Исследование
| Вид материала | Исследование |
СодержаниеМ.Ю. Котова (Санкт-Петербург). К понятию нормы в паремиологии (на материале славянских языков) |
- Исследование машинописных текстов, 3773.04kb.
- Исследование рынков сбыта, 102.92kb.
- Великой Отечественной Войны. Данное исследование, 132.59kb.
- А. М. Степанчук Национальный технический университет Украины "Киевский политехнический, 245.12kb.
- Задачи маркетингового исследования. Укажите информацию, которую необходимо получить,, 20.78kb.
- I. Исследование влияния тренировочных нагрузок на изменение уровня физической работоспособности, 95.1kb.
- Слепнёв Андрей Геннадиевич исследование, 237.56kb.
- Исследование рынка, объекта рыночных исследований (курсовая), 15.53kb.
- Л. В. Шипова Саратов, сгу им. Н. Г. Чернышевского Исследование, 107.95kb.
- Буланькова Эдуарда Анатольевича исследование, 19.13kb.
М.Ю. Котова (Санкт-Петербург). К понятию нормы в паремиологии (на материале славянских языков)
Вопрос о паремиологической норме является одним из наименее изученных в паремиологии.
Несмотря на значительное количество работ в отечественном и зарубежном языкознании, посвященных языковой норме, пока не созданы теоретические основы установления нормы для паремиологического уровня языка.
В исследованиях представителей Пражского лингвистического кружка был заложен теоретический фундамент нормативности языка. Под языковой нормой они понимали языковые средства, которые регулярно используются коллективом говорящих на определенном языке, включающие и традиционные, и новые элементы (Б. Гавранек, В. Матезиус, А. Едличка, В. Барнет и др.)
В отечественном языкознании существует как минимум два понимания нормы: норма – это общепринятое употребление, и норма – это правило употребления (Д.Н. Ушаков, Л.В. Щерба, С.П. Обнорский, В.В. Виноградов, Л.П. Якубинский, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин, Ф.П. Филин, Л.И. Скворцов, Ю.С. Степанов, В.А. Ицкович, А.А. Леонтьев, В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин, К.С. Горбачевич и др.).
Вопрос о паремиологической норме присутствует пока больше имплицитно в отечественных и зарубежных трудах по паремиологии и паремиографии (А. Тейлор, М. Кууси, Г.Л. Пермяков, З.К. Тарланов, Ю. Кшижановский, С. Свирко, Й. Млацек, З. Профантова, Д. Биттнерова и Ф. Шиндлер, В. Мидер и др.).
Несколько работ посвящены норме во фразеологии на фоне фразеографической традиции (Б. С. Шварцкопф, А. И. Молотков, А.Я. Лепешев, Э. Х. Жураев). Процесс становления теоретического понятия фразеологической нормы нельзя пока признать завершенным.
Постановка проблемы нормы в паремиологии на фоне паремиографической традиции представляется также особо актуальной в свете неослабевающего интереса к пословицам, крылатым словам, афоризмам и их лексикографическому описанию.
При рассмотрении критериев определения нормативности языковых единиц исследователи указывают на употребительность, моделируемость, распространенность, раздельнооформленность, воспроизводимость лексических (фразеологических) единиц. Каждый из этих критериев существенен и при определении нормативности паремии.
Славянская паремиографическая традиция представлена в многочисленных сборниках и словарях пословиц (одноязычных – С. Адальберг, В. Караджич и др., двуязычных – Р. Стыпула, С. Влахов и др. и многоязычных – Ф. Л. Челаковский, С. Влахов и др.). Сборники пословиц в некоторых случаях включают и поговорки (то есть фразеологизмы), которые либо вынесены в самостоятельный раздел (как у Ф. Л. Челаковского), либо входят в корпус сборника вместе с пословицами (как у А. П. Затурецкого).
Очень немногие паремиологические словари приводят в словарных статьях дефиниции пословиц и иллюстрации к ним из письменной и устной речи (Ю. Кшижановский, В. П. Жуков и др.).
