Сюжет духовного кризиса в английском романе рубежа ХIХ хх вв

Вид материала

Автореферат

Содержание Официальные оппоненты Общая характеристика работы Научная новизна исследования Материалом исследования Целью работы Методологической основой Теоретическая значимость диссертации Практическая значимость На защиту Структура работы Основное содержание работы В первой главе «Художественная содержательность форм сюжетного развертывания в романах Голсуорси» 1.1. «Система персонажей и сюжетное развертывание» 1.2. «Мотивы и символы в сюжетном развертывании «Саги о Форсайтах»» 1.3. «Художественное пространство как форма сюжетного развертывания образа» 1.4. «Романизация сатирического образа» Во второй главе «Сюжет духовного кризиса как типологическое явление в английском и европейском реалистическом романе конца XIX – 2.1. «Проблема отчуждения личности и проблема героя в сюжете английского романа рубежа XIX–XX вв.» 2.2. «Д. Голсуорси, Дж. Мередит, Э.М.Форстер, Г.Уэллс: типы героя и сюжетных ситуаций» 2.3. «Проблема типологии героя в сюжете духовного кризиса» ... Полное содержание

Подобный материал:

• И. Б. Ничипоров И. А. Бунин. Очерк творчества, 257.19kb.
• Стиль модерн в русском музыкальном искусстве рубежа ХIХ-ХХ веков 17. 00. 02 музыкальное, 805.83kb.
• Курсовой проект Тема, 610.57kb.
• Программа вступительного экзамена в магистратуру историко-культурная ситуация рубежа, 104.43kb.
• Вопросы историографии и источниковедения, 6970.48kb.
• Рубежа 19-20 вв, 384.57kb.
• Античный мир в английском историческом романе XIX века, 625.26kb.
• Тематика лиричиеских отступлений в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин», 39.77kb.
• Содержание: Введение, 213.44kb.
• Темы рефератов особенности экономической модернизации России в конце хiх-начале, 19.92kb.

На правах рукописи


РАЕВСКАЯ Кристина Васильевна


СЮЖЕТ ДУХОВНОГО КРИЗИСА В

АНГЛИЙСКОМ РОМАНЕ РУБЕЖА ХIХ – ХХ ВВ.


Специальность 10. 01.03 – Литература народов стран зарубежья

(английская, немецкая, французская)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Самара – 2010

Работа выполнена на кафедре гуманитарных дисциплин

НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия»


Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Рымарь Николай Тимофеевич


^ Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гринштейн Аркадий Львович


кандидат филологических наук

Мельникова Ирина Марковна


Ведущая организация: ГОУ ВПО «Мордовский государственный

университет им. Н.П.Огарева


Защита состоится 25 марта 2010 г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.216.03 при Поволжской государственной социально-гуманитарной академии по адресу: 443099, г. Самара, ул. М.Горького, 65/67, корпус 1, зал заседаний ПГСГА (ауд. 9).


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Поволжской государственной социально-гуманитарной академии.


Текст автореферата размещен на сайте: ссылка скрыта


Автореферат разослан «24» февраля 2010 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент Е.Б. Борисова

^ Общая характеристика работы


Социально-психологические романы Д.Голсуорси, Э.М.Форстера,
Дж. Мередита, Г.Уэллса, Т.Манна занимают особое место в европейской литературе. Появившись на рубеже XIX – XX вв., они стали своеобразным порождением эпохи не только на уровне мотивов, символов, проблематики, но и на уровне структуры, художественного построения. Кризисный характер культуры конца XIX – начала XX веков, ее тяготение к прошлому, неудовлетворенность настоящим, попытка в ином видении жизни преодолеть прочно закрепившийся консерватизм обусловили возникновение романа нового типа: классического по форме, и в то же время несколько необычного по особенностям построения системы персонажей, разработке времени и пространства, развертывания сюжета.

Расшатывание ценностных систем в европейском обществе конца XIX – начала XX вв. нашло свое отражение в особом типе сюжета романов рубежа веков – сюжете духовного кризиса. Современники Голсуорси и Форстера, Уэллса, Мередита и Т.Манна чувствуют себя все более неуверенно в стремительно меняющемся мире, постепенно обнаруживая в себе черты, ранее не свойственные ни их дедам, ни прадедам. То, что ранее казалось незыблемым, вдруг оказывается непрочным и недолговечным. Сомнению, критике подвергается все, что представлялось нерушимым: традиции, устоявшийся образ жизни, ценностные ориентации.

Но этот кризис, приведший к возникновению новых художественных форм в искусстве ХХ века, начинается исподволь, в глубине плохо осознаваемых человеком переживаний, он проявляется в непоследовательности поступков, в различных формах моральной непрочности личности, в бессознательных стремлениях отказаться от того, что Томас Манн назвал «служением жизни». В рамках традиционного художественного языка мастеров реалистической литературы рубежа веков эти в практике жизни обывателя идеологически не оформленные переживания отражаются в новых оттенках построения художественного образа, в способах его разработки, в так называемых «косвенных формах» изображения внутреннего мира героя, в композиции мотивов, в организации системы персонажей, в характере сюжетного развертывания романа. Сюжет, понятый как способ повествования, подбора деталей, как движение точек зрения, как композиция внефабульных мотивов, способов разработки образов героев, выдает скрытые напряжения, неоднозначность оценок, внутреннюю проблематичность того, что на уровне фабулы может представляться понятным и давно известным.

В результате исходные сатирические установки Мередита, Голсуорси, Форстера в ходе романного углубления во внутреннюю жизнь героя, в психологической разработке этой жизни постепенно размываются, обнаруживая «сопротивление материала»: сюжетная разработка образа героя обнаруживает его большую психологическую сложность, которую уже невозможно подвести под однозначно сатирические оценки. На первый план выдвигается внутренняя драма героя, человечность которого не умещается в рамках жизненных ценностей, на которые он ориентируется; образ приобретает незавершенность, – происходит психологизация и романизация сатиры. Наблюдения над спецификой сюжетного развертывания в английских социально-психологических романах Голсуорси, а также Мередита, Уэллса, Форстера позволяют поставить вопрос о подобном сюжете как типологическом явлении в реалистическом романе конца XIX – начала ХХ вв.

Ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении сюжет романов Д.Голсуорси, Э.М.Форстера, Дж. Мередита, Г.Уэллса, Т.Манна, до нынешнего момента не рассматривался как особый тип сюжета, характерный для европейского романа рубежа веков. Явления художественной культуры пограничных эпох вызывают особый интерес в современном литературоведении, однако необходимо не только анализировать творчество отдельных писателей, но и выявлять типологические особенности их поэтики, в том числе поэтики сюжета. Актуальность представленной работы и заключается в необходимости подобного изучения.

Объектом исследования в диссертации стали произведения ряда крупных представителей английского реалистического социально-психологического романа конца XIX – начала XX вв. – Д.Голсуорси, его предшественников и современников – Дж. Мередита, Э.М.Форстера, Г.Уэллса; в качестве типологически сходного явления в плане сюжетной разработки образа героя в немецкой литературе рассмотрен роман Т.Манна «Будденброки».

Предметом исследования являются общие черты сюжетного развертывания образа героя в сатирических или близких поэтике сатирического романах ряда писателей Англии, в которых выразился кризис ценностных ориентаций личности на рубеже XIX – XX вв., и для характеристики которых в диссертации вводится понятие «сюжет духовного кризиса». Сравнительный анализ сюжетного развертывания романов разных авторов позволил рассматривать сюжет духовного кризиса как типологическое явление, характерное для английского и шире – европейского – романа рубежа XIX - XX вв.

^ Научная новизна исследования состоит в том, что в реалистическом социально-психологическом романе рубежа XIX – XX вв. впервые выделяется особый тип сюжета – «сюжет духовного кризиса». Этот тип сюжета рассматривается как продукт романизации сатиры и типологически важное явление художественной культуры, в котором отражаются существенные особенности духовной ситуации эпохи.

^ Материалом исследования послужили тяготеющие к сатире романы английских писателей-реалистов: трилогия Д.Голсуорси «The Forsyte Saga» (романы «The Man of Property» (1906), «In Chancery» (1920), «To Let» (1921), включая две интерлюдии «The Indian Summer of a Forsyte» (1918) и «Awakening» (1920)), романы Дж. Мередита «The Egoist» (1879), Г.Уэллса «Ann-Veronic» (1909), Э.М.Форстера «Where the Angels Fear to Tread» (1905), а также – в порядке типологическиго подхода – Т.Манна «Buddenbrooks. Verfall einer Familie» (1901).

^ Целью работы является исследование сюжета духовного кризиса в английском романе конца XIX – начала XX вв.

Достижение поставленной цели потребовало изучения сюжетной организации романов Голсуорси, Мередита, Форстера, Уэллса, Т.Манна и решения следующих задач:

1. Изучить строение системы персонажей, проанализировать формы сюжетного развертывания образа героя в системе персонажей;
   
2. Проанализировать формы художественной организации пространства и времени и их взаимопревращений как способов сюжетного развертывания романов;
   
3. Исследовать функции некоторых мотивов и символов в развитии романного сюжета;
   
4. Выявить характерные черты процесса романизации сатиры в социально-психологическом романе рубежа XIX – XX вв.;
   
5. Сопоставить особенности сюжетного развертывания романов
   Д.Голсуорси «Сага о Форсайтах», Э.М.Форстера «Куда боятся ступить ангелы», Дж. Мередита «Эгоист», Г.Уэллса «Анна-Вероника», Т.Манна «Будденброки», выявить моменты типологической общности в их сюжетно-композиционной организации;
   
6. Описать обобщенную схему сюжета романа духовного кризиса как типологического явления в искусстве рубежа веков.
   

^ Методологической основой исследования стал историко-теоретический подход, в основе которого лежит идея сюжетного развертывания, выдвинутая русской формальной школой, структуралистская концепция сюжета Ю.М.Лотмана, теория вертикальной разработки образа и сюжетного развертывания романа Н.Т.Рымаря, бахтинская концепция романизации жанров, а также элементы сравнительно-типологического метода.

^ Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что в ней разработано и обосновано возникновение особого типа сюжета в реалистической литературе рубежа XIX–XX вв. – сюжета духовного кризиса.

^ Практическая значимость диссертации заключается в возможности применения понятия «сюжет духовного кризиса» к различным явлениям литературы рубежа веков, использования его в практике вузовского преподавания истории зарубежной литературы.

Апробация результатов исследования проходила на заседаниях кафедры иностранных и латинского языков Самарского государственного медицинского университета (Самара, 2005 – 2008), а также на всероссийских конференциях «Бочкаревские чтения»: (Самара, 2006), «2007 год – год русского языка. Философия и филология русского классического текста» (Пенза, 2007), «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков» (Тольятти, 2007), «Современные проблемы филологии и методики обучения лингвистическим дисциплинам в школе и вузе» (Тольятти, 2008), «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2009). Материалы докладов легли в основу публикаций. По теме диссертации опубликовано 9 статей, одна из них в научном журнале, включенном в список ВАК.

^ На защиту выносятся следующие положения:

– в английском реалистическом социально-психологическом романе рубежа XIX – XX вв. сформировался особый тип сюжета – сюжет духовного кризиса, определивший черты художественной организации и проблематики ряда крупных романов этого периода;

– в романе «духовного кризиса» находит свое психологическое выражение духовная ситуация эпохи рубежа XIX – XX вв., – ситуация кризиса традиционных ценностных систем, порождающего переживания неуверенности личности в духовных основаниях своего существования;

– сюжет духовного кризиса характеризуется системой персонажей, в центре которой находится «персонаж-посредник», переживающий свое промежуточное положение между миром, ценностно ориентированным на сохранение традиционного уклада жизни и миром, в котором доминируют морально-психологические тенденции, связанные с сознательным или неосознаваемым отрицанием традиции («аутсайдеры», «провокаторы»);

– психологическая разработка внутренней драмы личности в романе сюжета духовного кризиса связана с усилением роли сюжетного развертывания образа героя в системе персонажей, образующей пересекающиеся антагонистически ориентированные группы героев, связанные между собой отношениями «двойничества», «посредничества», а также включающие в себя специфические фигуры, определяемые как «собственники», «аутсайдеры» и «провокаторы»;

– сюжет духовного кризиса характеризуется большой ролью подтекста, порождаемого различными формами разработки внутренней драмы героя в системе персонажей, а также особым использованием мотивов и символов, воссоздающих атмосферу кризиса европейских ценностных систем;

– для романа сюжета духовного кризиса характерен процесс романизации сатиры как явление, в котором преодолевается однозначность авторской критической оценки героя, приобретающего в силу этого черты романной незавершенности.

^ Структура работы определяется поставленной целью и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 274 наименования на русском, английском и немецком языках.


^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении выполнен обзор научной литературы вопроса, раскрывается актуальность исследования и научная новизна основных положений, выдвигаемых в диссертации; обосновывается проблема, объект и предмет исследования, его цель и задачи; определяются теоретико-методологические подходы к исследованию сюжета, в основе которых лежит идея сюжетного развертывания, выдвинутая русской формальной школой, структуралистская концепция сюжета Ю.М.Лотмана и теория сюжетного развертывания романа Н.Т.Рымаря.

^ В первой главе «Художественная содержательность форм сюжетного развертывания в романах Голсуорси» рассматриваются формы сюжетного развертывания романов «Собственник», «В петле», «Сдается внаем».

В разделе^ 1.1. «Система персонажей и сюжетное развертывание» сюжет романов Голсуорси анализируется в первую очередь с точки зрения того, какими способами происходит разработка образа героя в системе персонажей. При этом в соответствии с лотмановской теорией сюжета выделяются, во-первых, «неподвижные персонажи», принадлежащие «бессюжетному тексту», в качестве которых рассматриваются герои трилогии, представляющие собой тип персонажа-собственника (Сомс, Тимоти, Джемс, тетушки Энн, Эстер, Джули), скованного рамками условностей и предрассудков, подчиняющегося готовым традициям, ценностным ориентациям и моральным представлениям. Это герои, большей частью созданные как персонажи сатирического произведения. Во-вторых, выделяются «подвижные персонажи», способные «переходить границу семантического поля»: в начале трилогии это Ирэн и Босини. Такие герои создают конфликтное сюжетное напряжение, дают толчок к развитию сюжета, который может быть спровоцирован лишь напряжением, рожденным противодействием антагонистических персонажей. Таким образом, на «бессюжетный текст» накладывается, по терминологии Лотмана, текст «сюжетный». В трилогии в целом это персонажи, вступающие в явный, относительно явный или неявный конфликт с заданностями мира собственников, или герои, внутренне не совпадающие с этими заданностями, в их внутреннем мире возникают сомнения, которые они не способны полностью осознать и которые свидетельствуют о кризисе их мировоззрения.

В результате неподвижный персонаж (собственник, часто объект сатирического отношения автора) начинает сближаться с подвижным, тяготеть к пространству красоты, свободы, искусства. Подобное сюжетное движение выводит в центр романа тип «персонажа-посредника» (по терминологии Н.Т.Рымаря), в сознании которого уживаются тенденции двух антагонистических начал (Сомс, молодой Джолион): во внутреннем мире такого героя встречаются как пространство мира собственников, так и мир свободы и красоты, что открывает для него возможность духовного перерождения. Вместе с тем внутренняя жизнь этого персонажа характеризуется плохо осознаваемой или неосознаваемой неуверенностью в основополагающих ценностях мира собственников, что ведет к глубокой неудовлетворенности жизнью, тоске и одиночеству. Герой подобного типа является центральным персонажем сюжета духовного кризиса, в котором отражается кризис традиционных ценностных систем европейской культуры. Здесь сатирическая интонация соседствует с чисто романным авторским отношением.

Большую роль в разработке образа героя в системе персонажей, обнаруживающей внутреннюю неоднозначность образа, играют отношения так называемого «двойничества», понимаемого в диссертации как способ развертывания образа в системе частичных отождествлений непохожих героев и разотождествлений персонажей, как будто близких друг другу. Двойничество героев (Сомса и Джемса, Ирэн и Босини, Сомса и Уинфрид) и одновременно их явный антагонизм (Ирэн и Джун, Сомс и Ирэн, молодой Джолион и Сомс, Босини и Сомс) в сюжетном развертывании трилогии, равно как и взаимоотражение героев в системе «уподоблений-расподоблений характеров» (фигуры Монтегью и Ирэн, Сомса и молодого Джолиона) воссоздают не только многообразие оттенков человеческих взаимоотношений, но и сложность, противоречивость и неоднозначность характеров, обнаруживающих их романную незавершенность, «неготовость», несовпадение с собой как социально определенной фигурой – все то, что значительно ослабляет сатирический пафос в изображении собственника.

Функция символов и мотивов как одного из звеньев сюжетного развертывания рассматривается в разделе^ 1.2. «Мотивы и символы в сюжетном развертывании «Саги о Форсайтах»», где показано, что сюжет, понятый как переработка фабульного материала, ведет к возникновению напряжений между фабулой и сюжетным планом произведения и тем самым к существенному обогащению непосредственно предметного смысла или даже к его глубокому изменению и отрицанию. В контексте духовных сомнений, ощущения тоски – эмоциональной атмосферы романа конца XIX – начала
XX вв. – мотив несовпадения человека с самим собой, подсознательного стремления к раскрепощению постепенно начинает выходить на первый план. Ситуация духовного кризиса раскрывается в романе Голсуорси не только на уровне повествования, в описаниях чувств и переживаний героев, но и на уровне подтекста в сложной символике романа.

Важную функцию выполняет в трилогии мотив смерти – это форма проявления внутреннего, духовного процесса в человеке, постепенно подрывающего устои господствующего миропорядка, разрушающего власть утилитарно-практического начала в жизни Форсайтов. Смерть становится маркером разрушения жизненного уклада собственников, началом духовного кризиса форсайтизма, оказываясь, таким образом, точкой пересечения бессюжетного и сюжетного текстов произведения.

Сюжет духовного кризиса развертывается в определенной последовательности от мотива смерти как этапа угасания-перерождения, необходимого момента в преобразовании, получении новой формы, к символу жизни. Постепенно эти мотивы оформляются как соотношение статики и динамики, создавая своеобразное ядро сюжетного напряжения именно посредством борьбы и единства противоположностей, антитезы крушения и возрождения, которые, расширяясь в пространстве подтекста, провоцируют появление вполне определенных, характерных именно для сюжета духовного кризиса, внешних сюжетных линий, типов персонажей и видов их взаимоотношений между собой.

Разное отношение к смерти у различных героев отражает степень их внутренней способности быть свободным, двигаться вперед, идти навстречу, а не против будущего, и, следовательно, принимать естественное течение жизни. Разработка мотива смерти позволяет Голсуорси не только исследовать психологию отдельного человека, выявить мотивы его поступков, но и проследить историю развития целой страны. Смерть как граница перестраивает всю систему персонажей, их пространства, их жизни во времени, их точек зрения.

В разделе^ 1.3. «Художественное пространство как форма сюжетного развертывания образа» раскрывается динамика «вертикального» (в терминологии Н.Т.Рымаря) развертывания сюжета духовного кризиса в ходе превращений бессюжетной структуры в сюжетную, в свою очередь порождающую опять бессюжетную и так далее Изображенные в романе различные формы пространства не просто характеризуют героев, которые его населяют, но и раскрывают существенные для сюжета духовного кризиса моменты изменений во внутренней жизни героев.

Важнейшие формы сюжетного пространства трилогии «Сага о Форсайтах» — это два хронотопа: хронотоп природы и хронотоп дома. Хронотоп понимается в диссертации как система изображения и упорядочивания определенного способа жизни, осознаваемого как осуществленность временных характеристик жизни человека (общий ритм движения времени в его конкретных, исторических определенностях, связанных с характером жизненных процессов, со способами поведения и ориентации человека во времени, в истории) в формах особым образом упорядоченного пространства. Время – как время социальное, так и как время внутренней жизни персонажа – опредмечено в бытовой обстановке, оно протекает в тех или иных рамках ценностных ориентаций героя, его желаний и поступков. Превращения пространства во время и времени в пространство рассматриваются как преобразования бессюжетного текста в текст сюжетный и наоборот.

Пространство форсайтского мира – безжизненное, «антикварное», заполненное пылью ушедших лет, не только манит своей стабильностью персонажей сюжета, но и одновременно порождает неудовлетворенность, заставляет искать движения, побуждает к саморазвитию, поиску изменений, другой жизни на лоне природы, в гармонии всего живого. Превращение пространства во время, предполагающее углубление во внутреннюю жизнь персонажа, является формой именно «вертикального» сюжетного развертывания романа, так как, в свою очередь, создает иное пространство – меняет всю духовную атмосферу изображенного мира собственников, в свою очередь таящую в себе новые конфликты и новую динамику событий.

Как уже говорилось, сюжетное развертывание есть событие перехода границы семантического поля – нарушение порядка, устанавливаемого бессюжетным текстом. В трилогии Голсуорси оно происходит прежде всего как переход героя из одного духовно-нравственного состояния в другое, которое отчасти на уровне подтекста, на уровне символических мотивов, отчасти же на уровне событийном связывается писателем в том числе и со сменой жизненного пространства персонажа.

Размеренное существование Форсайтов, воплощенное в бессюжетной структуре, прерывается силами свободы и красоты, нарушающими устойчивость раз и навсегда заведенного порядка. Таким образом, начинается развитие сюжетного текста трилогии, в котором герой романа Сомс строит другой, нефорсайтовский по своей сути, дом. Этот дом отражает тоску героя по иной, недоступной для него жизни, еще не осознаваемое им стремление преодолеть мертвенное очарование прошлого. Сюжетное развертывание романа осуществляется, в частности, в мотивах просыпающейся в Форсайтах способности любоваться природой, ценить красоту мира и преклоняться перед ней – эта способность уже выводит их за круг устойчивого форсайтовского существования, заставляет перейти границы прежнего отношения к жизни и самим себе: в начале повествования собственники — «неподвижные персонажи», — становятся «подвижными», пересекающими границы.

В разделе^ 1.4. «Романизация сатирического образа» рассматриваются явления и формы трансформации образа героя, заданного как сатирический, в образ романный, то есть «незавершенный»: герой, заключая в себе внутреннюю противоречивость, не позволяющую видеть его в перспективе однозначно сатирического отношения, все более «не совпадает с собой». Сатирический способ завершения образа начинает включать в себя все больше элементов типично романного способа формирования героя – трилогия Голсуорси, с первых своих страниц выступающая как сатирическое произведение, в ходе сюжетного развертывания все более обнаруживает особенности поэтики, которые следует рассматривать как связанные с собственно романным началом, с присущими ему сложностью авторской оценки, – всего того, что Бахтин называет «разнобоем моментов» в образе. Наиболее очевидны внутренняя противоречивость в фигуре Сомса, в развитии его характера на протяжении всего повествования, а также в эволюции представителей рода Форсайтов от поколения к поколению, от первого до последнего романов трилогии, то есть в ходе фабульного движения романа от начала к концу.

Вместе с тем существенной особенностью глубинной романизации сатиры в произведении Голсуорси являются не столь явные, более подтекстовые процессы, связанные с чисто романными способами «вертикальной» сюжетно-композиционной разработки образа героя, подспудно лишающие его черт завершенности, характерных для сатирического стиля. Важную роль в такой сюжетной разработке образа героя играет создание чисто романной композиции системы персонажей, образующей пересечения пар или групп, в результате чего возникают моменты взаимных отражений или дополнений образов, далеких или даже противоположных друг другу по своему содержанию, по роли на уровне фабулы произведения. Так, если на уровне фабулы для взаимоотношений Ирэн и Сомса характерно противодействие, то в плане подтекста между персонажами возникают моменты взаимного дополнения: Сомс подсознательно стремится к свободе, в то время как Ирэн защищает свой мир от вторжения чужаков с упорством собственника.

Множество подтекстовых моментов, возникающих на этом уровне, создают определенное несоответствие между сложностью внутренне «подвижной» жизни героя, отчасти незаметно для себя самого теряющего уверенность в своих жизненных ценностях, и сатирической позицией повествователя, изначально тяготеющей к односторонности в оценке героя, что постепенно ведет к ослаблению сатирической установки и на уровне повествования.

Уже в первом романе трилогии фигура Сомса не совпадает с «амплуа» персонажа-собственника; существенную роль в романизации сатиры играет психологизм в разработке образа героя, часто связываемый исследователями творчества Голсуорси с влиянием Толстого. Ситуация духовного кризиса, раскрывающаяся во внутренней непоследовательности и растерянности героя, все больше теряющего уверенность в прочности форсайтовских ценностных ориентаций, затрагивает и позицию повествователя, все более избегающего жестких оценок, как бы проникающегося драмой сознания героя. Авторская дистанция по отношению к герою все время меняется – юмор сменяется холодной завершающей иронией, критический взгляд – углублением во внутренний мир Форсайта, ирония же становится более тонкой и серьезной, схватывая драматизм положения персонажа, задыхающегося в паутине собственной несвободы.

Аналогичная неоднозначность в изображении героев обнаруживается, например, в фигурах старого Джолиона и даже Босини. Подобно характерам Ирэн и молодого Джолиона, образ Босини – образ подвижного персонажа. В финале романа в нём происходит обратный процесс: превращение подвижного персонажа в неподвижного. Свободный художник страдает от того, что не может отстоять право собственности на Ирэн в тяжбе с Сомсом. Архитектор неожиданно открывает в себе новые черты, обнаруживая двойственность своей натуры. Он оказывается на распутье, раздираемый противоборствующими стихиями, с которыми он, в отличие от Форсайта, справиться не смог. Босини вдруг понял, что человек искусства в нем умер в тот момент, когда он соприкоснулся с красотой.

Так процессы романизации лишают образ однозначности и завершенности. Переходя на уровень фабулы, они заставляют персонажа вступить в диалог с миром, ответить на брошенный вызов, проявить собственную индивидуальность, открыть в себе новые возможности. Ситуация кризиса способна не только угнетать человека, но и позволяет ему преодолеть свою скованность.

^ Во второй главе «Сюжет духовного кризиса как типологическое явление в английском и европейском реалистическом романе конца XIX – начала XX вв.» на примере творчества Дж. Мередита, Д.Голсуорси,
Э.М. Форстера, Г.Уэллса, а также Т.Манна, в творчестве которого обнаруживаются типологически близкие формы разработки образа героя, сюжет духовного кризиса рассматривается как типологическое явление в реалистическом социально-психологическом романе рубежа веков.

Раздел ^ 2.1. «Проблема отчуждения личности и проблема героя в сюжете английского романа рубежа XIX–XX вв.» посвящен рассмотрению типологического сходства романов Мередита, Голсуорси, Форстера, Уэллса в формах разработки мотива одиночества как следствия неуверенности человека в меняющемся мире, в нестабильной системе ценностей общества. Мораль, долг, обязательства предстают не только как целесообразная необходимость, но и как узы, сковывающие свободу, заставляющие забыть о творческой сущности собственной натуры. Джордж Мередит в повествовательной комедии «Эгоист», Джон Голсуорси в «Саге о Форсайтах», Эдвард Морган Форстер в романе «Куда боятся ступить ангелы», как и Герберт Уэллс в «Анне-Веронике» как и многие другие писатели, например, Томас Гарди в романе «Джуд Незаметный», а в Германии Томас Манн («Будденброки») или Теодор Фонтане («Эффи Брист») – каждый по-своему создают новый тип героя – романного героя рубежа веков. Его проблемой становится одиночество – внутреннее отчуждение от других людей, от своей среды, от общества в целом. Драма взаимоотношений мира и человека раскрывается в момент осознания персонажем невозможности отделить свою жизнь от жизни общества, преодолеть собственные предрассудки. Изображение мучительно противоречивых, частью бессознательных и отрицающих друг друга стремлений приводит к формированию особых типов персонажа и форм развертывания сюжета в романе рубежа XIX – XX вв. Герои Мередита, Голсуорси, Форстера начинают внутренне «выпадать» из своей среды, перестают совпадать сами с собой, во многом бессознательно страдают от желания и невозможности преодолеть собственную несвободу, общественные предрассудки, раз и навсегда заведенный порядок жизненного уклада. Внутренний мир этого типа героя строится на разработке состояний неуверенности, растерянности, непоследовательности, стремлений к самоутверждению и вместе с тем к самоотрицанию, смутных желаний взбунтоваться и найти компромиссы, которые, однако, оказываются невозможны или не способны привести человека к гармонии.

Это также характерный для английского романа рубежа веков тип персонажа, воплощающий человека сникающего, угасающего в среде чопорных соотечественников, живущих мертвыми предрассудками – сходные в некоторых моментах образы Ирэн у Голсуорси, Лилии у Форстера, равно как и характеры Клары Миддлтон у Мередита, Анны-Вероники у Уэллса, а в предельно драматизированной форме – главные герои романа Гарди «Джуд Незаметный» достаточно ярко это иллюстрируют.

Интересные и показательные варианты параллелизма типов героев и сюжетных ситуаций в плане проблемы отчуждения героя от своей среды можно увидеть, сопоставляя романы Д.Голсуорси, Э.М.Форстера и Г.Уэллса.

В разделе ^ 2.2. «Д. Голсуорси, Дж. Мередит, Э.М.Форстер, Г.Уэллс: типы героя и сюжетных ситуаций» рассматривается специфика построения образов персонажей и связанная с ней закономерность развертывания сюжета в английском романе рубежа XIX – XX вв. «В «Саге о Форсайтах», особенно в ее первой части – «Собственник», Голсуорси развивал тему, положенную в основу романа Мередита «Эгоист». Дж. Мередит – один из тех, кто, продолжая традицию, вместе с тем открывал новые пути в создании образа героя и романной формы. Продолжая разработку характера Клары Мидлтон на материале образа Ирэн, Голсуорси рассматривает подобную ситуацию в контексте морально-этических норм конца ХIХ – начала ХХ века. Если Клара стремится расторгнуть помолвку, то Ирэн – уже заключенный брак.

Героини чувствуют свое одиночество в мире собственников, и каждая из них не боится признаться себе в этом, о чем свидетельствуют слова Клары: « А я так жажду одиночества! Я не создана для обязательств. Как только меня связывают словом, я начинаю мечтать о свободе…», сходные с репликой Ирэн: «Я так долго жила одна, что мне это уже кажется естественным. Я думаю, что я нелюдима по натуре». Нечто подобное испытывает и героиня романа «Анна-Верника» Г.Уэллса: «Я не создана для семейной жизни. Вот почему мне так необходимо быть независимой».

Стремление к самостоятельности заставляет героинь романов рубежа веков искать новое пространство – пространство свободы. Ирэн у Голсуорси бежит от мира собственников, скрываясь от преследований Сомса во Франции, овдовевшая Лилия (Э.М.Форстер «Куда боятся ступить ангелы»), пренебрегая мнением жителей Состона, в стремлении создать семью с дантистом Джино, уезжает в Италию. Обе бросают вызов не просто почтенным Герритонам или Форсайтам, но всему английскому общества.

Наиболее свободными героини Голсуорси, Мередита, Уэллса, Э.М. Форстера ощущают себя среди людей, не имеющих ничего общего с традиционными английскими собственниками, что позволяет говорить о взаимоотражении не только женских персонажей, но и фигур Босини, Уитфорда, Кейпса, и, в некоторой степени, Джино, об их единстве в целостности собирательного образа. Архитектор, начинающий поэт и будущий драматург заставляют других задуматься о своем праве свободного выбора (диалог Клары и Вернона, общение Босини и Ирэн, Кейпса и Анны-Вероники).

Способность понимать другого оказывается в английском реалистическом романе рубежа XIX – ХХ вв. самой большой проблемой, связанной с омертвением моральных и социальных норм в обществе конца века. Этической позиции создателя «Саги о Форсайтах» во многом близка позиция Э.М.Форстера, который писал: «Нам не дано понимать друг друга – разве что в самом общем и тривиальном смысле; мы не способны, даже при всем желании, открыться друг другу». И на одну из причин этого Э. М.Форстер указывал в эссе «Заметки об английском характере»: англичане «выходят в мир с совершенно неразвитым сердцем» и «боятся дать волю чувствам».

В системе персонажей романа конца XIX – начала XX вв. ведущее место начинает занимать герой, который, сам не осознавая того, объективно находится между разными ценностно ориентированными мирами. Материалист и прагматик (Уилоби, Сомс, Филип), он вдруг начинает понимать, что жить не может без вдохновляющей его красоты. Изначально сатирические характеры
Д.Голсуорси, Э.М.Форстера с развитием сюжета становятся все менее однозначными.

Подобная проблематика романа рубежа веков способствовала появлению новых типов героев, что, в свою очередь, повлекло относительное сходство в их сюжетной организации. Ряд типологических схождений между героями с их проблемами, сюжетными ситуациями в литературе рубежа веков свидетельствует об общем процессе романизации образа героя, так что даже в рамках сатирических установок возникает более сложный, более нюансированный психологизм.

В разделе^ 2.3. «Проблема типологии героя в сюжете духовного кризиса» раскрываются причины возникновения определенных типов персонажей в сюжетном развертывании романа рубежа XIX – XX вв. Детальное изучение структуры сюжетного развертывания образа героя в системе персонажей позволяет поставить вопрос об определенной системе персонажей в сюжете духовного кризиса и соответствующих типах персонажа.

В подразделе 2.3.1. «Персонаж-посредник» на материале нескольких романов рубежа веков показана специфика построения образа героя данного типа и особенностей его функционирования в сюжете духовного кризиса. Персонаж-посредник (например, Сомс у Голсуорси, Филип у Форстера, а в немецкой литературе, например, Томас Буддерброк у Т.Манна) является едва ли не центральной фигурой реалистического романа конца XIX – начала XX вв. Это тип героя, который, изначально принадлежа миру неподвижных персонажей, обнаруживает в себе способность переходить границу своей среды, но вместе с тем он не выходит из нее окончательно, оказываясь на пороге.

Драма героя-посредника затрагивает самые основы его бытия и кажется мучительно неразрешимой именно потому, что в персонаже встречаются разные исторические силы, начала, овладеть которыми ему не дано, потому что они сами владеют его моральными представлениями и эмоциональным миром.

В стремлении и неспособности преодолеть внутреннюю скованность, Филип одинок так же, как одинок Сомс Форсайт, который в любви к Ирэн,почти иностранке, безуспешно пытается избавиться от собственной несвободы. Если обратиться к немецкой литературе того же времени, то в романе Томаса Манна «Будденброки» находим аналогичную ситуацию: таков «умножающий славу семьи» консул Томас Будденброк, сначала увлекшийся цветочницей с восточной внешностью, а впоследствии связавший свою жизнь с кареглазой Гердой. Сестра Томаса – Тони Будденброк также является типом персонажа-посредника, стоящего между традиционным жизненным укладом и соблазнами свободы, благодаря этому промежуточному положению и внутренней непоследовательности она оказывается неизменно несчастной в своих «неудачных браках».

В психологическом состоянии героя-посредника отражается проблема невозможности для современного человека определить для себя ценностные ориентиры, которые могли бы придать убедительный смысл его существованию, отношениям с другими людьми. Проблема заключается в невозможности героя совместить в своем сознании и поведении противоположные ценностные ориентации.

В подразделе 2.3.2. «Аутсайдер и провокатор» исследуются функции героя-«аутсайдера» и героя-«провокатора» как персонажей, неизменно появляющихся в сюжете духовного кризиса и функционирующих в романе рубежа XIX – XX вв. Сюжет духовного кризиса обусловил появление героя нового типа – «провокатора» (Босини, Мортен, Уитфорд, Кейпс), функция которого – провоцировать на осознание своего чувства неудовлетворенности жизнью, вызывать на внутреннее отчуждение от своей среды. Так Уитфорд у
Дж. Мередита, Босини у Д.Голсуорси, Мортен у Т.Манна, и в какой-то степени Джино Э.М. Форстера предстают своеобразными искусителями, заставляющими Ирэн, Клару, Тони, или Лилию дистанцироваться от своего окружения.

Другой тип персонажа – изначально пассивный «аутсайдер», который начинает действовать лишь после общения с художником-провокатором. Таковы Ирэн у Голсуорси, Лилия у Форстера, Анна-Вероника у Уэллса, Клара у Мередита, а также Кристиан в «Будденброках» Томаса Манна. Они предстают в восприятии Форсайтов или Герритонов чужаками, иностранцами, но изначально они пассивны, нерешительны, и «активизироваться» начинают лишь после того, как их к этому побуждает «провокатор».

Наслоение функций персонажей становится характерной чертой развертывания сюжета духовного кризиса в романе рубежа веков. Так, в «Будденброках» Томаса Манна художник-провокатор Кристиан одновременно предстает и как аутсайдер, в то время как Ирэн Голсуорси, будучи аутсайдером, становится провокатором, заставляющим Сомса изменить взгляд на мир.

Таким образом, духовный кризис как противоречивая ситуация столкновения антагонистических начал достаточно ярко заявляет о себе в построении системы персонажей, в самом наложении функций провокатора и аутсайдера, или, что чаще встречается, собственника и аутсайдера, способствуя, появлению достаточно распространенного типа героя, занимающего промежуточное положение между подвижными и неподвижными персонажами.

В разделе^ 2.4. «Английский роман духовного кризиса в контексте европейского романа рубежа веков» показан определенный параллелизм и элементы сходства в типах и способах развертывании образов персонажей, в их функциях и формах взаимодействия между собой, аналогичные черты в построении определенных эпизодов в английских романах духовного кризиса и романах Т.Манна и Л.Толстого. Проблема долга и страсти, и как следствие, поставленных под сомнение моральных ценностей вполне определенно заявила о себе еще в русском романе второй половины XIX в. В «Анне Карениной» Л.Н.Толстой, как и позже Д.Голсуорси в «Саге о Форсайтах», показал не только крушение традиционных устоев, но и расширил саму постановку вопроса о возможности человека быть счастливым, свободным, независимым. Психологизм русского романа рубежа XIX – XX вв. обнаруживает себя и в расширенной разработке внутреннего мира персонажей, и в развертывании конфликта, который в то же время тяготеет к основному конфликту английского романа конца XIX – начала XX вв.

В романах же Д.Голсуорси и Т.Манна ситуация духовного кризиса воссоздает себя не только на уровне повествовательно-событийном, фабульном, но и на уровне подтекста, структуры, организации романов. Анализ «Саги о Фосрайтах» и «Будденброков» позволил выявить интересные моменты в становлении взаимоотношений персонажей, более детально рассмотреть их на этапе двойничества, что позволяет выявить не только их сходство и художественное своеобразие, но и проследить идентичность этапов развертывания сюжета «духовного кризиса» в целостности историко-литературной мысли. Наблюдения, сделанные в этом разделе диссертации, позволяют поставить вопрос о сюжете духовного кризиса как типологическом явлении в европейской литературе рубежа XIX – ХХ вв.

В разделе ^ 2.5. «Обобщенная схема сюжета романа духовного кризиса» делается попытка описать общую для романов Д.Голсуорси, Дж. Мередита, Э.М.Форстера, Г.Уэллса, а также Т.Манна схему сюжетного развертывания романа. Собственник (бюргер), посредник, провокатор и аутсайдер, находятся в том постоянном взаимодействии, которое согласно теории Ю.М.Лотмана о подвижных и неподвижных персонажах, подталкивает их к диалогу, на пути к которому герои сюжета духовного кризиса проходят следующие этапы:

1. Изначальное доминирование власти традиций социального мира (собственников, бюргеров), парализующей свободное движение чувств, свободу поступка (бессюжетный текст, неподвижные персонажи);
   
2. Превращение пространства бессюжетного текста во время, то есть в сюжетный текст: активность подвижного персонажа – провокатора (художника), подталкивающего собственника (бюргера) к сомнениям, чувству беспокойства и неудовлетворенности или открытому конфликту с собственниками и переходу границ бессюжетной структуры;
   
3. Сомнение собственников – потенциальных персонажей-посредников – в истинности своего образа жизни, их тяга к тайным или явным аутсайдерам, миру искусства, свободы чувств, красоты. (Начало драматического процесса превращения неподвижного персонажа в подвижного, – но на уровне его внутреннего мира).
   
4. Скрытая борьба антагонистических начал собственничества и красоты, и соответственно тайный конфликт персонажей: собственников (бюргеров) и художников-провокаторов, в результате которого формируется фигура персонажа-посредника;
   
5. Скрытый конфликт становится явным и находит свое выражение в открытом протесте аутсайдера и его бегстве в другой мир;
   
6. Тотальность мира собственника не приемлет какие-либо формы протеста, вследствие чего протест аутсайдера жестко подавляется, но в этот момент обнаруживается невозможность вернуться прежнему укладу жизни;
   
7. Появление у собственника (бюргера) нового отношения к миру, его окончательное превращение в тип персонажа-посредника, уже не способного вернуться к прежнему состоянию (романизация героя).
   
8. Превращение времени событий в пространство нового состояния мира – в картине мира накапливаются признаки распада устойчивых ценностных систем, образ общества и состояния личности моделируется в мотивах разрушения традиционных форм поведения.
   

В Заключении формулируются основные выводы и подводятся итоги исследования.


^ Основные положения диссертации изложены

в следующих публикациях:


Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Раевская, К.В. Система персонажей в романизованной сатире («Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси) [Текст] / К.В. Раевская / Вестник Самарского государственного университета. – Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. – №1(60). – С. 131 –137.
   

Публикации в других изданиях:

2. Раевская, К.В. О функциях хронотопа природы в романах трилогии Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» [Текст] / К.В. Раевская // Бочкаревские чтения. Материалы ХХХ Зональной конференции литературоведов Поволжья. 6 – 8 апреля 2006 года. – Т.2. – Самара: Изд-во СГПУ, 2006. – С.387–393.
   
3. Раевская, К.В. О типологии героя в романе рубежа веков (На материале романов Дж. Голсуорси «Сага о Форсайтах» и Дж. Мередита «Эгоист») [Текст] / К.В. Раевская // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков: К 85-летию Р.Г.Пиотровского. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. 9 – 11 октября 2007 года. – Тольятти, 2007. – С. 307–311.
   
4. Раевская, К.В. Роль мотива смерти в сюжетном развертывании романов Джона Голсуорси «Собственник», «В петле», «Сдается внаем» [Текст] / К.В. Раевская // Язык медицины: Всероссийский межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. – Самара: ООО «ИПК “Содружество”»; ГОУВПО “СамГМУ”, 2007. – С. 255–263.
   
5. Раевская, К.В. О типологии сюжета в романах Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и Д.Голсуорси «Сага о Форсайтах» [Текст] / К.В. Раевская // 2007 год – год русского языка. Философия и филология русского классического текста. Сборник статей II Всероссийской научно-практической конференции. 1-2 ноября 2007 г. – Пенза: РИО ПГСХА, 2007. – С.132–133.
   
6. Раевская, К.В. О подвижности «неподвижных персонажей» и неподвижности «подвижных». Сюжетное развертывание образа в романной трилогии Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» [Текст] /
   К.В. Раевская / Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия Философия. Филология.– Самара: НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия», 2007. – №2. – С. 246–255.
   
7. Раевская, К.В. О типах персонажей и их сюжетных функциях в романах Д.Голсуорси и Э.М. Форстера (к вопросу о типологии сюжета в английском романе рубежа XIX–ХХ вв.) [Текст] / К.В. Раевская / Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия Философия. Филология.– Самара: НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия», 2008. –
   С. 241– 248.
   
8. Раевская, К.В. О функции символических мотивов в трилогии
   Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» [Текст] / К.В. Раевская // Современные проблемы филологии и методики обучения лингвистическим дисциплинам в школе и вузе. Материалы межвузовской научно-практической конференции. 1 – 2 февраля 2008 года. – Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии, 2008. – С.33–36.
   
9. Раевская, К.В О бытии персонажа в сюжете духовного кризиса (на материале романов Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах», Дж. Мередита «Эгоист», Г. Уэллса «Анна-Вероника», Э.М. Форстера «Куда боятся ступить ангелы», Т. Манна «Будденброки» [Текст] / К.В. Раевская // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: Материалы VI Международной научно-практической конференции. 16 – 19 апреля 2009г. – Часть II. Гуманитарные науки и образование. – Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2009. – С. 94–99.