Книги, научные публикации Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 7 |

Проект Этнополитическая ситуация в Байкальском регионе: ...

-- [ Страница 2 ] --

До конца 1990 х годов наиболее высокая начисленная средне месячная зарплата, превышающая величину прожиточного минимума 58 РАЗДЕЛ I трудоспособного населения более чем в 2 раза, сохранялась в бан ковском секторе, электроэнергетике, топливной промышленности, цветной металлургии, мукомольно крупяной промышленности, на транспорте и в строительстве 108, то есть в городской занятости и в основном в тех ее подразделениях, где традиционно доминируют рус ские (см. табл. 8). Задолженность по заработной плата нередко уничто жала это превышение;

но реальные денежные доходы все же позво ляли получающим их людям не опускаться ниже черты бедности.

На республиканском уровне буряты объективно проигрывали русским еще и потому, что у первых, особенно у проживающих в деревнях, больше доля иждивенцев и пенсионеров, чем у вторых.

В 1994 году в РБ в целом на одного работающего приходилось 1,4 иждивенца, на одного работника бурята Ч 1,7 109.

В сельской местности доля безработных к 1998 году достигла 39,7%, что было примерно в 1,5 раза выше, чем в среднем по респу блике и в сельских районах России в целом 110. В 1999 году на долю сельской безработицы приходилось 35,6% от общей численности без работных РБ 111. Работники сельского хозяйства получали и самую низкую зарплату, обеспечивавшую прожиточный минимум лишь на 30% 112. Справедливо утверждение, что в положении сельских жителей не было выраженных различий по этническому признаку 113. Но если рассматривать ситуацию в масштабе республики, то очевидно, что меньшая урбанизированность бурят по сравнению с русскими, равно как и концентрация значительной части бурят на территориях, отно сительно обособленных от основных лядер экономической активно сти в республике, объективно ставила их в худшее положение по сравнению с русскими. Показательно, что при оценке изменений, происходивших в РБ в 1990 е годы, Ч по таким, например, пара метрам, как состояние сельского хозяйства и здоровья населения, уровень денежных доходов и производственно профессональной квалификации работающих, положение в области занятости, Ч в ответах сельских жителей и бурят негативная оценка выражена, как правило, сильнее, резче, чем в ответах горожан и русских 114. Это как раз и подтверждает, что сельским бурятам их ситуация представлялась как худшая сравнительно с другими группами населения республики.

Когда я употребляю слово худшее, я имею в виду не уровень жизни, а нечто иное. В конце концов, резкое сокращение денежных выплат в коллективных хозяйствах во многом компенсировалось увеличением доли доходов и потребления за счет ЛПХ. Беда в том, что эта материальная компенсация в виде натурального потребления, у многих даже улучшившегося к концу 1990 х, не может полностью С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия возместить скудость денежных доходов и компенсировать социально культурную депривацию (ущемленность) сельских бурят. Заключается она в вынужденном отказе от традиционно ценимой территориальной мобильности, необходимой для поддержания отношений со мно гими людьми 115, в сужение для части сельских бурят сделавшегося уже привычным доступа к товарам городского происхождения и к различ ным видам досуга городского типа, в вынужденном самоограничении в плане социальной мобильности. А одна из главных причин депри вации Ч глубочайший упадок, а то и просто исчезновение институ тов, которые в недавнем прошлом работали на сближение деревни с городом: коммунально бытовых служб, детских и врачебных учреждений, сельских библиотек. Большинство из них либо закрыты, либо влачат жалкое существование. Так, в тех же Торах в 1992 году, когда мы начинали там исследовательскую работу, имелись крупная по сельским меркам больница, средняя школа, детский сад, клуб и библиотека, с сельпо конкурировали несколько недавно открыв шихся частных магазинов, а автобусная поездка до железнодорожной станции Слюдянка Ч места сбыта значительной части продукции, произведенной в ЛПХ, Ч была по ценам на проезд и денежным дохо дам доступна подавляющему большинству жителей села. К 1995 году больница закрылась официально, библиотека и детский сад Ч фак тически;

в клубе никакой культмассовой работы не велось и исполь зовался он только эпизодически, для молебнов и дискотек;

половина частных магазинов захирела;

значительная часть жителей уже не могла себе позволить роскошь еженедельных поездок на автобусе. И торская ситуация была во многом типичной для сельской местности 116.

Так был разрушен тот своеобразный сельский лурбанизм 117, который сложился в республике в последние советские десятилетия и создавал определенные возможности для социальной модернизации и социокультурной мобильности на месте, в деревне, без переезда в город. В результате многие сельские буряты оказались перед дилем мой Ч перебраться в город или так и застрять в малоперспективном секторе мелких натуральных хозяйств, в депрессивных аграрных районах, в заново рурализирующемся социальном пространстве.

Стратегия образовательной мобильности Структура занятости, сложившаяся в республике к 1989 году 118, накануне кардинальных изменений в ее общественном строе, ясно показывает, какая стратегия уже тогда была избрана бурятами для 60 РАЗДЕЛ I преодоления этносоциальных ограничителей их расселенческо поселенческой структуры.

Проранжируем отрасли республиканской экономики по количе ству занятых в них в 1989 году в расчете на 1000 человек всего насе ления, исключив при этом отрасли мелкие, привлекавшие менее 15 человек на 1000 занятых. Получится иерархия из 12 отраслей;

в ней, с одной стороны, результируются деятельностные предпочтения населения, с другой, отражены реальные возможности для осущест вления этих предпочтений в рамках исторически сформировавшейся региональной структуры занятости. Затем построим аналогичную иерархию по показателям занятости одних только бурят 119. И сопо ставим эти иерархии друг с другом и с табл. 8, в которую включены только занятия с концентрацией занятых свыше 50 человек на в разрезе всего населения, то есть основные с точки зрения рас пределения работающих по отраслям республиканской экономики.

Для всего населения: Для бурят:

1. Промышленность. 1. Сельское хозяйство.

2. Сельское хозяйство. 2. Образование.

3. Строительство. 3. Промышленность.

4. Образование. 4. Здравоохранение, физкультура, социальное обеспечение.

5. Транспорт 5. Строительство.

6. Торговля, материально 6. Торговля, материально техническое снабжение, техническое снабжение, сбыт, заготовки. сбыт, заготовки.

7. Управление. 7. Управление.

8. Здравоохранение, физкультура и социальное 8. Транспорт.

обеспечение.

9. Жилищно коммунальное 9. Культура и искусство.

и бытовое обслуживание населения.

10. Наука и научное 10. Жилищно коммунальное обслуживание. и бытовое обслуживание населения.

11. Связь 11. Наука и научное обслуживание.

12. Культура и искусство. 12. Связь.

Нетрудно заметить, что бурятская иерархия лишь по немногим позициям совпадает с общей для всего населения, по большинству же рангов отличается от последней, иногда довольно сильно. Глав ных отличий два: 1) безусловное лидерство в отраслевой структуре С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия занятости бурят не промышленности, а сельского хозяйства, где концентрация бурят была вдвое выше их концентрации в индустри альных отраслях (294 и 146 человек соответственно);

2) повышенная представленность бурят в непроизводительных по советской терми нологии отраслях занятости: в образовании (бурят Ч 149 человек на 1000, а для всего населения соответствующая цифра Ч 98 человек), здравоохранении (72 и 56) и культуре (26 и 16).

При взгляде на табл. 8 видно, что структура занятости бурят была смещена в сторону занятий преимущественно умственным трудом, а среди последних Ч в сторону занятий медицинских работников и работников культуры, науки, образования. Для бурят же, занятых физическим трудом, была характерна меньшая, сравнительно со средними показателями по республике, вовлеченность в сферу инду стриальных и, шире, городских занятий и диспропорционально большая Ч в сферу аграрных, сельских занятий.

Сопоставив эти особенности, нетрудно прийти к выводу, что наи более популярной среди бурят стратегией социальной мобильности была стратегия перехода от коллективно наследуемых сельскохозяй ственных занятий к индивидуально избираемым городским занятиям, не требующим личного участия в материальном производстве.

Утверждению данной стратегии способствовали насчитываю щие не одно десятилетие историко культурные предпосылки. Про цесс массовой урбанизации бурят начался в 1920 е годы, совпал по времени с советским нациестроительством и, как справедливо было отмечено С. Д. Батомункуевым 120, по обстоятельствам времени и места не мог не обладать двумя ярко выраженными качествами:

1) пионерами движения в города были люди молодые, стремивши еся стать активными участниками социалистической модернизации;

2) предпочтительными сферами их самореализации были образова ние, управление и культура Ч те ниши, благодаря заполнению которых представителями титульного народа недавно созданная рес публика только и могла обрести практически и символически необходимые ей квази государственные институты. Раз возникнув, этот остров бурятской занятости продолжал воспроизводится и рас ширяться за счет притока новых групп сельско городских мигран тов, которым выбор видов деятельности, принесших первопроход цам статусно и материально вознаграждающую занятость, вполне естественно представлялся залогом их собственной успешности в ходе социокультурной адаптации к условиям жизни в городе. Только вот само существование острова было возможно раньше и возможно сейчас потому, что нетитульные группы, заполняя нишу индустри 62 РАЗДЕЛ I Таблица Структуры занятости всего населения РБ и занятости бурят в 1989 году На 1000 человек занятых приходилось в целом ранг у бурят ранг Среди занятых преимущественно умственным трудом:

инженерно технических специалистов 226 1 159 научных работников, преподавателей, воспитателей 191 2 260 работников планирования и учета 150 3 152 медицинских работников 89 4 114 руководителей предприятий и организаций 51 5 41 Среди занятых преимущественно физическим трудом:

в машиностроении и металлообработке 175 1 125 в сельском хозяйстве 143 2 293 на автотранспорте и городском электротранспорте 126 3 100 Занятых на занятиях, общих для всех отраслей: 95 4 82 в строительстве 84 5 83 в торговле и общественном питании 61 6 48 в жилищно коммунальном хозяйстве и бытовом обслуживании 50 7 42 Занятых преимущественно умственным трудом (%) 35 Занятых преимущественно физическим трудом (%) 65 Составлено по: Буряты в зеркале статистики / Госкомстат Российской Федера ции Ч Госкомстат Республики Бурятия. Улан Удэ, 1996. С. 26Ц28 (табл. 23Ц24).

альных занятий, не выступают жесткими конкурентами бурят, да еще и обеспечивают необходимую для учебы и интеллектуальных занятий материальную сторону жизни в республике 121.

Для осуществления их деятельностных предпочтений бурятам надо гарантировать себе расширенный доступ к высшему образова нию. Это условие влечет за собой три других. Первое: для того, чтобы абитуриенты из сельской местности могли компенсировать неизбежные недостатки своего образования, они (точнее их роди тели) должны мобилизовывать в поддержку своих детей внутриэтни ческие, родственно земляческие, связи. Второе: чтобы эти связи были эффективными в плане достижения целей, ради которых они мобилизуются, буряты должны доминировать в системе высшего образования. Третье: чтобы мобилизация внутриэтнических связей не встречала сопротивления со стороны других этнических групп, требуется повышенное представительство бурят во власти.

Все три условия были налицо уже в последние советские деся тилетия. Кризис перехода только повысил их значимость, создав С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия мощные ограничители такой мобильности, которая не зависит от включенности в сети наследуемых ассоциаций, от отношений патрон Ч клиент, от плотных сельско городских связей между род ственниками, бывшими соседями, земляками. И степень заполне ния бурятами соответствующих ниш в системе этносоциальной стратификации, судя по всему, тоже повысилась (см. табл. 9).

Приведем более поздние цифры, озвученные в 2001 году заме стителем председателя Правительства РБ Е. К. Ханхалаевым на засе дании Политического Консультативного Совета при Президенте Республики Бурятия Межнациональные процессы в Республике Бурятии: цивилизационный подход к ним. В 2000 году из 7130 аби туриентов, подавших заявления в четыре вуза Улан Удэ Ч в Бурятский госуниверситет, Сельхозяйственную академию, ВСТУ и ВСГАКИ, русских было 52,3%, бурят Ч 46,0. Из них зачислено было: рус ских Ч 50,1%, бурят Ч 78,4%. Преподавательский состав трех пер вых вузов примерно на 70% был укомплектован бурятами, только во ВСГАКИ доля русских (49,3%) была немного выше доли бурят (43,5%). В органах исполнительной и судебной власти процентное соотношение русских и бурят было примерно равным (что все равно означает повышенное представительство в них бурят), в законода тельной русские составляли 56%, буряты Ч 41. Среди глав местного самоуправления первых было 47,9%, вторых Ч 52,1% 122.

В целом концентрация бурят в региональных властных, образо вательных, медицинских и научных структурах в полтора Ч три с лишним раза превышает их долю во всем населении республики. Я акцентирую это обстоятельство вовсе не потому, что разделяю взгляды современных русских националистов. Их требование Ч абсолютно пропорциональное представительство различных этни ческих групп в органах власти, в сфере образования или каких то других областях деятельности Ч в условиях многонационального государства, каковым, начиная как минимум с XVI века, была и остается Россия, Ч утопическая мечта. Об этом свидетельствует вся история России: в разные ее периоды татарские мурзы, остзейские бароны, вырвавшиеся из черты оседлости евреи участвовали в политической, культурной и экономической жизни державы в мас штабах, более значительных, чем можно было бы ожидать, исходя из численности делегировавших их групп. И не просто участвовали, а нередко играли выдающуюся роль 123.

Следует, однако, иметь в виду различия в общественных условиях, в которых сознание оценивает феномен диспропорционального представительства. В сословной монархии этническое по значимости 64 РАЗДЕЛ I Таблица Удельный вес бурят в органах власти и в системе высшего и среднего специального образования Республики Бурятии, 1998 год (%) По отношению к доле в населении В целом В руко (= 27%):

Доля бурят * водстве в руко в целом водстве Среди депутатов Народного Хурала 40,0... 148,1 Е В городском совете Улан Уде 50,0... 185,2 Е 50,0** В органах местного самоуправления 35,5 129,6 185, В министерствах 50,6 51,8 187,4 191, в министерстве культуры 84,0... 311,1 Е в министерстве здравоохранения 72,0... 266,7 Е В госкомитетах 65,0 63,6 240,7 235, В научно исследовательских институтах 65Ц82 60,7 240Ц304 224, 50,0*** В высших учебных заведениях 66,8 247,4 185, в Сельхозакадемии... 75,0 Е 277, в Восточно Сибирском техническом университете (ВСТУ)... 70,4 Е 260, в Восточно Сибирской гос. Академии культуры (ВСГАКИ)... 45,9 Е 170, В средних специальных учебных заведениях 38,6... 143,0 Е * Без обслуживающего персонала.

** Среди глав районных администраций.

*** По данным о распределении должностей деканов и заведующих кафедрами в трех вузах.

Составлено и подсчитано по: Абаева Л., Цыренов С. Республика БурятияЕ С. 27, 45, 46.

уступало конфессиональному, а высокий процент линородцев при власти и высокой культуре оправдывался их служилыми и творче скими достоинствами. Если он и вызывал раздражение, то лишь у конкурентных властолюбцев из среды русского дворянства (как у А. П. Волынского в царствование Анны Иоанновны) да у отдельных идейных националистов (первым тут был, видимо, М. В. Ломоно сов). Иное дело Ч переживающее драму перехода постимперское общество, в котором этническое большинство испытывает кризис идентичности, тогда как сосуществующие с ним неблагодар ные меньшинства активно пытаются повысить свою историческую С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия субъектность. В таком обществе неизбежно встает вопрос о сред ствах, которыми диспропорциональность достигается, и о доводах, которыми она обосновывается. Однако решающее значение по лучают не рациональные доказательства легитимности/нелегитим ности диспропорционального этнического представительства, а эмоциональное восприятие самого феномена. Ибо в связке лобеспе чение Ч обоснование Ч восприятие прямое отношение к этнопо литической ситуации имеет как раз последний член триады.

