Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 |   ...   | 71 | Однако ж если человек к ним уже приблизился, ему надобно иметь другие качества и умение, ибо, как известно, в такие минуты обычно стихи не слагают, а прелестный облик под одеялом увидеть трудно. Поэтому при ничтожных богатствах и бедности жизненных сил никакая красивая внешность или талант не помогут. И коли во время любовной игры ты чем-то не потрафил подружке, она от тебя немедленно отвернется. Вот почему, если какойто мужчина твердо решил, несмотря на опасность, установить тайную связь в женщиной, ему надобно найти непременно такую, с которой у него было бы полное согласие, и они смогли бы прожить друг с другом в ладу многие годы. Другое дело, если ты решил просто раз-другой поразвлечься. Для этого вовсе не обязательно тратить душевные силы и всем на каждом перекрестке твердить, что этой любовной связи ты готов посвятить целую вечность... К тому же ты, как видно, забываешь и о самой женщине, которая вступила в связь с любовником, обманув своего мужа. Ты представляешь, какие она испытывает волнения и страхи, какие препятствия ей приходится преодолевать, чтобы добиться своего. Ведь она рискует и своим именем, и положением. Теперь вообрази: эта женщина мечтала о радостях, а вместо них не получила ничего взамен! Она оказалась в положении той курицы, на которую насел петух: он свое дело сделал, а она ничего не успела сообразить... Не обижайся, брат, но скажу тебе откровенно:

с твоими богатствами тебе лучше сидеть возле своей супруги и никуда от нее не отходить. В общем, не старайся искать обходных путей или кривых тропинок. Выбрось из своей головы сумасбродные и глупые мысли, забудь о чужих женах, с коими ты решил согрешить... Твое счастье, что рядом с тобой нахожусь я. Как добрый мастер-портной, я помогу тебе подогнать одежду точно по телу. Как тебе известно, в портновском искусстве надо доподлинно знать и высоту, и толщину, и все прочее. Если же ты начал кроить одежду, но заранее ничего не обдумал, ты изгадишь не только покрой платья, но и загубишь добрую ткань. Одним словом, твоя избранница может остаться тобой весьма недовольна. Впрочем, все это мелочи!.. Меня беспокоит другое. Ты на меня можешь обидеться, что я не проявил должного рвения, подсунул тебе дурной, неподходящий товар... Ты прости меня, возможно, я сказал что-то не так! Не обижайся! Соперник Куньлуня говорил столь искренне и убедительно, что у Вэйяна не нашлось слов ему возразить. Он понял одно: все его надежды рухнули.

Приятель, как мог, старался успокоить расстроенного сюцая и поднялся, собираясь его покинуть. Юноша проводил его до двери. О том, что в недалеком будущем сотворил сюцай, мы узнаем в следующей главе, а пока послушаем такое заключение.

В рассуждениях на различные темы всегда существуют удачные сравнения, которые доставляют человеку большие удовольствия. Скажем, "весеннее зелье" нередко сравнивается с укрепляющим средством, которое нередко употребляют перед испытаниями; красивую внешность и талант - с имбирем и фиником, которые добавляют к лекарству для вкуса. Подобным сравнениям несть числа. Понятно, что некоторые из них носят шутливый смысл, однако в каждой шутке таится большая правда. Я поначалу не понимал намерений автора, но сейчас тысячи и тысячи каналов моих чувств разом раскрылись, и все стало прозрачноясным! ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВАМ III И VI РОМАНА "ЖОУ ПУТУАНЬ" Глава III 1. Три тетки, шесть бабок - обобщенный образ женщин, занимающихся брачными делами (сводни), гаданием, повитух и т.д.

2. Ханчжоу - город в центральном Китае, известный культурный и торговый центр на озере Сиху, славящийся своими прекрасными пейзажами.

3. Дерево Луань - мыльное дерево (Koelreu teria paniculata Laxm.).

4. Люй Чуньян (он же Люй Дунбинь) - один из восьми даосских святых.

