Книги, научные публикации Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 |

УДК 617-089 ББК 54.5 В65 Войно-Ясенецкий В. Ф. (Архиепископ Лука) Очерки гнойной хирургии. Ч М. Ч СПб.: ЗАО Издательство БИНОМ, Невский Диалект, 2000 - 704 с, ил. ...

-- [ Страница 19 ] --

Все эти прекрасно построенные формы, столь различные между собой и так славно друг от друга зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас.

Эти законы в самом широком смысле суть Ч рост и воспроизведение, наследственность, почти необходимо вытекающая из воспроизведения;

изменчивость, зависящая от прямого или косвенного действия условий жизни или от упражнения и неупражнения. Прогрессия размно жения столь высока, что она ведет к борьбе за жизнь и к ее последствию Ч естественному отбору, влекущему за собой расхождение признаков и вымирание менее совершенных форм.

Таким образом, из этой свирепствующей среди природы войны, из голода и смерти, непосред ственно вытекает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить, Ч образование высших форм животной жизни. Есть величие в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными Творцом в незначительное число форм или толь ко одну;

и между тем, как наша планета описала и продолжает описывать в пространстве свой путь, согласно неизменным законам тяготения, и с такого пространства его начали возни НАУКА И РЕЛИГИЯ кать и продолжают развиваться несчетные формы, изумительно совершенные и прекрасные.

Этими словами заканчивается книга Происхождение видов.

В своем не менее знаменитом труде Происхождение человека и половой отбор Дарвин в главе Происхождение идеи Божества писал: Следует отметить, что вопрос о происхож дении идеи Бога не имеет ничего общего с вопросами о самом бытии Бога-Творца, вопросом, на который величайшие умы человечества давали утвердительный ответ.

На меня, Ч говорит Дарвин в другом месте, Ч производит гораздо более сильное впечатление другой источник, убеждающий в существовании Бога и исходящий не от чув ства, но от разума. Такое убеждение возникает вследствие чрезмерной трудности и даже невозможности рассматривать безграничную и чудесную вселенную вместе с человеком, об ладающим даром обсуждать прошедшее и думать о будущем, как результат слепого случая или необходимости. Когда я над этим размышляю, я чувствую себя принужденным признать Перво причину, которая обладает в известной мере человеческим интеллектом, и я вполне заслужи ваю названия теиста, то есть верующего в Бога (Ч. Дарвин, Происхождение человека и половой отбор).

Пастер Л. (1822-1895 гг.): Настанет день, когда будут смеяться над глупостью нашей современной философии. Чем больше я занимаюсь изучением природы, тем более останавли ваюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время работ в лабора тории (журнал Вера и разум, 1905, № 9, с. 370).

Пирогов Н. И. (1818-1891) в своем известном Дневнике пишет: Вера в Высшее Существо, как источник жизни, во вселенный Разум не противоречит научным убеждениям.

Если бы я захотел не признать теперь существование Бога, то не смог бы этого сделать, не сойдя с ума. Современники утверждают, что случай за случаем доводит, переходя из одного вида в другой, до вида млекопитающего, а отсюда рукой подать до человека, ум которого открывает ему, наконец, что клетка, произведшая его, ничем существенным не отличается от другой живой клетки, и что только благодаря окружающей среде, случаю и времени, она вывела на свет его, или ему сродную обезьяну. Приверженцы этой доктрины поставили на пьедестал случай, заменив им Бога, и отвергнули как лишний хлам, и план и целесообраз ность в мироздании. В доктрине прошлое соглашено с настоящим и это привлекательная ее сторона;

все рождено, не сотворено. Но что такое этот случай без органической образователь ной силы, влекущей к известного рода группировкам Ч не знаю. Или нет вовсе случая, или между случаем и теми всеми действиями и причинами есть связь. Случай будет при таковом взгляде не более, как действие, причины которого не известны, а для многих событий, можно утверждать, и никогда не будут известны.

Альберт Эйнштейн (1879-1955) Ч крупнейший ученый-физик мира, открывший тео рию относительности. В ноябре 1930 года А. Эйнштейн ответил журналисту, заинтересовав шемуся его мнением о бытии Бога: Моя религия состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога.

Знать, что на свете есть вещи, непосредственно недоступные для нас, но которые ре ально существуют, которые познаются нами и скрывают в себе высшую мудрость и высшую красоту, знать и чувствовать это есть источник истинной религиозности. В этом смысле я принадлежу к религиозным людям.

Иногда Церкви бросают упрек, что она, якобы, преследовала передовых людей и луч ших представителей науки. В качестве примера приводят судьбу Коперника, Галилея и Джордано Бруно.

Николай Коперник (1473-1543) профессор астрономии, священник польской церкви, один из титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Круп ный государственный деятель, врач-бессребренник, видный участник католического Лютеран ского Собора (1513-1517), создатель гелиоцентрической системы мира. Как очевидно всем хорошо известно, открытие Коперника вкратце сводилось к тому, что не солнце вращается вокруг земли, а земля вокруг солнца. Коперник оставался верным служителем Католической Церкви, оставался истинным и не лицемерным христианином, исполняя в жизни своей заветы Христа, безвозмездно оказывая врачебную помощь всем неимущим. Никаким преследованиям со стороны Церкви он не подвергался и мирно умер у себя на родине, окруженный друзьями.

Знаменитого Ньютона все знают как крупного ученого в области физики. Но мало кто знает его как богослова, написавшего толкования на Книги Нового Завета.

672 В. Ф. ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ Эпоха, когда жили Коперник, Бруно, Галилей, отличалась от нашего времени рядом осо бенностей. В частности, еще не изжито было наследие древнего века определять истину наси лием. Во-первых, в ту эпоху еще не было строгой дифференциации между религией, филосо фией и наукой. В то время и наука, и западно-европейская философия еще только возрастали под крылом своей общей матери-религии, и она все еще опекала и ту, и другую.

Люди, судившие Галилея, были одновременно и представителями Церкви и представите лями науки, а в суде над Джордано Бруно учитывались и чисто политические моменты. Быть может, Бруно и не погиб бы на костре, если бы ему не было поставлено в вину выступление против монастырских доходов, против имущества. Как это засвидетельствовано подлин ными.документами, инквизиторы во время допроса особое внимание сосредоточили именно на этом. Что поделаешь, люди не любят, когда у них отнимают богатство.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Тот, кто захочет знать о христианской религии более подробно, пусть сам возьмет в руки Евангелие и прочтет его самостоятельно. Слово Евангелие означает Радостная весть.

Весть о возможности новой жизни, рождении в мир нового человека, созданного по образу Божию, была принесена на землю Иисусом Христом. Он пришел в мир, чтобы разделить с людьми их жизнь, дать людям учение, которое, подобно огню, могло воспламенить человечес кие души.

Огонь пришел Я низвести на землю и как бы хотел, чтобы он уже возгорелся! Ч говорит Христос Своим ученикам.

Он пришел в мир, чтобы научить людей свободе. Новый человек, как он понимается в Евангелии, Ч поборовший в себе все испытания, которые поборол Христос, и исполняю щий заповеди Христовы. Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть, мило сердны, взыщите правду, познайте истину, будьте сынами Света.

Заповеди о любви к Богу, как к Отцу, и о любви к людям, как к братьям, древний мир не знал. С тех пор история человечества делится на два периода Ч до Христа (обозначается до нашей эры) и после Христа (с рождения Христа идет летоисчисление нашей эры). Еванге лие, данное человечеству Христом, произвело переворот в человеческом сознании, оно вызва ло переоценку тех ценностей, которыми жил древний мир. Евангелие есть религия званных к новой жизни. Но званный не есть ещё совершенный. И среди званных не все перерождаются к новой жизни. Как сказал древний пророк: Много званных, но мало избранных.

По Евангелию, жизнь есть беспредельная борьба света с тьмой в душе человека. Поле битвы Ч сердце человеческое. Эта борьба всегда идет и в истории человечества. История Ч это беспрестанная смена явлений. Меняются нормы жизни, меняются понятия, стареют и уходят в небытие традиции, падают и разрушаются человеческие кумиры, но среди этого вечно волнующегося океана явлений, учений и идеалов остается неизменным одно учение:

Любите друг друга, ибо ничего нет больше той любви, как если кто душу свою (жизнь свою) отдаст за друзей своих.

Христос первый не только научил людей этой заповеди, но и первый исполнил ее, отдав жизнь свою за спасение мира.

Пройдут века, тысячелетия, будут сменять друг друга учения, но эта заповедь Христа останется навсегда всесовершенной, незаменяемой и непревзойденной. Она дает смысл и существование, силу и волю к жизни.

Христос Ч Сын Человеческий навсегда останется идеалом и всегда люди будут чтить и ценить, что возвещено в Евангелии. Его заповеди будут путеводной звездой.

Христос есть Свет миру. И этот Свет будет светить людям, пока будут существовать они на земле.

Хочется еще раз привести слова великого русского хирурга, профессора Н. И. Пирогова, который сказал:

Веруя, что основной идеал учения Христа, по своей недосягаемости, останется вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира через внутреннюю связь с Божеством, и ни на минуту не можем сомневаться в том, что этому учению суждено быть неугасаемым маяком на извилистом пути нашего прогресса (Н. И. Пирогов, т. I, стр. 182).

В.А. Лисичкин ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО Академик Владимир Александрович Лисичкин Ч родной внук В.Ф. Войно-Ясенецкого Ч родился в 1941 г. в Ташкенте. В.А. Лисичкин Ч кандидат философских наук, док тор экономических наук, действительный член четырех российских и пяти между народных академий наук. Владимир Александрович Ч основоположник новой науч ной дисциплины Ч прогностики, автор более 300 научных работ по управлению народным хозяйством, прогнозированию и экологии, в том числе 36 книг, многие из которых переведены в США, Японии, Англии, Франции, Италии и др. странах.

От редакции ХРОНОЛОГИЯ ЖИЗНИ СВЯТОГО ЛУКИ Святой Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский, а в Миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий является одной из наиболее ярких личностей нашего века. л... Я всю жизнь был русским, Ч пишет Святой Лука в протоколе допроса в тюрьме в 1937 году, когда из него лейтенант ОГПУ Лацис методом физического воздействия вышибал показания о том, что он Ч шпион Ватикана. И как истинно русский человек Ч патриот по своей гути Ч он пошел в народ и жил его жизнью в русской глубинке. И в год полного сокрушения Русской Православной Церкви резко изменил жизнь про фессора, доктора медицины, широко известного хирурга и встал на ее защиту.

27 апреля 1877 года в г. Керчи в семье провизора Феликса Станиславо зича Войно-Ясенецкого было праздничное настроение Ч его жена Мария Дмитриевна (в девичестве Кудрина) подарила ему сына, нареченного Вален тином. Мальчик рос в атмосфере христианской любви и послушания. Фе никс Станиславович имел тихий, мягкий, неторопливый характер, унаследо зал от далеких предков еще в 16 веке дворянский титул и католическую веру. Дворянский титул ничего не давал уже его деду, жившему на грани зазорения в Могилевской губернии.

Будущий архиепископ Лука сам дал оценку своему происхождению:

:<Так как упоминание о моем дворянском происхождении придает неблагоп эиятную окраску моей личности, то я должен разъяснить, что отец мой, дворянин, в юности жил в курной избе в белорусской деревне и ходил i лаптях. Получив звание провизора, он лишь два года имел свою аптеку, 1 потом до старости был служащим транспортного общества. Никакой соб :твенности он, как и я, не имел. Как видим, минимум три предшествующих солена потомственных дворян влачило довольно жалкое существование, пока >еликс Станиславович не разорвал этой вековой череды вечно нуждающе юся, почти нищего, дворянства Ч получил провизорское образование, выр 1ался из деревенской глуши и поселился в г. Керчи.

Все переселенцы регистрировались в городской думе, где приехавший Реликс Станиславович записался как дворянин в числе подавляющего боль шинства приехавших крестьян, записавшихся в керченские мещане. В силу кромности своего характера Феликс Станиславович не оказал влияния на 'бщественную жизнь Керчи, хотя пользовался заслуженным уважением всех лоев населения, посещавших его аптеку. Тон в семейной жизни задавала 674 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО супруга Мария Дмитриевна, глубоко верующая православная женщина. По этому своих детей Ч троих сыновей и двух дочерей Ч она воспитывала в православных традициях. Уже на склоне лет в 1959 году архиепископ Лука писал: Глубоко религиозным я был с самого детства, и вера моя не только не уменьшалась по мере приближения глубокой старости (мне скоро будет 82), а все более усугублялась.

Мальчик Валентин рос весьма активным, очень наблюдательным и лю бознательным ребенком. К шести годам он мог уже читать и писать, знал элементарные действия арифметики и любил рисовать.

Гимназист Валентин Войно-Ясенецкий находился под строгим контролем и дома, и в гимназии. Строгое домашнее религиозное и гимназическое воспита ние привило Валентину с детства глубокое чувство ответственности перед Бо гом за все свои поступки и деяния. От матери мальчик приобрел сильную волю и властный характер, а от отца Ч благочестивость. Он сам вспоминает: Если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я унаследовал ее главным образом от очень благочестивого отца.... Отец был человеком удиви тельно чистой души, ни в ком не видел ничего дурного, всем доверял... Из всех пятерых детей отец слегка выделял двух братьев Валентина Ч Владимира и Павла Ч ставших после окончания университета юристами, а материнское сердце больше умилялось от Валентина и младшей сестренки Виктории. Семья жила очень дружно, все помогали и любили друг друга.

