Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | Наемный Бог отрывки из новой книги Касания Чуда ясновидение и гипноз Этот короткий рассказ, в сущности, лишь научный отчет об одном случае из моей практики.

Если врач лечит врача - ничего особенного, это нормально. Хотя и труднее обычного. Если же два врача лечат друг друга, то это уже...

Когда случается такое со мной и коллегами, вспоминается почему-то благодарное восклицание библейского Давида, обращенное к Богу в ответ на очередную его милость: Это уже по-человечески, Господи мой, Господи!.. Не нашел человек более подходящих слов для выражения своего восторга перед всемогущим Творцом, чем сказать, что он поступает по-человечески!..

Много лет подряд моим доктором и пациенткой была Вера Александровна Ф-а. Стоматолог. Кудесница. Очаровательное существо. Я лечил ее душу. Она мне - зубы.

Уровни помощи кажутся карикатурно несопоставимыми, но на самом деле близки. На обоих требуются доверие, понимание, квалификация, интуиция, уйма терпения, деликатность, решительность, искусство внушения... На обоих давит стратегическая безнадежность: телу, рано ли, поздно ли, приходится расставаться с зубами, душе - с телом.

И тем не менее...

На Веру Александровну всегда было приятно смотреть, хотя она не была красавицей. Полная, даже очень полная женщина, она казалась не толстой, а просто крупной, хотя ростом была невелика - органичная полнота Синтонного Пикника, нежно-пышная, тонкотканная... Легко двигалась, легко говорила, легко улыбалась, легко смотрела. И все возле нее становилось легким, уютным, знакомым, светлым.

Я называю таких людей гениями обыкновенности. Они ладны и цельны, они гармоничны. Простые вроде бы, прозрачно понятные, состоят из множества тайн, удивительным образом согласованных...

Совсем русская, а в лице нечто восточное: черные волосы, темнокарие миндалевидные глаза, закругленный нос с небольшой горбинкой и четким вырезом ноздрей - что-то турецкое, половецкое.. И за еврейку сошла бы, и за испанку.

В глубоком гипнозе, в сомнамбулическом трансе лицо это становилось лицом Сфинкса...

Восьмое следствие из Всемирного Закона Подлости составляет тот факт, что никакое здоровье не исключает болезни, никакая гармония - дисгармонии.

Вере Александровне было тридцать пять лет, когда сильнейшая депрессия с навязчивостями завалила ее в Кащенко, эту печально знаменитую базу академического института, где психиатры-шизофренологи... В который уж раз приходится поминать лихом эту серую братию, с ее дикой диагнозоманией. Это они, во главе с мрачно-павианистым боссом Андреем Снежневским (ни в аду, ни в раю не забуду его содрогательный людоедский тик, имитирующий улыбку), сделали психиатрию дубиной для сокрушения неудобных голов. Это главным образом их стараниями ярлык шизофреник, наряду с забываемым уже тунеядцем, а потом диссидентом, - сделался в совковом сознании одним из ближайших наследников звания враг народа. Судьбы, тела и души многих сотен тысяч людей были искалечены этим псевдодиагнозом.

Никакого другого они практически не употребляли - ветвили формы и стадии, лепили синдромы. Живой души с неадминистративной психикой и нестандартизованными страданиями для них попросту не существовало - а для их клинических потомков не существует и ныне. Лечат небытие своего объекта.

Вере Александровне тоже клеили разновидность, депрессивно-параноидную, что ли, не помню точно.

Знаете, - сказал я ей лет шесть спустя, -- если у вас шизофрения, то я Навуходоносор. Слыхали про эдакого - Это кто, академик, да.. - Ну почти. Вера Александровна не страдала, выражаясь снежневски, шизофренически повышенной эрудицией, она была добрым земным практиком.

В пору нашей первой врачебной встречи я был еще юнцом-ординатором.

Что с В.А. происходило, почти не понимал и даже не пытался анализировать, лишь резонаторно принимал и смутно догадывался... Муж ее в наших беседах по молчаливому взаимосогласию всегда обходился стороной, как некая необозначенная запретная зона. Я видел его пару раз и слышал по телефону. Закрытый давящий типчик с фанерным голосом и оловянно-серыми сверлильными глазками, вероятней всего, мелкого пошиба гэбэшник. Жить с таким без упадов в депрессии могла только сугубая стерва, корова или святая. В.А. не была ни той, ни другою, ни третьей, но была человеком с совестью, верной женой и страстной, преданной матерью двоих своих деток, сына и дочки. Условий для постоянного внутреннего конфликта более чем достаточно.Плюс циклоидный темперамент...

Вспоминая наш целомудренный врачебный роман, прихожу к подтверждению одного постоянного наблюдения. Неуспех или успех, степень, пропорцию того и другого - в любых отношениях и делах, и в лечении в том числе - некое устройство внутри нас (имя ему - Душа..) предчувствует, а точнее, предзнает - мгновенно, сразу, заранее, с полной ясностью, безошибочно и - в наилучших случаях - обоюдно.

