Geum.ru

Исследование

Вид материалаИсследование

Содержание


Э.М. Гукасова (Краснодар). Национальное и интернациональное в славянской фразеологии
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   89

Э.М. Гукасова (Краснодар). Национальное и интернациональное в славянской фразеологии


Интерес современной лингвистики к взаимоотношению между языком и культурой обусловил необходимость изучения вопроса о сочетании во фразеологии национального и интернационального.

Язык – это зеркало народной культуры, народной психологии и философии. Национально-культурная специфика языков возникает в результате того, что объективная действительность в разных странах сегментируется по-разному. Национально-культурная специфика фразеологии может быть обусловлена или экстралингвистическими особенностями или особенностями интралингвистическими.

Национально-культурный фразеологический фон формируется совокупностью сведений историко-культурного характера, относящейся к данному фразеологизму.

Изучение фразеологических моделей на материале разных языков и источников заимствования фразеологических образов позволяет выявить как типологически сходное, так и национальное, обусловленное особенностями исторического развития нации, ее традициями и обычаями, спецификой народного менталитета. Национальное и интернациональное настолько диалектически связаны между собой, что чем более четкой является выстраиваемая на материале нескольких языков общая фразеологическая модель, тем ярче и своеобразнее на ее фоне проявляется неповторимость ее национально-образного наполнения.

Например, фразеологизм заморить червячка впервые лексикографически был зафиксирован в двух значениях еще в прошлом веке: «слегка закусить»; «перекусить на голодуху», «выпить или закусить на голод».

Сейчас он употребляется исключительно в значении «перекусить, слегка утолить голод». В этом значении данный оборот фиксируется в восточнославянских языках лишь с ХХ века: бел. замарыць чарвяка (чарвячка), укр. заморити черв’яка (черв’ячка)(Мокиенко 1999, 445). Абсолютное тождество структуры и значения, отсутствие вариантов, поздняя фиксация словарями позволяют предположить, что белорусские и украинские фразеологизмы – заимствования из русского.

Выражения с аналогичной мотивировкой известны и западноевропейским языкам. В южнославянских языках фразеологизмы, близкие по форме и образности к заморить червячка, отсутствуют. В романских же языках аналогичный оборот распространен очень широко. Показательно единство значения и синтаксической конструкции этого оборота: фр. tuer le ver «выпить натощак рюмочку водки или белого вина» (букв.: убить червя), исп. matar el gusanillo (gusano) «выпить стопочку водки перед завтраком» (букв.: убить червя) и др. При возможных вариациях лексического состава, однако, романские фразеологизмы о червяке имеют исключительно стабильное значение – «выпить натощак спиртного». В связи с этим французские историки языка уверенно связывают оборот tuer le ver со стариным народным поверьем, согласно которому от глистов можно избавиться, выпив натощак водки или белого вина (Назарян 1968, 273).

Учитывая приведенные факты, можно заключить, что славянские выражения, в том числе, и русское заморить червячка, – заимствования из романской фразеологии. Это калька французского выражения tuer le ver. Следует подчеркнуть, что выбор глагола заморить в данном контексте неслучаен: он был подготовлен длительной традицией русского употребления. Важной оказалась тесная привязка глагола заморить к понятию «голод», а не «желание выпить спиртного», «жажда». Немалую роль сыграло и то, что в русской народной речи имеется оборот заморить выть «утолить голод, перекусить» (выть – «чувство голода, аппетита») и др. фразеологизмы, например, пск. заморить комара, омск. кишки затравить, перм. заманивать голод «легко перекусить», «перекусывать», которые усиливали притяжение нового фразеологического заимствования к «пищевым», а не «питьевым» ассоциациям.

Наконец, семантическое преобразование фразеологизма заморить червячка на русской почве объясняется как ассоциативно-метафорической связью «червь» – «кишки» – «желудок», так и благодаря созвучию разных по происхождению, но схожих по форме слов червь и чрево, черево «внутренности живота», «живот», «потроха», «желудок» и др. А представления о кишках и желудке во фразеологии русского и других языков сопрягается не с желанием выпить спиртного, а с чувством голода: рус. кишки марш играют, болг. червата ми свирят рамазан (у меня кишки, желудок играют рамазан) и т.д.

Ряд сочетаний глагола заморить, связанных с представлениями о голоде, и привычные для русских ассоциации привели к тому, что это значение исчезло из употребления. Итак, фразеологизм заморить червячка утратил семантическую связь со своим французским прототипом и стал специфичной, национально окрашенной русской идиомой. Национальное и интернациональное здесь слилось в единое целое.

Обороты заморить червячка, взять быка за рога, птичье молоко и др. показывают, как много в нашем языке фразеологических интернационализмов, различимых при сопоставлении с другими языками.

Исследования последних лет убедительно показали, что процесс интернационализации глубоко пронизывает не только лексические, но и фразеологические фонды современных языков. Ее истоки и источники – античная история, литература, мифология, Библия, научно-технические, культурные, а следовательно, и языковые контакты, которые стали в нашу эпоху особенно интенсивны (Солодухо 1982, 133–135; Солодухо 1989; Солодуб 1984). Масса устойчивых оборотов оказывается интернационализмами, которые уже давно вросли в ткань русского языка.

Таким образом, изучение фразеологических моделей на материале родных языков позволяет, с одной стороны, сделать вывод о том, что основные значения в системе любого языка обязательно универсальны, что объясняется общечеловеческими законами мышления и познания, с другой стороны, о том, что существует особый языковой мир представлений о реальности. Язык обладает определенным набором основных значений, присущих только данному языку, выступающих как отражение неповторимых особенностей культуры народа-носителя данного языка, и языковыми средствами, служащими для реализации общечеловеческих универсальных значений. Эти общие значения адекватно и полностью передаются в каждом языке, но расчленяются, выражаются, фиксируются в нем по-разному.

Литература

1. Мокиенко В.М. Образы русской речи: Историко-этимологический очерк фразеологии. СПб., 1999.

2. Назарян А.Г. Почему так говорят по-французски. М., 1968.

3. Солодуб Ю.П. Лексикология и фразеология современного русского литературного языка. М., 1984.

4. Солодухо Э.М. Проблемы интернационализации фразеологии. Казань, 1982.

5. Солодухо Э.М. Теория языкового сближения (на материале языков славянской, германской и романской групп). Казань, 1989.