«хм «Триада»

Вид материала

Документы

Содержание Книга обращена к широкому кругу читателей — как верующих, так и не верующих. Мы молимся лишь потому, что не можем не молиться. Дружба с богом 8 Язык молитвы 191 Трудные вопросы 296 Молитва, мы и мир 431 Как же действует молитва ? О негативном влиянии психотерапии на духовную жизнь человека рас­сказано в книге Лэрри Крабба «Целительная сила общения» М.: Три К чему следить за огнями проходящих мимо кораблей? Надежнее прокладывать курс по звездам Уэнделл Берри Молитва, предваряющая всякую молитву, такова: Сделай так, чтобы мое истинное «я» говорило с Тобой! Сделай так, чтобы я обращался Как я представляю себе Бога? Яснее всего это видно не из Символа Веры, а из того, как я говорю с Ним, когда меня никто не слышит Исаак (из Сингапура) Земля зияет, и пылает ад, и дьяволы вопят, святые молят... Молитва — это сила, благодаря которой происходит то, чего иначе бы не случилось. Теперь я не пытаюсь управлять Язык молитвы Молитва урывками Молитва и темперамент Трудные вопросы ... Полное содержание

Подобный материал:

• 2011. 06. 14. Йога Триада. Лекция Вадим Запорожцев, 379.24kb.
• 2011. 05. 24. Йога Триада. Лекция Вадим Запорожцев, 769.21kb.
• Триада лесоуправление, лесоустройство и лесная экономика в трудах проф. М. М. Орлова, 3969.08kb.
• Вопросы к кандидатскому экзамену по специальности 13. 00. 02. «Теория и методика обучения, 24.22kb.
• Прайс-лист ООО «Компания «Триада», 194.04kb.
• «качество медицинской помощи пострадавшим от туберкулеза», 205.76kb.
• Лекций по хирургии /Под ред. Савельева В. С. М., 2003. 406с. Helicobacter pylori: революция, 36.16kb.
• П. В. Власов; под общ ред. Г. Г. Кармазановского. М. Видар, 2008. 376 с ил. (Классическая, 262.73kb.
• П. В. Власов; под общ ред. Г. Г. Кармазановского. М. Видар, 2008. 376 с ил. (Классическая, 355.31kb.
• Международные выставки во франции ноябрь 2008 Июнь 2009, 162.21kb.

Филип Янси

Молитва


Триада Москва, 2008
Способна ли молитва изменить жизнь?


Originally published in the USA by Zondervan Corporation under the title Prayer. All rights reserved. Translated and used by permission of Zondervan, Grand Rapids, Michigan.

УДК 27-1 ББК 86.37

Я 65 Янси, Филип

Молитва: Пер. с англ. / Ф. Янси. — М.: Триада, 2008. — 473 с. — пер. с англ. - ISBN 978-5-86181-387-7 (в обл.)

О молитве написано много. О ней много прочитано, но на свете очень мало людей, удовлетворенных своей молитвенной жизнью. Автор берется исследовать вопрос: что такое молитва и кому она нужна прежде всего — нам или Богу?

Книга обращена к широкому кругу читателей — как верующих, так и не верующих.

УДК 27-1 ББК 86.37

2006 by Philip Yancey © Перевод на русский язык, оформление МРО ЕХ «ХМ «Триада», 2008


Глава 1

Чего жаждет всякая душа

Когда аспирант Принстонского университета спросил: «Остались ли еще в этом мире темы для диссертаций?», Альберт Эйнштейн ответил: «Исследуйте молитву. Кто-то же должен заняться ее исследованием».

Неудачное время я выбрал для посещения Санкт-Петербурга. Я приехал туда в ноябре 2002 года — как раз когда город вовсю готовился к празднованию своего трехсотлетия. Строительные леса опутали все более-менее значимые городские здания. На старинных мостовых то тут, то там валялись булыжники, пре­вратившие мою обычную утреннюю пробежку в настоящее приключение. Я бежал в темноте — на этих широтах солнце встает достаточно поздно — и смотрел себе под ноги, старатель­но огибая груды кирпичей и кучи песка и выглядывая участки дороги, блеск которых сигнализировал, что впереди лед.

