Н. Н. Покровский, С. О. Шмидт

Вид материала

Документы

Содержание Источник: Археографический ежегодник за 1976 г. М., 1977. С. 121–128.

Подобный материал:

• Во исполнение Федеральных законов от 12. 02. 1998 №28-фз о гражданской обороне\, 203.53kb.
• В. В. Шмидт, В. Р. Шмидт диагностико коррекционная работа с младшими школьниками москва, 1728.68kb.
• Предметом исследования является пастельный портрет XVIII века в России, 212.83kb.
• Беркон Наталья Александровна референт комитета, Игнатцева Юлия Викторовна советник, 38.02kb.
• Покровский Геннадий Евгеньевич Долгосрочная финансовая политика: Учеб методический, 1034.89kb.
• Александр Юльевич Чепуренко декан факультета социологии ниу вшэ оргкомитет: И. Ф. Девятко,, 361.29kb.
• Кудреватова О. В., Панибратец К. А., Покровский С. В., Симакин В. В., Щербаков, 173.09kb.
• Актуальные проблемы интеллектуальной собственности, 381.59kb.
• Актуальные проблемы интеллектуальной собственности, 391.39kb.
• Аторами проведения конференции для руководителей регионов, которая позволила бы найти, 100.54kb.

Н. Н. Покровский, С. О. Шмидт


Археографическая деятельность Д. С. Лихачева

Имя академика Дмитрия Сергеевича Лихачева хорошо известно и в нашей стране и за рубежом. Заслуги его как исследователя общепризнанны. Многое сделал Д. С. Лихачев и для популяризации научных знаний, возбуждения интереса и уважения к памятникам культуры. Его книги и статьи всегда находили живой отклик широкой общественности. Трудам Лихачева посвящено множество рецензий; опубликованы и статьи, характеризующие его научное творчество. Они названы в издании «Дмитрий Сергеевич Лихачев. Материалы к библиографии ученых СССР. Серия литературы и языка. Вып. 7», вышедшем в 1966 г. За последние десять лет опубликовано много новых трудов ученого (среди них и большие монографии) и работ о его творчестве. В данной статье внимание уделяется преимущественно одной сфере этого многогранного творчества – археографии, сфере, взаимосвязанной и с другими сторонами его деятельности.

Д. С. Лихачев заметил, что «в основе творческой деятельности каждого крупного ученого заложен, как правило, единый одушевляющий всю его работу интерес, сказывающийся прежде всего в выборе самих тем, в направлении их разработки, в скрытом и не всегда заметном научном пафосе»¹. Объединяющим моментом исследований и публичных выступлений (устных и в широкой прессе) Д. С. Лихачева является глубокий и постоянный интерес к проблеме «культура», причем во всей многоплановости этой проблемы. Это – не только интерес к памятникам культуры и вообще к культуре прошлых веков, но к самому процессу развития культуры во всех его проявлениях, к формам выражения культурной традиции (а следовательно, и к определению «вечного» значения выдающихся памятников культуры, «их значения для нашего времени и их общегуманитарной ценности»²), к культуре творчества и культуре его восприятия, к культуре труда и особенно научного труда.

Это предопределило особое внимание Лихачева к процессам создания памятников культуры и их изучения. «Интеллигентный читатель, – убежденно писал ученый, – интересуется теперь не только тем, что создано, но и как создано. Знание личности автора, его биографии, его творчества, самого процесса создания того или иного произведения освещают это произведение, углубляют его понимание. Современному интеллигентному читателю это знание совершенно необходимо»³. Это замечание относится, думается, не только к особо выдающимся памятникам культуры (удостоившимся чести быть названными среди классических «литературных памятников») и путям ознакомления с ними. Такой подход характерен для исследований Д. С. Лихачева и о «рядовых» памятниках письменности Древней Руси. Он всесторонне изучает процесс труда сочинителя и переписчика, среду бытования рукописи и восприятие ее, отношение к ней читателей (и владельцев) разных поколений и даже эпох. Источниковая база исследований самого Лихачева и тех научных начинаний, которыми он руководит, разнообразна и широка.

Не менее характерен для творчества Лихачева, его подхода к явлениям культуры неизменный интерес к истории и методике их познавания, не только к тому, что познано, но и как познано. Для него явлением и показателем развития культуры становится не только сам памятник, но и приемы его изучения. А это предопределяет особое внимание к специальным научным дисциплинам (филологическим и историческим) и, в частности, к археографии. «Уровень культуры научного труда в значительной мере определяется состоянием специальных дисциплин». Без этого фундамента, без этих базовых дисциплин, пишет Д. С. Лихачев, невозможно и сохранение нашего культурного наследия, введение его в строй современной культуры⁴. Это – тоже черта, типичная для мышления ученого века научно-технической революции и науковедения⁵. «Неточные науки», литературоведение и история, по мнению Д. С. Лихачева, «действительно недостаточно точны, если не опираются на специальные дисциплины, развитие которых должно стать объектом особых забот Отделения литературы и языка и Отделения истории АН СССР»⁶. Эту точку зрения ученый особенно детально обосновывал в статье о неотложных задачах специальных филологических дисциплин, напечатанной в «Вестнике Академии наук СССР», 1976 г., № 4.

Много внимания Д. С. Лихачев уделяет вопросам теории и методики археографии и пограничных и близких к ней наук – и в работах, специально посвященных этой тематике, и в собственно литературоведческих трудах («методическая эффективность» которых тоже, как правило, очень велика). Для академика Лихачева вопросы эти темнейшим образом связаны с «археографической практикой» и опираются в значительной мере и на собственный опыт Лихачева – разностороннего и эрудированного археографа и текстолога наших дней, блестящего мастера эдиционной техники. В области археографии не в меньшей степени, чем в области литературоведения, появилось и признание Лихачева как большого организатора науки, начинания которого во многом определяют перспективы ее развития и способствуют гармоническому сочетанию труда ученых разных поколений.

Талант Д. С. Лихачева как организатора и редактора научных документальных публикаций более всего, пожалуй, обнаружился в серийных изданиях высокого класса. Это «Труды Отдела древнерусской литературы», где много места отводится научным публикациям; это – серия монографических исследований – изданий памятников древнерусской литературы (или, точнее сказать, древнеславянских литератур), для которых обязательны полный текстологический анализ изучаемых произведений и публикация текста по всем редакциям⁷. Д. С. Лихачев достойно продолжил традиции знаменитых предшественников – академиков В. П. Волгина и Н. И. Конрада, возглавив редколлегию широкоизвестной академической серии «Литературные памятники». В последние годы издания серии получили особенно широкое признание. Д. С. Лихачев – председатель редколлегии нового ежегодника «Памятники культуры. Новые открытия», издаваемого Научным советом по истории мировой культуры. В ежегоднике характеризуются памятники письменности, искусства, археологии и также немало места уделяется публикациям и описаниям малоизвестных письменных источников⁸.

Во многих своих трудах и выступлениях, включая фундаментальное исследование, посвященное методике изучения истории текста древнерусского произведения, Д. С. Лихачев постоянно подчеркивает стоящую перед археографией задачу учета, систематизации и научного описания всего огромного рукописного материала, сохранившегося до наших дней⁹.

Д. С. Лихачев не раз приводил примеры больших достижений советской науки в решении этой задачи. И тем не менее в его высказываниях на эту тему постоянно звучит вполне обоснованная, на наш взгляд, тревога. Без ясной картины того, что хранится в рукописных собраниях, чрезвычайно трудно восстанавливать подлинно научными методами истинный текст памятника древнерусской письменности, и сам список этих памятников не будет полным. Успешное развитие археографии, как считает Д. С. Лихачев, является необходимым условием развития целого ряда гуманитарных наук. Между тем «советским литературоведам-древникам приходится считаться с тем, что целые большие собрания древнерусских рукописей (например, Погодинское, в ГПБ) остаются научно не описанными, а по другим имеются только поверхностные «путеводители». Эта неописанность рукописного наследия тяжело сказывается на изданиях памятников современными текстологическими методами, требующими привлечения всех списков и учета всего «окружения» памятника в рукописях¹⁰.

Однако не всякое «описание», по справедливому суждению Д. С. Лихачева, полезно для науки. «Нет ничего более вредного, – пишет он, – чем неполно описать рукописи, дать о них неверные сведения. Это значит «похоронить» рукописи для исследователей. Лучше, чтобы не было никакого описания рукописей, чем плохое. Если нет научных описаний – исследователь сам их пересмотрит, но если научное описание есть – исследователь, как правило, этому описанию доверяет»¹¹.

