Geum.ru

Герберт Уэллс. Машина времени

Вид материалаРассказ

Содержание


13. Ловушка белого сфинкса
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   15
^

13. ЛОВУШКА БЕЛОГО СФИНКСА




В восемь или девять часов утра я добрался до той самой скамьи из

желтого металла, откуда в первый вечер осматривал окружавший меня мир. Я

не мог удержаться и горько посмеялся над своей самоуверенностью, вспомнив,

к каким необдуманным выводам пришел я в тот вечер. Теперь передо мной была

та же дивная картина, та же роскошная растительность, те же чудесные

дворцы и великолепные руины, та же серебристая гладь реки, катившей свои

воды меж плодородными берегами. Кое-где среди деревьев мелькали яркие

одежды очаровательно-прекрасных маленьких людей. Некоторые из них купались

на том самом месте, где я спас Уину, и у меня больно сжалось сердце. И над

всем этим чудесным зрелищем, подобно черным пятнам, подымались купола,

прикрывавшие колодцы, которые вели в подземный мир. Я понял теперь, что

таилось под красотой жителей Верхнего Мира. Как радостно они проводили

день! Так же радостно, как скот, пасущийся в поле. Подобно скоту, они не

знали врагов и ни о чем не заботились. И таков же был их конец.

Мне стало горько при мысли, как кратковременно было торжество

человеческого разума, который сам совершил самоубийство. Люди упорно

стремились к благосостоянию и довольству, к тому общественному строю,

лозунгом которого была обеспеченность и неизменность; и они достигли цели,

к которой стремились, только чтобы прийти к такому концу... Когда-то

Человечество дошло до того, что жизнь и собственность каждого оказались в

полной безопасности. Богатый знал, что его благосостояние и комфорт

неприкосновенны, а бедный довольствовался тем, что ему обеспечены жизнь и

труд. Без сомнения, в таком мире не было ни безработицы, ни нерешенных

социальных проблем. А за всем этим последовал великий покой.

Мы забываем о законе природы, гласящем, что гибкость ума является

наградой за опасности, тревоги и превратности жизни. Существо, которое

живет в совершенной гармонии с окружающими условиями, превращается в

простую машину. Природа никогда не прибегает к разуму до тех пор, пока ей

служат привычка и инстинкт. Там, где нет перемен и необходимости в

переменах, разум погибает. Только те существа обладают им, которые

сталкиваются со всевозможными нуждами и опасностями.

Таким путем, мне кажется, человек Верхнего Мира пришел к своей

беспомощной красоте, а человек Подземного Мира - к чисто механическому

труду. Но даже и для этого уравновешенного положения вещей, при всем его

механическом совершенстве, недоставало одного - полной неизменности. С

течением времени запасы Подземного Мира истощились. И вот Мать-Нужда,

сдерживаемая в продолжение нескольких тысячелетий, появилась снова и

начала внизу свою работу. Жители Подземного Мира, имея дело со сложными

машинами, что, кроме, навыков, требовало все же некоторой работы мысли,

невольно удерживали в своей озверелой душе больше человеческой энергии,

чем жители земной поверхности. И когда обычная пища пришла к концу, они

обратились к тому, чего до сих пор не допускали старые привычки. Вот как

все это представилось мне, когда я в последний раз смотрел на мир

восемьсот две тысячи семьсот первого года. Мое объяснение, быть может,

ошибочно, поскольку человеку свойственно ошибаться. Но таково мое мнение,

и я высказал его вам.

После трудов, волнений и страхов последних дней, несмотря на тоску по

бедной Уине, эта скамья, мирный пейзаж и теплый солнечный свет все же

казались мне прекрасными. Я смертельно устал, меня клонило ко сну, и,

размышляя, я вскоре начал дремать. Поймав себя на этом, я не стал

противиться и, растянувшись на дерне, погрузился в долгий освежающий сон.

Проснулся я незадолго до заката солнца. Теперь я уже не боялся, что

морлоки захватят меня во сне. Расправив члены, я спустился с холма и

направился к Белому Сфинксу. В одной руке я держал лом, другой перебирал

спички у себя в кармане.

Но там меня ждала Самая большая неожиданность. Приблизившись к Белому

Сфинксу, я увидел, что бронзовые двери открыты и обе половинки задвинуты в

специальные пазы.

Я остановился как вкопанный, не решаясь войти.

Внутри было небольшое помещение, и в углу на возвышении стояла Машина

Времени. Рычаги от нее лежали у меня в кармане. Итак, здесь после всех

приготовлений к осаде Белого Сфинкса меня ожидала покорная сдача. Я

отбросил свой лом, почти недовольный тем, что не пришлось им

воспользоваться.

Но в ту самую минуту, когда я уже наклонился, чтобы войти, у меня

мелькнула внезапная мысль. Я сразу понял нехитрый замысел морлоков. С

трудом удерживаясь от смеха, я перешагнул через бронзовый порог и

направился к Машине Времени. К своему удивлению, я видел, что она была

тщательно смазана и вычищена. Впоследствии мне пришло в голову, что

морлоки даже разбирали машину на части, стараясь своим слабым разумом

понять ее назначение.

И пока я стоял и смотрел на свою машину, испытывая удовольствие при

одном прикосновении к ней, случилось то, чего я ожидал. Бронзовые панели

скользнули вверх и с треском закрылись. Я попался. Так, по крайней мере,

думали морлоки. Эта мысль вызвала у меня только веселый смех.

Они уже бежали ко мне со своим противным хихиканьем. Сохраняя

хладнокровие, я чиркнул спичкой. Мне оставалось только укрепить рычаги и

умчаться от них, подобно призраку. Но я упустил из виду одно маленькое

обстоятельство. Это были отвратительные спички, которые зажигаются только

о коробки.

Куда по девалось мое спокойствие! Маленькие, гадкие твари уже окружили

меня. Кто-то прикоснулся ко мне. Отбиваясь рычагами, я полез в седло. Меня

схватила чья-то рука, потом еще и еще. Мне пришлось с трудом вырывать

рычаги из цепких пальцев и в то же время ощупывать гнезда, в которых они

крепились. Один раз морлоки вырвали у меня рычаг. Когда он выскользнул из

моих рук, мне пришлось, чтобы найти его на полу в темноте, отбиваться от

них головой. Черепа морлоков трещали под моими ударами. Мне кажется, эта

последняя схватка была еще упорнее, чем битва в лесу.

В конце концов я укрепил рычаги и повернул их. Цепкие руки соскользнули

с моего тела. Темнота исчезла из моих глаз. Вокруг не было ничего, кроме

туманного света и шума, о которых я уже вам говорил.