5. Красавица из Цинь - здесь Цинь - название древнего царства. 6.

Стих Цы - стихотворная форма, связанная с музыкой. Стихи цы писались на опеределенный мотив.

7. Повествование о женщинах - героинях ("Ле-нюй чжуань") - средневековое повествование о прославленных в истории героических женщинах. 8.

"Канон о дочерней почтительности" ("Нюй сяо цзин") - средневековая книга о достойных девах и их подвигах.

9. Путь золотой середины. "Золотая середина" ("Чжун юн") - одна из центральных доктрин конфуцианского учения о человеке и обществе, изложенная, в частности, в трактате того же названия. Суть ее состояла в необходимости следовать идеи равноудаленности от крайностей.

10. Чжао Цзыан - известный художник средневековья.

11. Танский стих. Династия Тан (618-960 гг.) - одна из вершин культурного развития Китая. Эта эпоха, в частности, знаменита расцветом поэзии.

12. Эпоха Хань - период правления династий Восточной и Западной Хань (III в. до н.э. - III в. н.э.).

13. Лян - мера веса, в разные эпохи - разная (обычно около 40 г). В настоящее время - 50 г.

14. Весенние картинки" - картинки эротического содержания.

15. "Золотой Лотос" - образ спеленутой женской ступни.

16. Вольная история о расшитом ложе" ("Сю-та е-ши"), "Повествование о глупой старухе" ("Чи-поцзы чжуань"), "Жизнеописание господина Желанного" ("Жу-и цзюнь чжуань") - названия популярных средневековых романов эротического содержания.

17. Звуки циня и сэ. Цинь и сэ-названия щипковых музыкальных инструментов.

18. Гора Тайшань - знаменитая гора в провинции Шаньдун. В переносном смысле: тесть.

19. Скрасть яшму... - образ запретной любовной связи, свидания.

Глава VI 1. Пань Ань - известный красавец древности, нарицательный образ мужской красоты.

2. Цзыцзянь - имеется в виду талантливый поэт Цао Чжи (192232 гг.) сын известного полководца и литератора Цао Цао. Его ум и начитанность впоследствии нередко воспевались в литературе.

3. Чуское царство - древнее царство (княжество) в центральном Китае, сыгравшее большую роль в истории страны.

4. Цунь - китайский вершок - 3,3 см.

5. Три жены... По старым обычаям богатый человек имел право брать себе несколько жен и наложниц.

6. Цзинь - мера веса, китайский фунт (около 0,5 кг).

7. Цянь - мелкая мера веса, равная 3,1 г.

Перевод и примечания Д. Н. Воскресенского.

А. Д. ДИКАРЕВ ЭРОТИКА В РОМАНЕ "ЦЗИНЬ, ПИН, МЭИ" Современники автора, скрывшегося под псевдонимом "Ланьлинский насмешник", считали его творение "неофициальной классикой"; известный писатель и историк литературы Чжэн Чжэньдо (1898-1958 гг.) уверял, что вряд ли найдется какое-либо другое произведение, столь полно отражающее самые различные стороны китайской действительности; современный японский исследователь Оно Синобу называет этот роман "эпохальным", а голландец ван Гулик - "великим" (см. /12, ее.. 78, 83, 87; 9, с. 289/).

Пожалуй, пора остановиться, ибо читателю уже ясно, что речь пойдет о творении совершенно исключительных достоинств. Подтверждением тому-и судьба русского перевода знаменитого романа XVI-XVII вв. "Цзинь, Пин, Мэй", или "Цветы сливы в золотой вазе" /7/, как первое, так и второе издание которого мгновенно стали библиографической редкостью.