Но все-таки я оказался недостаточно внимателен. Очнулся я, лежа на тротуаре. Мне было очень холодно. Я сел. Я по­мнил, как во время падения успел отдернуть голову, чтобы не напороться на торчащий кусок арматуры. Сняв перчатки, я дотронулся до правого глаза и почувствовал кровь. Вся правая сторона лица была в крови. Я встал, стряхнул грязь и хлопья снега со спортивного костюма и стал ощупывать себя в поис­ках других повреждений. Я шел медленно, наблюдая за ощу­щениями в пульсирующих болью коленях и локтях. Потом я почувствовал кровь во рту, а пройдя пару кварталов, обнару­жил, что у меня не хватает переднего зуба. Я вернулся назад, чтобы его найти, но в темноте ничего не сумел разглядеть.

Выйдя на Невский проспект, я заметил, что люди как-то странно на меня посматривают. Русские редко смотрят в глаза незнакомцам, так что я, очевидно, представлял собой весьма жалкое зрелище. Прихрамывая, я добрел до гостиницы. По­пасть внутрь мне удалось лишь после того, как охранники окончательно удостоверились, что я не бомж. Я постучал в дверь своего номера и сказал: «Дженет, открой, я поранился».

Мы с женой были напуганы страшными историями об ока­зании медицинской помощи в России. Нам говорили, будто прийти к врачу с небольшой ранкой, а уйти go СПИДом или гепатитом. Вот я и решил заняться самолечением. Совершив набег на минибар и разжившись несколькими крошечными бутылочками водки, мы начали обрабатывать ссадины на ли­це. Верхняя губа была рассечена пополам. Сжав зубы, я проде­зинфицировал ранения алкоголем и вытер грязь с лица осве­жающими салфетками, которые остались у меня еще с самоле­та. Мы скрепили рассеченную верхнюю губу лейкопластырем в надежде, что она сама заживет. За время, пока я лечился, у меня заплыл глаз, окрасившись в красивый пурпурный цвет. К счастью, сам глаз не пострадал.

Я принял пару таблеток аспирина и немного передохнул. За­тем я вернулся на Невский, чтобы отыскать интернет-кафе. Я преодолел три лестничных пролета, знаками договорился о цене и уселся в кресло перед монитором. Мои пальцы остано­вились на клавиатуре с русскими буквами, все надписи на экра­не тоже были на кириллице. После десяти минут неудачных по­пыток мне все-таки удалось зайти на свой почтовый сервер. Ну, наконец, соединился! Я отправил письмо членам молитвенной группы из моей церкви в Колорадо, а также нескольким друзь­ям и членам семьи. Соединение то и дело пропадало. Каждый раз мне приходилось заново заходить в свой почтовый ящик и набирать текст письма.

Мое сообщение было простым: короткий рассказ о проис­шествии и заключение: «Нам нужна помощь. Пожалуйста, мо­литесь». Я не знал, насколько серьезны мои травмы. Следую­щие несколько дней мне предстояло провести на Выставке христианской литературы, а затем ехать в Москву на встречи с читателями. Новостной баннер рассказывал, что вооружен­ные чеченские боевики только что захватили в Москве театр, в котором было полным-полно зрителей. Въезд в Москву вре­менно закрыли. Я закончил письмо и нажал кнопку «отпра­вить». Едва письмо улетело в необозримые просторы интерне­та, как на экране выскочило предупреждение: оплаченное время закончилось.

Как же действует молитва ? Я размышлял об этом по доро­ге в гостиницу. Мы посылаем сигналы из видимого мира в не­видимый и надеемся, что Кто-то их услышит. Но как узнать, что сигнал получен?

Впервые за этот день я почувствовал, как потихоньку отсту­пают страх и тревога, поселившиеся в моем сердце. Через не­сколько часов мои друзья и родные, люди, которые меня лю­бят, включат компьютеры и прочитают мое письмо. Они ста­нут молиться о моем выздоровлении. Я был не одинок¹.

Вселенская молитва

В той или иной форме молитва присутствует в каждой рели­гии. Дикие племена совершали жертвоприношения и моли­лись о повседневных нуждах — здоровье, еде, дожде, детях, победах. Инки и ацтеки приносили в жертву людей, надеясь тем самым заслужить милость богов. Пять раз в день мусуль­мане отрываются от повседневных дел, будь то вождение авто­мобиля, обед или игра в футбол, и совершают намаз.

Даже атеисты иногда прибегают к молитве. В советские времена почти во всех учреждениях были так называемы «красные уголки», в котрых висел портрет Ленина, как висят иконы в домах верующих. Хочу пересказать отрывок из пере­довицы газеты «Правда» начала пятидесятых годов. В ней чув­ствуется поистине религиозный настрой:

Если во время работы вы столкнулись с трудностями или вдруг усомнились в своих способностях, подумайте о нем — о Сталине — и к вам вернется былая уверенность. Если вы чувству­ете усталость, думайте о нем — о Сталине — и работа начнет спо­риться. Если вы ищете правильное решение, подумайте о нем — о Сталине — и вы найдете ответ.