В 1889 году Феликс Станиславович с семьей покинул Керчь и переехал в Киев. Семья поселилась в центре Киева на ул. Крещатик. Жили дружно, летом отдыхали на даче. Валентин поступил во 2-ую Киевскую гимназию.

Правила поведения гимназистов в этой гимназии мало чем отличались по строгости от предыдущей гимназии. Занимался Валентин с увлечением. Осо бенно его привлекали уроки по истории и рисованию. Родители давно заме тили природную склонность мальчика к рисованию, поэтому, когда ему испол нилось 13 лет, его отдали в Киевскую художественную школу. Педагоги выде ляли художественные способности Валентина среди других учеников. Особен но давались Валентину зарисовки с натуры. Он удачно схватывал и передавал на холсте и бумаге позы, жесты, застывшие элементы движения. Обязатель ным уроком в Киевской школе живописи был урок с натуры. Каждый ученик выбирал себе по душе любимый уголок Киева и делал рисунки, эскизы и зари совки с натуры. Но в отличие от своих сверстников и соучеников, которые выбирали для зарисовок пейзажи вокруг Киева или жанровые сценки, Валенти на неудержимо влекла духовная сторона жизни, и он, выезжая на натуру (или как говорили французские импрессионисты на пленэр), всегда выбирал Кие во-Печерскую Лавру. В это время впервые проявилась моя религиозность.

Я каждый день, а иногда и дважды в день ездил в Киево-Печерскую Лавру, часто бывал в Киевских храмах и, возвращаясь оттуда, делал зарисовки того, что видел в Лавре и храмах, Ч писал позже Валентин Феликсович.

Художественные дарования и успехи Валентина были настолько значи тельны, что устроители одной из передвижных выставок пригласили его уча ствовать в ней. Валентин сам выбрал для экспозиции одну небольшую карти ну, где он запечатлел выразительно-горестную позу нищего старика с протяну той рукой и глазами, полными горя. Картина привлекла внимание посетителей искренностью передачи натуры. Валентин почувствовал суть художественного творчества, осознал его основные закономерности. Поэтому после одновремен В.А. Лисичкин ного окончания гимназии и художественной школы для него не стоял вопрос:

Кем быть?. Быть живописцем Ч такой ответ дал сам себе Валентин, и стал готовиться к экзаменам в Петербургскую Академию Художеств.

На формирование мировоззрения Валентина в старших классах гимна зии заметное влияние оказал и старший брат Владимир Ч студент юриди ческого факультета. В студенческой среде тех лет было сильное увлечение народническими идеями. Хождению в народ интеллигентов-народников способствовали книги И. Тургенева, Л. Толстого и др. Вместе с братьями Валентин разделил и народнические взгляды, и увлечение этикой Льва Тол стого, которому подражал во всем: Спал на полу, на ковре, а летом уезжал на дачу, косил траву и рожь вместе с крестьянами, не отставая от них. Это увлечение было настолько сильным, что Валентин 30 октября 1887 г. послал Льву Толстому в Ясную Поляну письмо с просьбой разрешить ему пожить в Ясной Поляне под присмотром графа, т. к. суровая мать Мария Дмитриев на резко воспротивилась стремлению любимого сына стать толстовцем.

От этого увлечения Валентина спас сам Л. Толстой своим писанием В чем моя вера?, изданным за границей, т. к. в России сей труд был запре щен. Но среди студентов эта книжица ходила по рукам, и старшие братья принесли ее в дом. Валентина как громом поразила кощунственная позиция Толстого по отношению к Православию. Я сразу понял, что Толстой Ч еретик, весьма далекий от подлинного христианства. Правильное представ ление о Христовом учении я незадолго до этого вынес из усердного чтения всего Нового Завета, который по доброму старому обычаю я получил от директора гимназии при вручении мне аттестата зрелости как напутствие в жизнь, Ч свидетельствует сам Святой Лука. Так увлечение толстовством ушло в прошлое, но народнический дух остался крепко и проявил себя дос таточно скоро. Кредо народников Ч посвятить свою жизнь делу просвеще ния народа и облегчения его страданий Ч вылилось у Валентина в чеканную формулу: Я не в праве заниматься тем, чем мне нравится, но обязан занимать ся тем, что полезно для страдающих людей. Эта формула стала его внутренним кредо, освященным глубокой верой в Бога, до конца дней Святого Луки.

Юношеская страсть стать художником привела Валентина в Санкт-Пе тербург в Академию художеств. И только Божественным вмешательством можно объяснить внезапное, посредине вступительных экзаменов, решение Валентина немедленно покинуть Академию Художеств. В результате душев ных мук и родилась его формула-кредо, он шлет матери телеграмму об изме нении своих планов и намерении поступить на медицинский факультет. Ни религиозная мать, ни благочестивый отец юноши не возражали против это го решения. Но на медицинском факультете все места были уже заполнены, и декан рекомендовал Валентину год поучиться на естественном факультете, чтобы перейти затем на медицинский. Однако природное отвращение к есте ственным наукам и склонность к гуманитарным толкнули Валентина посту пить по примеру братьев на юридический факультет. В течение года он увле ченно изучал римское право и политэкономию, философию и историю права.

По прошествии года страсть к живописи вновь дала себя знать и Вален тин по совету друзей художников уехал в Мюнхен в частную художе ственную школу профессора Книрра. Но его русская душа не могла выдер жать германского духа, луже через три недели тоска по родине неудержимо повлекла меня домой. Он вернулся в Киев и продолжал усиленно зани 676 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО маться живописью еще в течение года. Выезжали на натуру Ч в Киево Печерскую Лавру Ч ежедневно, а порой и дважды в день. Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячу верст. И тогда уже сложилось направление художественной деятельности, в котором я работал бы, если бы не оставил живопись. Я пошел бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живопи сью. К этому времени я понял процесс художественного творчества. Повсю ду: на улицах и в трамваях, на площадях и базарах Ч я наблюдал все ярко выраженные черты лиц, фигур, движений и по возвращении домой все это зарисовывал. На выставке в Киевской художественной школе я получил премию за свои наброски, Ч вспоминал позже архиепископ Лука. Это ежедневное общение с паломниками и молящимися людьми в течение дней было колоссальной школой духовного опыта, ибо, воспроизводя одухот воренные молитвой лица в своих эскизах, Валентин поневоле соприкасался с духом и душой этих людей, старался проникнуть в их судьбу, характеры, понять их невзгоды и проблемы. Именно тогда к нему впервые пришла мысль, что это Ч его паства. Мысль неожиданная и необычная, приведшая к глубокому осознанию судьбы своей как служение людям. Валентин еще больше уверился в необходимости немедленно начать практическую работу в помощь простому народу. Поэтому он пришел в 1898 году на медицинский факультет после глубокого размышления о смысле жизни и судьбе. Учеба на медицинском факультете полностью соответствовала л... моим стремлениям быть полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью.

Учась в Университете на медицинском факультете, студент Войно-Ясе нецкий снискал любовь и славу среди студенческой молодежи своим благо честивым поведением, чуткостью к чужой боли и страданию, резкими проте стами против насилия и несправедливости. Его фактически первая пропо ведь прозвучала также совсем неожиданно на третьем курсе. В один из дней перед лекциями Валентин узнал, что в пылу спора его сокурсник ударил другого студента по щеке. По окончании лекции я встал и попросил внима ния. Все примолкли. Я произнес страстную речь, обличавшую безобразный поступок студента поляка. Я говорил о высших нормах нравственности, о перенесении обид, вспомнил великого Сократа, спокойно отнесшегося к тому, что его сварливая жена вылила ему на голову горшок грязной воды.

Эта речь произвела столь большое впечатление, что меня единогласно избра ли старостой, Ч писал в автобиографии архиепископ Лука.

Учился Валентин на одни пятерки и резко выделялся среди студентов художественно выполненными препарациями трупов: Из неудавшегося ху дожника я стал художником в анатомии хирургии. Кроме того, его выделя ли высокие моральные требования к себе и другим, чуткость к чужому страда нию и боли, открытый протест против насилия и несправедливости. За эти качества его полюбил весь третий курс, и он был выбран старостой. Он успеш но сочетал учебу, самостоятельную исследовательскую работу по топогра фической анатомии и хирургии и общественную работу старосты группы.

Серьезность и увлеченность учебой и исследованиями были результатом его убежденности в народническом пути его дальнейшей жизни. А сокурсники решили, что он готовит себя к аспирантуре и карьере ученого, и на 2-ом курсе пророчили ему скорое профессорское звание. Поэтому после блестяще сдан В.А. Лисичкин * ных выпускных экзаменов и получения диплома с отличием Валентин страш но обескуражил сокурсников заявлением, что его жизненный путь Ч это путь земского врача. Как, Вы будете земским врачом? Ведь Вы ученый по призванию! Ч воскликнули коллеги. Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью (под черкнуто мною Ч В. А. Л.) быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям. Ч писал в мемуарах Валентин Фелик сович.

И он действительно всю жизнь был мужицким врачом, даже достигнув научных и духовных высот. Он поставил высокую благородную цель Ч слу жить людям, когда ему было только восемнадцать лет, и полностью реализо вал себя в достижении этой цели. Ведь Валентину ничего не стоило остать ся аспирантом на кафедре Киевского университета или поехать в столичные вузы Санкт-Петербурга или Москвы. Достаточно было подать письменное заявление.

Он стал мужицким врачом. Но не в земской больнице он врачевал му жиков, а в госпитале Киевского Красного Креста недалеко от Читы в 1904 г.

И не землепашцев, а крестьян, одетых в форму солдат русской армии, воевав ших с Японией в начавшейся войне. Уже в первые месяцы практической работы проявился его твердый волевой характер и высокий профессионализм хирурга: л... не имея специальной подготовки по хирургии, стал сразу делать крупные ответственные операции на костях, суставах, на черепе. Результаты работы были вполне хорошими.... Работы для хирурга было очень много, ибо война была кровавая, бездарные полководцы совсем не щадили солдат.

Во время и после операций Валентину часто помогала сестра милосер дия Анна Васильевна Ланская. Он знал ее еще по Киеву, где в Киевском военном госпитале ее называли святой сестрой. Она была любимой дочерью управляющего большим поместьем на Украине недалеко от Черкасс и воспи тывалась в глубоко православном духе. Она покорила меня не столько сво ей красотой, сколько исключительной добротой и кротостью характера.

После женитьбы молодая чета переехала в Симбирскую губернию, где Валентин поступил земским врачом в Ардатовское земство. Через несколько месяцев Валентин получил пост главного врача в маленькой сельской боль нице на 10 коек в селе Верхний Любаж Фатежского р-на Курской губернии.

Нагрузка на сельского врача была выше человеческих сил: Чрезмерная сла ва сделала мое положение в Любаже невыносимым. Мне приходилось при нимать амбулаторных больных, приезжавших во множестве, и оперировать в больнице с девяти часов утра до вечера, разъезжать по довольно большо му участку и по ночам исследовать под микроскопом вырезанные при опера ции опухоли, делать рисунки микроскопических препаратов для своих ста тей, и скоро не стало хватать для огромной работы и моих молодых сил, Ч вспоминает Святой Лука свои первые годы земского врача.

Тем не менее, жила молодая семья счастливо, душа в душу. Это давало силы Валентину и на научную работу. Здесь он написал первые две науч ные статьи с описанием редких медицинских случаев. Здесь же в Любаже счастливый брак дал двух первенцев: Михаила Ч в 1907 году и Елену Ч в 1908 году. Из-за конфликта с земским председателем Валентину пришлось уехать в 1909 году из Фатежа в Москву, где он поступил экстерном снача ла в клинику проф. Дьяконова, основателя журнала Хирургия, а потом Ч 678 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО в Институт топографической анатомии и оперативной хирургии. Валентин еще в Любаже понял глубинную суть проблемы анестезии в хирургии, поэтому приехал в Москву с готовой темой для докторской диссертации:

методы регионарной анестезии. Об этой проблеме, как оказалось, ничего не слышали московские хирургические светила Ч ни проф. Дьяконов, ни проф.

Рейн.

Работал Валентин очень напряженно Ч по 14-16 часов в день: Из Москвы не хочу уезжать, прежде чем не возьму от нее того, что нужно мне:

знаний и уменья научно работать. Я по обыкновению не знаю меры в рабо те и уже сильно переутомился. А работа предстоит большая: для диссерта ции надо изучить французский язык и прочитать около пятисот работ на французском и немецком языках. Кроме того, много работать придется над докторскими экзаменами, Ч пишет Валентин матери в 1910 г. Однако материальные затруднения, связанные с проживанием и обеспечением семьи из 4-х человек, вынудили Валентина прервать научную работу и уехать в село Романовку Балашовского уезда Саратовской губернии, где он в 1910 г.

принял больницу на 25 коек. В Романовке родился сын Алексей. Жена Анна была полностью занята детьми и домом и, тем не менее, помогала мужу в подготовке отчетов и первой книги. В 1911 году Валентин получил предло жение занять пост главного врача и хирурга уездной больницы на 50 коек в Переславле-Залесском Московской губернии. В 1914 году родился младший сын Валентин, а на следующий год в Петербурге вышла первая книга В.Ф.

Войно-Ясенецкого Регионарная анестезия, которую он представил и защи тил в качестве докторской диссертации в 1916 году в Москве.