Оставим на долю литературоведов споры об исторических и литературных истоках этого шедевра. Нам не столь уж важно пока, в чем главные его особенности. Пусть это будет "новая традиция нравоописания" /1, с. 259/ или "открытие жанра бытового, сатирического романа" /2, с. 73/. Мы согласны с Л. Д. Позднеевой в том, что это "произведение, наиболее насыщенное просветительскими идеями" /5, с. 233/, не смеем возражать Б. Л. Рифтину, характеризующему его как "зеркало эпохи кризиса феодального общества" /6, с. 5/, и почтительно умолкаем перед авторитетом Лу Синя, увидевшим в романе "не уничижительный рассказ о низшем обществе, но осуждение всего правящего класса" /12, с. 87/.

Мы обратим здесь внимание лишь на одну из его характерных черт, но, по-видимому, весьма важную, поскольку с момента появления на свет роман периодически приобретает репутацию "неприличной книги". Короче говоря, "Цзинь, Пин, Мэй" - один из классических образцов китайской эротической литературы позднего средневековья, и можно с уверенностью утверждать, что нашего широкого читателя привлекла в романе не просто очередная порция неизменно модной "китайской старины" в добротном художественном оформлении. Виртуозно выполненные В. С. Манухиным эвфемистические описания любовных сражений героев романа и многозначительные многоточия способны распалить воображение эротически настроенного любителя Востока, представляющего себе, сколько же еще скрывается любопытного в "многочисленных повторениях", исключенных при подготовке русского издания /6, с.

21/. В нынешней обстановке сексуальной революции и прогрессирующей гласности трудно уже согласиться с Д. Н. Воскресенским, утверждавшим, что сокращенный русский перевод "вполне удовлетворяет запросы читателя" /1, с. 260/.

Некоторые китайские литературные критики сетуют, что в "Цзинь, Пин, Мэй" "содержится слишком много сексуальных и непристойных описаний, которые могут оказать неблагоприятное воздействие на читателя" /12, с.

88/. Тревога блюстителей "высокой морали" понятна. Действительно, иной способен излишне возбудиться от чтения не только "Декамерона" и Мопассана, но и учебника анатомии для 7-го класса. Не знаешь даже, что тут и возразить. Но на выручку к нам уже спешит сам автор романа со своей дидактичностью: "Дни того, кто в распутстве погряз, сочтены. Выгорит маслосветильник угаснет, плоть истощится - умрет человек" /7, т. 2, с.

303/, - предупреждает он, сурово осуждая своего главного героя - богатого кутилу и распутника Симэнь Цина, обладателя большой аптечной лавки, шести жен и многочисленных любовниц. В общем, можно считать, что изображение эротики в романе дается "не ради смакования интимных подробностей, а в целях назидания и предостережения людям, не знающим меры в чувственных наслаждениях" /6, с. 12/, хотя это объяснение будет далеко не полным.

Несмотря на все авторские оговорки и "идейные соображения" специалистов, разъясняющих, что "натуралистичность для той эпохи не представляется недостатком" /5, с. 233/, эротический аспект романа вполне может шокировать не слишком еще искушенного нашего современника. Взятые вместе соответствующие фрагменты составят, как принято считать, "маленькую антологию китайского эротизма" /8, с. 83/, к краткому конспекту которой мы и приступим, памятуя, что страсти человечества, по словам А. Платонова, "господствуют над временами, пространствами, климатами и экономикой".

В ПОИСКАХ ЧУВСТВЕННОГО НАСЛАЖДЕНИЯ В "Цзинь, Пин, Мэй" в точной и живой манере обрисованы интимные отношения персонажей. Это поистине кладезь сведений о сексуальности и манерах общения городских жителей средневекового Китая. Прочие источники подтверждают, что это не выдумка автора; роман действительно может считаться "зеркалом нравов". Свободный от всякого влияния христианства с его понятиями о "противоестественности", Китай XVI-XVIII вв. являет пример оригинального сексуального и общественного поведения. Его нравы многим исследователям напоминают древний Рим.

Описания выполнены как в прозаической, так и в стихотворной форме.

