Вглубине острова Корсика среди диких скал и уще­лий частые побеги вырубленных и выжженных крестьяна­ми деревьев образуют густые заросли маки

Вид материала

Документы

Содержание 1. Художественная структура и сюжетно-композиционное решение Джузеппа подошла к ним Жена, - сказал он, - мой ли это ребенок? Джузеппа побежала за Матео и схватила его за руку. 2. Конфликт природы и цивилизации в трактовке П. Мериме 3. Нравственная проблематика новеллы

Подобный материал:

• Пьеса в трех действиях, 620.05kb.
• Восточный мелкосопочник, 162.11kb.
• Ьное время, начиная с середины мелового периода, находился в условиях изоляции от других, 87.52kb.
• Тайны диких животных, 61.83kb.
• Новая Зеландия расположилась в Тихом океане по соседству с Австралией, 117.58kb.
• Насыщенная экскурсионная программа позволит посетить самые интересные достопримечательности, 16.59kb.
• Урок по теме: «Металлы и война», 237.99kb.
• Конкурсная работа, 280.65kb.
• Прайс-лист на обрезку и кронирование деревьев. Удаление деревьев. Химическую обработку, 32.93kb.
• Урбанизация «диких» видов птиц в контексте эволюции урболандшафта, 7067.68kb.

ВВЕДЕНИЕ


В глубине острова Корсика среди диких скал и уще­лий частые побеги вырубленных и выжженных крестьяна­ми деревьев образуют густые заросли – маки. Человек может проложить в них дорогу лишь с топором в руках, а иные маки так разрастаются, что образуют неприступ­ные джунгли, тропы в которых известны лишь корсикан­ским пастухам и разбойникам. Таково место действия новеллы Мериме «Матео Фальконе», открывающей его первый сборник 1883 года «Мозаика».

Новелла – трудный жанр, требующий краткости и яс­ности повествования, четкости в построении сюжета, соз­дания у читателя единого целостного впечатления. Назва­ние новеллы происходит от итальянского слова «новость». Она и рождалась как новость, рассказанная на улице или площади старинных южных городов, где била ключом жизнь, полная искушений и опасностей, где в ходу были соленые шутки и ночные драки и портовые моряки или предприимчивые купцы, призывая удачу, не могли быть уверены ни в завтрашнем дне, ни в нерушимости дома, ко­торый покидают, отправляясь в странствия. От этих расска­зов перенимает новелла интерес к необычному, к событи­ям, выходящим за пределы привычного. От них же в ее роду – нетерпеливое пренебрежение к долгим описаниям, .развернутым авторским отступлениям, предысториям на многих страницах. За столетия своего существования ев­ропейская новелла меняется, усложняется, обрастает ра­нее не свойственными ей признаками и все же сохраняет требование целостности и новизны.

Мериме создает собственный тип реалистической но­веллы. Его новелла – повествование краткое, динамичное, где каждая деталь значима и описательная часть сокращена до ми­нимума, необходимого, чтобы показать воздействие на характер той социальной среды, где живет и действует человек.


^ 1. Художественная структура и сюжетно-композиционное решение

новеллы П. Мериме «Матео Фальконе»


Своеобразие Мериме, этого художника-реалиста, занимавшего особое место в современной ему литературе, заключалось в том, что он не порывал ни с романтическими характерами, ни с романтическими сюжетами. Мир, на который впервые обратили внимание романтики, всегда оставался ему родным. Но необычные сюжеты и характеры в его произведениях – Корсика, с ее полудикими патриархальными нравами, вендеттой, фольклором («Коломба», «Матео Фальконе»); Испания, живописная страна торреро, матадоров, контрабандистов, цыган, гадалок. Бандитов («Кармен», «Письма из Испании»); Африка с ее бурными страстями («Таманго») – были созданы на основе строгого изучения действительности, а романтические мотивы вырастали из реальных бытовых этнографических наблюдений. Новое заключалось не в выборе сюжета и героя, а в отношении к ним и трактовке их.

В новелле «Матео Фальконе» - чисто романтическая завязка. Несмотря на то, что сама новелла невелика по объему, автор не скупится на довольно длинную экспозицию, в которой дает нам подробное описание «местного колорита». Мериме показывает читателю прежде всего «маки» - дикие лесные заросли, так как это не только самая характерная деталь корсиканского пейзажа, но и наглядное свидетельство примитивных способов обработки земли, сразу создающих у читателя представление об архаичности быта и нравов корсиканцев.

Характерно, что пейзаж писатель вводит в повествование отдельными штрихами. Так, начал описание Корсики с «маки», Мериме на всем протяжении повести дает все новые и новые детали. То горный кряж, по склонам которого пастухи кочевники пасут свой скот, то голубые горы на горизонте, то каштановое дерево, из ветвей которого делаются носилки для Джанетто, то небольшой овраг, в котором происходит развязка трагедии. Этими отдельно вкрапленными деталями Мериме достигает требуемого эффекта – создания полного впечатления реальности обстановки, реальности всего происходящего.