Мы молимся, когда хотим поблагодарить за красоту и вели­колепие мира. Мы молимся, когда ощущаем себя маленькими и беззащитными. Мы молимся, когда нам страшно. Мы мо­лимся о прощении, об укреплении духа, о встрече с Создате­лем, о даровании знака, что мы не одни. Миллионы людей, которые ходят на собрания Анонимных Алкоголиков, еже­дневно обращаются к Высшей Силе с просьбой о помощи в борьбе с вредным пристрастием. Мы молимся, потому что не можем иначе. Само слово «молитва» происходит от латинско­го многозначного слова «ргесог» (молиться, настоятельно про­сить, умолять, взывать, выпрашивать, вымаливать, заступать­ся, призывать, желать). Ему родственно английское «precari­ous» — «вымоленный, полученный молитвой». (Интересно, что еще одно значение слова «precarious» — «случайный», «не­надежный», «шаткий»².) В России, в Санкт-Петербурге, я мо­лился от безысходности — я был уверен, что кроме Бога, мне не к кому обратиться.

Молитва — явление всеобщее, в ней человек озвучивает свои нужды. Как сказал американский поэт Томас Мертон: «Молитва — это квинтэссенция того, что мы есть... Мы — жи­вая неполнота. Мы — брешь, пустота, которая жаждет запол­нения». Молясь, мы подаем голос и нарушаем тишину. Слова молитвы исходят из сокровенных глубин нашего естества. Я помню, как после событий 11 сентября 2001 года я постоян­но твердил молитву: «Боже, благослови Америку». На самом деле я хотел сказать: «Боже, спаси Америку». Спаси нас. Со­храни нам жизнь. Дай нам еще один шанс».

Согласно опросам общественного мнения института Гэлла- па, число американцев, которые на этой неделе обратятся к Богу с молитвой, превышает общее число тех, кто сядет за руль машины, сделает зарядку, займется сексом или пойдет на ра­боту. Девять из десяти американцев утверждают, что молятся регулярно. Трое из четырех говорят, что молятся каждый день. Чтобы понять, насколько популярна молитва, наберите слово «молитва» в любом интернет-поисковике. Экран запестрит миллионами ссылок. Но эти впечатляющие цифры таят в себе загадку.

Когда я начинал исследовать тему христианской молитвы, я ходил по библиотекам и читал книги о величайших молит­венниках, каких только знала история. Один из самых выдаю­щихся христиан девятнадцатого века, истинный подвижник, Джордж Мюллер каждое утро по нескольку часов молился Бо­гу об устроении жизни опекаемых им сирот. Английский епи­скоп Эндрю Ланселот ежедневно уделял молитве пять часов, а его соотечественник священник Чарльз Симеон вставал в 4 ут­ра, чтобы совершить свое четырехчасовое правило. Монахини ордена «Неспящие» до сих пор молятся посменно, так что ни один час дня и ночи у них не остается без молитвы. Сюзанна

Уэсли, многодетная мать, у которой ни на минуту не было воз­можности остаться одной, садилась в кресло-качалку, набрасы­вала на голову фартук и молилась за Джона и Чарльза (будущих лидеров духовного возрождения Церкви) и за всех остальных детей. Мартин Лютер, ежедневно молившийся по два-три часа, говорил, что молитва должна быть для нас столь же естествен­ным делом, как шитье обуви для сапожника или одежды — для портного. Джонатан Эдварде, один из вдохновителей «Вели­кого духовного пробуждения» в Северной Америке восемнад­цатого века, писал о «сладких часах», проведенных на берегах реки Гудзон, когда он чувствовал, будто «восхищен и погло­щен глубинами Божьего естества».

Потом я стал расспрашивать о молитве обычных людей. Ре­зультаты были такие:

• Важна ли для вас молитва?
  
• Несомненно.
  
• Как часто вы молитесь?
  
• Каждый день.
  
• Как долго?
  
• Минут пять — ну, может, семь.
  
• Вы при этом чувствуете удовлетворение?
  
• Как сказать...
  
• А вы ощущаете присутствие Бога во время молитвы?
  
• Иногда, но не часто.
  

Многим из тех, с кем мне довелось пообщаться на эту тему, молитва казалась скорее бременем, нежели удовольствием. Эти люди считали ее важным, даже первостепенным заняти­ем, но винили себя в том, что их молитвенная жизнь весьма и весьма поверхностна.

