Б. С. Орлов проблематика осмысления прошлого

Вид материала

Документы

Содержание Истоки становления нацизма. Веймарские исследования в университете г. Иваново

Подобный материал:

• 26 марта 30 марта 2012 года, 94.38kb.
• Г. М. Орлов, В. Г. Шуметов модель электоральных предпочтений: методология построения, 329.46kb.
• Ю. М. Орлов Орлов Ю. М. Восхождение к индивидуальности: Кн для учителя. М.: Просвещение,, 4813.73kb.
• А. Б. Орлов Орлов Александр Борисович профессор факультета психологии гу-вшэ, директор, 247.43kb.
• Прошлого, 4188.44kb.
• Борис Орлов Алексей Махров Вставай, Россия! Десант из будущего Господа из завтра., 3250.79kb.
• С. С. Хоружий внеземные цивилизации и религиозное сознание: к постановке темы, 225.05kb.
• Проблематика учета налогов при оценке рыночной стоимости недвижимости в рамках доходного, 176.88kb.
• Животные прошлого, 92.36kb.
• Николай Иванович Орлов, а "Мастером Отдыха" признан токарь ОАО "Аксион-Холдинг" Леонид, 24.46kb.

Истоки становления нацизма.
Веймарские исследования в университете г. Иваново

Анализ осмысления нацистского прошлого, осуществляемого учеными России, ведет нас также и в Иваново, который не только, по народным приметам «город невест и ткачих», но и ученых, которые в рамках местного университета уже много лет ведут изучение истории Германии, сосредотачивая внимание на периоде существования Веймарской республики (1918-1933). Это объясняется прежде всего научными интересами профессора Израиля Яковлевича Биска, работа которого «История повседневной жизни населения Веймарской республики», вышедшая в 1990 г., обозначила направление в российской германистике, ориентирующейся на изучение ментальных, корневых основ жизнедеятельности германского общества. Под его началом издан ряд тематических сборников, так и названных «Веймарская республика: история, историография, источниковедение».

Обратимся к материалам четвертого по счету сборника (2006), поскольку он посвящен 60-летию педагогической деятельности И.Я. Биска и содержит ряд материалов, в которых в совокупности рассматриваются истоки становления нацизма. Это прежде всего статья А.Р. Довлетова, в которой анализируются особенности политического поведения НСДАП, позволившие ей легитимным способом прийти к власти. Это, далее, статья А.Р. Терехова об особенностях взаимодействия германских консерваторов и национал-социализма, отраженных в западногерманской историографии. Это, наконец, статья А.Н. Андреева, который рассматривает особенности воздействия немецкого исторического романа на формирование менталитета населения Веймарской республике.

На последней статье остановимся подробнее, вычленив из неё суждения автора, касающиеся воздействия националистической и консервативной литературы на сознание масс, что, в свою очередь, позволяет ответить на вопрос: как же так получилось, что население с богатыми культурными традициями поддалось воздействию расовых идей национал-социализма.

А.Н. Андреев воспроизводит общую атмосферу, в которой и происходил процесс «национал-социализации» населения Германии.

В середине 1920-х годов в Германии установился период стабилизации капитализма. Американизация всех сфер жизни (материального производства, духовной культуры, быта, личных отношений) превращала человека в маленький винтик огромной машины. Расцветала «массовая культура»; невиданную популярность обрели звезды спорта, кино, оперетты, джаза, ставшие идеалами (идолами) для широких масс. Новое поколение буржуазии утверждало принцип предметного материального отношения к миру, жизнь начала подчиняться прагматизму и целесообразности.

Послевоенный период полностью изменил социально-политические и культурные представления писателей и читателей. Подверглись пересмотру все прежние представления об истории и её смысле. Широкое распространение получила идея сплочения нации перед угрозой гибели Германии.

Все вышеотмеченные тенденции, делает вывод А.И. Андреев, создали благодатную почву для зарождения в Германии 1920-х гг. нацистской идеологии, отличавшейся приверженностью к примитивизации, рассчитанной на эффективное воздействие на массы.

Идеологи нацизма заявили, что их учение является логическим завершением всех интеллектуальных достижений в истории Германии. Среди часто упоминавшихся нацистами классиков Третьего райха можно встретить и крупнейших философов Германии – от Гегеля до Ницше, от просветителей типа Ульриха фон Гуттена до Иоганна Готфрида Гердера, Рихарда Вагнера, братьев Гримм и др. В то же время, подчеркивает А.Н. Андреев, специфику нацистской идеологии нельзя понять без учета той национальной почвы, на которой она возросла. Между нацизмом и традиционным пангерманизмом существует прямая преемственная связь. Роли нации особое внимание уделял Ницше. Его взгляды – презрение к демократии, парламентаризму, к слабым – сыграли немалую роль в становлении нацизма.