То самое, да, то самое шопенгауэровское первое впечатление, то толстовское ясночувствие... Ничего для этого не надлежит делать, никак напрягаться, наоборот вовсе. Быть внутренне открытым, и все - свободным, незаглушенным, - и, не размазываясь в рассуждениях, столь же мгновенно вверяться знаку - величаемому обычно внутренним голосом, хотя чаще это вовсе не голос, не звукоречь внутри, а некое чувствознание, мыслеобраз или преддействие...

Все не те слова... На просыпании из глубокого сна, в кратчайший, неуловимый почти миг срабатывания маятниковой пружины сознания происходит иногда пронзительное озарение - вдруг вся жизнь твоя и всеобщая, вся реальность вселенская делается целостно-обозримой, прозрачно-объемной - все связи ясны, все пути видны, все возможности обозначены, все события предсказуемы - ибо там, в измерении высшей целостности, УЖЕ СОВЕРШИЛИСЬ СРАЗУ ВО ВСЕХ ВОЗМОЖНОСТЯХ, так что у тебя, в твоей ограниченности, остается свобода выбора...

Все не те слова...

С Верой Александровной у нас именно такое, трудноописуемое взаимное озарение и получилось. Словно знакомы были за тысячу жизней - мгновенно смагнитились.

Говорили мы, как правило, мало - хотя оба большие любители поболтать - а делали дело: попеременно друг у дружки лечились.

Сперва вытащил ее я. Вытащил - не то слово. Скорее выщелкнул-вышиб - из болезни в здоровье, из тьмы на свет. На одиннадцать лет. (До следующего обострения...) Действовал не по знанию, не по опыту, которого еще почти не было, а по четкому, как часы, непререкаемому наитию.

Первую же беседу - еще там, в Кащенко - завершил сеансом гипноза.

После первого же сеанса - громадное улучшение. Снежневские зубробизоны еще не успели, по счастью, назначить ей слоноубойные психотропные, и у заведующей отделением, доктора Анны Павловны Кондратюк, одной из реликтовых представительниц корсаковской психиатрической школы, хватило решительности доверить мне лечение Веры Александровны полностью.

Непонятно, откуда еще до начала явилась уверенность, что передо мною сомнамбула фантастической встречной чуткости... Транс и гипнотический сон наступали без малейших задержек и были чрезвычайно глубокими; внушенные зрительные представления легко переходили в сюжетные переживания, так что требовалась особая осторожность.

Однажды, например, при внушении Увы видите яркий мигающий светФ на лице В.А. изобразился нарастающий ужас, она чуть не закричала Ч тут же отменяю внушение, бужу, спрашиваю:

Ч Что увидели Ч Машина ехала... Прямо на меня... фарами... ослепила...

В другой раз внушил, что после просыпания левая рука будет в течение пяти минут нечувствительной. Просыпается. Поднимается... Левая рука висит как мочалка: не только потеря чувствительности, но и двигательный паралич. (Павлов назвал бы это иррадиацией торможения.) В. А. озадачена, трясет руку другой рукой, пытается разболтать, размять: УОтлежала.Ф Дополнительным внушением быстро все снял...

На одном из сеансов, погрузив В. А. в глубокий гипнотический сон, вышел из гипнотария и отправился в другой корпус. Вызвали меня туда для срочного неприятного административного объяснения - не сдал во-время рапорт по ночному дежурству... Покидая В.А., по раздерганности не сказал слов, обязательных в таких случаях: л до моего появления вы будете спать спокойно и беспробудно... Вернувшись после унизительной нахлобучки, пробуждаю В.А. и вижу, что она чем-то загружена, озабочена, огорчена. Смотрит на меня сочувственно-вопросительно, как бы утешая: Ну что, влетело..Ничего, все обойдется, уладится... Определенно, что-то словила. Спрашиваю осторожно - где, по ее мнению, я только что был.

После некоторого колебания точно описывает корпус, этаж, комнату, обстановку... И замолкает, прервавшись на полуслове. Я изумлен.

Ч Как вы узнали..

Ч Все время вас как бы слышала, будто видела... Потом во сне поняла, что сплю, хотела проснуться, но не могла...

ЧЧто было там, куда я ходил Что я делал Ч С двумя мужчинами разговаривали, с врачами... Потом с женщиной, пожилой, седой... На левой руке у нее палец указательный забинтован... Ругала она вас...

Все абсолютно точно. Ну как после этого не уверовать в телепатию, в ясновидение, в ведьмовство, в колдовство..

Обуял исследовательский азарт. Четырежды на последующих сеансах намеренно уходил, оставляя В.А. в гипнотическом сне и отправляясь каждый раз в разные корпуса больницы. Трижды В. А., пробуждаясь, легко, во многих подробностях описывала обстановку, людей, разговоры, происходившие в местах моих посещений. А в тот единственный раз, когда ей это не удалось, отмечались три сопутствующих обстоятельства. Первое: новолуние с отвратительнейшей циклонной погодой. Второе: сеанс был последним перед выпиской из больницы, В.А. уже собиралась домой. Третье: похмелье мое, после дня рождения... Гипносон у В.А. в этот день был неровен.

