Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |

КозловааН. Купцы-старообрядцы в городах европейской России в середине XVIII века // Отечественная история. 1994. № 4. С. 11.

4 Российская экономика: происхождение и специфика скит старообрядцев беглопоповского согласия, сооружена часовня, возведены каменные жилые здания. В 1893Ч1894 гг. в деревне Филипповской была официально учреждена старообрядческая богадельня, финансирование которой осуществлялось на проценты с вклада в размере 80 тысяч руб., внесенного Бугровым в Нижегородский Николаевский городской общественный банк. В 1900-м Н. А. Бугровым были учреждены еще две старообрядческие богадельни: при деревне Малиновской Семеновского уезда для женщин и в селе Городец Балахнинского уезда для лиц обоего пола.

При этом на время постройки большого каменного здания взамен ветхой деревянной богадельни в деревне Малиновской ее обитательницы были размещены Бугровым в двух его собственных домах. В 1888 г. Н. А. Бугров открыл в своей родной деревне Попово Семеновского уезда школу, которая так же, как и богадельни, содержалась на проценты со специально для этого пожертвованного капитала. К 1 января 1902 г. в школе насчитывалось 120 учащихся: все Ч дети раскольников из губерний Нижегородской, Костромской, Самарской и Саратовской19.

Все вышеперечисленное Ч лишь краткий и далеко не полный перечень благотворительных деяний одного человека, который вовсе не был исключением из общего правила, а напротив Ч достаточно последовательно руководствовался нормами, общепринятыми в старообрядческой среде.

Вложение средств в строительство и финансирование богоугодных и образовательных учреждений, церквей и скитов, домов для работников заводов и фабрик, регулярная помощь нуждающимся и голодающим Ч все это было для предпринимателей-старообрядцев самой обыденной рутиной. Они настолько дружно, неуклонно и последовательно придерживались общих неписаных правил поведения, что волей-неволей приходится говорить не об этике и аскезе, не о нравственном императиве, диктуемом верой, а о строгом контроле со стороны общины, не упускавшей из виду управителей своих капиталов. Да, среди православных купцов и предпринимателей тоже было немало благотворителей и меценатов, но только в старообрядческой среде благотворительность приобретала характер системы, становясь еще одной, третьей, характерной чертой старообрядческой экономики. Это было больше, чем благотворительность Ч это было налаженное вторичное перераспределение, позволяющее назвать ту экономическую систему, которая его породила, социальной.

Таким образом, мы видим, что в течение XIX века российскими старообрядцами была выстроена особая экономическая система, строившаяся на совершенно иных основаниях, нежели общероссийская экономика в целом.

Она основывалась на общинных средствах, которые на определенных условиях передавались в распоряжение единоверцам, желавшим заниматься предпринимательством. Эти средства вкладывались в создание промышленных и торговых предприятий, которые взаимодействовали друг с другом не на конкурентной, а на солидарной основе, получая в случае необходимости дополнительную финансовую подпитку со стороны общины. В этих чрезвычайно благоприятных условиях (которые в первой половине XIX столетия дополнялись отсутствием конкуренции на общероссийском рынке) старообрядческая экономика стремительно прогрессировала и приносила немалые доходы, которые путем вторичного перераспределения, внешне оформленноСм.: БеляковааМ.,аКурзинааЕ. Благотворительность как духовная потребность старообрядческого купечества (по документальным источникам и народным преданиям Нижегородского края) // Традиционная культура. М., 2001. № 3.

Александр ПыжикОВ го как благотворительность, направлялись на решение социальных проблем общины. Замкнутость старообрядческих общин помогала камуфлировать происходящее под обычную деятельность предпринимателей, якобы добивающихся успеха исключительно за счет таких прозаических личных качеств, как трудолюбие, честность и бережливость.

Конечно, вовсе не замечать чрезвычайные успехи предпринимателейстарообрядцев, одного за другим поднимавшихся на вершину российского экономического олимпа, было невозможно. Первой тревогу начала бить, конечно же, официальная православная церковь, для которой успехи раскольников были как нож острый. Протоиерей Вл. Фармаковский уже в 1867 г. в Вятских епархиальных ведомостях (в Вятском крае традиционно проживало много старообрядцев) пытался привлечь к этой проблеме внимание властей предержащих. Раскол, Ч утверждал бдительный священник, Ч существует как гражданская корпорация, лотвлеченно-религиозный элемент слабеет и вырабатывается чисто политическое направление, только под формами религиозно-символическими20. Если смотреть на раскол с точки зрения государственной, то он представляет собой замкнутое общество со своей правительственной и законодательной властью, с целой системой общественных учреждений и обычаев21. Однако попытка придать деяниям старообрядцев характер государственного преступления явно запоздала: только что, в 1856 г., гонения на старообрядчество прекратились, царствование Александра II ознаменовалось приравниванием старообрядцев в паспортном отношении к представителям других вероисповеданий;

власть уже приступила к земской реформе и нуждалась в конструктивном сотрудничестве с богатейшими купцами-старообрядцами. В конце концов, какими бы ни были основания их успеха, прямого ущерба государству их деятельность не наносила, напротив Ч встающая на капиталистические рельсы российская экономика как никогда ранее нуждалась в их капиталах, опыте и умении вести дела.

Более того, реформы Александра II и вызванное ими общее раскрепощение российской жизни сами по себе явились серьезным вызовом для старообрядческой экономической системы. Обособленность от мира и собственные, отличные от общегосударственных нормы и правила поведения относительно легко было поддерживать в условиях доминирования феодальных порядков, для которых вообще характерно дробление общества на замкнутые социальные группы по сословному, профессиональному, религиозному, национальному и т. д. признакам. Проникновение товарно-денежных отношений во все сферы жизни, формирование общероссийского рынка, создание местных земских и городских органов самоуправления Ч все это ломало барьеры гораздо более эффективно, чем любые полицейские установления, способствуя выработке единых для всей России правил игры.

Прежде всего нарастала конкуренция со стороны предприятий, принадлежавших иноверцам. Для предприятий старообрядцев, привыкших работать в дружественной солидарной среде, это был серьезный вызов, заставивший задуматься о необходимости повышения производительности труда и рентабельности, сокращения издержек. Интересы предпринимателей и работников, занятых на предприятиях, все более заметно расходились. Оказалось, что соблюдать традиции отцов и преуспевать в экономике эпохи модерна ПротоиерейаВл.аФармаковский. Замечания об организации и сношениях раскольничьих общин // Вятские епархиальные ведомости. 1867. № 17. С. 582, 584.

Там же. № 16. С. 492Ч493.

50 Российская экономика: происхождение и специфика не так-то просто. Даже отправление религиозных обрядов Ч основа основ, на которой зиждилось само обособление старообрядцев, Ч порой вступало в противоречие с экономическими интересами предпринимателей, да и самой общины, заинтересованной в социальной отдаче системы перераспределения. Так, старообрядцы привыкли в течение рабочего дня отвлекаться для исполнения богослужений, что не могло не сказываться на производительности труда, а соответственно Ч на конкурентоспособности предприятий.

Компромиссы были возможны, но в любом случае чьи-то интересы ущемлялись: предпринимателя Ч если он шел на уступки, рабочего Ч если удлинялся рабочий день, верующих Ч если время, отпущенное на богослужение, сокращалось. И в любом случае происходила дифференциация интересов, формировалось, как сказали бы марксисты, классовое самосознание. Грань, разделявшая предпринимателей-старообрядцев и рядовых членов общины, становилась все более зримой и ощутимой.

Одним из последствий этого раскола внутри старообрядческой общины стало изменение отношения предпринимателей к тем заводам, фабрикам и торговым домам, которыми они управляли. Мировоззрение управленца все более уступало место мировоззрению собственника. Эпоха, когда родоначальники предпринимательских династий безвозмездно получали в свое распоряжение средства общины, уходила в прошлое и воспринималась как дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Средства, уходившие на работу системы вторичного распределения, давали возможность проинтерпретировать их как возврат долга и не чувствовать себя связанными обязательствами перед общиной. Для внешнего, нестарообрядческого мира эти управленцы и раньше выступали в роли собственников, теперь они хотели стать таковыми и для своих. Благотворительностью они продолжали заниматься, но уже по собственному усмотрению, а не подчиняясь воле Советов попечителей. XIX век подходил к концу. 1880Ч1890-е годы стали для рабочих-старообрядцев временем знакомства с новой, капиталистической действительностью. 7Ч17 января 1885 г. на текстильной фабрике старообрядцев Морозовых в селе Никольское произошло первое массовое выступление рабочих в Центральном промышленном районе России Ч знаменитая Морозовская стачка. Организованная забастовка 7000 рабочих, как известно, закончилась посылкой войск и расстрелом забастовщиков. С тех пор и до самого 1917 г. рабочие-старообрядцы всегда находились в первых рядах стачечного и забастовочного движения. Патриархальный периодЕ кончился22, как верно заметил Владимир Рябушинский.

Казалось бы, перерождение управленцев в собственников, закончившееся активным вовлечением старообрядцев в разгоравшуюся социальную борьбу, свидетельствовало об историческом крахе старообрядческой экономической модели. Однако не будем торопиться с выводами.

Старообрядческая экономическая модель, работавшая на уровне локальных сообществ, не выдержала конкуренции с общероссийской капиталистической моделью, начала трансформироваться, утрачивать присущие ей уникальные черты и в конце концов была вытеснена из реальности. Но она не исчезла.

Она была вытеснена из сферы реального бытия в сферу бытия идеального и, как это часто бывает, в качестве идеи, мифа, легенды о золотом веке стала овладевать умами людей, превращаясь в материальную силу.

Представления о старообрядческой модели как о должном, эффективном и справедливом экономическом устройстве, ее фундаментальные принципы РябушинскийаВл. Русский хозяин. М., 1998. С. 38.

Александр ПыжикОВ были усвоены (хотя в значительной мере и неосознанно) рядовыми членами старообрядческих общин и привнесены ими сначала в рабочее движение, а со временем Ч после революции 1917 года Ч и в революционное движение в самом широком смысле этого слова.

Российское рабочее движение не следует однобоко интепретировать как некий единый поток, едва ли не изначально контролировавшийся и направлявшийся социал-демократами. Хорошо известно, какое мощное и фундаментальное влияние на само формирование марксистской идеологии в ленинском ее варианте оказала российская революционная стихия, и мы не имеем права сбрасывать со счетов ее весомый старообрядческий компонент.

Его влияние на становление идеологии российского рабочего движения определялось не только многочисленностью старообрядцев в рядах рабочих.

Во-первых, как мы видели, рабочие-старообрядцы были объединены общим пониманием своей цели Ч возвращению к фундаментальным принципам старообрядческой экономической модели. Это, конечно же, давало им важное преимущество во взаимодействии с рабочими других вероисповеданий, которых вело на борьбу элементарное чувство протеста против существующих порядков и которые были готовы принять любую идеологию, которая указала бы им путь к решению самых обыденных житейских проблем: низкой зарплаты, высоких штрафов, продолжительного рабочего дня, отсутствия страхования по старости и нетрудоспособности, отсутствия приличного жилья и т. д. А, во-вторых, мечта о возвращении к светлым дням отлаженной работы старообрядческой экономической модели (а в силу особенностей человеческой психики с течением времени она казалась все более и более совершенной) слилась в старообрядчестве с исканиями Царства Божия на земле. А это означало, что борьба старообрядцев за свою веру соединилась в начале XX века с борьбой социальной, снабдив последнюю религиозной санкцией, сделав ее святым, богоугодным деломЕ Такое могучее идеологическое влияние, которое оказывала на революционного движение одна из наиболее пассионарных, если использовать выражение Л. Гумилева, частей российского общества, не могло пройти бесследно. И сегодня, сопоставляя советскую и старообрядческую экономическую модели, мы не можем проигнорировать тот факт, что в фундаментальных своих принципах они полностью совпадают. И старообрядческая, и советская экономика равным образом базировались на общественном капитале, солидарности, заменявшей конкуренцию, и вторичной системе распределения Ч различными были только масштабы. Относительно небольшая старообрядческая община легко могла контролировать людей, управлявших ее капиталом, и направлять перераспределение доходов в соответствии с реальными социальными нуждами, а солидарность предпринимателей в рамках общины дополнялась вполне рыночной конкуренцией на государственном уровне, стимулируя развитие производства и подстраивание его под нужды рынка. Однако проекция локальной модели на государственный уровень, в конечном итоге, породила проблемы эффективности и бюрократического торга, с которыми столкнулась советская экономика.

Но все это было гораздо позже. А изначально советская модель миллионами старообрядцев была воспринята как воплощение их стародавней мечты о справедливом общественном устройстве. Они были готовы сражаться за нее, и в победе большевиков была и их немалая заслуга.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |    Книги по разным темам