В новелле дикий пейзаж Кор­сики, заросли маки уже дают представление об обитателях острова и законах, по которым те живут. Матео Фалько­не – типичный корсиканец. Автор постоянно подчеркива­ет в его облике и поведении черты горца – умение метко стрелять, сложные отношения с жандармами, решитель­ность, гордость, своеобразное чувство чести. Портрет Матео дан автором в романтических тонах. Но в то же время мы находим в нем реалистические черты – черты сына своего времени, который связан целиком и полностью с тем обществом, которое его воспитало. Так, рассказывая о Матео, автор упоминает случай из его жизни, ко тот, пытаясь завоевать женщину, убил своего соперника. При чем при этом рассказчик-француз отнюдь не осуждает его. Он только пытается проникнуть в чуждую ему психологию корсиканцев. Кстати, на всем протяжении новеллы повествователь симпатизирует своему герою. Все то отрицательное, что связано с его образом, он воспринимает как часть быта и нравов жителей Корсики, как их национальная особенность, их психология, которую ни при каких условиях невозможно «вытравить» из их характера. Поэтому и убийство этим корсиканским крестьянином своего десятилетнего сына, который выдал солдатам попросившего убежища беглеца, изображается не как из ряда вод выходящее событие, а как поступок, естественный для местных понятий о чести.

Мериме в новелле «Матео Фальконе», в отличие от романтиков, тщательно избегает длинных описаний. В отличие от романтиков, он также не любит вдаваться в подробные описания эмоций. Неохотно прибегает он для этой цели и к помощи внутреннего монолога. Он предпочитает раскрывать переживания персонажей через их жесты и поступки.

Писатель заменяет описания показом действий и передачей речей героев, изображая таким путем и среду, и нравы, и характеры. Сжато и коротко раскрывает писатель нравственный кодекс жителей Корсики. Он не рассказывает читателю о законах гостеприимства, верности своему слову, нарушение которого считается самым большим преступлением. Он показывает это преимущественно через диалоги, которые в художественной структуре произведения играют существенную роль.

Через диалог раскрываются положительные черты характера Матео – его доброта, жалость к человеку, который не сделал ему добра, но который попал в трудную ситуацию, а значит, ему нужно помочь.

« – … мы только что сцапали Джанетто Санпьеро.

– Слава тебе господи! – вскричала Джузеппа. – Он у нас украл дойную козу <…>

– Бедняга! – отозвался Матео. – Ему хотелось есть».

В сложную минуту для человека, который отнюдь не был его другом, Матео пожалел его.

Также, через диалог, Мериме раскрывает у своего героя понятие о чести. Предательство – что может быть страшнее для корсиканца. Если человек – предатель, то жизнь его ломаного гроша не стоит, даже если это жизнь родного сына.

Так создается скупая, но полная глубокого драматизма сцена, которая показывает глубокую убежденность Матео в своем праве главы рода судить виновного.

«– Хорошо начинаешь! – сказал, наконец, Матео голосом спокойным, но страшным для всякого, кто его знал.

– Отец! – вскричал мальчик, подбегая со слезами на глазах, готовый броситься на колени.

Но Матео закричал:

– Прочь от меня! <…>
^

Джузеппа подошла к ним <…>

– Кто дал тебе эти часы? – спросила она строго.

– Мой дядя сержант.

Фальконе схватил часы и, бросив с силой о камень, разбил их вдребезги.

–^ Жена, - сказал он, - мой ли это ребенок? <…>

– Что ты говоришь, Матео! Подумай, кому ты это говоришь!

– Тогда этот мальчик – первый из нашего рода, кто совершил измену.

Рыдания Фортунато усилились, а рысьи глаза Фальконе продолжали пристально смотреть на него. Наконец он ударил об землю прикладом ружья, взвалил его на плечо и пошел по дороге к маки, крикнув Фортунато, чтобы он шел за ним. Мальчик повиновался.

^ Джузеппа побежала за Матео и схватила его за руку.

• Ведь это – твой сын, - сказала она дрожащим голосом…
  
• Оставь меня! – ответил Матео. – Я его отец».
  

Этими тремя последними словами Мериме передает глубокую убежденность Матео в своей правоте, которая заключается для него в исполнении долга, в восстановлении чести рода. То, что у писателя иного склада потребовало бы развернутого культурно-исторического комментария, у Мериме раскрыто в сжатых словах, в точной и скупой передаче жеста. Поэтому в сюжетно-композиционной структуре новеллы портретные характеристики и диалоги играют большую роль при создании характеров.

В диалогах раскрывается и характер маленького Фортунато. Во-первых, этот мальчик не умеет врать. Когда сержант задает ему вопросы, тот отвечает вопросом на вопрос, невпопад, чем вызывает подозрение. В следующем диалоге, когда Фортунато «торгуется» с дядей, в его характере высвечиваются уже нотки практичности и меркантильный интересов. Забывая о том, что он – корсиканец и сын своего отца, Фортунато здесь более похож на свое время, чем на родителя. Поэтому, когда сержант обещает ему карманные часы, тот предает беглеца в руки солдат.

