Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 8 |

В работе "Сознание и его собственник" (1916 г), Г.Г. Шпет исходит из положения о том, что каждое действие человека является следствием определенной работы его сознания, а само сознание – есть сопричастное к знанию Я человека. Он проводит в анализе работы сознания четкое различие между содержанием психического акта и его результатом и определяет субстанцию сознания как совместное поле деятельности уникальных Я. Рассматривая феномен Я, Г.Г. Шпет подчеркивает уникальность каждого единичного Я, не допускающую обобщений в его изучении: ло Я, как таком, не может быть никаких теорий, и, как такое, Я - необъяснимо. Оно подвергается только истолкованию, т.е. "переводу" на язык другого я или на некоторый условный, "искусственный" язык поэтического творчества (Ш, с.27-28). Он намечает программу анализа личности субъекта, как своего рода объекта, как социальной вещи. В этом плане каждый человек не только носитель и пользователь знаков, но и сам есть лицо, - своеобразный социальный знак: Лицо субъекта выступает, как некоторого рода репрезентант, представитель, лиллюстрация, знак общего смыслового содержания, слово (в его широчайшем символическом смысле архетипа всякого социально-культурного явления) со своим смыслом (Ш, с.242). Важнейшим качеством, превращающим человека в личность, он считает личную ответственность: Личность должна стать сплошь ответственной: все ее моменты должны не только укладываться рядом во временном ряду ее жизни, но проникать друг [в] друга в единстве вины и ответственности (Ш, с.7). И еще: только там, где есть совесть, развивается психология и, следовательно, - сама наша возможность говорить о поступках на языке психологии; это и будет осмысленный язык (Ш, с.31).

То, что человек, в соответствии со своим выбором и усилиями по его реализации в поступках может стать уникальным Я, личностью, а может и не стать, создает для каждого живущего экзистенциальную по существу проблему ответственности за свой выбор. Г.Г. Шпет пишет о том странном сочетании предопределенности и свободы на жизненном пути человека, которое позволяет ему раскрыть свою индивидуальность и, тем самым выполнить свое предназначение, только путем усилий, направляемых и координируемых разумной мотивацией. Но пределы самореализации личности обусловлены наличием других Я, личностей, руководствующихся иными мотивами. Прибегнув к метафоре, Г.Г. Шпет пишет, что каждое Я как бы вплетается вместе с этими другими Я в какое-то общее собрание, в котором становится членом, занимая свое, только ему предназначенное и никем не заменимое место (Ш, с. 39-40). Поэтому только собрание, некое множество Я, и только своим скоординированным совместным действием может луничтожить пределы, ограничивающие возможность самореализации индивида, открывая каждому Я путь к свободе. В этих размышлениях Г.Г. Шпета можно увидеть не только отголосок поиска принципа общественной гармонии, чем была занята отечественная философия начала ХХ века, но и очерк постановки актуальной проблемы, над которой и сегодня работают социальные и индивидуальные психологи, акмеологи.

Работа Г.Г. Шпета Введение в этническую психологию, вышедшая из печати в 1927 году, была в основном закончена им осенью 1916 года (Шпет, с. 548, примечание), а ее фрагменты в виде журнальных публикаций печатались в 1919 – 1922 годах. В этой работе он не только анализирует понятийный аппарат и методологию современной ему философии и психологии, но и подвергает обоснованной критике позицию современной ему индивидуальной психологии, пытавшейся рассматривать феномен сознания человека изолированно от реальностей его бытия и исторической динамики его формирования. В той же мере он подвергает критике позицию тех исследователей в области социальной психологии, которые пытались отыскать субстанциальную основу, определяющую некоторые феномены поведения людей в группе или психологию народа. В отдельных фрагментах этой работы даны весьма содержательные идеи к пониманию механизма самоидентификации, разработке теории переживания и теории речевой коммуникации.