И книга, и диссертация получили высочайшие оценки. Известный уче ный профессор Мартынов в официальном отзыве оппонента писал: Мы привыкли к тому, что докторские диссертации пишутся обычно на заданную тему с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее. Другие официаль ные и неофициальные отзывы были не менее восторженными. Это был три умф научной мысли, большая научная победа простого земского врача, по святившего себя лечению простых крестьян. Решение проблемы регионар ной анестезии было научным прорывом, пролагающим новый путь в меди цине. Именно с такой формулировкой Валентину Феликсовичу была при суждена крупная премия от Варшавского университета с денежным вознаг раждением 900 рублей золотом. Но вознаграждения Валентин, к сожалению, не получил по чисто техническим причинам: не смог предоставить в Вар шавский университет требуемого количества экземпляров книги которая после опубликования мгновенно разошлась.

Первая мировая война застала В.Ф. Войно-Ясенецкого в Переславле Залесском, где он прожил в общей сложности шесть с половиной лет. В горо де был открыт госпиталь для раненых бойцов, поступавших с фронта, и Ва лентина пригласили возглавить госпиталь. Кроме того, он оперировал в городской и фабричной больницах. В 1915-1917 годах он провел ряд пионер ных операций на желчных путях, желудке, селезенке и на головном мозге.

Где бы ни служил земским врачом В.Ф. Войно-Ясенецкий, он всегда находил время для духовного общения. Так, в Переславле-Залесском он во дил знакомство со священниками и монахами. Жили тихо. Раз в месяц В.А. Лисичкин приезжала знакомая игуменья из Федоровского монастыря, чайку попить.

Большого ума была женщина, Ч делилась воспоминаниями Е. Н. Кокина Ч горничная семьи Войно-Ясенецких, прожившая у них б лет. Сам Вален тин Феликсович пишет об этом времени: л... в последние годы моей жизни в Переславле я с большим трудом нашел возможность бывать в Соборе (это Спасо-Преображенский собор, построенный в XII веке Ч В. А. Л.), где у меня было свое постоянное место, и это возбудило большую радость среди верующих Переславля. Было одно великое событие в моей жизни, начало которому Господь положил в Переславле. С самого начала своей хирурги ческой деятельности в Чите, Любаже и Романовке я ясно понял, как огром но значение гнойной хирургии и как мало знаний о ней вынес я из Универ ситета. Я поставил своей задачей глубокое самостоятельное изучение диаг ностики и терапии гнойных заболеваний. В конце пребывания в Переславле пришло мне на мысль изложить свой опыт в особой книге Ч "Очерки гной ной хирургии". Я составил план этой книги и написал предисловие к ней.

И тогда, к моему удивлению, у меня появилась крайне странная, неотвязная мысль: "Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа".

Быть священнослужителем, а тем более епископом, мне и во сне не снилось, но неведомые нам пути жизни нашей вполне известны Всеведущему Богу уже когда мы во чреве матери. Как увидите дальше, уже через несколько лет моя неотвязная мысль стала полной реальностью.

Начало 1917 года совпало с приездом старшей сестры Анны Васильев ны, которая после похорон в Крыму своей молоденькой дочери привезла с собой одеяло чахоточной девушки. Валентин пророчески сказал своей жене: В одеяле привезла к нам смерть. Жертвой оказалась Анна Васильев на, у которой вскоре проявились признаки туберкулеза легких. Семнадца тый год стал трагическим как для всего русского народа, так и для Св. Луки.

Необходимо было срочно менять климат, и Валентин принял приглаше ние возглавить большую городскую больницу г.Ташкента. В марте 1917 года семья В.Ф. Войно-Ясенецкого переехала в Ташкент, где поселилась в боль шом доме, построенном специально для главного врача. Большевистский пе реворот в октябре 1917 года он воспринял как наказание Господнее, т.к.

он повлек за собой братоубийственную резню. Больных было много, и их поток возрастал из месяца в месяц: разгоралась гражданская война. В ок тябре 1919 года по ложному доносу служителя больничного морга Валентин Феликсович был арестован и едва не расстрелян.

Арест вызвал шок у тяжело больной жены, которая через несколько дней скончалась в возрасте 38 лет, оставив на руках мужа четырех мало летних детей. Две ночи я сам читал над гробом Псалтырь, стоя у ног покой ной в полном одиночестве. Часа в три второй ночи я читал сто двенадцатый псалом, начало которого поется при встрече архиерея в храме: "От восток солнца до запад", и последние слова псалма поразили и потрясли меня, ибо я с совершенной несомненностью воспринял их как слова Самого Бога, об ращенные ко мне: Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о де тях. Господу Богу было ведомо, какой тяжелый, тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил. Посему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова псалма как указания Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Велицкую, о которой я знал только то, что она 680 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО недавно похоронила мужа и была бездетной, и все мое знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами, относящимися к операции.

И, однако, слова: "неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о де тях", Ч я без сомнения принял как указание возложить на нее заботы о моих детях и воспитании их.

Операционная сестра Софья Сергеевна Велицкая дала согласие быть приемной матерью детям, но без супружеских отношений с главой семьи.

Уговор этот свято сохранялся до конца дней.

Автору этих строк довелось много лет общаться с Софьей Сергеевной.

Судьба ее сложилась так, что подросшие дети епископа Луки, как птенцы, улетали из родного гнезда. И лишь с младшим сыном Валентином Валентино вичем она прожила до конца своих дней. Мы жили в это время под Моск вой, но каждый год ездили в гости к моей двоюродной сестре Ольге Войно Ясенецкой в Одессу, а в 1958 г. переехали в Одессу на постоянное жи тельство. Софью Сергеевну мы все называли бабушкой Соней. Это была очень благочестивая, сухонькая, сутуленькая и чрезвычайно аккуратная ба булечка. Она обожала маленьких детей, всегда прощала их шалости. Для каждого не очень правильного детского поступка у нее всегда в запасе была поучительная история. Мы все, взрослые и дети, ходили ежедневно купать ся на море, кроме бабушки Сони. Никакие уговоры ни моего дяди Валенти на Валентиновича Войно-Ясенецкого, ни моих родителей не смогли поколе бать стойкой благонравности бабушки Сони. Ведь там же люди раздевают ся почти догола. Как только не стыдно, Ч неизменно отвечала она. Сама же всегда носила длинные платья со стоячими воротничками, которые всегда были застегнуты на все пуговицы. Прожила она долго и тихо скончалась на 79-ом году жизни.

Главврач Ташкентской городской больницы и практикующий хирург Войно-Ясенецкий с утра до поздней ночи лечил больных, проводил исследо вания и читал лекции в Университете. Перегрузки были нечеловеческие, но при всем этом находил время для посещения Церкви. Я скоро узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно из заседаний его. По одному из обсуждавшихся вопросов я выступил с довольно большой речью, которая произвела большое впечатление. Это впечатление переросло в радость, когда узнали, что я главный врач городской больницы. Видный протоиерей Михаил Андреев, настоятель привокзальной церкви, в воскрес ные дни по вечерам устраивал в церкви собрания, на которых он сам или желающие из числа присутствовавших выступали с беседами на темы Свя щенного Писания, а потом пели духовные песни. Я часто бывал на этих собраниях и нередко проводил серьезные беседы. Я, конечно, не знал, что они будут только началом моей огромной проповеднической работы в буду щем, Ч вспоминал Валентин Феликсович.

В 1918 году началось открытое гонение на Русскую Православную цер ковь. Массовое избиение верующих, расстрелы епископов, разрушение и раз грабление церквей продолжались все последующие годы. Одним из средств борьбы Советская власть избрала Церковный раскол. Были найдены попы расстриги, которые опубликовали 24 марта 1922 года в газете Правда письмо, обвинявшее православное духовенство в контрреволюции, в поли тических интригах во время народного голода, требовали немедленной и безусловной отдачи советской власти всех церковных ценностей. На собра В.А. Лисичкин нии духовенства в Москве один из авторов письма Ч Введенский Ч зая вил о разрыве с реакционным духовенством и создании Живой церкви.

Советское правительство само организовало эту акцию и потому официаль но поддержало Живоцерковников, перед которыми открылась перспектива захвата церковной власти в стране. Вернувшись в Петроград, Введенский явился к петроградскому митрополиту Вениамину с требованием снять свои полномочия по управлению епархией и передать ему, т. к. произошел цер ковный переворот, патриарх Тихон как саботажник арестован, а Церковная власть перешла в руки нового Верховного церковного управления, которое назначило его руководителем Петроградской епархии. Аналогичные акции ГПУ провело по всем епархиям. Правда при этом соблюдалась видимость демократии Ч все эти акции ГПУ старалось проводить в виде епархиаль ных съездов духовенства и мирян. На таком епархиальном съезде в Ташкен те присутствовал и Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, который высту пил по весьма важному вопросу с продолжительной и горячей речью. Даль ше слово самому Валентину Феликсовичу: Когда кончился съезд, и присут ствовавшие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с Владыкой Иннокентием. Он взял меня под руку и повел на перрон, окружавший собор.

Мы обошли два раза вокруг собора, Преосвященный говорил, что моя речь произвела большое впечатление, и, остановившись, сказал мне: "Доктор, вам надо быть священником!"... У меня никогда не было и мысли о священстве, но слова Преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв устами архиерея и, ни минуты не размышляя, ответил: "Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!"... Уже в ближайшее воскресение, при чтении часов, я в сопровождении двух диаков, вышел в чужом подряс нике к стоявшему на кафедре архиерею и был посвящен им в чтеца, певца и иподиакона, а во время Литургии Ч ив сан диакона.... Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием. Так свершилось карди нальное событие в жизни Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого. На 44-ом году жизни выдающийся русский хирург, известный ученый, доктор медицинских наук, профессор Войно-Ясенецкий стал священником.

В мае 1923 года ссыльный Уфимский епископ Андрей тайно постриг Валентина Феликсовича в монахи с именем Луки. 31 мая 1923 года Вален тин Феликсович был рукоположен во епископа Ташкентского и Туркестан ского.

Из последующих сорока лет одиннадцать лет Валентин Феликсович про вел в тюрьмах и ссылках. Причем, эти одиннадцать лет пришлись на самые работоспособные и зрелые годы. Первый арест случился в Ташкенте 28 мая 1923 года в 11 часов вечера:

Я простился с детьми и Софией Сергеевной и в первый раз вошел в черный ворон, как называли автомобиль ГПУ. Так положено было начало годам моих тюрем и ссылок. Четверо моих детей остались на попечении Со фии Сергеевны. Ее и детей выгнали из моей квартиры главного врача и поселили в небольшой каморке, где они могли поместиться только потому, что дети сделали нары и каморка стала двухэтажной.

Ташкентские следователи предъявили епископу Луке взаимоисключаю щие обвинения в связях с оренбургскими казаками и в шпионаже в пользу англичан через турецкую границу. Из-за столь серьезных обвине 482 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО ний он был, как политический преступник, переведен в Москву, где сидел в Бутырской тюрьме вместе с уголовниками. Затем его перевели в Таганс кую тюрьму, где он заболел тяжелым вирусным гриппом с температурой око ло 40. В декабре 1923 года он был по этапу отправлен в ссылку в Красно ярский край. На этапной остановке в Тюмени арестантов от вокзала до тюрьмы гнали пешком. До тюрьмы было не более версты, но, на мою беду, нас погнали быстрым шагом, и в тюрьму я пришел с сильной одышкой.

Пульс был слаб и част, а на ногах появились большие отеки до колен. Это было первое проявление миокардита. В Тюменской тюрьме наша остановка продолжалась недолго, около двух недель, и я все время лежал без врачеб ной помощи... Через Омск и Новосибирск ехал в Красноярск арестант Ч епископ в столыпинском вагоне в зарешеченной камере вместе с убийцей, загубившим 8 душ, бандитами и проститутками. Красноярск запомнился Луке расстрела ми: В Красноярске нас посадили в большой подвал двухэтажного дома ГПУ. Подвал был очень грязен и загажен человеческими испражнениями, которые нам пришлось чистить, при этом нам не дали даже лопат. Рядом с нашим подвалом был другой, где находились казаки повстанческого отряда.

Имени их предводителя я не запомнил, но никогда не забуду оружейных залпов, доносившихся до нас при расстреле казаков. В подвале ГПУ мы прожили недолго, и нас отправили дальше, по зимнему пути в город Ени сейск, за триста двадцать километров к северу от Красноярска. Затем епис копа погнали еще севернее: через райцентр Богучаны еще 120 верст до конечного пункта ссылки Ч деревни Хая на реке Чуне, притоке Ангары.

После двухмесячного пребывания в Хае при лютом морозе епископа погнали назад, в Енисейск, где поместили в одиночной камере в тюрьме: Ночью я подвергся такому нападению клопов, которого и нельзя было представить себе. Я быстро заснул, но вскоре проснулся, зажег электрическую лампочку и увидел, что вся подушка, и постель, и стены камеры покрыты почти сплошным слоем клопов.

Из Енисейска епископ этапом был переправлен в Туруханский край вместе с социал-революционерами. В Туруханске председатель краевого со вета и представитель ГПУ всячески преследовали епископа и в итоге учини ли самосуд, отправив его умирать, как они выразились, на Ледовитый оке ан. Путь по замерзшему Енисею лежал через деревню Селиваниху, Север ный полярный круг, за которым стояла деревушка, известная тем, что там отбывал ссылку И. В. Сталин, через Афиногенов станок и, наконец, до стан ка Плахино, что лежит в двухстах тридцати километрах севернее Полярно го круга. Плахино Ч это маленький станок, состоявший из трех изб и еще двух больших, как мне показалось, груд навоза и соломы, которые в дей ствительности были жилищами двух небольших семей... Я остался один в своем помещении. Это была довольно просторная половина избы с двумя окнами, в которых вместо рам снаружи приморожены плоские льдины.

