«хм «Триада»

1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   30

Теперь я не пытаюсь управлять

Джим

Хоть я и вырос в христианской семье и в детстве посещал цер­ковь, но долгие годы просто не обращал внимания на Бога. Я никог­да не сомневался в том, что Бог есть, но, видимо, был недоволен Им из-за некоторых событий, случившихся со мной. Я обратился к Богу на стадионе во время собрания организации «Хранители Обета». Тысячи мужчин пели старые гимны, а я сидел и плакал, понимая, что из-за моего эгоизма ни я, ни члены моей семьи не были в церкви бо­лее двадцати лет.

Некоторое время я был ненасытным читателем христианской ли­тературы. Я читал все, что попадало мне в руки. У меня часто случа­ется бессонница, и я, просыпаясь среди ночи, читал несколько часов, подряд. В те дни я составил для Бога список моих жалоб и просьб. Сказать по правде, долгое время мое общение с Богом состояло из нытья и жалоб.

Затем я решил провести время с Богом в тишине. Целую неделю я просто слушал Его. Бог говорил со мной, и я впервые в жизни стал ве­сти духовный дневник. Я полюбил близкое общение с Богом — ма­ленькое подобие той непрестанной молитвы, к которой мы призваны. Апостол Павел говорит о том, что Дух ходатайствует за нас воздыха­ниями неизреченными. Я стал, наконец, понимать, что это значит.

тественные явления или каким-то образом врываться в повседневную деятельность человека. Библия же, напротив, постоянно сближает категорию Божественного и естественно- природного — Бог определенным образом проявляет Себя в творении и в человеческой истории, добиваясь исполнения Своих конечных целей.

В молитве происходит встреча Творца и творения, вечности и времени. Такое единение указывает на некую непостижи­мую тайну. Молитва для меня это возможность попросить о чем-то Вечного, иными словами — существующего вне време­ни, Бога о прямом вмешательстве в жизнь, которая протекает в пространстве и времени на планете Земля. Да, молясь об ис-

Теперь я не беспокоюсь о том, слышит меня Бог или нет. Я уве­рен, что Он всегда рядом со мной. Я не уделяю слишком много вре­мени просительным молитвам. Для меня конкретная просьба к Богу звучит почти как шутка. Главное, что мне нужно, — снова и снова удостоверяться в том, что Господь любит меня и понимает, что имен­но меня тревожит.

Я научился доверять Богу. Если я доверяю Ему, все остальное уже не так важно. Иногда я испытывал Бога, молясь: «Коль ты дей­ствительно слышишь меня, пусть олень пройдет рядом со мной в те­чение ближайших десяти минут». Иногда это случалось! Но потом я понял, сколь поверхностны и пусты такие молитвы. Я пытался управлять Богом. Таковы же были мои конкретные просьбы: я же­лал, чтобы Господь заставил моих детей вести себя так, как хоте­лось мне.

Теперь уже я так не молюсь. Я понял: то, за что я держусь и к че­му стремлюсь, часто оборачивается разочарованием и горечью. Самое лучшее, что есть в жизни — неожиданные дары, которые я иногда получаю. Мой друг называет их «знаками благодати». Именно так действует молитва. Павел учил нас: ни о чем не заботь­тесь, обо всем молитесь. Только так можно обрести мир Божий. Я го­раздо больше дорожу временем, которое я провожу в общении с Богом, чем Его ответами на мои молитвенные просьбы.

целении больных, о помощи жертвам стихийных бедствий, о защите гонимой церкви, я прошу именно об этом. В то же вре­мя я усматриваю в молитве возможность настроить свою душу на ритмы вечности, вместе с Господом «посмотреть на мир сверху» и найти гармонию между моими желаниями и волей Бога, чтобы содействовать Его вечному промыслу своей зем­ной жизнью. Я только учусь такому подходу к молитве.

