Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 50 |

К сожалению, насущные смысложизненные пробле­мы бытия крайне мало затрагиваютсяв современных науках о человеке, и в том числе философии **. Меж­ду тем, коль скоро смысл жизниобретается в отно­шениик тому, что превосходит индивидуальную жизнь, то встают вопросы: что есть этопревосходящее является ли оно конечным (а вместе с ним оказывает­ся конечным и найденный нами смысл)или бесконеч­ным,неуничтожимым (тогда бесконечным становится и найденный смысл) Понятно, чточеловека по-настоя­щемуможет удовлетворить лишь последний смысл как единственно отвечающий,релевантный его безмас­штабному развитию. Но оппозиция конечного и бесконечногосмысла есть не что иное, как оппози­ция смертности и бессмертия человека. Всякое конечное основаниесмысла жизни —утверждение

* о,...- - -

* Ясно, что речь идет о чисто человеческом, духовномизмере­нии, категориивечности, т. е. не о том, что определено самим по себе бесконечным течениемвремени, а скорее о том, что просту­пает сквозь время, способно свершаться в любой день и час. Или,напротив, не свершаться, исчезать в погоне за преходящим. И если это становитсямассовым, превалирующей формой — говорят о без­временье. Физически время течет как обычно, оно может бытьза­нято весьмаразнообразной и кипучей деятельностью, теряется лишь связь с вечным,непреходящим, а значит — теряется подлинная связь, сцепление со всеми другими временамичеловечества, связь времен. Известна формула: бессмертие человека вбессмертии человечества, однако человечество вечно нс потому, что никогда непрекратит своего существования (гарантии тому нет), а потому и до тех толькопор, пока борется, отстаивает, служит вечным, не­преходящим ценностям и истине,постоянно и объективно испытую­щим нас, но вне нас не могущим олицетвориться и быть.

** Так, И. Т. Фролов, отмечая, что современная наукаоткрыла многое в понимании биологического и социального смысла жизни и смертичеловека, справедливо указывает на слабость в разработ­ке индивидуально-психологическихпроблем смысла жизни, смерти и бессмертия человека, в отношении которых нужныне только чисто научные подходы... но и философские, то, что Л. И. Толстойназывал мудростью, отказывая в ней науке своего времени... Одна­ко многие относящиеся сюда важныемировоззренческие, социаль­но-этические и гуманистические проблемы, волнующие каждогочело­века, по-прежнемуеще мало занимают науку. В результате мы оставляем открытой, неудовлетвореннойзначительную часть жиз­ни человеческого духа...6'. Проблемы смысла жизни практически не затрагиваются ни в школе(на пагубность этого положения не раз обращал внимание В. А. Сухомлинский), нив вузе. Студент выс­шего учебного заведения (не говоря уже о школьнике),— констатирует Л. Н.Коган,— на протяжении4—5 лет изученияобщественных наук может ни разу не услышать слов смысл жизни62.

46

смертности человека (опять же не физической, а его дел,поступков, борений, страданий, мыслей, желаний), нахождение бесконечногооснования такого смысла равносильно утверждению бессмертия человека. И кольскоро человек ищет бесконечных оснований жизни, не уничтожимого фактом смертисмысла — он ищетсвоего бессмертия. Поэтому на эти поиски, на эту потребность надо смотреть некак на вредную, лизлишнюю, лиде­алистическую и т. п., а как на полноценную, необходи­мую для осуществления этой (а вовсене потусторонней) жизни, для ее высокого творческого накала, дляосоз­нания себя какнепосредственно родового существа, способного развиваться вне заранееустановленных масштабов.

Рассматриваемая проблема не решается, если идти по путиприписывания атрибута бессмертия лишь листо­рическим личностям, творческимдеятелям и т. п. При таком чрезвычайно распространенном подходе са­ма проблема внутреннего поискаотношения к смерти и бессмертию затушевывается, подменяется задачей усвоения,принятия готовых социальных оценок и штам­пов социальной памяти. Встав на этуточку зрения, мы в известной мере уподобляемся полушутливой фран­цузской традиции именоватьизбираемых в члены Ака­демии бессмертными, и тогда вековая проблема бес­смертия решается весьма просто— надо всеми силами ипутями стараться стать академиком, лауреатом, орде­ноносцем. Данный подход, конечно,весьма удобен, прост и безопасен: уж если и ошиблись в присуждениилбессмертности при жизни, так время покажет и через 40—60 лет точно постановит, ктосмертей, а кто нет. Однако удовлетворить жажду понимания проблемы смерти ибессмертия такое решение не может, ибо нахождение не устранимого смертью смыслажизни есть, повторяем, насущная потребность человека,— потребность, ждущая своегоудовлетворения в этой его жизни, в его индивидуальном самосознании. Ивозни­кает она не изсебя самой и не как извне заданная или кем-то надуманная, но в силуобъективных, неустра­нимых внутренних причин, а именно как следствие действия основногородовидового противоречия между ограниченностью, конечностью, заведомойуничтожи-мостью, смертностью индивидуального бытия и всеобщ­ностью, безмасштабностью родовойсути. Причем в фокусе данной проблемы это противоречие достигает