Щели в окнах не были ничем заклеены, а в наружном углу местами был виден сквозь большую щель дневной свет. На полу в углу лежала куча снега. Вторая такая же куча, никогда не таявшая, лежала внутри избы у порога входной двери... Утром, когда я вставал со своего ложа, меня охваты вал мороз, стоявший в избе, от которого толстым слоем льда покрывалась вода в ведре. Зимы в Плахино весьма лютые. Морозы доходят до шести В.А. Лисичкин десяти градусов. Особенно нетерпимы недели, когда дует северный ветер с Ледовитого океана Ч сивер. Жил епископ впроголодь Ч на рыбе и клюк ве, постепенно теряя силы. Но Господь Бог помнил о своем пастыре и через два месяца вернул его в Туруханск, где он прожил еще 8 месяцев до конца 1925 года.

Срок ссылки истек в январе 1926 года. По пути домой Святой Лука навестил своих престарелых родителей, живших в г. Черкассы с семьей старшего сына Владимира. С 1927 по 1930 год епископ жил в Ташкенте как частное лицо, т. к. был лишен и епископской кафедры, и университетской.

В эти годы епископ Лука вместе со ссыльным епископом Арсением справля ли все богослужения в Сергиевской церкви, как вдруг весной 1930 года власти приняли решение разрушить эту церковь и назначили официальную дату ее закрытия. Узнав эту дату, епископ Лука принял твердое решение:

отслужить в этот день последнюю Литургию и после нее, когда должны будут явиться враги Божий, запереть церковные двери, снять и сложить грудой на середине церкви все крупнейшие деревянные иконы, облить их бензином, в архиерейской мантии взойти на них, поджечь бензин спичкой и сгореть на костре... Я не мог стерпеть разрушения храма... Оставаться жить и переносить ужасы осквернения и разрушения храмов Божьих было для меня совершенно нестерпимо. Я думал, что мое самосожжение устра шит и вразумит врагов Божьих Ч врагов религии Ч и остановит разруше ние храмов, колоссальной дьявольской волной разлившееся по всему лицу земли Русской. Однако Богу было угодно, чтобы я не погиб в самом начале своего архиерейского служения, и по его воле закрытие Сергиевской церкви было отложено.

В тот же день, 23 апреля 1930 года, епископ Лука был арестован. Доп росы следовали один за другим интенсивно, т.к. следователи поставили себе цель Ч заставить ослабшего духом и телом священника отречься от священ ного сана. В знак протеста тот объявил голодовку, которая продолжалась семь дней. На восьмой день резко ослабела сердечная деятельность и появи лась рвота кровью. Заместитель начальника Средне-Азиатского ГПУ обман ным путем убедил Св. Луку прекратить голодовку. Через два дня голодовка была возобновлена и продолжалась две недели. Истощение было настолько сильное, что во время чтения газеты пелена лежала на мозгу и епископ ничего не понимал.

Из Москвы в это время пришло распоряжение отправить епископа Луку в г. Котлас по этапу. Этап в Котлас проходил в теплушке в ужасных условиях: В вагоне было такое множество вшей, что я утром и вечером снимал с себя все белье и каждый день находил в нем около сотни вшей, среди них были никогда не виданные мною очень крупные черные вши. В пути мы получали по куску хлеба и по одной сырой селедке на двоих. Я их не ел. Ссылка началась в Котласе и закончилась в Архангельске в конце 1933 года.

Вторую ссылку в Архангельск сам епископ Лука считал весьма легкой.

Ссылка закончилась в ноябре 1933 года. В 1934 году он вернулся в Таш кент, но не смог найти работы. И только в небольшом среднеазиатском го родке Андижан ему дали место врача в районной больнице. Осенью года выходит его книга Очерки гнойной хирургии, ставшая настольной 484 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО книгой для нескольких поколений хирургов. В 1935-1936 годах епископ ра ботает в Ташкенте в Институте неотложной помощи.

Три года прошли относительно спокойно, когда он проживал в малень ком домике* по Первому проезду Воровского. 24 июля 1937 года он вновь был арестован вместе с другими священнослужителями, как якобы членами подпольной контрреволюционной церковно-монашеской организации, кото рые ставили своей целью свержение советской власти. Кроме того, их обви няли в шпионаже в пользу иностранной разведки. Добиваться признания от арестованных было делом специально разработанной техники физическо го воздействия. Опыт пыток, приобретенный органами ВЧК-ОГПУ в 1918 1935 г.г., был обновлен новыми изобретениями. В их число входил и так называемый допрос конвейером: создавалась бригада следователей из шести человек, которые непрерывно проводили допрос арестованного, не давая ему спать и направляя в лицо яркий свет настольной лампы. Этот непрерывный допрос, во время которого следователи менялись, как на конвейере, каждые четыре часа в течение 8-16 дней, в зависимости от физического состояния и выносливости допрашиваемого. Часто следователи разыгрывали две проти воположные роли: один Ч внимательный, интеллигентный, мягкий и доб рый, действовал методами пряника и лести, а другой Ч жестокий, агрессив ный, грубый действовал методом кнута. Следователи изощрялись, как только могли, чтобы заставить подписать заключенного добровольное признание.

Более двух лет бригада следователей во главе с Лацисом выбивала призна ние хирурга-вредителя Войно-Ясенецкого в шпионаже, связи с казаками, в убийстве больных на операционном столе, в контрреволюционной дея тельности.

Ответом Святого Луки на истязания палачей НКВД были голодовки.

Первую голодовку он объявил сразу после ареста, протестуя против безза кония властей и демонстрируя глубокое осознание своей непричастности к каким-либо преступлениям. Длилась первая голодовка более шести дней.

Не добившись ничего в течение первых четырех месяцев жестоких допро сов, чекисты решили пытать Валентина Феликсовича методом конвейера.

Первый конвейер начался 23 ноября и закончился 5 декабря 1937 года. В ответ на начало конвейера епископ объявил голодовку: Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней.

Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал на пол от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации, сменявшие одна другую. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и я ловил их. То я видел себя стоящим на краю огромной впадины, в которой расположен целый город, ярко освещенный электрическими фонарями. Я ясно чувствовал, что под рубахой на моей спи не извиваются змеи. От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я просил только указать, в пользу какого государства я шпионил.

На это ответить, конечно, чекисты не могли. Допрос конвейером продолжал ся тринадцать суток, и не раз меня водили под водопроводный кран, из которого обливали мою голову холодной водой.

В этом домике я родился через четыре года. Ч В. А. Лисичкин В.А. Лисичкин Но воля Святого Луки несгибаема. Единоборство епископа с бригадой сытых, хмельных и жестоких чекистов закончилось победой Святого. Он пошел на хитрость, решив переиграть своих палачей имитацией самоубий ства. Для этого он объявил о прекращении голодовки и потребовал вызвать начальника секретного отдела, которому сказал, что подпишет любое его сочинение в виде протокола допроса, любую галиматью, кроме покушения на убийство Сталина. В заключение беседы просил прислать ему обед. При несли обед. Очередной конвейерный следователь сидел на другом конце сто ла: Я незаметно ощупал тупое лезвие столового ножа и убедился, что ви сочную артерию им перерезать не удастся. Тогда я вскочил, и быстро отбе жав на середину комнаты, начал пилить себе горло ножом. Но и кожу раз резать не смог. Чекист, как кошка, бросился на меня, вырвал нож и ударил кулаком в грудь. Меня отвели в другую комнату и предложили поспать на голом столе с пачкой газет под головой вместо подушки. Несмотря на пере житое тяжелое потрясение, я все-таки заснул и не помню, долго ли спал.

Меня уже ожидал начальник секретного отдела, чтобы я подписал сочинен ную им ложь о моем шпионаже. Я только посмеялся над этим требованием.

И этот смех святителя был убийственным для всей бригады чекистов-пала чей. Вот это истинное проявление силы русского духа, силы русского ха рактера.

В этих строках мемуаров архиепископа лежит ответ тем, кто всерьез обсуждает версию о самоубийстве Валентина Феликсовича в застенках НКВД. Из всех арестованных по этому делу священнослужителей только воля Святого Луки не была сломлена. Остальные священники подписали протоколы, в которых признавали себя виновными в шпионаже, а руково дителем их организации называли Войно-Ясенецкого. Уже в послеперестро ечные годы были частично опубликованы некоторые протоколы допросов В. Ф. Войно-Ясенецкого. 29 марта 1939 года зафиксирована собственноруч ная запись Валентина Феликсовича: Вторая голодовка, начатая с первого же дня "непрерывки", была вызвана тем, что на меня внезапно обрушился поток ужасной брани и оскорблений. Я предпочитал умереть от голода, чем жить с незаслуженным клеймом шпиона, врага народа, убийцы своих боль ных путем операций. Голодовка эта, как и первая, продолжалась семь дней, и следствие в форме "непрерывки" при сидении на стуле день и ночь без сна продолжалось. На седьмую ночь следователь составил протокол о моем отношении к революции и к Советской власти. Этот протокол, датирован ный 23 ноября 1939 года, я, несмотря на тяжелое состояние от голода и лишения сна, долго отказывался подписать, но следователь обманул меня обещанием продолжить протокол завтра и в нем изложить подлинные мои ответы. Прошу принять во внимание следующее изложение моего полити ческого кредо... Признать себя контрреволюционером я могу лишь в той мере, в какой это вытекает из факта проповеди Евангелия, активным же контрреволюционером и участником дурацкой поповской контрреволюции я никогда не был, и до крайности оскорбительна мне роль блохи на теле Ко лосса Ч Советской власти, приписываемая мне следствием и ложными пока заниями моих оговорщиков. Все 20 лет Советской власти я был всецело поглощен научной работой по хирургии и честным служением Церкви, очень далеким от всякой антисоветской агитации. Совершенно неприемлемо для меня только отношение Советской власти к религии и церкви, но и здесь 686 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО я далек от активной враждебности. Полное расхождение между подписан ным мною протоколом от 5 декабря 1937 года и полным отрицанием своей вины при допросе в январе 1938 года, протокола которого в деле нет, и в протоколе допроса 27 февраля 1939 года объясняется мучением "непрерыв ки", т.е. допроса без сна.... В конце "непрерывки" я предложил следовате лю написать признание, в котором все будет сплошной ложью. На мой воп рос, ищет ли НКВД правды, или нужна и ложь, следователь ответил: "Чего же, пишите, может быть, нам чего-нибудь и пригодится". Такой же точно ответ я получил от начальника 2-го отделения Лациса, которого следователь позвал вместо наркома... Я предупредил, что никаких дальнейших показа ний о составе и деятельности неизвестной мне контрреволюционной органи зации я, конечно, дать не могу. Тем не менее, на следующее утро следовате ли НКВД потребовали этих показаний и составили акт о моем отказе от дальнейших показаний. Я немедленно начал третью голодовку с целью по лучить возможность в заявлении о ней сообщить наркому о происшедшем.

Голодовка продолжалась семь дней, и заявления моего о ней в деле нет....

Нам еще предстоит узнать многое такое, во что разум человеческий не захочет верить, когда будут опубликованы все протоколы допросов святи теля. В этом направлении я продолжаю интенсивно работать: послал запрос в Бутырскую тюрьму и в архив бывшей Таганской тюрьмы;

написал пись ма в управления ФСБ по г. Москве, Тамбову, Красноярску и Архангельску;

запрашиваю украинские и узбекские власти о возможности ознакомиться с архивными данными об арестах и надзоре за архиепископом Лукой. Надеюсь в течение следующего года получить ответы и обработать архивные дан ные. Но и имеющиеся в настоящее время публикации самого архиепископа, его современников и исследователей позволяют воссоздать в общих чертах все этапы Голгофы, пройденной Святым Лукой. Вчитываясь в строки авто биографии Я полюбил страдание..., очень зримо и ярко представляешь себе ужасающие сцены пыток, издевательств, красно-желтую смрадную че реду бесконечно длящихся дней конвейера, потнолоснящиеся злые хари разъяренных чекистов, в бешенстве избивающих блестящими хромовыми сапогами старика епископа. От этих сцен волосы встают дыбом и мурашки ползут по спине. Эпически спокойно мудрый восьмидесятилетний старик диктует секретарю свои воспоминания: Потерпев фиаско со своим почти двухнедельным конвейером, меня возвратили в подвал ГПУ. Я был совер шенно обессилен голодовкой и конвейером и, когда нас выпустили в убор ную, я упал в обморок на грязный и мокрый пол. В камеру меня принесли на руках. На другой день меня повезли в "черном воронке" в центральную областную тюрьму. В ней я пробыл около восьми месяцев в очень тяжелых условиях. Большая камера наша была до отказа набита заключенными, кото рые лежали на трехэтажных нарах и на каменном полу в промежутках меж ду ними. К параше, стоявшей у входной двери, я должен был пробираться по ночам, через всю камеру, между лежавшими на полу людьми, спотыкаясь и падая на них. Передачи были запрещены, и нас кормили крайне плохо.

До сих пор помню обед в праздник Благовещения пресвятой Богородицы, состоявший из большого чана горячей воды, в которой было разболтано очень немного гречневой крупы.

Памяти человеческой свойственно забывать детали прошедшего, а чув ство самосохранения отторгает ужасающие сцены пережитых лет. Лишь В.А. Лисичкин очень немногим, например А.И. Солженицыну, удавалось вести дневнико вые записи непосредственного ощущения бытия в тюрьмах и ГУЛАГе.