Г.Г. Шпет убедительно показывает, что термины душа и дух в научной литературе уже практически лочищены от метафизических пережитков, и не связываются более с гипотезой души как субстанции. Это позволяет ему поставить теоретическую задачу: придать каждому из этих терминов некоторое положительное содержание вспомогательного для науки рабочего понятия – того, что физики называют моделью <Е> Только при этом условии оба термина в серьезном смысле могут толковаться как субъект (material in qua) – чего от духа требовал уже Гегель <Е> А этим, в свою очередь, окончательно преодолевается традиционное представление о субъекте как индивидуальной особи – туманном биологическом прикрытии все той же гипотезы субстанциальности (Ш., с.478). Решение этой задачи позволяет ему демистифицировать рассуждения о духе и душе коллектива, что открывает путь к пониманиюличности как продукта коллективного воздействия и всего материала психологии в этом смысле как всецело объективного. Г.Г. Шпет определяет коллектив как субъект совокупного действия, проявляющий себя в лобщей субъективной реакции на все объективно совершающиеся явления природы и его собственной социальной жизни и истории и предостерегает от таких крайностей в понимании значения этого термина, как беспорядочное множество индивидов (или куча песка), или абсолютной упорядоченности (лбиблиотека). Он пишет: Каждый исторически образующийся коллектив – народ, класс, союз, город, деревня и т.д. – по-своему воспринимает, воображает, оценивает, любит и ненавидит объективно текущую обстановку, условия своего бытия, само это бытие – и именно в этом его отношении ко всему, что объективно есть, выражается его дух, или душа, или характер в реальном смысле (Ш.,с.479). Отсюда, по мнению Г.Г. Шпета, открывается возможный путь к научному изучению механизмов взаимодействия человека и его культурного окружения, роли языка в этом взаимодействии, разграничению предметов философии, языкознания, семиотики и психологии.

Г.Г. Шпет пишет: лосуществление идеи, в действительности, объективно, как и сама идея – объективна, - и здесь психологии делать нечего, здесь объективные же законы. Но она осуществляется субъектами, и только через это в объективацию всякого труда вносится субъективное и психологическое. Любое явление культурной и социальной жизни может рассматриваться как необходимое осуществление законов этой жизни, но идея проходит через головы людей, субъективируется, и в самое объективацию вносится субъективизм. Культурное явление как выражение смысла объективно, но в нем же, в этом выражении, есть сознательное или бессознательное отношение к этому смыслу, оно именно – объект психологии. Не смысл, не значение, а со-значение, сопровождающие осуществление исторического субъективные реакции, переживания, отношение к нему – предмет психологии <Е> Труд и творчество субъектов в продуктах труда и творчества запечатлены и выражены объективно, но в этом же объективном отражено и субъективное. Реально – единый процесс, научные объекты – разные (Ш, с.480).

Поскольку сегодня Психологический институт является ведущим научным учреждением Российской академии образования, мы не можем не упомянуть хотя бы кратко о взгляде Г.Г. Шпета на систему образования, педагогику и ее проблемы. Г.Г. Шпет высказывает убеждение, что воспитание воли представляет собой основу воспитания социализированной культурной личности. Он считает, что социальная педагогика должна изучать последовательность этапов социализации, анализировать техники, позволяющие сформировать волю, т.е. произвольное, осознанное и личное поведение человека. Физическая культура, упражнения, волевая регуляция могут быть одними из первых этапов становления такого поведения. Однако оно не станет истинно личным, если не будет основываться на усвоенных нравственных эталонах, принятых в данном обществе. Такое присвоение не может быть осуществлено ни с помощью упражнений, ни под угрозой наказаний, но только на основе сформированного эмоционального отношения к этим нормам, а это может быть достигнуто только воспитанием через искусство. При этом ни в коем случае нельзя разводить эмоциональный и когнитивный планы: красота ощущается чувствами, но познается и понимается умом. Эти мысли Г.Г. Шпета близки к идеям современной концепции эмоционального опосредствования.

Задачу педагогики Г.Г. Шпет видел в том, чтобы лочищать личные пути жизни от обязательных правил, заповедей, авторитетов, от убеждения, что здесь кто-то что-то знает и может за нас разрешить наши волнения, словом от лени властвовать над собою. Педагогика, по его мнению, является всецело отрицательным учением, она должна осуществляться всегда вновь и вновь, и должна, таким образом, в точности отражать отрицательный характер самого лискусства жизни. Это кажущееся на первый взгляд парадоксальным утверждение основывается на идее о том, что сообщество людей в перспективе должно действовать согласованно, реализуя позитивные идеалы в совместных действиях. И в этих согласованный действиях группы каждый человек должен занимать свое особое место, решая стоящие именно перед ним задачи и реализуя в напряженной творческой работе свое предназначение и потенциал, и именно к такой жизни должны готовить детей педагоги. Поэтому и педагоги в своей работе обязаны быть новаторами: отрицательная философия педагогики не отрицает, а предусматривает вполне разумную положительную программу эстетического и волевого воспитания ребенка.

