Товстоногов
| Вид материала | Документы |
^ Около Г. А. зав. труппой В. И. Михайлов.
С. Е. Розенцвейг просит Г. А. послушать в исполнении оркестра увертюру к спектаклю.
Г.А. понравились и увертюра, и исполнение.
Г.А. (Кутикову.) Еще до начала спектакля во время входа в зрительный зал сцена должна быть освещена. Раскидайте по заднику солнечные пятна. КУТИКОВ. Полезет морща, если дать свет на задник.
461
¶
Г.А. Вы можете мне для пробы показать? Я думаю, никакой «морщи» не будет. Колокол осветите, вот, очень хорошо, что он с тенью, хомуты, коновязи — это бы все охватить. Только чуть-чуть прибрать надо, сейчас очень ярко. Ну, где «морща»? А почему зеленый луч? Не надо ничего раскрашивать.КУТИКОВ. Это случайно.
Г.А. Хорошо бы, чтоб таких случайностей не было. (Соколову.) Витя, скажите постановочной части, чтоб зафактурили холстом барабан и тарелку. (Розенцвейгу.) Над оркестром будет балда-хинчик, раскрытый резонатором на публику, чтобы не поглощался звук.
РОЗЕНЦВЕЙГ. А площадка для оркестра будет поднята?
Г.А. Конечно. (Соколову.) Володя Куварин здесь?
КУВАРИН. Я здесь, Георгий Александрович, доброе утро.
Г.А. Здравствуйте, Володя! Скажите, площадка для оркестра делается?
КУВАРИН. Эдик (Кочергин) говорил о площадке, но пока что чертежей нет.
Г.А. Я думаю, не надо ждать чертежей Эдика, ясно, какая должна быть площадка.
КУВАРИН. Расскажите, Георгий Александрович, какая, а я вычерчу.
Г.А. Площадку нужно рассчитать так, чтобы на ней могли разместиться пни и музыканты с инструментами. И отфактурить волнисто под общее решение, чтобы все соединилось.
КУВАРИН. Высота?
Г.А. Обычной ступеньки. А насчет балдахина вы знаете?
КУВАРИН. Да, это нечто вроде полога.
Г.А. Но с балдахином торопиться не будем. Подождем Эдика.
Доброе утро, товарищи! Начнем с самого начала.
^ Пролог. Оркестр играет увертюру. Конюх и Конюший высыпают зерно в кормушки.
(Штилю.). Что вы изображаете, Жора? Надо по-настоящему сыпать.
ШТИЛЬ. А я думал: сейчас не надо.
Г.А. А когда?
ШТИЛЬ. Ближе к генеральным.
Г.А. А зачем вам выдали реквизит? Просто так? А когда вы распределитесь, когда проверите, сколько времени на это уходит? Когда я поверю, что вы — Конюх — совершаете этот ритуал каждый день, что это в поры вошло? На генеральной? Прошу всех обратить внимание на работу с реквизитом и бутафорией! Дотошную! Мы для того и репетируем с реквизитом, чтобы все проверить!
^ Уход Бобринского: «О, никогда я так не жаждал жизни».
(Волкову.) А почему так гнусаво?
ВОЛКОВ. Я думал: у него нет голоса.
Г.А. Откровенно говоря, певческого голоса в любом случае нет. Но так гнусаво петь не надо.
ВОЛКОВ (смеясь). Георгий Александрович, у меня хватит юмора не сердиться на вас.
Г.А. Да? А между тем, лицо было обиженное.
^ Конюший надевает веревку на столбы. Один ее конец оказывается слишком длинным, другой —
слишком коротким.
ДАНИЛОВ. Простите, Георгий Александрович, веревка не та... Нет, та, просто я ее не так надеваю. В темноте перепутал.
Г.А. Витя Соколов! Надо подкрасить веревку, чтоб впредь Данилов не путал. Зафиксируйте это.
^ Генерал отдает приказ наказать Конюха, подходит к музыкантам, говорит одному из них: «Пошел вон, братец» — и садится на его место смотреть на исполнение приказа.