В.Ф. Войно-Ясенецкий в тюрьмах записей не вел. Силы душевные и физи ческие бросил на голодовки Ч единственно доступное ему оружие в едино борстве со стоглавым сатанинским чудовищем Ч ЧК-ГПУ-НКВД. С горе чью читаем его признание:

К сожалению, я забыл многое пережитое в областной тюрьме. Помню только, что привозили на новые допросы в ГПУ и усиленно добивались признания в каком-то шпионаже. Был повторен допрос конвейером, при ко тором однажды проводивший его чекист заснул. Вошел начальник секретно го отдела и разбудил его. Попавший в беду чекист, прежде всегда очень вежливый со мной, стал бить меня по ногам своей ногой, обутой в кожаный сапог. Вскоре после этого, когда я уже был измучен конвейерным допросом, и сидел, низко опустив голову, я увидел, что против меня стояли три глав ных чекиста и наблюдали за мной. По их приказу меня отвели в подвал ГПУ и посадили в очень тесный карцер. Конвойные солдаты, переодевая меня, увидели очень большие кровоподтеки на моих ногах и спросили, отку да они взялись. Я ответил, что меня бил ногами такой-то чекист. В подвале, в карцере меня мучили несколько дней в очень тяжелых условиях. Поз же я узнал, что результаты моего первого допроса о шпионаже, сообщен ные в московское ГПУ, были там признаны негодными, и приказано было провести новое следствие. Видимо, этим объясняется мое долгое заключение в областной тюрьме и второй допрос конвейером.

Всего две скупые строчки воспоминаний о восьмимесячной адской тю ремной круговерти допросов, избиений, надругательств, изощренных пыток.

Всего три слова Ч второй допрос конвейером, Ч за которыми спрятаны 312 часов насильственной бессонницы с непрерывной чередой безумных вопросов о шпионаже, о контрреволюционной деятельности, о намеренных убийствах больных на операционном столе, о заговорщиках попах. И непре рывающиеся боли в затылке, в суставах, в сердце, свинцом налитые ноги и руки, резь в глазах и волнами нарастающий шум в ушах. Когда желтая пелена совсем заслонит сознание и наступает спасительное ощущение про вала в небытие, ушат холодной воды снова пробуждает сознание святителя, чтобы вновь услышать те же ненавистные вопросы чекистов. За что Гос подь послал такие испытания? За какие грехи самого Валентина Феликсови ча? А может быть это такие же испытания, что добровольно на себя взял Иисус Христос, чтобы искупить грехи всего человечества?

Такие вопросыЧдогадки мелькали в голове пробуждающегося от обмо рока Святителя, и сознание причастности своего Креста к Кресту Вседержи теля вселяло новое мужество, придавало новые силы. Валентин Феликсович чувствовал, что Бог его не оставил и он преодолеет сатанинский напор че кистских изуверов. Так оно и случилось: л...второе следствие осталось без результатным. Ничего не добившись после многомесячных пыток и издева тельств, Особое совещание* осудило епископа Луку к ссылке на пять лет в Красноярский край.

На этот раз этап проходил через город Алма-Ату и далее по сибирским городам до Красноярска. Ехали, как обычно, в арестантских вагонах конца Особое совещание Ч это орган карательной внесудебной расправы при НКВД.

688 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО 19-го века, завшивленных, пропитанных мочой и калом, а местами и кровью.

Из Красноярска до Большой Мурты Ч конечного пункта ссылки Ч арестан тов везли на подводах 110 километров по Енисейскому тракту. Прибыли подводы с живым грузом на место в полночь в начале марта 1940 года.

Главный врач районной Муртинской больницы А.В. Барский пишет о при бытии епископа Луки в Б. Мурту: Вошел высокого роста старик с большой окладистой бородой и представился Ч "Я профессор Войно-Ясенецкий". Эта фамилия мне была известна только по книжке, которая вышла в свет не сколько лет назад "Очерки гнойной хирургии". Больше ничего об этом про фессоре я не знал... Он мне сказал, что приехал только что сейчас из Крас ноярска на подводах в составе очень большой группы бывших заключен ных, жертв 1937 года, которые посланы в Большемуртинский район на свободное поселение... Он как хирург решил, прежде всего, обратиться в районную больницу, просил меня обеспечить ему только белье и питание и обещал помогать мне в хирургической работе. Заведующая районным здра воохранением была категорически против работы В. Ф. Войно-Ясенецкого в больнице: л...нет, нельзя допустить, чтобы он (профессор Войно-Ясенец кий Ч В. Л.) работал в районной больнице.

Однако секретарь райкома и начальник районного НКВД дали согласие на работу епископа Луки в больнице. Поселили его в крохотной комнатуш ке рядом с кухней, где раньше жила кухарка. Жил профессор бедно,...

недоедал. Его старалась унижать и притеснять при всех возможных случа ях жена главврача больницы: Обстановку, в которой он работал, можете представить, ведь он был ссыльный... Барская учитывала это и кое-где могла поиграть на его нервах, Ч вспоминает бывший секретарь райкома П. Му сальников.

Работал в ссылке епископ чрезвычайно много, несмотря на козни окру жения. Молиться ходил в ближайшую рощу, т.к. церковь взорвали в году. Верность богу не могли простить партийные товарищи. Они нашли иезуитский способ унижения и оскорбления религиозных чувств епископа.

По их наущению сельские малолетки бегали в эту рощу и нарочно гадили в том месте, где молился Владыко Лука. Его обращения в райком с просьбой оградить от этих унижений заканчивались злорадным ухмылками.

Находясь в ссылке, да и накануне ее, в тюрьме, епископ неоднократно обращался к советским лидерам И. Сталину, К. Ворошилову, С. Буденному и другим с просьбами разрешить ему закончить крупное исследование, ввиду большой важности его для военно-полевой хирургии.

Грянула Великая Отечественная война и архиепископ Лука пишет И. Ста лину прошение разрешить ему работать в ссылке по специальности на бла го спасения Отечества. И 30 сентября 1941 года его переводят на поселение в Красноярск, назначая консультантом эвакогоспиталя 1515. А случилось это следующим образом. В первые дни войны он направил телеграмму Пред седателю президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинину: Я, епис коп Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку (подчеркнуто мною Ч В. Л.).

Епископ Лука. Вот оно, высшее служение Богу, полная самоотдача, само В.А. Лисичкин 68 пожертвование и самоотречение, свойственные только русскому духу, рус ской душе, русскому характеру. Именно эти свойства русского характера и являются ключевыми в загадке русской души, о чем так много писали на Западе, и не могли ни понять, ни объяснить европейские психологи, филосо фы и литературоведы.

Два года он с полной отдачей сам лечил и оперировал офицеров и сол дат. Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в боль ших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко подня тыми прямыми ногами, Ч вспоминал архиепископ Лука.

Ссылка закончилась в 1943 году, и Святой Лука был назначен еписко пом Тамбовской епархии, где в течение двух лет одновременно работал хи рургом в эвакуационных госпиталях и служил в церкви. Священный Синод приравнял лечение раненых к доблестному архиерейскому служению и воз вел Святого Луку в сан архиепископа. А советская власть в 1946 году присудила Сталинскую премию Первой степени за опубликованные труды Очерки гнойной хирургии и Поздние резекции при инфицированных ра нениях больших суставов с очень большим денежным вознаграждением, ко торое он полностью пожертвовал сиротам и вдовам павших в Отечественной войне. В конце войны его наградили медалью За доблестный труд в Вели кой Отечественной войне 1941-1945 г.г.. В феврале 1945 года архиепископ Лука был награжден Патриархом Алексием I правом ношения на клобуке бриллиантового креста. В 1945 году он начал писать, а в 1947 году закон чил богословский труд Дух, Душа, Тело, который был издан только в 1992 году.

В связи с назначением архиепископом Симферопольским и Крымским Св. Лука 26 мая 1946 года переезжает в г. Симферополь. Здесь, в отличие от других городов, ему не дают возможности заниматься лечением больных и научной деятельностью. Жил он рядом с кафедральным Свято-Троицким собором на улице Госпитальной на втором этаже 2-х этажного дома, где так же поместилась канцелярия архиепископа. Летом отдыхал в Рабочем уголке в Алуште, где он снимал у брата писателя Гаршина маленький двухкомнат ный домик на берегу моря. Епархия была в полном упадке после Отече ственной войны, и архиепископ все силы отдавал приведению в порядок и устройству церковных дел. В послевоенные годы ухудшалось здоровье. Ска зались одиннадцать лет мучений, пыток, тюрем, лагерей, ссылок. Сначала отказал один глаз, а в 1958 году он окончательно ослеп. Тем не менее, он продолжал архиерейскую службу, выступал с проповедями перед прихожа нами и настолько точно исполнял все детали службы, что никто не мог и подумать о слепоте пастыря.

11 июня 1961 года архиепископ Лука скончался. Его похоронили на ма леньком церковном кладбище при Всехсвятском храме г. Симферополя, куда ежедневно в течение 35 лет приезжали и приходили родственники и право славные странники, больные, ищущие исцеления. И каждый получал свое искомое. Бывал и я неоднократно у могилы Святителя, чтобы помолиться и возложить цветы.

После причисления 22 ноября 1995 года архиепископа Симферопольско го и Крымского Луки к лику Святых Православной Церкви его мощи были 690 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО перенесены в ночь с 17 на 18 марта 1996 года в кафедральный Свято Троицкий Собор. В Крестном ходе от могилы до кафедрального собора уча ствовало около 40 тысяч человек. Торжество прославления Святителя Крым ского Луки состоялось 24-25 мая 1996 года в Симферопольской и Крымс кой епархии.

Святитель Лука всю сознательную жизнь спасал физически и исцелял духовно израненные и искалеченные русские тела и души:

1904-1905 г.г. Ч на русско-японской войне спасал воинов;

1906-1916 г.г. Ч земский врач, военврач в госпиталях;

1917-1920 г.г. Ч главный врач городской больницы, лечение раненых и жертв гражданской войны;

1921-1922 г.г. Ч борьба против живоцерковников, начало активной религиозной деятельности;

1923 г. Ч рукоположение во Епископа;

1923-1926 г.г. Ч арест и первая сибирская ссылка;

1927-1930 г.г. Ч борьба против живоцерковников, исцеление больных;

1930-1933 г.г. Ч арест и вторая Ч архангельская Ч ссылка;

1934-1937 г.г. Ч врачевал больных, опубликовал монографию (1934г.) Очерки гнойной хирургии;

1937-1939 г.г. Ч арест, тюрьмы, пытки;

1940-1943 г.г. Ч третья Ч сибирская Ч ссылка;

1941-1943 г.г. Ч спасение раненых бойцов и командиров, архиерейс кое служение в Красноярске;

1944-1946 г.г. Ч спасение раненых и больных, архиерейское служение в Тамбове;

май 1946-1961 г.г. Ч архипастырская деятельность, проповеди, служе ние в Крыму.

Святитель Лука всю жизнь призывал своих соотечественников к мило сердию и состраданию: В чем корень милосердия? В жалости, в сострада нии. Жалость, сострадание Ч это основные свойства, основные качества любви. В ком есть любовь, в том есть жалость и сострадание, ибо нельзя любить и не сострадать. Не может он не творить добра тем, кто в этом нуждается, творить его без всякого ожидания благодарности, без ожидания получить взамен то же. Из чистой любви истекает милосердие наше, из чистой любви исполняем мы заповеди Христа.

ОН ВЫБРАЛ КРЕСТ Сложна, необычна, во многом очень драматична судьба Валентина Фе ликсовича Войно-Ясенецкого. Вместе с тем при всей необычности судьба эта несет в себе необычайные приметы его времени, тесно связана с ритмами движения русской, а затем советской общественной жизни первых 60 лет XX века. Равным образом судьба ученого, выдающегося хирурга, мыслителя и журналиста не только органически соотносится, но и весьма необычно пере плетается с его судьбой священнослужителя, архиепископа, действительно го члена Священного Синода. И в этих хитросплетениях судьбы его личная жизнь несет на себе печать подвижничества, самоотречения, противоречи вых порывов.

В.А. Лисичкин Прожил Валентин Феликсович долгую жизнь. Родился он в 1877 году почти одновременно с рядом выдающихся событий общественной жизни, на уки, искусства, медицины, хирургии. Умер в 1961 году, в год первого кос мического полета с человеком на борту, революционных достижений в фи зике, химии, биологии, медицине.

Как видим, в хронологических рамках его жизни происходят все самые значительные события новейшей истории человечества. Здесь три револю ции, две мировые войны, русско-японская, гражданская и Отечественная войны, освоение атома и космического пространства, ломка философских представлений о мире, насильственное насаждение атеизма на 1/6 части суши. Все это формировало неповторимость душевного мира, психологичес ких установок, нравственного и социального облика Валентина Феликсови ча. Его жизнь Ч студента, хирурга, земского и уездного врача, доктора медицины, профессора и архиепископа Ч протекала у всех на виду и факти чески в наше время. Тем не менее, некоторые моменты его судьбы окутаны покровом густой, почти непроницаемой тайны, до конца не раскрытой еще и сейчас и окрасившей ее в глубоко трагические тона.