Проявили нацисты интерес и к работам Освальда Шпенглера (1880-1936), пишет далее А.Н. Андреев. Его работа «Закат Европы» существенно повлияла на умонастроения в обществе и надолго определила основные идеологические установки Веймарского времени. Нацисты выделили работу Шпенглера «Пруссачество и социализм», опубликованную в 1922 г., считая, что она соответствует их идеологии.

Важнейшим документом немецкой «консервативной революции» стала книга литературоведа и культуролога Артура Мёллера Ван ден Брука (1876-1925) «Третий райх».

После Первой мировой войны идея Третьего райха стала притягательной для миллионов немцев, – поясняет Андреев. – Именно эти настроения и уловил Ван ден Брук, создав популярный политический миф. Наивысшая цель всей немецкой истории – новый Райх. В этом представлении смешались и эсхатологические представления немцев, и мечты об имперском величии и сословные иллюзии средних слоев общества. Сословная модель нового Райха основывалась на представлении о цикличности истории, где ничто не исчезает и не изменяется. Путь к Райху указывают вожди, избранные судьбой (мировым духом).

А.Н. Андреев особенно подчеркивает, что в исторических рамках Веймарского времени сконцентрировались существенные вопросы всемирной и национальной истории, современности, судеб нации, революции и контрреволюций.

Важная роль в исторических романах отведена размышлениям о немецкой душе, противостоящей натиску рационализма и материализма. Истоки этих размышлений кроются в романтизме XIX века. Революция 1918 г. в значительной мере способствовала возврату к романтизму, бегству в мир мифов, религиозности, оккультизма, спиритизма, мистики, поиска волшебного кубка святого Грааля. Самым важным мифом был миф о немецком народе и его биологической субстанции – крови. Именно в ней растворяется индивидуум и становится крохотной частицей единого многовекового целого. Со смертью индивидуума он переходит в мифическую народную субстанцию

Ведущие мотивы оппозиционных Веймарской республике «фёлькиш-национальных» исторических романов: родина, кровь, почва, нация. Для романов этого направления характерно наличие «фундаменталистской» оппозиции литературным течениям натурализма, модернизма и подобной им декадентской литературы. Они направлены против позора Версальского договора и опасности американизации Германии, наполнены мотивами антииндустриального романтизма, эскапизма, воспеванием прелестей «простой жизни», тоской по прежнему сословному обществу, порой связанным с антисемитизмом и прославлением величия германской расы.

Распространенная неприязнь к индустриальной цивилизации и романтизация сельской жизни, подкрепленная суждениями, что деревня рождает лучших воинов, дает пищу для еще одного мифа – «Blut und Boden» («кровь и почва»). Чтобы люди действительно принимали ценности, которым они должны беззаветно служить, лучше всего убедить их, что это те ценности, которых они придерживались всегда. Самый простой и эффективный прием – использовать старые слова в их новых значениях.

А.Н. Андреев среди народных романов с националистическим оттенком о загадочной немецкой душе выделяет трилогию Эрвина Гвидо Кольбенхейера «Парацельс».

Автор описывает жизнь врача Парацельса во времена Реформации. В первой части неутомимый путешественник Один встречается с голодным замерзающим Христом, отказавшимся от догм чуждых религий, чтобы набраться сил у энергичной немецкой души и родного языка. Скептически настроенный Один предостерегает Христа от иллюзий, но сводит его с Мартином Лютером, положившим начало возрождению немецкой души.

В последней части романа «Парацельс» Один находит мертвого Христа в Аугсбурге после примирения двух религиозного конфессий. Один понимает, что для третьего воскрешения у Христа уже не будет сил. Он погружает труп Христа в вечные льды альпийских гор. Вывод: у немцев не может быть богов, они должны жить «вечным стремлением», и это всегда будет отличать их от других народов.

В трилогии Кольбенхейера, – подчеркивает А.Н. Андреев, – реформация представлена как новый взлет немецкой души. «Третий райх» Парацельса – Райх духовный, свободный от христианской религии, навязанной немцам, от которого им необходимо освободиться. Понятие «народ» и отношения между народом и индивидуумом имеют в трилогии центральное значение.