О средствах уже было сказано выше, остановимся на доводах.

Трудно поверить, что повышенное представительство Ч естествен ный результат различий в талантах и/или деятельностных предпочте ниях этнических групп, что местные русские или, скажем, татары просто не способны или в массе своей не хотят быть начальниками, врачами и университетскими профессорами. Между тем, аргументы, неявно предполагающие именно такое изначальное неравенство талантов и установок, слышать доводилось не раз. Например, рас пространенный ответ на вопрос, почему доля бурят среди студентов значительно превышает их долю в населении, такой: никакой дис криминации при приеме нет, поскольку этническое распределение студентов примерно соответствует этническому распределению аби туриентов 124. Напрашивающийся (а нередко и произносимый) вывод из этого утверждения: буряты больше, чем русские, ориентированы на обучение в вузе, потому что для бурят высшее образование, зна ния вообще Ч одна из главных ценностей. Но это миф, льстящий этническому самолюбию. Повторяя его, мои бурятские собеседники просто на свой лад неосознанно переиначивали столь знакомую уте шительную ложь об особой духовности русского народа, его исклю чительной сметливости, крепости ума, поразительной восприимчи вости к новому 125 и т. д. и т. п. Даже если допустить, что в бурятском сознании установка на высшее образование исторически отложи лась с особенной силой, активизируется и реализуется она не из абстрактной жажды знания, а потому, что дорога в вуз Ч это одно временно дорога от фермы, в перспективе Ч от тяжелого и все хуже вознаграждающего труда к чистой и хорошо оплачиваемой работе.

(Или, метафорически: от рук доярки, обезображенных артритом, к ручкам горожанки, чья ухоженность так проявляет грацильное изя щество кисти бурятки.) И если для того, чтобы пройти по этой дороге, надо напрячь родственников и земляков, то почему бы этого не сделать? Цель того стоит. В конце концов, не вина бурят, что в распоряжении их русских конкурентов на образовательном (управленческом, интеллектуальном) поле нет столь же эффектив 66 РАЗДЕЛ I ной социальной коммуникации и что зная это, многие русские про сто заранее отказываются от соперничества там, где их шансы изна чально слабее, Ч в пространстве республики.

В своем нынешнем виде бурятская стратегия социальной мобильности не является стратегией наступательной и сознательно проводимой в жизнь титульной элитой, не предполагает намеренной дискриминации других этнических групп в республике. По суще ству, она представляет собой стихийно сложившуюся компенса ционную Ч и в этом смысле сугубо защитную Ч модель поведения, в которой реализуется стремление бурят к социальной модернизации.

Но поскольку залогом ее осуществления выступают вынутриэтниче ские социальные связи, она объективно оказывается этноизбира тельной, отсекает другие этнические группы в республике, в первую очередь русских, от определенных престижных занятий, определен ных начальственных постов, определенных видов образования. Пра вда, пока в стратегически важных сферах управления и образования определенные позиции сохраняются и за небурятами, ее реализация не искажает коренным образом сложившихся пропорций этносо циальной стратификации, и поэтому она скорее испытывает на прочность стабильность межэтнических отношений в республике, чем радикально эту стабильность подрывает. В худшем случае она способствует формированию у нетитульного населения представле ния о будто бы целенаправленном установлении бурятами монополь ного контроля над некоторыми видами деятельности, жизненными возможностями и благами 126.

Проблема, однако, в том, что бесконечно так продолжаться не может. И в первую очередь не следует забывать о том, что искажен ное восприятие действий других Ч обязательное условие негативной, то есть агрессивно направленной вовне, против некоего козла отпу щения, мобилизации своих. Подобно тому, как для коммунистов рабочий класс всегда был свят и избран, так и в либеральной идеоло гии козел отпущения Ч всегда абсолютно невинная жертва. Но еще Ханна Арендт, разбирая истоки антисемитизма, заметила, что такое представление лисподволь внушает, что жертвойЕ не было совер шено ничего такого, что могло бы иметь какую то связь с обсужда емым вопросом 127. В современном мире, охваченном новой волной национализмов, мы на каждом шагу находим примеры того, как при сочетании ряда условий восприятие диспропорционального предста вительства в качестве монополии на блага рождает этническую нена висть 128. По причинам, о которых речь пойдет ниже, в Бурятии до этого, слава Богу, еще очень и очень далеко: хотя некоторые попытки С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия антибурятской этнополитической мобилизации русских в 1990 е годы и предпринимались 129, отклика они не встретили. Но это не означает, что диспропорциональность может усиливаться и далее без каких либо этнополитических последствий для регионального сооб щества. Как минимум, люди ее видят и осуждают. Так, свыше 40% респондентов, опрошенных в середине 1990 х годов в рамках двух последовательных социологических обследований (размер репрезен тативной общереспубликанской выборки в 1995 году Ч 1066 человек, в 1996 Ч 1006) посчитали частыми случаи назначения на престижные должности по родственно земляческому принципу, а сами такие слу чаи заняли первое место среди упоминавшихся в ответах негативных проявлений в межнациональных отношениях 130. Несомненно, при бегали к этой практике не только буряты 131 (как и недовольными ею были не только русские);

но благодаря большей сохранности и раз ветвленности необходимых связей, буряты могли их использовать к своей выгоде чаще и эффективнее, чем русские.

Бурятская модель этносоциальной мобильности начинает уже мешать самим бурятам, поскольку имеет встроенные в нее ограни чители. Я не располагаю отдельной для бурят статистикой распреде ления учащихся и выпускников вузов по специальностям. Общая статистика фиксирует устойчивую популярность таких специально стей, как гуманитарно социальные, образование, культура и искус ство, экономика и управление. В 1995/96 учебном году по ним обучались 53% студентов, в 1999/2000 Ч 54,5% 132. Зная этническую структуру занятости в республике, с большой долей уверенности можно утверждать, что перекос в сторону непроизводственных спе циальностей создается в основном образовательными предпочте ниями бурят. Но излюбленные ими ячейки в структуре занятости не могут расширяться, не деформируя ее в целом, не снижая тем самым ее и без того не прочную устойчивость.

Признаки такой деформации уже появились. Уже сейчас со сто роны самих бурят раздаются резкие суждения по поводу падения уровня профессиональной подготовки и квалификации специа листов, работающих в традиционно бурятских отраслях 133. Соот ветственно снижается и качество обучения по специальностям, предпочитаемым бурятами. Далее, на начало 2003 года по частоте обращений в центр занятости Улан Удэ лидировали (в убывающем порядке) экономисты, юристы, бухгалтеры, выпускники Сельхозака демии Ч все бурятские специальности! Проблемными считались также технологи легкой и пищевой (обработка мяса и молока) промы шленности;

это русские специальности, но, в отличие от юристов 68 РАЗДЕЛ I и экономистов, выпуск по ним был невелик. Наибольшим же спросом пользовались рабочие специальности, инженерно технический и средний медицинский персонал, учителя 134. Особенно сильно дефицит производственных, в первую очередь промышленных, спе циальностей в республике ощущается там и тогда, где и когда начи нается относительно устойчивый рост. Как только производство на ЛРВЗ стало набирать обороты, руководство завода столкнулось с проблемой кадров. Более всего не хватает классных специалистов рабочих (на одного квалифицированного приходится десять неквали фицированных) и технологов Ч руководителей цехов и отделов.

Из за незначительного выпуска высшими и средними специальными заведениями нужных специалистов завод вынужден самостоятельно готовить кадры: в 2001 году он получил лицензию на образовательную деятельность и с тех пор ежегодно набирает до тысячи учеников 135.

На примере ЛРВЗ видно, что в масштабе республики этноизби рательная стратегия мобилизации образовательного ресурса и вну триэтнических связей фактически работает против одного из главных условий ее сохранения Ч против создания прочных основа ний для возрождения республиканской экономики. Дополнитель ные доказательства скрываются за цифрами таблицы 10.

На рубеже веков Бурятия по количеству студентов вузов на 10 населения, общей численности аспирантов, докторов и кандидатов наук уступала в Восточной Сибири Иркутской области и Краснояр скому краю, зато опережала по этим показателям сопоставимую с ней по численности населения Читинскую область, не говоря уж о Хакасии и Тыве. Тем не менее за 1997 и 1998 годы в республике не было создано ни одной передовой производственной технологии, а заимствованных использовано всего 17. Соответствующие цифры для богатой Иркутской области Ч 2 и 664, для неостепененной Читинской Ч 7 и 34 технологии 136. В гораздо более благополучном для Бурятии 2001 году ее инновационные расходы все равно были на поря док меньше, чем в Иркутской области и почти на 40% меньше, чем в Читинской. И, если судить по количеству исследователей с канди датским и докторским дипломами, приходящихся на одно запатенто ванное изобретение, коэффициент полезного действия в инновацион ной сфере был в Бурятии в 2Ц12 раз ниже, чем в соседних областях.

На первый взгляд, причина этого очевидна: чрезмерное распыле ние и без того незначительных инновационных затрат среди численно избыточных исследовательских кадров. Но это Ч поверхностное объяснение. Дело не в том, что Бурятия беднее своих соседей Ч хотя она, несомненно, беднее соседа западного Ч как и не в том, что ученые С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия и инженерно технические специалисты в Улан Удэ будто бы на две головы хуже редких, но метких читинских изобретателей. Дело в том, в каких отраслях собирается основная масса людей знания (среди которых, как мы помним, буряты образуют большинство), дело в исследовательских приоритетах регионального научного сообще ства. В Бурятии они лежат в большей степени в области гуманитарного знания, чем естественнонаучного, а в этом последнем Ч в его подраз делениях, удаленных от инновационных технологий. То есть там, где не выдают патентов на изобретения и где расходы на оборудование и проведение экспериментов по определению невелики. Ничуть не хуже своих коллег в соседних регионах работают бурятские ученые;

про сто их усилия сконцентрированы больше на возвышенном духовном, чем на низменном материальном. Например, на национально куль турном возрождении и на собственных проблемах интеллигенцииЕ Стратегия мобильности через образование безусловно удовлетво ряет потребность в этносоциальной модернизации в резко ухудшив шихся для этого условиях. Но одновременно она, уже на уровне регионального сознания, не стимулирует индивидуального выбора в пользу тех видов деятельности, доступ к которым не обусловлен груп повыми лояльностями, ведет к повышенной концентрации студентов и ученых в отраслях знания, не связанных или слабо связанных с про изводством, экспериментом, инновацией. Следовательно, задачам социально экономической реабилитации региона она не отвечает.

Факторы стабильности Что лежит на другой чаше весов, какие факторы нейтрализуют конфликтогенный потенциал десятилетнего социально экономиче ского кризиса, образовательной мобильности сельских бурят, их диспропорционального представительства в управлении, образова нии, других интеллектуальных занятиях? На мой взгляд, с уверенно стью можно говорить о следующих стабилизирующих факторах:

1) стратегии этносоциальной мобильности наиболее активной части русского населения;

2) об инерционном воздействии совместного историко культурного наследия бурят и русских;

3) о тенденции к формированию общего регионального сознания.

Стратегия русских. Ее сущность может быть передана очень коротко: обеспечение социальной мобильности за счет переме щения за пределы республики. Сразу же надо подчеркнуть два обстоятельства. Во первых, среди мотивов выезда из республики на 70 РАЗДЕЛ I Таблица Некоторые показатели инновационной деятельности и ее образовательного потенциала, Республика Бурятия, Иркутская и Читинская области, 1992Ц1998 годы Иркутская обл. РБ Читинская обл.

Показатели 1992 1998 2001 1992 1998 2001 1992 1998 Студентов вузов, чел.

на 10 тыс. населения 203 211 347 196 196 254 91 105 Аспирантов (всего), чел. 429 1360 2239 132 635 901 55 145 Исследователей со степенью (всего), чел. 1631 1279 1289 285 283 431 98 64 Выдано патентов на изобретения н. д. 241 148 н. д. 17 18 н. д. 28 На 1 патент приходилось исследователей - 5,3 8,7 - 16,6 23,9 - 2,3 5, Затраты на технологич.

инновации, млн руб. н. д. 565,3 464,8 н. д. 5,8 40,3 н. д. 11,8 66, На 1 исследователя при ходилось инновационных затрат, тыс. руб. - 441,9 360,6 - 20,4 93,5 - 184,4 881, Составлено и подсчитано по: Регионы России. Стат. сб. Т. 2 / Госкомстат Рос сии. М., 1999. С. 212, 726, 739;

Регионы России. Социально экономические показа тели. 2002. Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002. С. 229, 710, 726, 739, 745.

первом втором местах стоят все таки работа и учеба 137. При этом ограниченные возможности обрести вознаграждающую занятость на месте, оставаясь в Бурятии, обусловлены не столько стратегией этносоциальной мобильности бурят, сколько общим состоянием республиканского рынка труда. Следующий по важности мотив Ч стремление к получению образования за пределами РБ Ч не явля ется привилегией русских, хотя и выражен у них сильнее, чем у других этнических групп в республике: та же самая тенденция посте пенно начинает становиться заметной и среди бурят 138. Что, помимо других причин, объясняется и отмеченным ранее снижением уровня подготовки в образовательной системе, ставшей в известной мере этноизбирательной, следовательно, неконкурентной, следовательно, снижающей квалификационные требования ко всем ее участникам.

Во вторых, будучи сравнительно небольшой по объему, внере гиональная миграция русских 139 не так уж и сильно повлияла на С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия этническую композицию населения. Напомним: в 1989 году доля русских во всем населении РБ была 69,9%, к 2004 году она снизилась до 67,8%, то есть на 2,1%;

тогда как доля бурят за тот же период под нялась на 3,8%, с 24,0 до 27,8%. В какой то степени эти изменения в долевых пропорциях вызваны тем, что у бурят рождаемость выше, чем у русских. Тем не менее решающее значение имеет принципи альное различие в миграционном поведении: русские чаще выез жают из республики, буряты, наоборот, чаще прибывают в нее со всего этноареала и из мест, где в советское время образовались ячейки бурятской диаспоры. Так, в 2000 году всего прибыло в респу блику 20 032 человека, выбыло Ч 24 065;

среди прибывших русских было 13 421 человек (67%) и бурят Ч 5008 (25%), среди выбывших соответственно 24 065 (71%) и 4091 (17%);

миграционное сальдо рус ских было отрицательным Ч 3665 человек. сальдо бурят положитель ным Ч 917 человек. Среди прибывших в РБ на 1 бурята приходилось 4 русских, среди выбывших Ч 4,2. Разница, на первый взгляд, нич тожная;

но в масштабе всего населения она оборачивается разли чиями, исчисляемыми уже в сотни человек 140.

Впрочем, дело не в конкретных цифрах. Стабилизирующий эффект лухода русских, сколь бы мелким ни был ручеек русской миграции в абсолютных показателях, уже сейчас можно считать зна чительным. В миграционные потоки вовлекаются, как правило, люди наиболее энергичные, честолюбивые, недовольные своим положением по месту выезда, а значит Ч наиболее вероятные канди даты в субъекты межэтнического противостояния. Прибавьте к этому и то обстоятельство, что многие молодые русские не возвра щаются в республику после учебы за ее пределами, следовательно, не выступают в качестве конкурентов на республиканском рынке труда Ч и станет ясно, что этнополитические последствия стратегии мобильности русских хотя бы отчасти уравновешивают последствия аналогичной стратегии бурят. Другое дело, чем такое уравновешива ние оборачивается для качественного состава русского населения и для решения задачи социально экономической реабилитации рес публики, одинаково важной для всех ее народов.