Проблема современности

Я слышал, как молятся верующие в евангельских церквях: они указывают Богу, что Ему делать, заодно тонко намекая брать­ям по вере, как следует себя вести. В более либеральных церк­вях молитвы скорее походят на призывы к действию. Создает­ся впечатление, что молитва — повинность, без которой, увы, невозможно приступить к труду на благо Царства Божьего. Богословский трактат крупного современного теолога доктора Ханса Кунга «О том, как быть христианином» состоит из семи­сот двух страниц. Но в нем нет ни одной главы или даже статьи алфавитного указателя, которые были бы посвящены молитве. На недоуменные вопросы Кунг отвечал, что сожалеет о столь досадном упущении. Мол, цензоры из Ватикана на него дави­ли, а установленные издателем сроки были жесткими, вот он и забыл о молитве.

Почему все теоретически признают важность молитвы, а на деле мало кто получает от нее удовлетворение? Почему молит­вы Лютера и Чарльза Симеона, которые проводили на коленях по несколько часов кряду, столь сильно отличается от молитв современных христиан, которые уже через десять минут начи­нают ерзать на стуле?

Я всегда замечал огромную разницу между тем, как о молит­ве говорят и как молятся на самом деле. В теории молитва — это важный шаг человека навстречу Творцу Вселенной. Одна­ко на практике оказывается, что молитва для нас — источник смущения и многих разочарований. Мой издатель проводил специальный опрос в интернете. Выяснилось, что из шестисот семидесяти восьми опрошенных лишь двадцать три полно­стью довольны своей молитвенной жизнью. Такое расхожде­ние в цифрах и побудило меня написать эту книгу.

Несомненно, с развитием науки и техники мы придаем мо­литве все меньше значения. В стародавние времена земледель­цы обращали взоры к невозмутимым небесам, умоляя о дожде. Теперь же мы предпочитаем исследовать области низкого дав­ления, прокладывать оросительные каналы и вызывать осад­ки, наполняя облака крупицами йодистого серебра. Когда в прошлом ребенок заболевал, родители уповали на одного лишь Бога. В наше время они вызывают врача, а в экстренных случаях звонят в «скорую».

В современном мире на пути молитвы встала самая боль­шая преграда под названием маловерие. Воздух, которым мы дышим, буквально пропитан сомнениями. Почему Бог не вмешивается? Разве Он не видит, что наш мир катится в без­дну? Что за польза от молитвы, когда нам грозят ядерная вой­на, терроризм, стихийные бедствия и глобальные изменения климата? Как писал в 1942 году Джордж Баттрик, священник Гарвардского университета, для многих людей молитва — не более чем «поток слов, растворяющихся во вселенском безраз­личии».

Рост материального благосостояния также не способствует молитвенным подвигам. Во время путешествий я всегда обра­щаю внимание на то, что в более бедных странах христиане меньше времени проводят в теоретических размышлениях о молитве. Они просто молятся. Богатые люди полагаются на свои таланты и средства. Они решают мелкие повседневные проблемы самостоятельно. Гарантия будущего для них — это страховые полисы и пенсионные фонды. Едва ли можно ис­кренне просить: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день», когда холодильник ломится от запасов на месяц вперед.

Хронический дефицит времени лишает молитву той не­спешности, которой требует это занятие. Все меньше времени мы отводим и на общение с людьми, а само общение все чаще походит на короткие шифровки — sms и msn-сообщения, эле­ктронная почта и «аськи». У нас почти не остается времени для беседы, а уж для размышлений — и подавно. Мы живем с постоянным ощущением нехватки: нехватки времени, отдыха, физических нагрузок, развлечений. Разве в жизни, которая постоянно отстает от расписания, найдется место Богу?

Если мы все же решаемся заглянуть в глубь себя и обнажить душу перед людьми, нам тут же бросаются на помощь всевоз­можные психологи и группы поддержки. Они пытаются делать то, что раньше считалось прерогативой Бога*. А мы и рады: ведь молитва невидимому Богу не дает эффекта обратной свя­зи, который возникает при общении с консультантами или друзьями. Те, по крайней мере, могут в ответ сочувственно по­кивать головой. И вообще, кто-нибудь слушает, когда я мо­люсь? Как говорила гнусавая телефонистка Эрнестина, вопло­щенная на экране комедийной актрисой Лили Томлин: «Або­нент, с которым я сейчас разговариваю, вы меня слышите?»