Далее А.Н. Андреев касается творчества Ганса Фридриха Блунка, произведения которого нацисты ставили в ряд лучших литературных произведений.

Особое место в творчестве Г.Ф. Блунка занимает трилогия «Сага о праотцах». В этой трилогии Блунк погружается в мифические глубины германо-немецкой души, открывая там единственный архетип – архетип воина.

Среди других авторов, вставших на крайне правом фланге, чьи романы принимались и пропагандировались нацистами, А.Н. Андреев выделяет приверженца национал-социализма писателя Ганса Гримма (1875-1959). Последний никогда не состоял в НСДАП, но был сторонником колониальной экспансии Германии, а также пресловутых доктрин «жизненного пространства» и «народного социализма». Роман Г. Гримма «Народ без пространства», впервые изданный в 1926 г. приобрёл огромную популярность и даже стал обязательным для изучения в школах. В этом произведении Гримм превозносил арийскую расу, протестовал против «дьявольского окружения Германии» и действующих в стране марксистов, с недоверием относился к мелкой буржуазии.

Называя также ряд других произведений историко-националистического характера, А.Н. Андреев приходит к следующим выводам: появление массового интереса к публикациям националистических, прославляющих войну романов, которые расходились огромными, совершенно непривычными тиражами, было важным показателем изменения менталитета населения Веймарской республики. Их число между 1929 и 1935 гг. неуклонно росло. В 1930-1932 гг. появляется особенно большое число публикаций, посвященных будущей войне.

В условиях экономического кризиса 1929 г. историческая романная литература обрела своего массового читателя. Немцы сделали выбор в пользу насильственных решений во внутренней и внешней политике, стали одобрять взгляды на войну как на нечто светлое.

Вместе с тем, полагает А.Н. Андреев, нельзя однозначно утверждать, будто большинство немецкого населения в Веймарское время поддерживало военные планы нацистов, но следует признать, что в годы экономического и политического кризиса под влиянием огромных тиражей немецких исторических романов – народных, консервативных, рыцарских, нацистских, образовательных – менталитет многих немцев претерпел существенные изменения. Население проявляло все большую готовность согласиться с приходом к власти нового вождя нации, устранением демократической Веймарской республики, усилением милитаризации общественной жизни.

Историческая романная литература антидемократической направленности, прославляя внешне нейтральные консервативные добродетели: благородство, героизм, мужество, порядок, верность государству и долгу, фактически насаждала идеалы расизма, тоталитаризма и национал-социализма, тем самым изнутри подтачивала Веймарскую республику, открывала двери новой преступной идеологии.

Весьма профессиональные и по своему уникальные исследования А.Н. Андреева наглядно показывают, что становление нацизма в Германии не было случайным эпизодом, это движение опиралось на ту духовную, культурную среду, которая и предопределяла формирование националистических, расовых убеждений, ачали войну как равные враги, а в 1946 г. ация отношений между этими странами заслуживает размышления.

я с другими народами. зеподпитывавших идеологию Третьего райха. Историческая литература сыграла при этом значительную роль.

Заслуга И.Я. Биска состоит не только в том, что он создал школу специалистов по Веймарскому периоду. В 2007 году вышел его курс лекций по тематике, впрямую касающийся деятельности российских и немецких ученых по осмыслению прошлого. Он называется «Методология истории». В предисловии автор сообщает, что этот курс лекций он читает на протяжении почти 30 лет. В предлагаемом читателю варианте курс был прочитан летом 2007 года.

В заключительной, пятнадцатой лекции «Некоторые выводы из методологии истории и размышления об истории истории» И.Я. Биск пишет: «Воздействие идеологии на историописание, проявлявшееся во все времена, стало в ХХ веке всеобъемлющим в странах с тоталитарными режимами. Оно проявилось с особой силой в господстве расистских концепций в гитлеровской Германии, вышло на авансцену советской историографии… Однако, напомним, генеральной предпосылкой выполнения историей её социальных функций является правдивость: у «подправленной» истории ничему научиться нельзя» (Биск И.Я., с. 226).

Справедливые слова! Беда только в том, что в странах с недоразвитой демократией политики как раз за то, чтобы именно «подправлять» историю, выделяя из неё только положительные моменты.

Остается добавить, что это последствие напутствие Израиля Яковлевича. Ему уже не суждено увидеть, как будет развиваться ход истории в России. Его миссия на этой грешной земле окончена.