Geum.ru

Ахмедовой Шахло Иргашбаевна e-mail: shahlo 777@rambler ru литература

Вид материалаЛитература
Подобный материал:

Мифологические и фольклорные образы в современном кувейтском рассказе и их функциональная нагрузка

(На примере творчестве Лейлы аль-Усман и Сурайи аль-Баксами)


Ташкентский государственный институт

востоковедения Преподаватель кафедры

«Литературы страны Зарубежного Востока»

Ахмедовой Шахло Иргашбаевна

E-mail: shahlo_777@rambler.ru


Литература и искусство на протяжении всего XX века весьма активно обращались к мифу как универсальному проявлению сознания и бытия.

Мифы, их мотивы и образы часто служат источником и для художественной литературы Кувейта, особенно для наиболее развитого прозаического её жанра-рассказа. В творчестве известных современных писательниц Кувейта Лейлы аль-Усман и Сурайи аль-Баксами, воспитанных как на духовном наследии своего народа, так и на достижениях мировой культуры, мы видим проявление большого интереса к мифологическим образам в аспекте их модификации в литературном произведении.

Они рассматривают мифологию как огромное пласт опыта человеческой цивилизации и пытаются найти в ней ответы на волнующие их вопросы. Интерпретация мифов, их творческое осмысление в рассказах писательниц идёт в зависимости от той функциональной нагрузки, которую они выполняют в их произведениях.

Лейла аль-Усман в своём рассказе «Коричневый муравей» («Ан-намл аль-ашкар») широко использует мифологическое значение муравьев, которое во многом объясняется их биологическими особенностями -множественностью, подвижностью, коллективностью, которые проявляются в форме их деятельности. Известно, что в мифопоэтических и культурно-исторических традициях с муравьями связываются различные символические значения. В одних случаях этот образ-символ коллективизма и трудолюбия, в других традициях - образ разрушения. В мусульманских легендах зафиксирован мотив муравья, язык которого понимал Сулейман (Соломон) сына Дауда, коранический персонаж, благочестивый и мудрый древний царь хорошо знающий язык животных и птиц. В 27 суре Корана «Ан-намл («Муравьи») говорится «И собраны были к Сулейману его войска джиннов, людей и птиц, и они распределились. А когда они дошли до муравьиной долины, одна Муравьиха сказала: «О муравьи, войдите в ваше жилье, пусть не растопчет вас Сулейман и его войска, не замечая этого» («ояты 17-18, перевод И. Ю. Крачковского), а дальше в 19-ояте говорится, что Сулейман понял язык муравья и засмеялся, и поблагодарил Аллаха за то что он наградил его таким даром понимат язык животных и птиц.

Но писательница Лейла аль-Усман использует другой зловещий образ муравья, ловкого, хитрого, организованного, разорителя, пожирающего всё на своем пути. Кстати, именно этот мифологический образ более близок реальной действительности. Известно, что коричневые или как их называют рыжие кочевые муравьи на своём пути уничтожают всё живое в некоторых районах тропической Африки, Америки и жители спасаются бегством при виде их движущихся полчищ.

В рассказе Лейлы аль-Усман показано как беспечность и халатность властей, равнодушие общества привели к тому, что коричневые муравьи захватили целый город и заставили жителей покинуть свои дома и уйти из города. В её рассказе нашествие муравьев символизирует насилие, воплощенное в сионизме, терроризме и фашизме.

Для другой кувейтской писательницы Сурайи аль-Баксами характерны мифы, связанные со стихией моря. В её рассказах присутствуют русалки, уводящие юношей на дно морской пучины, бродячие духи моряков, погибших в море, поэтому незахороненных по обычаю и их души не находят покоя, образы морских птиц-вещуний, чъи крики несут в себе элементы пророчества и предсказания, откровений и тайного смысла.

Впечатляет мифологический образ зелёноволосой дочери моря-«бинт алб-бахр» из рассказа «Её зелёное сердце»(«Калбуха аль-ахдар»), полюбившей человека - молодого пастуха. Эта легенда обыгрывается на фоне реальной любви уже немолодой героини рассказа. Никогда не бывшей замужем из-за прихоти родственников, которые в поисках достойного и богатого мужа для красивой девушки довели её до положения старой девы. Писательница протестует против обычаев, когда девушка не вольна в своем выборе и не может самоутвердиться как личность. Попытка героини связать свою судьбу с молодым человеком расценивается как действие «дочери моря»-русалки увлечь в водную пучину приглянувшегося ей юношу. Легенда о зелёноволосой красавице-русалке имеет счастливый конец, русалка добилась взаимности молодого пастухе. Героиню же рассказа ожидает одиночестве и старение.

