Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 52 |

стремлении к равновесию воспринимаетдействительность отрицательно" [10].

Полемическую и критическую позициюпо отношению к принципу гомеостаза

занимает также Гордон Олпорт:"Мотивация рассматривается как состояние

напряженности, которое ведет нас к поиску равновесия,покоя, приспособления,

удовлетворения или гомеостаза. С этой точки зренияличность--это не более

чем наши привычные формы разрядкинапряжения. Конечно, эта формулировка

полностью согласуется с исходной посылкой эмпиризма,что человек по своей

природе-пассивное существо, способное лишь получатьвпечатления от внешних

целей и реагировать на них.Эта формула, приложимая куспешному

приспособлению, терпит неудачу при объясненииприроды личного стремления.

Отличительной чертой такогостремления является егосопротивление

равновесию: речь идет не о снятии, а о созданиинапряжения" [11].

Влечение и смысл

Вторым уязвимым местом антропологии сисключительно психодинамической и

психогенетической одностороннейориентацией, наряду с постулированием

стремления к наслаждению вместо стремления кценностям, в действительности

свойственного человеку, является принятие направленностичеловека на смысл

за детерминированность егоповедения влечениями. С точкизрения

экзистенциального анализа перед желанием стоит осознанныйдолг, а с точки

зрения психодинамикиза осознанным желанием стоитнеосознаваемая

необходимость. С точки зрения экзистенциального анализачеловек стоит перед

ицом ценностей, а с точкизрения психодинамики за его спинойстоят

влечения, "Оно". Любая энергия с точкизрения психодинамики-это энергия

влечений, побудительная сила; любая сила-это внутренняясила.

В действительности, однако, человека непобуждают влечения, а притягивают

ценности. Лишь насилие над языком допускает применительнок ценностям такие

выражения, как "влекомый" или "движимый" ими. Ценностине толкают меня, а

притягивают. Я выбираю свободуи ответственность ради осуществления

ценностей, я решаюсь на осуществлениеценностей, я открываю себя миру

ценностей, но влечение, внутренняя побудительнаясила здесь ни при чем.

Конечно, не только психическое, но идуховное имеет свою динамику; эта

динамика основывается, однако, не на побуждении влечений,а на стремлении к

ценностям. Это духовное стремление к смыслу включает всебя на психическом

уровне влечения как источник энергии.

Попытаемся спомощью сравнения пояснить,какую ошибку делает

психодинамика в отношении энергиивлечений, питающей-но не более чем

питающей- духовную жизнь. Каким видит город чистильщикстоков Он не видит

ничего, кроме водопроводных и газовых труб, а такжеэлектрических кабелей.

Это все, что он видит в городе, пока он находится вканализационной системе,

перемещается в "городском чреве"лишь среди энергоносителей, питающих

культурную жизнь города. Но культурная жизнь несостоит из газа, воды и

электрического тока.

Психодинамик также видит только"чрево", только психический фундамент

духовной жизни. Он видит лишь динамику аффекта (стремлениек наслаждению!) и

энергетику влечений (побудительную силу!). Но духовнаяжизнь

не состоит из наслаждения ивлечения, которые не являются тем,что

по-настоящему существенно для человека.

То, что по-настоящемусущественно, все-таки молчаливо подразумевается

даже психоаналитиком. Ведь втой мере, в какойпсиходинамическое

вмешательство в конкретном случае оказываетсяпо-настоящему действенным, это

совершается обходным путем посредствомэкзистенциальной перестройки, на

основе экзистенциального переворота. Ведь психодинамикникогда не является

только лишь психодинамиком-он всегда еще ичеловек.

Выше говорилось, что спсиходинамической точки зрения заосознанным

желанием стоит неосознанная необходимость.В этом смысле цели, которые

ставит себе "Я", являютсялишь средствами достижения целей,которые

реализует "Оно", причем реализует за спиной"Я", через его голову. Все

человеческие мотивы неизбежно выглядят в такомсвете ненастоящими, да и

человек в целом предстает невзаправдашним. Все культурныеустремления, будь

они теоретической или практической, эстетической,этической или религиозной

природы, одним словом,все духовные устремлениявыглядят простой

сублимацией.

Если они действительносублимация и ничто иное, тогда духовноев

человеке-это всего лишь ложь, самообман. Для психодинамикиза всем кроется

что-то еще; отсюда и происходит стремление психодинамики кразоблачениям. В

сущности, это "разоблачающая" психотерапия.

