Книги, научные публикации Pages:     | 1 |   ...   | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 |   ...   | 65 |

CONCISE ENCYCLOPEDIA OF PSYCHOLOGY Second edition Edited by Raymond J. Corsini, Alan J. Auerbach John Wiley & Sons, Inc. ...

-- [ Страница 52 ] --

холерический, флегматический, сангвинический и меланхолический Ч в зависимости от одной из четырех доминирующих в теле жидких субстанций (лсоков тела). Несмотря на то что и после Гиппократа существовали авторы, связывавшие телесные факторы с темпераментом, начало эпохи соматотипирования связывают с работами Э. Кречмера, предложившего в начале 1920-х гг. сх. для классиф. челов. телосложения как пикнического (широкого, с округлыми формами и большим количеством жира, сильного и коренастого), атлетического (мускулистого, с широкой грудной клеткой и узкими бедрами) или астенического (длинного, тонкого и хрупкого). Четвертая категория, диспластическое телосложение, описывала индивидуумов, к-рые в значительной степени отклонялись от любой из трех осн. категорий. Кречмер пришел к заключению о существовании однозначной связи между маниакально-депрессивным психозом и пикническим телосложением и сходных связей между шизофренией и астеническим, атлетическим и нек-рыми диспластическими типами телосложения.

Находясь под влиянием взглядов Кречмера, У. Шелдон предложил теорию С., иначе связывавшую телосложение с темпераментом. Опираясь на тщательное изучение тысяч фотографий обнаженных мужских тел, Шелдон идентифицировал 3 осн. измерения для оценки физ. конституции.

Преобладание эндоморфии проявляется в мягкой округлости в разнообразных частях тела и тенденции к доминированию в его общей структуре внутренних пищеварительных органов. Мезоморфия связана с относительным преобладанием мускулатуры, костей и соединительных тканей. Мезоморфное телосложение обычно выглядит тяжелым, прочным и прямоугольным, с выраженным преобладанием мускулов и костей. Для эктоморфии характерны длинные, тонкие конечности со слабо выраженной мускулатурой. В общей массе тела эктоморфа выделяется крупный головной мозг. В предложенной Шелдоном методике соматотипирования (т. е. определения С.) каждый индивидуум ранжируется по степени выраженности в его телосложении каждого из трех первичных физ. измерений.

Параллельно с тремя осн. физ. (телесными) компонентами Шелдон выделил темпераментальных компонента. Висцеротония характеризуется любовью к комфорту, еде, общительностью и привязчивостью. Преобладание соматотонии проявляется в повышенной склонности к мышечной активности и в целом связано с жаждой власти, безжалостностью, доходящей иногда до жестокости, и любовью к опасности и риску. Церебротония в ее крайнем выражении означает чрезмерную сдержанность в проявлении чувств, скованность и боязнь соц. контакта. Шелдон разраб.

шкалы темперамента, на основе к-рых для каждого из компонентов рассчитывалась средняя оценка.

Большая часть исслед. Шелдона вращалась вокруг вопроса о том, насколько сильна существующая связь между компонентами телосложения и компонентами темперамента. Шелдон отмечает, что, хотя С. и тип темперамента не всегда полностью согласуются между собой, случаи полного изменения порядка доминирования в этих трех компонентах достаточно редки. Шелдон осуществил тж соматотипирование женских тел. Хотя эмпирические данные Шелдона в целом были подтверждены др.

исследователями, установленные в др. исслед. связи между оценками С. и темпераментов оказались не столь высокими, как у Шелдона.

См. также Типы личности, Псевдопсихология, Физиономическая перцепция, Социобиология, Темпераменты Дж. Л. Андреасси Сон (sleep) Умозрительные рассуждения о природе С. восходят к периоду античности (Аристотель написал отдельную главу о С.), тогда как эмпирические исслед. С. Ч как одно из проявлений развития наук о жизни Ч появились лишь в XIX в. По мере накопления данных о системе кровообращении и ЦНС, начали обращать внимание на описания изменений в функционировании этих систем во время С. и зачастую превращать их в теории С.

Важное событие, связанное с совершенствованием исследовательской технологии, произошло в 1937 г. Электроэнцефалограмма (ЭЭГ), позволяющая измерять мозговые импульсы, показала отчетливые и систематические изменения паттерна, наблюдаемые в момент засыпания и на протяжении периода С. Впервые появилась возможность объективно и непрерывно измерять С. и наблюдать его как активный процесс.

Второй важный прорыв произошел в 1953 году, когда Клейтман и Азеринский открыли регулярно повторяющуюся стадию С., характеризуемую быстрыми движениями глаз (REMs) и паттерном ЭЭГ, свойственным состоянию активного бодрствования. Как оказалось, этот паттерн, появляющийся спонтанно примерно через каждые 90 минут, луказывает на наличие сновидения у людей.

Исслед. С. носят междисциплинарный характер и ведутся совместными усилиями биохимиков, биологов, эндокринологов, специалистов по нейронауке, педиатров, физиологов, психиатров и психологов. Конкретные исслед. варьируют от изучения активности одной-единственной нервной клетки до интерпретации сновидений;

в качестве объектов таких исслед. выступают все виды животных, люди, включая младенцев и стариков, а тж больные, представляющие весь спектр патологических состояний.

Измерения сна Предметом исслед. С. выступают три его аспекта: структура С., паттерны С. и субъективные реакции. Структура С. относится к измерениям непрерывного процесса С.;

паттерны С. характеризуют количество и распределение С. в границах 24-часового периода;

субъективные реакции включают оценочные высказывания о С. и сохранившихся в памяти сновидениях.

Структура С. традиционно размечается на основе ЭЭГ. У молодых взрослых людей выделяются четыре фазы С. (1Ч4), к-рые приблизительно соотносятся с глубиной С., и 1-REM-фаза (фаза 1 плюс REMs).

На рис. 1 показан типичный ночной С. молодого взрослого чел., разделенный на фазы. Каждую ночь все люди в той или иной степени приближаются к этой записи: 50% (5%) Ч фаза 2;

25% Ч 1 REM (4%);

15% (3%) Ч фаза 4;

7% Ч фаза 3 (2%) и 3% Ч фаза 1 (2%). Первый RЕМ-период обычно наступает через 90Ч100 минут после засыпания, затем эти периоды повторяются с интервалами в 90Ч100 минут, увеличиваясь в то же время по своей продолжительности. Большая часть 3 и 4 фаз приходится на первую треть ночи. В течение ночи может иметь место неск. пробуждений.

Рис. 1. Сон молодого взрослого человека, представленный в виде фаз Фазы с 1 по 4 кодируются высотой вертикальных отрезков, а фаза 1-REM обозначена черными полосками. Горизонтальная ось соответствует 8-часовой продолжительности сна. (Из: W. В. Webb, Sleep, the gentle tyrant - New York: Prentice-Hall, 1975) Паттерны С. главным образом отображают суммарное время С., время его наступления и окончания, а тж распределение и число эпизодов С. в границах суток. Что касается молодых взрослых людей, то их типичный паттерн представлен длинным периодом ночного С., перемежаемого эпизодами полусна.

Субъективные реакции могут простираться от простого сознавания, что пора ложиться спать или просыпаться, через оценочные высказывания вроде легкого, глубокого или лосвежающего С., до более общих утверждений, таких как хороший и плохой С. Таким реакциям посвящено очень мало исслед., но они показали полное несоответствие между этими реакциями и объективными мерами С., что особенно характерно для лиц, жалующихся на свой С.

Эти измеряемые характеристики С. можно рассматривать и как зависимые переменные, и как независимые переменные, т. е., с одной стороны, мы можем спросить, что определяет вариацию указанных мер, а с др. Ч поинтересоваться последствиями вариаций в этих мерах.

Детерминанты сна. Главной детерминантой структуры и паттернов С. являются видовые различия. С. животных варьируется в широких пределах. Люди и приматы имеют сходную структуру С., т. е. четыре фазы С. и лактивный, или REM-сон. Однако С. др. биолог. видов обычно включает две фазы: медленноволновый С., имеющий сходство с 3 и 4 фазами С. у людей, и лактивный С., связанный с циклическими эпизодами активации головного мозга во время С., эквивалентный 1-REM-фазе или С.

со сновидениями у людей. Процентное соотношение этих стадий и их цикличность существенно варьируют. Значительные различия наблюдаются в суммарном количестве С., числе эпизодов С. и их распределении во времени. Пасущиеся животные, такие как коровы, обычно снят только от 2 до 4 часов в сутки, тогда как мелкие грызуны Ч более 12 часов в день. У приматов, как правило, осн. период С.

довольно продолжительный, в то время как у большинства животных Ч частые и относительно короткие периоды С. Разумеется, нек-рые животные спят днем, а др. Ч ночью. Данные о вариациях С.

животных наиболее полезны ученым, пытающимся строить теории о функциях С.

Второй важной детерминантой вариаций С. является возраст. У людей возраст связывается с самыми значительными переменами в жизни. Фазы С. складываются довольно быстро и полностью представлены у ребенка уже к началу второго полугодия жизни. Существенному изменению подвергается фаза 1-REM, к-рая составляет около 50% от общей продолжительности С. новорожденных, а затем экспоненциально уменьшается примерно до 25% к концу первого десятилетия жизни. С этого времени распределение фаз С. остается на удивление постоянным вплоть до шестогоЧседьмого десятилетия жизни. Наиболее разительные изменения наблюдаются в области систематических возрастных изменений паттернов С. С. новорожденного в среднем составляет 16 часов и делится примерно на 6 эпизодов, равномерно распределенных в рамках 24-часового цикла. Через неск. дней после рождения ребенка начинается систематическое объединение эпизодов его С. в более продолжительный ночной период и сокращение С. в дневной период. Суммарное время установившегося ночного С. сохраняется относительно постоянным. В ходе взросления и старения, на четвертомЧпятом десятилетии жизни и далее, главное изменение С. связано с возрастающей неспособностью поддерживать нормальный С., т. е. с ночными пробуждениями и преждевременным окончанием С.

Еще одна важная детерминанта различных аспектов С. Ч вариации графика С., вызванные произвольными или неподвластными чел. факторами. Все эти вариации выливаются в изменения паттернов С. как таковых Ч сокращение общей продолжительности С., варьирование времени засыпания, изменение длительности и количества эпизодов С.

Изменения паттернов С. оказывают предсказуемое воздействие на его структуру. Поскольку стадии С. асимметрично организованы во времени, сокращение продолжительности ночного С., напр., на одну четверть почти не сказывается на фазах 3 и 4, но несоразмерно уменьшает фазу 1-REM.

Смещение времени С., напр., с периода 23 час. Ч 8 час. на период 8 час. Ч 16 час. заметно сказывается на временном порядке структуры С. Латентный период самой первой фазы 1-REM резко сокращается, и она может наступить уже при засыпании. Кроме того, учащаются случаи пробуждения и преждевременного окончания С.

С. Ч это система поведенческого реагирования, и как система определяется, по крайней мере, отчасти, внешними стимульными условиями и психол. состояниями. В самых общих словах, эти детерминанты преимущественно воздействуют на паттерны С. и субъективные реакции, оказывая лишь ограниченное влияние на структуру С. К тому же С. опосредуется работой ЦНС, и отклонения в ее работе, вызываемые снотворными, стимуляторами или постоянными перестройками режима функционирования, модулируют С. как поведенческую реакцию.

Когда С. рассматривается в качестве независимой переменной, исслед. фокусируются на эффектах лишения С. и на его видоизмененных структурах, в особенности на изменениях стадии 1 REM. Известно лишь неск. надежно установленных физиолог. эффектов даже в случае продолжительной Ч до 10 дней Ч депривации С. у людей. Воздействие такой депривации на эффективность выполнения разного рода задач чрезвычайно сильно зависит от их характера. Общая картина эффекта депривации С. заключается, скорее, в неспособности поддерживать заданный уровень реагирования, чем в утрате способности реагировать.

Сотни исслед. посвящены эффектам сокращения или исключения фазы 1-REM или активного С.

у людей и животных в эксперим. условиях. Эти эксперименты подтвердили развитие состояния давления, т. е. стадия 1-REM, или активный С. все с большим трудом поддается исключению, причем наблюдается лупругое восстановление количества его эпизодов при возвращении С. к обычному режиму. Однако поведенческие эффекты сокращения активного С. являются менее определенными. Не было обнаружено и существенных когнитивных или личностных эффектов.

Отмечено возрастающее и плодотворное взаимодействие между исслед. С. и исслед. биолог.

ритмов. В экспериментах с использованием среды без признаков течения времени, измененных и смещенных графиков С. было установлено, что С. организован в систематический циркадный паттерн.

Короче говоря, С. Ч это биолог. ритм.

См. также Циркадный ритм, Сновидения, Поведенческие ритмы человека У. Б. Уэбб Сотрудничество / соперничество (cooperation / competition) Несмотря на то что философы и теологи давно интересовались факторами, к-рые питают сотрудничество или соперничество, рассматривая первое как соц. добродетель, а последнее как эгоистическое и антисоциальное поведение, представители соц. наук начали обнаруживать серьезный интерес к эмпирическому изучению этих понятий лишь в конце 1940-х Ч начале 1950-х гг. Он возник, когда исследователи конфликта стали рассматривать в качестве основного источника более серьезных форм конфликта различие интересов, а не гнев или предубеждение. Сходная перемена во взглядах произошла и у исследователей соц. интеракции, обратившихся от представлений, акцентировавших центральную роль аттитюдов и убеждений людей, вовлеченных в процесс взаимодействия, к теориям, опирающимся на значение тех вознаграждений и наказаний, к-рые может применять к другим каждый из участников взаимодействия.

Термины сотрудничество и соперничество относятся по существу к совместным усилиям и конкуренции, возникающим либо в отношении обоюдно желаемых целей, либо в отношении средств достижения индивидуальных или общих целей.

В случае чистого сотрудничества, в его специальном значении, описанном Мортоном Дойчем, цель одного чел. может быть достигнута только при условии достижения своих целей др. участниками.

В случае же чистого соперничества, индивидуальные цели могут быть достигнуты лишь при условии недостижения своих целей другими, как напр. при игре в покер. Однако эти крайние случаи чистого сотрудничества и чистого соперничества встречаются редко;

большинство жизненных ситуаций представляют собой смесь того и другого.

Толчком к значительному количеству эмпирических психол. исслед. факторов, питающих сотрудничество или соперничество, послужили теорет. разработки в математике и экономике, начало к рым положила работа Джона фон Неймана и Оскара Моргенштерна Теория игр и экономическое поведение (Theory of games and economic behavior). В рамках этого мат. подхода, основанного на теории игр, были предложены модели, описывавшие поведение рациональных индивидов в определенных ограниченных ситуациях взаимозависимости. Рациональный индивид рассматривался как обладающий полным набором информ. в отношении этой взаимозависимости, мотивированный собственным интересом и стремящийся к максимизации своего выигрыша и минимизации своих потерь безотносительно к выигрышам и потерям других сторон. Психологи разработали лабораторные аналоги этих игровых ситуаций для того, чтобы проверить степень соответствия реального поведения рациональному поведению и исследовать влияние различных ситуационных (характер взаимозависимости, наличие или отсутствие коммуникации и т. п.) и диспозиционных (возраст, пол, культурная принадлежность и мотивационные тенденции участники) переменных в процессе игрового взаимодействия.