Наиболее ценными для педагогики Г.Г. Шпет считает эмоциональные переживания, возникающее у человека при восприятии художественных произведений. Однако обучение искусством не может заключаться в чтении книг и основываться на чисто вербальных объяснениях, здесь необходимо собственное творчество обучаемых, поэтому в ГАХН А.В. Бакушинским под общим руководством Г.Г. Шпета разрабатывалась уникальная система эстетического воспитания, конечная цель которой виделась в воспитании культурной и способной к самостоятельному творчеству личности. Эта система включала специально разработанные программы обучения детей художественному творчеству и восприятию произведений искусства. На разных ступенях или этапах этой программы, включающей занятия по развитию ощущений, памяти и технических приемов в различных формах проявляется собственная творческая активность детей, которая и помогает постижению ими сущности искусства. А.В. Бакушинский подчеркивал, что, хотя далеко не все дети становятся профессиональными художниками, каждый человек должен стать творцом в области избранного им дела. Именно в этом и состояла задача его уроков, которые формировали и направляли творческую активность детей.

Размышляя о судьбах психологической науки, Г.Г. Шпет исходил из того, что ее будущее заключается в межкультурном и междисциплинарном взаимодействии. По его мнению, отдельные научные дисциплины, расчленяя объекты мира действительности с целью нахождения собственных предметов исследования, теряют не только взаимосвязь друг с другом, но и взаимосвязь отдельных элементов полученного знания с тем целостным объектом, для познания которого и предпринимается исследование. Возврат к полноте и целостности знания возможен лишь в междисциплинарном подходе и лишь при выборе искусства в качестве основного предмета исследования, так как именно в нем соединяется все то, что было разорвано, разъединено в поисках отдельных объяснительных принципов - как принципов естественных и гуманитарных наук, так и житейских принципов. Отсюда Г.Г. Шпет выводит общеметодологические требования к психологическому исследованию, и концентрирует свое внимание на языке человека и языке культуры, видя в нем не рядовой пример, а наиболее полную лобъективацию, наиболее полное выражение. По его мнению именно на примере анализа языковой структуры выражения можно с наибольшей ясностью раскрыть все ее члены как объективного, так и субъективного порядка. Язык – не просто пример или иллюстрация, а методический образец (Ш, с.482). В этих рассуждениях Г.Г. Шпета можно увидеть черты общей стратегической линии исследований, характерной для культурно-исторической школы в психологии, что не в последнюю очередь связано с тем, что Г.Г. Шпет вел активную преподавательскую работу. Он преподававл и в Народном университете А.С. Шанявского, где в его семинаре в течение нескольких лет систематически занимался Л.С. Выготский, и во 2-м Московском университете, где у него — и у Л.С. Выготского — учились Л.И. Божович, А.В. Запорожец, Р.Е. Левина, Н.Г. Морозова, Л.С. Славина. Многие идеи Г.Г. Шпета были в дальнейшем тщательно проработаны ими и развиты в имеющие самостоятельное теоретическое и практическое значение концепции, важнейшей из которых является культурно-историческая теория развития высших психических функций.

* * *

Изложив наиболее общие положения, лежащие в основании изучения личности, разработанные ведущими учеными Психологического института, необходимо вернуться к более частным исследованиям, которые в нем проводились. Эти более частные исследования, с одной стороны, являлись источником тех эмпирических фактов, которые должна была упорядочить и объяснить общая теория личности; с другой стороны, теория личности всегда была не только общим контекстом, в котором проводились частные исследования, но и общеметодологической базой этих эмпирических исследований. Еще один важный момент заключается в том, что данные частных эмпирических исследований являются источником содержательных идей для разработки гипотез о сущности явлений и феноменов, относящемуся к более общему плану исследований; сведения об элементах системы в той или иной степени могут характеризовать систему в целом.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 8 |    Книги по разным темам