Гонения на русскую Православную Церковь Валентин Феликсович вос принял как мучительный позор, набрасывающий, по его понятию, мрак не верия на русский народ, чьи физические недуги он исцелял как хирург, и на горячо любимую Родину, которой он верно служил всю жизнь, как величай шую катастрофу, изуродовавшую саму душу народа, его историческую сущ ность. В своих воспоминаниях он прямо свидетельствует: л... при виде ко щунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом, мое сердце громко кричало: "Не могу молчать!" И я чувствовал, что мой долг Ч защищать проповедью оскорбляемого Спасителя и восхва лять безмерное милосердие к роду человеческому. Защитить Господа Бога от хулы атеистов, вернуть народу веру, которая, как ему казалось, непопра вимо утрачена, вернуть всеми средствами, если нужно, все принося в жер тву, Чстало своего рода целью жизни, главной психологической установ кой, определившей, в сущности, весь жизненный путь В.Ф. Войно-Ясенец кого. Вот как сам Святой Лука пишет об этом в своих мемуарах: л... это необыкновенное событие посвящения во диакона произвело огромную сенса цию в Ташкенте, и ко мне пришли большой группой во главе с одним про фессором студенты медицинского факультета. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка, ибо сами были далеки от религии. Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года, я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием, и мне пришлось совмещать мое священство с чтением лекций на медицинском факультете.

Действительно, ни призвание целителя физического здоровья народа, ни призывы друзей посвятить себя только науке, ни просьбы коллег отдать свой талант хирургии, ни даже мольбы его четверых детей не оказали не только решающего, но даже и малейшего влияния на его решение посвятить свою жизнь Богу.

У поэта Баратынского есть одна строфа, чрезвычайно метко и точно отражающая внутреннее состояние Валентина Феликсовича, выход из ду шевного стресса после тяжелых событий в личной жизни и революционной бойни в 1917-1919 годах:

692 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО "Болящий дух врачует песнопенье.

Гармонии таинственная власть Тяжелое искупит заблужденье И укрепит бушующую страсть".

Таким песнопеньем для болящего духа Валентина Феликсовича стали его многочисленные проповеди, которые он сочинял во время ночных бдений, и вдохновенно читал сразу же на следующий день запуганной и страждущей откровенного и мужественного слова пастве. Таинственная власть небесной гармонии, воплощенная в любимых им реквиемах и хоралах Баха, Моцарта, Бетховена и олицетворенная многовековыми канонами религии, полностью и безвозвратно захватила его ум, душу и сердце. А свое решение, ниспос ланное, по его убеждению, Всевышним, посвятить жизнь служению Божье му, он воспринял как искупление всеобщего тяжелого заблуждения и на сильственного перехода в атеизм.

Еще в 1915 году, проживая с семьей в Переславле-Залесском, работая уездным главврачом больницы и не помышляя о профессии священнослужи теля, В.Ф. Войно-Ясенецкий получил таинственное и непонятное ему Божие предсказание о том, что он станет Епископом. И это сбылось в 1923 году.

Подобный мотив неоднократно и с большой силой будет звучать в тео ретических высказываниях и в практических делах проповедника Слова Бо жьего. Несомненно, радость хирургического творчества, успех научных изысканий Валентина Феликсовича во многом целили его болящий дух, но укротить владеющую им бушующую страсть защитить Христа и Веру они не могли. Именно эта страсть служения Господу нашему Иисусу Христу стала психологической установкой и мотивацией его действий и поступков на протяжении нескольких десятилетий. Принятие им ниспосланного свыше духовного сана Ч это в то же время духовный бунт, протест против имев ших место массовых расстрелов верующих, уничтожения священников, на сильственной атеистической пропаганды 20-х годов в нашей стране. И во имя поставленной цели Валентин Феликсович в 44-летнем возрасте круто меняет свой жизненный путь Ч принимает обет монашества, добровольно отрекаясь в расцвете физических и духовных сил от личной жизни и семей ного счастья. Воспитание четверых детей он, по велению Всевышнего, пол ностью передоверяет своей хирургической сестре Софье Сергеевне Велиц кой, которую он ввел в дом после смерти жены.

На это событие следует обратить особое внимание, ибо оно явилось одним из явных проявлений созревавшего в глубине души, где-то в тайных клетках подсознания решения о духовной деятельности. Сам Валентин Фе ликсович объясняет в одном из своих писем приглашение С. С. Велицкой в качестве приемной матери для своих детей Божественным прозрением: во время чтения одного из псалмов в ночной молитве над телом скончавшейся жены его ум пронзили слова псалма Ч введи бесплодную в дом свой.

И это письменное свидетельство самого Валентина Феликсовича подтверж дает нашу психологическую гипотезу о реализации внутренних подсозна тельных духовных процессов, проистекавших задолго до болезни и смерти жены. Равно как и его собственное объяснение, что причиной заболевания жены явилось наказание Всевышнего за нарушение обета безбрачия, данно го его женой в девичестве.

В.А. Лисичкин Многие события в личной и общественной жизни в свои первые сорок лет религиозная натура Валентина Феликсовича была склонна объяснять во лею Божьей. В то же время здравый смысл и опыт врача, хирурга, будили рационализм, предлагали материалистические решения. Ему как хирургу больше чем кому-либо другому пришлось видеть ужасы кровавой бойни, называемой революцией и войной, и осознавать всю ее бессмысленность.

И в то же время он принимает многолетние ужасные страдания народа после революции как посланную свыше Божью кару. Глубокий пацифизм его профессии в сочетании с привитыми в детстве христианскими принци пами морали явились объективными предпосылками для рождения внутрен ней потребности обращения к Богу. Эта потребность была психологической компенсацией стрессов и внутренних конфликтов, порожденных ежеднев ными и массовыми страданиями людей в период первой мировой войны, трех революций, гражданской братоубийственной войны.

Необычная судьба профессора Войно-Ясенецкого, подвижническая дея тельность и житие архиепископа Луки давно уже привлекают внимание мно гих исследователей и журналистов, в том числе и деятелей пропаганды За пада. Пользуясь фактически украденным из нашей семьи архивом, М. По повский извратил факты из трагической, полной противоречий биографии архиепископа Луки, преподнес их тенденциозно, исказил религиозные осно вы и этические принципы архиепископа Луки, главными среди которых были глубокая вера в Бога, беззаветная любовь к Богу, к Святой Руси и бескорыстное служение многострадальному народу. Эти факты обычно выс траивают в такой логический ряд: он совмещал деятельность архиепископа с деятельностью ученого;

он подвергался пыткам, незаслуженным арестам и ссылкам;

ряд советских драматургов, даже таких маститых как Б. Лавренев и П. Тренев, заклеймили его в пьесах, которые шли в столичных и в про винциальных театрах, о злоумышленнике-священнике (прототип Луки), пытавшемся помешать прогрессивному развитию советской биологии и ме дицины. Следовательно, архиепископ Лука Ч антисоветчик. Это логика, ко торой недоступна сама идея страдания человека и народа как искупление вины перед Богом.

Добровольное самоотречение от мирской жизни не могло не сказаться на его научной деятельности. Нельзя сказать, что он физически покинул ту живительную, высокоинтеллектуальную атмосферу поисков и находок в Ташкентском университете и медицинском институте, где он заведовал ка федрой. Но фактически он уже утверждал себя как личность не в деятель ности хирурга, профессора и исследователя, а как духовный пастырь народа.

Да, он продолжал оперировать, ставить научные опыты, читать лекции сту дентам. Но делал это скорее по социальной нужде, отдавая физические силы операционному конвейеру. Нельзя забывать, что у него на руках четверо детей и их приемная мать, и заработок хлеба насущного для них Ч святая обязанность. Сам Валентин Феликсович впоследствии в письмах к сыновьям достаточно откровенно признавал, что именно деятельность священника при носила ему настоящее удовлетворение. Однако доставалось это весьма доро гой ценой. В своих письмах он рассказывает, в каких тяжелых условиях Ч полной социально-психологической оторванности от привычной профессио нальной среды, научной жизни, в материальном стеснении, порой гранича щем с нищетой Ч он тогда оказался.

694 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО Профессор Войно-Ясенецкий еще продолжал писать статьи и доклады, но его научная, педагогическая и врачебная деятельность в новых условиях все более ослабевала. Зато деятельность священника захлестнула его с голо вой. В одном из своих писем он с горечью и тоской признается, что ни друзья, ни коллеги, ни его родные и близкие не желают понимать его слу жение Богу или же рассматривают это как чудачество. Это, конечно, дос тавляет ему нравственные страдания, порождает душевные стрессы. Однако во имя Божье, во имя глубокой веры Валентин Феликсович стоически тер пит все это.

Рассказывают, что он демонстративно отказывается от лекций из-за того, что его просят на лекциях надевать светскую одежду. Отказывается делать операции до тех пор, пока в операционной не повесят икону. Как дерзкий вызов звучит его речь на суде во время процесса по делу врачей Ташкентской городской больницы. На вопрос общественного обвинителя, на чальника ОГПУ г. Ташкента Я. X. Петерса: Во имя чего священник режет людей, когда религия запрещает это делать? В. Ф Войно-Ясенецкий отве тил: Я режу их во имя их спасения, а во имя чего их режете Вы?. Врачей оправдали, но не из-за артистичности ответа профессора. Ясно, какая все сильная роль отводилась ОГПУ в те времена, и Петере был не так уж глуп, чтобы осудить и расстрелять явно невинных врачей в условиях крайнего дефицита медицинского персонала.

Этот эпизод важен, так как делает психологически понятными причины обиды всесильного Петерса на строптивого профессора, что вскоре приведет к сведению с ним счетов и последующего жестокого мщения. Но личные мотивы чекиста Ч сведение личных счетов Ч был отражением партийных установок на репрессии: В. Ф. Войно-Ясенецкий был вскоре арестован и сослан, а через несколько лет арестован вторично (по известному уголовно му делу Михайловского).

Аресты и ссылки архиепископа Ч это изоляция от общества. Это наси лие над личностью и большое зло. Но с другой стороны, именно в это время накапливается большой духовный опыт пастыря Луки и хирурга Вой но-Ясенецкого. Он завершает обобщение колоссальной хирургической прак тики.

В 1934 году вышла, наконец, задуманная еще в 1912 году в Переслав ле-Залесском и завершенная в 1921 году монография Очерки гнойной хи рургии. Ее публикация привлекла внимание всех крупных специалистов не только в области хирургии, но и в других отраслях медицины. Горячими сторонниками идей В. Ф. Войно-Ясенецкого стали академики И. А. Кассирс кий, В. П. Филатов, которые публично дали высокую оценку фундаменталь ному труду В. Ф. Войно-Ясенецкого.

По свидетельству его сына, д.б.н. Алексея Валентиновича Войно-Ясене цого, академик И.П. Павлов в кругу своих учеников и единомышленников сказал: Можно смело сказать, что такую книгу мог написать только чело век, блестяще знающий тонкости анатомии и физиологии и тонко владею щий скальпелем. В лице В. Ф. Войно-Ясенецкого мы имеем такого же выда ющегося хирурга, как Пирогов. Но именно на титульном листе этого шедев ра научной мысли рука ученого В. Ф. Войно-Ясенецкого начертала: лархи епископ Лука. Так он сам определил свою роль и статус, как в науке, так и в жизни. Помимо горячих откликов специалистов, эта книга стала прак В.А. Лисичкин тическим руководством для рядовых хирургов во всех уголках бескрайней России. Такая восторженная встреча его книги не могла не воодушевить Валентина Феликсовича, который последнее время стал мало заниматься наукой. Теперь пришел новый прилив творческих сил, он увлечен поиском новых средств дезинфекции ран как до, так и после операции.

Во время Архангельской ссылки В. Ф. Войно-Ясенецкий познакомился с женщиной, владеющей средствами народной медицины, Ч она лечила ган грену специальным составом. Для выяснения биохимических свойств этого чудо-препарата, изобретенного гением русского северного народа, профессор пригласил эту целительницу с собой в Ташкент после окончания ссылки.

Валентин Феликсович развивает активнейшую научную деятельность, сис тематически делает научные доклады в Обществе хирургов г. Ташкента, публикует большую статью, посвященную новым методам дезинфекции ран.

Благодаря активной научной работе наступает заметное улучшение матери ального положения семьи.

Однако судьба готовит ему новый удар. В декабре 1937 года он попада ет в широкую волну массовых репрессий, прокатившуюся по всей стране.

После ареста почти два года в Бутырской тюрьме тянется изнуряющее след ствие по обвинению в шпионаже в пользу Ватикана. Что такое двухлетнее следствие в застенках НКВД по обвинению в шпионаже да еще с примене нием пытки конвейер, мы хорошо знаем и по рассказам тех немногих, кто остался жив, и по книгам Солженицина, Шаламова, и по многим и многим беспристрастным документам. Вспомните талантливый фильм Т. Абуладзе Покаяние... В условиях 1937-1939 г.г. следствие по обвинению в таком тягчайшем преступлении, как шпионаж, в лучшем случае заканчивалось осуждением на 15-25 лет, и Войно-Ясенецкому снова повезло с пригово ром Ч ссылка в Туруханск Красноярского края.

Натура В. Ф. Войно-Ясенецкого отличалась высокой страстностью, су ровой энергией, глубокой мыслью, возбуждаемой не только одними загадка ми человеческого тела, но и вопросами духовными, нравственными, интере сами общественной жизни. Идеалистическая направленность философского мира Валентина Феликсовича, отсутствие в нем попытки подняться над уров нем церковно-нравственных концепций христианской морали, перейти к об суждению общественных вопросов, ставившихся тираническим стремлением узкой социальной группы построить безбожное социалистическое общество, не дают возможности говорить о его законченной философской доктрине.

Хотя в многочисленных проповедях, в философском трактате Дух, душа и тело философия любви достаточно полно отражает его кредо. И это кредо сформировалось в трех ссылках.

В Красноярске Валентин Феликсович становился все более уважаемым лицом. Выражением этого было первое место в списке наиболее выдающих ся врачей Красноярского края. Новое общественное положение известного и всеми признанного профессора открывало ему возможность осуществить на учные замыслы. Однако главная цель его жизни, Ч служение Богу. Его идея-страсть взяла верх, и он опять с головой окунулся в дела своего епар шества. В своих мемуарах Валентин Феликсович рассказывает об этом пери оде весьма подробно.

Помимо замечательного научного таланта Валентин Феликсович был вообще исключительно незаурядной, богато одаренной натурой, обладал 696 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО ярко выраженными интеллектуальными и душевными качествами. По сло вам близко его знавших современников, он был прекрасным полемистом и оратором, был неистощим в проповедях для верующих, лекциях для студен тов-медиков и докладах для специалистов-коллег. Недаром общением с ним дорожили выдающиеся умы его времени. Академик Кассирский написал о нем книгу, рукопись которой хранится у его сына. Она до сих пор не издана. Академики И. П. Павлов и В. П. Филатов дорожили общением с ним. Даже большевистский тиран И. В. Сталин состоял с ним в переписке.

Каждый, кому довелось хоть раз встретиться с В. Ф. Войно-Ясенецким либо в качестве пациента, либо в качестве слушателя его лекций или пропове дей, либо как соратника по горькой судьбине зека, на всю жизнь запоминал его проницательный, несущий доброту взгляд.

О блеске, силе, остроте, глубине и одновременно художественности ума Валентина Феликсовича свидетельствуют и научные доклады, статьи, моно графии, его многочисленные проповеди, образцы журналистской прозы.

И все это интеллектуальное богатство, все напряжение воли, все силы души он обратил на достижение поставленной цели, идя к ней всеми доступными путями, жертвуя всем самым близким и дорогим во имя служения Богу, во имя своей идеи-страсти спасения малого стада Христова.

Эта идея-страсть, владевшая Валентином Феликсовичем, вынуждала при носить на ее алтарь самые задушевные чувства к своим детям, самые затаен ные замыслы ученого и хирурга. Недаром же в одном из писем старшему сыну Михаилу Валентиновичу Войно-Ясенецкому он огорченно признается:

Хирургия несовместима с архиерейским служением, т. к. и то, и другое требует всего человека, всей энергии, всего времени. Это признание явля ется, на наш взгляд, ключевым в понимании его личности. Здесь он сам сформулировал дилемму Ч либо Церковь, либо наука. Сам с органически присущей любому ученому объективной беспристрастностью корректно по ставил задачу выбора цели жизни, выбора направления приложения его необъятных интеллектуальных и душевных сил. И он сам, добровольно сде лал выбор. Но сделав этот выбор раз и навсегда в 44 года, Валентин Фе ликсович в течение последующих 40 лет своей долгой жизни совмещал в едином интеллекте науку и религию, соединял в одной душе трудно соеди нимые ипостаси: материалистическую как хирурга Ч врачевателя тела и идеалистическую как священника Ч врачевателя душ верующих. Это под сознательное противоречие не оставляло его в покое ни в минуты радости от творческих находок в хирургии, ни в минуты религиозного экстаза во время молебна. Именно внутренним противоречием материализма и идеализ ма можно объяснить периоды взлета и падения его творческой активности в науке, периоды воспламенения и угасания религиозной активности. Таки ми же колебаниями отличались и его отношения с детьми.

Наша попытка дать психологическую трактовку истоков противоречи вости личности и характера, конечно же, является гипотезой, которую мог бы подтвердить или опровергнуть лишь сам Валентин Феликсович. Однако мы хотели бы обратить внимание на объективные обстоятельства, говоря щие в пользу этой гипотезы.

Во-первых, в первые сорок лет своей жизни Валентин Феликсович сформировался как личность в сложных условиях ломки общественно-эко номических и социально-политических отношений, научных представлений В.А. Лисичкин о мире, о человеке, философских концепций. Молодой врач, как и многие представители русской интеллигенции, верил в необходимость социальных перемен, в грядущее торжество справедливости и добра. Более того, он сам как-то признался: Если бы я не был христианином, я бы стал коммунис том. А перемены эти вылились в уничтожение Православия, в геноцид русского, украинского, белорусского и других народов. И свидетелем этого геноцида он был на протяжении 44 лет.

Во-вторых, следующие 40 лет жизни принесли много разочарований:

рушились представления о человеческом гуманизме, о возможности всеоб щего счастья, а профессия врача сталкивала Валентина Феликсовича с бес численными примерами бессмысленной жесткости и вандализма. Желание нести людям религиозный свет и добро встречало не только непонимание, но и несправедливое осуждение. В итоге убежденного неприятия окружаю щего враждебного мира, где безраздельно царствовали зло и безбожье, го лый материализм и жестокость, эмоциональный, чистый и честный человек нашел духовную опору в христианском учении и все глубже уходил в свой сложный внутренний мир. И произошло глубоко продуманное, прочувство ванное всем сердцем преображение великого ученого и хирурга, профессора Войно-Ясенецкого в архиепископа Луку Ч только так, на этой новой стезе он мог делать людям добро, не поступаясь своими высокими моральными принципами.

В-третьих, страшной драмой для любящего отца и мужа стала смерть жены. Эта смерть вызвала мистические раздумья о неотвратимости наказа ния за грех Ч ведь жена нарушила обет безбрачия, данный Богу! А он, влюбленный юноша, зная об этом обете, сам способствовал грехопадению жены, он Ч соучастник, он должен держать ответ за нарушение клятвы Богу...

И, наконец, в-четвертых, еще одно тяжелое испытание уготовила про фессору судьба Ч жестокое преследование советской властью, злобное го нение и клевета прессы и интеллектуальной элиты общества Ч писательс ких организаций. Ведь мало кому выпала сомнительная и горькая честь стать еще при жизни литературным персонажем, да еще и отрицательным! Мастер из бессмертного романа М. А. Булгакова заплатил за эту честь потерей рассудка.

Трудный жизненный путь, суровая житейская практика Валентина Фе ликсовича, раздвоенная идеалистично-материалистическая социальная прак тика и противоречивость современных общественных процессов все более отягощали его душу, углубляли его замыслы достичь цели и реализовать замыслы идеи-страсти, ломали в горниле дьявольской круговерти ссылок и гонений его характер, доводя до отчаянной попытки самоубийства, отторга ли от коллег по науке, замыкали его мысли на Православии.

Внутренняя борьба взглядов и характера обусловили и выбор пробле мы для философско-религиозного трактата О духе, душе и теле. По своему религиозному убеждению Валентин Феликсович был естественным сторон ником примата духа. Однако, словно в подтверждение древнего изречения Дух божественный дышит, где хочет, в этом Красноярском, Ташкентском, Тамбовском и Крымском епископе, непреклонном и жестком главе епархий, в этом давно дошедшем до религиозного самоотречения проповеднике продол 498 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО жал дышать дух истинного ученого, одного из величайших хирургов новей шего времени.

Резкое отличие религиозного опыта архиепископа Луки, каким его зна ла, видела и слышала паства, от тонких хирургических операций, глубоких научных наблюдений и выводов профессора дивило многих близко и глубо ко знавших его людей. У них невольно возникал вопрос: Истина Ч одна в науке, а другая Ч в религии. Какой же истине Вы служите? Какая истина Вам дороже?. Наверняка те же вопросы задавал сам себе и Валентин Фе ликсович. Он смог найти окончательный ответ в конце жизни. В письме профессору П. П. Царенко в 1959 году он пишет:

Многоуважаемый Петр Петрович! В ответ на недоумение Ваших сту дентов по поводу моего архиерейского служения им следовало бы сказать, что очень странно отрицать то, чего не знают и не понимают, и судят о религии только по антирелигиозной пропаганде. Ибо, конечно, среди них вряд ли найдется кто-нибудь, читавший Священное Писание.

Наш великий физиолог И. П. Павлов, академик В. П. Филатов, каноник (священник) Коперник, преобразовавший астрономию, Луи Пастер умели же совмещать научную деятельность с глубокой верой в Бога... За 38 лет своего священства и архиерейского служения я произнес около 1250 пропо ведей, из которых 750 записаны и составляют 12 толстых томов машинопе чати. Советом Московской Духовной Академии они названы лисключитель ным явлением в современной церковно-богословской жизни и сокровищни цей изъяснения Священного Писания, и я избран почетным членом Акаде мии. Как видите, это очень далеко от примитивных суждений вашей студен ческой молодежи. Свои "Очерки гнойной хирургии" я написал, уже будучи епископом. С почтением, архиепископ Лука.

Известен мудрый афоризм: Если трагедии суждено повториться в ис тории, то это уже не трагедия, а фарс. Думается, что эти слова верны не только по отношению к истории того или иного общества, но и относитель но истории жизни той или иной личности. Если в 20-е годы первые конф ликты с социалистическим обществом Валентин Феликсович воспринимал как трагедии, то последующие послевоенные конфликты с Комитетом по де лам религии казались ему жалким фарсом. И он становился выше этого фар са, пусть даже фарса жестокого, продолжал стоически нести людям добро, физически исцелять их даже буквально на краю света, в низовье Енисея, на краю принципиальной возможности делать операции.

Порой в ночной тиши Туруханской ссылки его губы шептали: Что же ты за существо, Валентин? Не понимаю. Откуда среди этой жестокой мер зости безбожной жизни у тебя берутся такие елейно-чистые, такие возвы шенно-идеальные, такие юношески-благоговейные слова молитвы, что твои уста несут запуганной, истерзанной пастве? Какой Фрейд, да и вообще ка кая философия объяснит происхождение или тот психический процесс в твоей душе, совмещающей несовместимое? Если я сам себе не объясню, то заподозрю, что внутри сидит другой, неведомый всем грешным, невидимый человек, окруженный сиянием, с глазами из лазури и звезд, и окрыленный!

Ты состарился, а он вечно молод! Ты многое не прощаешь, а он верит и прощает! Ты ожесточен жизнью, а он, коленопреклоненный, зарыдать готов перед одним из ее воплощений! И имя этому человеку Ч Бог! Умиротво ренный таким объяснением Валентин Феликсович засыпал, чтобы наутро В.А. Лисичкин опять проснуться с двойником в душе и опять писать проповеди и научные статьи и доклады, давать разгон хирургическим сестрам и изгонять из епар хии проворовавшихся попиков, резать тела и целить души. И так каждый день, каждую неделю, месяцы, годы, десятилетия. И так всю жизнь челове ческую, жизнь с Богом в душе. Это ли не счастье! Это ли не духовная насыщенность и смысл нашего земного существования?

Уход из не удовлетворяющего реального социалистического мира в мир духовный, созданный Русской Православной Церковью, от активной граж данской борьбы с социальным коммунистическим злом в пассивное неприя тие Ч все это типические черты многих представителей русской интелли генции тех трудных лет. Внутренний мир этих людей тонко и метко изобра жен в романах А. Толстого, Б. Пастернака и др. Но и здесь В. Ф. Войно Ясенецкий занял активную позицию Ч стал пастырем.

В философской концепции архиепископа Луки имеется вполне опреде ленный набор элементов, комбинация которых дает возможность, с его точ ки зрения, описывать явления и процессы, происходящие в мире. Это Ч дух, душа и тело, определяющие первичные элементы мироздания. И эта философия не нова. Почти все философские системы, начиная с древних греков и кончая современными прагматистами, в той или иной мере стро ятся на одном или нескольких первичных элементах. И философская система Войно-Ясенецкого несколько уже по сравнению с известными по сию пору философскими системами. Узость ее проявляется, прежде всего, в отсут ствии связи с уже известными в истории философии идеалистическими си стемами. К примеру, с феноменологией духа Гегеля, либо теологической си стемой Фомы Аквинского. Не говоря уже о концепции развития, пусть даже построенной на идеалистической базе. Как будто не было Гегеля, Фихте, не было теологических систем.

Конечно, все три философских первичных элемента Ч дух, душа и тело Ч не только соприкасаются между собой и тесно взаимосвязаны, они проника ют друг в друга, образуя единый философский мир В. Ф. Войно-Ясенецкого.

На идее взаимопроникновения построена и его этика. Она соткана только из любви и доброты и она чужда ужасному, жестокому, безобразному комму нистическому миру. А этот мир ежечасно и без спроса врывался в тонкий мир чувств Валентина Феликсовича.

Подобно многим решениям В. Ф. Войно-Ясенецкого оказалась окутанной густым покровом тайны и его попытка самоубийства, которую совершенно превратно толкуют, как желание уйти из жизни. Конечно же, тюремные условия и ночной конвейер непрерывных допросов не способствовали ук реплению его нервной системы, однако, не в его характере и не в его принципах принявшего и понявшего судьбу христианских великомучеников кончать жизнь таким способом. Следователь впоследствии вспоминал, что на одном из допросов Войно-Ясенецкий, якобы, уронил не совсем понятную фразу: Конечно, трудно понять приумножение их великих страданий. Если эта фраза действительно имела место, то с точки зрения рядового обывателя можно предположить, что он размышлял о способе ухода из жизни. Ведь в том крайне тяжелом болезненном состоянии, в котором он находился в тюрь ме, и, самое главное, весьма малой вероятности любого исхода следствия, кроме высшей меры наказания, самоубийство могло бы быть логически обо снованным.