Наряду с этим также были разработаны другие подходы к изучению сотрудничества и соперничества, такие как а) лабораторные взаимодействия, моделировавшие реальные ситуации переговоров, в основу к-рых легла оригинальная работа экономистов Сигела и Л. Форейкера, и б) лигры на передвижение (locomotion games).

Психологи, интересовавшиеся проблемами соц. взаимодействия и эффектами участия группы, также проводили эмпирические исслед. сотрудничества и соперничества, но, как правило, избегая при этом рамок лабораторного игрового подхода. Классическим исслед. в этой области явился полевой эксперимент Разбойничья пещера, проведенный Музафером Шерифом и его сотрудниками. В ходе этого эксперимента мальчиков в летнем лагере разбивали на две группы, к-рые затем проживали изолированно друг от друга. В ходе первой фазы исслед. каждая из групп периодически оказывалась в ситуациях, способствовавших выработке групповой солидарности и групповой идентичности. В ходе второй фазы обе группы принимали участие в серии соревнований и конкурсов, имевших целью выработку соперничества и укрепление внутригрупповой солидарности. Это привело к возникновению выраженной конкуренции и даже вражды между группами. Последняя фаза исслед. адресовалась к вопросу о том, каким образом можно примирить эти две враждебно настроенные друг к другу группы.

Простое объединение обеих групп в рамках каких-либо общественных мероприятий лишь усиливало враждебность. Однако, когда экспериментаторы разработали серию насущных проблем, требовавших для своего решения совместных усилий обеих групп Ч напр., нарушение обеспечения лагеря водой, Ч вражда между группами постепенно уменьшилась, возникли новые дружеские связи между членами различных групп, что в конечном счете способствовало возникновению духа сотрудничества.

В целом психол. исслед. показали, что сотрудничество чаще всего возникает в условиях, когда участники взаимодействия имеют общую цель и общие средства достижения этой цели, в то время как соперничество чаще имеет место в тех случаях, когда участвующие стороны либо преследуют индивидуальные цели, либо расходятся в средствах их достижения.

См. также Потребность в аффилиации, Альтруизм, Вмешательство случайных свидетелей, Развитие социального поведения людей, Полезависимость, Групповое решение проблем, Соперничество, Исследование социального климата Дж. Элкок Сохранение профессиональной работоспособности специалиста по кризисному вмешательству (intervener survival) С. п. р. с. к. в. связано с удовлетворением потребностей и нужд специалистов, осуществляющих вмешательство в кризисных ситуациях. Овладения умением справляться с кризисом недостаточно для того, чтобы полностью избавиться от стрессов и напряжения, к-рые, в свою очередь, не могут не сказаться на способности квалифицированно и эффективно осуществлять кризисное вмешательство.

Специалист, сам находящийся в кризисной ситуации, не сможет оказать помощь др. людям. Некоторые полагают, что хорошо обученные профессионалы легко преодолевают трудности, к-рые не по плечу обычным людям, но это не так.

Будучи вовлечены в оказание помощи др. людям, специалисты по кризисному вмешательству могут пренебрегать собственными потребностями, здоровьем, отдыхом и безопасностью. Если такие специалисты не уделяют себе должного внимания, эффективность их работы резко снижается, вплоть до возникновения физических и эмоциональных расстройств. И наоборот, учет всех своих насущных потребностей, принятие мер по разрешению собственных проблем позволяет сохранять постоянную готовность к оказанию действенной помощи другим.

Специалисту но кризисному вмешательству следует заботиться о поддержании чувства собственной безопасности при оказании помощи, избегая тем самым личного кризиса.

Действенное вмешательство в кризисную ситуацию требует от специалиста оценки собственной эмоциональной и физ. готовности к этому в каждом конкретном случае. Следует обдумать следующие вопросы:

1. Готов ли я эмоционально и физ. к осуществлению данного вмешательства?

2. Не повлияют ли на эффективность работы мои личные пристрастия или предубеждения?

3. Не поставит ли вмешательство в эту ситуацию под угрозу мою физ. безопасность?

4. Хорошо ли мы с партнером по работе понимаем друг друга? Достаточно ли четко распределены наши роли, чтобы избежать недоразумений и конфликтов?

Если специалист по кризисному вмешательству видит перед собой четкую цель, более или менее уверен в своей личной безопасности, имеет сходные с партнером по работе представления о процедуре вмешательства и готов действовать в любой ситуации, то в этом случае эмоциональные и физ.

расстройства ему не угрожают.

См. также Профессиональный стресс Дж. Л. Гринстоун, Ш. Левитон Социализация младенца (infant socialization) Термин младенец (infant), от латинского слова infans Ч неговорящий, обычно охватывает возрастной диапазон от рождения до 2Ч2,5 лет. Социализация Ч это процесс, посредством к-рого индивидуум превращается в члена семьи, культуры и об-ва, начинающийся с момента рождения, продолжающийся на протяжении всего жизненного цикла чел. и предполагающий вовлеченность множества формальных и неформальных институтов. В течение младенчества большинство непосредственных связей ребенка преобразуются и опосредуются структурами общества.

Социализации младенца имеет важное значение но нескольким причинам. В рамках отведенного чел. времени жизни первые 18 месяцев Ч период наиболее быстрого роста. Соответственно, такие неблагоприятные средовые воздействия, как недостаточное питание и физ. или эмоциональная жестокость, оказывают в это время более пагубное влияние на развивающегося ребенка, чем в последующие периоды жизни, тогда как согласно многим авторитетным специалистам обогащенная среда развития младенца может вызывать не менее устойчивые, но положительные эффекты. Так как родившийся ребенок не имеет опыта взаимодействия с культурой, можно попытаться оценить относительный вклад среды в развитие.

Имплицитные представления о естественной (биолог.) природе младенца можно обнаружить во всех учениях о социализации. Младенца часто изображали в виде появившегося на свет асоциального дикаря, к-рого нужно цивилизовать, а иногда описывали как нечистого, из к-рого необходимо было прежде изгнать беса. Аристотель и Локк квалифицировали младенца как tabula rasa, на к-рой окружающая среда оставляет свои отпечатки. В более современных учениях младенец характеризовался как наделенный с рождения специфическими соц. атрибутами и рассматривался как активный участник процесса социализации.

История вопроса Исслед. в области социализации были начаты соц. антропологами, интересовавшимися связью между культурой и личностью. В начале 1930-х гг. междисциплинарная группа ученых, во главе к-рой стояли Эдвард Сепир и Джон Доллард, начала изучать традиционные методы воспитания детей как ключевой элемент в понимании механизма передачи культуры. Мощный импульс этим исслед. придала публикация книги Фрейда Тотем и табу, ознаменовавшая вступление психоанализа в союз с культурной антропологией.

Поскольку краеугольный камень психоаналитической теории опирается на исход посредничества окружения ребенка в борьбе между его асоциальными влечениями и требованиями об ва, важнейшие вопросы исслед. сконцентрировались вокруг того, как родители кормят, отлучают от груди и приучают к горшку своих малышей. Психологи добавили сюда изрядную порцию бихевиоризма, и междисциплинарная сеть кросс-культурных исслед. социализации была развернута.

В нормальных пределах любой культуры С. м., при условии, что он здоров, не меняет основных трансформаций, к-рые происходят с ним в процессе роста и продвижения к положению полноценно функционирующего члена об-ва.

Все культуры заботятся об удовлетворении основных потребностей младенца, так как все дети рождаются беспомощными и не способны выжить без заботы взрослых. Все культуры обладают системой предписаний и запретов в отношении ухода за младенцами и их кормления. Согласно Маргарет Мид, любой младенец становится членом той культуры, в к-рой его воспитывают.

Инвариантные характеристики младенца Пол. Одной из наиболее заметных характеристик, определяющих С.м. в любой культуре, яв-ся его биолог. пол (sex). С момента рождения пол ребенка будет влиять на то, как с ним станут обращаться другие, навязывать основные поведенческие различия, определять его Я-концепцию и последующую устойчивость половой роли. Однако в возрасте 1 года невозможно определить относительный вклад социализации в различия между полами.

Прочная основа для социализации связанного с полом поведения закладывается еще до рождения ребенка. В США, равно как и в др. странах, отдается явное предпочтение рождению мальчика по сравнению с девочкой, особенно когда будущие родители ждут первого ребенка. Проведенные исслед. ясно показывают, что в североамериканской культуре, по крайней мере, мы начинаем очень рано дифференцировать соответствующее поведение на основе гендера (gender). В целом, мужчины ведут себя с младенцами более стереотипно, в зависимости от биолог. пола новорожденного, тогда как поведение женщин в большинстве аспектов одинаково по отношению к младенцам мужского и женского пола.

Гендерная идентичность чел. неотделима от его Я-концепции. Джон Мани теорет. допускает, что гендерная идентичность приобретается в возрасте 2Ч3 лет и что любая попытка изменить эту идентичность после 3 лет наталкивается на сопротивление и приводит к психол. стрессу. К 2,5 годам дети достаточно твердо знают свой пол и различают пол взрослых и сверстников.

Развитие. Один очевидный аспект, в к-ром С. м. отличается от социализации более старших детей и молодых взрослых, Ч быстро меняющееся поведение. В соц., эмоциональном, когнитивном, двигательном и даже морфологическом отношениях начавшие ходить дети имеют весьма отдаленное сходство с новорожденными.

Новорожденные оснащены набором безусловных рефлексов, к-рые на протяжении первого года жизни составляют основу интенциональных умений: хватания и отпускания, сидения, ходьбы, улыбки и говорения. Эти двигательные умения считаются видовым, наследственным лоснащением, однако любая конкретная культура создает различные условия для их развития у новорожденного.

Подавляющее большинство младенцев пеленают, кого-то лучат сидеть, а другим никогда не позволяют ползать. В некоторых культурах младенца заворачивают в одеяло и держат в темной комнате в течение первых 3 месяцев. Однако, несмотря на все эти различия в практике воспитания, ребенок выходит из стадии младенчества способным и полностью готовым к тому, чтобы перескочить на следующую стадию развития.

Язык Ч это неотъемлемый элемент культуры, и потому стать членом языковой общности равносильно социализации, хотя для младенца такая социализация связана с доязыковыми формами коммуникации Ч предшественниками языка. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что младенец с рождения является активным участником в своей лингвистической среде. Младенцы демонстрируют тонкую способность к различению звуков языка.

Язык предполагает наличие звуковой системы, и новорожденный приходит в этот мир превосходно экипированным для того, чтобы производить привлекающие внимание звуки. Первой формой коммуникации младенца, рефлекторной по своей природе, яв-ся плач (крик). Детский плач Ч универсально неприятный сигнал, и взрослые быстро научаются приостанавливать действие этого неприятного раздражителя.

В добавление к фонологическим аспектам язык содержит семиотическую и синтаксическую системы. Семиотика относится к тому аспекту языка, который придает значение звуковой системе, а синтаксис Ч к закономерностям объединения слов в грамматические предложения.

Язык служит главным средством, с помощью к-рого субъект действия (actor) узнает, насколько значимым он яв-ся в глазах других, и обеспечивает основу для индивидуации Ч краеугольного камня социализации.

Младенца невозможно научить говорить до тех пор, пока не будет достигнут необходимый и достаточный для этого уровень развития ЦНС. Способность к построению символической системы развивается параллельно с процессом овладения окружающей средой и с приобретением ребенком знания, что объекты существуют независимо от него.

В разных культурах могут придавать особое значение различным аспектам языка. Носители таких языков, как баганда (baganda), миштек (mixtec) и японский, подчеркивают, что младенец должен понимать то, что ему говорят, но от него не требуется отвечать старшим, тогда как итальянцы и американцы активно учат своих малышей говорить. Несмотря на эти различия, взаимодействие между созревающим организмом, теперь уже способным к овладению языком, и языковой средой, приводит к тому, что в возрасте от 3 до 4 лет ребенок становится компетентным в языковом отношении.

Совр. данные свидетельствуют о том, что все люди овладевают языком во многом сходным образом, несмотря на многообразие и сложность языков. Язык Ч часть культуры чел. и, многим напоминая самого младенца, яв-ся одновременно продуктом социализации и фактором этого процесса.

Агенты социализации Отец и семья. Маргарет Мид как-то сказала, что отцы являют собой пример биолог.

необходимости и соц. случайности. Социологи указывают на семью как систему, подразумевая в качестве ее главного элемента отца, однако, что касается социализации младенца, роль отца состоит в том, чтобы помогать матери.

М. Лэмб высказал предположение, что отцы играют иную, но одинаково важную роль в С. м.

Лэмб утверждает, что мать служит для младенца крайне важным источником безопасности, тогда как отец обеспечивает возбуждающую и побуждающую к новым действиям стимуляцию, выполняя в то же время функцию опоры для быстро развивающихся когнитивных способностей младенца. Данные кросс культурных исслед. показывают, что во мн. культурах участие отцов в уходе за малышами, если оно вообще имеет место, довольно ограничено. Когда отцы все же помогают ухаживать за ребенком, они более активно участвуют в воспитании сыновей, чем дочерей.

Мать. Основная часть С. м. связана с диадой матьЧребенок. В обычных условиях именно мать принимает на себя заботу по уходу за ребенком в течение периода новорожденности. Характер отношений матери с младенцем обусловлен экономическими факторами, ограничивающими ее время, а также жилищными условиями семьи и количеством ее членов.

Л. Минтёрн и Лэмберт приводят данные о том, что в США матери более сильно опекают малышей по сравнению с матерями в шести других изучавшихся культурах. Американские матери также имеют в своем распоряжении больше времени и пространства, пригодного для ухода за младенцами, и у них меньше детей.

В культуре, где ценятся независимость, индивидуальность и уверенность в себе, мать, скорее всего, будет поощрять и воспитывать у своего маленького ребенка отражающее эти ценности поведение: исслед. окружения, навыки самообслуживания и раннее моторное развитие.

Стимулирование или обучение младенцев считается важным для последующего развития.

Всегда существовало неявное предположение, что мать является лицом, ответственным за социализацию. Материнская депривация считалась фактором, вредящим психич. здоровью младенца, а множественное материнство (multiple mothering), Ч по меньшей мере, спорной практикой. Несмотря то что обширные исслед., к-рые провели Каслер, Раттер и Ярроу, не обнаружили сколь-нибудь устойчивых пагубных последствий множественного материнства или иных, нематеринских форм воспитания в период младенчества, отдельные специалисты до сих пор с сомнением относятся к их данным.

