Суд над сократом сборник исторических свидетельств

Вид материалаКнига

Содержание


Глава 4 Разговор с Аристодемом об отношении божества к человеку
Апология сократа
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10
Глава 3

Сократ был полезен ученикам примером и учением

Что Сократ, по моему мнению, и пользу при­носил своим друзьям, — как делом, обнаруживая пред ними, каков он есть, гак и беседами,— об этом я теперь напишу, что припомню.

Что касается отношения к богам, его дела и сло­ва — это всем было известно — были согласны с от­ветом Пифии,1 который она дает на вопрос, как по­ступать относительно жертвоприношений, почита­ния предков или тому подобного: Пифия дает ответ, что кто поступает по обычаю родного города, тот по­ступает благочестиво. Сократ и сам так поступал и другим советовал, а кто поступает как-нибудь иначе, те, думал, глупы и берутся не за свое дело.

В молитвах он просто просил богов даровать доб­ро, ибо боги лучше всех знают, в чем состоит добро; а просить богов о золоте, серебре, тирании или о чем-нибудь подобном — это все равно, думал он, что про­сить об игре в кости, сражении или о чем-нибудь другом, исход чего совершенно неизвестен.

Жертвы приносил он небольшие, потому что и средства у него были небольшие, но не принижал себя перед теми, кто приносит много больших жертв от своих богатств. Богам, говорил он, не было бы присуще совершенство, если бы они большим жер­твам радовались больше, чем малым: в таком случае часто дары порочных людей им были бы угоднее,

____________

1 Пророчица в Дельфийском храме.

126


чем дары хороших; да и людям не стоило бы жить, если бы дары порочных были угоднее богам, чем дары хороших. По его убеждению, боги всего более радуются почету от людей наиболее благочестивых. Он хвалил также следующий стих:

Жертвы бессмертным богам приноси сообразно достатку.1

Также и по отношению к друзьям, чужеземным гостям и в разных других обстоятельствах жизни совет «приноси по достатку» он находил прекрасным.

Если ему казалось, что ему дается какое-нибудь указание от богов, то уговорить его поступить во­преки этому указанию было труднее, чем уговорить взять проводника, слепого и не знающего дороги, вместо зрячего и знающего. Да и других обзывал он глупцами, кто поступает вопреки указанию богов из опасения дурной славы у людей. Сам же он пренебрегал всем человеческим в сравнении с бо­жественными знаками.

Тот образ жизни, к которому он приучил и душу, и тело, был таков, что при нем всякий проживет безмятежно и безопасно, если только по воле бо­гов не произойдет чего-нибудь необыкновенного. Жизнь обходилась ему так дешево, что не знаю, можно ли так мало зарабатывать, чтобы не получать столько, сколько было достаточно для Сократа. Пи­щи он употреблял столько, сколько мог съесть с аппетитом, а к еде приступал с такой подготовкой, что голод служил ему приправой; питье всякое ему было вкусно, потому что он не пил, если не чув­ствовал жажды. Если когда его приглашали на обед

_______________________

1 Стих из «Трудов и дней» Гесиода (ст. 336).

127


и он соглашался прийти, то он совершенно легко мог уберечься от чрезмерного пресыщения, от чего огромному большинству людей очень трудно убе­речься. Кто не мог этого сделать, тем он советовал избегать таких кушаний, которые соблазняют чело­века есть, не чувствуя голода, и пить, не чувствуя жажды: это, говорил он, вредит желудку, голове и душе. Он шутил, что и Кирка,1 должно быть, пре­вращала людей в свиней, угощая их такими кушаниями в изобилии; а Одиссей, благодаря наставле­нию Гермеса и собственной умеренности, удержался от чрезмерного их употребления и оттого не пре­вратился в свинью. Так он говорил об этом шутливо и, вместе с тем, серьезно.

От любви к красавцам советовал он тщательно воздерживаться: нелегко, говорил он, владеть собою, касаясь таких людей. Услышав однажды, что Кри-тобул,2 сын Критона, поцеловал Алкивиадова сына, красавца, он спросил Ксенофонта в присутствии Критобула:

— Скажи мне, Ксенофонт, не правда ли, ты считал Критобула скорее скромным, чем дерзким, скорее осторожным, чем безрассудным и кидаю­щимся в опасность?

— Конечно, — отвечал Ксенофонт.

______________

1 Иначе Цирцея, дочь Гелиоса (Солнца) — мифиче­ская волшебница, жившая на острове Эя, к которому пристал Одиссей со своими спутниками. Вкусив напитка волшебницы, спутники превратились в свиней; впрочем, хитроумный вождь сумел вернуть им облик людей («Одис­сея», песнь X).

2 Сын ближайшего друга Сократа был весьма смазлив и кокетлив.

129


— Так считай его теперь в высшей степени от­чаянным и необузданным: он станет и между мечей кувыркаться,1 и в огонь прыгать.

— Что же ты заметил в его поступках, что так дурно думаешь о нем? — произнес Ксенофонт.

— Да разве он не отважился поцеловать Алки­виадова сына, такого хорошенького, цветущего?

— Ну, если этот отчаянный поступок — такого рода, — сказал Ксенофонт, — то, мне кажется, и я могу попасть в эту опасность!

— О, несчастный! — сказал Сократ. — Как ты ду­маешь, что с тобой может быть после поцелуя кра­савца? Разве не станешь ты сейчас же рабом из свободного человека? Разве не станешь разоряться на вредные удовольствия? Разве будет у тебя время позаботиться о прекрасном? Разве не будешь ты вынужден усердно заниматься такими вещами, ка­кими не станет заниматься и сумасшедший?

— О, Геракл! — сказал Ксенофонт. —- Какую стран­ную силу ты приписываешь поцелую!

— И ты этому удивляешься? — отвечал Сократ.— Разве ты не знаешь, что фаланги, величиной меньше пол-обола, только прикоснувшись ртом, изводят лю­дей болью и лишают рассудка?

— Да, клянусь Зевсом, — отвечал Ксенофонт, — ведь фаланги что-то впускают при укусе.

— Глупец! — сказал Сократ. — А красавцы при поцелуе разве не впускают чего-то? Ты не думаешь этого только оттого, что не видишь. Разве ты не

___________________

1 Весьма опасная забава, «русская рулетка» древних. Ставится круг, утыканный мечами острием вверх, между которыми и над которыми кувыркаются, как правило, в хорошем подпитии (Ксенофонт. «Пир», 2, 11).

129


знаешь, что этот зверь, которого называют молодым красавцем, тем страшнее фаланг, что фаланги при­косновением впускают что-то, а красавец даже без прикосновения, если только на него смотришь, даже издалека, впускает что-то такое, что сводит человека с ума? (Может быть, и Эроты потому называются стрелками, что красавцы даже издали наносят ра­ны.) ' Нет, советую тебе, Ксенофонт, когда увидишь такого красавца, бежать без оглядки. А тебе, Критобул, советую на год уехать отсюда: может быть, за это время, хоть и с трудом, ты выздоровеешь.

Таким образом, и по отношению к любовным ув­лечениям он держался того мнения, что люди, не чув­ствующие себя в безопасности от них, должны на­правлять их на то, чего без особенно большой по­требности тела душа не примет и что, при появлении потребности, хлопот не доставит. Асам он, несомнен­но, был так хорошо вооружен против таких увлече­ний, что ему легче было держаться в отдалении от самых красивых и спелых, чем другим от самых пере­зревших и безобразных.

Такие вот правила усвоил он себе относительно пищи, питья и любовных наслаждений и был того мнения, что удовольствия он испытывает доста­точно, нисколько не меньше, чем те, которые об этом много хлопочут, а печали испытывает гораздо меньше.

_________________

1 Фраза в скобках считается позднейшей вставкой.

130


Содержание