Но не во всех рассказах писательницы русалки-«дочери моря» представлены в романтическом образе, напротив они, как правило, зловредные существа, как и во многих мифах различных народов, в том числе славянской мифологии, и встреча с ними не сулит ничего хорошего. Разнообразными функциями обладают в рассказах Сурайи аль-Баксами и морские птицы, прежде всего чайки.

Широко представлены в рассказах писательниц и образы из народных преданий. Так в генетической памяти народа во время нашествия монголов в XIII веке сложился образ жестокого воина с хищным оскалом зубов. Тогда и появилась легенда о крылатых дверях, улетевших за горизонт в ужасе от творимого воинами насилия. Писательница Сурайя аль-Баксами использует образы этой легенды, чтобы показать, что современный солдат на войне, курящий сигареты «Лайм» и умеющий обращаться с новейшей техникой, вступив на чужую землю в своей жестокости, мало отличается от древнего воина. И снова «хлопая створками, взлетают на небо двери разграбленного мародёрами дома, а пальмы стыдясь за деяния человека, склоняют вершины и прячут их в широких листьях. Антивоенная направленность рассказа «Крылатые двери» очевидна , как очевидна и тенденция к мифотворчеству. Сурайя аль-Баксами чтобы выразить облик эпохи придает аллегорический смысл казалось бы простым предметам обихода, таким как остановившиеся часы и свечи, горящие в подвалах, которые символизируют безвременье и оккупацию, круг женщин в чёрных накидках - Абаях, - символизирующий траур и горе» и т.д.

Образы, пришедшие, из старых легенд переплетаются с образами из современной истории. В таких рассказах писательница Сурайя аль-Баксами использует приемы условности, абстрагирования и сложных ассоциаций с большим размахом и надо сказать целенаправлению. Рассказ («Она была свидетелем»). Эти приемы нужны писательнице, чтобы глубоко проникнуть в суть событий и показать всю нелепость, сюрреализм оккупации одной страной другую независимую страну, какие бы претензии не выдвигались в оправдание.

В этом рассказе оккупированный город «желая избавиться от запаха тления смерти и завесы дыма от подожженного мусора, перепрыгивает через пояс колючей прополки и начинает купаться в нахлынувшей волне залива, а чайки, обрадовавшись приключению города, издавали безумные крики.

В этой сюрреалистической картине купающегося городе есть своя символика, если учесть что слово «город» «мадинатун» а арабском языке стоит в женском роде, следовательно перед нами ассоциативный образ поруганной женщины, которая пытается смыть с себя следы насилия и унижения, - оккупации, но ей это не удается, когда в море входит чужой солдат и здесь вновь возникает образ чаек, тревожно отметивших своими криками новое событие: «солдаты насилуют море…солдаты насилуют море!».

В рассказе Лейлы ал-Усман «И останется голос живым» («Ва йабка ас-савт хаййан») оживает народная легенда о зависшем над предместьем женском плаче о младенце, отнятом у неё силой. Этот плачущий голос сконцентрировал в себе все страдания и душевную боль матерей, родивших своё дитя в грехе. Чтобы скрыть позор у неё отнимают младенца и дальнейшая его судьбе неизвестна. И когда однажды эта легенда словно воплотилось в реальность, и молодая женщина металась по улицам в поисках своего грудного ребёнка, толпа, собровшайсья вокруг неё, не осудила её, напротив проявила сочувствие и сострадание. Писательница в этом ярком и колоритном эпизоде выразила широту духа своего народа в коллективном образе толпы, способной понять горе и сплотиться в едином порыве осуждения тех, кто довёл молодую женщину до такого состояния. И вновь над предместьем, где происходили события, зависает голос-плач, пробуждая сознание людей. Реальность, обрастая вымыслом, превращается в предание, а главная функциональная нагрузка, которую несет этот голос-плач из предания - призыв проявить гуманное сострадание к судьбе отдельной личности попавшей в беду.

Писательница Лейла аль-Усман близка к народному духу, умеет в своих произведениях выразить чувства, пристрастия, настроение и мироощущение людей из народа, а также уклад их жизни, нравы, обряды и обычаи.

В стилистическом отношении мифологический образ или органично сливается с образами рассказа, растворяясь в целостной композиции произведения, или вводится в основной текст через интертекст, несущий в себе скрытый, тайный смысл, зашифрованный намек, подтекстное содержание.

Сознательная установка на миф, предание, фольклорную стихию становится характерной для писателей Кувейта и её потому, что они видят в мифологическом образе выход к вечным идеалам человека - красоте, любви, справедливости. Стремление писателей выйти за социально-исторические и пространственно-временные границы ради выявления общечеловеческого содержания стало одной из причин использования мифологии, которая в силу своей исконной символичности, оказалась удобным средством для выражения сложных моделей взаимоотношений личного и общественного поведения.