В молитве я прошу, чтобы Бог укрепил мою веру в Его лю­бовь, справедливость, милосердие и святость — несмотря на то, что многое, очень многое побуждает меня усомниться в этом. Как правило, я получаю то, о чем прошу. Я погружаюсь духом в неизменные и совершенные качества Бога, а затем возвращаюсь к вопросу о том, как мне сделать свою часть ра­боты, чтобы Божье совершенство было явлено на земле. «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф 6:10).

В начале молитвы, я зачастую чувствую себя абсолютно беспомощным. Выпуски новостей напоминали мне о беднос­ти и несправедливости, о жестокости и терроре, об угрозе ядерной войны, давали и сотни других поводов для беспокой­ства. Еще больше огорчался, когда размышлял о своих близ­ких — родственниках, друзьях, соседях. Многие из них страда­ют от болезней, вынуждены пройти через развод, мучаются от нехватки денег, переживают из-за детей. К стыду своему дол­жен признать: мои мелкие заботы — непослушный компью­тер, предстоящий ремонт дома, неисправность в автомобиле, бесконечный список срочных дел — часто заставляют меня за­бывать о тех людях, которым нужна моя помощь. Я исповедую Богу свои грехи и замечаю: в том же самом я каялся и вчера, и на прошлой, и на позапрошлой неделе. Неужели в моей жизни ничего не изменится? Неужели я не изменюсь?

Иисус сказал: «...войди в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись...» (Мф 6:6). Именно так я представляю себе молитву: войти в комнату вместе со своими неотложными де­лами и проблемами и просить Бога, чтобы Он обновил мою душу, напомнил мне о главном. Другими словами я прошу Его поделиться со мной вечностью. Я стараюсь хоть ненадолго от­влечься от забот и открыть свой разум перед Господом.

Не могу не вспомнить о монахинях ордена милосердия, осно­ванного матерью Терезой. Они встают задолго до рассвета и мо­лятся в часовне, просят Бога дать им силы и чистоту помыслов для служения умирающим беднякам Калькутты. Сестры просят милости на день: чтобы они сумели утешить несчастных, облег­чить их страдания. А служители хосписов! А армейские священ­ники! А другие Божьи служители, которые каждый день сталки­ваются с такими страданиями, по сравнению с которыми все мои тревоги — всего лишь болотная кочка на фоне Гималаев! А еще я думаю об Иисусе, Который на пороге самого мрачного дня в истории человечества нашел время для молитвы — самой длинной из всех, что записаны в Евангелиях, — первосвящен- нической молитвы из главы 17 Евангелия от Иоанна.

Вечная любовь

Вот он, наглядный образ истории человечества: Иисус укрыл­ся в запертой комнате вместе с двенадцатью учениками, один из которых — предатель. Снаружи храмовая стража и римские легионеры заканчивают приготовления к ночной работе — го­товят мечи, плети и орудия пыток. В тишине звучит печальное пророчество, а затем искренняя молитва, полная покорности вечному замыслу Отца. А силы зла уже готовы нанести удар.

Предвидя смерть, Иисус молится Отцу о Своих учениках: «Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире... Они не от мира, как и Я не от мира» (Ин 17:13, 14). Как бы подчеркивая эту мысль, Иисус повторяет Свои слова: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира» (Ин 17:15, 16). Христос видел в учениках, со­бравшихся за столом, наглядное воплощение конфликта, ко­торый Он принес в мир.

В течение тридцати трех лет Иисус добровольно отказывал­ся от исключительных возможностей, принадлежавших Ему как Богу, в том числе от всеведения и способности мгновенно видеть прошлое, настоящее и будущее. (Однажды Он признал, что не знает времени последнего суда и окончательного исце­ления земли — сроки известны только Отцу (Мк 13:32).) Но в молитве Он соединяет время и вечность, упоминая о Своем непостижимом бытие, когда Он пребывал с Богом, когда еще не пришел на нашу жестокую планету, чтобы добровольно вы­полнить Свою миссию : «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия ми­ра» (Ин 17:5).