Ч Когда я ухожу, вы видите меня или только слышите Ч Как в кино, и то и другое... Я в вашем гипнозе как бы живу сразу везде...

После выписки, когда В.А. чувствовала себя уже совершенно уверенной и здоровой, вышла на работу, а я пошел к ней в пациенты, мы провели еще несколько экспериментальных гипнотелесеансов.

Получалось и пространственное дальновидение, и ясновидение во времени, предсказательное - но все только в пределах нашего пространства общения - пространства не физического, а психического.

- Сейчас вы увидите вашего сына... Уже видите... Где он, что делает..

Ц...На уроке в школе...Сидит за партой... Другие какие-то заслоняют... Почти не видно... Не понимаю... Не слышу, что говорит...

Телепатия не работала (или не открывалась, блокировалась..) по отношению к домашним В.А. и к ее работе, меня не касавшейся.

Последний сеанс, на котором эксперименты решил навсегда прекратить, провели дома у Михаила Сергеевича Смирнова, известного биофизика и парапсихолога.

Хотели опробовать самую что ни на есть банальщину: внушать мысленно зрительные представления.

В. А. понимает задачу эксперимента и соглашается.

Усыпляю.

...В чем дело Куда девалась обычная легкость.. Я задаю вопросы, но В.А. ни слова не может из себя выдавить, онемела. Ни о каких мысленных внушениях, понятно, не может и речи быть. Пробуждаю.

Неважно себя чувствует, в голове тяжесть... Энергичные дополнительные внушения. Все проходит.

Неожиданное и неодолимое подсознательное сопротивление - почему..

Психоаналитицки толкуя, перекрылся трансфер, этот вот утесненный, подтекстовый психоэротический компонент с переносом влечения не сюды, а туды. Но мне в данном случае наплевать на психоаналитицкий подсекс. Трансфер он и в Африке трансфер.

М. С., человек интеллигентный и деликатный, вел себя идеально, ни на чем не настаивал, ни о чем не расспрашивал. Но вероятно, В.А.

ощутила его научную холодноватость, преобладание интереса к ней как к исследовательскому объекту. Я тоже на тот момент отчасти переместился в координаты чистой науки, и В.А., возможно, встревожилась, что утрачивает меня как врача.

Дома у М.С., диссидента от науки и убежденного холостяка, витала какая-то алхимическая средневековость, среди бесчисленных книг на полках гнездились реторты, аптекарские весы, камни, старинные барометры, черепа, в углах пошевеливались некие тени...

...Большой кайф - лечиться у своего пациента.

Вера Александровна обычно за сутки-двое перед моим появлением видит меня во сне и уверена, что вот-вот нагряну с очередным коренным...

Когда звоню - подходя к телефону, уже знает, что звоню я, и даже иногда сразу, опережая, здоровается именно со мной. Когда сажусь в зубоврачебное кресло, блистательно хорошеет, чуть-чуть краснеет.

Бормашина в ее руках мурлыкает, как котенок.

Ч Только не смотрите на меня, Ч просит В. А., и я покорно закрываю глаза и открываю рот.

Я ЖИВУ В СКАЗОЧНОМ МИРЕ ВЛЮБЛЕННОСТИ... Автопортрет русской сомнамбулы. По тексту подлинного письма. 1986 г.

Это письмо-исповедь, хранящееся у меня в архиве, относится сразу к пяти тематическим разделам: Исповеди, Характеры, Гипноз, Самопрактика и Смысл жизни.

Пишет пожилая женщина из провинциального промышленного города, ветеран войны. Характер чистый, красивый, сильный (хотя считает себя безвольной) - из русских душевных людей, с безграничным запасом сочувствия, доброты, терпения,стойкости, совести... Вместе с тем - неискоренимая наивность, внушаемость и детская уязвимость. Типичное сочетание незаурядной способности себя понимать и собой управлять (обратите внимание на рассказ о самозаговариваниии зубов и работе мотористкой опасного груза) - и неспособности себя защитить, утвердить, собрать, выстроить, организовать свой успех. Поразительное соединение счастливости и несчастности...

В этой исповеди можно вычитать и намек на ответ, где таится причина такого трагического, характерно русского (но и не только русского) противоречия.

Очень многих подобных - разнообразных, сложнопростых людей я узнал самым близким образом во врачебной своей практике, в поездках по стране, в переписке. Узнав, невозможно их не любить...

Письмо приводится с сокращениями и небольшой правкой.

Доктор, можно.. Науке мое письмо не даст ничего, мне хочется просто позывные подать...

До пенсии дожила. Вроде бы заслужила отдых, а все равно считаю свою жизнь так себе. Мне говорят: ты безвольная, бесхарактерная. Я согласна, и признак есть: подбородок маленький. А голова крупная и лоб открытый, большой Ч умная вроде должна быть, ан нет. По жизни как есть - бестолочь.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам