Geum.ru

Обзор сми и блогосферы (8)

Вид материалаОбзор

Содержание


В Екатеринбурге семиклассники напали на учителя
Социальный аборт или бука на охоте
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   30
^

В Екатеринбурге семиклассники напали на учителя


ссылка скрыта

29.12.2010




В Екатеринбурге в 183 школе учащиеся седьмого класса напали на учителя. О вопиющем случае стало известно только в среду, 29 декабря, хотя произошел он 17 ноября во время урока английского у пятиклассников школы N 183, передает корреспондент Накануне.RU.

В кабинет ворвались два семиклассника и нанесли учителю несколько ударов ногой. По словам преподавателя начальных классов Светланы Южаковой, ученики, напавшие на учителя, не занимались у него, и агрессия их была неожиданна.

Она также отметила, что находившиеся в классе дети успели заснять происходящее на видео и показали его другим учителям. Директор школы, Любовь Горчакова, в разговоре с корреспондентом Накануне.RU заявила, что в настоящий момент внутреннее расследование завершено. Однако мотивов, по которым ученики напали на преподавателя, установить не удалось. Она также отметила, что видео нападения ей не показывали. "Все необходимые меры в отношении учеников были приняты, в настоящий момент они находятся под наблюдением соответствующих органов. Однако я приняла решение не исключать этих учеников из школы, поскольку они принесли извинения и урегулировали конфликт с преподавателем", - заявила директор.

Сам пострадавший учитель, Андрей Гневышев, в разговоре с корреспондентом Накануне.RU заявил, что поведение учеников явилось для него полной неожиданностью, тем более что он у них даже не преподавал. "Я не могу объяснить причины подобной агрессии, однако я собираюсь продолжать работать в этой школе в той же должности, поскольку мне кажется, что конфликт исчерпан", - сказал учитель.

Между тем, по словам Южаковой, до сих пор нет никого, кто бы понес ответственность за случившееся. Отметим, что о случае стало известно благодаря обращению в редакцию Накануне.RU родителей учащихся пятого класса, на глазах которых произошел инцидент, которые также не были удовлетворены действиями школьной администрации


^

Социальный аборт или бука на охоте


Часть 1

ссылка скрыта

20.12.2010

Еще несколько лет назад моя дочь боялась — хотя и с тайным восторгом — «серого волчка» и «буку». Теперь Дарье десять. Про «серого волчка» поет котенку, в Деда Мороза не верит, к домовому и лешим только начала присматриваться… Дверь чужим не открывает, с неизвестными на улице не разговаривает, в лифт с незнакомым не сядет… Впрочем, это не страх, а элементарные правила безопасности ребенка. Десять лет — отчаянный возраст. В это время дети ничего не боятся.
Моя дочь боится лишь одного — «комиссии».А еще больше «комиссии» боюсь я. И не удивительно. «Они ничего не сделают», «как придут, так и уйдут», «не бери в голову» — худо-бедно мне почти удалось успокоить ребенка, но меня-то кто успокоит? Страх топчется на сердце, и я хорошо понимаю — с любителем «мягких бочков» «сереньким волчком» можно договорится, «бука» сама сбежит от крапивы и чая с медом, но вот «комиссия»… Как в известном историческом анекдоте, они ходят тройками — три дамы, иногда с охраной — милиционером, совсем мальчиком, на лице которого можно заметить вполне человеческие растерянность и неловкость. А вот в самой комиссии ничего человеческого нет, только похвальная уверенность в собственной непогрешимости. Возможно, я пристрастна. Но они уже изрядно достали за последние два года…
Едва попав в мой дом, одна устремляется на кухню — ее «дело» содержимое холодильника, вторая — в комнату, оценивать кровати, шкаф, полки, письменный стол, третья занимает меня «светской беседой»: «дочка не болеет?», «а как она учится?», «а вы с ней справляетесь?», «а вы сами не болеете?», «может, вам нужна помощь?» и т.д. Потом заглянут в санузел, досмотрят книги, Дашкины тетрадки… Через двадцать минут, одарив меня улыбками и очередными ЦУ, они наконец исчезнут, пообещав вернуться. Обещанное будет исполнено… Особую активность они проявляют осенью (в октябре, например, заглядывали каждые две недели) и весной. Зимой и летом у нас поспокойней… Никакие ордера им не нужны, легитимности им придает «святость дела», они представляют собой «Комитет по правам несовершеннолетних», «Комитет по делам опеки», защиту чего-то там, патронажную систему, «Детский реабилитационный центр»… Даже известная контора позавидует их правам и возможностям.
Два года назад, в самом начале этого кошмара, первое явление «милых теть» показалось мне нелепым розыгрышем, какой-то ошибкой… Даже когда они устроили опрос соседей на предмет благонадежности (?) и социального поведения (!!!) моей персоны мне было смешно… Было смешно, когда они пришли в школу, опрашивать классного руководителя… в поликлинику… Придраться было не к чему (а то к чему было, вроде моих некоторых творческих и околополитических интересов, — того они не знали) и я была уверена — быстро отстанут. Но потом всё повторилось во второй раз, в третий… В третий раз они поймали меня в разгар: а) ремонта; б) моей простуды… Коротко говоря, тут же «на меня поехал танк». Был составлен протокол, где помимо прочего было сказано: «сдвинутый шкаф, покрашенные стены и книги, выложенные на письменный стол (что является нарушением рабочего места ребенка) мать объяснила ремонтом, расправленную постель своей простудой…» и т.д. Копию протокола мне, кстати, не выдали, зато выдали «повестку с требованием явиться на заседание» по моему вопросу и радостно пообещали направить запрос в школу, результат которого (то бишь характеристику на Дашку) также рассмотрят на заседании. А пока (до заседания) мне предложили сдать (!!!) ребенка в некий «реабилитационный (!!!) центр», аргументируя тем, что «у вас же ремонт»… Я естественно отказалась, спросили Дашку («там так хорошо») — Дашка отказалась. «Ну что же, — вздохнула “комиссия” — примем решение на заседании». Простуда покинула меня, как только за ними захлопнулась дверь, не до нее стало.
Теперь я хорошо понимаю, как мне (а еще больше Дашке) повезло… Спасибо моим милым соседям, не сказавшим про меня и единого дурного слова. (А ведь наше общение не выходило за рамки простого «день добрый!»). Спасибо классному руководителю моей дочери Валентине Михайловне Долговой. Как ни убеждали ее подтвердить мою «материнскую несостоятельность», она не согласилась. Характеристику из школы мне показали именно и только в школе, на заседании мне пришлось требовать, чтоб ее приобщения к протоколу. Характеристика была так хороша, что мне было даже неудобно (не такие уж мы с Дашкой и образцовые), а уж как было «неудобно» «комиссии»… Они на полном серьезе пытались доказать, что ни отличные оценки, ни занятия моей дочери танцами в художественной школе, ни мои доверительные отношения с ней, с ее друзьями, ни мое ответственное посещение всех школьных мероприятий, ни ее психическое и физическое здоровье, ни наличие у дочери всего необходимого для жизни, ни наличие у меня регулярного дохода (всё вышеперечисленное было подтверждено соответствующими справками и характеристиками), ни наша взаимная любовь, наконец, ничего не значат по сравнению с тем, что я осмелилась совместить простуду с ремонтом, это при живом ребенке-то (!!!), плюс у ребенка нет отца, а следовательно, случись что со мной, ребенок пропадет, и вообще вдруг я дальше не справлюсь… Мне так и сказали: «это пока всё хорошо, а дальше.. вам надо дальше жить, вы человек творческий (!), может быть, девочке будет лучше…» Я ответила «нет, не лучше». Тогда предложили согласиться на «патронаж». Для тех, кто не знает, поясню: это регулярный надзор, как в тюрьме, за твоей жизнью и за жизнью твоего ребенка. «Вам будут помогать и материально и морально… А то ведь, если не хотите сотрудничать с нами, дело может дойти и до “лишения родительских прав”». «Патронаж» мне предложила и социальный работник из школы, на самом деле приличный человек, но вынужденный сотрудничать с «комиссией». Она-то и предупредила меня, что те имеют права на всё. Шарить по шкафам — это еще цветочки. Они имеют право забрать ребенка в «реабилитационный центр» безо всяких объяснений, а потом уже заняться «лишением прав», затянув рассмотрение дела до бесконечности. А что будет с ребенком в это время?.. Интересно, что «реабилитационный» центр интересуют именно физически здоровые дети, с хорошими отметками, нормальным развитием… В отличие от «комиссии» они вежливы, постоянно предлагают материальную помощь в виде детских вещей и игрушек, детских лагерей, предлагают взять ребенка к себе «на время», если вы вдруг заболели, заняты, вынуждены отъехать и т.д.
Мне удалось отбиться и от тех, и от других, и от третьих. Еще раз помогла Валентина Михайловна Долгова. Учитель от Бога, более 40 лет учительского стажа в начальных классах и никогда никаких «поборов» с родителей, вот, что такое старая советская школа! Валентина Михайловна, как я после узнала, устроила пришедшей за «поддержкой» комиссии страшный разнос, пообещав от имени школы и от себя лично так вмешаться в ситуацию, что мало не покажется. Тогда, в ответ на мой отказ «сотрудничать» (то есть попросту отдать ребенка), меня поставили на некий учет. Учет выразился в затянувшейся на два года процедуре периодических набегов на мою квартиру с целью проверить Дашкино житье-бытье: как ест (залезут в холодильник), где спит, чем занята, здорова ли и так далее; те же вопросы ко мне и ко всем, кого найдут в квартире… Однажды они пришли, когда дома никого не было (а заранее у них предупреждать не принято). Соседи рассказали, что все три дамы колотили в дверь и руками, и ногами. Колотили так, что пол-этажа выглянуло их успокаивать. Колотили так, что вся дверь была в следах от их подошв.
Но вот две недели назад, в ответ на мой дежурный вопрос «когда же вы наконец оставите нас в покое?», меня неожиданно порадовали: «ну ладно, мы видим, вы справляетесь, наверное будем снимать вас с учета». Не знаю, сняли или нет…
Мне понадобилось два года, чтоб «комиссия» признала-таки мою «способность быть матерью своего ребенка», два года страха перед неожиданным звонком в дверь, два года ужаса: а вдруг дочь получит какую-нибудь дурацкую двойку или как-то «пошалит», чем даст «комиссии» повод начать всё заново?