Разоблачение неистинного должно оставатьсясредством для того, чтобы на

расчищенном месте было лучше видно истинное. Если жеразоблачение становится

самоцелью и не останавливается ни перед чем, дажеперед истинным, то оно

оказывается на самом деле вовсе несамоцелью, а также лишь средством,

которое служит направленности психолога наобесценивание того, с чем он

имеет дело. В этом проявляется циничная, нигилистическаяустановка.

Перед чем человек несетответственность

Выше речь шла о том, что ответственность,которую экзистенциальный анализ

помещает как раз в центр своего поля зрения, не сводитсяк простой свободе

постольку, поскольку ответственность всегдавключает в себя то, за что

человек каждый раз несет ответственность. Каквыясняется, ответственность

подразумевает (также в отличие от простой свободы) ещечто-то сверх того, а

именно то, перед чем человек несетответственность. Пока же, однако, мы

стоим перед вопросом, содержится ли вообще вчеловеческой ответственности

это "перед чем". Пока я не включил в рассмотрение"перед чем" человеческой

ответственности, я имею право говоритьлишь то, что данный человек в

состоянии отвечать за свои поступки, что ему можетбыть что-то вменено в

ответственность, но не то, что он ответствен заних; ведь ответственность

человек всегда несет не только за что-то, но и передчем-то.

То, перед чем человек несетответственность

Речь идет о совести. Проецируясьиз ноологического в психологическое

измерение, совесть отражается в виде "сверх-Я";"сверх-Я", однако,-это "не

более чем" ин-троецированный образ отца,а бог-"не более чем" проекция

"сверх-Я". Воистину мюнхгаузеновскаяситуация: "Я" вытаскивает себя за

шевелюру "сверх-Я" из болота "Оно". Таким образом,психодинамика, с одной

стороны, заменяет экзистенциальностьфактичностью, а с другой- отрицает

трансцендентальность, направленность и нацеленность натрансценденцию.

Ответственность принадлежитк несводимым и невыводимымфеноменам

человека. Подобно духовности и свободе, она являетсяпервичным феноменом, а

никак не эпифеноменом. Тем не менее психодинамика пытаетсясвести первичные

феномены к влечениям, а психогенетика-вывестиих из влечений, как будто

можно не только вывести "Я" из "Оно", но исвести "сверх-Я" к "Я".Таким

образом, сначала воля выводится из влечений,желание из необходимости, и

затем долг из желания, не учитывая приэтом, что совесть апеллирует к

чему-то, что больше и выше человека.

Онтологически долг предлежит желанию. Ведь ямогу дать ответ лишь в том

случае, если мне был задан вопрос. И всякий ответ имеетсвое "на что", и это

"на что" должно существовать раньше, чем сам ответ, так и"перед чем" любой

ответственности предшествует самой ответственности [1, с.84].

Сама по себе структура,основанная на влечениях, никогда несможет

заставить другую структуру, основанную навлечениях, измениться и задать

себе иные объекты и цели влечения. Это, однако, неисключает того, что в

юбое стремление к ценности всегда встроенывлечения; как уже говорилось,

влечения входят в стремление к ценности какего энергетический источник.

Можно ли представить себе с чисто биологической точкизрения такую энергию

влечения, которая бы приводилась в действие сцелью ограничения влечений

То, что приводит ее в действие, само не может бытьвыведено из влечений [1,

с. 83].

Инстанция, управляющая влечениями, наличиекоторой хоть и молчаливо, но

все же подразумевается в психодинамическомподходе, является изначальным

образованием. А. Портман безобиняков утверждает: "В процессе нашего

развития нет такой стадии, на которой бы тепризнаки, которые мы называем

"духовными", появлялисьбы с запозданием" [13].Таким образом,

конституирующая человека духовностьприсуща ему биологически и даже

анатомически-свобода и духовность, лежащие воснове всего человеческого.

Обратимся еще раз к А. Порт-ману: "Человек-этоособое существо, которому

свойственна постоянная свобода принятия решения, невзираяна любые жизненные

обстоятельства. Эта свободавключает в себя возможностьбыть как

нечеловеком, так и святым" [13, с. 63].

Человеком не обязательно движет"Оно"-им может двигать и "сверх-Я",

причем в этом случае человек остаетсялишь движимым, он не становится

принимающим

решения, тем болеенравственные. Человек, принимающий действительно

нравственные решения, делает это не длятого, чтобы успокоить угрызения

совести своего "сверх-Я".

Не существует моральноговлечения, подобного сексуальному; ведь моя

нравственная совесть-это не то, что влечет меня, а то,перед лицом чего я

принимаю решения.

Нельзя, наконец, обойти вопрос,может ли в самом деле человекбыть

ответственным перед чем-то ине является ли ответственностьвсегда

ответственностью перед кем-то.

