Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 50 |

Однако, несмотря на всю, казалось бы,разумность, такой подход продемонстрировал по сути его полнуюнесостоятельность. Архивы психологии стали необозри­мыми, они буквально переполненыданными, получен­ными спомощью экспериментов, опросников, тестов, наблюдений и т. п. Но чем болеенакапливается фактов, тем очевиднее становится, что, ни взятые сами по себе, нив своей совокупности, они не способны дать пред­ставление о целостной живойчеловеческой личности. Из этих данных можно было бы вполне составить обширнуюмногоплановую экспозицию, целый музей психологических черт и механизмов, носама фигура личности как таковая в этом музее явно бы отсут­ствовала, причем для полноты образадобавим, что устроителей такого музея — психологов, изучающихличность,— этообстоятельство практически мало бы смущало и единственное, чем бы они былисерьезно озабочены,—это изысканием новых площадей (т. е. научных журналов, лабораторий и т. п.) дляразмеще­ния ипредставления результатов своих очередных изысканий и опытов, направленных напоиск еще одной (n+1-й) детали неизвестного целого.

Следование психологов по этому пути было,конечно,

63

не результатом их личного заблуждения, аследствием вполне определенных исторических причин. Мы уже говорили впредыдущей главе, что, отделившись от фи­лософии, психология в стремлениистать самостоятель­нойнаукой обратилась прежде всего к опыту естест­венных дисциплин. Это выразилось, вчастности, в заим­ствовании моделей научного исследования, образцов методологическогоподхода. Одна из таких моделей состояла в том, что последовательное и полноеизучение отдельных частей некоторой системы, их взаимных связей приводит кпознанию всей системы в целом. Однако, как показал еще Кант, это может бытьверно на уровне механических систем. На уровне живых систем такая модель неработает. Здесь целое определяет части, а не части целое. Функция и назначениеотдель­ных частей идеталей могут быть поняты только в свете целостного представления.

Необходимость поворота к целостным, обобщающимгипотезам, к выработке широких теоретических взгля­дов, способных объединить, осветитьчастности психо­логических исследований и наблюдений, стала особенно очевидной иострой в отечественной психологии где-то с начала 70-х годов. А. Н. Леонтьевнеоднократно подчеркивал, что главным препятствием, камнем преткновения визучении личности является вопрос о со­отношении общей и дифференциальнойпсихологии. Подавляющее большинство авторов идет путем диф­ференциальных исследований, сутькоторых сводится к тому, что выделяются признаки, имеющие или спо­собные иметь какое-либо отношение кличности, затем они коррелируются между собой, вследствие чего выде­ляются факторы, индивидуальныепрофили и т. д. Не ставя под сомнение правомерность и простонеобходи­мость вомногих случаях применения дифференциаль­ного подхода (проблемы профотбора,диагностики и т. п.), приходится, однако, констатировать, что следо­вание преимущественно лишь по этомупути уводит психологию от изучения личности как таковой, подменив его по сутиизучением индивидуальных различий. В ре­зультате и создалось нынешнеепарадоксальное положе­ние: несмотря на обилие работ, в заголовке и тексте которыхфигурирует слово личность, реальная лич­ность человека, есливоспользоваться замечанием одно­го западного психолога, растворилась в тумане мето­да. Едва ли не основную причинуэтого А. Н. Леонть-

64

ев усматривал в том, что лизучение корреляцийи фак­торный анализимеют дело с вариациями признаков, которые выделяются лишь постольку, посколькуони выражаются в доступных измерению индивидуальных или групповых различиях и,далее, подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношениинаходятся измеренные признаки к особенностям, существенно характеризующим человеческуюлич­ность3.

Увлечение формализованными методами вызвалобеспокойство и многих психологов за рубежом. Так, В. Метцгер на вопрос о том,как он оценивает состоя­ние психологии, писал: Прогноз не является очень радостным, потомучто как раз среди молодых людей энтузиазм по отношению к новым методам,пришедшим в большинстве случаев из англосаксонских стран, столь велик, чточасто они, как мне кажется, рассматривают психологию как резервуар дляупражнений на статисти­ческие и другие методические задачи, так что собствен­ные основания проблем больше невидятся, а метод в из­вестной степени становится самостоятельным. Об этом же писал иизвестный американский ученый С. Тулмин: Принятый позитивистский подход привелк тому, что бихевиористские методы проникли всюду, в множество никак несообщающихся между собой, часто узкоспециализированных дисциплин...преобла­дающим сталпринцип: чем уже и определеннее ставится вопрос исследователя, тем он болеелнаучен. Так, на­пример, зачастую задача исследования сводится к по­лучению статистических корреляциймежду числовыми значениями поддающихся подсчету вариативных данных5.