Совместное наследие. Его наиболее значимым стабилизирующим компонентом является опыт поселенческого сосуществования бурят и русских. Причем антиконфликтная по своему заряду часть этого опыта в основном довольно четко локализуется во времени и про странстве: это советское и постсоветское время и это пространство Улан Удэ, или, шире, Ч наиболее модернизированного и урбанизи рованного Центрального экономического района.

72 РАЗДЕЛ I Почему предлагается именно такая пространственно временная локализация этноконтактной зоны с преобладающе положительным или, как минимум, нейтральным по своим последствиям эффектом межэтнического взаимодействия? Необходимо специально остано виться на этом вопросе, имеющем, по моему мнению, принципиаль ное значение для правильной оценки баланса конфликтоген ных/антиконфликтных факторов.

Обычно, говоря о причинах этнополитической стабильности в республике, первым делом вспоминают о том, что буряты и русские живут вместе три с половиной столетия и саму эту большую длитель ность сосуществования двух народов на одной территории явно или неявно полагают залогом их хорошего знания друг о друге, прити рания друг к другу, а значит и позитивного в целом взаимного настроя. В качестве дополнительного приводится довод о наличии на территории РБ значительных сегментов старожильческого рус ского (казаки, семейские) и смешанного населения: дескать, они, в отличие от толп мигрантов, нахлынувших в республику после войны, Ч люди укорененные в местной почве и уже поэтому куда более подходящие контрагенты межэтнического взаимодействия, чем всякие перекати поле 141.

Внешне очень логичное, это представление на поверку оказыва ется несостоятельным. Русские старожилы длительное время были сельскими жителями;

а в крестьянской среде этнические стереотипы и предубеждения сохраняются веками. Другое дело, что до момента резкого обострения конкуренции за жизнеобеспечивающие ресурсы и вознаграждающую занятость они как бы дремлют и даже не мешают трудовой кооперации, когда в той возникает необходи мость, тем более Ч поддержанию приемлемого минимума общения.

Но действительно хорошего взаимопонимания и отношения сосед ство не гарантирует даже в деревнях с этнически смешанным на селением. В 1993 году среди 45 опрошенных нами жителей Тор русскими были только двое. И полученные от них отзывы о бурятах не блистали комплиментарностью: 1) Ераньше буряты в шкурах ходили, грязные жили, русские их порядку и научили;

2) наг лые 142. Предположим, что нам случайно попались люди (в данном случае Ч молодые женщины), настроенные антибурятски. Но если первая респондентка была приезжей из Иркутской области (хотя к моменту опроса прожила в Торах, правда, с перерывами 14 лет) и вместе с тем своим высказыванием все таки не столько выразила личное отношение к бурятам, сколько показала, что разделяет рас хожие культуртрегерские мифы русских, то вторая, употребившая С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия для характеристики бурят резко негативный эпитет, была самой что ни на есть старожилкой и карымкой: предки ее пришли в Тун кинскую долину в XVII веке, 350 лет жили рядом с бурятами, знали и знают их язык, отдельными своими ветвями роднились с ними.

Тем не менее мы для этой женщины Ч однозначно русские, буряты же Ч лони и наглые. Со стороны бурят можно привести аналогичные примеры;

в особенности они впечатляющие, когда показывают исторически недавнее восприятие русских жителями чисто бурятских улусов. Вот кусочек из бесценного свидетельства Ч датированной 1941 годом рукописи бурятского писателя П. Малак шинова об адаптации улусного парня в довоенном Улан Удэ: до того, как он попал в город, Ошир видел небурят раз в месяц, и то лишь на дорогах, и часто ссорился и дрался с ними из за того, кому нужно сойти с дороги в сугроб <Е> У русскихЕ прежде ни один праздник не кончался без резни. А о семейских говорят, что они раньше убивали людей и крестились при этом 143.

Если уж длительное внутрипоселенное соседство, не опосредован ное, однако, как то имеет место в городе, ситуативным многообразием контактов и рефлексией по их поводу, не приводило автоматически к лучшему пониманию, то простое территориальное сосуществование в разноэтничных селах лишь закрепляло предрассудки, подозрения и страхи в отношении других.

Среда действительно активного бурятско русского взаимодей ствия сформировалась в динамичном послевоенном Улан Удэ, имевшем уже мало общего с патриархальным уездным Верхне удинском. Тот до революции был практически моноэтническим городом: на 1 января 1916 года из общей численности его населения в 17 193 человека, 14 512 или 84,4% были русскими, бурят же в буду щей бурятской столице было ничтожно мало Ч 79 человек. Это меньше, чем насчитывалось тогда в городе китайцев (107), поляков (284) и татар (433), не говоря уж о евреях (1346 человек) 144. Согласно репрессированной переписи 1937 года, за 20 лет население Улан Удэ выросло почти в десять раз Ч до 11 5992 человек 145. Еще более стремительным был рост его бурятского компонента: от 0,5% в к 2,9% в 1926 и к 18% в 1970 году 146.

Когда этот компонент стал численно весомым и сумел не только занять сильные позиции наверху, в системе формальных институ тов власти и культуры, сосредоточенных в столице, но и с помощью неформальных молодежных ассоциаций утвердить на низовом уровне двора и улицы право на свое физическое присутствие на городской территории, тогда то и начался диалог равных, город 74 РАЗДЕЛ I ская среда стала преобразующей: ломающей старые стереотипы взаи мовосприятия, обеспечивающей возможности разносторонних кон тактов, лучшего узнавания и понимания друг друга. Вряд ли указан ные условия обрели системную силу ранее конца 1960 х годов. А это означает, что щит стабильности в бурятско русских отношениях вовсе не такой толстый во временном отношении, как часто думают.

Тем не менее он довольно прочен, так как все образующие его ситуационно поведенческие листы очень плотно подогнаны друг к другу и неплохо закалены в горниле городской жизни, наделившей и бурят горожан, и русских горожан немалым числом общих ценно стей, норм, способов социализации, коммуникации и самооргани зации. Быть может, наиболее показательную эволюцию проделали те же молодежные ассоциации: хотя и возникавшие на территори альной основе, но первоначально четко делившиеся по этническому принципу, они довольно быстро обнаружили тенденцию к превра щению в этнически смешанные объединения городской молодежи, периодически конкурировавшие друг с другом, но в то же время солидарные в их стремлении защитить с детства освоенное простран ство улично городской субкультуры и внесемейной социализации от его эрозии новыми мигрантскими волнами из сельских бурятских районов 147. Совместное обучение в школах и вузах, смешанные браки, господство русского языка в качестве языка образования и публич ного общения, единство форм досуга, рекреации и даже девиантного поведения действовали в том же направлении, способствуя преодо лению если не всех, то многих этнокультурных барьеров. В результате население столицы, а отчасти и всего Центрального района преобра зовалось в особого рода общность, которая, при всех ее сохраняю щихся внутренних членениях по месту проживания, роду занятий, имущественным и культурным различиям, степени урбанизирован ности, в социально территориальном плане предстает общностью более или менее однородной, более или менее модернизированной.

При этом несомненно, что для бурятской этничности приплав бурят в городскую общность, придавший Улан Удэ его неповторимое социокультурное очарование, обернулся очень большими потерями.

(Правда, речь в данном случае идет о специфическом понимании этничности: в своей основе оно восходит к органицистским теориям XIX века, легитимацию получило в сталинском определении нации, а разрабатывалось в русле эссенциалистских и биологизирующих подходов, которые странным образом объединяли, казалось бы, полярные изводы советской этнологии, воплощаемые фигурами лофициоза Ю. В. Бромлея и диссидента Л. Н. Гумилева 148.) С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия Два других очень важных компонента совместного наследия не требуют, как мне представляется, специального обоснования. Не имеют они и такой четкой социально территориальной привязки, как опыт поселенческого сосуществования. Их интегрирующее влияние вполне ощутимо и в сельской местности, не только в городе. Прежде всего это выпестованная прошлой, а отчасти и современной практикой российского государства общность полити ческой культуры бурят и русских. И тем, и другим свойственны:

отчужденность от власти Ч в непременном сочетании с клиентель скими претензиями к ней;

низкая способность к политической ини циативе и самоорганизации Ч в сочетании с высоким уровнем апо литичности и электорального эскапизма;

в значительной мере Ч политический цинизм и нигилизм 149. Широко распространено также представление о всепроникающей силе централизованной полити ческой воли, вообще об управляемости жизни, весьма способствую щее отождествлению гражданского порядка с сильной рукой, а среди старших поколений и некоторых фракций молодежи (осо бенно сельской) Ч склонность к гипертрофированной персони фикации политического принципа, ностальгия по державности и конспирологические увлечения Ч вплоть до по детски безоглядной веры в теорию заговора. По каждому из этих элементов полити ческой культуры какие то различия между основными сегмен тами населения РБ наверняка есть 150;

но то различия степени, а не качества.

Второй важный компонент общего наследия, не связанный с типом поселения, обнаруживается в области ценностей. Вообще говоря, при самых резких различиях между культурами, некоторые общие ценности зафиксированы даже у культур, географически уда ленных друг от друга и в фазе их генезиса не вступавших в кон такты 151. Тем более можно ожидать их наличия в русской и бурятской культурах, имеющих опыт долгого территориальных сосуществова ния, а в городском пространстве Ч тесного взаимодействия и вза имопроникновения. Но я выделяю здесь только одну ценность, которая, по моему убеждению, в конкретных социально экономиче ских условиях региона далеко превосходит по своей этнополитиче ской значимости все остальные. Это ценность социальной справедли вости. Какими бы разными конкретно историческими путями ни происходило ее первоначальное утверждения в сознании бурят и русских, несомненно, что и коммунистическая идеология, и соци альная политика советского государства вкупе с социальной практи кой живших в нем людей авторитетно подтверждали ее высокое 76 РАЗДЕЛ I место в иерархии ценностей: и позитивным образом, через частич ное совпадение должного и сущего, и негативным Ч через режущее глаз несоответствие первого второму. Когда же новое российское государство начало избавляться от своих социальных обязательств, когда по величине коэффициента Джини 152 Россия вырвалась в число лидеров среди стран СНГ, а показное престижное потребле ние немногочисленных богачей бросило открытый вызов миллио нам неимущих, ценность социальной справедливости с еще большей силой стала объединять людей независимо от культурных и физико антропологических различий между ними. И то обстоятельство, что многие буряты еще сохранили страхующие родственно земляческие связи, тогда как большинство русских в процессе урбанизации и модернизации эти связи безвозвратно утратили и потому острее ощущают свою социальную незащищенность 153, принципиального значения не имеет: это опять различие степени, не качества.

Региональное сознание. Можно привести весомые доказательства в пользу того, что такое сознание присутствует. Правда, заявляет оно о себе чаще всего негативным образом. Мне уже приходилось отме чать, что лакмусовой бумажкой, позволившей увидеть признаки общего регионального сознания, оказалась по существу защитная, отторгающая реакция на чужаков Ч беженцев таджиков, появив шихся в Улан Удэ в 1993 году 154. Более впечатляющий пример лотри цательной солидарности жителей республики Ч широко распро страненное в РБ предубеждение против лиркутян. Считается, что относительное преуспеяние Иркутской области достигается за счет Бурятии, но западный сосед никак не хочет делиться с республи кой. Клишированные обвинения в адрес Иркутска дружно воспро изводятся как бурятами, так и небурятами: чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на фамилии пишущих на данную тему жур налистов 155. Еще недавно упреки вызывались главным образом раз личиями в стоимости электроэнергии и угрожающими экологиче скому равновесию в регионе покушениями иркутских энергетиков на уровень Байкала 156. Но в самые последние годы появились новые поводы для раздражения и даже возмущения. Теперь в республикан ской прессе раздаются сетования в связи с торговой экспансией Иркутска. Например, со ссылкой на пресс службу Президента и Правительства РБ сообщается, что низкая себестоимость сельско хозяйственной продукции как результата дешевых тарифов на элек троэнергию, более благоприятных природно климатических усло вий позволили соседям беспрепятственно занимать потребный для них объем продовольственного рынка Бурятии 157. Причиной еще С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия большей тревоги стала экспансия в республику лиркутского капи тала. Действительно, один за другим крупные промышленные объекты Бурятии Ч судостроительный и стекольный заводы, завод Теплоприбор, знаменитый Тугнуйский угольный разрез 158 и др. Ч стали переходить в собственность финансово промышленных объединений типа Сибирской угольно энергетической компании (СУЭК), по месту регистрации считающихся иркутскими 159. При этом в Улан Удэ негодуют по поводу того, что налог с добавленной стоимости будет теперь оседать в Иркутске, а не в Бурятии, Ч и как то забывают, что и раньше поступлений в республиканский бюджет от лежавших предприятий не было или они были ничтожными.

Как и о том, что смена собственника может положительно сказаться на состоянии предприятия, а значит и на положении работающих на нем местных жителей 160. Справедливости ради следует заметить:

когда представление об экспансии со стороны области подвергается тщательному открытом обсуждению с участием представителей и бурятской, и иркутской сторон, обе стороны приходят к общему мнению, что прибыль, получаемая в ходе экспансии, в конечном итоге оседает в Москве и не способствует экономическому росту ни республики, ни области 161. Однако на уровне обыденного сознания миф об иркутской угрозе сохраняется. Иркутск стал собирательным образом внешнего и враждебного по отношению к Бурятии эконо мического актора, и какие бы рациональные доводы, направленные на его развенчание, ни приводились, образ этот в республике жив и устойчив. Ибо убеждению, питаемому либеральной идеологией, Ч и в полном соответствии с этой идеологией тщательно подкрепляе мому рациональными доводами, Ч убеждению в том, что внешне экономическая экспансия не страшна, раз благодаря ей создаются рабочие места и вылачиваются зарплаты, противостоит другое убеж дение: на своей земле люди должны быть хозяевами 162. И не важно, что в отличие от первого убеждения второе, на взгляд стороннего наблюдателя, выглядит основывающимся скорее на чувстве и мифе, чем на логике и идеологии. Важно другое: сквозь призму этого убеждения пресловутое нашествие иркутских предпринимателей не может восприниматься как абсолютно экономический феномен;

оно задевает и будет задевать как бурят (возможно, в большей сте пени), так и местных русских (возможно в меньшей);

и такая совме стная реакция отторжения как раз и свидетельствует о существова нии регионального сознания. Даже предположив, что оно пребывает еще в зачаточной форме, сводится к общему чувству, к тому же воз никающему лишь в ответ на внешний раздражитель, не будем забы 78 РАЗДЕЛ I вать о том, что в политике эмоциональное нередко оказывается сильнее рационального.

На самом то деле уровень регионального надъэтнического со знания в Бурятии выше. И в пользу этого говорят отнюдь не сов местные выступления этнически различающихся групп в составе местного населения в защиту своих социальных гарантий 163. Их организаторами выступают обычно пожилые активисты из местного отделения КПРФ, сохранившие интернационалистские взгляды 164, поэтому трудно определить, наблюдаем ли мы в данном случае растущий кроссэтнический солидаризм или его постепенно отми рающие остатки. Впрочем, если даже солидарность усиливается, происходит это благодаря совпадению социальных положений части бурят и части русских, а вовсе не потому, что участники выступле ний руководствуются соображениями о судьбе их региональной общности. Не территориальное, а социальное здесь правит бал.

Доводом, подтверждающим тезис о наличии в Бурятии относи тельно продвинутого регионального сознания, объединяющего его носителей вне зависимости от их этнической идентификации, сле дует считать социологически зафиксированное появление в среде горожан рефлексии на этот счет. О чем говорят, во первых, сама идея провести соответствующий телефонный экспресс опрос горожан, во вторых, его результаты 165. Правда, опрос показал, что в ситуации конкурирующих негражданских идентичностей менее масштабная, но в то же время и менее абстрактная, близкая, региональная иден тичность Ч республиканская, пока еще уступает по силе притяже ния региональной идентичности большего масштаба, но и большей удаленности Ч сибирской. Из ста ответивших 86 человек заявили, что считают себя сибиряками. В то же время свыше 60 респонден тов отождествили себя еще и с забайкальцами (другие дополни тельные идентификации Ч жители Бурятии, буряты, луроженцы такого то района). Однако количественное первенство сибирской идентичности не равнозначно ее большей силе: этнические разли чия сняты в ней а priori, почему и не составляет труда назваться сибиряком. Тогда как признание себя забайкальцем означает осознанный Ч следовательно, более трудный, но и глубже интерио ризированный Ч выбор именно надъэтнической самоидентифи кации.

К разобранным выше факторам стабильности можно было бы добавить и другие. Например, сослаться на некоторые традицион ные культурные и поведенческие нормы бурят, так сказать, по опре делению запрещающие использовать остроконфликтные способы С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия разрешения общественных противоречий (например, не принято открыто осуждать человека, высказывать ему свое неудовольствие), и на связываемые с этими нормами черты национального характера (терпимость, склонность к компромиссу). Однако автор не считает себя компетентным в первой области и скептически относится к изысканиям, производимым во второй. Более убедительным и эври стичным представляется мне выдвинутый недавно С. Батомункуе вым тезис о том, что процесс обуржуазивания, осовременивания и индивидуализации бурятского общества зашел слишком далеко, чтобы его члены могли легко доверяться мобилизационным лозун гам, подвергать риску достигнутые приватность и благополучие ради сомнительных надиндивидуальных целей 166. Многие личные наблю дения подталкивают меня к тому, чтобы солидаризироваться с этим мнением, правда, с двумя существенными оговорками: я бы не рискнул считать его с уверенностью применимым к бурятам, живу щим за пределами Центрального района;

опыт европейской истории показывает, сколь легко модернизационный процесс, зашедший, азалось бы, слишком далеко, может быть обращен вспять.

Критически следует относиться и к подробно разобранным сви детельствам в пользу единства двух главных этнических составляю щих региональной общности. Ибо ими, к сожалению, не доказыва ется, что единство это устойчиво заявляет о себе позитивным образом Ч в постоянном настрое на сотрудничество, четком осозна нии общих целей, солидарном поведении политически активной части населения. И это и не удивительно. Сейчас региональное единство больше держится в РБ не на совместном благополучии, а на совместных бедах. А такая опора вряд ли может считаться надеж ной. Ведь чем скуднее экономический пирог, тем сильнее соблазн разделить его по этническому признаку Ч между своими. Вер немся к тем же представлениям о социальной справедливости. Да, они широко распространены как среди бурят, так и среди русских и фактически не разобщают, а сближают их. Но можно ли считать такой эффект этих представлений неизменным? Вряд ли, ибо они Ч обоюдоострое оружие. На микроуровне ближнего социального окру жения, в масштабе одной поселенческой общности или одного про изводственного коллектива они часто удерживают от действий, угрожающих достоинству других людей, Ч как минимум, тех, что стоят на одной социальной ступеньке с борцами за справедливость.

Хотя и тут они далеко не всегда побеждают в столкновении с иными представлениями о должном и еще более часто пасуют перед давле нием сущего. На том же уровне социальной коммуникации, на кото 80 РАЗДЕЛ I ром непосредственное личное общение невозможно по определе нию, Ч например, на макроуровне республики Ч они часто могут утрачивать свою стихийную гибкость и гуманистичность, свою объединяющую и сдерживающую силу, отливаться в неподвижный идеал, побуждающий к бескомпромиссной борьбе за его воплоще ние в жизнь. В первом случае справедливость и бередит, и лечит душу;

во втором Ч служит бездушным калькулятором, с помощью которого ведется мелочный и эгоистичный учет общественных благ.

И тогда в сознании на первый план выходят унаследованные от про шлого перекосы в распределении этих благ между разными социаль ными группами. А в бинациональной республике группы, которые ищущее справедливости сознание видит первыми, Ч это, как пра вило, этнические группы.

Возможен и такой вариант, когда социальная солидарность и этническая лояльность не исключают друг друга, а просто череду ются ad hoc при общем преобладании социально эскапистских стра тегий (индивидуальное выживание, клиентелизм, миграция, деви антное поведение). Отсутствие в Бурятии сколько нибудь заметного бурятско русского противостояния позволяет утверждать, что рост межнациональной напряженности в основном происходил до сих пор именно по этому варианту. Печаль в том, что его преобладание держится на зыбкой основе Ч на переменчивом индивидуально субъективном восприятии действительности, которое к тому же само не избавлено от потенциальной конфликтности. Одни люди оценивают свое положение и положение своих этнических соседей как одинаково плохое, другие Ч как плохое в разной степени, третьи Ч как плохое у нас и хорошее у них. Нынешняя стабиль ность в РБ объясняется, видимо, тем, что большинство ее жителей придерживаются первой оценки. Но и они подвержены влиянию этнических предпринимателей (если таковые появятся) или просто распространенных этнических стереотипов, в соответствии с кото рыми мы, как правило, хоть немного лучше, чем лони, что им плицитно предполагает и пристрастное восприятие условий жизни у нас и у них.

Эти факторы конфликтности могут сработать и сами по себе. Но вероятность их превращения в катализаторы межэтнической борьбы выше, когда социально экономические условия одну этническую группу загоняют в угол объективно сильнее, чем другую, а спонтан ный поведенческий ответ первой группы на давление обстоятельств так же объективно оборачивается этносоциальными ограничениями для второй.

С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия *** В современной Бурятии процессуальное поле гипотетического межэтнического конфликта можно представить как два круга, один из которых ассиметрично вписан в другой. В пределах большей окружно сти, охватывающей все население республики, протекают социально экономические процессы, формирующие общий фон высокой социальной напряженности. Они действуют и в меньшем круге, который условно может быть определен как пространство концен трации сельского бурятского населения;

но поскольку этот малый круг обладает специфическими структурными особенностями, он по сво ему реагирует на угрозы, создаваемые кризисом, генерируя и особые этносоциальные процессы, не выраженные или выраженные относи тельно слабо в остальном пространстве большого круга. Концентриро ванное же выражение эта бурятская лособость получает в стихийной стратегии этносоциальной мобильности. Ее конфликтный потенциал направлен за рамки малого круга и, вырываясь на простор боль шого, усугубляет социальную напряженность, производную от ухуд шения условий жизни в республике. Поэтому то Ч а не только из за противоречия между таксоном и статусом Ч буряты непреднамеренно попадают в положение наиболее вероятных инициаторов конфликта.

Напряженность формируется за пределами собственно полити ческой сферы, в поле действия этносоциальных процессов. Среди них главное значение имеет сейчас процесс социальной мобильно сти бурят. В той форме, в которой он протекает Ч мобилизация образовательного ресурса и внутриэтнических социальных связей Ч он ведет к преимущественно непреднамеренной дискриминации прочих этнических групп в республике.

В свою очередь, в том, что преобладает именно такая форма мобильности титульного населения, повинны два комплекса фак торов. С одной стороны, это исторически закрепившиеся особенно сти пространственного размещения бурят и русских на территории РБ, различия в темпах урбанизации и структуре занятости двух глав ных этнических сегментов населения. С другой Ч ухудшение усло вий жизни в республике вследствие кризиса переходного периода и в особенности разрушения созданной в советское время системы сельского урбанизма в бурятских районах.

Существенную роль играют также позиционные особенности РБ в рамках Прибайкалья и России в целом и сложившаяся модель ее взаимоотношений с главным региональным партнером Ч Иркут ской областью. То и другое пока сильно сужает возможности эконо 82 РАЗДЕЛ I мической реабилитации республики, улучшения условий жизни в ней за счет собственных усилий и в рамках внутрирегиональной эко номической кооперации.

В то же время сохраняют свое значение факторы сдерживания, ослабления и даже частичной разрядки межэтнической напряжен ности в РБ. Это прежде всего длительный опыт сосуществования бурят с русскими, включенность тех и других в систему комплемен тарной культурной коммуникации Ч в общее поле русского языка, русских/советских и региональных культурных идиом, символов и ритуалов. Это наличие пусть недостаточно развитого, но все таки объединяющего сознания региональной общности. Это опять таки сообща разделяемые особенности политической культуры. Это выбор потенциально наиболее кофликтной частью русского населения чисто миграционной стратегии социальной мобильности. Добавим сюда и такой важный фактор, как относительно низкий уровень суперлокаль ной консолидации и русских, и бурят;

пока он сохраняется, конфрон тационная общеэтническая солидарность вряд ли может выработаться.

Какой может быть равнодействующая всех этих факторов? Cкорее всего, на среднесрочную перспективу следует ожидать сохранения в РБ нынешней этнополитической ситуации. Вместе с тем следует иметь в виду, что сама эта ситуация не настолько внутренне устой чива, чтобы выдержать возмущающее внешнее воздействие, каковым может явиться очередное усилие Кремля по укреплению преслову той вертикали власти и лукрупнению регионов. Да и более тщатель ное изучение внутренних факторов дестабилизации может доказать ошибочность оптимистического сценария. В любом случае необходим мониторинг текущих процессов в РБ, иначе не удастся уловить появле ние и динамику факторов, грозящих резким ситуационным сдвигом.

ПРИМЕЧАНИЯ Абаева Л., Цыренов С. Республика Бурятия. Модель этнологического мониторинга.

М., ИЭА РАН, 1999. С. 14Ц15;

Республика Бурятия. Краткий энциклопедический справочник. Улан Удэ, Изд во БНЦ, 1998. С. 193. По утверждению же В. А. Хаму таева, уже к концу 2000 года доля бурят в населении РБ поднялась до 32,5% (Мате риалы II съезда народов Бурятии. Издательский дом Буряад Yнэн. Улан Удэ, 2001. С. 119), что заметно расходится с позднейшими официальными данными.

Эти цифры приведены на официальном сервере органов государственной власти Республики Бурятии в разделе Население. См.: buryatia.ru/obur/ demogr.html, дата последнего обновления Ч 14 сентября 2004 года, последнего посе щения Ч 23 декабря 2004 года.

Бурятия, 1999, 11 декабря.

См.: Крянев Б. П. Бурятия политическая: политические партии, общественно поли тические движения, блоки и организации (1990Ц1999). Улан Удэ, Изд во БГУ, 1999.

С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия Ямсков А. Этнический конфликт: проблемы дефиниции и типологии // Идентич ность и конфликт в постсоветских государствах. Сб. статей под ред. М. Б. Олкотт, В. Тишкова и А. Малашенко / Московский Центр Карнеги. М., 1997. С. 217.

И без того территория республики не была сплошной: на западе Аларский аймак, а на востоке районы, из которых впоследствии был выкроен Агинский автономный округ, были отделены от остальной части, причем во втором случае Ч довольно зна чительным расстоянием (см. карты на с. 254 и 260 в издании: Историко культурный атлас Бурятии. М., ИП - ДИК, 2001). Вообще следует заметить, что при создании в РСФСР национально территориальных образований нередко пытались сделать их максимально однородными по этническому составу. Отсюда Ч достаточно причуд ливая конфигурация некоторых автономий (та же Адыгея) и появление на большем или меньшем расстоянии от основной территории республики подчиненных ей анкла вов (довоенная Башкирская АССР). Наиболее полно это стремление реализовалось на Северном Кавказе, благодаря очень высокой компактности проживания местных титульных народов. Так, по Первой всесоюзной переписи 1926 года практически 100% населения Ингушской АССР составляли ингуши, свыше 95% населения Чеченской (в нее тогда не входил г. Грозный) Ч чеченцы (см.: Поселенные итоги переписи 1926 г.

по Северо Кавказскому краю / Северо Кавказское краевое статистическое управле ние. Ростов на Дону, 1929. С. 404, 440). Но для республик, чье титульное население на момент их создания или в недавнем прошлом было преимущественно скотовод ческим, подвижным, добиться такого единообразия можно было, только полностью пожертвовав экономическими соображениями и соображениями управляемости.

См., например: Елаев А. А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределе ние. М., 2000. С. 256. Стоит, однако, прислушаться и к другой точке зрения: Так называемая проблема неконсолидированности этносаЕ проявляет себя не только (и не столько) в административно территориальной разделенности бурятского народа, а главным образом в конкуренции составляющих его локальных субэтниче ских групп (Ирельдеева Л. Г. Национально культурные объединения РБ и этнопо литическая ситуация в регионе. Канд. дис. М., 2000. С. 83).

Чимитдоржиев Ш. М. О нерешенных проблемах бурятского народа // Материалы II съезда народов БурятииЕ С. 129Ц130. Более конкретно сформулированные задачи КБН см.: Егоров Е. М. О Конгрессе бурятского народа // Современное положение бурятского народа и перспективы его развития (Материалы научно практической конференции. Вып. 2 / БН - СО РАН, Ин т обществ. наук. Улан Удэ, 1996. С. 18Ц22.

Это утверждение основывается преимущественно на информации, полученной в ходе личного общения,а также на том факте, что студенты расположенного в Усть Ордынском округе Боханского филиала Бурятского госуниверситета по окончании вторго курса продолжают учебу в Улан Удэ. В статистических справочниках о мигра ции населения между Иркутской и Читинской областями, с одной стороны, РБ Ч с другой, миграция бурят из округов (тем более районов) специально не выделяется.

Исключение составляют работы московских этнологов, в первую очередь Н. Л. Жу ковской. Однако они касаются в основном вопросов религии и культуры.

См.: Буяхаев С. С. Этнополитическая и этнокультурная ситуация в республике Бурятия/ ИЭА РАН. Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 42. М., 1993.

Абаева Л., Цыренов С. Республика БурятияЕ;

Батомункуев С. Д. Постсоветская этничность в перспективе гражданской интеграции. Канд. дис. Улан Удэ, 2001;

он же. Знаковое событие и этническая общность (что кампания против вывоза Атласа тибетской медицины рассказала нам о социально политических предпочтениях современных бурят) // Вестник Евразии, 2004. № 1. С. 55Ц64;

Ирельдеева Л. Г. Указ.

соч.;

Skrynnikova T. D. Ethnicity in Contemporary Buryat Political Ideology // Inner Asia, Cambridge, 2003. Vol. 5, No. 2. P. 119Ц143.

84 РАЗДЕЛ I Развившиеся со временем дополнительные значения: недостаток ухода;

грязь, запу щенность;

тупость как состояние ума. См.: Петрученко О. Латинско русский сло варь. Изд. 11 е, стереотип. СПб. Ч М. Ч Краснодар, 2003. С. 521;

Collins Latin Dictionary. Glasgow, Harper Collins Publishers, 2000. Latin Ч English. P. 201;

English Ч Latin. P. 152.

Петрученко О. Указ. соч. С. 520.

Гак В. Г., Ганшина К. А. Новый французско русский словарь. М., Русский язык, 2001. С. 1017.

The Concise Oxford Dictionary of Current English. 8th edition. Oxford, Clarendon Press, 1991. P. 1136.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 2 т. Совмещенная редакция изданий В. И. Даля и И. А. Бодуэна де Куртэнэ в современном написании.

Т. 2. М., Олма Пресс, 2002. С. 602.

Словарь русского языка. В 4 т. Изд. 2 е, испр. и доп. / Ин т русского языка АН СССР. Т. 4. М., Руский язык, 1984. С. 100.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4 е, доп. изд. / Ин т русского языка им. В. В. Виноградова. М., Азбуковник, 1999. С. 719.

Желенина И. А. Историческая ситуация. Методология анализа. М., Изд во МГУ, 1987. С. 10Ц11.

Там же. С. 113.

Там же. С. 6.

Там же. С. 113.

Для более полного представления о содержании понятия листорическое наследие см.: Панарин С. Политическое развитие государств Центральной Азии в свете гео графии и истории региона // Вестник Евразии, 2000. № 1 (8). С. 114Ц126.

См: Fishman J. Social Theory and Ethnography // P. Sugar (ed.). Ethnic Diversity and Conflict in Eastern Europe. Santa Barbara, ABC Clio. 1980. P. 84Ц97.

Толстый намек на классическую работу: Hobsbaum E. and Ranger T. (eds.) The Inven tion of Tradition. Cambridge University Press, 1983. Русский перевод предисловия к ней см.: Хобсбаум Э. Изобретение традиций // Вестник Евразии, 2000. № 1 (8).

С. 47Ц62.

Термин предложен в лязвокорчевательном памфлете трех авторов, направленном против дилетантских версий отечественной и всемирной истории. См.: Володихин Д., Елисеева О., Олейников Д. История России в мелкий горошек. М., Мануфак тура Ч Единство, 1998.

Голдинг У. Притчи // Голдинг У. Свободное падение. СПб., Симпозиум, 1999.

С. 461Ц483.

Так происходит потому, что субъекты конкуренции Ч будь то совокупность не свя занных между собой индивидов, быстро возникающие и распадающиеся мини группы или устойчивые корпоративные общности, во первых, зачастую слишком поглощены борьбой, во вторых, образуют только часть этнической группы. Но резонанс обострившейся борьбы за ресурсы лобычно выходит за пределы конфрон тационного пространства (Социальная и культурная дистанция. Опыт многона циональной России / Отв. ред. Л. М. Дробижева, ИЭА РАН. М., Изд во Ин та социологии, 1998. С. 40), поэтому такое обострение, в каком бы отраслевом ресур сном поле оно ни произошло, может считаться показателем конфликтности вне зависимости от наличия или отсутствия его речевого оформления.

Язык маркирует этническую группу, поэтому, наряду с коммуникационной, ему свойственна символическая функция. Ценность языка как символа может сохра няться и при утрате им коммуникационной функции (Edwards J. Language, Society and Identity. Oxford, Basil Blackwell, 1985. P. 110).

С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия Dietz J. Putting the Past behind. A Review of Living Conditions along the Eastern Baltic Rim / Fafo Ч Common Secirity Forum Studies. Oslo, Falch Hurtigtrykk, 1996. P. 4Ц5.

Cм.: Knudsen K. Lithuania in a Period of Transition / The NORBALT Living Conditions Project. Fafo report 186. Oslo, Falch Hurtigtrykk, 1996;

Aasland A. (ed.). Latvia: The Impact of the Transformation / The NORBALT Living Conditions Project. Fafo report 187. Oslo, Falch Hurtigtrykk, 1996.

Социально экономическая характеристика Байкальского региона (Республика Бурятия, Республика Тыва, Иркутская область, Усть Ордынский Бурятский авто номный округ): Информационно статистический сборник / Сост. С. В. Жбанов.

Москва Ч Иркутск, 2002. С. 115. К сожалению, я не располагаю данными по Иркут ской области, которые позволили бы провести сравнение с ней Бурятии по стандар тизованному коэффициенту смертности.

Подсчитано по: Численность и размещение населения. Итоги Всероссийской пере писи населения. В 14 т. / Федер. служба гос. статистики. Т. 1. М. ИИ - Статистика России, 2004. С. 10, 222, 240.

Подсчитано по: Мангатаева Д. Д. Население Бурятии: тенденции формирования и развития. Улан Удэ, БН - СО РАН. С. 49, 75.

Социально экономическая характеристика Байкальского регионаЕ С. 116.

Республика БурятияЕ С. 260Ц261;

Молодежь Бурятии. Статистический сборник № 02 21 / Госкомитет Республики Бурятия по статистике. Улан Удэ, 2000. С. 24.

Календарь службы занятости населения: январь ноябрь // Бурятия, 1999, 25 де кабря.

Пытин И. Итоги вселяют уверенность // Бурятия, 2000, 17 февраля.

Социально экономическое положение Республики Бурятия. Январь июль 2002 г.

Статистический бюллетень № 7 (электронная версия) / Госкомстат Республики Бурятия. Улан Удэ, 2002. С. 278.

Там же. С. 260.

Бурятия, 1999, 13 октября.

Чукреев П. А., Шарганова И. И. Новые методологические подходы и методы регули рования уровня жизни // Проблемы нового этапа культурного возрождения наро дов Бурятии (по материалам социологических исследований). Улан Удэ, Изд во БН - СО РАН, 2001. С. 17.

Социально экономическое положение Республики Бурятия. Январь июль 2002 гЕ С. 316.

Подсчитано по: Бюджеты обследуемых домашних зозяйств за 1992Ц2000 гг. (стати стический сборник № 04 23) / Госкомстат Российской Федерации Ч Госкомстат Республики Бурятия. Улан Удэ, 2001. С. 10Ц13.

Социально экономическая характеристика Байкальского регионаЕ С.43.

Подсчитано по: Регионы России. Социально экономические показатели. 2002.

Статистический сборник / Госкомстат России. М.. 2002. С. 129.

Регионы России. Статистический сборник. В 2 т. / Госкомстат РФ. М., 1999. Т. 1.

С. 412.

Численность и размещение населенияЕ С. 222.

Мангатаева Д. Д. Указ. соч. С. 45.

На что косвенно указывает резкое расхождение в цифрах, показывающих числен ность населения республики, на официальном сайте правительства Бурятии. На обновленной в сентябре 2004 года странице Население (см. сноску 2) приведена численность, явно соотнесенная с полученной двумя годами ранее при переписи Ч 974,3 тыс. человек;

тогда как на странице Миграция (см. следующую сноску), соз данной более года спустя после переписи, но до публикации ее итогов, численность населения РБ Ч 1013 тыс. человек 86 РАЗДЕЛ I Подсчитано по: Социально экономическая характеристика Байкальского регионаЕ С. 110, 118, 122Ц123;

Миграция. Доступно на: buryatia.ru/obur/ migraz_naselen_2002.html, дата создания Ч 25 марта 2002 года, дата последнего посе щения Ч 23 декабря 2004 года.

Население России 1998. Шестой ежегодный демографический доклад / Под ред.

А. Г. Вишневского / Ин т народнохоз. прогнозирования Ч Центр демографии и экологии человека. М, 1999. С. 83Ц87.

Абзаев П. Грустная статистика // Бурятия. 1999, 4 ноября;

Слугинова Е. Дату смерти изменить нельзя? // Аргументы и факты в Бурятии. Спец. выпуск регионального приложения. № 41 (76), 1999, октябрь.

Социально экономическая характеристика Байкальского регионаЕ С. 114Ц115.

Регионы России. Т. 2. С. 257;

Регионы России. Социально экономические показа телиЕ С. 275.

Криминальная ситуация на рубеже веков в России / Под ред. А. И. Долговой. М., Криминологическая ассоциация, 1999. С. 8Ц9.

О перипетиях борьбы с школьным рэкетом см.: Махачкеев А. Стена страха // Информ Полис, 1999, 3 ноября;

он же. Школьный рэкет имеет проблемы // Информ полис, 1999, 22 декабря. Институциональной основой школьного рэкета стали неформальные молодежные ассоциации, широко распространившиеся в Улан Удэ в начале 90 х годов. О них см.: Халудорова Н. Молодежь Улан Удэ:

султанки, генералы, чанкайшисты и другие // Вестник Евразии, 1996, № 1.

С. 167Ц172;

Бадмаев А. Неформальные молодежные ассоциации в Улан Удэ // Вест ник Евразии, 2002. № 1 (16). С. 89Ц103;

Митупов К. Группировки семилесятых: вос поминание комментарий к статье А. Бадмаева // Там же. С. 104Ц109;

Карбаинов Н.

Формирование городской субкультуры Улан Удэ (неформальные молодежные объединения 50Ц90 гг. XX века) // Евразийское пространство глазами молодых или Новое поколение оЕ Альманах Школы молодого автора 2003. Вып. 2 / Гл. ред П. К. Варнавский. М., Наталис, 2004. С. 220Ц228;

он же. Городские и головары в Улан Удэ (молодежные субкультуры в борьбе за социальное пространство горо да) // Вестник Евразии, 2004. № 2 (25). С. 170Ц183.

Молодежь Бурятии. Статистический сборникЕ С. 25.

Болотов Б. Дать каждому ребенку праведный в жизни путь // Бурятия, 2003, 20 февраля.

Перевалова Т. Бродяжки и попрошайки Ч тоже наши дети // Бурятия, 2000, 7 января;

Чиковинская Т. Украденное детство // Бурятия, 2000, 18 января;

Гомбо ева Л. Х. Безнадзорные дети Ч чьи они? // Бурятия, 1999, 28 декабря;

Молодежь Бурятии, 2000, 2 февраля.

Об этом свидетельствуют сама акция Безнадзорные дети и специальная про грамма по охвату максимально широкого количества детей отдыхом в летних лаге рях. См.: Бурятия, 2000, 22 января;

Кириллова Л. Отдых Ч круглый год // Бурятия, 2000, 25 января.

Болотов Б. Указ. соч.

Немцов А. Алкогольный урон регионов России. М., NALEX, 2003. С. 134Ц135.

Абзаев П. Грустная статистикаЕ;

Социально экономическая характеристика Бай кальского регионаЕ С. 114.

Программа Сейчас канала Тивиком от 25 января 2000 года;

Шевцова З. Обуздаем цены на лекарства // Бурятия, 2000, 6 января.

Митупов К. Б. М. Социальные процессы в Бурятии (90 е годы XX века) / Бурятский гос. университет. Улан Удэ, Издательско полиграфич. комплекс ВСГАКИ, 2001.

С. 28.

С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия См.: Прения по вопросам здравоохранения // Проблемы Бурят Монгольской АССР. Труды Первой конференции по изучению производительных сил Бурят Монгольской АССР. В 2 т. Т. 2. М. Ч Л., Изд во АН СССР, 1936. С. 408.

Номер один. 2002, 6 декабря.

Попов Р., Сусаров А. Социальная напряженность и социальное неблагополучие // Регионы России в 1998 г. Ежегодное приложение к Политическому альманаху Рос сии / Под ред. Н. Петрова / Московский Центр Карнеги. М., Гендальф, 1999.

С. 138Ц155.

Регионы России. Т. 2Е С. 842Ц843.

Диалог на тему взаимоотношений между РБ и Иркутской областью, о котором идет речь, состоялся 12 августа 2001 года в летнем лагере Бурятского госуниверситета, расположенном на берегу Байкала, в окрестностях села Максимиха. В нем участво вали преподаватели, студенты и аспиранты Бурятского и Иркутского университе тов, а также автор. См.: Панарин С. Диалог на берегу Байкала // Конфликт Ч диалог Ч сотрудничество. Бюллетень № 8 (июнь август 2001). Проблемы граждан ского диалога в регионах этнической напряженности / Межд. обществен. организа ция Центр стратегических и политических исследований. М., 2001. С. 40Ц44.

Численность и размещение населенияЕ С. 240.

Регионы России. Социально экономические показателиЕ С. 309.

Принцип взаимозависимости и взаимозаменяемости трех групп признаков субъекта:

размещения в пространстве, физических свойств и разнообразных, в том числе эко номических, функций. В соответствии с этим принципом. физические и функцио нальные свойства нередко объясняют через географическое положение. Подробнее см.: Родоман Б. Уроки географии // Вопросы философии, 1990. № 4. С. 37Ц38.

Подсчитано по: Численность и размещение населенияЕ С. 240Ц241.

В частности, затраты на строительство очистных сооружений составляют не менее 20% от общей стоимости любого проекта в пределах байкальского водосбора. См. : Буджа ров С. Бурятия на блюдечке с голубой каемочкой // Независимая газета, 2001, 3 апреля.

Так, наводнение 1993 года причинило ущерб в размере 80 млрд неденоминирован ных рублей. Продолжительность затопления низменных участков, населенных пунктов, сельскохозяйственных угодий, шоссейных дорог, мостов и линий электро передач составляла до 25 дней (Абаева Л., Цыренов С. Республика БурятияЕ С. 12).

Доступно на: ats.ru/index.jsp?pid=176, 2004, 26 декабря.

Подробнее о специфике модернизационной организационно хозяйственной фор мы сельского хозяйства в РБ и ее кризисе см.: Панарин С. А. Хозяйство традиционно скотоводческого района в период кризиса: опыт бурятского села Торы // Матери алы международной конференции Современное состояние скотоводства и жи вотноводства в Казахстане и перспективы их развития / Отв. ред. В. Наумкин, Д. Томас, А. Хазанов, К. Шапиро. (Алматы, 12Ц13 января 1999 г.) / Российский центр стратегических и международных исследований Ч Университет Висконсина в Мэдисоне. М., 1999. С. 203Ц209. Ср.: Humphrey C. Marx Went Away Ч But Karl Sta yed Behind. Updated Edition of Karl Marx Collective: Есonomy, Society and Religion in a Siberian Collective Farm. Ann Arbor, The University of Michigan Press, 1998. Ch. 9.

Humphrey C. Op. cit. P. 454.

Цитата из статьи президента республики. См.: Потапов Л. В. Республика Бурятия на рубеже столетий // Республике Бурятия Ч 80 лет: Материалы региональной науч ной конференции. Улан Удэ, Издательско полиграфич. комплекс ВСГАКИ, 2003.

С. 8.

Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации.

Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002. С. 456.

Там же.

88 РАЗДЕЛ I Из отчетного доклада Бурятского республиканского комитета КПРФ XLI отчетно выборной конференции Бурятского республиканского отделения КПРФ // Патри от Бурятии, 2003, 12 февраля.

См., например: Правда Бурятии, 1999, 11 декабря.

Например, в 1997 году Ч 35% (Республика БурятияЕ С. 246).

Пытин И. Итоги вселяют уверенностьЕ Бурятия, 1999, 19 октября;

Молодежь Бурятии, 1999, 20 октября.

Аргументы и факты в Бурятии. 2003, 9 января.

См.: Хизбиев А. Новый хозяин оборонки // Эксперт, 2005. № 1Ц2. С. 44Ц45.

Регионы России. Социально экономические показателиЕ С. 397.

Во всяком случае, такова точка зрения заместителя председателя правительства РБ Леонида Турбянова. См.: Раднаева М. Весна не за горами // Курьер, 2003, 19 февраля.

Из отчетного доклада Бурятского республиканского комитета КПРФЕ Подробнее см.: Лухманов Д. Поселенческая и расселенческая структура сельской России: изменения последних десятилетий // Вестник Евразии, 1996. № 2 (3).

С. 19Ц31;

Нефедова Т. Г. Территориальная организация сельскохозяйственной дея тельности в европейской части современной России. Автореф. докт. дис. М., 2004;

Иоффе Г., Нефедова Т. Фрагментация сельского пространства России // Вестник Евразии, 2003. № 4 (23). С. 69Ц92.

Если, как это и делается в республиканских статистических справочниках, отделить г. Гусиноозерск от окружающего его Селенгинского района, то в последнем доля бурят во всем населении заметно увеличится. Правда, подымется она не до 54,6%, как пишет, без ссылки на дату и источник, Д. Д. Мангатаева (Мангатаева Д. Д. Эво люция традиционных систем жизнеобеспечения коренных народов Байкальского региона. Новосибирск, Изд во СО РАН, 2000. С. 102), а до 49,3% в 1989 году. Тем не менее, поскольку Гусиноозерск с его преимущественно русским населением (77,5% жителей в 1989 году) плотно интегрирован в территорию Селенгинского района, сильно влияет на ее развитие и является к тому же районным центром, в предлага емой мною системе расчетов он не может быть выведен за скобки района только на том основании, что его административный статус отличается от статуса других рай центров. То же самое относится и к Северобайкальску.

См.: Республика БурятияЕ С. 200Ц202.

Там же. С. 200Ц201.

Мангатаева Д. Д. Население БурятииЕ С. 50Ц51;

Численность и размещение насе ленияяЕ С. 223.

В качестве подтверждения Ч следующее газетное сообщение: Сильные январские морозы принесли немало бед Ч в некоторых городах и поселках республики про изошли аварии. Наиболее крупная из них Ч в городе Закаменске, где из за пере грузки линии отключилась электроэнергия и вышел из строя глубинный насосЕ Не только морозы стали причиной аварии... В Закаменске пустуют сотни квартир (выделено мною. Ч С. П)... Это в значительной степени осложняет работу слесарей, так как попасть в пустующую квартиру можно лишь с привлечением милиции и понятых (Нагуслаева Т. Морозы ослабли, но только на время // Информ полис, 2000, 19 января).

Субботин А. Уголь Ч ковшами // АиФ в Бурятии, 2003, 13 февраля.

Тогда как о приграничной части Закаменского района с грустью сказано: л110 км бездорожья. См.: Степанова М. Ждешь гостей Ч чини ворота // Правда Бурятии, 2003, 20 февраля.

Приведенную выше характеристику экономических районов Бурятии стоит сопо ставить с группировкой Д. Д. Мангатаевой административных районов республики С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия по критерию преобладания у коренных народов тех или иных хозяйственных систем жизнеобеспечения (см.: Мангатаева Д. Д. Эволюция традиционных систем жизнеобеспеченияЕ С. 98Ц104). Хотя непоследовательность автора, с одной сто роны, сделавшего акцент на традиционные системы жизнеобеспечения, а с другой, использовавшего экономгеографические критерии, привела к некоторым спорным группировкам (так, по чисто формальному признаку наличия горно рудных пред приятий оказались объединенными в один тип Мухоршибирский, Кяхтинский, Закаменский и Окинский районы), в ряде случаев группировки Мангатаевой фак тически подтверждают мои выводы. В частности, она выделяет в единый тип группу сельскохозяйственных районов с преобладанием животноводства: Еравнинский, Хоринский, Кижингинский, Джидинский и Тункинский. Нетрудно заметить, что эта группировка охватывает основной массив концентрации бурятского сельского населения.

Численность и размещение населенияЕ С. 224.

Мангатаева Д. Д. Население БурятииЕ С. 103, 108.

Некоторое представление о величине статистически регистрируемого притока дают данные за 2000 год. Тогда в республиканскую столицу прибыло из деревень 4 тыс.

человек, убыло в сельскую местность Ч 2,4 тыс., положительное сальдо составило 1,6 тыс. человек (Социально экономическая характеристика Байкальского реги онаЕ С. 121).

Далее по: Полевые материалы Тункинского отряда Института востоковедения РАН.

См. также: Panarin S. The Rural Economy of the Tunka Valley in a Time of Transition and Crisis // A. Norsworthy (ed.). Russian Views of the Transition in the Rural Sector:

Structures, Policy Outcomes, and Adaptive Response / The World Bank, Washingron, DC, 2000. P. 188Ц201.

Отряд работал в с. Торы в течение четырех летних сезонов, с 1992 по 1995 годы.

В разные годы в его состав входили Анатолий Вяткин, Демид Дорохов, Елена Дят лова, Светлана Кирюхина, Ирина Костюкова, Галина Манзанова, Александр Мещеряков, Сергей Панарин, Елена Строганова и др.

Бурятия, 1999, 13 октября.

Буряты в зеркале статистики / Госкомстат Российской Федерации Ч Госкомстат Республики Бурятия. Улан Удэ. 1996. С. 4.

Республика БурятияЕ С. 261.

Пытин И. Итоги вселяют уверенностьЕ По контексту статьи можно сделать вывод, что речь идет только об официально зарегистрированных безработных. Если бы на селе служба занятости была представлена так же, как в городе, доля зарегистриро ванных сельских безработных была бы выше.

Бурятия, 1999, 13 октября.

Абаева Л., Цыренов С. Указ. соч. С. 38.

См.: Рандалов Ю. Б. Научное социологическое исследование по проблеме Ком плексной программы Возрождения и развития национального языка, националь ной культуры, традиций и обычаев бурятского народа / Правительство Республики Бурятия. Улан Удэ, Издательский дом Буряад wнэн, 2002. С. 40Ц43.

Humphrey C., Sneath D. The End of Nomadism? Society, State and the Environment in Inner Asia. Durham, Duke University Press Ч Cambridge, The White Horse Press, 1999.

P. 209.

Так, только в 1992 году в Курумканском районе было закрыто 6 клубов, в Баргу зинском районе 2 клуба, в Мухоршибирском районе 3 клуба. Из за частого отклю чения электроэнергии многие Дома культуры и клубы были размороженыЕ На начало 1995 года в тяжелом аварийном состоянии находились 74 Дома культуры и клуба (Рандалов Ю. Б. Указ. соч. С. 23).

90 РАЗДЕЛ I В данном случае я употребляю понятие лурбанизм в том же значении, что и Кэро лайн Хэмфри Ч как совокупный показатель тесных и разнообразных связей между деревней и городом, позволющих даже при ведении кочевого хозяйства быть вовле ченным в процесс социальной модернизации. См.: Humphrey C., Sneath D. Op. cit.

P. 200Ц206.

К сожалению, на момент написания данного текста аналогичные данные, получен ные в ходе переписи 2002 года, были недоступны автору.

Обе иерархии составлены по: Буряты в зеркале статистикиЕ С. 25 (табл. 22).

Скрынникова Т. Д., Батомункуев С. Д., Варнавский П. К. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (советский период). Удан Удэ, Изд во БН - СО РАН, 2004. С. 6.

В этом смысле показательны изменения в структуре занятости населения, происхо дящие в некоторых бывших союзных республиках. Здесь тоже долгое время суще ствовали этноизбирательные острова титульной занятости в сельском хозяйстве и в сфере интеллектуальных занятий. Но вот пришли годы независимости и резко сократилась численность русских, прежде обеспечивавших своим трудом не обходимый уровень комфортности жизни в городах для титульных бюрократов и национально озабоченной интеллигенции. И мы видим, как под давлением изме нившихся обстоятельств, разрушивших привычную систему этносоциальной стра тификации, начинает меняться занятость титульных народов. Например, в Узбеки стане в 1990 х годах при общем очень значительном сбросе индустриальной занятости в отдельных ее подразделениях численность занятых сохранялась на прежнем уровне или даже увеличивалась (см.: Старков А. Н. Трудоресурсный потенциал Узбекистана // Узбекистан: обретение нового облика / Под общей ред.

Е. М. Кожокина. Т. 1. М., РИСИ, 1998. С. 102Ц104). Это вряд ли было бы возможно без притока узбеков, заместивших выбывших русских. Впрочем, в Узбекистане давление аграрного перенаселения уже с конца 1960 х годов выталкивало сельскую молодежь в города, где она отчасти вовлекалась в сферу индустриальной занятости (там же. С. 106;

Вишневский А. Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вест ник Евразии. 1996, № 2 (3). С. 147);

другими словами, еще до лухода русских вну триэтническая проблема перенаселенности деревни, куда более давняя и острая, чем в Бурятии, привела к тому, что остров титульной занятости в промышленности Узбекистана стал разрастаться в материк.

Данные приведены по: Митупов К. Социальные и этнические аспекты занятости в Бурятии (1990 е гг.) // Конфликт Ч диалог Ч сотрудничество. Бюллетень № (март май 2001). Этнокультурные аспекты занятости: опыт Российской Федерации / Межд. обществен. организация Центр стратегических и политических исследова ний. М., 2001. С. 62 63.

Достаточно в качестве примера сослаться на список из 300 известных в русской истории фамилий, тюркское происхождение которых точно установлено или воз можно. См.: Баскаков Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения. 2 е изд.

М., Мишель, 1993.

См., например, синопсис выступлений, опубликованный в Приложении к работе:

Панарин С. Круглый стол в Улан Удэ // Конфликт Ч диалог Ч сотрудничествоЕ С. 109.

Думаю, нет нужды приводить здесь многочисленные цитаты из Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, братьев Аксаковых, Н. Я. Данилевского и других русских писа телей и публицистов XIX века, равно как и из сочинений многих наших современ ников Ч от Валентина Распутина до Александра Дугина. Вместо этого я предлагаю читателю ознакомиться с недавно вышедшей книгой американского психоанали тика;

не отличаясь особенной глубиной, она, тем не менее, полезна в том смысле, С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия что побуждает задуматься, не скрывается ли за всеми этими самовозвеличиваниями компенсаторный нарциссизм ущербной идетничности. См.: Ранкур Лаферьер Д.

Россия и русские глазами американского психоаналитика. В поисках националь ной идентичности / Пер. с англ. А. П. Кузьменкова. М., НИ - Ладомир, 2003.

Это представление распространено достаточно широко, хотя открыто озвучивается лишь активистами Русской общины. Впрочем, и они выбирают по возможности мягкие выражения. См., например, выступление Т. И. Кашириной на II съезде народов Бурятии (Материалы II съезда народов БурятииЕ С. 65Ц67).

Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., ЦентрКом, 1996. С. 38.

См. специальное исследование на эту тему, пожалуй, впервые в западной научной литературе нарушившее многие табу политкорректности: Chua A. World on Fire.

How Exporting Free Market Democracy Breeds Ethnic Hatred and Global Instability.

London, Arrow Books, 2004.

См., например, текст листовки, распространявшейся в Улан Удэ накануне первых президентских выборов в республике, опубликованный в: Урханова Р. Евразийцы и Восток: прагматика любви? // Вестник Евразии, 1995. № 1. С. 26Ц27.

Концепция государственной национальной политики Республики Бурятия. Мате риалы парламентских слушаний 31 октября 1996 года / Народный Хурал Респу блики Бурятия. Улан Удэ, 1996. С. 9, 16.

Как было отмечено на январском круглом столе 2001 года в БГУ, в районах, где руководители русские, там и нижние управленческие звенья представлены тоже русскими (Панарин С. Круглый стол в Улан Удэ // Конфликт Ч диалог Ч сотрудничествоЕ С. 108).

Подсчитано по: Молодежь БурятииЕ С. 13.

См., например: Абаев Н., Балданов Б. М. Республика Бурятия: стратегия развития в контексте геополитической ситуации в Центральной и Северо Восточной Азии // Вестник Евразии, 1999, № 1Ц2 (6Ц7). С. 141, 148.

Бальчинова И. Будущее Ч за пролетариатом // Курьер, 2003, 19 февраля. Сходную точку зрения не раз высказывал руководитель республиканского Департамента федеральной службы занятости И. М. Пытин (см., например, интервью с ним в газете Бурятия от 27 октября 2001 года). Еще осенью 2001 года, когда в республике с удовольствием отмечали наконец то начавшийся подъем производства, специа листы Департамента констатировали, что после периода резкого падения безрабо тицы снова начался ее рост Ч парллельно с быстрым ростом вакансий! Объяснение было предложено такое: 80% вакансий приходилось на рабочие специальности (Центральная газета, 2001, 31 октября). Но если оно верное, мы получаем еще одно доказательство перепроизводства кадров управленцев, гуманитариев и т. п.

Цыбденова Д. Здоровая гигантомания ЛРВЗ // АиФ в Бурятии, 2003, 9 января.

Регионы России. Т. 2Е С. 742, 746Ц747.

Для середины 1990 х годов это четко показала микроперепись населения России (см. Молодикова И. Н., Ноздрина Н. Н. Причины и география миграций в России по данным микропереписи 1994 года // Миграционная ситуация в странах СНГ / Под ред. Ж. А. Зайончковской / Центр изучения проблем вынужденной миграции в СНГ. М., Комплекс Прогресс, 1999. С. 142Ц144). Проведенный в статье анализ условий жизни позволяет утверждать, что если какие то изменения в соотношении мотивов выезда и произошли, то не ранее 2001Ц2002 годов.

Экспертное мнение декана исторического факультета БГУ К. Б. М. Митупова. Его подтверждают и другие свидетельства. Например, если раньше выпускники гумани тарно экологического лицея в с. Аршан Тункинского района дружно выезжали на вступительные экзамены в Улан Удэ, то в последние два три года, по словам дирек тора лицея Р. А. Фомкиновой, лучшие из них едут учиться в Иркутск. После того, как, 92 РАЗДЕЛ I благодаря усилиям ректора БГУ С. В. Калмыкова, в Бурятию стали приезжать прием ные комиссии из МГУ, заметно увеличилась численность студент бурят в крупней шем вузе России. По моим личным наблюдениям как руководителя Школы моло дого автора, в Москве и Петербурге увеличивается численность бурят аспирантов.

Точнее сказать, это миграция как собственно этнических русских, так и высокоур банизированных и ассимилировавшихся в русскоязычной городской среде этниче ских меньшинств Ч украинцев, белорусов, немцев, татар, евреев. Более того, из за их небольшой исходной численностио ее обусловленное миграцией за пределы рес публики падение выглядит куда более стремительным, чем у русских. Так, по дан ным, приводимым Л. Абаевой и С. Цыреновым, уже к 1994 году численность белорусов в РБ сократилась по сравнению с 1989 годом вдвое, татар Ч на 40%, нем цев Ч на четверть, евреев Ч на 13%, русских же Ч на 4%. См.: Абаева Л., Цыренов С.

Республика БурятияЕ С. 19.

Уход русских отнюдь не является отличительной особенностью Бурятии: он фиксируется, например, в республиках Поволжского федерального округа (см.:

Государство. Антропоток. Доклад 2002 / Центр стратегических исследований При волжского федерального округа. Нижний Новгород Ч Москва, 2002. С. 80);

впро чем, здесь его влияние на этническую композицию пока тоже слабое. Иное дело Ч республики Северного Кавказа: там луход принял такие размеры, что нельзя исклю чить перспективу практически полной утраты русского компонента в населении (собственно, в Чечне эта перспектива уже реализовалась). Снижение здесь удельного веса русских в населении во многом объясняется быстрым естестественным приро стом горских народов;

но и роль миграций велика. Сказалось и то, что процесс мигра ционного замещения русского городского и старожильческого (казачьего) сель ского населения горцами шел уже в последние советские десятилетия. Например, в Дагестане абсолютная численность русских в городах сократилась с 1970 по 1989 год на 5,5%, а в Кизлярском районе доля русских за тот же период упала с 66,9 до 29,4% (Денисова Г. С. Этнический фактор в политической жизни России 90 х годов. Ростов на Дону, Изд во Рост. гос. пед. ун та, 1996. С. 182, 190), что вряд ли могло произойти, если бы переселение в него горцев не сопровождалось выездом из района части рус ского населения. Правда, в северокавказских республиках этноизбирательность системы высшего образования Ч лишь один из факторов выталкивания, притом не самый главный;

решающее значение имеет снижение этнополитического статуса рус ских и возрастание этнической субъектности титульных народов. Подробнее об этом см. Хоперская Л. Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе:

концепция этнической субъектности. Ростов на Дону, Изд во СКАГС, 1997;

см.

также мою рецензию на эту книгу (Pro et Contra, 1997. Т. 2, № 4. С. 153Ц157).

Вот показательное высказывание, прозвучавшее на уже упоминавшемся круглом столе: Самое страшное время для Бурятии Ч индустриализация. Она принесла с собой рваческое русское население. Достаточно вспомнить леспромхозы. Эта масса разложила старожильческих русских, дала толчок негативным процессам в русской среде (Панарин С. Круглый стол в Улан УдэЕ С. 109). Так и хочется воскликнуть:

Бедные соблазненные старожилы! Что касается разложившей их массы, то в ходе интервью, взятого мною летом 1994 года у одного из представителей бурятской научно технической интеллигенции, прозвучала даже мысль, что ее следует выда вить из республики: ввести республиканское гражданство и по примеру государств Балтии давать его только тем представителям нетитульного населения, кто сами или их родители обосновались в РБ до определенной даты. Конкретно речь шла о годе, поскольку защитник этой идеи старался быть лобъективным и проводил раз личие между теми, кого в республику привело бедствие войны, и теми, кто приехал за длинным рублем.

С. Панарин. Этнополитическая ситуация в Республике Бурятия Полевые материалыЕ Цит. по: Скрынникова Т. Д., Батомункуев С. Д., Варнавский П. К. Бурятская этнич ностьЕ С. 192.

Замула И. Ю. Городская культура и общественный быт Верхнеудинска (1875 Ч февраль 1917 гг.). Иркутск, Облмашинформ, 2001. С. 172. Всероссийская перепись 1897 года дала более высокую цифру бурят в Верхнеудинске Ч 315 человек (Zhim biev B. History of Urbanisation of a Siberian City Ulan Ude. Cambridge, The White Horse Press, 2000. P. 108). Различие, видимо, объясняется тем, что в первом случае учиты вались только постоянно живущие, во втором Ч жившие в нем на момент проведе ния переписи.

Сборник статистических материалов 1990 / Гос. комитет СССР по статистике. М., Финансы и статистика, 1991. С. 10.

Мангатаева Д. Д. Население БурятииЕ С. 23;

она же. Эволюция традиционных системЕ С. 82.

См : Бадмаев А. Неформальные молодежные ассоциации в Улан УдэЕ;

Митупов К.

Группировки семилесятыхЕ;

Карбаинов Н. Городские и головары в Улан УдэЕ Их блестящую аргументированную критику см. в: Белков П. Л. О методе построения теории этноса // Этносы и этнические процессы. Памяти Р. Ф. Итса. Сб. статей.

М., Восточная литература, 1993 С. 48Ц61;

Кореняко В. Этнонационализм, квазиис ториография и академическая наука // Реальность этнических мифов / Под ред.

М. Б. Олкотт и А. Малашенко / Московский Центр Карнеги. М., Гендальф, 2000.

С. 34Ц52;

Ларюэль М. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или О противоположности Л. Н. Гумилева и П. Н. Савицкого // Вестник Евразии, 2001.

№ 4 (15). С. 5Ц19.

Ср.: Бильтрикова А. В. Бурятская национальная интеллигенция на современном этапе. Улан Удэ, Изд во БН - СО РАН, 2001. С. 50Ц61.

Например, образованные буряты старших возрастов обнаруживают несколько меньшую аполитичность, чем их сверстники в целом по России (Бильтрикова А. В.

Указ. соч. С. 54).

Так, согласно специально проведенному исследованию, во всех культурах присут ствуют позитивные ценности справедливости и правосудия (хотя бы в рудиментар ной форме) и взаимопомощи и негативная ценность жи, измены, насилия. Другое дело, что соответствующее им поведение могло быть, а подчас даже должно было быть, избирательным: не распространяющимся на чужих, а среди своих Ч в полном объеме только на равных по статусу. См.: Bok S. Cultural Diversity and Sha red Moral Values // Tatsuro Matsumae, Lincoln C. Chen (eds.). Common Security in Asia:

New Concepts of Human Security. Tokyo, Tokai University Press, 1995. P. 22.

Чем больше эта величина (чем ближе значение коэффициента к единице), тем более неравномерно распределены доходы в обществе. В России в 2001 году коэф фициент Джини был равен 0,396 Ч выше, чем в остальных странах СНГ, кроме Грузии и Кыргызстана (Население и условия жизни в странах Содружества Неза висимых Государств: статистический ежегодник / Межд. статистический комитет СНГ. М., 2002. С. 334), в Бурятии, если судить по децильному распределению доходов, выше, чем в целом по РФ.

Что это действительно так, подтверждают наши наблюдения в Торах и в Улан Удэ. О том же свидетельствует громадное преобладание русских среди бомжей Улан Удэ (Амоголонова Д., Балдаева И. Я никому не нужен, и мне никто не нужен. Бездомные Улан Удэ // Вестник Евразии, 2003. № 4 (23). С. 119). В целом же данное различие между русскими и народами, позднее русских вступивших на путь модернизации, просматривается по всему пространству бывшего СССР, например, в независимом Казахстане. См. в этой связи: Nazpary J. Post Soviet 94 РАЗДЕЛ I Chaos: Violence and Dispossession in Kazakhstan. London and Sterling (Virginia), Pluto Press, 2002.

См.: Панарин С. Таджики беженцы в городах Сибири // Вестник Евразии, 1996, № 1 (2). С. 154Ц165.

См., например, следующую сноску.

Доржиев А. Попробуй жизнь переменить. К итогам пребывания в Республике Бурятия полномочного представителя Президента РФ // Городская газета, 2000, 20 декабря;

Кальмина Л. Валерий Гулгонов: Природа не должна латать дырявые кошельки // АиФ в Бурятии, 2003, 13 февраля.

Вечерний Улан Удэ, 2001, 3 сентября. См. также: Намсараев Н. Держись, Маша!

Держись, Бадма! // Бурятия, 2002, 7 декабря.

Белобородов С. Интервенция // Центральная газета, 2002, 4 декабря;

Субботин А.

Уголь ковшамиЕ Тогда как на самом деле иркутские захватчики чаще всего являются филиалами или дочками московских компаний. Такова, например, корпорация Иркутск МиГ, полностью подкотрольная Рособоронэкспорту (Хазбиев А. Новый хозяин оборонкиЕ С. 45). Инициатива создания СУЭК также не принадлежала Иркутску, и первыми, кто пострадал от появления этой региональной монополии, были пред приятия Черемховского угольного бассейна.

Уже есть свидетельства, что новые хозяева, опирающееся на крупные инвестицион ные и управленческие ресурсы, добиваются повышения конкурентоспособности перешедшего к ним предприятия, благодаря чему растет спрос на его продукцию, начинает регулярно выплачиваться зарплата и т. д. См., например, о том же Тугнуй ском разрезе: Кальмина Л. За ценой Ч постоим // Бурятия, 2002, 7 декабря.

См.: Панарин С. Диалог на берегу БайкалаЕ С. Там же.

См., например, репортажи о двух волнах митингов Ч в октябре 2002 (в рамках общероссийской акции протеста, организованной коммунистами) и в феврале года (в связи с грядущим изменением системы оплаты труда): Русаков М. Где же ты раньше был? // Молодежь Бурятии, 2002, 16 октября;

С. Иванов. Главу надо сни мать // Номер одни, 2002, 16 октября;

А. Лупанов. Всероссийская акция коммуни стов // Правда Бурятии, 2002, 17 октября;

В. Вольский. За достойную зарплату // Бурятия, 2002, 19 октября;

он же. Право на зарплату // Бурятия, 2003, 1 марта;

Реформа Минтруда Ч дорога в никуда // Центральная газета, 2003, 5 марта;

Н. Матхонова. Профсоюзы потребовали // Правда Бурятии, 2003, 6 марта;

Д. Родио нов. Бюджетники получат разные зарплаты? // МК в Бурятии, 2003, 6 марта.

Свидетельством чему является дружная Ч и вполне пропорциональная! Ч предста вленность и бурят, и русских в рядах коммунистов. Показателен в этом смысле перечень из 33 фамилий активистов и руководителей Бурятского отделения КПРФ, упомянутых в отчете о 41 й республиканской партийной конференции (Патриот Бурятии, 2003, 12 февраля): на 10 бурятских фамилий (Абашеев, Базаров, Борос гоев, Будажапов, Бураев, Гармаев, Дамиринов, Раднаев, Цыденова, Чимитов) при ходится 23 русских (Ананов, Грехов, Ельцин (sic!), Ермольева, Жарков, Замула, Запекин, Ковалева, Кондаков, Котов, Котоманов, Красников, Левкин, Марказов, Мокров, Мухаров, Павлов, Первушкин, Сабашников, Секретин, Трифонова, Тро фимов, Финогин). Выборка Ч чисто случайная, однако соотношение двух групп фамилий Ч 30 и 70% Ч почти точно совпадает с долями бурят и русских в насе лении.

Голубев Е. Сибиряки Ч особый самостоятельный лорганом // Бурятия, 2003, 6 августа.

Батомункуев С. Знаковое событие и этническая общностьЕ С. 64.

РАЗДЕЛ II Миграции, мигранты, новые диаспоры:

фактор стабильности и конфликта в регионе Виктор Дятлов 1. Новые диаспоры постсоветской эпохи:

причины и механизмы формирования Современное развитие российского общества дает много оснований для выдвижения гипотезы о том, что принципиально новым явле нием эпохи стало формирование феномена, который уже получил название новых диаспор. Его появление Ч следствие нескольких тенденций, имеющих, как это видно уже сейчас, долговременный и глубокий характер. Само формирование новых диаспор серьезно усложняет, разнообразит палитру социальной структуры населения, особенно городской его части. Появление нового элемента неиз бежно нарушает прежнее равновесие, привычный уклад жизни, что вносит в общество новые механизмы развития и новые конфликты Говорить об этих процессах трудно, скорее всего, невозможно, не сформулировав своего понимания феномена диаспоры. Уже стало общим местом, что этот термин может лишиться своего эври стического смысла из за чрезвычайно широкого спектра его исполь зования и трактовок 1. Это само по себе интересно и показательно, т. к. говорит о сложности и многослойности предмета изучения. Но это же может и чрезвычайно затруднить процесс профессионального общения и взаимопонимания.

Мне кажется, что диаспора Ч это не просто рассеяние, пребывание представителей некой этнической группы вне своего национального очага в качестве национального меньшинства. Сразу же возникает вопрос о том, что такое лэтническая группа и кто такие ее представи тели. Понимание этничности как процесса, представление об актуа лизации этничности допускает и понимание спящей этничности, возможности оттеснение этнической самоидентификации на низкую ступень иерархии идентичностей. Диаспору, следовательно, можно понимать и как особый тип человеческих взаимоотношений, как специфическую систему формальных и неформальных связей, осно ванных на общности исхода с листорической родины (или пред 96 РАЗДЕЛ II ставлениях, исторической памяти и мифах о таком исходе), на уси лиях по поддержанию образа жизни в рассеянии Ч в качестве национального меньшинства в иноэтничном принимающем обще стве. Диаспора Ч не данность, ее существование (или не существо вание), возникновение и исчезновение, может быть ситуативным ответом на вызов времени, места и обстоятельств. Исходя из такого подхода, наличие совокупности лиц одной национальности, живу щих вне национального очага, пусть даже многочисленных и укоре ненных на новой родине Ч это еще не диаспора, а только необходи мое условие к ее реализации. Другими словами, одни и те же люди, совокупность этих людей могут быть, а могут и не быть диаспорой.

Советский период (по крайней мере, после войны) Ч пример того, как это условие не реализовывалось, или реализовывалось в угнетенных, маргинальных формах и масштабах. На самоощущении мигрантов и их потомков, их самоидентификацию, образ и стиль жизни огромное влияние оказывала политика советских властей, подозрительно относившихся к национальной самоорганизации, к диаспоральности, стремившихся унифицировать, советизировать, а фактически максимально быстро русифицировать мигрантов.

Отсюда Ч пониженное (хотя и куда более высокое, чем у прини мающего большинства) место этнической самоидентификации на общей шкале ценностей у мигрантов и их потомков. В том же напра влении действовал и внутригосударственный, межрегиональный характер миграции. Равный правовой статус мигрантов, возмож ность свободного общения с национальным очагом в рамках единого государства уменьшали опасения по поводу сохранения этничности. Свежая память о сталинских репрессиях заставляла опасаться связи с национальными очагами вне пределов государ ственных границ, делали демонстрацию диаспоральности занятием не безопасным или тупиковым с точки зрения выстраивания успеш ной жизненной стратегии. Можно предположить, что этничность в качестве ресурса адаптации и достижения успеха на новом месте вряд ли играла решающую роль в жизненной стратегии мигрантов.

Современный период принес радикальные перемены в ситуа цию. В качественно новое состояние пришли межнациональные отношения. С одной стороны, с окончанием политики официаль ного интернационализма проблема перестала быть табуированной, ушли в прошлое внешние запреты и внутренняя неловкость при ее обсуждении. С другой, повсеместно и быстро идут процессы, час то называемые национальным возрождением, растет значение этничности, национальный фактор мощно врывается в политику В. Дятлов. Миграции, мигранты, новые диаспоры... как инструмент политической мобилизации и борьбы за власть.

Многие социальные конфликты приобретают этническую окраску.

Существовавшие всегда национальные предубеждения, предрас судки, реальные и мнимые обиды и недовольства открыто прогова риваются и становятся фактором общественных отношений.

К представителям мигрантских этнических меньшинств (или к тем, кого считали таковыми) и раньше неявно относились как к группе, теперь же это приобретает массовый и открытый характер, в том числе и на официальном уровне. Такое отношение может носить нейтральную, негативную или позитивную окраску, но в любом слу чае оно заставляет и самих мигрантов консолидироваться или, по крайней мере, рассматривать себя и в таком качестве.

Составной частью радикальных перемен постсоветского периода стало формирование совершенно новой миграционной ситуации.

Одна из ее ключевых характеристик Ч стремительный рост потоков трансграничных миграций. Этому способствовали рыночная тран сформация экономики, открытость границ и свобода передвижения.

Здесь необходимо выделить два аспекта проблемы.

Первый Ч часть прежде внутренних миграций с распадом СССР автоматически стали трансграничными. Вчерашние соотечествен ники превратились в граждан ближнего зарубежья Ч с прин ципиально новым статусом и набором проблем (экономических, культурных, правовых). Остро встали проблемы поддержания связей с родиной, которая оказалась теперь хоть и ближним, но зару бежьем. Эта задача требует теперь больших усилий, лучше всего Ч коллективных. То же самое относится к проблемам статуса, зашиты экономических прав, сохранения языка и культуры и т. д. На родине идут бурные процессы национального возрождения, строитель ство новой государственности часто происходит на этнократической основе. Человеческие и материальные ресурсы мигрантских со обществ рассматриваются там как важные факторы этого строи тельства и борьбы за власть. Поэтому из метрополий прилагаются большие усилия для консолидации соотечественников в России Ч как правило, на национальной основе. Количество мигрантов из ближнего зарубежья резко возрастает, меняется сам тип мигранта, его система мотиваций, образ и стиль жизни, адаптационные воз можности и ресурсы. Мигрант этой волны и этого типа неизмеримо больше нуждается в системе групповой поддержки, в сети родствен ных, клановых, этнических связей.

Второй аспект. Бурно формируются миграционные потоки из стран старого зарубежья. Это по преимуществу трудовые миграции.

98 РАЗДЕЛ II И здесь наиболее значимыми как для России в целом, так и для ее восточных регионов, в особенности, становятся мигранты из Китая.

Они уже стали необходимым элементом формирующейся рыночной экономики. По многим причинам, миграционный приток из Китая будет в обозримом будущем возрастать. Китайские трудовые мигран ты демонстрируют корпоративную, общинную модель поведения и интеграции в принимающем обществе 2.

Уже сейчас ясно, что это долговременная тенденция, что Россия прочно становится страной реципиентом. Ясно также, что это не может быть изолированным явлением, что неизбежны огромные перемены во всех сторонах жизни принимающего общества. И хотя мы находимся только в начальной стадии процесса, многие послед ствия выявились уже достаточно отчетливо.

