«Музеи, посвящённые А. П. Чехову»
| Вид материала | Исследование |
- Основные мероприятия, посвященные, 109.05kb.
- Снеткова Ирина Антольевна, учитель русского языка и литературы моу сош №1 г. Покров, 57.59kb.
- Iii всероссийский открытый конкурс, 61.81kb.
- «музеи татарстана» первый региональный центр на портале, 104.83kb.
- «Новогодние каникулы в музеях Москвы», 66.49kb.
- Феномен культуры или науки, 310.8kb.
- Социально-эстетические функции музейного искусства многообразны, 128.25kb.
- Приложения музейные продукты карелии, 184.21kb.
- Музеи Грина. Феодосия. Старый Крым, 2903.61kb.
- Портал «Музеи России», 175.14kb.
1906 год
Сестра и мать писателя живут в Москве, в Ялте бывают летом. Но за дачу надо платить налоги в Ялтинскую уездную земскую управу, надо постоянно ухаживать за растениями в саду, надо охранять дом и сад. Мария Павловна понимала, что дом её брата — историческая ценность, но не знала, что с ним делать.
Первое её намерение было — передать Белую дачу Российской Академии наук. Об этом сказано в петербургской газете «Слово»: «Академия наук решила, по слухам, приобрести дачу покойного писателя А.П. Чехова, находящуюся в г. Ялте, на Верхней Аутке, с целью устроить в ней музей, в котором предполагается собрать все материалы и предметы, относящиеся к жизни и творчеству покойного писателя». Однако, у Академии наук не оказалось средств на эту покупку.
1907 год
К дому Чехова приходят люди; их пугает запустение, заброшенность этого святого уголка.
В начале августа Белую дачу посетил харьковский журналист А. Смолянов. Он смог осмотреть только сад. «Пожилая женщина, отворившая вам калитку сада, — очевидно, прислуга, — сопровождает вас по саду и дает несложные, привычные объяснения. Указывая на одинокую скамью, она говорит:
«Здесь Антон Павлович любили сидеть», затем показывает на старика-журавля, угрюмо и озабоченно уставившегося в одну точку: « Птенчиком его Антон Павлович нашли. И выходили».
Журналиста поразило равнодушие ялтинских властей к памяти Чехова: «…в Ялте как будто забыли, что здесь когда-то жил и работал один из крупных русских писателей.
В далекой Германии — в Шарлоттенбурге — имеются библиотека и читальня имени Чехова. А в Ялте всё прошло без следа. Рождается то грустное и обидное настроение, которое испытываешь, глядя на заброшенную и обрыхлевшую могилу дорогого человека».
1908 год
Летом мать и сестра писателя живут в Мисхоре; Мария Павловна регулярно приезжает в ялтинский дом.
В её отсутствие поклониться чеховскому уголку пришел киевский журналист Всеволод Чаговец. Он смог увидеть только сад, и на него произвело гнетущее впечатление отсутствие в нем человека. «И даже журавль подошел вплотную и клюнул меня довольно чувствительно в левую руку. И стало как-то больно-больно и печально от этого страшного и грозного безмолвия».
Накануне дня памяти Чехова дом посетил Сергей Мамонтов, корреспондент московской газеты «Русское слово», драматург, писатель и театральный критик. В его статье приведена подробная экскурсия Марии Павловны по дому и саду. С. Мамонтов подчеркнул огромное значение для России чеховского уголка в Ялте как памятника культуры и призвал русское общество сделать его народным достоянием.
Статья вскоре была перепечатана в «Петербургской газете», а затем вошла в книгу С. Мамонтова «По белу свету» (1910). В ней даны прекрасные иллюстрации: портрет Е.Я. Чеховой в кресле; балкон; кипарис, посаженный Чеховым; спальня.
Вот фрагменты из его очерка «На даче Чехова»: «…по дорожкам сада задумчиво и важно расхаживал стройный серый журавль. М.П. Чехова стала показывать мне дом, где всё строго сохраняется в том виде, как было при её брате.
Рядом с кабинетом расположена спальня, имеющая совсем жилой вид. Чистая белая постель, свечи и графин с водой на столике у кровати, свежее полотенце над умывальником. Даже баночки с лекарствами по-прежнему стоят на этажерке. При спальне есть маленький балкончик, выходящий в сторону гор. Под этим балконом Чехов посадил маленький кипарис, аршина в полтора ростом. Теперь кипарис перерос балкон и превратился в стройное дерево, придающее строгую красоту всему боковому фасаду дома. В саду на каждом шагу Мария Павловна указывала мне растения, посаженные братом.
В очерке С. Мамонтова есть и перечень растений, высаженных при жизни Чехова возле дома: «Импровизированным садоводам хотелось втиснуть в маленький сад все растения, могущие расти на Южном берегу Крыма. Лучшие сорта плодовых деревьев, мимозы, кипарисы, смоковницы, глицинии, даже пальмы нашли себе место на аутском участке».
В конце очерка С. Мамонтов говорит о том, чем должна стать Белая дача для России: «…дача Чехова заняла в глазах русского человека почетное место наряду с Михайловским Пушкина, Спасским-Лутовиновом Тургенева, Ясной Поляной и другими незабвенными уголками, рассеянными по лицу нашей родины.Хотелось бы, чтобы на этом историческом месте со временем возникло какое-нибудь благое учреждение общественного характера: приют для престарелых тружеников пера, врачей или вообще лиц, имеющих соприкосновение с деятельностью Чехова.Это было бы лучшим памятником для незабвенного писателя».
Одновременно растет и интерес поклонников таланта Чехова к его дому…
1909 год
В марте для встречи с Марией Павловной приезжает в Ялту писатель, старый знакомый Чехова по Таганрогу Петр Алексеевич Сергеенко. И он констатирует полную сохранность дома писателя:
«На меня сразу пахнуло прошлым. Всё на даче Чехова было так же, как и при нем. Те же огромные глиняные амфоры по углам для дождевой воды, каких я ни у кого и нигде не видел, то же комическое изваяние мопса на нижнем крылечке, тот же большой градусник на стене и та же медная дощечка с надписью: „А.П. Чехов“». Гипсовую скульптуру мопса посетители чеховского дома видят и сегодня. Но вот большого градусника на стене уже нет — возможно, он был разбит во время землетрясения в 1927 году.
О том, что дача Чехова в Ялте уникальна ещё и потому, что помогает проникнуть в душевный мир его персонажей, говорится в статье Таисии Яковлевны Проскурниной, историка литературы, «Сад Чехова в Крыму: Из путевых воспоминаний»: «Внутренний мир героев часто складывается под влиянием той обстановки, в которой они создаются. Вот почему наряду с жизнью писателя нас интересует и его обстановка, место, где он жил или проводил часть времени. С этой стороны интересна для нас и чеховская дача в Крыму, где писатель, уже больной, жил и работал до последней поездки за границу».
Она подробно описала всё, что увидела в саду: «Беленький двухэтажный домик с маленьким балкончиком виднеется уже издали; с балкона печально повисают розовые и красные головки цветов; вокруг — садик с молодыми деревьями, насаженными рукою самого писателя, и кажется, что в них перешла часть души его». Т.Я. Проскурнина вошла в сад через калитку недалеко от парадного входа в дом. Вот там-то она и нашла необычного экскурсовода: «При входе в сад посетителей встречает чеховский журавль. Помятое крыло говорит о старой ране, за которой ухаживал сам Чехов. Журавль осторожно выступает и зорко глядит на посетителей; его красные небольшие глазки слезятся, словно при воспоминании о том, кому он обязан своею жизнью и для кого пришли теперь сюда чужие люди. К себе он никого не подпускает, ласк не любит: он горд дружеским участием своего бывшего хозяина и с чувством собственного достоинства, за отсутствием хозяев, выступает сам в качестве спутника при осмотре сада.Между деревьями перед домом раскинуты клумбы, сохранившие, как говорят, форму, которую придал им ещё Антон Павлович. Длинноватые и неровные, вытянутые то вширь, то вдоль, они говорят о нелюбви к симметрии».
Т.Я. Проскурнина отмечала особенность сада: «Небольшие фруктовые деревья преобладают здесь. Из крымских выделяется только мимоза, родная душе Чехова по своей нежности и чуткости: она так же боится прикосновения грубых рук, как боялась их душа писателя».
В статье писателя и журналиста Дмитрия Сергеевича Соколова «В пустом доме» перечисляются многочисленные предметы, связанные с жизнью и творчеством Чехова, создающие иллюзию остановившегося времени: «…я в столовой чеховского домика. На стене предсмертный портрет Антона Павловича. За рамой две пальмовые ветви с красными муаровыми лентами.
Отсюда через маленькую переднюю, озаренную золотыми лучами, струящимися через желтые стекла венецианского окна, меня ведут в осиротелый кабинет А. П. На каминной доске стоит игрушечный кораблик. В вазочке букет сухой пампасовой травы. Из кабинета дверь в спальню. Она залита светом. На столе бинокль, баночка с цинковой мазью, шандал с недогоревшей стеариновой свечкой…».
И, наконец, общественные организации стали делать попытки помочь М.П.Чеховой сохранить Белую дачу для России.