Альтернативой подобным подходам являетсяразви­тие общей психологии личности. И здесь, вчастности, одной из главных задач должно стать выделение того, что с точкизрения психологии относится к собственно личности. Не к личности ученого,инженера, рабочего, студента, астеника, флегматика и т. п., что обычносоставляло предмет психологического рассмотрения, а к личности как к совершенноособому психологи­ческому образованию, особому уровню отражения, ко­торый будет конечно же по-разномупреломляться в людях разных профессий, обладающих разными темпераментами иособенностями нервной организации. Без создания такого целостного представленияо лич-

3 Б. С. Братусь

65

ности нельзя с достаточной степеньюосознанности и полноты подойти к насущным вопросам развития, воспитания икоррекции личности.

Особенно пагубно сказывается отсутствиецелостной общепсихологической концепции при исследовании ано­малий личности. Отдельные, дажеблестяще разрабо­танные, аспекты, куски теории личности оказываются явнонедостаточными для такого рода исследований. Проблемы аномального развитиянастолько тесно взаимосвязаны с реальной жизнью, многосторонни, лцелостны, чтоих возможно сколь-либо глубоко отра­зить только в достаточно целостной теоретической кон­цепции, причем, и это важноподчеркнуть, теорети­ческой. концепции среднего уровня, т. е. исходящей из общихметодологических принципов, но в то же время могущей быть примененной кисследуемой реальности, ее анализу и коррекции.

При этом перед нами по крайней мере двавозмож­ных основныхпути. Один —использовать уже имею­щиеся подходы к изучению аномалий, данные психоло­го-клинического опыта и исходя изэтого материала строить подходящую теорию. Здесь, однако, сразувста­ет вопрос: какбудет относиться построенная таким пу­тем теория к развитию нормальному ичто мы, исходя из патологии, будем подразумевать под нормой

В начале первой главы мы уже приводилитипичные ответы на этот вопрос, согласно которым норма пони­мается лишь как отсутствие илислабая, не мешающая социальной адаптации выраженность болезненныхяв­лений, ихотносительная скомпенсированность. Пато­логия при этом часторассматривается как увеличитель­ное стекло, сквозь которое становится явно заметным,гипертрофированным и потому легко обозримым скрытое от нас в норме. В этомплане можно сослаться еще на Гарвея, который писал: Нигде так явно неоткрываются тайны природы, как там, где она отклоняется от прото­ренных дорог. Однако самаконстатация отклонения подразумевает некое понимание меры, эталона,относи­тельно которогооно произошло, поэтому, постулируя изучение аномалий как исходный момент, мытем самым неизбежно (а вовсе не вследствие частных заблужде­ний) приходим к пониманию нормы какотсутствия недостатков, но не присутствия некоего достоинства со всей ужеотмеченной ранее методологической огра­ниченностью этоговзгляда.

66

Другой, принципиально иной путь требует вкачестве первого необходимого шага создания развернутого, ме­тодологически обоснованного,позитивного представле­ния об общем, нормальном развитии, его принципах, закономерностях,отталкиваясь от которых появляется реальная возможность судить об аномалиях,отклоне­ниях от этогоразвития. Надо ли говорить после всего сказанного, что мы отдаем решительноепредпочтение данному подходу. Если образно представить теорию как зеркало,призванное отражать мир, то, на наш взгляд, аномалии должны видеться,познаваться, исследоваться через отражение их в ориентированной на позитивноепредставление о норме теории и рассматриваться тем самым как собственноотклонения, искривления разви­тия, нежели принимать за должное обратную позицию, стольсвойственную пока современной психологии,— судить о норме на основании ееотражения в искрив­ленных зеркалах ориентированных на патологию теорий *.