Для скептика молитва — самообман, пустая трата времени. А для верующего молитва, пожалуй, самое ценное времяпро­вождение. Как христианин, я согласен с верующими. Но поче­му молиться — это так трудно? Английский проповедник Мартин Ллойд-Джонс пришел к выводу: «Ни одно из христи­анских занятий не порождает столько недоумений и труднос­тей, как молитва».

Паломник

Я пишу о молитве как паломник, а не как знаток. Меня волну­ют те же самые вопросы, которые в определенные моменты жизни возникали и возникают у каждого верующего человека. Слушает ли меня Бог? С чего вдруг я должен быть Ему небез­различен? Если Бог все знает, то какой смысл молиться? Поче­му в ответах на молитвы нет логики? Почему эти ответы порой походят на каприз Бога? Правда ли, что человек, за которого молится много народа, имеет больше шансов на физическое исцеление, чем тот, кто так же сильно болен, но за кого молят­ся всего несколько человек? Почему иногда кажется, что Бог близко, а иногда — что далеко? В ком вызывает изменения мо­литва: в Боге или во мне самом?

В других своих книгах я старался избегать темы молитвы. Наверное, из-за чувства вины и комплекса неполноценности. К своему стыду признаюсь, что я не веду дневника, не совету­юсь с духовным наставником и не вхожу в молитвенную груп­пу. Я не отрицаю, что порой смотрю на молитву глазами скеп­тика. Я гораздо чаще переживаю о молитвах, оставшихся без

О негативном влиянии психотерапии на духовную жизнь человека рас­сказано в книге Лэрри Крабба «Целительная сила общения» М.: Триада, 2008. — Прим. ред.

ответа, нежели радуюсь тем, на которые Господь ответил. Ко­роче говоря, я знаю лишь одно: я недостаточно сведущ в во­просах молитвы, чтобы уверенно писать эту книгу, но искрен­не хотел бы узнать больше.

Больше всего в жизни я желаю познать Бога. Психиатр Джеральд Мэй заметил: «На протяжении двадцати лет я вы­слушивал, как люди жалуются, что у них болит душа. В резуль­тате я убедился, что каждый человек от рождения стремится к Богу. Неважно, осознана наша религиозность или нет., но именно стремление к Богу — вот самое сильное наше желание и самое ценное сокровище». А уж если мы созданы по образу и подобию Божьему, то Он наверняка знает способ ответить на наше стремление. И способ этот — молитва.

По старой журналистской привычке я стал расспрашивать о молитве своих соседей, друзей-писателей, прихожан моей церкви, священников и просто обычных людей. Некоторые из собранных мною высказываний помещены в рамочках на страницах книги. Это — голоса из реальной жизни, которые не дадут мне отклониться от сути вопроса. Я буду указывать лишь имена людей, без фамилий. Некоторые из опрошенных хорошо известны в христианских кругах. Но мне не хочется, чтобы читатели обращали внимание на заслуги рассказчиков: по части молитвы мы все начинающие.

Моя книга — не молитвенное руководство с подробными описаниями различных методик — например, поста, молит­венного уединения и прочих духовных дисциплин. Я смотрю на молитву как паломник, как путешественник, который раз­глядывает памятники, задает вопросы, все впитывает, взвеши­вает и обдумывает. Сознаюсь: я очень часто общался с христи­анами, которые говорили много, а размышляли крайне мало. Но пусть я лучше ошибусь, пусть ошибочно поверю, что люди говорили со мной искренне, нежели заподозрю в фальши не­винного. Так что я верю всему, рассказанному мне. И услы­шанные мною рассказы появятся на страницах книги. Тем не менее, пока я писал, я научился воспринимать молитву не как суровую обязанность, а как дар Божий. Этот дар предназначен всем — и каждому лично, в том числе и мне. Все, что идет че­ловеку во благо, требует дисциплины. И молитва — не исклю­чение. Но все же я уверен: отношения с Богом должны быть скорее дружескими, нежели основанными на чувстве долга.

В молитвенной жизни бывают моменты воодушевления и безразличия, рассеянности и сосредоточенности, случаются вспышки радости и приступы гнева. Другими словами, для молитвы характерны основные черты любых серьезных отно­шений. Если считать молитву встречей человека с Богом, то, значит, я обязан узнать о ней как можно больше. Кстати ска­зать, большая часть проблем, возникающих в моей духовной жизни, неизменно связана с одним из двух вопросов: почему Бог не поступает так, как я того хочу, и почему я не делаю того, чего хочет от меня Бог. И именно молитва объединяет оба этих вопроса.