Сверстники. Нам гораздо меньше известно о влиянии сверстников как агентов социализации, чем о влиянии др. лиц в окружении младенца. Антропологические исслед. документально подтверждают практику и пользу привлечения др. детей к дополнительному уходу за младенцем, однако систематические обзоры данных в этой области пока недоступны. Вайснер и Галлимор установили на основе анализа кросс-культурных данных, что неродительский уход за ребенком яв-ся либо нормой, либо значимым фактором в С. м. Они обнаружили, что ответственными за нематеринский уход яв-ся, преимущественно, девочки;

а из того, что нам известно о развитии маленького ребенка, уход за младенцем, осуществляемый др. ребенком, вероятно, имеет др. последствия, чем обязательный уход за ним со стороны взрослого.

Мы также почти ничего не знаем о соц. взаимодействии между младенцами и о том, как оно сказывается на развитии ребенка. В последнее время отмечено возрождение интереса к взаимоотношениям детей младенческого возраста, и мы уже располагаем некоторыми данными, к-рые подтверждают включенность младенцев в процесс соц. обмена. Нам известно, что отношения со сверстниками подвержены предсказуемым изменениям. Взрослое поведение может быть более предсказуемым по сравнению с поведением младенца, но как только появляется возможность, младенец действительно находит себе товарищей по играм. Правда, нам пока мало известно о том, как эти взаимоотношения изменяют мир развивающегося ребенка.

Младенец. Традиционно исслед. социализации ограничивались теми бросающимися в глаза особенностями окружения ребенка, к-рые считались источником его текущего поведения и/ или причиной будущей структуры личности. Ричард Белл подверг критике наивность представлений о социализации как процессе, происходящем только с развивающимся ребенком, и подчеркнул важность вклада самого младенца в осуществляющийся за ним уход. Новорожденные преадаптированы к соц.

обмену. Их поведение в полном смысле слова социально с самого начала. Новорожденный лучит новоиспеченных родителей тому, как выполнять родительские обязанности, или, в подходящей формулировке одного известного автора: мужчин и женщин он превращает в отцов и матерей.

Согласно этологам, детеныши любого биолог. вида, выживание к-рых зависит от заботы взрослых особей, обладают внешними признаками, выполняющими функцию релизоров в отношении родительского поведения последних и гарантирующими необходимый уход за новорожденными.

В течение периода созревания младенец демонстрирует реакции, к-рые создают универсально благоприятные условия для формирования родительско-сыновних (дочерних) уз. Джон Боулби перечисляет эти схемы действия в следующем порядке: крик, улыбка, сосание, цепляние, вокализация, смотрение и следование. Малыш всегда подает матери сигналы в отношении ее соц. интеракции.

Радость, улыбка и смех показывают чутким взрослым, что младенцу нравится их об-во.

Младенцы постарше могут, фактически, брать на себя главную роль в просоциальном поведении.

Их первые игры заключаются в обмене игрушками (лты Ч мне, я Ч тебе);

используя указательный жест, они приглашают к совместному освоению своего мира и самопроизвольно начинают подражать родительскому поведению взрослых. Скорее всего, это универсальное поведение, о к-ром неоднократно сообщали практически все, кто наблюдал за детским поведением.

Нематеринские формы ухода за ребенком. Между типом ухода за младенцами и экономическим строем об-ва существует закономерная связь. В культурах, зависящих от наемного женского труда, альтернативные Ч нематеринские Ч формы ухода за детьми становятся неизбежными.

Во мн. культурах матери осуществляют непосредственный уход только за грудными детьми. До момента отнятия от груди отношения между матерью и ребенком могут быть необычайно близкими. Во мн. из этих культур няням малыша, обычно старшим сестрам и братьям (включ. двоюродных), может передаваться часть функций по присмотру как за грудными детьми, так и за младенцами, к-рых уже перестали кормить грудью. В культурах, где женщины одной семьи или клана ведут совместное хозяйство, обязанности по уходу за конкретным ребенком нередко возлагаются на многих из них.

В целом ряде промышленных стран нематеринские, осуществляемые вне семьи формы ухода за младенцами яв-ся обычным делом. Франция, Швеция, Бельгия и Италия обеспечивают различные формы нематеринского ухода за маленькими детьми, финансируемые правительством. В России и Китае существует широкая сеть государственных дошкольных учреждений, обеспечивающих присмотр за детьми и их воспитание, начиная с ясельного возраста. Израильские сельскохозяйственные коммуны Ч кибуцы Ч служат превосходным примером реализации нематеринского ухода за младенцами, иногда с намерением изменить традиционную западноевропейскую практику социализации.

В США, как и в Великобритании, уход за младенцами осуществляется в их собственных семьях приходящими нянями, либо в др. семьях, к-рые официально или неофициально берутся присматривать за малышами. Такая форма ухода дает матери возможность отдохнуть от непрерывных забот о малыше или получить работу. Т. о., мать выбирает ту форму ухода за ребенком, к-рую она считает наиболее походящей, и потому у нас нет программируемой социализации, как в др. странах.

См. также Связь и привязанность, Дневные дошкольные центры, Развитие в раннем детстве, Развитие младенца, Отношения родитель-ребенок Э. У. Росс Социальная желательность (social desirability) Под С. ж. понимается склонность людей представлять себя в преимущественно выгодном свете.

В области психол. тестирования понятие С.ж. на протяжении десятилетий вызывало горячие дискуссии.

Споры разворачивались вокруг определения С. ж., ее распространенности, проблем, к-рые она вызывает в связи с интерпретацией психол. тестов, и методов ее контроля.

С. ж. в разное время определялась по-разному: как тяготение к культурно санкционированным и одобряемым ответам, как тенденция давать социально желательные ответы на утверждения, предлагаемые для характеристики себя, как склонность описывать себя в терминах, расцениваемых как желательные, или как склонность представлять себя в благоприятном свете. Во всех определениях акцентируется определенный стиль реагирования безотносительно к специфическому содержанию личностной характеристики, к-рую предназначен измерять психол. тест. Отсюда потенциальная проблема для психол. теста состоит в том, представляет ли полученный по тесту высокий балл действительно высокую оценку измеряемой тестом характеристики или скорее тенденцию представлять себя в выгодном свете. Напр., действительно ли высокий балл но тесту, измеряющему честолюбие, отражает высокий уровень честолюбия респондента или тенденцию этого респондента отвечать на пункты теста исходя из желательности ответов? Вероятность существования таких двусмысленных интерпретаций повлекла за собой многочисленные дискуссии и исслед.

Исслед. способов измерения С. ж. привело к выводу о существовании двух аспектов С. ж.

Первый касается себя и убеждения в собственной способности. Второй связан с ориентацией на других и может отражать либо межличностную чувствительность, либо сознательное намерение контролировать производимое впечатление. Следует отметить, что индивидуальные тесты, предусматривающие оценку С. ж., могут измерять к.-л. один или оба этих аспекта.

Большинство исслед. полагают, что тесты типа самоотчетов, к-рые разрабатываются без специально предпринимаемых попыток минимизировать влияние этого стиля реагирования, будут подвергаться сильному воздействию С. ж. Поэтому любые интерпретации результатов таких тестов будут двусмысленными и сомнительными. Этой т. зр. противостоит мнение о том, что С. ж. сама является личностной переменной и, следовательно, законным компонентом индивидуальных различий.

Напр., можно возразить, что сильное убеждение в собственных способностях (т. е. С. ж.) Ч вполне законный аспект понятия честолюбия. Однако это порождает следующую проблему: если С. ж. яв-ся компонентом целого ряда разных личностных конструктов (напр. таких, как честолюбие, дружелюбие, аккуратность), то тогда эти конструкты не оказываются независимыми и не должны считаться таковыми ни с теорет., ни с эмпирической т. зр.

Для преодоления влияния С. ж. на результаты тестов типа самоотчетов предложен ряд методов.

Во-первых, при разработке теста можно использовать формат вынужденного выбора ответов. Вслед за этим варианты ответов на любой пункт должны быть уравнены с т. зр. их С. ж. Во-вторых, можно отобрать тестовые пункты, к-рые в большей степени репрезентируют психол. понятие интереса, чем С.

ж. Это требует использования стратегии разработки теста, предполагающей такую форму отбора пунктов из более широкой совокупности тестовых стимулов, при к-рой отбираемые пункты к.-л.

образом оценивались на соответствие содержанию и устойчивость к искажающим влияниям (напр., С.

ж.). В-третьих, можно разрабатывать тестовые инструкции таким образом, чтобы они снижали вероятность того, что респонденты будут отвечать исходя из С. ж. В такие инструкции, напр., может включаться подчеркивание анонимности исслед. или предупреждение о том что неточные ответы могут оцениваться. В-четвертых, влияние С. ж. может статистически исключаться из тестовых показателей на этапе обработки ответов. Это предполагает включение в состав теста специальной шкалы С. ж., оценки по к-рой затем использовались бы для корректировки показателя по интересующей психол.

характеристике.

См. также Оценка личности, Я-концепция, Самооценка, Методы тестирования Р. Р. Холден Социальная изоляция (social isolation) Изоляция детей от положительного межличностного контакта может лишать их важных компонентов социализирующего опыта. Длительная изоляция может вызывать или увеличивать несоответствия в соц. адаптации, приводя тем самым к ухудшению соц. приспособления в последующие годы. Гарри Харлоу первым продемонстрировал те разрушительные воздействия, к-рые может оказывать полная изоляция на соц. развитие молодых обезьян. Обезьяны, находившиеся в условиях изоляции в первые 6 месяцев жизни, впоследствии обнаруживали крайне аномальное соц.

поведение Ч они выглядели испуганными, противились любым соц. контактам и пытались уклониться от них.

Хотя дети никогда не растут в условиях полной изоляции, умеренные формы соц. депривации могут вызывать заметные задержки и дефициты развитии. Напр., младенцы, воспитывающиеся в детских учреждениях или испытывающие недостаток поддерживающего участия со стороны постоянного ухаживающего за ребенком лица, часто обнаруживали отставание во мн. областях развития, включая речевые и коммуникативные навыки, физ. способности, чувствительность (responsivity) и выражение эмоций.

Дети, изолированные от положительных контактов со сверстниками, зачастую обнаруживают в дальнейшем трудности в соц. приспособлении. Тихие и необщительные дети, к-рых недолюбливают и игнорируют одноклассники, с большей вероятностью, в сравнении с их социально успешными сверстниками, сталкиваются с рядом проблем во взрослом возрасте, от академической неуспеваемости до преступности и психиатрических заболеваний. С.и. в детстве может усиливаться тревожностью и недостаточными соц. навыками.

См. также Потребность в аффилиации, Отчуждение, Деиндивидуализация, Полезависимость, Исследование социального климата К. Л. Бирман Социальная поддержка (social support) С. п. имеет отношение к совокупному выигрышу в благополучии, к-рый люди получают от своих взаимоотношений с другими. Эмпирическое изучение С. п. началось сравнительно недавно, возникнув в рамках соц. эпидемиологии и общинной психологии (community psychology). С конца 1970-х гг. было опубликовано огромное количество эмпирической литературы, однако большая часть работы в этой области проводилась без надлежащего предварительного концептуального анализа.

Концептуальные проблемы и проблемы измерения С.п. относится к разряду сильных, но весьма расплывчатых идей. Первоначально, исследовательский прогресс серьезно сдерживался отсутствием четко определенных релевантных конструктов. Интерпретации С. п. чрезвычайно различались в отношении диапазона соц. отношений, форм помощи, и актуальных или воспринимаемых аспектов поддержки, считавшихся релевантными этому понятию. Концептуальная неразбериха привела к нарастанию числа некачественных измерений, расплывчатой теории и неточно конструируемым и проверяемым гипотезам.

Поддержка как транзактный процесс. К середине 1980-х появились несколько важных концептуальных разграничений. Во предложил рассматривать социальную поддержку как метаконструкт, включающий три компонента: сетевые ресурсы поддержки (support network resources), поддерживающее поведение (supportive behavior) и оценки поддержки (support appraisals). Эти конструкты относятся соответственно к сети людей, предоставляющих помощь, конкретным актам помощи, и оценкам таких ресурсов и помощи со стороны находящего в центре чел. (the focal person's evaluative appraisals of such resources and assistance). Такая позиция открыто признает концептуальную легитимность нескольких подходов к С. п.: их следует рассматривать не как взаимоисключающие альтернативы, а как компоненты в сложном процессе транзакций между чел. и соц. окружением. То есть, люди активно формируют и поддерживают сетевые ресурсы, мобилизуют их при необходимости получения помощи и оценивают последствия. Кроме того, этот процесс осуществляется в экологическом контексте, который накладывает ограничения на то, как будут формироваться и использоваться ресурсы поддержки. В этой появившейся концептуализации, социальная поддержка и ее влияние на благополучие оказываются гораздо более сложными, чем это представлялось ранее.

Формы поддержки. Различия между формами поддержки проводились и ранее, однако при этом часто происходило смешение ее разновидностей и отсутствовала единая терминология. Обзоры существующих типологий форм поддержки позволяют говорить о наметившемся консенсусе в отношении шести форм поддержки: эмоциональной, руководящей, основанной на обратной связи, социализирующей, практической и материальной.

Измерение. Уже упомянутая первоначальная концептуальная путаница наносила серьезный ущерб измерению С. п. В ранних исслед. использовались практически невоспроизводимые другими меры, о надежности и валидности к-рых не было никаких данных. Концептуальное урегулирование привело к значительному улучшению качества измерений. Стали публиковаться исслед., в к-рых использовались меры с установленной надежностью и валидностью, позволяющие измерять сетевые ресурсы поддержки, поддерживающее поведение и оценку поддержки. К числу сохраняющихся недостатков относится дефицит мер поддерживающего поведения, акцент на глобальной удовлетворенности в мерах оценки поддержки, и самое главное Ч несостоятельность большинства мер в том, что касается дифференциации различных форм поддержки.

Социальная поддержка и благополучие Основным источником интереса к С. п. являлась ее перспективность в роли потенциально важного фактора психол. и физ. благополучия (well-being).

Буферная и прямая модели. В соответствии с буферной моделью (buffer model), поддержка смягчает (или ламортизирует) воздействие стрессоров на благополучие. Эта модель была призвана помочь в объяснении сравнительно слабых взаимосвязей между жизненным стрессом и заболеванием.

Прямая модель (direct model) просто констатирует, что поддержка оказывает благотворное влияние на благополучие независимо от стрессоров.

Эмпирическая поддержка этих моделей дала смешанные и неубедительные результаты.

Некоторые критики обнаружили свидетельства в пользу буферной модели, другие их не обнаружили, а третьи пришли к выводу, что буферные или прямые эффекты проявляются лишь при определенных условиях.

Кесслер и Мак-Леод классифицировали исслед. по типу используемых авторами мер поддержки.