47

порой наивысшего накала и драматизма. Ипонятно:

на смысловом уровне (в отличие от уровня социальныхрешений) оно должно быть разрешено сейчас, для ме­ня живущего, а не откладываемо набудущее, когда меня уже не станет и кто-то иной (будь то единичное лицо илиобщество) ретроспективно оценит мою жизнь.

Психология до сих пор этих проблем не касалась, и ихисследование — делобудущего. Но одно ясно:

главное и, пожалуй, единственно верное направление путиобретения подлинного смысла жизни связано с выходом за границы узкого ля,служением обществу, другим людям. Если человек живет, отрекаясь от личностидля блага других, он здесь, в этой жизни, уже вступает в то новое отношение кмиру, для которого нет смерти и установление которого есть для всехлю­дей дело этой жизни63. Это отношение можноопре­делить каксопричастность и единство с живущими, с историей и будущим, потеря заданныхздесь-и-теперь строгих границ ля и свободный переход в любое там-и-тогдачеловека и человечества. Понятно, что речь идет не о декларации, не обабстрактно мыслимых представлениях, а о состояниях, переживаемых,раз­вертывающихся какнасущная внутриличностная смыс­ловая реальность. И тогда действительно нет времени и нет границ, азначит, при всем осознании "своей оче­видной смертности человек обретаетпочву и смысл, смертью не уничтожимые. Я чувствую себя настолько солидарным совсеми живущими,— писалво время тя­желойболезни молодой еще, 37-летний А. Эйнштейн,— что для меня безразлично, гденачинается и где кон­чается отдельное 64.

Итак, смысл жизни будет зависеть от того, какую позициювыбрал и осуществил человек: например, отно­сится ли он к другому как ксамоценности, к своему делу как к самоотдаче на пользу и радость людям иливидит в человеке средство, вещь, в труде — до­кучную обязанность и т. п. Первоеотношение — залогнепосредственного приобщения к родовой сущности, осмысленности жизни, неуничтожаемой неизбеж­ностью смерти. Второе — залог отчужденности от ро­да, обрывочности, лоскутностижизни, лишенной обще­госквозного смысла, дорога в никуда *.

* Есть два наглядных образа, олицетворяющих названныеот­ношения к жизни.Первый принадлежит Б. Шоу, который сравнивал жизнь с великолепным факелом,врученным ему по эстафете преды-

48

Непосредственной формой, в которойпредставляет­ся,репрезентируется человеку дух ответственности пе­ред жизнью, миром и людьми,является совесть. Мукисовести — это вконечном счете муки разобщения с родовой сущностью, с целостнымобщечеловеческим бытием. Психология, занимаясь в основном частностя­ми душевной жизни, отступает передэтими явлениями (можно сказать и так — не поднимает глаз на этиявле­ния), зато вхудожественной литературе они представ­лены с потрясающей глубиной исилой. Вспомним пушкинского царя Бориса. Средством, подножием вос­хождения к власти он сделал одну,лвсего лишь одну человеческую жизнь — жизнь ребенка. И эта власть,такая внешне удачная (лшестой уж год я царствую спо­койно), полезная народу (ляотворил им житницы), не приносит радости царю, не рождает любви к нему народа,ибо попранная им жизнь разобщила его с людьми, с народом, с самой человеческойсущностью и, следовательно, с самим собой, лишила сна и покоя, превратила жизньв муку и трагедию, а все его дела и даже благодеяния — в мертвые, не приносящиепло­да ответных чувстви связей с миром.

Мы кратко затронули лишь некоторые аспекты, вытекающие изпредставления о человеке, но сказан­ного уже достаточно для того, чтобы иметь основания сформулироватьнаше понимание психической нормы. Прежде всего из рассмотренного выше следует,что ведущим, определяющим для собственно человече­ского развития является процесссамоосуществления, предметом которого становится родовая человеческая сущность,стремление к приобщению, слиянию с ней и обретение тем самым всей возможнойполноты своего существования как человека *. Нормальное развитие

дущими поколениями, а свою задачу видел в том, чтобызаставить этот факел гореть еще сильнее и ярче, прежде чем он передаст егодругим поколениям. Этот образ противостоит другому и весьма рас­пространенному пессимистическомусравнению человеческой жизни с полетом мотылька из тьмы во тьму.