700 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО Обычно самоубийство трактуется, как проявление слабости духа, одна ко, даже в этом случае оно могло быть проявлением его силы. Актом той последней силы воли, с помощью которой В. Ф: Войно-Ясенецкий, одолев преследовавшую его многие десятилетия несправедливую судьбу, сделал, в конце концов свою жизнь такой, какой хотел;

он мог бы сделать, когда бы счел это нужным, и свою смерть.

В этой версии, как бы она правдоподобно на первый взгляд ни выгляде ла, есть одно весьма существенное слабое звено, которое не только не впи сывается в эту версию, но и, в конечном счете, разрушает ее. Это глубокая религиозная основа второй половины жизни Валентина Феликсовича. Она дает возможность сформировать четыре аргумента против версии о попытке самоубийства.

Во-первых, решение посвятить жизнь служению Богу Войно-Ясенецкий трактует многократно и в письмах, и в беседах с близкими как божествен ное предначертание. Поэтому уйти из жизни он мог лишь тогда, когда Все вышний призовет его душу к себе.

Во-вторых, для глубоко верующего христианина даже мысль о самоубий стве в принципе несовместима с представлениями о смерти.

В-третьих, его религиозное самоотречение в сочетании с необыкновен но сильной волей исключали самоубийство как завершение жизненного пути.

И, наконец, фактор уже не религиозный: как профессионал-медик, хи рург высочайшего класса, он мог в любую минуту совершить акт самоубий ства, если бы действительно пришел к такому решению. Да и сам архиепис коп Лука уточняет этот эпизод в протоколах допроса: При сидении на стуле в течение трех недель я был доведен до состояния тяжелейшей пси хической депрессии, до потери ориентации во времени и пространстве, до галлюцинаций, до паралича задних шейных мышц и огромных отеков на ногах. Мучение было так невыносимо, что я неудачно пытался избавиться от него (без цели самоубийства) перерезкой крупной артерии. Эти протоколы до сих пор не опубликованы, и мы пользуемся только рукописными выпис ками.

В 40-50-е годы деятельность Войно-Ясенецкого перестала быть достоя нием лишь узкого круга профессионалов-медиков и прихожан его епархии, прочно вошла в антивоенный поток. Его многочисленные публицистические выступления, как на русском, так и на иностранных языках поставили его в один ряд с такими выдающимися борцами за мир, как Джавахарлал Неру, Джон Бернал, Пабло Неруда и др. И это тоже было благословение Господ нее, а не сотрудничество с советской властью, как это трактуют некоторые.

Однако окончательно проясняется такая нелегкая для личности судьба крупного ученого, великого хирурга, глубокого мыслителя и общественного деятеля только в наше время. Патриотизм его мировоззрения, глубокая на родность его деятельности как до, так и после революции, растущая попу лярность его имени связана с возвращением России на Православный путь и растущей открытостью нашего общества. Имя В. Ф. Войно-Ясенецкого зани мает достойное место в истории русской науки, его труды Ч до сих пор настольные книги хирургов, а его бюст Ч в галерее великих русских хи рургов в Институте им. Н. В. Склифосовского.

В.А. Лисичкин Как признание его высочайших заслуг перед Православной церковью и мученической праведной христианской деятельности решением Православ ной церкви архиепископ Лука был канонизирован в мае 1996 года в г. Симфе рополе.

В эпиграфе к главному с точки зрения мировоззрения рассказу круп нейшего деятеля русской культуры XIX века В. Ф. Одоевского Живой мер твец сформулирован интересный психологический принцип: Мне бы хоте лось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно слово, произнесенное человеком, ни один поступок не забываются, не про падают в мире, но производят непременно какое-либо действие;

так что ответственность соединена с каждым словом, незначащим поступком, с каж дым движением души человека.

Так вот, в соответствии с этим психологическим законом ни одним сло вом, ни одним действием Войно-Ясенецкий на протяжении всей своей долгой жизни не нарушил главной заповеди христианина Ч служи Господу Богу, люби народ свой и Отечество, делай добро людям.

Трудно себе представить хотя бы день, час или минуту, когда бы В. Ф. Войно-Ясенецкий не думал о Промысле Божьем, о русском человеке, о его физических и душевных страданиях, и не делал бы все, что в его силах, для облегчения этих страданий.

ПОСЛЕСЛОВИЕ Будучи в числе немногих представителей третьего колена архиеписко па Луки, я испытывал неодолимую внутреннюю потребность и долг выра зить свои чувства об ушедшем в 1961 году великом проповеднике.

Мои попытки достучаться до власть предержащих с мольбой и предло жением опубликовать воспоминания родственников о великом соотечествен нике (а я уже договорился с представителями второго колена Ч сыновьями арх. Луки Михаилом, Валентином и Алексеем о создании такого труда) ока зались гласом вопиющего в пустыне. С конца 60-х до конца 70-х годов я пять раз обращался к секретарям ЦК КПСС, издательствам Мысль, АПН, Прогресс. Партийные бонзы казенно отвечали, что тема не актуальна. А изда тели упомянутых издательств цинично ссылались на дефицит бумаги и пе регруженный редакционный портфель. Сейчас я понимаю наивность моих попыток достучаться христианской мольбой до атеистических сердец партий ной номенклатуры.

Правда, единожды власти вспомнили о моих предложениях. Это случи лось сразу же после выхода в западном издательстве Имка-Пресс книги Марка Поповского Жизнь и Житие В. Ф. Войно-Ясенецкого и чтения глав из этой книги радиостанциями Свобода и Немецкая волна. Всех род ственников поочередно вызывали в Московское, Одесское и Ленинградс кое УКГБ. Со мной, как москвичом, беседовал полковник Б. Ноткин из цен трального аппарата КГБ. Он интересовался, как семейный архив, включая письма арх. Луки к детям и родственникам, попал к М. Поповскому. Надо сказать, что М. Поповский фактически нагло украл уникальные письменные памятники и фотографии, отражающие различные периоды жизни Св. Луки.

Я не знаю, по какому праву бывший личный секретарь арх. Луки Е. Лейк фельд отдала М. Поповскому часть личного архива В. Ф. Войно-Ясенецкого.

702 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО Но когда, бряцая регалиями члена Союза Писателей СССР, Поповский явил ся к моим одесским и ленинградским родственникам с просьбой ознакомить с личным архивом, то первая реакция была отказать. М. Поповский слезно просил хотя бы на неделю дать ему возможность ознакомиться с письмами арх. Луки, его рисунками, заметками, картинами, библиотекой. И сердце родственников дрогнуло.

Однако одна неделя превратилась в годы, а уникальные свидетельства о жизни Святого уплыли вместе с М. Поповским за границу. Об этом эпизоде неприятно писать, но читатель должен знать истинное лицо так называемо го писателя, а в действительности мошенника и вора М. Поповского. Не смотря на перенесенные от советской власти нечеловеческие страдания, арх.

Лука никогда не был антисоветчиком. Как истинный христианин, он считал, что советская власть послана Богом русскому народу в качестве наказания за отступления от Божественных заповедей и народ должен пройти эти ис пытания и вернуться к Истинной Вере Православной.

Это и многое другое я изложил сначала устно, а потом в письменном виде полковнику Б. Ноткину. После доклада руководству КГБ о беседах со мной полковник посоветовал мне обратиться с предложением опубликовать воспоминания о Св. Луке в Издательский отдел Московской Патриархии, который в то время возглавлял арх. Питирим. При этом было заявлено, что КГБ не будет возражать и сообщит об этом арх. Питириму. Беседы эти, естественно, не доставляли мне особого удовольствия, тем более, что я сам находился под колпаком КГБ, но последний разговор меня, откровенно говоря, окрылил. Я в точности исполнил рекомендацию и письменно обра тился с предложением в Издательский отдел Московской Патриархии. Двух месячное ожидание ответа закончилось ударом для меня: Издательский от т,ел не имеет возможности принять мое предложение. Мой дядя Валентин Залентинович Войно-Ясенецкий успокаивал меня: Не переживай, Володя, три жизни владыку не очень жаловала Московская Патриархия за прямой и :уровый характер. А после смерти Ч тем более. Но я был уверен, что Бог ie оставит в тени истории память своего выдающегося пастыря. Так оно и :лучилось. Правда, когда появилась возможность уже в послеперестроеч ше годы опубликовать воспоминания родственников о Св. Луке, дети Ч !торое колено Ч уже ушли из жизни. Правда, и при их жизни на мой юпрос Ч почему Вы не пишете воспоминаний об отце Ч ни Михаил, ни Алексей, ни Валентин не смогли дать вразумительный ответ. Все трое были докторами наук и профессорами, прекрасно владеющими и научным анали ом, и пером. Дочь не достигла таких научных высот, поэтому с нее и спро а нет.

Я чувствовал, что своими прямыми вопросами задел весьма болезнен ;

ую для сыновей тему. И в беседах постоянно ощущал какой-то психологи еский барьер, закрытость душ собеседников, хотя встречали они по-род твенному тепло и радушно. В то время мне не совсем удобно было объяс ить им мои мотивы взять на себя такой ответственный труд, т. к. призыв зяться за воспоминания родственников о Св. Луке я получил еще в 60-е оды во время одного из вещих снов, которые волею Божию были мне по ланы. И такое объяснение могло вызвать только улыбку у скорее материа истически настроенных сыновей. Сама идея написания воспоминаний вос ринималась ими с воодушевлением, а когда речь заходила об их авторстве В.А. Лисичкин или соавторстве, возникали предложения дождаться реакции и разрешения официальных властей. Обсуждая со своей двоюродной сестрой Ольгой Вой но-Ясенецкой причины такой реакции второго колена, мы пришли к выводу, что это Ч неизбывное и ничем не исправимое чувство вины перед отцом за то, что их заставляли отречься от отца под угрозой исключения из медицин ского института. И это чувство, видимо, становилось своего рода табу на возможную мотивацию написания личных воспоминаний сыновей. Тем бо лее, что двое из них Ч Михаил и Валентин Ч посвятили себя медицине, а Алексей Ч биологии, и им проще было бы, чем любому другому родствен нику, освещать профессиональную деятельность хирурга, доктора медицинс ких наук, профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого.

Факт остается фактом Ч дети арх. Луки унесли с собой к Господу Богу детали и нюансы их личного восприятия всех событий из жизни отца, вос приятия своих отношений с отцом, оценку окружающими людьми всех нео рдинарных поступков и решений Святителя. И сейчас они в ответе перед Богом. Каков этот ответ, нам знать не дано.

Воспоминания об арх. Луке написал акад. Кадсирский, но его сын не счел возможным ознакомить нас с рукописью. Сейчас эти воспоминания го товятся к печати. Самым ценным свидетельством, несомненно, стала публи кация дневника арх. Луки, осуществленная Издательством Русский хроно граф Русской Православной Церкви. Эти автобиографические заметки по чившего в Бозе Святителя являются несомненной сокровищницей, ибо от ражают историю души со всеми духовными взлетами и падениями, сомнени ями и страданиями великого страстотерпца, отражают неуклонную Боже ственную силу, направляющую пастыря Луку на пути к истине и соедине ния с Иисусом Христом. Великая сила этой автобиографии в том, что она предельно правдиво и убедительно показывает жизненный путь арх. Луки как Божественный промысел Всевышнего, который послал своего пастыря для возвращения малого Христова стада на истинный путь служения Господу в условиях насильственно насаждаемого атеизма. Искренне и правдиво, не щадя самого себя, автобиограф описывает земные испытания христианской души, сердечные искания Бога и Его вечной правды. Автобиография дает убедительные доказательства неистребимой потребности русского народа служить Господу Богу и его стремления непрерывно работать над созданием Храма Божьего в сердце Православной России, несмотря на проводившуюся Советской властью государственную политику уничтожения Русской Право славной Церкви.

Автобиографические заметки кончаются 1946 годом, и последние 25 лет жизни арх. Луки не освещены автобиографом. Все события в жизни архи епископа сотворены были по воле пославшего его Всевышнего. Видимо, и в факте незавершенности автобиографии также надо признать Десницу Гос подню, во власти которой предрекать будущее, открывать прошлое и насто ящее. Может быть, потому, что этот период наиболее полно документиро ван ежегодными отчетами, указами и письмами Св. Луки в качестве архи епископа Симферопольского и Крымского. После канонизации Симферополь ская и Крымская Епархия по благославлению ее архиепископа Лазаря прове ла огромную работу по систематизации архивных документов, письменных и иных материальных памятников жизнедеятельности Св. Луки. Часть этой работы опубликована протодиаконом Василием Марущаком в интересной 704 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО книге Жизнеописание Святого Исповедника Архиепископа Симферопольс кого и Крымского Луки. Режиссером А. Торгалло снят и выпущен прекрас ный документальный фильм За други своя. В ряде периодических изданий России и Украины опубликованы статьи о Св. Луке.

Опубликована в Симферополе и Сыктывкаре книга Св. Луки Дух, душа, тело, а в Санкт-Петербурге Ч его Мемуары. Все это говорит о том, что Всевышний благословил прославить архиепископа Луку в 1996 году как святого Русской Православной Церкви и увековечить его Жизнь и Жи тие в книгах, статьях, фильмах, мемуарах, картинах, скульптурах и других творениях рабов Божиих во славу Святителя Луки отныне и во веки веков.

Да послужит и мой скромный труд о Святом Луке как утешение и вдохнове ние в это многобедственное и лютое время для русских православных лю дей вновь воссоединить себя с Церковью Православной и подвигнуть их воссоздать мощную державу Российскую, чтобы вновь воссияла Святая Русь во славу Господу Богу.

Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 |    Книги, научные публикации