Они пришли к заключению, что свидетельства в пользу буферной или прямой модели появлялись в зависимости от того, отражали ли эти меры оценки поддержки или сетевые ресурсы соответственно.

Объяснения требует не только наличие этой особенности, но также ее отсутствие в позднее опубликованных исслед., где эффекты иногда проявлялись только в отношении определенных выборок или мер дистресса. Некоторые меры поддержки обнаруживают даже ее положительную связь с заболеванием (см. статью Schwartzer & Leppin, 1991, посвященную метаанализу). Наконец, мобилизация поддержки может приводить к полезным или пагубным последствиям для благополучия, в зависимости от др. ресурсов. Такие сложности привели многих исследователей к убеждению, что слишком простые буферная и прямая модели не могут дать удовлетворительного согласования ни с эмпирическими данными, ни с зарождающимся транзактными моделями С. п.;

очевидно, они изжили свою полезность.

Альтернативные модели. Ряд авторов рассмотрели несколько альтернативных моделей, к-рые не предполагают независимости между стрессорами и поддержкой (это же имплицитно подразумевали и предыдущие модели). Такие модели допускают, что стрессоры могут мобилизовать поддержку, к-рая в свою очередь снижает дистресс;

что поддерживающие сети могут порождать стрессоры наряду с предоставлением благотворного ресурса;

что поддержка, вероятно, гл. обр. предохраняет от стрессоров;

и что эти эффекты могут зависеть от экологического баланса между способностью сети оказать поддержку и запрашиваемой поддержкой. Такие модели позволяют учесть ряд различий в конкретных результатах исслед.

Модели специфичности. Коэн и Мак-Кей предложили свой вариант буферной модели:

поддержка будет смягчать действие стрессоров лишь тогда, когда она точно соответствует требованиям к совладанию (coping demands) с этими стрессорами. В своем обзоре Коэн и Уиллс применили эту модель для объяснения расхождений в результатах исслед. буферных эффектов. Несмотря на спорность использованной ими классиф. мер, большинство буферных эффектов, наблюдаемых для функциональных мер (в особенности глобально функциональных в сравнении с оценочными мерами), оказались согласующимися с предсказаниями. Катрона разработал более детальную модель оптимального соответствия (optimal matching), к-рая опирается на типологии видов поддержки и стресса. Результаты обзора обеспечивают поддержку этой модели. Хотя и не без проблем, оптимальное соответствие вероятно окажется ведущей темой большинства будущих исслед.

Механизмы влияния поддержки. Модели специфичности выводят на передний план потребность в формулировке того, каким образом поддержка может смягчать эффекты стресса. Было предложено несколько механизмов: поддержка может предотвращать появление стрессора, облегчать точную оценку, способствовать адекватной переоценке, осуществляться непосредственно в соответствии с запросом, предлагать варианты совладания, придавать силы, и содействовать восстановлению эмоционального равновесия. До сих нор эти механизмы редко становились предметом эмпирическим исслед. или проверялись, вероятно подразумевая прямые эффекты поддержки.

Перспективы дальнейших исследований В центре внимания будущих исслед. по С. п., вероятно, окажется ряд проблем. Во-первых, транзактная модель поднимает множество вопросов в отношении развития и использования ресурсов поддержки и того, каким образом такие процессы формируются личностными и экологическими факторами. Во-вторых, в будущих исслед. предстоит интегрировать понятия С. п. в более традиционные области психологии, связанные с личностью, развитием и личными отношениями. В-третьих, в модели поддержки будут лучше интегрированы негативные аспекты соц. связей. Наконец, будут внедряться и оцениваться иные (чем повсеместно распространенные группы поддержки) вмешательства, связанные с соц. поддержкой. Люди улучшают свои эмоциональные, информ., физ. и материальные ресурсы при помощи семьи и друзей. Исследователи только приступили к распутыванию этих сложных процессов С.и.

См. также Зависимость, Зависимая личность, Социальная желательность, Социальная изоляция А. Во Социальная психология (social psychology) С. п. служит мостом, соединяющим интересы психологии, с се акцентом на индивидууме, с социологией, с ее акцентом на соц. структурах. В качестве области, она яв-ся такой же старой, как и те две дисциплины, в к-рых она берет начало, однако она не обладала четко выраженной индивидуальностью вплоть до начала XX столетия.

Расцвет С. п. обычно связывают с одновременным появлением двух учебников под этим названием, автором одного из которых был Росс, а другого Ч Макдугалл. Работа Росса явилась отражением его предыдущего увлечения анализом коллективного поведения, в ней не делалось акцента на поведении индивидуума в соц. контексте. В отличие от пего, Макдугалл делал акцепт на индивидуальном поведении и широко трактовал механизмы и тенденции поведения.

Еще один импульс к развитию в этот ранний период С. п. получила от формальной социологии, основным представителем к-рой являлся Зиммель. Во многих отношениях работы Зиммеля рассматриваются как важный источник вдохновения для последующих усилий в изучении групповой динамики и малых групп.

Большинство событий, происходивших в течение этого раннего периода становления С. п., оказывались сравнительно изолированными по своему воздействию.

В период после окончания Второй мировой войны эта область переживала бурный рост, выразившийся в появлении сотен журналов, посвященных С. п. и ее субдисциплинам, и массы книг и монографий. Ко всему прочему, этот рост сопровождался событиями, к-рые разрушили междисциплинарные барьеры. Следует особо отметить, что совр. период развития С. п. совпал с усилением тенденции к движению в сторону прикладной науки, и С. п. решительно включилась в него.

Область ее интересов простиралась от вопросов анализа соц., этнических, расовых, половых и др.

факторов во внутригрупповых и межгрупповых отношениях до более эксплицитного изучения политики в частных и общественных секторах под рубрикой оценочных исслед. (evaluation research).

До 1930-х гг. в С. п. не наблюдалось заметного прогресса. Единственным исключением являлись работы Олпорта, изучавшего влияние присутствия группы на продуктивность деятельности.

Плодотворный период в годы, последовавшие за депрессией, включал работы Левина и его учеников, разрабатывавших теорию поля и групповой динамики. В это же время Морено и его коллега, Дженнингс, успешно развивали социометрический анализ, и наряду с ним комплекс дополнительных процедур, включ. ролевые игры и психодраму. Более аналитические материалы, полученные из наблюдений развитием детей, были проинтерпретированы благодаря усилиям таких ученых, как Мид.

Теорет. интересы фрейдистов также затронули область С. п., прежде всего благодаря академическим интерпретаторам, а работы Фромма, напр., быстро приобрели довольно широкую известность среди социологов. Появились опросы общественного мнения, и академическая база исслед. мнений и аттитюдов становилась твердой основой для таких исслед. Вероятно, межевым знаком при переходе к периоду после Второй мировой войны может служить публикация Мёрфи и коллег, к-рые обобщили большинство фундаментальных исслед. того периода и отчетливо констатировали, что, являясь эксперим. областью, основанной на систематическом изучении, С. п. имеет фундаментальное ядро и совокупность обоснованных приложений.

С т. зр. накопления массивов данных и их интеграции в теорию, С. п. страдает тем же недостатком, что и большинство общественных и психол. наук. Прогресс здесь остается слабым, несмотря на возросшую активность, особенно в период после Второй мировой войны. Тем не менее доступность компьютеров, осознание ограничений результатов экспериментов и наблюдений, полученных на сравнительно небольших выборках, и рост более общей ткани коммуникации между дисциплинами позволяет говорить о том, что С. п. предоставляет как благоприятные возможности, так и потенциал для научного прогресса.

См. также Описательная психология, Обсервационные методы Э. Ф. Богатта Социальная психофизиология (social psychophysiology) С. п. характеризуется использованием неинвазивных (неразрушающих) методов для изучения связей между реальными или воспринимаемыми физиолог. явлениями и вербальными или поведенческими эффектами совместной деятельности и общения людей. Эта область исслед. находится на пересечении соц. психологии и психофизиологии. Соц. психология, старшая из двух дисциплин, нацелена на понимание сообщаемых и поведенческих эффектов объединения людей, тогда как психофизиология использует неинвазивные методы для изучения взаимосвязей между физиолог.

явлениями и сообщаемым или реальным поведением конкретного чел. С. п. возникла на основе этих разнонаправленных дисциплин в целях понимания психол. значения физиолог. явлений и объяснения сложного поведения с т. зр. биологии.

Взгляд на челов. поведение, выражаемый С. п., нельзя назвать новым: первые упоминанания о нем датируются, по меньшей мере, III в. до н. э.

Статьи, несущие на себе печать социопсихофизиологического подхода, начали появляться в психол. литературе в 1920-х гг.;

они содержали сообщения об изменении дыхания блефующих игроков в покер и о кожно-гальванических реакциях студентов, обнаруживающих сходство своих аттитюдов с аттитюдами некоторых сверстников. Первая сводка эмпирических исслед. в С. п. была опубликована Капланом и Блумом в 1960 г. Этот обзор был посвящен физиолог. конкомитантам соц. статуса, соц.

санкции, описания текущего положения (delineation of the situation) и эмпатии. Выражался оптимизм по поводу того, что область С. п. уже достигла совершеннолетия. В то же самое время Джон Лейси опубликовал критическую и, надо сказать, весьма убедительную статью, в к-рой указывал на низкую согласованность сообщаемых в литературе результатов, явно не достаточную для того, чтобы использовать их для наведения мостов между психофизиологическими данными и психол.

конструктами.

Тем не менее исслед. взаимодействия соц. и физиолог. систем становились все шире по своей тематике, и число их продолжало неуклонно расти. В 1962 г. Шехтер и Сингер опубликовали статью, посвященную их влиятельной двухфакторной теории эмоций, в к-рой они утверждали, что ощущения, вызываемые значительным и неожиданным усилением физиолог. возбуждения (arousal), могут переживаться как очень разные эмоции, в зависимости от обстоятельств, изменяющихся совместно с этими ощущениями. Лейдерман и Шапиро представляли иное направление исслед., в рамках к-рого были получены данные о поразительном воздействии соц. факторов, напр. группового давления, на физиолог. реагирование.

Однако притягательность психофизиологических методов умерялась тремя труднопреодолимыми барьерами: а) малочисленностью концептуальных связей между психофизиологическими данными и социально-психологическими конструктами;

б) технически сложной и дорогостоящей аппаратурой, необходимой для сбора, анализа и интерпретации психофизиологических данных в социально-психологических парадигмах;

в) неизбежным противопоставлением социально-психологических и психофизиологических методик в работах по валидизации конструктов.

Для преодоления этих барьеров были разработаны три разные стратегии. Одна заключалась просто в отклонении физиолог. факторов как релевантных при изучении соц. познания и поведения, по крайней мере в настоящее время, и в отклонении соц. факторов как слишком молярных (too molar), чтобы содействовать пониманию психофизиологических отношений. Вторая стратегия состояла в том, чтобы при изучении соц. процессов считать важным только тот физиолог. фактор, к-рый связан с рассеянными и различимыми изменениями физиолог. возбуждения. Эта позиция оправдывала проведение исслед. с минимумом или вообще без психофизиологического регистрирующего оборудования и соответствующих знаний, поскольку из нее следует, что любая физиолог. реакция, или даже чувствительные меры интероцептивных ощущений, отражают физиолог. возбуждение индивидуума в каждый данный момент.

Третий подход чаще предполагал совместные усилия психофизиологов и соц. психологов.

Вытекающая из него стратегия состояла в сужении широты изучаемого соц. вопроса при одновременном увеличении глубины (уровня) анализа. Специфические паттерны физиолог. реакций считались отражающими и/или влияющими на специфические соц. процессы. Иллюстрирующие этот подход эксперименты характеризуются параллельным измерением многих физиолог., вербальных и/или поведенческих реакций во время одного сеанса, а также интерпретациями, учитывающими высоко специфичные, реципрокные и (по крайней мере на начальном этапе) биологически адаптивные влияния между соц. и физиолог. системами.

Возрастающая для исследователей полезность знаний о различных уровнях поведения, от физиолог. до социокультурного, привела в 1980-х гг. к сближению между этими тремя стратегиями, происходившему по мере преодоления указанных выше барьеров на пути исследований в С. п.

Неэлектрофизиологические методы, разработанные на более ранних этапах развития С. п. для изучения влияний возбуждения на соц. процессы, напр., поставили интересные вопросы касательно реального физиолог. базиса полученных данных. Это, в свою очередь, привело к исслед. симптомов и ощущений людей, связанных с разнообразными паттернами соматических и автономных (вегетативных) реакций.

См. также Физиологическая психология (нередукционистский подход), Социальная психология Дж. Т. Касиоппо Социальная фобия (social phobia) С. ф. впервые была официально признана диагностической категорией в третьем издании DSM III АПА в 1980 г., когда это расстройство было включено в группу тревожных расстройств. В пересмотренном издании DSM-III-R, опубликованном в 1987 г., диагностические критерии описывают С. ф. как стойкую боязнь одной или более ситуаций (соц. фобических ситуаций), в к-рых индивидуум подвергается возможному внимательному наблюдению со стороны окружающих и испытывает страх сделать что-либо, что вызовет у него чувство унижения или замешательство. При С. ф. человек боится одной или неск. различных ситуаций. При генерализованной С. ф. человек избегает большинства соц.

ситуаций. В качестве примеров С. ф. в DSM-III-R приводятся неспособность продолжать разговор на публике, страх подавиться едой в присутствии других или сказать к.-н. глупость в соц. ситуации. К др.

критериям относятся: а) неизменная немедленная реакция тревоги при воздействии на человека специфических фобических стимулов;

б) избегание (или выдерживание при интенсивной тревоге) фобической ситуации;

в) как правило, нек-рые помехи в соц. активности и отношениях с окружающими, включая работу, и г) осознание того, что страх является чрезмерным и иррациональным. Диагноз С. ф. ставится лишь при соответствии симптомов критерию (в) или при наличии выраженного дистресса вследствие страха. Расстройство обычно появляется в позднем детстве или в отрочестве;

в среднем начало расстройства, как об этом многократно сообщалось, приходится на 16 лет, а средний возраст всех больных с этим расстройством Ч ок. 30 лет. С. ф.

появляется с одинаковой частотой у мужчин и женщин.

Избегающий тип личности может проявляться одновременно с С. ф. При этом расстройстве личности человек уклоняется от соц. или профессиональной деятельности, предполагающей значимый межличностный контакт в то время как при С. ф. индивидуум избегает гл. обр. определенных ситуаций. Высказывалось и мнение о том, что различие здесь чисто количественное Ч из двух расстройств избегающий тип личности является более тяжелым, затрагивающим всю соц. жизнь человека и очень изматывающим. Кроме того, страдающие С. ф. люди очень хотят обрести способность свободно действовать в пугающей их соц. ситуации и готовы даже иногда страдать от последствий добровольного включения в нее, тогда как человек с избегающим типом личности обычно избирает уклонение от межличностного взаимодействия в качестве своей осн. стратегии.

Вероятность того, что С. ф. может сосуществовать с др. расстройствами первой оси DSM-III-R, довольно высока. Коморбидность с С. ф. чаще всего выявляется при ГТР (33,3%) и простой фобии (11,1%). Хотя страдающие С. ф. могут сообщать о панических приступах в определенных соц.

ситуациях (факт, к-рый может приводить к неправильной диагностике), пациенты с паническим расстройством гораздо больше озабочены возможной потерей контроля над функциями организма или страхом сойти с ума. Напротив, больных С. ф. страшит гл. обр. негативная оценка окружающих Ч важное отличие этого расстройства от др. социально обусловленных тревог, обнаруживающихся в широком спектре др. тревожных расстройств. Короче, наиболее очевидной основой для разграничения является то, чем именно вызывается страх.

Оценка Опубликованы обзоры когнитивных и поведенческих методов для оценки С. ф. К числу широких обзоров страхов относится Программа обследования страхов (Fear Survey Schedule, FSS) Ч общее обозрение наблюдаемых в клинике страхов, содержащее подборку пунктов, относящихся к разновидностям соц. тревоги. Оценки по этим пунктам FSS оказались связанными с эффективностью тренинга соц. навыков и с др. показателями тревоги, что можно рассматривать как доказательства валидности данной шкалы, позволяющие использовать ее для оценки С. ф. Опросник страхов (Fear Questionnaire, FQ) имеет для измерения С. ф. специальную подшкалу, оценивающую избегание пяти соц. ситуаций. Было показано, что FQ успешно дифференцирует результаты когнитивных и поведенческих вмешательств с целью преодоления С. ф.

Среди множества опросников, специально предназначенных для измерения соц. тревоги, два цитируются наиболее часто в клинических исслед. Это Шкала социального избегания и дистресса (Social Avoidance and Distress, SAD) и Шкала страха отрицательной оценки (Fear of Negative Evaluation, FNE). Обе они разработаны Уотсоном и Фрэндом. В ряде недавно опубликованных работ по изучению эффективности терапии подтверждена полезность обеих этих шкал для оценки изменения С. ф. в результате клинических вмешательств.

Программа интервью пациентов с тревожными расстройствами (Anxiety Disorders Interview Schedule, ADIS) входит в число наиболее широко используемых методов поведенческого интервью для оценки тревоги и фобий. Используется тж модификация этой методики (ADIS-R), разработанная Ди Нардо и его сотрудниками, к-рая, как оказалось, имеет высокую надежность оценщика (при оценивании С. ф.).

Самым распространенным методом оценивания клиента в актуальной фобической ситуации является метод самоконтроля. Этот метод идеально подходит для получения информ. о типе соц.

взаимодействия, степени выраженности испытываемой тревоги, предпосылках и последствиях определенного поведения, продолжительности взаимодействия, участвующих лицах и др. аспектах проблемных ситуаций страдающего С. ф. человека.

Лечение В своем обзоре 17-ти исслед., посвященных изучению терапии С. ф., Хаймберг отмечает, что во всех исслед. приводятся положительные результаты терапии вне зависимости от формы вмешательства.

Широкое разнообразие манипуляций мешает сделать дополнительные выводы об относительной эффективности использовавшихся терапевтических методов, к-рые включали тренинг соц. навыков (ТСН), систематическую десенсибилизацию, десенсибилизацию самоконтроля, методику наводнения (применяемую в реальной и воображаемой обстановке), обучение управлению тревогой и неск. типов когнитивного реструктурирования.

В двух исслед. результатов терапии была подтверждена эффективность ТСН и РЭТ, хотя первый метод по нек-рым характеристикам имеет небольшое (статистически незначимое) преимущество. Кроме того, показано, что ТСН не более эффективен в лечении поведенчески реагирующих (лbehavioral reactors) пациентов по сравнению с когнитивно реагирующими (лcognitive reactors);

не обнаруживается такой же разницы и при лечении методом РЭТ. Как и все предшествующие работы по изучению эффективности лечения С. ф., они тж подтвердили, что не существует какой-то одной стратегии лечения, к-рая превосходила бы все остальные.

Влазло и др. тоже проверяли эффективность ТСН как метода терапии С. ф. Эффект лекарственных вмешательств изучался Левином, Шнайером и Либовицем.

См. также Анксиолитики, Совладание, Симулятивные расстройства, Страх, Фобии, Тренинг социальных навыков Дж. Г. Карлсон Социальное влияние (social influence) Любое челов. взаимодействие предполагает власть и влияние. Умение влиять на других и принимать ответственность за такое влияние составляет важную сторону жизни чел. С. в. может рассматриваться с двух различных т. зр.: с позиции черт-факторов (trait-factor) и с позиции динамики взаимозависимости (dynamic-interdependence).

Подход с позиции черт-факторов. При взгляде с позиции черт-факторов С. в. представляется функцией характеристик а) лица, оказывающего влияние, б) лица, испытывающего влияние, и в) самой попытки влияния. В период после Второй мировой войны самым значительным приложением подхода с позиции черт-факторов к С. в. явилась Йельская программа изменения аттитюдов (Yale Attitude Change Program) под руководством Карла Ховланда. Основная часть исслед. в этой программе была сконцентрирована в той области, где эта позиция наиболее сильна, а именно в области изучения эффектов отдельных попыток оказания влияния через СМИ. В каждой из этих ситуаций контакт между коммуникатором и получателем сообщения носит непродолжительный и разовый характер. Кроме того, такая коммуникация является односторонней;

в ней отсутствует взаимодействие между двумя сторонами. Поскольку единичные случаи односторонней коммуникации являются по существу статическими, при их анализе чрезвычайно полезным оказывается подход с позиций черт.

Реализация С. в. рассматривается как передача вызывающим доверие и привлекательным коммуникатором эффективно организованного сообщения уязвимой или подверженной влиянию аудитории. Исследователи черт-факторов предполагают, что люди яв-ся рациональными в способе, к рым они перерабатывают информ., и мотивированными уделять внимание сообщению, усваивать его содержание и встраивать в свои аттитюды.

Эффективность попыток чел. реализовать власть над другими возрастает, если он оказывается привлекательным и вызывает доверие;

если он формулирует свои сообщения так, чтобы в них выражались позиции двух сторон, чтобы они были ориентированы на действия и отличались от существующих убеждений членов аудитории;

если получатели обладают низкой самооценкой, рассматривают свои подвергающиеся изменению аттитюды как второстепенные для них и не предупреждены о попытке оказать на них влияние;

если позиции разыгрываемых ролей согласуются с их собственными, если они не имеют опыта в отстаивании своей позиции или находятся в смятении во время передачи сообщения и, вдобавок ко всему, если они не обладают высоким интеллектом. Однако, подход к влиянию с позиций черт-факторов обнаруживает свою слабость как в логическом, так и эмпирическом отношении, в ситуациях, где две или большее число участников коммуникации находятся в постоянном взаимодействии.

Подход с позиции динамики-взаимозависимости. В процессе взаимодействия с др. людьми мы постоянно оказываем влияние и подвергаемся влиянию со стороны этих других. Взаимодействующие люди постоянно изменяют и приспосабливают свое поведение для того, чтобы не утратить согласованности друг с другом.

При подходе с позиций динамикиЧвзаимозависимости С. в. рассматривается как атрибут взаимоотношений, а не личности. В рамках взаимоотношений, обоюдное влияние существует в той степени, в которой каждый может воздействовать на достижение другим его цели. Чем большей степенью сотрудничества характеризуются взаимоотношения, тем больше проявляется взаимозависимость в достижении цели и тем большее влияние люди могут оказывать друг на друга. По причине взаимного влияния для успешного достижения цели необходима координация поведения отдельных людей. Коммуникация, принятие решений, лидерство, разрешение конфликтов и др. аспекты взаимодействия предполагают взаимное С. в. Вовлечение в соц. взаимодействия оказывается неизбежным, а оно осуществляется через реализацию обоюдного влияния, к-рое делает взаимоотношения удовлетворяющими и продуктивными.

С. в. можно определить как контроль одного чел. над ресурсами, представляющими ценность для др. чел. С. в. зависит от соотношения удовлетворяющих потребности ресурсов у участников взаимодействия. Ресурсами могут быть информ., прямая помощь в достижении цели, способность других влиять на затраты, связанные с реализацией человеком поведения, направленного на достижение цели, и их способность вознаграждать такое поведение. Успешность попыток С. в. определяется не наличием у чел. реальных ресурсов, а его восприятием их наличия.

Сознательное планирование того, каким образом лучше всего оказывать влияние на др. людей, может показаться посягательством на их свободу выбора и самоопределения. Однако существует различие между использованием влияния и манипуляцией. Любое челов. взаимодействие предполагает обоюдное влияние;

манипуляция яв-ся определенным типом влияния. Манипуляция Ч это управление другими или осуществление контроля над ними путем ловкого и расчетливого использования влияния (в особенности несправедливым и нечестным образом) ради своих собственных целей и выгод.

В рассмотрении того, как приобретается и используется С. в., многие поведенческие науки уделили особое внимание его ресурсам. Существует шесть возможных источников С. в. чел.: его способность вознаграждать и принуждать;

его законное положение (legal position);

его способность быть референтом, с к-рым хотят идентифицировать себя другие;

его компетентность (expertise);

и его информированность. Каждый из этих ресурсов позволяет оказывать влияние на других.

См. также Реклама, Процессы коммуникации, Пропаганда У. Джонсон Социальное патронирование (social casework) С. п. Ч это метод консультирования, применяемый специалистами, занятыми в сфере соц.

работы, для оказания помощи отдельным людям и семьям, нормальная жизнь к-рых нарушена биопсихосоциальными проблемами. С. п. сочетает в себе стратегии улучшения соц. условий жизни с методами клинической практики. Данный метод зародился в процессе работы обществ милосердия Англии и Соединенных Штатов в конце 70-х гг. XIX в. С ним были связаны имена ученых, в том числе Дж. Стэнли Холла, идеи к-рых внесли вклад в новую научную филантропию.

Развитие метода социального патронирования Опубликованная в 1917 г. книга Мэри Ричмонд Социальный диагноз (Social diagnosis) отразила дух того времени, собрав воедино и легализовав в сфере соц. работы многие конепции мед.

модели. Эта важная работа подчеркивала необходимость соц. преобразований, наряду с систематическим сбором данных о поведении людей и оценкой фактов, для того, чтобы раскрыть причины болезней об-ва и способы их лечения.

В 20-х и 30-х гг. XX в. привнесение психоаналитических концепций Фрейда в С. п. привлекло внимание специалистов к индивидуальным процессам и поведению в рамках исслед., диагностики и лечения. Это событие привело к ослаблению традиционной направленности соц. работы на проблемы условий жизни и соц. поведения.

Далее на С. п. оказали влияние различные публикации в период 1940Ч1950-х гг. Гордон Гамильтон сосредоточился на связях между личным поведением и соц. ситуацией, предоставляя психол. перспективу. Др. основной темой было активное вовлечение клиента в процесс изменения.

Опираясь на идеи Джона Дьюи, Хелен Перлман представила модель практ. работы, в к-рой подчеркнута значимость соц. ролей клиента и стадий процесса решения проблем. Т. о., практика С. п.

развивалась в направлении все большей интеграции соц. реформирования с достижениями социологии и концепциями психоаналитической теории. Тем временем сама эта теория трансформировалась из психологии Оно к психологии Я.

Социальное патронирование как профессиональное обозначение Возродившаяся озабоченность проблемами бедности и тяжелых условий жизни на протяжении 1960-х и 1970-х гг. подняла серьезные вопросы об уместности и эффективности С. п. Спорный вывод Фишера о том, что С. п. отдельных лиц и семей не яв-ся эффективным, ускорил проведение серьезной самопроверки и самоанализа профессиональной деятельности соц. работников, что завершилось формированием нового представления о С. п. как обозначении профессии, а не как методологической категории.

Современные подходы к социальному патронированию Большинство тех, кто профессионально занимается С. п., в настоящее время объединяют в своем лице функции клинического врача, специалиста по изменению окружающей среды и посредника/адвоката. Часто преобладающей яв-ся клиническая роль. Основной моделью работы яв-ся один или несколько из описанных ниже подходов.

Психосоциальная терапия. Особое значение придается оценке, диагностике и воздействию, основанным на фрейдистской психоаналитической теории, дополненной более совр. концепциями, относящимися к теории коммуникации и теории систем, семейной терапии, кризисным вмешательствам и плановому краткосрочному лечению.

Семейная терапия. Работа с семьей яв-ся важной частью деятельности специалиста по С. п.

Воздействия направлены на создание изменений в семье в целом. Семейная терапия была разработана на основе синтеза идей психоанализа и теорет. конструктов, относящихся к коммуникации, гомеостазу, соц. системам и ролям. Используется большое число различных моделей семейной терапии, включ.

эмпирические, структурные и поведенческие подходы.

Кризисное вмешательство. Специалисты по С. п. часто сталкиваются с кризисными клиентами, требующими краткосрочной помощи. Понятие кризисного вмешательства было выведено на основе исслед. людей в ситуациях природных или соц. бедствий. Состояние кризиса рассматривается не как заболевание или патология, но как возможность способствовать росту клиента. Этот подход привлекает стратегии и методы из традиционных и более современных моделей С. п. Тем не менее отличительным аспектом яв-ся скорее сосредоточение на ограниченных целях, нежели попытки глубокого личностного изменения или др. деятельности, требующей времени.

Поведенческий подход. Соц. работники приняли на вооружение поведенческие методы и методики из психологии в ответ на потребность в эмпирически обоснованном подходе к практике.

Воспитатели и практикующие специалисты применяли поведенческие методы в различных вариантах практ. ситуаций. Предметом особого интереса для этих профессий являлось использование планов исслед. на одном объекте и когнитивных методик.

Проблемно-ориентированная практика. Основанный на исслед. С. п., установивших более высокую эффективность краткосрочного воздействия, этот подход первоначально рассматривался как общая схема использования методик из целого ряда моделей С. п. Тем не менее такие его главные черты, как точное формулирование задач клиента, к-рые должны быть решены, и пристальное внимание к результату, лучше всего согласуются с поведенческим подходом.

Эклектический подход к социальному патронированию. Заявив о неэффективности традиционной модели практической работы, Фишер создал то, что он назвал эклектическим подходом к С. п. В подходе Фишера использованы принципы и методики, к-рые, как очевидно показала практика, ведут к успешным конечным результатам для клиентов. Ниже указаны четыре главных компонента эклектического подхода: а) структурированные методики, такие как использование контракта, установление ограничений времени встреч, планирование и постановка целей;

б) методики модификации поведения, включающие в себя моделирование, подкрепление и систематическую десенсибилизацию;

в) когнитивные методики, нацеленные на коррекцию лошибочного хода мыслей;

г) коренные условия помощи Ч эмпатия, теплота и искренность терапевта.

Жизненная модель практики социальной работы. Самым последним прибавлением в семействе моделей С. п. стала жизненная модель (life model), основанная на экологической перспективе.

Кэрол Джермейн и Алекс Гиттерман разработали этот подход, позволяющий в большей степени удовлетворить требования обширных целей соц. работы, чем модели, ориентированные скорее на клинический подход. Экологическая перспектива подчеркивает важность реципрокных отношений между организмами и их окружением, так же как в экосистемах. Жизненная модель направлена на усиление адаптивных способности людей и оказывает влияние на их соц. окружение. Эта модель обеспечивает наиболее всеобъемлющую на сей день т. зр. на личность и окружающую среду как на интегрированные системы.

Быстрое развитие новых методов С. п. за последние годы укрепляет мнение, что в соц. работе происходят существенные изменения. Главной чертой этих изменений яв-ся принятие и внедрение научно обоснованных подходов к практ. работе.

См. также Кризисное вмешательство, Психиатрическая социальная работа Э. Ваттано Социальное познание (social cognition) Область С. п. имеет дело с познавательной деятельностью, опосредующей и сопровождающей соц. поведение. Она предусматривает анализ того, как стимульная информ. сначала кодируется, организуется (и преобразуется) в памяти, а затем используется чел. в процессе своего функционирования в соц. мире.

С. п., не являясь ни отдельной теорией, ни узкой эмпирической областью, соответствует специфическому концептуальному уровню анализа, используемого для совместного объяснения челов.

мышления и соц. поведения. Этот уровень анализа яв-ся скорее молекулярным, чем молярным.

Теоретики, работающие в русле этого направления, используют ментальные конструкты на уровне индивидуальных представлений, категорий и понятий. Эти конструкты являются достаточно абстрактными, чтобы охватить широкий спектр содержательных областей (таких как представления о людях, чертах личности, ситуациях, животных и произведениях иск-ва). Большинство исследователей в этой области, несмотря на свою менталистскую направленность, не ограничиваются изучением сознательного мышления. Ментальные конструкты обычно определяются таким образом, чтобы оставить открытым вопрос о сознании.

Исследователи в области когн. психол., психолингвистики и искусственного интеллекта все в большей степени вовлекаются в изучение когнитивных процессов более высокого порядка и интересуются объяснением сложных видов обработки информ. человеком, таких как понимание и запоминание историй, последовательностей действий и др. тематически связанных ансамблей стимулов.

Понятие схемы обеспечило исходную общую почву для групп соц. и когнитивных исследователей. Элементы нашего когнитивного мира не существуют в виде какой-то беспорядочной, разрозненной совокупности. Скорее, они увязываются между собой в структуры более высокого порядка.

Понятие схемы оказалось очень близко соц. психологам, поскольку они уже использовали родственные схеме понятия. К их числу относятся такие термины, как стереотип, норма, ценность, аттитюд и имплицитная теория личности. Чтобы облегчить установление концептуального единообразия в различных областях, некоторые исследователи С. п. разработали таксономии схем. К числу предложенных ими категорий относятся: чел. (person), роль (role), событие (event), черта (trait), изобразительный (pictorial) и соц. группа (social group). Наряду с этим были также разработаны таксономии с т. зр. познавательного процесса, к-рые классифицируют схемы на основе их концептуальных свойств.

Информационный поход. Область С. п. рассматривает челов. разум как систему обработки информ. Информ. получается из окружающего мира, обрабатывается когнитивной системой и используется при реализации соц. поведения.

Первая ступень обработки информ. имеет дело с задачами кодирования и организации. Вторая тематическая область обработки информ. связана с проблемой когнитивного поиска (информ. в памяти и ее извлечения). Что определяет течение мысли и каким образом мы получаем доступ к сохраняемым в памяти фактам и логическим выводам при реализации соц. поведения?

Сюда относится также проблема имплицитного поиска, к-рый происходит в случае более или менее непроизвольных соц. реакций. Задачу поиска ранее приобретенной информ. можно обойти, когда чел. доступна поведенчески релевантная схема.

Третья категория проблем касается интеграции (объединения) информ. Люди часто сталкиваются с ситуациями, для к-рых у них нет адекватных схем. В особенности, когда люди предвосхищают частое возникновение таких ситуаций в будущем, в их интересах выработать новую схему, к-рая бы позволяла справляться с различными возможными вариантами этих ситуаций.

Четвертой тематической областью яв-ся выбор реакции (response selection). Каким образом люди оценивают альтернативные варианты реакций, автоматически выбирают одну и реализуют ее в поведении? Контекст коммуникации и знание позиции аудитории может влиять на то, как и когда передаются когнитивные реакции.

Неразрешенные проблемы. Исследователи С. п., в целом, избегали вопроса о том, что приводит в действие когнитивные системы. Родственной проблемой является роль когнитивных систем в регулировании мотивационных сил.

Соц. окружение отличается чрезвычайной сложностью. Количество и разнообразие информ., содержащейся в соц. взаимодействии, необычайно велико. Каким образом чел. приходит к специфическому способу ее организации? Остается ли этот способ одним и тем же на всем протяжении ведущегося диалога и возможно ли кодировать (и/или сохранять) эту информ. двумя или более способами одновременно? Такого рода вопросы начинают выступать на передний план при обращении к уровню анализа, характерному для перспективы С. п.

См. также Внимание, Когнитивная сложность, Контекстуальные ассоциации, Формирование впечатления Т. Остром Социальное равенство (social equality) На протяжении многих столетий в понятие С. р. вкладывались различные содержания.

Политический взгляд на С. р., гл. обр., фокусируется на правилах управления (кто имеет право голосовать, кто имеет право управлять, на основе каких правил должны управлять лидеры), в то время как при экономическом взгляде описываются процессы, к-рые связаны с распределением благ (кто имеет возможности для работы, как распределяются экономические ресурсы). При психол. подходе к равенству внимание сосредоточивается на правилах, определяющих характер межличностных отношений и статуса (кто обладает ценностью как чел.). Эти разные взгляды используют общие конструкты, такие как власть, статус, соперничество, сотрудничество, неполноценность (inferiority) и превосходство (superiority), однако эти разные т. зр. вкладывают в них различные смыслы.

С психол. т. зр., следует различать между собой равенство, к-рое относится к правилам распределения вознаграждений в соответствии со степенью индивидуальных усилий или вкладов, и С.

p. (social equity). Понятие С. р. играет центральную роль в теории Адлера. В соответствии с Адлером и Дрейкурсом, в отсутствие С. р. и сотрудничества возникает сопряженный с выигрышами и проигрышами качельный (seesaw) паттерн соперничества, приводящий к формированию чувств неполноценности (feelings of inferiority), ухудшающих душевное здоровье и снижающих результативность деятельности. Для Адлера и Дрейкурса С. р. связано с идеальной и сущностной характеристикой: каждый чел. имеет равную ценность и значение. Когда С. р. существует в объективном смысле, возникают максимальные возможности для установления демократических и партнерских челов. отношений. Когда люди субъективно убеждены в существовании С. р., они в большей степени ориентированы на внесение своего вклада в челов. сообщество и в меньшей степени поглощены мыслями о личном престиже или стремлением доказать собственную ценность.

С. р. не означает тождественности, единообразия или конформности. Гарднер, как и Адлер и Дрейкурс, проводит различие между равенством ценности личности (equality of personal value) и равенством исполнения (equality of performance). Гарднер утверждает что выполнение задачи и внешние атрибуты не тождественны понятию С. р. Как идеал, С. р. связано с вопросами морального и этического характера, касающимися внутренней ценности, достоинства и уважения чел.

См. также Сотрудничество/соперничество, Распределительная справедливость, Теория справедливости Е. Д. Фергюсон Социальные вмешательства (social interventions) Определение С. в. можно определить в широком смысле как любую спланированную попытку улучшить положение людей, к-рая выходит за пределы традиционной сферы действия психологии. Оно включает в себя совокупность различных видов деятельности, предпринимаемых самыми разными специалистами, орг-циями, неформальными группами или отдельными людьми. Его целями яв-ся удовлетворение основных материальных потребностей;

ограничение девиантности;

разрешение соц.

конфликтов;

облегчение доступа к знаниям и формированию навыков;

облегчение психол. проблем;

предотвращение или излечение болезней и содействие культурной, духовной или интеллектуальной жизни. Мишени таких вмешательств многочисленны и разнообразны: нация в целом, обездоленные дети, лица со специфическими расстройствами, ответственные лица, телезрители, воры-домушники, мужья, избивающие жен, и т. д. Соц. воздействия включают в себя деятельность основных институтов об-ва (систем образования, правосудия, здравоохранения, психич. здоровья, религии и политики), так же как и групп или отдельных лиц, к-рые обладают влиянием в глобальном, национальном, государственном или же местном масштабе.

Спектр С.в., реализуемых в настоящее время психологами, представляет гораздо более узкую область, чем только что очерченная. Фактически, С. в. в том виде, как они практикуются психологами, достаточно осторожно распространяются за пределы безопасной гавани традиционных взглядов (напр., психопатологии) и методов (напр., терапии). Тем не менее психологи в определенных областях (напр., коммунальные и соц. вопросы, проблемы развития, гендерные проблемы) проявили интерес к соц.

воздействию в более широком смысле: и как к источнику новых методов воздействия, и как к объекту изучения per se. Этот интерес отражает ту т. зр., что психол. проблемы невозможно понять и разрешить без учета соц. контекста, в к-рый они встроены. Скорее, соц. контекст (включ. существующие соц.

воздействия) определяет постановку и концептуализацию проблемы, вносит в проблему свой вклад, побуждает оказывать воздействие и яв-ся необходимым средством для осуществления поддерживающих решений. Такие взгляды находят большее понимание со стороны ищущей свой путь общественной психологии.

Общественная психология Общественная психология представляет собой развивающуюся парадигму, корни к-рой можно проследить в соц. реформах 1960-х гг. и последующей переоценке роли психологии в об-ве. Ключевые допущения этой парадигмы стали предметом оживленной дискуссии, темы к-рой включают такие вопросы, как существенно возросшая роль психологии в повышении челов. благосостояния;

сдвиг к системной и холистической эпистемологии;

смешение ролей ученого, общественного деятеля и соц.

критика;

переход от исключительно интрапсихической к социально-экологической модели проблем;

исслед. новых подходов в предоставлении обслуживания, придающих особое значение предупреждению, сотрудничеству, использованию местных ресурсов, культурному разнообразию и делегированию полномочий. Как это точно выразили Гудстейн и Сандлер, внимание общественной психологии сосредоточено скорее на системах контроля девиантности, системах поддержки и системах социализации, чем на испытывающих проблемы конкретных людях.

Социальная критика. С этой т. зр., психологам нужно скорее подключаться к активной соц.

критике вместо того, чтобы наивно признавать список проблем и определений, увековеченный правящей элитой.

Сходным образом, критика существующих соц. вмешательств часто обнаруживает систематическую несостоятельность (напр., здравоохранение), неверно направленные усилия (напр., война с наркотиками), увековечивание мифов о проблемах (напр., родительская патология при отсутствии заботы о детях) или обострение проблем (напр., заведомое перекладывание должностными лицами вины на женщин, заявляющих об изнасиловании;

поощрение граждан защищать себя с использованием оружия). Тем не менее если С. в. укоренились, служа интересам влиятельных избирателей или производя политическое впечатление решительных действий, то эти неудачи часто скрываются, маскируются либо отрицаются.

Ключевые проблемы. Общественная психология обнародовала расширенную т. зр. на то, что составляет обоснованные ключевые проблемы (напр., образование, преступность и безопасность, здоровье, возможности экономики, качество окружающей среды, психол. благополучие в дополнение к традиционным областям психопатологии). Что, возможно, более важно, данная парадигма поставила под сомнение независимость этих проблем;

они, скорее, часто выглядят как взаимосвязанные.

Рассмотрим, напр., связи между безработицей, здоровьем, академической успеваемостью, жилищными проблемами, предубеждениями, подростковой беременностью, употреблением наркотиков, насилием, преступностью и пренебрежением обязанностями по уходу за детьми. Эти проблемы не просто взаимосвязаны (невозможно полностью понять или разрешить одну из них, не рассматривая другие), но они также встроены в контекст соц. политики, институциональной практики и культурных норм.

Социально-экологическая модель. Основной особенностью общественной психологии яв-ся переход от интрапсихических к социально-экологическим моделям проблем. На общем уровне такие модели придают особое значение тому соц. контексту, в к-ром функционируют индивиды, равно как и системным и экологическим свойствам этих контекстов. Бронфенбреннер предложил социально экологическую теорию развития чел., к-рая истолковывает соц. среду как совокупность иерархических (организованных по гнездовому принципу) систем. Развитие, состоящее в изменении понимания мира, приспособления к нему и положения в нем, находится под влиянием микросистем (напр., семьи, школы, места работы), мезосистем (напр., отношений между домом и работой), экзосистем (напр., экономических систем, которые оказывают влияние на условия работы) и макросистем (напр.

культурных норм и правил выполнения семейных и рабочих ролей). Другие модели соц. контекста входят в эту теорет. систему или дополняют ее. Примерами могут служить модели поведенческого взаимодействия, соц. ситуаций, сеттингов поведения, соц. климата учреждений и орг-ций, сетей соц.

поддержки, орг-ций, сообщества (общины), и культуры.

Экологические модели вобрали в себя данные соц. эпидемиологии, касающиеся распространенности психол. и др. проблем. Теории жизненного стресса послужили организующими рамками для большей части этих работ и были также включены в общественную психологию.

В экологической теории стресса Хобфол и Джексон предположили, что люди перед лицом угрозы стремятся сохранять, увеличивать и защищать ресурсы. В экологической модели соц. поддержки Вокс описал условия, при к-рых отдельные люди или целые соц. сети могли бы испытывать обусловленную стрессом потребность в поддержке, превышающей приемлемый для сетей уровень, и высказал предположение о том, каким образом гендер, стадия возрастного развития и соц. класс могут придавать форму процессу поддержки. Во всех теориях, относящихся к таким проблемам, как жестокое обращение с ребенком и отсутствие заботы о детях, развратные действия с детьми и жестокость по отношению к женщинам, наблюдается впечатляющее смещение от моделей индивидуальной патологии к социально-экологическим моделям, к-рые привлекают внимание к культурным нормам, гендерной и семейно-ролевой социализации, системам контроля над девиантностью, а также семейными и общественными ресурсами поддержки.

В общем, кратко обрисованная здесь социально-экологическая перспектива служит в качестве необходимого условия понимания соц. вмешательства. Психологи не могут больше ограничивать свои вмешательства лечением индивидуумов с определенными расстройствами, оставаясь в неведении относительно травм (напр., злоупотребления), общественных изменений (напр., закрытия заводов), политики (напр., организации дневного присмотра за детьми) или потребности в обслуживании (напр., эпидемиологии семейного насилия), к-рые служат контекстами для этих проблем. Данные модели предлагают цели для вмешательства (напр., ослабить стрессоры и увеличить личные или соц. ресурсы).

