Предисловие Некоторые вопросы в связи с событиями 11 сентября

Вид материала

Документы

Содержание 1 Предисловие к английскому изданию Характеристика Афганистана Движение моджахедов Воины Аллаха Основы мировоззрения талибов Ранние исламские движения Исламские традиции в Афганистане Дискриминационная политика талибов Диалог с гуманитарными организациями 10 «Талибан» и международное сообщество» 11 «Талибан» и Пакистан 12 «Талибан» и другие страны региона 13 Усама бен Ладен

Подобный материал:

• Перед вами новая Сатанинская Библия. Она заимствована у Антона Шандора ЛаВея, с добавлением, 921.57kb.
• Перевод с английского, 1478.91kb.
• Эго-идентичность в нормативных кризисах развития // Вопросы психологии. 2006., 12.05kb.
• Проанализированы некоторые вопросы информационной, 306.83kb.
• Постановления Пленума Верховного Суда РФ №10 от 20. 12. 1994 г. Некоторые вопросы применения, 121.99kb.
• Тьерри Мейссан, 1833.38kb.
• Предисловие к книге "Зоар", 588.87kb.
• Роман Белоусов Из родословной героев книг, 3581.72kb.
• История отечества как наука, 72.73kb.
• На вопросы российских сми в связи с предстоящей, 98.62kb.

Предисловие

Некоторые вопросы в связи с событиями 11 сентября

Нападение террористов на Всемирный торговый центр и Пентагон во вторник 11 сентября выдвинуло на первый план проблемы взаимоотноше­ний между Западом и мусульманским миром. В связи с террористическими акциями возник ряд сложных и неоднозначных вопросов. Являются ли эти акции результатом политического курса США по отношению к исламскому миру и если так, то стал бы его пересмотр наиболее эффективным спосо­бом защиты Запада от террористических атак в будущем? Среди негатив­ных действий США следует отметить поддержку ими репрессивного курса Израиля по отношению к палестинцам, периодические бомбежки Ирака, /длительное военное присутствие США в Саудовской Аравии и в Персид­ском заливе, авиаудары по Судану и Афганистану в августе 1998 года и по­следующие санкции ООН против Афганистана в октябре 1999 и в декабре 2000 года. В связи с реакцией Соединенных Штатов на нападение, когда они немедля объявили Усаму бен Ладена главным подозреваемым, возника­ет вопрос, а не выбраны ли он и по ассоциации с ним «Талибан» в Афгани­стане в качестве козлов отпущения, чтобы правительство США могло ука­зать американцам на конкретного врага.

Однако из нашей книги становится, в частности, очевидным следую­щий факт: мусульманский мир не испытывает недостатка в людях, разделя­ющих антипатию Усамы бен Ладена к США и способных организовать тща­тельно продуманные террористические акты. И тогда, если исходить из предположения, что Усама бен Ладен лишь один из многих, кто мог бы спланировать нападения, по какому пути двигаться дальше? Какой у нас есть выбор? Не получится ли так, - чего опасаются многие на Западе, - что военные действия, предпринятые США в октябре 2001 года против «Талиба­на» и предполагаемых лагерей подготовки террористов в Афганистане, по­родят новое поколение террористов, готовых принести себя в жертву об­щему делу. Не обернутся ли события таким образом, что сколько бы ни уничтожила армия США сторонников «Талибана» и сподвижников бен Ла­дена, найдутся тысячи желающих занять их место? Не участятся ли нападе­ния террористов на западные объекты? Или же они будут иметь место в лю­бом случае до тех пор, например, пока США сохраняют военное присутствие в Саудовской Аравии? Если бы США и их союзники использо­вали территорию Пакистана для полномасштабного вторжения в Афганис­тан, не привело ли бы это к такой радикализации населения Пакистана, что в результате военного переворота на смену существующему режиму Перве-за Мушаррафа пришли бы радикальные исламисты, имеющие доступ к па­кистанскому ядерному арсеналу? Могли бы США предотвратить такой ис­ход? Могли бы они в случае своего военного присутствия в Пакистане защитить существующий режим от попытки переворота? Нашлись бы у них средства, чтобы помочь Пакистану ослабить влияние радикальных партий в пределах страны? Насколько это было бы трудно, учитывая, что значи­тельная доля военных и сотрудников разведслужб Пакистана вполне может благожелательно относиться к «Талибану» и Усаме бен Ладену? Насколько легко удалось бы США проникнуть в «Аль-Каиду» - организацию бен Ладе­на? В какой мере Усама бен Ладен является главным организатором, а в ка­кой - вдохновителем, символом противостояния внешней политике США? Если, как утверждают многие, «Аль-Каида» весьма разветвленное и расплыв­чатое образование, объединяющее людей с определенным мировоззрени­ем, действующих достаточно независимо друг от друга, могут ли США об­наружить местонахождение тех подразделений организации, где планируются будущие террористические акции? И если их вычислить и вы­вести из строя, не появятся ли новые, для того чтобы осуществить такие же или сходные акции?