Классификации паремиологического материала в словарях бывают, в основном, трех видов: алфавитная (по первому компоненту пословицы) – болгарские пословицы в сборнике П.Р. Славейкова, словацкие пословицы в сборнике А. Мелихерчика и Е. Паулини и др., тематическая (пословица может включаться сразу в несколько разделов) – русские пословицы в двухтомнике В.И. Даля, польские пословицы в сборнике Д. Шверчинской, классификация по опорному слову (часто в сочетании с тематической) – словацкие пословицы в словаре А. П. Затурецкого.
Авторы пословичных словарей ХVIII–XIX столетий создавали свои сборники, руководствуясь стремлением к энциклопедичности: пословицы, поговорки, скороговорки, загадки, праностики – всевозможные паремии как малые жанры фольклора включались в такие собрания как бесценные жемчужины народного творчества. В последующие периоды эти паремии изучались и продолжают изучаться паремиологами-фольклористами (см. книги В.Я. Проппа и др.).
Паремиологи-лингвисты изучают паремии как единицы паремиологического уровня языка, правомерность выделения которого была убедительно доказана в трудах Г.Л. Пермякова и его единомышленников. Лингвистический подход к изучению паремии имеет много общего с теорией и практикой фразеологии ХХ века, ведущей свою историю от работ Ш. Балли. Однако паремии-пословицы, в отличие от фразеологизмов (поговорок), обозначающих понятия, являются знаками ситуаций, иносказательно закрепленных в определенных высказываниях, а по своей структуре всегда представляют собой замкнутые предложения.
Еще один важный признак, отличающий пословицу от фразеологизма (поговорки), – ее афористичность. Афоризм становится единицей паремиологического уровня только при условии наличия такого критерия как воспроизводимость. Г. Л. Пермяков обозначал воспроизводимость термином «общезнаемость», которую он относил ко всем паремиям, выделенным им в паремиологический минимум русского языка в середине 70-х гг. ХХ в.
Пятьсот русских паремий, вошедших в паремиологический минимум Г. Л. Пермякова, впоследствии послужили основой для создания словарей общеупотребительных, а следовательно нормативных для русского языка пословиц, например, двуязычного русско-болгарского словаря пословиц С. Влахова или многоязычного словаря пословиц М. Ю. Котовой.
Чешский паремиолог Д. Биттнерова и немецкий ученый Ф. Шиндлер творчески использовали теорию паремиологического минимума Г. Л. Пермякова и, во многом отталкиваясь от понятия языковой нормы, заложенного Пражским лингвистическим кружком, провели социолингвистический эксперимент на материале чешского языка с привлечением многих информантов-носителей, в результате которого опубликовали список пословиц, входящих в паремиологический минимум чешского языка.
На материале других славянских языков работа в подобных масштабах пока не проводилась.
На развитие паремиографии как науки продолжает оказывать влияние теория паремиологического минимума языка, которая, по сути, формирует понятие языковой нормы в паремиологии. Общеупотребительные, общеизвестные и воспроизводимые пословицы и афоризмы, выявляемые при помощи информантов в ходе многоступенчатого социолингвистического эксперимента для определения паремиологического минимума языка, составляют нормативный паремиологический корпус языка и становятся основным объектом для паремиографического описания во всех типах пословичных словарей.
В качестве примера подобной интерпретации паремиологичекого минимума может служить русско-славянский словарь пословиц М.Ю. Котовой, где подбор иноязычных пословичных эквивалентов к русским паремиям осуществлялся на основе нормативности использования пословиц в соответствующих языках (см. предисловие к словарю).
После выхода словаря в свет нормативность отобранных иноязычных пословиц уточняется на основе социолингвистического эксперимента на материале всех описываемых в словаре славянских языков (белорусского, болгарского, польского, сербского, словацкого, украинского и чешского). Объективность результатов, использованных при подготовке многоязычного пословичного словаря, таким образом, уточняется. Это особенно важно для подтверждения выделения нормативных славянских пословиц, которые на славянском материале отражают русские пословицы из паремиологического минимума Г.Л. Пермякова. По нашим предположениям, эти нормативные славянские пословицы, являющиеся параллелями нормативных русских пословиц, войдут в паремиологические минимумы славянских языков, определение которых во всей целостности еще ждет своих исследователей.