Они тж позволяют предположить, как вмешательства могут столкнуться с сопротивлением гомеостатических механизмов системы, каким образом вмешательства могут оказаться причиной драматических и неожиданных последствий из-за экологического возмущения и как вмешательства следует интегрировать в соц. экологию, если они должны быть устойчивыми.

Главные стратегии социального вмешательства В центре внимания общественной психологии находятся системы социализации, системы поддержки и системы контроля девиантности. С. в. могут быть направлены на любой уровень соц. орг ций: на индивидуумов, на группы, на коллективы либо на культурные институты. В своей классической работе Чин и Бенн очертили три главные стратегии, ставшие очевидными в исторических попытках изменить общественные системы. Эмпирико-рациональные (empirical-rational) стратегии придают особое значение информ. и взывают к своекорыстным интересам разумных существ (напр., предупреждения на пачках сигарет). Нормативно-перевоспитывающие (normative-reeducative) стратегии прибегают к убеждению и изменению норм, ценностей и аттитюдов (напр., официальные заявления государственных служб о СПИДе, обучающие программы, группы поддержки, психопедагогические семинары и, в более общем смысле, процессы социализации). Стратегии использования силы (power coersive) применяют власть (легитимную или же нет) для того, чтобы принудить к изменениям (напр., суды, группы протеста и терроризм). Каждая из этих стратегий имеет свои преимущества и недостатки и, в большей или меньшей степени, может обнаружиться в любом из подходов, к-рые обсуждаются ниже.

Профилактика посредством расширения ресурсов. Предотвращение проблем стояло в повестке дня общественной психологии с самого начала. Хотя проблемы и продолжают существовать, все же произошел прогресс. На модели стресса Доренвенда эксплицитно либо имплицитно были построены многие профилактические программы. Рассматривая профилактику в терминах общественного здоровья, модель предлагает несколько подходов: уменьшение вредоносных агентов (таких, как стрессоры), повышение сопротивления поддержанием личных ресурсов или видоизменение окружающей среды для того, чтобы сделать ее более благоприятной (то есть создающей меньше стрессоров и больше поддерживающих ресурсов). Многие вмешательства стремятся укрепить личные или соц. ресурсы.

Подход к созданию личных ресурсов, используемый многими программами по работе с детьми и подростками, заключается в том, чтобы улучшить решение соц. проблем. Данные относительно влияния тренинга SPS на адаптацию противоречивы, хотя постоянно обнаруживаются особенности таких программ, к-рые находят положительными. Программы формирования компетентности были нацелены на группы риска, напр. родителей из групп меньшинств с низким доходом, и принесли определенный успех. Др. программы, также с определенным успехом, были направлены на взрослых или детей, недавно столкнувшихся с изменениями, вызвавшими стресс, напр. с разводом.

По-видимому, соц. поддержка со стороны семьи и друзей играет важную роль в психол.

благополучии. Несмотря на огромное количество литературы по данному вопросу, удалось найти не так много вмешательств, поддерживающих этот ключевой соц. ресурс. Были предложены различные многообещающие стратегии. Программы пытались донести до заинтересованных лиц информ. о соц.

поддержке, содействовать поддерживающим структурам в школах, способствовать развитию благотворных дружеских отношений с использованием телефона среди пожилых людей и содействовать образованию коммуны с участием людей, обладающих естественным характером помощника;

в общем, результаты вселяют надежду, однако высвечивают сложность процесса поддержки.

Представители общественной психологии начали рассматривать появившиеся группы поддержки как третью важную область помощи, дополняющую поддержку со стороны семьи и друзей и официальное оказание помощи. Такая взаимная поддержка может выполнять целый ряд функций.

В общем, С. в. пытались и пытаются предотвратить возникновение проблем посредством усиления личных и соц. ресурсов в направлении, предложенном Доренвендом. Наблюдается прогресс в разработке программ, и полученные данные достаточно обнадеживающие. Тем не менее все же необходимо определить те вмешательства, к-рые действительно оказывают благотворное воздействие, и сделать это в том числе и в сфере личных ресурсов, где уже была проведена хорошая работа. Более того, эти вмешательства в значительной степени сконцентрированы на личности;

психологи только начали решать задачу улучшения соц. окружения (в менее стрессогенную и более поддерживающую сторону), не говоря уже о привлечении др. подходов к изменению соц. экологии. Некоторые из этих подходов кратко описаны ниже.

Консультации и организационные вмешательства. Консультациям в коммунальных агентствах предназначалось играть ключевую роль в общественных центрах психич. здоровья, однако они никогда не развивались вследствие недостатка подготовки кадров, методических указаний и финансирования. Их потенциал также не был полностью использован общественными психологами (community psychologists), несмотря на легкую приспособляемость моделей к ряду частных проблем, уровням соц. орг-ций и стратегии. Организационные вмешательства доказали свою успешность в том, что касается производительности труда, однако на др. цели они были направлены не так часто. Даже простые изменения в работе или в школе могут привести к полезным результатам.

Политика и активная защита прав. Подготовка в области системного анализа и синтеза эмпирических данных делает общественного психолога хорошо подготовленным для выполнения своей роли в политике и защите прав. Усилия относительно политики были направлены на безработицу, присмотр за детьми, гендерные вопросы и трудовую занятость подростков. Активная защита прав включает в себя попытки изменить политику и практику, к-рые приносят вред или яв-ся несправедливыми. Весьма успешные попытки вмешательств, направленных против вождения автомобиля в состоянии опьянения и против сбрасывания токсичных отходов, были инициированы жертвами: общественные психологи могли бы возглавлять такие усилия или содействовать им.

Коммунальное развитие. Были определены отдельные стратегии коммунального развития Ч соц. планирование, развитие местности (микрорайонов), и соц. действия. Все они отличаются в своих т.

зр. на об-во, причины возникновения проблем и на роль тех, кто проводит вмешательства. Очень редко раскрываются важные роли общественных психологов в рамках каждого из подходов.

Проблемы Исслед. и реализация С. в. сталкиваются с несколькими трудностями. Многие из них отражают две общие темы: принятые в данной культуре предположения о природе релевантных проблем и ограничения со стороны участвующих дисциплин. Во-первых, некоторые взгляды, лежащие в основе С.

в., яв-ся радикальными в том смысле, что они бросают вызов могущественным интересам. Во-вторых, по убедительным концептуальным и прагматическим причинам, специализации участвующих дисциплин развивались в рамках решаемых проблем и уровня анализа. Такая специализация затрудняет развитие комплексных социально-экологических теорий, к-рые могли бы служить концептуальной основой для создания и выбора подходящих С. в. В-третьих, оказалось трудным создать экспертную оценку в междисциплинарной методологии, необходимую для того, чтобы обеспечить базу знаний для С. в. и продемонстрировать их результаты. В-четвертых, все еще не установлена легитимность С. в., основанного на психол. базе, и подобные вмешательства поднимают сложные этические проблемы, во многом непривычные для психологов. В заключение отметим, что существует явная сфера приложения для С. в., понимаемого в широком смысле. Его цель глобальна: спланировать и создать соц. экологию социализации, поддержки и контроля над девиантностью посредством концепций и методов возникающей общественной психологии. С этой позиции польза С. в. представляется значительной.

См. также Общественная психология, Средства оценки жизненной среды, Энвайронментальная психология, Бездомность, Оценка потребностей, Социальный интерес А. Вокс Социальный интерес (social interest) Gemeinschaftsgefuhl, или С. и., Ч одно из самых оригинальных и уникальных понятий, предложенных Альфредом Адлером в его теории индивидуальной психологии. Оно относится к врожденной потенциальной способности чел. идентифицироваться с др. людьми и разделять их чувства.

Это понятие охватывает не только чувства чел. по отношению к его ближайшему окружению любимых и друзей, но также к человечеству в целом, как настоящему, так и будущему. Предполагается, что это качество, хотя и врожденное, развивается только в соц. контексте, и в особенности благодаря раннему взаимодействию младенца с матерью и отцом.

С. и. проявляется в различных формах. Одной из них является готовность чел. к сотрудничеству и помощи даже при неблагоприятных и затруднительных обстоятельствах. Другая Ч это склонность чел. давать другим больше, чем требовать. Наконец, он может проявляться в способности одного чел. к эмпатическому пониманию мыслей, чувств и опыта другого. А. Адлер считал главной задачей жизни каждого чел. быть общественным по природе. Следовательно, он верил, что успешный ответ на те вызовы, к-рые бросает нам дружба, карьера и интимность, зависит от способности каждого устанавливать контакты с др. людьми и сотрудничать с ними.

См. также Адлерианская психология, Альтруизм, Эмпатия, Просоциальное поведение Ф. Д. Келли Социальный класс (social>

Определения. При анализе системы соц. стратификации может привлекаться множество взаимоувязанных терминов, относящихся к статусной иерархии об-ва. Соц. статус Ч это престиж, к рым обладает конкретный чел. в соц. системе. Он может достигаться путем индивидуальных усилий или определяться на основе происхождения чел. и связан с той соц. ролью, которую данный чел. имеет в об-ве. Каждая соц. роль наделена правами, обязанностями и сферой ответственности. Эти соц. роли либо предлагаются об-вом, либо формируются самим чел. Большинство соц. ролей имеют реципрокную (сопряженную) роль, напр. врач Ч пациент, ребенок Ч родитель и продавец Ч покупатель. Соц.

структура состоит из тех взаимоувязанных ролей, к-рые яв-ся необходимыми для выполнения соц.

системой своих функций. Соц. нормы Ч это правила, определяющие приемлемое и неприемлемое поведение, поддерживаемые членами данного об-ва. Социализация подразумевает приучение детей к выполнению ролей и норм, принятых в об-ве. Приобретение статуса связано с действиями и деятельностью, к-рые наделяют чел. статусом, такими как образование, брак и род занятий. С. к., в отличие от соц. каст, обладают проницаемыми границами. Соц. мобильность подразумевает перемещения вверх и вниз по статусной иерархии. Ученые, убежденные в неизбежности существования систем соц. стратификации в челов. об-ве, ссылаются на ее наличие и у др. видов животных.

Теории социального класса. В XIX в. Карл Маркс предложил простую теорию С. к., отвергаемую ныне социологами как неадекватную. Единственным измерением, к-рое он использовал, была экономическая структура. Об-во подразделялось на два класса Ч владельцев (средств) производства и работников, к-рых они нанимают. Маркс также считал, что культурные факторы определяются С. к., напр. классовые идеологии. Макс Вебер выдвинул противоположную концепцию соц. стратификации на основе класса, статуса и партии (власти). По его мнению, на формирование С. к.

могут оказывать влияние идеи, напр. религия.

Эмиль Дюркгейм и др. функционалисты рассматривали об-во как сложную систему взаимосвязанных ролей. Чтобы эти роли выполнялись, об-во должно мотивировать своих граждан, наделяя роли конкретных людей статусом или престижем. Соц. аналитиков, разделяющих такую т. зр., называют структурными функционалистами из-за акцентирования ими функциональных аспектов соц.

структуры. Они считают соц. стратификацию неизбежностью и, в сущности, благом. Критики утверждают, что структурно-функционалистская позиция отдает предпочтение соц. стабильности перед соц. изменением и что в ней недооцениваются положительные эффекты конфликта.

Измерение социального класса. Люди, занимающие более высокий уровень в системах стратификации, обладают более высоким статусом, или престижем, и большим доступом к вознаграждениям об-ва. Вследствие этого, статьи потребления (consumer items) часто используются в качестве индикаторов соц. класса. Однако компонент престижа в С. к. также яв-ся важным и наиболее часто связан с родом занятий. Очень часто С. к. не выделяется в качестве категориальной переменной, а рассматривается в качестве непрерывной переменной, называемой социально-экономический статус и состоящей из взвешенных оценок уровня образования, престижности рода занятий и дохода. В др.

случаях С. к. рассматривается как дихотомическая переменная, в рамках к-рой осуществляется сравнение рабочего и среднего класса. Некоторые авторы утверждают, что С. к. яв-ся не истинной психол. переменной, а своего рода несущей переменной (carrier variable), не имеющей жесткой связи с истинными психол. переменными. Внутриклассовая вариация может быть очень велика.

Корреляты социального класса. Уорнер и его коллеги выделили пять С. к., от высшего высшего (upper-upper) до низшего-низшего (lower-lower). Различия между С. к. охватывают аттитюды, семейное взаимодействие и включенность в общественную деятельность. На протяжении многих лет обнаруживались различия между С. к. в переменных, варьирующих от супружеского согласия до стилей родительского поведения, самооценки, соц. и политических аттитюдов. Кэнтрил проанализировал 13 различных стран и обнаружил кросс-культурные доказательства существования положительной связи между личным счастьем (personal happiness), уровнем образования и дохода.

Несмотря на то что анализ осуществлялся на уровне малых групп, выяснилось, что статус влияет на межличностное поведение. Лица с высоким статусом демонстрируют тенденцию больше говорить, и к ним чаще прислушиваются.

В Манхэттенском исследовании (Midtown Manhattan study) Сроул и его коллеги обнаружили, что чем ниже был социально-экономический уровень их респондентов, тем чаще встречались у них психол.

нарушения и тем тяжелее были эти нарушения. Было предложено два объяснения. Согласно гипотезе дрейфующего снижения (downward drift hypothesis), утратившие душевное равновесие люди оказываются не в состоянии удержать позиции более высокого статуса и медленно опускаются вниз по соц. лестнице. В соответствии со второй гипотезой, трудность выживания людей с низшим соц.

статусом в нашем об-ве создает высокий уровень стресса, к-рый, в свою очередь, проявляется в виде психол. нарушения.

Социально-экономический статус положительно коррелирует с интеллектом, и эта корреляция более высока у взрослых в сравнении с детьми. Р. Гернштейн высказал предположение, что в силу наследуемости умственных способностей и в той степени, в какой успех зависит от этих способностей, соц. положение будет все больше и больше основываться на врожденных способностях. Далее он полагает, что по мере минимизации обществом средовых различий врожденные характеристики будут приобретать все большее значение.

Б. Бернстайн предложил разграничивать С. к. по тому, как они пользуются языком. Обычно имеются в виду две лингвистические формы: средний класс пользуется тщательно разработанным (elaborated) кодом, для к-рого характерен сложный синтаксис. В противоположность этому, рабочий класс предположительно использует лограниченный (restricted) код, опирающийся на простую структуру предложений и конкретность выражений.

Матери из среднего класса, как правило, являются носителями ценностей, поощряющих любознательность и самоконтроль у детей, в то время как матери рабочего класса в большей степени ценят послушание. Считается, что эти условия благоприятствуют развитию большей когнитивной сложности у представителей среднего класса.