Есть и другие, стратегически более важные проблемы. Если междуна­родное сообщество придет к выводу, что единственный способ обеспечить долговременную безопасность планеты - это перестать мыслить категори­ями крестового похода и вступить в более конструктивный диалог с му­сульманским миром, то какова цель такого диалога? Склонить на свою сто­рону умеренных в исламских странах или изолировать экстремистов? Следует ли мировому сообществу возлагать на отдельные правительства обязанность разобраться с террористами на своей территории? В конце концов, исламисты есть и в Европе, а не только в мусульманских странах. Обладают ли исламисты, живущие в Европе и Северной Америке, больши­ми возможностями по осуществлению террористических нападений на западные объекты, чем те, кого готовят в предполагаемых лагерях в Афга­нистане? Если бы США вместо использования Пакистана как базы для втор­жения в Афганистан рекомендовали Пакистану выявлять и преследовать экстремистов по закону внутри страны, как восприняли бы это пакистан­цы? Аналогично, если бы США применили тот же принцип доказательства, когда требовали выдачи бен Ладена, какой им пришлось бы представить для процедуры экстрадиции в любой другой точке мира, признала бы об­щественность Пакистана и Афганистана, что свершилось правосудие, и со­гласилась бы с предпринимаемыми действиями? Если бы в то же самое время США убедили Израиль отказаться от своей политики по отношению к поселенцам и от репрессивных мер по отношению к палестинскому насе­лению, удалось бы тем самым склонить на свою сторону людей, придержи­вающихся умеренных взглядов в мусульманском мире? Если бы США пре­кратили все агрессивные военные действия против исламского мира, смягчило бы это отношение к США? Если бы США признали, что им следу­ет применять те же критерии, рассматривая возможность вторжения в му­сульманское государство, как и в случае подобных действий против евро­пейского государства, то сказалось бы это на том, как воспринимает исламский мир Соединенные Штаты? Или же США своими военными дей­ствиями в Афганистане и открытым пренебрежением к чужим убеждениям до такой степени настроили против себя мусульман, что американцы еще долгое время будут объектом их жгучей ненависти? Представляет ли собой военная акция против Афганистана наиболее эффективное средство борь­бы с терроризмом? Могли бы США серьезно рассматривать вопрос о втор­жении, например, в Великобританию, если бы у них возникли подозрения, что нападение на Всемирный торговый центр и Пентагон было организо­вано оттуда? Или же они положились бы на британское правительство, предоставив ему предпринять действия в рамках законодательства страны для того, чтобы привлечь к суду подозреваемых? Могут ли США оправдать свой отход от этого принципа в случае с «Талибаном»? Каковы их крите­рии? Каковы особые качества режима «Талибан» с точки зрения США, если они считают себя вправе пренебречь обычными принципами международ­ных отношений между одним правящим режимом и другим?

В этой книге мы пытаемся проанализировать многие поставленные вы­ше вопросы и неизбежно возникающие дилеммы. Но начинать надо, безус­ловно, с самого Афганистана. Именно на эту страну США совершили напа­дение, начав военные действия в октябре 2001 года, несмотря на то что ни один афганец не был назван в качестве подозреваемого в террористичес­кой атаке на Всемирный торговый центр и Пентагон. К тому же США уже не впервые бомбят эту совершенно обнищавшую и разоренную войной страну; прежний президент США Билл Клинтон обрушил на Афганистан крылатые ракеты в августе 1998 года - опять-таки из-за подозрений, что Усама бен Ладен причастен к разрушению посольств США в Найроби и Дар-эс-Саламе. Именно поэтому нам необходимо начать с Афганистана, если мы намерены разобраться в этих очень важных и трудных вопросах, по­ставленных выше. Нужно попытаться понять ход событий внутри этой страны с трагической историей, уяснить, почему радикальные исламские силы приобрели такую силу и такое влияние, почему конкретная группа под названием «Талибан» захватила в конце концом власть, как этх> принесло к определенным событиям, результатом которых шала нынешняя война. Разобраться и движении «Талибан» и понять Афганистан в целом - «от че­му посвящена эта книга.


^ 1

Предисловие к английскому изданию

Книга, которую вы держите в руках, посвящена отношениям между Западом и мусульманским ми­ром, между различными движениями в исламе и вну­три Афганистана, а также реакции афганцев на оше­ломляющие события, происходящие в этой стране, начиная с переворота 1978 года и последующего вторжения советских войск. Это попытка разобрать­ся в картине, которая делается все более сложной по мере того, как углубляешься в ее различные аспекты. Движение «Талибан» - лишь одно из проявлений по­следствий афганского конфликта, но оно заставляет обратить внимание на хитросплетение фаеторов, охватывающих взаимоотношения ислама и христи­анства, процессов внутри ислама как религии и как основы политической идеологии, международной политики с позиции силы и международной эконо­мики. С каждой попыткой прояснить ситуацию воз­никает все больше вопросов, и не так-то легко поды­скать определение движению «Талибан».

Когда талибы захватили Кабул в конце сентября 1996 года и - будь то преднамеренно, случайно или как акт мести, не связанный напрямую с «Талибаном», - повесили на городской площади экс-президента Наджибуллу и его брата, они явили миру простой и четкий образ. В результа­те их последующих заявлений, отказа женщинам в праве на образование и работу, предъявления к женщинам и мужчинам жестких требований носить только дозволенную одежду и драматичных по своим последствиям военных побед, на поверхность всплыли все стереотипные негативные суждения об исламе, которые сказываются как на международных, так и на расовых отно­шениях в Европе.

Из-за пристального внимания к этим вопросам средств массовой ин­формации, из-за карательных мер, к которым прибегали талибы по отно­шению к населению Кабула, международное сообщество не могло не отре­агировать и не занять определенную позицию. Однако как средства массовой информации, так и международные организации четко осознава­ли популярность «Талибана» во многих захваченных им областях, при всем том, что в Кабуле это было далеко не так. В силу этого было невозможно бе­зоговорочно осудить режим и пойти на разрыв отношений. Необходимо было найти способ вступить в диалог с надеждой договориться о полити­ческих методах, более согласующихся с международными нормами.

Эта книга - одна из многих попыток способствовать такому процессу. Автор стремился добиться, насколько это возможно в рамках данного изда­ния, объективного истолкования существующей ситуации. Поэтому в кни­ге рассмотрены убеждения талибов и то, как их мировоззрение проявляет­ся в различных районах Афганистана и в различных слоях населения. Кроме того, автором со значительной долей достоверности изложены различные факторы, как культурные, так и религиозные, которые, по всей видимости, повлияли на формирование и осуществление политики «Тали­бана». Для этого необходимо более широко охарактеризовать геополити­ческую картину и роль Афганистана в мировой экономике, учитывая этни­ческое, религиозное и языковое разнообразие страны и характер ее территории. Все это сказывается на образе действия талибов.

Их действия вызвали самую разную реакцию не только на Западе, но и среди соседей Афганистана, причем в каждом соседнем государстве в пове­стку дня входят весьма противоречивые вопросы. Их круг охватывает весь­ма существенные интересы, связанные с ролью Афганистана как основно­го производителя опия, с его непосредственным участием в переработке героина и огромной ролью в контрабанде наркотиков, а также с потенци­альным транзитом газа и нефти из Средней Азии.

Не менее важно рассмотреть основные проблемы, которые породило движение «Талибан». Как, например, реагировать мировому сообществу на нарушения прав человека, к примеру лишение женщин права на образование и работу, или рассмотрение таких вопросов, как международное при­знание? Как сравнивать такого рода нарушения с крайними формами фи­зического насилия, совершенного многими правительствами, которые по­лучили международное признание? Следует ли занять более жесткую позицию по отношению к физическому насилию во всем мире? Как реаги­ровать гуманитарным организациям на нарушения прав человека?

На какие нормы следует ссылаться, стремясь вступить в диалог и пере­говоры с движением «Талибан»? Приемлема ли в данном случае Декларация прав человека, принятая ООН, или, как утверждают талибы, она основана лишь на западной системе ценностей? Следует ли принять ту точку зрения, что радикальные движения могут быть показателем состояния общества и нужно уважать их принципы как проявление массового мировоззрения, или же следует при выработке позиции для переговоров ориентироваться на взгляды групп населения с умеренными и либеральными взглядами? Следует ли учитывать мнение мусульманских ученых богословов о том, что согласуется и не согласуется с Кораном и изречениями пророка Мухамме­да в хадисах¹? Следует ли принимать во взгляде на положение женщин точ­ку зрения мусульманских ученых и богословов, чтобы понять, каковы могут быть разумные нормы? Или же следует опираться на взгляды и ценности жителей сельских районов Афганистана, как мужчин, так и женщин? И как при этом учесть все взгляды и ценности, столь различные в каждой дерев­не, провинции и этнической группе?

Даже если определить соответствующие ориентиры, мы все равно будем иметь дело с движением, в которое входят люди с широким спектром взглядов и установок. Некоторые из них могут положительно реагировать на переговоры, если проявлена достаточная осторожность при обсуждении проблем, а другие могут продемонстрировать нежелание о чем-либо до­говариваться вообще. Сталкиваясь с этими неизбежными расхождениями внутри организации, мировому сообществу зачастую не удается разобрать­ся: а есть ли вообще положительная реакция «Талибана» на переговоры по вопросам соблюдения прав человека. Нередко складывается впечатление, что на каждый явный шаг вперед приходится негативный инцидент, серьез­но ухудшающий международные отношения. Эта проблема, безусловно, относится не только к Афганистану, но разобраться с ней необходимо.


¹ Хадис (араб, «рассказы», «речения») - предание о словах и деяниях пророка Мухаммеда, за­трагивающее различные религиозно-правовые стороны жизни мусульманской общины.


Вопрос о том, как международное сообщество должно реагировать на нарушение прав человека в конфликтной ситуации, весьма сложен. Во вре­мя советской оккупации с 1979 по 1989 год было принято осуждать нару­шение прав оккупантами, поскольку их считали неспровоцированным аг­рессором, и закрывать глаза на нарушения со стороны моджахедов, которых средства массовой информации представляли как героев и бор­цов за свободу. Когда советские войска ушли, а моджахеды продолжали нарушать права человека (хотя и в меньшем масштабе, за исключением одного-двух более заметных случаев), то эти факты относили к неизбеж­ным следствиям сильного раскола общества в результате гражданской вой­ны. И лишь когда талибы захватили Кабул и объявили себя правительством Афганистана на том основании, что контролируют две трети территории страны, вопрос о том, должны ли они придерживаться международных норм, стал основным. Когда же они до этого захватили Герат, другой либе­ральный и культурный центр, это вызвало в мире лишь кратковременное беспокойство.

Необходимо было вступить в диалог с «Талибаном» по целому ряду во­просов. И прежде всего с точки зрения договоренностей было необходимо получить полномочия на осуществление деятельности гуманитарных орга­низаций на подконтрольных «Талибану» территориях, а также доступ ко всем слоям населения и во все регионы страны, включая те, которые кон­тролировала оппозиция. Но гостеприимство, оказанное «Талибаном» Усаме бен Ладену после авиаударов США в августе 1998 года, вызвало гораздо больший резонанс на мировой арене и ожесточенные дебаты в мире отно­сительно того, каково должно быть сочетание принудительных мер и кон­структивного диалога при решении этого вопроса. «Талибан» по-исламски отреагировал на требования США о выдаче Усамы бен Ладена в связи с об­винениями в причастности к терактам в посольствах США в Найроби и Дар-эс-Саламе. В сочетании со статусом героя, который бен Ладен получил в результате последовавших бомбардировок, это привело к тому, что дейст­вия, предпринятые международным сообществом и особенно США, были расценены как конфронтация по отношению к мусульманскому миру. Оче­видно, что авиаудары и последовавшие за этим санкции ООН по отноше­нию к «Талибану» с целью добиться выдачи бен Ладена привели к укрепле­нию позиций сторонников жесткой политики внутри «Талибана» и к радикализации политической обстановки в соседнем Пакистане, укрепив там исламские партии. Многие, однако, утверждают, что такая политика конфронтации и обличения оказалась несостоятельной, лишь ухудшив по­ложение, и что следовало придерживаться линии на более конструктивный диалог с талибами. В данной книге мы пытаемся предоставить дополни­тельные данные для обсуждения этой дилеммы, хотя и не можем предло­жить готовые решения. Надеемся, что наш голос тоже прозвучит в давнем споре о взаимодействии мусульманского мира и Запада.

Книга открывается описанием места действия: географических осо­бенностей Афганистана, этнического, религиозного и языкового многооб­разия, характера экономики, сложности культуры и истории. Затем, в главе третьей, мы переходим к рассмотрению движения моджахедов и его влия­ния в правительственных кругах и за их пределами. Это чрезвычайно важ­но для понимания «Талибана» и отношений между ним и гуманитарными организациями.

В главе четвертой охарактеризованы истоки «Талибана» и причины по­пулярности движения, а также драматические события, которые привели к захвату «Талибаном» Кабула и к последующим попыткам подчинить север­ный Афганистан. В ней дана оценка влияния этого движения на различные группы населения, находящиеся под их властью, и рассматриваются причи­ны существенных различий между разными областями страны.

В главах с пятой по седьмую предпринята попытка определить то, что я называю кредо талибов, их убеждения. Изучив многие заявления лидеров движения и проанализировав их действия, я пришел к заключению, что у них есть четкий набор постулатов, но нет теоретика, излагающего систему взглядов, которой бы руководствовалось движение в поисках решений. По всей видимости, нет того, что можно было бы назвать идеологией. По не­скольким причинам существует только некое кредо и неистовая привер­женность ему.

В главе пятой изложена суть этого кредо, как его определяет «Талибан» в своих публичных заявлениях. В главе шестой рассматриваются другие ра­дикальные движения, которые приобрели особую значимость в исламском мире, а именно: «Братья-мусульмане», ваххабиты в Саудовской Аравии, Ли­вия Каддафи и иранская революция; это позволяет более четко определить особенности радикальных исламских движений как присутствующие, так и отсутствующие в «Талибане». Глава седьмая возвращает нас в восемнадцатое столетие на Индийский субконтинент, что позволяет проследить за эво­люцией ислама в этом регионе и особенно в пределах Афганистана и по­размыслить о возможном влиянии на «Талибан». В этой главе рассматрива­ется преобладающая тема в дискуссиях наблюдателей: насколько талибы в своих убеждениях опираются на традиции и обычаи пуштунских племен и насколько на каноны господствующей религии в Афганистане, на идеоло­гии исламских партий в среде моджахедов и на ведущих теоретиков на субконтиненте, особенно на чрезвычайно консервативного Лбдул Ала Мау-дуди.

В главе восьмой рассматривается, наверное, самый сложный для пере­говоров с «Талибаном» вопрос о различии прав мужчин и женщин, опреде­ляемый политикой «Талибана». При любой попытке рассмотреть этот во­прос необходимо разобраться в том, что можно считать обычной практикой в Афганистане. А это нелегко. Ситуация неоднократно менялась с течением времени и по-разному складывалась в разных частях страны; конфликт усложнил ее еще больше.

Нам также нужно понять положение женщин-мусульманок в рамках нормам, относящихся к разным районам мусульманского мира и включаю­щих широкий спектр от либерализма до крайнего исламизма. Нам необхо­димо узнать, насколько интерпретация талибами установлений шариата, Корана и хадисов согласуется с превалирующим истолкованием мусуль­манских ученых богословов, хотя мы не подвергаем сомнению право тали­бов иметь собственную точку зрения. Не менее важно уточнить суть харак­терных для Запада взглядов по вопросу о социальном неравноправии полов, если мы хотим участвовать в прагматическом обсуждении проблем. Для этого в главе приводятся пункты Декларации прав человека, связанные с вопросами половой принадлежности, и показано, насколько они отража­ют системы ценностей, принятые как на Западе, так и в исламском мире.

В главе девятой это позволяет нам обратиться к диалогу с гуманитар­ными организациями. В ней рассматриваются влияние «Талибана» на их ра­боту, характер диалога между ними и проблемы, вызванные как этим диа­логом, так и нарушениями прав человека, прерывающими дискуссии. Здесь говорится о реакции организаций на происходящие события и об их по­пытках определить подходящие ориентиры для диалога.

В главе десятой речь идет о взаимоотношениях «Талибана» и междуна­родного сообщества, под которым подразумевается дипломатическое со­общество Совета Безопасности ООН, Европейское сообщество и отдельные правительства, рассматривающие вопрос о дипломатическом признании. В ней мы представляем заявления ООН, Европейского Союза и конкретных правительств, исследуем поставленные вопросы и увязываем их с рассмот­рением вопросов о правах человека в масштабах планеты. Здесь также вы­двинуты предположения относительно трудностей психологического пла­на в отношениях между христианством и исламом, возникших еще во времена крестовых походов, и разбирается предвзятое мнение, которое не­редко высказывают обе стороны и которое накладывает отпечаток на их взаимоотношения.

Глубоко изучив сравниваемые системы ценностей, мы обращаемся к миру современной политики, с тем чтобы разобраться с глобальными и ре­гиональными интересами, влияющими на отношение «Талибана» к окружа­ющему миру. В главе одиннадцатой говорится о явной поддержке движения определенными слоями в Пакистане, тогда как в главе двенадцатой речь идет о более крупном регионе, особенно о факторах, вынудивших Россию, Иран, Таджикистан и Индию занять антиталибскую позицию, а Туркмени­стан - позицию наблюдателя. Это приводит к рассмотрению истории с газо- и нефтепроводами и отношения «Талибана» к торговле героином, контрабанде и терроризму.

В главе тринадцатой кратко освещены давние связи Усамы бен Ладена с Афганистаном и «Талибаном». В заключительной главе подчеркивается более общая значимость движения «Талибан» и его конфликта с США, свя­занная в том числе с существующими вариантами отношений между Запа­дом и радикальным исламом после 11 сентября.