Иисус говорит о том, что было до создания планеты Земля, о вечности, о безвременьи. В долгой молитве Он проливает свет на все «Зачем?» и «Почему?», дает окончательные ответы на эти вопросы. Почему людям дана свободная воля? Зачем нужны бег времени и история? С самого начала, и даже преж­де всякого начала, Бог желал поделиться любовью со Своим творением, общаться со Своими тварями. Бог хотел поделить­ся с нами жизнью. Той жизнью, которая никогда не иссякнет в Пресвятой Троице, которая существовала прежде творения, существует сейчас и пребудет вовеки. Несмотря на все, что случилось и еще случится, Бог твердо намерен вернуть Свое творение в исходное состояние — чтобы снова общаться с людьми. Бог хочет вернуть ту утраченную, первозданную вза­имную любовь. Молитва Иисуса напоминает нам об этой цели Бога.

В Новом Завете есть еще несколько мест, в которых речь идет о том, что Бог избрал нас «прежде основания мира» (Ин 17:24). Апостол Павел говорит, что Бог спас нас «по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен» (2 Тим 1:9). Апостол Петр пишет про Христа, «предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1 Пет 1:20). Вечная жизнь обе­щана нам «прежде вековых времен» (Тит 1:2). Итак, все самое главное, что составляет наше упование — Божья любовь, небе­са, благодать, воскресение — все это берет начало за предела­ми времени и творения. Авторы Нового Завета провозгласили эти истины вечными — то есть в буквальном смысле не зави­сящими от времени — задолго до того, как Эйнштейн оповес­тил человечество об относительности пространства и времени задолго до того, как появилась гипотеза о происхождении Все­ленной в результате «большого взрыва».

Наше Солнце — это звезда среднего возраста, которая по­гаснет в течение ближайших четырех-пяти миллиардов лет. Рано или поздно придет конец и всей Вселенной. Но слово Творца дает нам уверенность в том, что мы останемся вместе с Ним. Вселенная — не холодная безликая пустошь. У блудных сыновей и дочерей есть дом.

Из всего, что сказал Иисус в ту ночь в освещенной свечами иерусалимской горнице, одна фраза должна была озадачить учеников сильнее других. Иисус знал, в какое уныние пришли ученики, услышав о предстоящей смерти Учителя: «Но оттого, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше» (Ин 16:6). И Он, желая ободрить учеников, объясняет им: «Но я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел»²⁹ (Ин 16:7).

Эти слова озадачивали и меня. Я не мог не думать о всевоз­можных путях, какими Бог мог бы исполнить Свою волю на земле. Он мог бы послать манну с небес, чтобы решить пробле­му голода. Он мог бы немедленно уничтожать всякую опасную мутацию вирусов и бактерий, чтобы избежать появления но­вых заболеваний. Он мог бы ограничить людям свободу выбо­ра, чтобы не допустить появления таких диктаторов, как Гитлер и Пол Пот. Вместо этого Бог послал в мир Своего Сына, Кото­рый некоторое время жил в одном из удаленных уголков Зем­ли. Сын Божий лично сообщил важную весть, которую следо­вало распространить по всему миру, и отправился обратно, ут­верждая, что по какой-то причине это будет лучше для нас.

Итак, ученики, которые привыкли лично обращаться к Иисусу с во­просами, жалобами и просьбами, должны были прибегнуть к другому способу общения — к молитве. Из всего арсенала средств и способов, которые мог бы использовать Бог, молитва кажется самым неподходя­щим и самым ненадежным. Кроме того, молитвой очень легко прене­бречь. Да, все это так. И, тем не менее, Иисус был прав в Своем порази­тельном утверждении. Он ушел и сделал это ради нас. Он избрал имен­но такой способ, чтобы поделиться с нами властью, дать нам возмож­ность напрямую общаться с Богом и бороться с силами зла.