Отсюда настойчиво повторяемый Дмитрием Сергеевичем лозунг, которому он следует в своих методических трудах, – лозунг трудолюбия и добросовестности в работе археографа и текстолога, требование доводить эту работу до логической полноты и совершенства, образцами которых являются его исследования. Отсюда открытая враждебность к «обзорам» и «описаниям» рукописных коллекций, в которых археографическая работа не «дотянута» до необходимых высоких стандартов. «Хороший исследователь, – утверждает Д. С. Лихачев, – опознается в науке по тому, как он умеет «дотягивать» свое исследование – доводить до конца изучение. Именно последние этапы исследования оказываются всегда наиболее трудными. Поверхностный исследователь бросает работу на полпути, спешит ее опубликовать, когда в ней еще остаются некоторые неясные вопросы, требующие, однако, для своего завершения серьезных усилий. Это свойство поверхностного исследователя, у которого не хватает силы воли использовать все возможности исследования на его завершающих этапах, особенно нетерпимо в археографе, занимающемся описанием рукописи. Неряшливо и неточно определенные «трудные» памятники (пусть даже кажущиеся археографу малозначительными) – главная беда научных описаний, «заживо хоронящих» свежий научный материал»¹².

Для современной археографии, современной практики описания рукописей немалое значение имеет и один из частных выводов, который исследователь делает из этого общего требования полноты и тщательности описания. Речь идет о необходимости выполнять до конца в научных описаниях рукописей трудоемкую и специфическую работу по определению и фиксации переводных памятников, а также церковно-служебных, литургических текстов, столь часто встречающихся в древнерусских рукописях. Между тем, «в древней русской литературе не так просто отделить церковные памятники от светских, переводные от оригинальных. Правила, по которым очень часто в наших научных описаниях не описываются церковно-служебные материалы, могут повести к пропуску важных историко-литературных материалов»¹³.

Методические проблемы описания рукописей постоянно находятся в центре внимания Д. С. Лихачева; они не раз рассматривались им и при разработке обширной серии изданий отдельных памятников в Пушкинском доме, и в связи с текстологическими правилами «Трудов Отдела древнерусской литературы» и зарубежных изданий, во многих выступлениях Лихачева на археографических и литературоведческих конференциях. В 1962 г. он публикует развернутую схему описания рукописей¹⁴; в 1970 г. выступает с предложением организации специального совещания археографов для обсуждения вопроса о составлении научных описаний рукописей¹⁵. Для археографической методики Дмитрия Сергеевича чрезвычайно характерно, что руководимая им ныне обширная работа по описанию Кирилло-Белозерского рукописного собрания ГПБ ведется по предельно полной и трудоемкой схеме.

Схема и методы описания рукописей обсуждались при активном участии Дмитрия Сергеевича в феврале 1971 г. на специальном совещании в Ленинграде, организованном Археографической комиссией АН СССР совместно с Библиотекой АН СССР в связи с подготовкой Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР¹⁶. Итогом этого совещания и последующих консультаций со специалистами явилась выработка инструкции по описанию славяно-русских рукописей XI–XIV вв.¹⁷, и начало издания выпусков соответствующего методического пособия¹⁸.

Важнейшие задачи составления методик описания славяно-русских рукописей Д. С. Лихачев сформулировал и детально обосновал в докладе на «Тихомировских чтениях» 1972 г., темой которых была «Методика описания древних рукописей». В докладе, содержащем и критический обзор сделанного в последние годы в нашей стране и за рубежом, акцентируется внимание на тех вопросах, которые не нашли еще должного отражения в археографической практике. Это – различия типов описаний (охранное; путеводители; описание фондов и собраний; полное научное постатейное описание рукописей). Лихачев убедительно показывает, что «история фонда должна предварять описание отдельных рукописей»¹⁹. Он выступает деятельным пропагандистом принципа комплексности изучения рукописей: «Комплексность входит в изучение рукописей, следуя в этом отношении за развитием принципа комплексности в текстологии. Изучение рукописей в составе собраний аналогично изучению текстов в окружении других текстов. Мы должны заниматься «конвоем» рукописей так же, как «конвоем» текстов, и историей рукописей – как историей текстов»²⁰. (Следует отметить, что столь распространенный теперь термин «конвой» введен в оборот текстологии, кодикологии и археографии Д. С. Лихачевым.) Ученый призывает к соблюдению основных «принципов надежности в области работы с рукописью». Д. С. Лихачев полагает необходимым по возможности «формализовать» описание и всегда указывать основания тех или иных определений; ставится вопрос о целесообразности подготовки различных пособий – фототек почерков (по датам, писцам, месту создания), сводных каталогов филиграней и др. Эти мысли нашли дальнейшее развитие в названной уже статье 1976 г. в «Вестнике АН СССР».

Д. С. Лихачев не раз характеризовал и этические основы работы археографа. «Археографическая работа требует доверия и добросовестности. Доверия к археографу – при планировании его работы и предоставлении ему времени, добросовестности же – со стороны археографа, без чего совершенно невозможно, разумеется, и доверие. Между тем и другим должно быть равновесие. Если археограф проявил хотя бы малейшие признаки спешки, т. е. недобросовестности, в работе по научному описанию рукописи, его необходимо не допускать впредь к этой работе, ибо проверить и выявить все его ошибки почти невозможно; для этого нужно проделать заново всю его работу. Ставить же археографа, занимающегося научным описанием рукописей, в условия контроля завышенной и только количественной «нормой работы» – также крайне опасно и вредно»²¹.

Добросовестная работа по описанию рукописей – это настоящая и очень важная научная работа, требующая высокой научной квалификации». И хорошие научные описания, по мнению Д. С. Лихачева, должны были бы представляться в качестве диссертаций ²². В области изучения памятников на древних и восточных языках, это – уже давняя традиция. Очевидно, что такой порядок следовало бы распространить и на некоторые описания рукописей кириллической письменности, а также описания отдельных разновидностей источников нового времени, рукописей классиков литературы и др.

Постоянное внимание Д. С. Лихачев уделяет проблемам развития полевой археографии в нашей стране. Его ученики, сотрудники руководимого им сектора Института русской литературы из гоода в год участвуют в разработке богатейших в стране районов бытования рукописей и старопечатной книги в Поморье, Карелии, Прибалтике²³. На ежегодных конференциях в Пушкинском Доме археографы Ленинграда подводят итоги каждого нового сезона и намечают перспективы дальнейшей работы. Д. С. Лихачев не раз ставил в своих статьях и выступлениях проблемы организации рационального планирования полевой археографической работы, создания гибкой системы оперативного соотношения экспедиционных планов с поступающей новой информацией. В 1970 г. он пишет: «Прежде всего нужно продолжать археографические экспедиции и правильно их намечать. Изменяя в плане экспедиционной работы могут понадобиться после любой новой экспедиции, любого нового сообщения с мест о наличии тех или иных рукописей. Должны быть составлены карты обследованных районов с указанием всех побывавших в отдельных пунктах экспедиций»²⁴.

Археографическая комиссия АН СССР последние годы начала вести обобщающие работы в этом направлении. Разосланные в научные институты, библиотеки, архивы, музеи анкеты, систематическая работа с опубликованными экспедиционными отчетами дают возможность значительно расширить наши представления о масштабах и районах советских археографических экспедиций, об их результативности. Первые итоги этой важной работы (включая предложенные Д. С. Лихачевым географические таблицы) были опубликованы в статье безвременно скончавшейся Д. И. Тверской²⁵.

С самого начала полевых археографических работ в Сибири в 1965 г. сибирские археографы ощущают действенную помощь Дмитрия Сергеевича, приезжавшего в Новосибирск на совещание по истории русской литературы в Сибири, выступавшего там с лекциями и докладами, постоянно готового оказать поддержку молодому археографическому центру.

23 сентября 1971 г. академик Д. С. Лихачев сделал на заседании Президиума АН СССР доклад о новых открытиях памятников древнерусской письменности и литературы. Именно после этого доклада Президиумом АН СССР было принято развернутое решение, во многом облегчающее дальнейшее развитие работы по сбору, изучению и описанию памятников древнерусской письменности, существенно способствовавшее и активизации деятельности Археографической комиссии²⁶ (Д. С. Лихачев – член Археографической комиссии со времени ее организации; с 1973 г. – член Бюро Комиссии).

Д. С. Лихачев отметил, что в рукописных хранилищах нашей страны накоплены огромные богатства, тысячи славяно-русских рукописей, что рукописное наследие Болгарии и Сербии представлено в наших собраниях гораздо полнее, чем на родине. Настойчиво повторяя мысль о необходимости тщательного научного описания рукописных коллекций как основной задачи советской археографии, Д. С. Лихачев подробно остановился и на задачах полевой археографии.

Он подчеркнул, что последние годы принесли немало открытий новых памятников русской культуры, письменности, обнаруженных во время археографических экспедиций. Созданное экспедициями В. И. Малышева Древлехранилище ИРЛИ ежегодно пополняется сотнями новых первоклассных рукописей, все интенсивнее разворачивается «археографическое открытие Сибири», больших успехов добились археографы Московского университета и др. Вместе с тем в этом докладе Д. С. Лихачева²⁷, как и в многочисленных его выступлениях в широкой прессе²⁸ на ту же тему, звучит тревога – по-прежнему продолжают поступать сведения о расхищении и даже уничтожении памятников древнерусской культуры, особенно находящихся в отдаленных поселениях.

Д. С. Лихачев выступает с конкретными предложениями о координации полевых археографических работ, об их расширении, улучшении их методики. Эти его предложения помогали и помогают активизации деятельности основных археографических центров страны. В то же время Дмитрий Сергеевич неоднократно напоминал, что в полевых археографических работах, как и в описании рукописных коллекций, и в текстологии, количество никогда не может заменить качество. Неправильная методика полевых работ, небрежность в оформлении документации, в фиксации культурно-исторического окружения книги резко снижают научную ценность археографических экспедиций. Это одна из причин того, что во всех своих выступлениях по проблемам сохранения и изучения памятников древней письменности Д. С. Лихачев огромное внимание уделяет необходимости подготовки квалифицированных кадров.

Вопросы полевой археографии справедливо включаются при этом в более широкий комплекс проблем, охватывающий подготовку специалистов по истории культуры Древней Руси. Та тесная и плодотворная связь, которая уже многие годы существует между Ленинградским университетом и Пушкинским Домом, является во многом заслугой школы Лихачева и являет образцовый пример решения такого комплекса. Это относится, в частности, и к совместным археографическим экспедициям, их планированию, четким и логичным принципам распределения привезенных из экспедиций книг – рукописных и печатных – между ЛГУ и ИРЛИ.

Для научного мышления Дмитрия Сергеевича как исследователя и организатора науки в высшей степени характерно подобное включение конкретных археографических задач в круг более широких научных проблем. В его классическом труде «Текстология» (переиздание которого представляется настоятельно необходимым) это – соотношение задач археографии с общими задачами выявления истории текста памятника на основе изучения всех его списков. И в статье «Задачи изучения связи рукописной книги и печатной» ²⁹ он пишет о необходимости изучения истории книги в контексте эпохи, истории общественной мысли в контексте истории техники, истории культуры, истории письма»; он подчеркивает: «История книги, если ее рассматривать широко, контекстно, а не только как историю книжного оформления, чрезвычайно важная часть истории культуры человечества. Общение между собой народов, их культур совершается в первую очередь через книги, но и консолидация национальных особенностей культур также совершается прежде всего в книге»³⁰.

Именно в этом широком «контекстном плане следует искать решения многих конкретных археографических проблем. Это в равной мере относится и к комплексной методике полевой работы, и к принципам всестороннего изучения памятников древней письменности методами филологии, истории палеографии, искусствоведения, с учетом этнографического, лингвистического и фольклорного материала. Нам представляется особенно важной подчеркиваемая Д. С. Лихачевым связь истории книги с историей общественной мысли, общественного сознания. Как известно, уже в XVII–XVIII вв. Рукописная книга проникает в крестьянскую среду, появляются даже крестьянские центры переписки книг, крестьянские библиотеки. Поэтому изучение крестьянской книги следует рассматривать как важнейший аспект изучения крестьянского общественного сознания. Уровень современной археографической культуры в значительной мере определяет возможности познания культуры прошлых веков.

В 1975 г. вышла из печати книга Д. С. Лихачева «Великое наследие» - очерки о классических произведениях литературы Древней Руси. В основе некоторых очерков ранее опубликованные статьи ученого. Хочется увидеть подготовленный им сборник очерков о приемах собирания, описания, публикации и изучения памятников письменности. Основой такой книги могли бы стать статьи и доклады последних лет (а также, возможно, и книга «Текстология. Краткий очерк», давно уже ставшая библиографической редкостью). Объединенные вместе, они, несомненно, будут обязательным пособием для всех интересующихся вопросами сохранения и изучения памятников культуры и, написанные рукою мастера-стилиста, – увлекательной книгой. Такая книга будет способствовать усилению интереса к памятникам культуры, к процессу их изучения, распространению истинно научных знаний, развитию которых отдает столько сил академик Дмитрий Сергеевич Лихачев.


Покровский Николай Николаевич – доктор исторических наук, академик Российской Академии наук.

Шмидт Сигурд Оттович – профессор Российского Государственного университета, председатель Союза краеведов России.


^ Источник: Археографический ежегодник за 1976 г. М., 1977. С. 121–128.