* Проведенный анализ делает достаточно очевидным, чтопред­ложенное пониманиесамоосуществления отлично от большинства зарубежных концепций, в которыхзатрагиваются проблемы само­актуализации, самореализации и т. п. Обычно в этих концепцияхпостулируется некая потребность как главная детерминанта разви­тия. Согласно такому приему, любоеповедение индивида может быть объяснено достаточно просто: преступление— потребностью в егосовершении, творчество — потребностью в нем, самоактуали­зация — потребностью в последней и т. п.Остается, далее, назвать

49

положительно согласуется с этим процессом,направ­ляется на егореализацию, иными словами, нормаль­ное развитие — это такое развитие, которое ведетче­ловека к обретению имродовой человеческой сущно­сти. Условиями и одновременно критериямиэтого раз­витияявляются: отношение к другому человеку как к самоценности, как к существу,олицетворяющему в себе бесконечные потенции рода человек(централь­ноесистемообразующее отношение); способность к де-центрации, самоотдаче и любвикак способу реализа­цииэтого отношения; творческий, целетворящий ха­рактер жизнедеятельности;потребность в позитивной свободе; способность к свободномуволепроявлению;

возможность самопроектирования будущего; вера восуществимость намеченного; внутренняя ответствен­ность перед собой и другими,прошлыми и будущими поколениями; стремление к обретению сквозногообще­го смысла своейжизни.

Обычно оппозицией норме должно являться сужде­ние о патологии. Но, как гласитстарая истина, при­родане делает скачков, между условными полюсами. нормы и патологии находитсяобширное поле от-

эти потребности врожденными и приписать им инстинктивнуюпри­роду, тогда в однихслучаях человек будет рассматриваться как носитель исходно светлых начал, а вдругих — как носительлтем­ных, низменныхинстинктов. Проблема внутренних противоречий развития, самодвижения, активностисубъекта тем самым упрощает­ся, если не снимается вовсе. В стороне остается и проблема связи смиром, ведь в случае постулирования врожденных потребностей и инстинктов (равнодобрых или злых) общество становится сугубо внешним моментом, мешающим илипотакающим их развитию. Разу­меется, это не означает вообще умаления роли" потребностей, в томчисле и потребности в самоосуществлении как исключительно важ­ной для развития человека. Но надопонять, что потребность эта не дана, а задана, она возникает и оформляется входе реальной жизни, а не предшествует ей. Вот почему именно в зависимости отэтого хода возникают и разные по направленности потребности этого рода— самоосуществляетсяи негодяй, и фашист, и пре­ступник. Во многих зарубежных концепциях последний моментвооб­ще нерассматривается —главное, самораскрыться, самоактуализи­роваться, самореализоваться, а вчем, ценой чего, ценой каких отно­шений к окружающим и миру — не так значимо. По сути процесстакой самоактуализации замыкается эгоцентрическим смысловым уровнем. Мы же,говоря в дальнейшем о самоосуществлении, о соответствующей потребности в нем,будем иметь в виду, во-первых, производность этой потребности от реального ходажизни человека и, во-вторых, то, что подлинное содержание самоосуществления,подлинный его предмет есть приобщение ко всеобщей родовой сущ­ности посредством целенаправленной,целетворящей активной дея­тельности субъекта.

50

клонений, аномалий развития. Поэтому правильнее, на нашвзгляд, сформулировать общее представление об аномалиях, имея в виду, что лишьв крайних своих вариантах они переходят в выражение патологические явления.Тогда аномальным, согласно рассмотренным выше положениям, следует считать такоеразвитие, которое не согласуется, подавляет самоосуществле­ние, ведет к извращению его сути,или, иными словами, аномальным, отклоняющимся отнормального являет­сятакого рода развитие, которое ведет человека к отъединению, отрыву от еговсеобщей родовой сущно­сти. Условиями и одновременно критериямитакого развития следует считать: отношение к человеку как к средству, как кконечной, заранее определимой вещи (центральное системообразующее отношение);эго­центризм инеспособность к самоотдаче и любви; при­чинно обусловленный, подчиняющийсявнешним об­стоятельствам характер жизнедеятельности; отсутствие или слабуювыраженность потребности в позитивной свободе; неспособность к свободномуволепроявлению, самопроектированию своего будущего; неверие в свои возможности;отсутствие или крайне слабую внутрен­нюю ответственность перед собой идругими, прошлы­ми ибудущими поколениями; отсутствие стремления к обретению сквозного общего смысласвоей жизни *.

Теперь нам предстоит обосновать еще одно исходно важноеположение. Дело в том, что, как заметил, на-

Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 50 |    Книги по разным темам