2. ГИПОТЕЗА ОБ УРОВНЯХ ПСИХИЧЕСКОГОЗДОРОВЬЯ

В контексте нашего изложения сказанное вышедолжно означать, что предстоит продолжить движение от абстрактного кконкретному, начатое в первой главе, с тем чтобы данное там общее представлениео личности

* Нелишне заметить, что взгляд на норму толькочерез анализ, гипертрофию ее возможных недостатков, проникая в широкоеобы­денное сознание,может сыграть (и уже во многом вследствие своей распространенности сыграл)весьма пагубную роль в формировании нравственных ориентации. Он как быразвенчивает человека, давая любым самым возвышенным проявлениям заземленное,часто прямо идущее от болезни объяснение, сводя все к сублимации, действиюзамаскированных элементарных эгоистических линстинктов и т. п Продолживаналогию с зеркалом, как не вспомнить здесь мудрую андерсеновскуюисторию-предостережение о злом тролле, который смастерил такое зеркало, вкотором все доброе и прекрасное умень­шалось дальше некуда, а все дурноеи безобразное так и выпирало, делалось еще гаже... А если у человека являласьдобрая мысль, она отражалась в зеркале такой ужимкой, что тролль так ипокатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке. Ученики тролля — а у него была своя школа— рассказывали всем,что сотворили чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть мир и людей в ихистинном свете. Они бегали повсюду с зеркалом, и скоро не осталось ни однойстраны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженномвиде.

З*

67

по возможности довести, конкретизировать доразверну­тойпсихологической концепции *.

Напомним, что в этом общем представлениилич­ностьрассматривалась как способ организации, инстру­мент, орудие присвоениячеловеческой сущности. Этим мы как бы подтверждали, экстраполировали идущее вотечественной психологии от Л. С. Выготского понима­ние человека как существапроизводящего, строящего орудия и инструменты своего развития. Причем орудияэти могут быть не только внешними, вещными, конкрет­но представленными — лопата, топор, станок, ЭВМ, но ивнутренними, психологическими — способ мышления, специальные приемы запоминания,воображение, построение образа, использование знака и т. п.

Следующим шагом в этом направлении должно былостать понимание развитых внутренних психологических орудий не только каксредств решения возникающих перед индивидом задач, но и как особого родалпсихо­логическихорганов, в функции которых входит относи­тельно самостоятельноепродуцирование самих задач, обеспечение и закрепление определенных, достаточноединообразных способов их решения, взаимодействие с другими подобнымилпсихологическими органами и т. п. Ценной аналогией здесь служит представлениео функциональных органах **, которые возникают, складываются в нервнойсистеме в единое целое при­жизненно, в тесной зависимости от конкретных внешних

* Путь этот пока не является в психологиичастым. Как справед­ливо замечает В. Е. Кемеров, обычно психология шла не по путилреконструкции психики на основе истолкования личностного бытия, а,наоборот,— по путилреконструкции бытия личности на основе описания ее психики 6.

** л...Одним из крупнейших современников И. П.Павлова, А. А. Ухтомским, была выдвинута мысль о существовании особыхфизиологических, или функциональных органов нервной системы... Это органы,которые функционируют так же, как и обычные морфоло­гически постоянные органы; однакоони отличаются от последних тем, что представляют собой новообразования, возникающие впро­цессеиндивидуального (онтогенетического) развития. Они-то и пред­ставляют собой материальныйсубстрат тех специфических способ­ностей и функций, которые формируются в ходе овладения человекоммиром созданных человечеством предметов и явлений—1ворениями культуры... Теперь мыможем более ясно представить себе и то, в чем именно выразилось очеловечиваниечеловеческого мозга... Оно выра­зилось в том, что кора человеческого мозга с ее 15 миллиардаминервных клеток стала в гораздо большей степени, чем у высших жи­вотных, органом, способным формировать функциональные ор­ганы 7.

68

условий и обстоятельств, и затем начинаютфункциони­ровать с тойже устойчивостью, что и морфологически наследственно обусловленные органы.Органом,— писал А. А.Ухтомский,— может бытьвсякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение8. Эта, безусловно,важнейшая гипотеза была направлена по преимуществу в сторону высшей физиологиии не касалась сути психологических проб­лем. Лишь в трудах А. Н. Леонтьева,А. В. Запорожца, а в последнее время В. П. Зинченко и его сотрудников гипотезаполучила развитие применительно к ряду об­ластей психологии и стало возможнымговорить об отдельных психологических структурах (мышления, па­мяти, действия) не только как опсихологических ору­диях, но и как о психологических органах.

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 50 |    Книги по разным темам