Открывайте свои желания

Карл Барт, богослов, к идеям которого я уже не раз обращался в предыдущей главе, уделял много внимания всемогуществу Бога. Барт не видел противоречия между всемогуществом Бога и тем, что Он реагирует на молитвы. «Он не глухой. Он слуша­ет. Более того — Он действует. И Его действия как-то зависят от того, молимся мы или нет. Молитвы влияют на действия Бога и даже на Его присутствие. Слова «ответ на молитву» не­сут в себе именно такой смысл». Далее Барт продолжает: «То, что Господь уступает просьбам людей и в ответ на их молитвы изменяет Свои намерения — вовсе не знак слабости. Он сам, во славе Своей силы и величия, пожелал так поступать».

Почему нужно молиться? Очевидно потому, что Богу нра­вится, когда Его о чем-то просят. Безусловно, Богу не нужны ни наша мудрость, ни наши знания. Не нужна Ему и та инфор­мация, которая содержится в наших молитвах («знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф 6:8)). Но Бог, приглашая нас быть Его соработниками, желает, чтобы мы развивали отношения с Ним. Апостол Ио­анн писал: «Бог есть любовь». Бог не просто любит или чувст­вует любовь. Он есть любовь, и потому Он не может не лю­бить. По этой причине Бог стремится поддерживать отноше­ния с теми, кого Он сотворил по образу Своему.

«Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом» (Флп 4:6), — учит апостол Павел. Но как, каким образом мы можем открыть свое желание Тому, Кто и так все уже знает? Ответ за­ключается в одном слове — отношения.

Время от времени я получаю от незнакомых людей письма с просьбами о помощи — как правило, от заключенных или от иностранцев. Иногда я посылаю им деньги без особых колеба­ний, иногда проверяю факты с помощью тех, кто живет по со­седству с авторами писем. Бывает, что я вообще никак не вме­шиваюсь в ситуацию, опасаясь, что мое участие вызовет шквал писем с подобными же просьбами. Но когда с просьбой обращается мой сосед или племянник — словом, человек, ко­торого я хорошо знаю, я предпринимаю все, что в моих силах, чтобы оказать ему необходимую помощь. Отношения прида­ют особую значимость любой информации. Одно дело — уви­деть в новостях репортаж о стихийном бедствии в тридесятом королевстве, и совсем другое — увидеть тот же репортаж, зная, что в пострадавших от стихии местах находится ваш сын или невеста.

Это относится и к исповеданию грехов. Когда я перечис­ляю свои грехи Богу, я говорю о том, что Ему известно. Однако сам акт исповедания укрепляет наши отношения и создает близость, которой в противном случае не было бы. Я предстою перед Богом беззащитным, в полной зависимости от Него — и это сближает нас. Подобная близость наступает, когда я (реже, чем следовало бы) прошу прощения у жены за проступок, ко­торый известен нам обоим. Я не сообщаю ей ничего нового. Но я смиренно прихожу сам и искренне каюсь.

Я никогда не узнаю, как именно повлияла молитва на тра­екторию движения урагана или на падение коммунистических режимов. Такой способности нет ни у кого, кто пребывает в пространстве и времени. Но несмотря на эту перспективу, я прихожу к Богу со всеми своими заботами, как ребенок прихо­дит к любящему Отцу. Я признаю свою полную зависимость от Него и открываю перед Ним свои желания. При этом я в пол­ной мере сознаю, что окончательное решение принадлежит Богу, а не мне. Я провожу время с Богом и обретаю новый взгляд на мир или, по меньшей мере, новое понимание кон­кретной ситуации. А Господь получает мое внимание, мои обеты, мою душу.

В качестве способа воздействовать на мир Бог избрал мо­литву, а не другие, на первый взгляд, более прямые методы.

Бог снова и снова обращается к тем путям, которые поощряют человеческую свободу. Он ждет, чтобы мы Его попросили. И потому оказывается, что действия Бога на земле непости­жимым образом зависят от нас. Можно ли сказать, что из-за такого Божьего установления Царствие Небесное станет расти медленнее? Или медленнее будет исполняться Божья воля?³⁰ Да, наверное, можно: ведь родители вынуждены замедлять шаг, гуляя с маленьким ребенком, который еще только учится ходить. Цель мамы и папы — не быстрая ходьба, а воспитание сына.