(Кутикову.) Оркестр надо осветить.
КУТИКОВ. Он освещен, Георгий Александрович.
Г.А. Плохо освещен. Это же игровая площадка. Свет должен войти резко, ярко, надо это сделать открытым театральным приемом, а не бытовым освещением одного лишь Павла Петровича Панкова.
(Панкову.) Еще раз, Павел Петрович.
462
¶
(Кутикову.) Поздно даете свет, Евсей Маркович, поздно.КУТИКОВ. Как поздно? Павел Петрович садится и...
Г.А. Евсей Маркович, вы меня удивляете. Сколько лет мы работаем вместе? Свет встречает артиста, а не догоняет его. Неужели каждый раз это надо заново объяснять? Свет на оркестр дается не тогда, когда Павел Петрович садится, а тогда, когда он издалека впервые посмотрел на оркестр!
КУТИКОВ (по связи в регуляторную). Оля, дайте свет на поворот Павла Петровича к оркест-
РУ-
Г.А. (Панкову). Павел Петрович, а не можете «Пшел вон, братец», сказать на ходу, не останавливаясь?
ПАНКОВ. Я хотел удивиться, что он сам встать не догадывается.
Г.А. К сожалению, эта красочка не читается.
{Штилю.) Жора, не надо начинать оправдываться, пока Генерал не сядет. Зачем же вы так мажете свой кусок? Пока Генерал садится, у вас есть все основания проснуться окончательно!
^ Монолог Холстомера о собственности.
ЛЕБЕДЕВ. Я оторвался от Хора и получается доклад.
Г.А. Ну, почему «доклад»? Живая, формулируемая здесь, сейчас на наших глазах мысль. Новая логика, о которой многие догадываются, но вслух произносишь впервые только ты! И именно это мне интересно! В первой части монолога не надо отрываться от Хора. А дальше в проповеди необходимо общение через зал.
^ После запряжения.
ЛЕБЕДЕВ. Меня запрягли, а дальше у меня текст: «Мой, моя, мое». Отчего это я? Текст не возникает, линия разрывается.
Г.А. (Данилову). Перед уходом по-хозяйски хлопните по плечу Евгения Алексеевича: «Моя лошадь». Тогда у него будет основание к продолжению монолога.
^ В перерыве зав. труппой В. И. Михайлов говорит Георгию Александровичу, что,
к сожалению, О.В.Басилашвили не может в ближайшие дни быть на репетициях.
^ Г.А. сожалеет и просит завтра вызвать Анатолия Пустохина.
Подсаживаюсь к Георгию Александровичу и, уловив момент, спрашиваю:
ЛОСЕВ С. М. А можно предложить, Георгий Александрович?
Г.А. Предлагайте.
ЛОСЕВ С. М. Когда Конюший сказал: «Замечу в любви», а Евгений Алексеевич повторяет «в любви», хорошо бы Конюшему обернуться, а Евгению Алексеевичу тихонечко заржать. И тогда Конюший подумал: показалось.
ГА. (Данилову и Лебедеву). Тут у нашего аспиранта правильное предложение! Миша, когда сказали Евгению Алексеевичу: «Замечу в любви», — что ты делаешь Женя?
ЛЕБЕДЕВ. Я тихонько повторяю: «в любви-и-и...»
Г.А. Тогда, Миша, повернитесь к нему с вопросом: он что, по-человечески разговаривает? А ты, Женя, дай на мишин поворот легкое ржанье. И тогда, Миша, отыграйте: показалось. Понимаете, братцы, для чего это нужно? Чтоб у нас по всему спектаклю получился один прием: то ли человек, то ли лошадь.
(Данилову.) После избиения Конюха возьмите его под руку и ведите к Генералу: мол, дело сделано, ваше превосходительство!
ДАНИЛОВ. А Генерала нет? Ушел?
Г.А. Но вы-то не знали? (Юрию Смирнову, гитаристу.) А на месте Генерала, Юрочка, вы. Сядьте на пенек. И руками разведите: я тут ни при чем. (Данилову.) Посмотрел на Пегого и вспомнил приказание Генерала.
^ Конюх избивает Пегого.
(Штилю.) В вашем игровом куске еще не все возможности использованы. До момента избиения Холстомера Конюх в зале вызывает симпатию. Вечно пьяный, но добродушный крестьянский парень. И вдруг на наших глазах он превращается в зверя. Садиста. Вот такая должна быть
463
¶метаморфоза. Сейчас это не подкреплено вашим личным отношением к роли, а у нас брехтов-ский прием, и отношение входит в способ существования. Отношения Георгия Штиля к тому, что вы играете, нет, а одни сопровождающие вас удары в тарелку ничего не стоят. Холстомера били уже много раз, и мне в этом куске важен не сам факт избиения, а превращение Конюха в животное! Еще раз.
Я бы не торопился, — почему-то вы это быстро делаете, — когда увидел Холстомера: «У-у-у, скотина пегая». И мы должны увидеть холодные бешеные глаза.
ШТИЛЬ. Можно еще раз, Георгий Александрович?
Г.А. Давайте.
РОЗОВСКИЙ. Очень важен текст после удара: «Оправдываться? Молчать!» Сначала так кричал Генерал на Конюшего, потом Конюший на Конюха, теперь Конюх на Холстомера.
Г.А. Да, эстафета продолжается.
ШТИЛЬ. А можно, Георгий Александрович, подойти к Холстомеру, будто ничего и не будет, а встретились глазами, и я озверел?
Г.А. Давайте проверим.
^ Монолог Холстомера: «На другой день после этого я уже навек перестал ржать».
(Алексеевой.) Перед вашим пением, Леночка, Юра Изотов дает пробег табуна. (Изотову.) Юра, ваша реплика: «Не помню, как пришел домой...» (Алексеевой.) А вы наступите на кончик ржанья.
^ Продолжение монолога Холстомера.
(Лебедеву.) Вот хорошо, Женя, без страданий.
Сцена запряжения.
(Данилову и Штилю.) Выход с опаской: «Тпру!» Должно быть усилие, затраченное не по существу. Холстомер протянул копыта — не поверили. Одновременно подкрались, схватили, а он не сопротивляется. Вот тогда кусочек получится.
^ 17 октября 1975 года
Входит еще не оправившийся после болезни, с палкой, энергичный, улыбающийся Олег
Валерьянович Басилашвили.
Г.А. Дайте Олегу стул.
^ Рабочие сцены выносят кресло.
Олег, голубчик, садитесь.
БАСИЛАШВИЛИ. Я могу двигаться!
Г.А. Нет, пока садитесь, разберемся в сцене. С фразы: «У гусарского офицера я прожил лучшую часть своей жизни» ...
БАСИЛАШВИЛИ. Как мне оказаться в центре сцены?
Г.А. Принцип появления князя Серпуховского тот же, что у Вязопурихи и Милого: темнота, луч света, у столба князь.
БАСИЛАШВИЛИ. Значит, выхожу в темноте. Попробуем?
ВОПРОС ИЗ ХОРА. Когда нам снова превратиться в лошадей?
Г.А. Да, перед выходом князя Хор должен превратиться в Табун. Давайте подумаем, как это сделать?
ЛЕБЕДЕВ. Необходима музыкальная фраза. Может быть, та же, что была в прошлый раз. На ней я перейду к бочке, Хор незаметно превратится в лошадей, и я скажу про гусарского офицера.
Г.А. Надо добавить: «Князя Серпуховского». Крупнее зададим новый персонаж. Только мне кажется, здесь происходит не незаметное превращение, а открытое вступление в новый этап воспоминаний. Реплика на выход Олега Валерьяновича: Евгений Алексеевич сел на бочку, по-
464
¶
шла музыкальная тема воспоминаний, все встали, надели сбруи, и на последних тактах музыки выходит Князь.БАСИЛАШВИЛИ. На свету выйти? Открыто?
Г.А. Давайте попробуем.
^ После пробы.
Нет, лучше луч света на Евгении Алексеевиче, контровой свет на Хор, и вдруг у столба Князь. (Кутикову.) Сева, вы поняли? Давайте рассчитаем, как Олегу Валерьяновичу заранее встать у столба. (Басилашвили.) Вам нетрудно это сделать?
БАСИЛАШВИЛИ. Совершенно нетрудно, Георгий Александрович.
^ Князь Серпуховской в гостях у Генерала, содержателя конного завода. Серпуховской намерен купить лошадь. Генерал устраивает смотрины.
У меня реплика: «Белоножка чья?» На кого мне показывать?
ПАНКОВ. Это после моей реплики: «Вот эта, Князь!» Если, конечно, мы будем говорить по очереди. (Г.А.) Георгий Александрович, я вдруг в середине первого акта называю Конюшего Нестор. Но поскольку я его так до сих пор никогда не называл, пусть он так и останется Конюшим.
ДАНИЛОВ. Да, в веках.
ПАНКОВ. Да, надо устранить возможную путаницу в головах у зрителей. Вдруг, ни с того, ни с сего: «Нестор!» Кто такой? Почему раньше не слышали этого имени?
Г.А. Справедливое предложение, Павел Петрович. (Басилашвили.) Хорошо бы сразу обратить внимание на Холстомера. На него первого.
Теперь о смотринах. В них должен быть ритуал, обряд. Встаньте двумя диагоналями, стойла кобылиц и жеребцов. Князь посредине. Справа от него Генерал и Конюший. Конюший по приказу Генерала будет выводить лошадей по первому плану. Князь даст оценку, и лошадь отправится в стойло. Весь этот процесс будет сопровождаться ударами кнута, должны звучать специфические лошадиные команды: «Тпру-у, н-ну, н-но!» Надо добиться своего рода демонстрации моделей. Показа мод. Каждой лошади надо найти свою пластику, свой танец, свою изюминку в показе.
БАСИЛАШВИЛИ. Будьте добры, уберите кресло. Мне не больно стоять.
Г.А. Не надо убирать, иначе придется долго стоять, а это совершенно невыгодно! Сядьте. Вы — центр! Все вокруг вас.
^ Кресло не убирают. Идет показ лошадей.
Хорошо бы долго осматривать каждую лошадь, а потом быстрый взгляд на Холстомера. Запал в голову.
(Данилову.) Пока Князь смотрит на Холстомера, выводите новую лошадь.
(Басилашвили.) Не торопитесь с текстом, Олег. Текст возникает от показа, а не наоборот.
(Панкову.) Две лошади Князю не понравились, но у вас есть козырной туз. Подмигнули Конюшему и сказали: «Н-ну!» И вышел Милый!
(Волкову.) Миша, надо крупно себя подать. Он фаворит! Любимец! Танец должен быть демонстративно красивым.
^ Михаил Волков посмотрел на Г.А. с упреком. Он считал, что его выход красив, а замечание Георгия Александровича несправедливо, незаслуженно.
КОВЕЛЬ. За что вы его так, Георгий Александрович? Он ночь не спал, готовился, а вы его так обидели.
ЛЕБЕДЕВ. А я бы предложил Мише широкий ход...
ВОЛКОВ. Широкий ход?
Г.А. Поддерживаю. Вдоль просцениума. А Мише Данилову за вами ходить не надо! Только щелкнул бичом, крикнул «ну!», и Милый сам все сделал! А если попросить балетмейстера поставить что-нибудь этакое, что ни одна из лошадей не делает? Па классического балета!
ВОЛКОВ. Я сейчас сам попробую.
^ Волков импровизирует нечто вроде испанского танца.
465
¶
Г.А. Нет, Испанский танец не нужен!
ВОЛКОВ. Но разве в этом нет юмора?
Г.А. А вам кажется, есть?
ВОЛКОВ. Я не вижу себя со стороны, но...
Г.А. Со стороны пока не получается. Это должен быть номер, Мишенька!
ВОЛКОВ. Именно! Именно номер я и пытался сделать!
Г.А. Надо не только придумать танец, но и у кого-то взять уроки...
ВОЛКОВ. Тогда нужен балетмейстер.
Г.А. О чем я и толкую.
^ Конюший выводит Чалого.
БАСИЛАШВИЛИ. Георгий Александрович, может быть, я и не смотрю на Чалого, ведь Холстомер засел в голове, причем, я могу и на Холстомера не смотреть, я помню, где он стоит.
Г.А. Мы должны застать вас врасплох. Вам показывают очередную лошадь, а вы смотрите на Холстомера. Я бы попросил переставить очередность лошадей. Перед Холстомером должен быть не Чалый, а Милый.
ПАНКОВ. Невозможно, Георгий Александрович, текст о Холстомере связан с Чалым. Г.А. Жаль. (Панкову.) Павел Петрович, с вашей точки зрения, Князь — полный профан. Вам больших усилий стоит не показать этого. Вас сдерживает только уважение к княжескому титулу. Потом ваше предположение подтвердится. Серпуховской выберет Пегого, с вашей точки зрения, безнадежно захудалого коня.
БАСИЛАШВИЛИ. Когда я отверг Милого, у меня только Пегий в голове. Я на Чалого даже и не смотрю.
^ Князь Серпуховской показал на Холстомера: «А ну-ка этого — приблизь/»
Г.А (Басилашвили). Правильно, можно приказать, даже не взглянув на Холстомера. (Панкову.) А вы переспросите: «Кого?»
БАСИЛАШВИЛИ. А я не буду на него смотреть. Я уже обдумываю: купить или не купить? И только пальцем: «Этого мне!» Генерал: «Кого?» И вот тогда я посмотрел на Генерала, потом на Холстомера: «Этого мне!»
^ Повторение сцены.
Г.А. Необходим еще один акцент. Во время показа Чалого еще раз посмотрите на Холстомера. Генерал и Конюший посмотрели на вас, и мы вместе с ними заметили, что вы следите не за Чалым, а за Холстомером. Почувствовали, что на вас смотрят, отвернулись и сказали, не глядя: «Этого мне». Вот, теперь точно и чисто.
(Панкову.) Важно, чтобы вы поняли, что эта абсурдная покупка — прихоть. Тогда у вас родится: «Теперь я вижу, что вы — гусар!» Князь оригинальничает, покупает не царскую, а рабочую лошадь для перевозки воды.
РОЗОВСКИЙ. Такая лошадь стоит три рубля. Царская стоила тридцать тысяч.
Г.А. Я все-таки настаиваю на своем предложении. Логика такая: Чалый должен быть задан как издевательство над невежеством князя. Ему вывели лучших лошадей — отказался. Вывели Милого — действительно царственную лошадь — тот же результат. Невежа! И в довершении всего покупает Пегого! Конечно, Милый может быть показан только перед Холстомером, под конец смотрин... А что дает Чалый?
^ Некоторое время выясняется, «что дает Чалый» ? Какой текст связан с Холстомером ? Какую
перестановку текста сделать?
Давайте весь эпизод еще раз.
466
¶
(Розенцвейгу.) С появлением Серпуховского нужна цирковая музыка.РОЗЕНЦВЕЙГ. Хорошо, я подумаю, а сейчас дадим условную, минутку, я подскажу какую.
ЛЕБЕДЕВ. На появление Серпуховского я предлагаю снять с меня свет. Оставить только на Олеге Басилашвили. А я за это время быстро перейду в стойло жеребцов.
Г.А. Правильно, и как только возникнет полный свет, мы сразу же — в обстоятельствах смотра лошадей.
(Кутикову.) Евсей Маркович, я прошу снять свет с Евгения Алексеевича, оставить его только на Олеге Басилашвили. Евсей Маркович! Евсей Маркович! Его и духу нет?! Оказывается, я разговариваю сам с собой. Приятное занятие, но при установке света необязательное.
(Данилову.) Впустую удар бичом не нужен. Каждый хлопок должен что-то означать. Скажем, Генерал крикнул: «Конюший!» Удар! Лошади взволновались. «Н-ну!» Удар — опять волнение! Во всем надо найти обрядность.
(Басилашвили и Панкову.). Лев Николаевич Толстой не предусматривал сценической версии «Холстомера» и не уделял внимания диалогам. Поэтому разбивайте свои длинные фразы на короткие и переводите их в диалог.
РОЗОВСКИЙ (Панкову). «От верховых хреновских лошадей осталась порода». Добавьте, пожалуйста, «старых». Иначе непонятно.
ПАНКОВ. У меня нет «старых». Если мы меняем текст, пожалуйста.
Г.А. Павел Петрович, Марк прав. Добавьте текст, чтобы было понятней.
(Басилашвили.) Вы поняли, что вас считают за профана? Пошел розыгрыш! Чалого подставили. Конюший даже опешил: «Чалого?»
БАСИЛАШВИЛИ. За такие вещи надо сразу бить тростью по лицу!
Г.А. Так и сыграйте. Хотел ударить, но возраст Генерала не дал этого сделать... И, наконец, выбрали Холстомера! «Беру»! Вся сцена была для этого момента. «Меня считают за профана, ну что ж, посмотрим, кто окажется профаном впоследствии».
БАСИЛАШВИЛИ. «Когда поедем по московской улице, нам вслед смотреть будут!» Можно я это скажу Холстомеру по секрету?
Г.А. Хорошо, первый сговор с лошадью! После «на Милого даже не взглянули» — взгляните на Милого. Это момент последней перепроверки своего решения.
(Волкову.) Хорошо бы в этот момент выкинуть еще один пируэт.
(Басилашвили.) После «я выбрал» — перейдите к Холстомеру, а справа останутся Конюший и Генерал.
^ Генерал напоминает Конюшему о том, что Пегий ему подарен. Значит, и выручка от продажи
коня принадлежит Конюшему.
(Данилову.) Взял деньги, бросился в ноги Генералу и пополз за ним.
(Панкову.) Вы почему-то ленитесь, уходя, сыграть ступеньку, с которой трудно спуститься.
(Данилову.) Вскочил, обхватил Генерала и помог ему.
^ Переезд в Москву. В центре Холстомер. Сзади, чуть справа, кучер Феофан, слева Князь
Серпуховской.
(Кутикову.) После ухода Генерала снять общий свет, оставить в луче Лебедева, Мироненко и Басилашвили.
ЗАБЛУДОВСКИЙ. А Хор что делает, Георгий Александрович?
Г.А. Братцы, подождите, дайте разобраться. Сейчас вас уведем. Давайте сделаем так: уходит Генерал, музыка, на ней снимается свет, исчезает Хор, и начинается новая сцена.
(Розенцвейгу.) Здесь нужна музыка переезда, Сенечка.
(Кутикову.) Севочка! Как Вязопуриха и Князь, так и Феофан возникает в воспоминаниях. Сделайте это светом.
КУТИКОВ. Сейчас дам команду, и мы приготовим свет.
Г.А. Тогда перерыв.
^ После перерыва. С появления Серпуховского и до переезда в Москву. Посмотрим все, что успели сделать.
467
¶КОВЕЛЬ. Георгий Александрович, мне надо найти время переодеться на следующую сцену, на Матье.
Г.А. Пожалуйста, Валя. На показе Князю Табун не персонифицируется, кроме тех лошадей, которых выводят на смотрины. Найдите сами момент, когда можете исчезнуть.
Начнем, товарищи!
(Данилову.) Не надо бить кнутом на тексте.
ДАНИЛОВ. Я понял, Георгий Александрович.
ГА. Вы не могли все понять, потому что я еще не все сказал... Сейчас у вас немое холостое участие в сцене, а постарайтесь сделать ее бытовой. Ритуал ведете именно вы. Ваш голос должен вести эпизод. Вы определяете и последовательность, и ритм. «Н-но», «Тпррру», «Пошел», «Назад»; надо узнать, какие команды существовали издревле, набрать багаж и точно пользоваться им.
РОЗОВСКИЙ. «Не бузуй» — толстовское выражение, «Н-но», «тпррру» и мат.
Г.А. (Лебедеву.) Перед появлением Князя не хватает одной фразы: «Вот с чего это началось». Она будет репликой на музыку.
^ После Белоножки танцуют две молодые лошадки.
(Коноваловой и Шкомовой.) Тамара и Аэлита! Вы должны протанцевать зеркально. Все движения вместе, согласованно.
^ Просмотр сцены.
(Панкову.) Не было ничего: ни конфликта с Князем, ни розыгрыша с Чалым. Зачем мы все это делали? Еще раз с появления Серпуховского. Давайте музыку не на реплику: «И вот с чего это началось», — а позже, с хода Олега, тогда будет акцент на встрече Князя и Холстомера.
(Данилову.) После встречи Олега и Евгения Алексеевича сразу же окажитесь рядом с Аллой Федеряевой. Тогда не будет паузы перед следующим показом лошадей.
РОЗОВСКИЙ. Конюший, по Толстому, продал Холстомера цыганам.
Г.А. Но у нас же другой вариант.
РОЗОВСКИЙ. Да-да, я отвечаю Евгению Алексеевичу. Он хочет найти у Толстого фразу вместо «вот с чего это началось».
Г.А. Начали! Евсей Маркович! Евсей Маркович!!!
КУТИКОВ (из регуляторной). Я здесь, Георгий Александрович.
Г.А. Сева, голубчик, не уходите с репетиции!
(Данилову.) Озвучивайте, не делайте пауз, все переходы от столба к новой лошади должны быть озвучены! Продавайте товар, показывайте его лицом!
ДАНИЛОВ. С чего начнем?
Г.А. Сначала, как привыкли. От печки.
^ Повторение сцены. Замрите все на момент встречи Холстомера и Князя. Пошла музыка. Так. Заржали-заржали!
Танец Милого.
(Волкову.) Хорошо, хорошо, Миша! Вот видите, и без балетмейстера получается!
(Всем.) Внимание всех участников сцены. Давайте сделаем так: на взгляде Князя на Холстомера музыкальный акцент и остановка музыки. И полная статика. Пробуем! На статике не двигать ногами. Музыка зазвучала, и все снова включились.
(Розовскому.) Мне нравится, что Князь сидит в кресле, как барин. Может, придумать кресло побольше, соответствующее эпохе?
РОЗОВСКИЙ. А Генерал?
Г.А. А Павел Петрович пусть стоит.
(Соколову.) Скажите реквизиторам, чтоб принесли большое плетеное кресло.
Соколов приносит кресло сам, но Басилашвили настаивает, что он может проводить сцену стоя, тогда Г.А. поднимается на сцену и показывает, как может сидеть Серпуховской.
(Басилашвили.). Вы имеете право так сидеть. Вы хозяин положения — покупатель!
468
¶
СОКОЛОВ. Может, Миша Данилов, выходя, вынесет и кресло?Г.А (Данилову). Пожалуйста, Миша, не сочтите это за труд.
{Пианистке.) Роза, на репликах Генерала — пьяно, на показе лошадей — форте!
^ Повторение сцены.
(Лебедеву). Для Холстомера решение Князя тоже неожиданность. «Этого приблизь!» — «Кого? Меня, что ли?». Мне кажется, поначалу должна быть позиция неучастия в аукционе. Приказ Князя «приблизь» свалился, как снег на голову.
ЛЕБЕДЕВ. Так может, мне вообще не входить в стойло жеребцов? Может, я и не участвую в смотре?
Г.А. А чем тогда заняться?
ЛЕБЕДЕВ. Я же рабочая лошадь! У меня свои дела! Я ношу мешки!
Г.А. Интересное предложение! Давайте попробуем!
^ Повторение сцены. Из кулис появляется Холстомер с мешком за спиной. Тяжело дыша, он
носит его по кругу. Г.А. смеется: «Сизифов труд». Во время танца Милого Холстомер
опускает мешок, подходит к бочке и пьет воду. Причем видно как вода в такт музыке
наполняет лошадиный живот. В зале, в окружении Г.А., хохот.
Хорошо, Женя, только ты сорвал общую сцену. ЛЕБЕДЕВ. Почему?
Г.А. Да потому что все смотрят только на тебя.
(Басилашвили.) Олег, у меня к вам предложение. Нельзя ли, чтобы у вас на губе все время висел окурок сигары? И разговаривайте с ним во рту. БАСИЛАШВИЛИ. Дымящуюся нельзя? Г.А. Дымящуюся нельзя. Там ковер.
Князь приказал Конюшему: «Этого приблизь». Лебедев—Холстомер сымпровизировал: посмотрел на Князя, быстро вымыл водой из бочки морду, копыта. И с готовностью двинулся к
Серпуховскому.
(Лебедеву, смеясь.) А что? Может быть. (Волкову.) Когда Холстомер моется, Милый должен выдать еще одно антраша.
^ Князь решился: «Я беру этого Пестрого!» Генерал поправляет: «Пегого».
(Панкову.) «Пегого» — не поправляйте Князя. Переспросите: «Пегого???» Он, мол, что, с ума сошел?
(Басилашвили.). А вы как раз поправьте Генерала: «Пестрого!»
ПАНКОВ. Я хотел услужить Князю по-честному, перевести все в шутку. В конце концов, мне на него плевать, пусть берет, что хочет, но у меня же есть удивительные лошади?!
Г.А. Правильно! Вот в этом качестве и говорите: «Вы на Милого даже не взглянули!»
^ Переезд в Москву.
ЛЕБЕДЕВ. Чего-то не хватает. Это же начинается лучшее время моей жизни.
Г.А. Лучшее, и что?
ЛЕБЕДЕВ. Это начало нового этапа.
Г.А. Да, конечно, мы это и ищем.
ЛЕБЕДЕВ. А у нас просто переезд в Москву. Мелко.
Г.А. Хорошо, предложи крупнее.
ЛЕБЕДЕВ. Но это же мои воспоминания! А нет перехода!
Г.А. Женя, ты хочешь что-то предложить? Что?
ЛЕБЕДЕВ. Не знаю, надо что-то придумать! Но переход должен быть значительнее.
Г.А. Я готов искать. Но сформулируй проблему локальней. Что тебе не хватает в переходе?
ЛЕБЕДЕВ. Какого-то взрыва! Моего, личного! Вот Князь купил меня, и нахлынуло!
Г.А. Правильно-правильно, согласен. Но как это выразить? Что ты предлагаешь?
ЛЕБЕДЕВ. Может быть, спеть?
Г.А. Спеть? Что спеть?
469
¶ЛЕБЕДЕВ. Сейчас я попробую. (И вдруг на разрыве сердца.) А-а-а-а-а-а-а! Я-я-я-яй! А-а-а-а-а-а-а! Я-я-я-яй! А-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а!
^ Песня Холстомера похожа на лошадиное радостное ржанье, в конце которого угадывается
стон.
Все замерли. Г.А., стоя, забыл, что курит. Упал пепел. Розенцвейг прошептал:
«Я запомнил. Я сделаю обработку в оркестре».
Г.А. Хорошо, Женя, молодец! Вот что значит интуиция. ЛЕБЕДЕВ. Можно еще раз чуть повыше с покупки и переход? Г.А. Конечно!
^ Повторение сцены. Песня Холстомера. Присутствующие снова потрясены.
Георгий Александрович попросил еще раз повторить эпизод с выхода Басилашвили. И опять песня Лебедева, неожиданно, но органично взрывающая сюжет, оказалась дорогим подарком будущему спектаклю и режиссеру, поверившему интуиции актера.
^ К Г.А. подсаживается В. П. Куварин, что-то тихонечко шепчет. Г.А. смотрит на часы.
Я вынужден прервать репетицию, иначе рабочие не успеют подготовить сцену к вечернему спектаклю. Всем спасибо. (Лебедеву.) Женя, задержись. (Розенцвейгу.) Семен Ефимович, расскажите Евгению Алексеевичу ваше предложение.