начало раздела | начало подраздела
СУАССОНСКАЯ ЧАША
"По смерти Хильдерика наследовать ему был призван Хлодвиг", — так начинается
жизнеописание первого франкского короля, составленное Григорием Турским. Если на
старофранкском языке Хильд-Рик означает "мощный воин", то Хлодвиг —
"прославленный в боях". Не правда ли, имя сына достойно имени отца, кстати,
участника знаменитой "Битвы народов". А вот Хлодвигу только предстояло прославить себя в боях и
оправдать данное ему имя.
Для начала юный Хлодвиг напал на римского консула в Галлии Сиагрия. Впрочем, к тому времени Римская империя уже не обладала прежней мощью и славой. Поэтому Хлодвиг и решился на войну с римским наместником. Перед тем как отправиться в поход, Хлодвиг постарался заручиться поддержкой своих родичей, других франкских вождей. Кто-то согласился ему помочь, кто-то увильнул от похода — следует упомянуть об этом, потому что это важно для нашего рассказа.
Сиагрий принял вызов Хлодвига, вышел ему навстречу со своим войском из Парижа и сам определил место битвы — неподалеку от города Суассон. Он видел в этом свое преимущество, но даже удачное расположение место битвы не смогло ему помочь. Молниеносные удары топоров франков решили исход сражения. Правда, Сиагрию удалось бежать с поля боя. Он попросил защиты у вестготского короля Алариха.
Но не таков был Хлодвиг, чтобы не довершить начатого! Угрожая Алариху войной, он потребовал выдать ему Сиагрия и добился своего. Сиагрий был обезглавлен.
Тогда же в Суассоне произошла еще одна история, о которой следует рассказать, чтобы лучше понять характер первого франкского короля.
Когда франки после победы учинили в Суассоне традиционный грабеж, в христианском храме была захвачена драгоценная чаша. По обычаю, военную добычу собирали в одно место, а потом распределяли между воинами. По просьбе епископа Хлодвиг, нарушая обычай, решил вернуть вазу храму. Никто из воинов не решился ему перечить, кроме одного солдата. "Хоть ты и вождь, Хлодвиг, но никто не давал тебе право нарушать древние обычаи! Вот тебе твоя чаша!" — воскликнул он и с этими словами рассек секирой злополучную чашу.
Хлодвиг, по словам Григория Турского, перенес это оскорбление "с терпением и кротостью" , однако обиды не забыл и уже следующей весной, во время военного смотра, проходя по рядам выстроившихся перед ним воинов, вроде бы случайно остановился напротив того молодого франка, что разрубил суассонскую чашу. Он внимательно оглядел его вооружение и вдруг, вырвав из его рук секиру, бросил ее на землю: "Что это за секира! Она никуда не годится!"
Удивленный воин нагнулся, чтобы поднять секиру, которая была не хуже, чем у других, и в этот миг Хлодвиг мечом отрубил ему голову. "Ты разбил мою чашу", — усмехнувшись, пояснил он. Правда, воин этих слов уже не услышал...
Так утверждал Хлодвиг свою власть, свое право казнить и миловать. Впрочем, миловал он немногих...
Как только Хлодвиг почувствовал, что обрел достаточно сил, то вступил в борьбу с другими франкскими вождями. Если в начале правления он довольствовался тем, что заставлял их стричь длинные шевелюры — знак франкского достоинства, то теперь перешел к планомерному и расчетливому уничтожению всех, кто мог оспорить его верховную власть. И здесь в полной мере проявились его злопамятность и коварство.
начало раздела | начало подраздела