Некоторые исследователи утверждают, что все люди являются носителями такого множества различных соц. статусов, что это лишает смысла разговоры о каком-то едином соц. статусе. У чел., обладающего высоким статусом по происхождению (напр., белый англосаксонский протестант) и низким достигнутым статусом (напр., непрестижной профессией), вероятнее обнаружить более высокую нервозность, учащенное сердцебиение и прерывистое дыхание, чем у чел. с согласующимися статусами (status-consistent).

См. также Энвайроментальная психология Э. Филсингер Социальный конструкционизм (social constructionism) С. к. Ч это описание практикующихся способов получения знания, как научного, так и любого другого. На этом уровне конструкционистская теория предлагает определенную установку в отношении знания, создаваемого психол. науками, Ч т. зр., существенно расходящуюся с эмпирической традицией.

В то же самое время С. к. включает в себя составные части теории челов. функционирования;

на этом уровне он предлагает альтернативные традиционным взглядам представления об индивидуальном функционировании и психол. процессах. Конструкционистские допущения были также распространены на ряд сфер практ. деятельности, стимулировав возникновение новых направлений в таких областях, как терапия, управление организациями и образование.

Социальное конструирование: допущения и исторические предпосылки. С. к. не связан с к. л. фиксированным набором принципов. Его правильнее рассматривать как некий непрерывно развертывающийся диалог, в ходе к-рого могут заниматься, развиваться или оставляться различные позиции. В работах авторов, называющих себя конструкционистами, встречается несколько типичных тем. Обычно предполагается, что описания мира Ч научные или иные Ч не продиктованы и не обусловлены никаким принципиальным аспектом того, что происходит в действительности. Скорее, термины, в которых понимается мир, в целом рассматриваются как социальные артефакты, продукты взаимообменов между людьми, осуществляемых в конкретных ист. условиях. И тогда то, в какой степени определенная форма понимания преобладает в рамках конкретной культуры, принципиально зависит не от эмпирической валидности рассматриваемой перспективы, а от динамики соц. процесса (напр., коммуникации, переговоров, общественных противоречий, риторики). Такая линия рассуждений не умаляет значения разных форм культурного понимания. Создаваемые человеком конструкции (=толкования) мира и себя яв-ся необходимыми для более широких культурных традиций и обычаев, для оправдания, поддержания и преобразования различных форм поведения.

Несмотря на свои глубокие ист. корни, совр. С. к. представляет собой конвергенцию нескольких сравнительно новых течений в общественных и гуманит. науках. По мере нарастания неудовлетворенности среди философов попытками свести эмпирическую науку к набору фундаментальных, или первичных, принципов, философия науки постепенно вытеснялась ист.

описаниями научной практики. Кун и Фейерабенд сыграли важную роль в распространении исслед. на общественные основания притязаний научного знания. Историки науки объединили свои усилия с социологами знания, этнометодологами и учеными в попытке заменить глубоко проблематичные допущения поведенческой науки более интерпретирующими или герменевтическими парадигмами.

Эти изыскания оказались также близкими по духу с некоторыми важными переменами, происходившими в таких областях, как литература и семиотика. Вдохновленная более ранними работами Соссюра, Пирса, Витгенштейна и других, теория литературы обратилась от рассмотрения языка как средства изображения мира (или репрезентации мышления автора) к анализу языка как автономной или самосоотносящейся системы. Др. словами, произошло смещение от объекта текста к вопросам межтекстовых отношений, литературным стилям конструирования объектов и риторическим условностям, благодаря к-рым тексты приобретают воспринимаемую объективность, рациональность или достоверность.

По мнению теоретиков, таких как Жак Деррида, то, что обозначается текстом, тем самым деконструируется, замещается, если можно так выразиться, текстами, к-рые обретают свой смысл и значение лишь в ходе бесконечного процесса самосоотнесения. Для теоретиков, развивающих подход читательЧреакция, таких как Стэнли Фиш, текстуальный смысл яв-ся по своей природе соц. смыслом.

Именно интерпретирующее сообщество дает возможность текстуальным стратегиям приобрести легитимность.

Наряду с изменениями в общественной мысли и литературной теории, политические события 1960-х гг. заставили мн. ученых пересмотреть традиционные притязания научного знания на свой ценностный нейтралитет. По мере нарастания фальши в обществе и ответной волны негодования, ученые, под влиянием критики научных формулировок, демонстрировали то, как естественные и не вызывающие возражений в рамках научного знания предположения с успехом применяются для обоснования несправедливого распределения экономических ресурсов и политической власти. Эти проблемы стали экспоненциально нарастать с усилением феминистского движения, и научные изыскания столкнулись с губительными последствиями считавшихся не требующими доказательств исходных допущений, входящих в теории, методы и системы научного знания. Вместе с тем, все чаще стали раздаваться голоса ученых в отношении путей, к-рыми допущения общественных наук приводили к утверждению расистских ценностей, защите эгоистических или нарциссических способов жизни либо служили средством обесценивания незападного образа жизни. Для многих таких ученых опорой также стали работы Мишеля Фуко, к-рый вскрыл отношения между строем языка и системой власти. Все эти усилия продемонстрировали ту степень, в к-рой описания мира оказываются неотделимыми от более широкой соц. практики.

Социальное конструирование знания. Совокупность событий, благоприятствовавшая укреплению позиций С. к., послужила толчком к началу замещения традиционных эмпирических описаний психол. науки. В этом процессе замещения можно выделить две фазы:

деконструкционистскую и реконструкционистскую. В ходе первой фазы были подвергнуты сомнению центральные допущения научной рациональности, наряду с массивами эмпирически удостоверенных научных знаний. По существу, эта работа представляла собой развитие и расширение ранних антифундаменталистских (antifoundationalist) аргументов, получивших вторую жизнь в результате новых событий в литературной и критической областях. Так, появилось много публикаций, ставящих под сомнение существующую приверженность научному прогрессу, эмпирическую проверку гипотез, универсальную рациональность, законы челов. функционирования, беспристрастность науки, экспортирование западных научных технологий и т. д. Погружение в одну эту литературу могло бы привести к выводу, что С. к. яв-ся нигилистическим в своих целях. Однако, как считают многие, деконструктивный процесс яв-ся лишь необходимым предварением реконструктивных начинаний.

В центре внимания реконструктивной фазы оказываются пути, к-рыми научное изыскание, вдохновленное конструкционистскими взглядами, может более эффективно служить обществу, частью которого оно является. Хотя такие вопросы находятся только в самом начале своего обсуждения, являясь скорее предметом для дискуссии, нежели решений, очевидными представляются несколько широких тем. Применительно к области психол. науки, они выглядят следующим образом.

1. Практический эмпиризм (practical empiricism). Конструкционисты критически относятся к традиционным притязаниям, будто научное знание, в форме пропозициональных сетей, может обеспечить выводимые логическим путем предсказания в отношении широкого разнообразия практ.

условий. Однако этим не отрицается возможность практ. предсказания как такового. По мнению конструкциониста, вся огромная масса эмпирических технологий большей частью неверно используется, обслуживая преимущественно тех, кто стремится получить поддержку бесплодным по существу теориям в сообществе коллег по науке. Между тем, процедуры наблюдения, измерительные инструменты и статистические методы могут с высокой отдачей использоваться для оценки существующих условий (напр., культурное благосостояние, характер конфликтов, бездомность) и эффективности различных программ (напр., общественные приюты, профессиональное обучение, охрана окружающей среды), а также выявления трендов для составления взвешенных прогнозов на будущее (напр., планирование потребностей в детских садах, консультационных учреждениях для наркоманов, центрах профессиональной переподготовки). Конечно, границы таких исслед. были бы всегда культурно обусловленными, но в конструкционизме не содержится ничего такого, что требовало бы отказаться от интеллигибельных миров (или образов жизни) на основании признания их общественно предустановленного характера.

2. Концептуальные нововведения (conceptual innovation). Хотя конструкционизм благоприятствует переносу эмпирических усилий из условий искусственной лабораторной среды в места повседневной практ. деятельности, он также подталкивает теорет. деятельность к выполнению новой и более важной роли. Конструкционист подвергает сомнению традиционное представление о том, что теории должны давать точные описания мира. Он утверждает, что язык обретает смысл и выразительность (its meaning and significance) в процессе своего функционирования в системе отношений. Язык является важнейшим инструментом, при помощи к-рого осуществляются отношения.

Поэтому теорет. язык психологии должен оцениваться не с т. зр. правдоподобия, а исходя из его вклада в культурную жизнь. С этой т. зр. практ. ценность теорет. формулировок определяется вовсе не тем, что на их основе могут быть получены производные предсказания;

скорее, когда психол. дискурс приобретает интеллигибельность в рамках культуры (благодаря образования, СМИ, специалистам в области психич. здоровья и т. д.), он становится используемым ресурсом в сфере повседневных отношений. Т. о., научная работа в психологии Ч в виде создания новых теорий Ч может нести в себе огромный потенциал для об-ва. Как только становится возможной смена теоретических объективов, могут открываться новые возможности в старых проблемных областях. Новые способы понимания конфликта, новые взгляды на образовательный процесс, новые оценки групповых различий и т. д., могут стать доступными в качестве культурного ресурса. Это не отвергает эмпирической работы на уровне научного исслед. Однако исследовательские процедуры на этом уровне преимущественно служат целям оживления науки (vivification): они придают теорет. идеям Ч как описаниям, так и объяснениям Ч осязаемость. Они дают возможность другим увидеть этот мир в конкретных чертах.

3. Ценностная рефлексия (valuative reflection). В эмпирической традиции, для критической оценки научной работы использовались преимущественно методологические критерии. Главный вопрос, к-рый надлежало адресовать данной формулировке, состоял в том, яв-ся ли она валидным описанием изучаемого явления. Для конструкциониста, однако, решающий вопрос, к-рый надлежит поставить в отношении теорет. формулировки, заключается в том, насколько она способна или как она будет функционировать в более широких общественных рамках. Каким институтам и действиям окажет поддержку эта теория, каких усилий потребует эта формулировка и какие новые возможности она откроет Ч все это вопросы, имеющие первостепенное значение. Обращение к таким вопросам с неизбежностью предполагает обращение к размышлениям морального и политического характера.

Оказывает ли эта формулировка поддержку желательным или нежелательным формам культурной жизни? Не расшатывает ли она дорогие сердцу институты? Способствует ли она челов. благополучию?

Такого рода вопросы с необходимостью перемещают научное размышление из области существующего в область должного. С т. зр. конструкциониста, такое размышление должно стать естественной частью научной подготовки, и статьи, посвященные обсуждению этих вопросов, должны играть ключевую роль в книгах и журналах, относящихся к этой области.

Социально-конструкционистское исследование в психологии. С. к. не только снабжает научную психологию метатеорией, его положения находят свое выражение на уровне самой психол.

теории. То есть, предоставляя описание направленной на производство знаний деятельности ученых, он также предлагает способы понимания паттернов более широкой челов. деятельности. Это можно проиллюстрировать на примере трех активно развивающихся областей исслед.

Основные усилия направлены на изучение дискурсивного конструирования реальности. Здесь исследователи пытаются показать процессы, в ходе к-рых люди конструируют мир и самих себя при посредстве языка. Применяя, как правило, процедуры дискурсивного анализа, многие исследователи изучают паттерны конструирования существования (напр., культурных допущений в отношении развития ребенка), конструирования СМИ гомосексуализма, конструирования обществом синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД) или же дискурсы, используемые для описания интеллекта, окружающей среды или культурных конфликтов. Большинство этих исслед. используются для того, чтобы вызвать изменения в об-ве. Разъясняя и истолковывая общепринятые допущения, исследователи надеются, что это может помочь людям освободиться от принимаемого на веру. В отличие от них, др.

исследователи пытаются указать на границы разрабатываемых нами конструкций. Например, Смедслунд пытается аксиоматизировать культурные интерпретации разума (души), доказывая невозможность для членов данной культуры Ч включ. научных психологов Ч сформулировать интеллигибельное суждение, к-рое бы нарушало эти допущения. Др. ученые заняты способами, к-рыми культурные дискурсы и позиции диалога используются при конструировании личной идентичности в непрерывном процессе отношений между людьми.

Второе направление конструкционистских исслед. касается самих психол. процессов. Однако усилия конструкционистов сосредоточены не на рассмотрении таких процессов, как универсальные и трансисторические, а на индивидуальном функционировании, поскольку оно яв-ся социально обусловленным как исторически, так и культурно. Как получается, что люди приходят к описанию их психич. жизни теми способами, какими они это делают, и реализуют их таким образом, что эти конструкции обретают реальность не только для них самих, но и для других? Ист. анализ тем самым пытается обнаружить, каким образом психол. процессы складывались в предыдущие эпохи, и оценить культурные условия, благоприятствовавшие определенному складу психич. мира либо делавшие его дисфункциональным. Такие исслед. не только способствуют улучшению нашего ист. сознания, но также приводят к разрушению привычных и уютных допущений об универсальности и повсеместности психол. эссенциализма. Почти та же цель достигается изучением психологии коренного населения.

Психологически ориентированные антропологи, такие как Кэтрин Лутц, описывают лэмоциональные паттерны др. культур, совершенно незнакомые Западу, и изучают функции этих синдромов в локальных культурных условиях. Др. исследователи предпринимают попытки исследовать конструирование личности в рамках западной культуры. Напр., Эверилл с коллегами в своих работах освещают правила выражения таких эмоций, как гнев, любовь и горе.

См. также Логический позитивизм, Постмодернизм, Рационализм, Социометрия, Теория автоматического регулирования, Теория навешивания ярлыков, Теория систем К. Герген Социобиология (sociobiology) С. исследует взаимосвязи между биолог. средами и соц. поведением животных и чел. Ее развитие шло параллельно с др. естественными и общественными науками. С ее зарождением или развитием в качестве специальной области знаний невозможно связать единственное событие, дату или имя. Эдвард Уилсон помог сформулировать некоторые осн. социобиологические принципы. Его книги не только создали концептуальные основы для этой области знания, но и послужили источником бурных, продолжающихся до сих пор дискуссий.

Некоторые специалисты в области общественных наук заняли позицию, согласно к-рой поведение чел. (и, в меньшей степени, животных) бесконечно податливо и зависит от изменений окружающей среды. Некоторые биологи придерживаются столь же крайней т. зр., что окружающая среда оказывает лишь незначительное воздействие на поведение, к-рое яв-ся, гл. обр., продуктом наследственности. С. утверждает, что появление массива новых данных позволяет утверждать, что оба этих фактора всегда тесно взаимодействуют.

С. не только пытается предсказывать и объяснять поведение индивидов, она также ищет пути объяснения и предсказания эволюционных изменений общественного и культурного поведения групп.

Pages:     | 1 |   ...   | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 |   ...   | 65 |    Книги, научные публикации