Важно отметить, что терминология этих фрагментов выдержана в рамках жаргона того времени, а выражения из древних пособий по искусству любви не используются. Пусть герой вступает в половые сношения со своими и чужими женами, вдовами, певичками и служанками, но нигде в романе нет и намека на то, что эти многочисленные связи укрепляют его жизненную энергию или продлевают ему жизнь [1]. Все обстоит как раз наоборот, в основе сюжета - принцип "антагонистической любви" /11, с. 235/ с ее смертельной развязкой.

Таким образом, из книги явствует, что "древние даосские эротические приемы были высвобождены из магического или метафизического контекста, а их цель - достижение бессмертия - была забыта" /8, с. 83/. Теперь они используются только как средство наслаждения.

Читая роман, следует иметь в виду, что все его герои - малокультурные люди, не испытывающие ни малейшего интереса к какой-либо интеллектуальной деятельности. Не случайно поэтому, изображая их половые отношения, автор ограничивается картинами сравнительно молчаливой, чисто плотской любви. Ван Гулик пишет: "Хотя Симэнь Цин и испытывает нечто вроде радостной привязанности к своим женщинам, но сцены глубокой страсти, не говоря уже о страсти, сопровождаемой возвышенным чувством, были бы чужеродными в романе" /9, с. 291/.

Сексуальные радости автор изображает искренне, просто и искусно. В результате мы имеем блестящую иллюстрацию того, что обычно называют "искусством любви", в котором не бывает мелочей.

Здесь важно все: вкусная еда, подкрепляющая силы, и возжигание благовоний; умело подобранная одежда женщины и ее пышная прическа, напоминающая "черное облако", не говоря уже о "золотых лотосах" - крохотных ножках, ставших своеобразным символом китайской эротики. Несмотря на всю дидактичность, роман возвеличивает самоценность интимной близости, столь привычную для традиционной восточной культуры, но, судя по всему, гораздо хуже известную в то время на Западе, где с настоящим сексом чаще имели дело теоретически. Восток же искал прежде всего изысканности и глубины половых удовольствий.

ЛЕКАРСТВЕННЫЕ И МЕХАНИЧЕСКИЕ СТИМУЛЯТОРЫ "Искусство любви" проявляется, во-первых, в использовании специальных утонченных приспособлений и афродизиаков всех видов, позволяющих как мужчине, так и женщине увеличить удовольствие от сношения. Симэнь Цин постоянно оснащен целым арсеналом соответствующих средств. На своем "сокровище" он носит "умащенное особыми составами серебряное кольцо", а в кармане - коробочку с особым ароматным чаем и душистой маслиной /7, т.

1, с. 75/, "шарик-возбудитель", который выделывают в Бирме специально, чтобы "класть в горнило" /7, т. 1, с. 208/. Он просит у индийского монаха, гостящего в его доме, снадобье, помогающее в любовных утехах /7, т.

2, с. 110/, и тот дарит ему пилюли, которые "готовил сам Лао-цзы по рецепту Си-ван-му" - намек на то, что даже в "Тайных предписаниях для нефритовых покоев" вряд ли можно отыскать подобный рецепт. Сама семантика выражения "инь ци" ("снасти для похоти") весьма многозначительна. Тем не менее важно отметить, что все эти средства применялись не только с целью "разврата", каковым может считаться сексуальная активность Симэнь Цина.

Второй муж Пинъэр, лекарь Цзян Чжушань также принимает им самим составленные веселящие составы, желая понравиться молодой жене /7, т. 1, с.

244/.

Описание набора "сексуальных приспособлений" главного героя является одним из первых подробных эротических фрагментов в романе (глава 38);

впоследствии этот "заветный узелок со снастями" фигурирует постоянно, а после смерти Симэнь Цина он переходит во владение его вдовы Цзиньлянь, отличающейся особым сладострастием. В указанной же главе Симэнь Цин, готовясь заняться любовью с женой одного из своих приказчиков Ван Шестой, достает из своего узелка:

Pages:     | 1 |   ...   | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 |   ...   | 71 |    Книги по разным темам