Одно из них Ч усложнение лэтнической композиции населения российских городов и, особенно, городов востока страны. Появля ются новые этнокультурные группы. Иногда Ч как в случае с китай цами Ч это их новый приход после длительного и насыщенного огромными переменами периода. Радикально увеличивается чис ленность многих старых групп, за счет притока мигрантов нович ков меняется их облик.

Все эти факторы радикально увеличивают структурообразующее значение этничности, национальной самоидентификации, форми руют диаспоральное самосознание, дают мощный толчок к строи тельству диаспор. Структуры и сети на этнической основе, сущест вовавшие и раньше, разрастаются, радикально меняется их значение как ресурса выживания и делового и социального успеха. Иначе говоря, происходит бурный процесс строительства диаспор.

Дело не ограничивается этими количественными переменами, хотя в ряде случаев количественный рост уже привел к качествен ным сдвигам. Совершается, если можно так выразиться, менталь ный рост Ч появление этих групп (именно в качестве групп) в сознании, как собственном, так и окружающих. И новые мигранты, и старожилы сибиряки, приписанные советской властью к той или иной этнической группе и в той или иной степени ощущающие свою связь с нею, начинают чувствовать себя группой, в некоторых ситуациях вести себя как члены группы, формируют сеть связей и отношений на этнической основе. Как сейчас принято говорить, позиционируют себя в таком качестве.

Этот процесс и лежит в основе формирования феномена новых диаспор. Диаспорализация происходит двумя путями. Один из них традиционен Ч в сибирские города приходят новые люди, мигриро В. Дятлов. Миграции, мигранты, новые диаспоры... вавшие из своих национальных очагов, они остаются, так или иначе интегрируются в принимающее общество, и, одновременно, консолидируются в землячества, общины, кланы, создают сети свя зей и отношений на этнической основе. Это может актуализировать этническую самоидентификацию соотечественников старожилов, тех, кто прибыл сюда давно, или вообще родился здесь, полностью интегрировался. Более того, наблюдения показывают, что именно такие люди могут становиться ядром формирующихся диаспор.

Другой путь Ч это диаспорализация старожилов, движение от совокупности тех, кто считал себя и/или кого считали представите лями неких пришлых национальных меньшинств, к актуализации этничности и групповому структурированию. В отличие от старожи лов первого варианта, у них этот процесс происходит не под воздей ствием притока мигрантов новичков, а по другим причинам.

Исходя из такого понимания, можно говорить о диаспорах как новом элементе социальной жизни сибирских городов. Происходит радикальный сдвиг Ч от присутствия в Иркутске, Улан Удэ пред ставителей этнических меньшинств к их структурированию, форми рованию общин, с их институтами, активистами, поиском ниши, выдвижением коллективных (или от имени коллектива) целей.

Весьма показательна в этом смысле динамика создания и развития национально культурных обществ, их внутренняя эволюция. Вокруг них группируются т. н. лэтнические предприниматели Ч слой акти вистов, пытающихся персонифицировать лэтнос и говорить от его имени с властями.

Процессы диаспорализации теперь не просто признаются вла стями, но и поддерживаются ими. На всех уровнях представители властей выражают готовность иметь дело именно с национальной группой. Для этого они фактически подталкивают ее формирование и консолидацию. Можно предположить, что в основе такой поли тики лежит естественное стремление найти объект управления, собеседника и партнера при проведении национальной политики.

Имеет значение и стихийно примордиалистское понимание боль шинством чиновников феномена этничности, сложившееся в совет ский период. Отсюда, в частности, распространяющееся понимание диаспоры как некой организации, со своей иерархией, членством, лидерами (начальниками) и коллективной ответственностью 3. Обыч ным делом становится этнизация представителями властей социаль ных и экономических проблем.

Таким образом, складывается ситуация, когда диаспора может стать действенным инструментом, механизмом интеграции нович 100 РАЗДЕЛ II ков мигрантов в принимающее общество. Интеграция через группу, ее ресурсы, позволяет решать не только (а возможно и не столько) проблемы сохранения национального языка и культуры. Можно даже предположить, что это и не основной приоритет Ч трудные судьбы школ национального языка, национальных классов и школ дают для этого серьезные аргументы. Сети, связи, возможность решать вопросы с властями Ч все это может облегчить жизнь новичку мигранту в самый трудный, начальный период его пребы вания в принимающем обществе. Неизбежная плата за это Ч фор мирование клиентел, кланов.

Таким образом, в городах Сибири формируется новый элемент их социальной жизни. Это отражается и на их облике Ч особенно при намечающемся переходе жизни и экономической деятельности мигрантов от дисперсности к гнездам. Пока это рынки, пригороды, общежития. Можно предположить, что это не просто места концен трации представителей некоторых этнических групп. Стремительная эволюция китайского рынка шанхай Иркутска от простой торговой площадки к сложному и хорошо организованному социальному орга низму дает богатую пищу для осмысления этого феномена. Мировой и российский дореволюционный опыт заставляет задуматься и по поводу перспективы формирования собственных чайна таунов.

Появление любого нового элемента в социальном организме Ч это неизбежно нарушение сложившегося равновесия. О том, какие формы может это приобрести, говорят массовые антииммиграцион ные настроения и небезуспешные попытки использовать их в каче стве инструмента политической мобилизации и борьбы за власть и ресурсы.

2. Количественные и качественные параметры феномена в регионе Динамика миграционных процессов в регионе не слишком отли чалась, по основным своим параметрам, от общесибирской ситуа ции. Относительно подробно проблемы количественной оценки современной миграционной ситуации в Прибайкалье уже мною рас сматривались 4, каких то принципиальных изменений здесь не про изошло. Поэтому имеется возможность очень кратко выделить те моменты, которые представляются ключевыми.

Прежде всего, представляется несомненным, что резко возросла интенсивность миграционного потока из новых независимых госу В. Дятлов. Миграции, мигранты, новые диаспоры... дарств Закавказья и Центральной Азии. Поток этот начал формиро ваться еще со времен Советской власти, когда в рамках единого госу дарства часть избыточного населения мигрировала в Россию в поисках работы, хорошего и доступного образования, а в Сибирь Ч еще и через традиционно развитую пенитенциарную систему.

После распада СССР экономические неурядицы, политические потрясения, вооруженные конфликты придали этому потоку новую динамику и новое качество.

Его количественные параметры для России в целом Ч это отдельная и чрезвычайно сложная исследовательская и обще ственно политическая проблема. Данные переписей 1989 и годов дают следующую динамику: число армян выросло с 532,4 тыс.

до 1130,0 тыс., азербайджанцев Ч с 335,9 тыс. до 621,0 тыс., грузин Ч с 130,7 тыс. до198,0 тыс., казахов Ч с 635,9 тыс. до 655,0 тыс., узбе ков Ч с 126,9 тыс. до 123,0 тыс., киргизов Ч с 41,7 тыс. до 32,0 тыс., туркмен Ч с 39,7 тыс. до 33,0 тыс., таджиков Ч с 38,2 тыс. до 120,0 тыс. человек 5.

Очевидно, однако, что переписи не отражают всей полноты и сложности миграционной ситуации, особенно там, где это касается миграции нелегальной и временной. Сезонная же миграция вообще выпадает из создаваемой ею картины.

Экспертные оценки имеют дело с другими порядками цифр.

Президент Азербайджана Г. Алиев, оговорившись, что не знает точ ных цифр, оценил число соотечественников в России в 1Ц2 млн.

человек 6. В этих же пределах (с преобладанием максимальной цифры) оценивают ситуацию подавляющее большинство специали стов и общественных деятелей 7. Иногда речь идет даже о 2,5 млн человек. В 2Ц2,5 млн человек оценивают число армян (оценка пре зидента Союза армян России А. Абрамяна Ч 2 млн. человек) 8. По мнению демографа А. Арсеньева, за 1989Ц2001 гг. Грузию покинуло до 1,5 млн человек, в основном, этнических грузин. Большинство из них Ч в Россию. Имеются оценки численности грузинского населе ния в России в 650Ц700 тыс. человек 9. Примерно так же выглядит ситуация с представителями титульных народов Центральной Азии.

Только число трудовых мигрантов из Киргизии оценивается в 700 тыс., из Таджикистана Ч в 500Ц800 тыс. человек 10.

Россия велика, мигранты распределяются по ее территории крайне неравномерно. Как же выглядит ситуация в Прибайкалье? По переписи 1989 г. в Иркутской области проживало 2828 тыс. человек, представлявших более 100 национальностей. В том числе Ч азербай 102 РАЗДЕЛ II джанцев Ч 4,7 тыс., армян Ч 2,7 тыс., узбеков Ч 3,2 тыс., казахов Ч 2,9 тыс., киргизов Ч 869, таджиков Ч 852 человек. По переписи 2002 г.

все население области несколько сократилось (до 2582 тыс. чел), а численность рассматриваемых групп выросла: азербайджанцев Ч до 6125, армян Ч 6849, грузин Ч 1633, казахов Ч 1138, киргизов Ч 1322, таджиков Ч 2576, туркмен Ч 127, узбеков Ч 1904 человек. Интересно соотнести это с числом граждан соответствующих новых независи мых государств. Граждан Азербайджана было зафиксировано пере писью 1556, Армении Ч 1575, Грузии Ч 379, Казахстана Ч 531, Киргизии Ч 1017, Таджикистана Ч 1224, Туркмении Ч 31 человек 11.

Так же как и для России в целом, полезно сопоставить данные переписей с оценками экспертов. Сейчас в области проживает, по оценкам лидеров Азербайджанского национально культурного общества Бирлик, 15Ц30 тыс. азербайджанцев (иногда в прессе мелькает цифра 50 тыс.) 12. Численность армян оценивается ли дерами Армянского культурного общества в 6 тыс. человек 13. По оценке генконсула Киргизии в Екатеринбурге, в Иркутской области проживает 8470 граждан его страны 14. По данным лидеров Таджик ского национально культурного общества, в области находится сейчас около 10 тыс. таджиков, из которых 6 тыс. живут здесь постоянно 15. Методика получения этой оценки неизвестна, но имеющиеся отрывочные сведения государственных органов, прежде всего МВД, говорят о том, что она недалека от истины. Характерно, что лидеры общества уверенно прогнозируют дальнейший рост общины. Аналогичных оценок относительно числа узбеков и каза хов не имеется Ч возможно, из за отсутствия соответствующих национально культурных обществ и крайне слабого интереса иркут ских властей и экспертного сообщества к этой теме. Тем не менее, фиксируется появление в заметных количествах узбекских отходни ков и киргизских торговцев на рынках большинства городов обла сти, расположенных вдоль железной дороги.

Причины ситуации с таким разбросом цифр, степень достовер ности отдельных оценок Ч предмет отдельного разговора. Стоит отметить лишь такие важные факторы как нелегальное пребывание и сезонность. С 1993 г. граждане стран СНГ должны регистриро ваться в органах внутренних дел в случае, если время их пребывания затягивается на срок дольше нескольких дней. Уклонение от реги страции является административным правонарушением. В принципе, эта процедура не слишком сложна Ч и большинство мигрантов, по словам экспертов из правоохранительных органов, ее проходит. Тем не менее, по оценкам миграционной службы, не менее 5Ц6 тыс.

В. Дятлов. Миграции, мигранты, новые диаспоры... граждан стран СНГ находились в 2002 г. в области нелегально 16.

Очень сложно отследить и зафиксировать передвижение и пребыва ние сезонников.

В любом случае, здесь важно отметить, что и официальные (явно заниженные), и неофициальные (так же явно, завышенные) оценки говорят о стремительном росте числа выходцев из Закавказья в Рос сии в целом, и в Прибайкалье в частности.

А это значит (помимо всего прочего), что произошло и каче ственное изменение мигрантских сообществ. В каком то смысле, сменилась миграционная модель Ч на место эволюционного плав ного роста, перемещения в пределах единого государства, пришла трансграничная, мощная, спрессованная по времени волна. Услож нилась структура этих групп. Наряду с расширением ядра постоян ных жителей сформировалась и динамично растет среда временных, в т.ч. маятниковых мигрантов. Достигнуто численное преобладание именно этого слоя. Следовательно, можно предполагать, что и мигрант стал иной, и возможности его интеграции в принимающее общество радикально изменились.

Эти оценки, с достаточной долей уверенности, можно отнести и к потоку выходцев с Северного Кавказа. Резко увеличилась интен сивность потока, выросло число мигрантов, что привело к числен ному преобладанию новичков, а среди них Ч временных обитате лей Сибири. Конечно, они российские граждане Ч и это радикальное отличие от выходцев из новых независимых государств. С другой стороны, возможность безвизового пребывания граждан стран СНГ (кроме Грузии и Туркмении), вообще правовая неопределенность переходного периода, психологическая инерция былой советской общности, нерасчлененный взгляд на всех выходцев с Кавказа у большинства иркутян (лкавказцы, лица кавказской национально сти) Ч все это делало положение и проблемы этих категорий мигрантов весьма близкими.

Рассуждения на тему: ла сколько же китайцев сейчас в России, стали уже тривиальными до неприличности. И все же остаются акту альными: ни надежных официальных цифр, ни более или менее общепринятых оценок нет. Анализ этого феномена содержится в одной из статей В. Г. Гельбраса 17, что освобождает от необходимости вновь писать о его причинах, последствиях и параметрах разброса оценок.

Ситуация в Иркутске в этом смысле ничем не отличается от общероссийской. В 1990 х гг. здесь официально регистрировалось по 4Ц7 тыс. граждан КНР в год. По данным ОВИР УПВС УВД 104 РАЗДЕЛ II Иркутской области, в 2000 г. эта цифра составила19 124, 2001 Ч 12 811, 2002 Ч 4384, 2003 Ч 11 447 человек 18. По оценке государ ственных служб, сопоставимое количество пребывало в области нелегально. Заместитель начальника Управления по делам миграции УВД Иркутской области В. Луценко оценил среднегодовое число нелегально пребывающих в области граждан КНР в 4,5Ц5 тыс. граж дан Китая из 10Ц12 тысяч всех незаконных мигрантов 19. Все это, конечно, отличается от потока панических оценок о десятках и даже сотнях тысячах нелегальных китайских мигрантах, чья экспансия буквально захлестывает Сибирь.

Подавляющее большинство как легальных, так и нелегальных мигрантов Ч временные, маятниковые визитеры, срок пребывания которых ограничен несколькими месяцами, часто Ч неделями.

Количество получивших вид на жительство граждан КНР ничтожно мало, зато реально значимо (хотя и трудно определимо количе ственно) число тех, кто находится в регионе сравнительно долго. Это студенты и аспиранты, сотрудники официально зарегистрирован ных китайских и смешанных предприятий, а также те, кто занима ется здесь частным бизнесом и находит легальные, полулегальные, а то и вовсе нелегальные возможности для длительного пребывания.

В иркутской прессе не раз появлялись материалы о жизни посте пенно формирующегося компактного китайского поселения в одном из городских предместий 20. И хотя там живет не так уж много китайцев, и это в большинстве своем старожилы Иркутска, граждане России, но сама тенденция требует пристального внимания, учиты вая мировой опыт возникновения чайна таунов. Пока же более важ ными симптомами формирования постоянной китайской общности в регионе являются процессы, происходящие на китайском рынке Шанхай, появление нескольких китайских общественных органи заций, несколько случаев массовых организованных действий китайских торговцев в защиту своих корпоративных прав.

Таким образом, в результате интенсивных миграционных про цессов и общих перемен в стране, в регионе стал стремительно фор мироваться новый феномен Ч мигранты из стран ближнего и дальнего зарубежья. Иногда Ч как в случае с китайцами Ч это совершенно новые группы, неизвестные и непривычные местному населению. Это иностранные граждане, преимущественно времен ные визитеры, не постоянные жители. Чрезвычайно велика куль турная дистанция, отделяющая их от принимающего общества.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 7 |    Книги, научные публикации