Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 |   ...   | 59 |

Меня привлек к Райху его тезис о том, чточеловек может найти сексуальное удовлетворение только посредством капитуляцииперед своими сексуальными чувствами. Он назвал эту способность оргазмическойпотенцией, желая тем самым четко обозначить, что мерилом сексуальной страстиявляется не то, насколько в человеке сильно сексуальное побуждение, а то,насколько полной и завершенной является разрядка или снятие существующегосексуального возбуждения. В полном или по-настоящему завершенном оргазме всетело, включая разум, участвует в конвульсивной реакции, которая приводит кисчерпывающей разрядке всего сексуального возбуждения. Указанная конвульсивнаяреакция запускается в ход волнами возбуждения, которые раз за разом пересекаюттело, будучи при этом связанными с резко ускоренным темпом дыхания. Хотя яприменяю термин конвульсивные, следуя в этом Райху, соответствующие движенияне являются ни хаотическими, ни клоническими; они носят, я бы сказал,змеевидный характер. Во время этого процесса таз движется вперед вместе сволной выдыхания и назад с волной вдыхания. Аналогичные движения таза могутнаблюдаться как сопровождение глубокого и полного дыхания без какой-либосексуальной заряженности или генитального возбуждения. В подобной ситуацииуказанные движения носят название оргазмического рефлекса, и они не ведут ни ккакой кульминационной точке. Тем не менее это явление воспринимается человекомкак весьма расслабляющее и приятное. Когда в ходе полового акта сильныйсексуальный заряд, накопившийся в генитальном аппарате, находит себевзрывоподобный выход, движения таза приобретают совершенно непроизвольныйхарактер и осуществляются быстро и с силой. Человек ощущает себя так, словноего выносит за границы собственного Я, что представляет собой наивысшую формукапитуляции. Осознание своего Я исчезает, как если бы человек испытывал слияниес космическими процессами. Это переживание и есть экстаз.

В результате терапии, которой я подвергалсяу Райха, я оказался в состоянии испытать полную капитуляцию перед своимисексуальными чувствами, и мне знаком связанный с этим экстаз. Однако этоудавалось пережить совсем нечасто. Тем не менее подобные переживания подкрепилимое убеждение в том, что любовь и сексуальная страсть представляют собой гранитакого явления, как отождествление человека с вселенной. Но если подобноеотождествление является частью человеческой природы, то почему капитуляцияоказывается столь трудным делом Я уже описывал всевозможные страхи,препятствующие капитуляции или блокирующие ее, но поскольку разного рода страхиносят в нашей культуре универсальный и повсеместный характер, мы должныпризнать, что они имеют к этой культуре самое непосредственное отношение. То,что происходит в семье, отражает общепринятые культурные установки и ценности,и до тех пор пока мы не признаем искаженный характер указанных ценностей, мыбудем беспомощны в своих усилиях избежать их разрушительного воздействия на нассамих и на наших детей.

Культура претерпевает развитие по меретого, как человек уходит от чисто животного состояния и становится осознающейсебя личностью. Имевшее когда-то место продвижение вперед от позы на четырехлапах, присущей всем прочим млекопитающим, к вертикальному положению возвысилочеловека над животными, а также — по мнению самого человека — даже над природой. Человекоказался в состоянии объективно созерцать процессы, происходящие в природе, ипостигать некоторые законы, управляющие их протеканием. И, действуя такимобразом, он постепенно стал обретать определенный контроль над окружающейприродой и, продолжая процесс постижения, над собственной природой. Он развилэго — инструментсамоосознания и самоуправления, который дал ему возможность подучитьмогущественное превосходство над всеми иными живыми тварями, и это привелочеловека к убеждению в своей линакости, что, безусловно, верно, и в своейлособости, которой на самом деле нет. Указанное развитие стало возможнымблагодаря эволюционному скачку, после которого человек стал обладателем болеесильно заряженного тела и приобрел больший диапазон физической подвижности,особенно если речь идет о кистях рук и лицевой области, включая и голосовойаппарат. Человек умеет делать больше вещей и умеет выражать себя гораздобольшим количеством способов, чем любое животное. В этих отношениях ондействительно выше их, но по-прежнему без всякой особости. Он рождается подобнодругим животным и умирает так же, как они. Его чувства могут быть болеетонкими, но и они тоже чувствуют. Человек расцвел и многого достиг за тократкое время, в течение которого он гостит на этой планете, но постоянноедвижение вперед и вверх привело человека к отчуждению от его фундаментальныхкорней на земле и в природе, а его деятельность приобрела разрушительныйхарактер — как длянего самого, так и для природы. Разрушительное, деструктивное воздействие нашейкультуры на природу сейчас достаточно широко признается, но мы еще не готовысогласиться с теми разрушительными последствиями, которые она имеет длячеловеческой личности. Мы наблюдаем причиняемый ею ущерб в виде злоупотреблениядетьми, необузданного насилия, сексуальной разнузданности и прочего, но привсем этом разгуле мы убеждены, что в наших силах удержать ситуацию подконтролем и даже подлечить ее, если мы обретем для этого надлежащую волю ипроявим ее в конкретных действиях.

Мой тезис заключается в том, что любая волябессильна изменить текущее состояние дел, поскольку сама воля представляетсобой часть общей большой проблемы. Мы обрели власть и оказались привязанными кней. Движущей силой нашей культуры — и буквально, и психологически— является власть.Без власти нашей цивилизации придет конец, но по мере наблюдающегося усилениявласти она все быстрее и быстрее движет нас во всех наших начинаниях к тойточке, где мы окончательно утратим контроль над собственной жизнью. Наши телане могут справиться с тем темпом действий, который от них требуется,— что представляетсобой основную причину стресса. Ведь только получив возможность передохнуть втечение нескольких минут, мы сможем в следующие минуты бежать быстрее. Нас жебез устали и без пауз побуждают шагать в ногу и не отставать, нас побуждаютуспевать и преуспевать, нас в самом буквальном смысле побуждают лезть из коживон и гонят прочь из собственного тела. За те пятьдесят с лишним лет, которыепрошли с момента, когда я стал заниматься изучением человека, я наблюдаю общееухудшение состояния тел тех, кто обращается ко мне. Они менее насыщеныэнергией, менее интегрированы и менее привлекательны, чем тела пациентов,которые я привык видеть в былые времена. Едва ли не доминирующим расстройствомстали пограничные состояния. Старомодный истеричный пациент, о котором писаФрейд, в чистом виде почти никогда не попадается. Истерик не в состояниисправиться со своими чувствами; у шизоидного индивида их вообще не слишкоммного. Большинство людей на сегодняшний день отделены, диссоциированы от своихтел и живут главным образом головой, с помощью эго. Мы проживаем вэгоистической или нарциссической культуре, в которой тело рассматривается какобъект, а разум — каквысшая сила и власть, осуществляющая полный контроль над телом и надчеловеком.

В контексте терапевтического процесса каквласть, так и воля представляют собой негативные силы, препятствующиеисцелению. Власть находится в мозгу у терапевта, поскольку он рассматриваетсебя как посредника, который в состоянии вызвать в пациенте желательныеизменения. Своим осознающим разумом терапевт может понимать, что не в силахизменить пациента, но имеющееся у него знание психологических нюансов, лежащихв основе дискомфорта или дистресса пациента, может давать ему ощущение власти,если сам он, подобно большинству людей в нашем культурном круге, представляетсобой нарциссическую личность и нуждается во власти для поддержания самомненияи собственного внутреннего имиджа. Эта власть реализуется через его оценкуаналитического материала и контроль над ним. Тем или иным способом терапевтвыказывает свое одобрение или неодобрение того, что говорит и делает пациент. Ипоскольку именно он является тем гидом, который должен провести пациента черезпреисподнюю, то он действительно располагает указанной властью. Точно так жеобстоит дело с любым родителем. Если терапевт отрицает наличие у себя подобнойвласти, то это означает потерю контакта с реалиями жизни. Вопрос состоит в том,ограничивается ли он тем, что распознает факт наличия у него власти и принимаетэто к сведению, или же позволяет данному факту ударить ему вголову.

Власть представляет собой тот спорныйвопрос, с которым я боролся в течение всей моей деятельности как практикующеготерапевта. Обладая способностью отчетливо видеть проблему пациента путем чтенияязыка его тела, я питал убежденность в своем умении подсказать обратившемуся комне человеку, что именно он должен делать для того, чтобы ему стало лучше.Когда пациент делал то, что я ему указывал, он, как правило, действительночувствовал себя лучше, но это улучшение не было стабильным. Хотя от Райха янаучился тому, что основная проблема состоит не в том, чтобы делать, а в том,чтобы чувствовать, моя собственная личность не позволяла мне воздержаться отпопыток все-таки добиться настоящего и долговременного улучшения. Видимо, вомне сидела убежденность в том, что если мне действительно удастся это сделать,то я тем самым лишний раз дам подтверждение своим качествам личности высшегопорядка, на что я в глубине души претендовал смолоду. Я глубоко уверен, что внашей культуре большинство, почти все люди неисцелимо заражены идеей, чточеловек должен стараться, чтобы это произошло — иными словами, чтобы статьздоровым и богатым, преуспевающим и наделенным любовью. Я знал, что этоутверждение справедливо применительно к моим пациентам, и понимал, что оно вравной мере относится и ко мне. Но ведь если тем, что мы ищем, являетсястрасть, сексуальное удовлетворение и радость, то это нельзя заставитьпроизойти, наступить вдруг — точно так же, как нельзя одной лишь волей и усердными стараниямидобиться, чтобы вдруг произошло рождение новой жизни.

Когда я работаю с людьми, то все времяосуществляю контроль за терапевтическим процессом, поскольку являюсь провожатымили даже поводырем. На мне лежит ответственность — понять пациента и его проблемы,а также изложить их ему таким образом, чтобы он также мог видеть и понимать их.Без моего понимания мы оба будем блуждать в потемках; без его пониманиязаблудшим будет он один. Это моя ответственность — направлять его по дороге,ведущей к самопостижению. Однако само исцеление лежит за пределами того, чем ямогу управлять.

Исцеление представляет собой естественнуюфункцию самого тела. Если мы порежемся или как-то иначе поранимся, то развенаше тело не исцеляется самопроизвольно Живые организмы были бы не в состояниипросуществовать сколько-нибудь долго без присущей им врожденной способности кизлечению своих ран и заболеваний. В качестве врачей мы в состоянии помочьестественному процессу выздоровления, однако мы не умеем обеспечить его. Ноесли вышесказанное верно, то почему же у нас нет врожденной способностисамопроизвольно излечивать разные эмоциональные расстройства, которыепредставляют собой в такой же мере ранения тела, как и разума Ответ на этотвопрос заключается в том, что мы сами не позволяем этому излечению произойти.Как мы убедились в предшествующих главах, из страха мы сознательно ибессознательно препятствуем излечению, блокируем его. Мы не в состоянииизбавиться от страха одним лишь обдуманным и намеренным волевым актом; все, чтомы можем сделать, —это подавить страх таким образом, чтобы не испытывать страха перед страхом.Однако следствием подобного поведения оказывается подавление всей жизненноважной деятельности тела, включая процессы естественного и спонтанногоизлечения. Только отказом от контроля со стороны эго можно добиться того, чтобытело человека могло в полном объеме сохранить свою витальность и энергию, своенатуральное здоровье и страстность.

Капитуляция перед телом и его чувствамиможет поначалу поразить нас и восприниматься как поражение, каковым оно насамом деле и является, но только для эго, стремящегося к доминации. Однако лишьв подобном поражении мы можем обрести свободу от участия в крысиных бегахсовременной жизни и в конечном итоге ощутить ту страсть и радость, которыедоставляет человеку свобода. Но указанная цель ничуть не относится к разрядулегко достижимых. Мы обременены ношей знаний о том, что верно и неверно, атакже самосознанием, ограничивающим нашу спонтанность. И еще. Как я уже отмечалнедавно, путешествие в поисках самопознания и самопостижения никогда незакачивается. Терапия, однако, есть вопрос сугубо практический. Человек неможет и не должен подвергаться терапии на протяжении всей своей жизни. Шестьлет должно быть признано максимумом, поскольку именно столько времени требуетсяребенку, чтобы обрести достаточную независимость, позволяющую ему покинутьстены родительского дома и отправиться в школу.

Когда пациент завершает биоэнергетическуютерапию, он должен располагать пониманием и владеть методами, которые позволятему и дальше продолжать углубление процессов самоосознания, самовыражения исамообладания. Он должен понимать связь между телом и разумом, а также знать,что существующие в его организме хронические напряжения связаны сэмоциональными конфликтами, которые берут свое начало в детстве и по сей деньостались неразрешенными. Указанные конфликты продолжают воздействовать нанастоящее до тех пор, пока в теле бывшего пациента сохраняются вышеупомянутыенапряжения. Следовательно, ему придется продолжать работать над своим телом,чтобы уменьшить и в конечном итоге устранить их. Это означает, что он долженбудет продолжать выполнять основные биоэнергетические упражнения, трактуя ихкак часть своих нормальных, повседневных занятий, связанных с заботой оздоровье. Я лично выполняю их почти каждое утро столь же регулярно, как,скажем, чищу зубы, и занимаюсь этим уже более тридцати лет.

Pages:     | 1 |   ...   | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 |   ...   | 59 |    Книги по разным темам