Тот, перед кем человек несетответственность

Для объяснения человеческой свободыдостаточно одной экзистенциальности,

для объяснения же человеческойответственности я должен обратиться к

трансценденталь-ности совести.

Инстанция, перед которой мы несемответственность,- это совесть. Если

диалог с моей совестью-это настоящий диалог, то естьне просто разговор с

самим собой, то встает вопрос, является ли совестьвсе-таки последней или же

ишь предпоследней инстанцией. Последнее "перед чем"оказывается возможным

выяснить путем более пристального и подробногофеноменологического анализа,

и "нечто" превращается в "некто"-инстанцию, имеющуюоблик личности. Более

того-это своеобразная сверхличность. Мы должныстать последними, кто не

решался назвать эту инстанцию, эту сверхличность темименем, которое ей дало

человечество: бог.

Мы говорим здесь о сверхличности так, какесли бы можно было говорить о

ней в среднем роде. Однако тем самым мы превращаем ее ввещь. На самом же

деле о боге нельзя говорить как о вещи, как о чем-то идаже, пожалуй, как о

ком-то. Можно говорить лишь с ним как с кем-то, как ссобеседником, с неким

"Ты".

За человеческим"сверх-Я" стоит божественное"Ты": совесть-это

трансцендентное "Ты" [1, с. 85].Подобно тому как у человека имеется

метафизическая потребность, ему свойственнаи символическая потребность.

Насколько эта врожденная символическаяпотребность глубоко укоренена и

закреплена, мы видим в повседневной жизниобычного человека. Ежедневно и

ежечасно он делает символические жесты - когда онприветствует кого-то или

когда он желает что-то кому-то. С рационалистической,утилитаристской точки

зрения все эти символические жесты абсолютнобессмысленны, поскольку они

бесполезны и бесцельны. На самом деле они отнюдь небессмысленны: они просто

бесполезны и бесцельны или, лучше сказать, просто неслужат какой-либо цели

[8, с. 110].

Вспомним слова Паскаля: у сердца естьсвои резоны, неведомые рассудку,

резоны, недоступные рационализму иутилитаризму.

Действие символа можно сравнить с эффектомперспективы. Подобно тому как

перспектива средствами второгоизмерения выражает третье, позволяет в

плоскости увидеть пространство,так и символический образделает

непостижимое доступным и понятным.Необходимо только осознавать, что

приведенная только что аналогия между перспективой исимволическим образом

сама является всего лишь символическим образом. ПоэтомуЯсперс был прав и

расставил все точки над "i" по этому поводу,когда он сказал, что само

понятие символа-это всего лишь символ [8, с.109].

Через имманентное содержание символатрансцендентный объект приобретает

все новую и новуюнаправленность. Единственным условиемявляется

проницаемость этого имманентного содержания, черезкоторое трансцендентный

объект должен быть виден. Чтобы символ сохранял этусвою прозрачность, он

никогда не должен пониматься буквально идословно. Лишь когда на него

направляется свет интенционального акта, в немвспыхивает трансцендентное.

Всякий раз в новом акте происходит овладениесимволом.

Абсолютное постигается не "с помощью"символа, а "в" символе. Это можно

пояснить следующим примером: мы не всостоянии увидеть небо, даже если

осветим его мощнейшим прожектором. Если при этом мы видим,например, облака,

то это доказывает лишь, что то, что мы видим,-это как разне небо. И вместе

с тем именно видимые облака являются символом невидимогонеба [8, с. 109].

Если интенция не идет дальшевидимого символа, то она не достигает

незримой трансцендентальности. Таким образом,символ всегда пребывает в

неопределенности: он всегда нечтоменьшее, чем та вещь, которуюон

символизирует, но при этом больше, чем простоее образ. Если может быть

справедливо утверждение Клагеса о "реальности образов", тооно относится к

символу, но лишь постольку, поскольку (реальный)символ является символом

некоей высшей реальности. Если бы он был просто образом,то он не мог бы

обладать той же степенью реальности, что и самсимволизируемый предмет.

С точки зрения экзистенциального анализа богникоим образом не является

образом отца. Скорее наоборот: отец-это, можносказать, первый конкретный

образ бога, складывающийся у ребенка.

Отец не является для нас прообразом всегобожеского, скорее верно прямо

противоположное: бог--это прообразотцовства. Только онтогенетически,

биологически, биографически отец первичен;онтологически же первичен бог.

Хотя психологическиотношение ребенок-отец предшествуетотношению

человек-бог, онтологически первоеотношение является не образцом,а

отражением.

Что следует из того,что бог выступает как невидимый свидетельи

Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам