Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 39 |

Его тело имело грузное сложение, иказалось, будто оно сделано из дерева. Это можно было бы принять за наличиенедюжинной силы, особенно если иметь в виду его чрезмерно развитую мускулатуру.Но эта кажущаяся сила была куплена ценой его подвижности и поэтому в ней быломало толку. Все его движения выполнялись механически, и он делал малоспонтанных жестов. Он отчаянно хотел что-то почувствовать, но ничего не моглорастрогать его — нислезы, ни гнев. Было очень тяжело расшевелить или сдвинуть с места егоотвердевшее тело, которое сильно походило на ствол дерева. Где-то внутриДжеймса текла струя жизни, жизненный поток его еще не иссяк, но он не могпрорваться сквозь тяжелую мускулатуру, закрывавшую его душу словно толстаякора. Им овладело чувство тоски и унижения, которое проявилось в пожелтевшейкоже, хмуром выражении лица, в грустных глазах, которые не могли плакать, и втяжести его тела. Джеймс выглядел мрачным и чувствовал себя мрачно. Он говорил,что внутри его тканей будто находится раковая опухоль, от которой он надеялсяизбавиться. Но эта надежда не внушала ему оптимизма.

И с точки зрения личной биографии у Джеймсабыли все основания для уныния и подавленности. У него совсем не сохранилосьвоспоминаний о том, был ли он близок со своей матерью, а его отношения с отцомбыли отмечены чувством неадекватности и постоянного отторжения. Временами егоотец уделял некоторые знаки внимания своему сыну. Он делился с ним своиминавыками и интересами, например, он показывал ему, как пользоваться некоторымиинструментами. Но стоило Джеймсу сплоховать в чем-то — и его тотчас же отстраняли отдела как неумелого работника. Он вырос с чувством одиночества, неадекватности ис отсутствием радостных переживаний.

Джеймс верил, что физический подход крешению его проблемы поможет ему. До этого он пробовал другие формы терапии, нобез особого успеха. Он случайно попал на занятия в Исален, где узнал обиоэнергетике, и приехал ко мне, чтобы пройти лечение. Для молодого человека унего была неуклюжая походка, и он стеснялся своего тела. Он ощущал, что еготяжеловесное тело заключило его дух в тесную, мрачную камеру и что ему придетсясломать барьеры мышечной жесткости, которые преграждали его дорогу к свободесамовыражения. Оживление его тела при помощи дыхания и движения на какое-товремя подняли его настроение и подарили ему надежду, в которой он так остронуждался, что он все-таки сможет выбраться из своего мрачногосостояния.

На занятиях Джеймс старательно выполнялупражнения. Прогибаясь на табурете, он изо всех сил старался дышать глубоко,кричать громко и оставаться в таком положении как можно дольше. Эффект незамедлил сказаться —в ногах появилась вибрация, когда он наклонялся вперед. Эти непроизвольныедвижения заставили его понять, что внутри него находится жизненная сила,которая может двигать им, если он только сможет добраться до нее. Это, однако,оказалось совсем не легким делом. Он бил ногами по кровати, говоря свое нет,но очень долго он не вкладывал чувства в эти слова. Он молотил кроватькулаками, но единственная злость, которую он чувствовал при этом, быланаправлена против него самого, за то, что он находился в депрессии. Сильноенапряжение в его теле служило труднопреодолимым препятствием для чувств итребовало интенсивной физической работы. К счастью, несмотря на отсутствиечувств, Джеймс проявлял упорство, выполняя упражнения, потому что благодаря имон действительно чувствовал себя лучше.

В своем упорстве он дошел даже до того, чтозаказал себе переносную табуретку, которую брал с собой в командировки изанимался на ней в номерах гостиниц.

Иногда ему удавалось вызвать некоторыечувства. Несколько раз после интенсивной тренировки он смог заплакать, что накороткое время рассеяло тучи. Один прием, почти всегда производивший какое-точувство, состоял из действия, целью которого было вызвать страх, напуская насебя испуганное выражение. Когда Джеймс лежал на спине, я заставлял его оченьшироко открыть глаза, оттянуть вниз челюсть и держать руки перед лицом, а я вэто время смотрел ему в глаза. Затем я с силой надавливал большими пальцами налицо, возле его носа, и он чувствовал, как ощущение проходит сквозь тело,попадая в живот. Это было чувство страха, но Джеймс не воспринимал его кактаковое.

Он не мог позволить себе чувствовать страх,но он с радостью принимал это физическое ощущение само по себе, потому что онооживляло его.

В течение года Джеймс временами чувствовалсебя то лучше, то опять впадал в депрессию. Это обескураживало меня, потомучто, какого бы прогресса мы ни достигли, он все равно пропадал в последующейдепрессивной реакции. Опять появились старые жалобы: Мне кажется, я стою наместе, так и не достигнув ничего и Я не знаю, чего хочу. Однако его телостановилось все менее жестким, а дыхание — более глубоким исвободным.

Значительная перемена произошла, когдаДжеймс почувствовал мое разочарование. Я совсем не пытался его скрывать.Сколько бы я ему ни указывал на то, что его неспособность свободно двигатьсяможет интерпретироваться как его внутренний отказ, он все равно не понималэтого. Он знал лишь то, что он хочет двигаться, но какая-то странная силаудерживает его в неподвижности. Хотя эта сила была частью его личности, онотделил ее от своего сознания, и поэтому она стала неизвестной и чуждойсущностью внутри него.

Мое разочарование, казалось, имелоположительный эффект. Он перестал жаловаться и стал слушать. Пока я увлеченноработал с ним, побуждая его к движению, он мог выразить свой неосознанныйнегативизм через отказ принять мои интерпретации. У него были все основания длянегативных чувств. Но их открытое выражение зависело только от него самого.Подавляя свою негативность, он блокировал либо впечатления от моих слов, либовыражение своих чувств.

Вместо самовыражения энергия Джеймсауходила на самоотрицание, которое принимало форму хронического мышечногонапряжения. Его спастическая, чрезмерно развитая мускулатура была своеобразнойформой внутренней брони, которая предназначалась для мнимой защиты его отвраждебного окружения, но которая также сдерживала его энергию и снижалаагрессию. В каждом человеке можно измерить количество подавленных негативныхчувств толщиной его брони. В случае с Джеймсом она была значительной. Каждыймускул, находящийся в хроническом сжатии, препятствует движению и поэтомудействительно говорит нет. Пока напряжение остается неосознанным, пациентощущает это как ля не могу. Он находит оправдания своим жалобам. Однако, делаянапряжение осознанным и идентифицируя пациента с ним, мы превращаем ля не могув ля не буду. Это открывает дорогу самовыражению, но никакие важные измененияне произойдут, пока терапевт не откажется поддерживать выражение пациентомхороших намерений.

Только если терапевт будет настойчивообращать внимание на реальность скрытого негативного отношения, он сможетзаставить пациента принять эту реальность.

Мое разочарование принесло именно такойэффект. Джеймс раскрылся в достаточной степени, чтобы осознать такуюинтерпретацию, и, начиная с того занятия, вся его жизнь стала меняться клучшему. Отношения, которые он установил с девушкой, стали более глубокими. Егосексуальная жизнь, став интенсивнее, теперь приносила ему гораздо большеудовольствия. Он привязался к этой девушке и, насколько был способен,почувствовал нечто вроде настоящей любви. То, что поначалу было поверхностнымзнакомством, переросло в глубокие и серьезные отношения. Джеймс даже испытывалчувство ревности. Девушка питала к нему взаимные чувства, так что их отношениякрепли и через несколько месяцев они поженились.

Однако вскоре после женитьбы Джеймс сновавпал в депрессию. А началось все с заражения гриппом, во время которого оноставался дома несколько дней. Болезнь его ослабила и сделала раздражительным.Сам он про себя сказал следующее: Я отключился от всего — от работы, семьи, секса и т. д.Я снова в депрессии, но, кажется, на этот раз она не так сильно зажала меня,как раньше. Он значительно похудел, сбросив 12 фунтов, и его тело уже не былотаким грузным, как раньше. Я знал, что мои слова не дойдут до него, поэтому мыначали работать на физическом уровне с дыханием и с криком. В этот раз моевнимание было сосредоточено на его челюсти. Она, казалось, была сделана изтвердых пород дерева, застывшая, жесткая и неподвижная. Глядя на нее, можнобыло подумать, что он полон решимости бороться за свою драгоценную жизнь.Создав кулаками давление на его скулы, я, когда он кричал, смог определитьоттенок грусти в его голосе. Он сказал, что грустит из-за депрессии. Затем ясоздал некоторое давление на передние лестничные мышцы вдоль его ноздрей, и,продолжая кричать, он начал слегка всхлипывать. Он продолжал всхлипывать каждыйраз, когда открывал горло, чтобы издать звук. Но на этот раз его всхлипываниястали каким-то образом отличаться от предыдущих. Он сказал, что ощущает их какплач однолетнего ребенка, который грустит о чем-то. Он повторял упражнение,которое делал несколько раз до этого без какого-либо эффекта. Он вытянул вверхруки и сказал: Мама. Однако сейчас он начал плакать уже взахлеб, осознав, чтоего плач был связан с ее потерей.

В этом переживании Джеймс чуть-чутьстолкнулся с ребенком, который находился внутри него. Эта была та часть еголичности, которую он прятал все эти годы как от других, так и от самого себя.Она была защищена толстыми, деревянными стенами его тяжелой мускулатуры,недосягаемая, но в то же время и неспособная выйти наружу. Вместе с ребенкомбыли запрятаны все чувства, делающие жизнь содержательной и разнообразной, но вто же время болезненной. Джеймс получил очень серьезную душевную рану и былполон мрачной решимости, неосознанной, конечно, избегать этого в дальнейшем. Онхотел быть неуязвимым и непробиваемым и, действительно, почти таким истал.

В конце занятия Джеймс выглядел совсемдругим человеком. В нем пробудилась какая-то легкость и веселость, как будтоего выпустили из тюрьмы. До этого я не замечал в нем этих чувств.

Через две недели я встретился с ним снова.Эффект от последнего занятия у него сохранился. Он также заметил, что нечувствует грусти и хочет снова плакать. Но он соприкоснулся лишь с поверхностьюсвоего страстного желания любви и своей грусти, поэтому было необходимо болееполно высвободить эти чувства наружу.

Он начал с дыхательных упражнений (натабурете), чтобы мобилизовать свое тело. Затем в его ногах появились вибрации.Ложась на кровать, он уже был энергетически заряжен. Я попросил его вытянутьруки и губы, представить себя ребенком, который хочет пососать материнскуюгрудь. Как же тяжело ему было сделать это! Его губы с трудом вытягивалисьвперед. Я немного надавил на его челюсть, и, сказав мама, он расплакался. Кего удивлению, это произошло довольно быстро и повторялось каждый раз, когда онпытался вытянуть губы. Для сосания ребенок также двигает языком. Поэтому янакрыл ладонью рот Джеймса и попросил его прикоснуться к ней языком. Этовызвало еще более глубокий плач. Теперь он сознавал, как отчаянно ему хотелосьдотянуться и как трудно это было сделать. Он почувствовал гнев, который оборвалего плач, и впервые он смог изо всей силы бить кулаками по кровати и кричатьПочему уверенно и убедительно. Он начал по-настоящему горевать исоприкоснулся с гневом по отношению к своей утрате.

Что же он потерял Он потерял удовольствиеи удовлетворение, которые могла принести ему материнская любовь, но, что болееважно, потерял способность тянуться и раскрываться к удовольствию. Он утратилспособность получать удовольствие, и это было то, о чем он горевал и на чтозлился в настоящем. Это то, что охраняет каждый человек, который был лишенудовлетворения младенческих потребностей. Эта не та потеря, к которой можноприспособиться или принять, ибо она отняла у жизни ее содержание. Ее такженельзя компенсировать, и все попытки компенсации неизменно оканчиваютсянеудачей и депрессией. Только если терапия восстановит способность пациентатянуться к удовольствию и получать его, она будет эффективной в своемпреодолении депрессивной тенденции.

Я думаю, теперь мы может понять, почемудепрессия поражает так много людей как раз тогда, когда они, казалось, ужедостигли своих целей. Работая много и усердно ради условий, которые, по ихмнению, сделают удовольствие возможным, они вдруг обнаруживают, что этоневозможно. Удовольствия для них там нет, поскольку у них нет способноститянуться к нему и брать его. На самом деле удовольствие заключается в самомпроцессе вытягивания и раскрытия к нему, как я уже указывал в своей предыдущейкниге10. И мы должны признать, что это не исключительно психическаяустановка. Движение вытягивания выполняется телом и блокируется мышечныминапряжениями, которые ограничивают это движение.

Существуют разновидности движенийвытягивания: первое выполняется ртом и представляет импульс младенца дотянутьсядо груди матери; второе выполняется руками — ребенок этим жестом выражаетсвое желание, чтобы мама подняла его и прижала к телу. Во взрослой жизни этидействия трансформируются в любовные поцелуи и объятия. Оба эти движения сильноограничены у депрессивных пациентов. Если руки и поднимаются вверх, То плечиоттянуты вниз, а ладони безвольно висят на запястьях, как увядшие цветы.Просьба совершить вытягивание часто наталкивается на непонимание или равнодушиепациентов, которые они выражают фразами: Для чего, Какой в этом смысл илиЕе там не было, имея в виду мать. У них в руках отсутствуют ощущения из-засжатия мышц плечевого пояса. Вытягивание вперед губ также сдерживается спазмамимышц лица. Большинство пациентов имеют твердую верхнюю губу, которая указываетна подавление чувств. Жесткая и неподвижная челюсть, также выражающаянегативное отношение, не дает нижней губе свободно выдвигатьсявперед.

Если человек не может вытянуться, емуприходится манипулировать своим окружением, чтобы удовольствие само пришло кнему. Но когда это произойдет, он все равно не может взять его. Эту дилеммуможно решить, только избавившись или уменьшив мышечные напряжения. Однако этонельзя делать механически. Сдерживание является неосознанным ля не буду, что,с одной стороны, является защитой против возможного разочарования или травмы,но с другой — также иреакцией озлобления. Раз ты не пришла, когда я хотел и звал тебя, сейчас тымне не нужна. Пока это негативное отношение не будет осознано и выражено,вытягивание останется зыбким и неполным. Но поскольку пациент находится вотчаянии, одиночестве и нуждается в принятии и одобрении, ему не хватаетуверенности, чтобы высказать свою негативность открыто. Это и произошло вслучае с Джеймсом. Он нуждался в большем заземлении.

По мере того как я продолжал работать с еговытягиванием и негативными чувствами, состояние Джеймса определенно сталоулучшаться, и в течение многих месяцев депрессивная реакция не беспокоилаего.

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 39 |    Книги по разным темам