Композиция новеллы Мериме отличается большой стройностью и четкостью. Сюжет развивается логично, последовательно и ясно. Внимание автора в новелле сосредоточено на развитии действия: он стремится максимально лаконично и выразительно мотивировать это развитие, передать его внутреннее напряжение.

Отдельные повороты сюжета тонко мотивированы, определены психологическим состоянием действующих лиц, которое раскрывает писатель сухим перечислением немногочисленных движений. Внутренняя борьба, происходящая в душе Матео, принятое им решение, убежденность в его необходимости переданы в ряде последовательных быстрых движений. Фальконе «схватил» часы, «бросив» о камень, «разбил вдребезги», его глаза «пристально смотрели» на мальчика, наконец, приняв решение, «он ударил о землю прикладом ружья». Этот прием передачи глубоких внутренних переживаний через точное воспроизведение их внешнего проявления характерен для большинства новелл Мериме и придает им лаконизм и динамичность.


^ 2. Конфликт природы и цивилизации в трактовке П. Мериме


Существует мнение, что главная сюжетная ситуация новеллы имеет «руссоистское» направление. Напомним, что основные идеи французского просветителя Жана Жака Руссо – культ природы и естественности, критика городской культуры и цивилизации, искажающих изначально непорочного человека, предпочтение сердца разуму – оказали влияние на общественную мысль и литературу многих стран. Руссо впервые сформулировал главную тему своей социальной философии – конфликт между современным обществом и человеческой природой. Он поставил вопрос о тяжкой цене прогресса, считая, что последний ведет к дегуманизации человеческих отношений.

Но «руссоистский» по своей сути конфликт природы и цивилизации имеет в новелле «антируссоистское» разрешение. Конечно, если исходить из теории Руссо, то у Мериме Маттео Фальконе находится на стороне природы, а его сын – на стороне цивилизации. С одной стороны, это так. Ведь чувства долга, справедливости. Жалости к ближнему заложены у Маттео природой, которая и сделала его таким. Эти чувства у Маттео врожденные. Что же касается Фортунато, то он уже – дитя современных общественных порядков, и чувству долга он предпочитает выгоду, личные интересы он ставит выше каких-то там нравственных законов. А ведь у Руссо природа – это еще и глубокая нравственность, к которой он относил, прежде всего, внутреннее сознание добра. А ведь в понятие добра включено еще и умение прощать. Фортунато – всего лишь маленький мальчик, у которого нравственные понятия должны развиваться. А, как известно, в духовно-нравственном развитии сына большую роль должен играть отец.

Матео не умеет прощать. На этой черте его характера сказалась, прежде всего, национальная черта жителя Корсики. Если бы такой случай произошел в другой корсиканской семье, то итог был бы таким же плачевным.

Что же касается Фортунато, то он так и не понял, в чем же его «преступление». Ведь хотя он и живет на Корсике, где жизнь людей определяют определенные правила, среди которых понятия о чести и долге занимают ведущее место, но сюда уже, можно сказать, проникли «все блага цивилизации» с бытом и нравами современности. Поэтому нельзя согласиться с мнением исследователя В.А. Лукова, утверждавшего, что не «естественное чувство», а сложившиеся нравы определяют поведение Фортунато, когда он спасает человека». О корсиканских нравах здесь говорить не приходится, потому что Фортунато не спрятал бы беглеца, если бы тот не заплатил ему. А следом, когда мальчик увидел часы, о которых мечтал, в руке сержанта, он уже перепродал Джанетто солдатам. При этом «мальчик бросил ему назад серебряную монету, сознавая, что больше ее не заслуживает».

Таким образом, в новелле «Маттео Фальконе» исключительность главной сюжетной ситуации, полной драматизма и трагизма, заключается в том, что и отец, и сын живут как бы «в двух измерениях». Казалось бы, они оба – корсиканцы, но жизненные ориентиры у них разные. По сути дела, в новелле происходит конфликт «отцов и детей», из которых тот, кто постарше и имеет власть, вершит суд над тем, кто ниже его по рангу.


^ 3. Нравственная проблематика новеллы


Нравственная проблематика новеллы довольно сложна и вызывает массу противоречивых чувств. В начале новеллы Фальконе предстает перед нами, как человек, не лишенный доброты и отзывчивости. Он знает, что человек, которого поймали солдаты, – бандит, который принес окружающим много неприятностей (в том числе и ему самому – вспомним: Джанетто украл у него козу). И если бы Джанетто попросил бы помощи у него самого, Матео, то тот, вероятнее всего, оказал бы ее, несмотря на то, что вошел бы в противоречие с законом. Но если бы Джанетто был пойман солдатами, то Матео не стал бы просить сержанта, своего родственника, о его спасении, считая, что тот заслуженно наказан. Но действия сына он посчитал противоестественными. Что может быть хуже – спрятать человека, а потом – выдать его властям. Если бы Фортунато не оказал гостеприимство своему неожиданному гостю, укрыв его в стогу сена, то, на наш взгляд, отец не осудил бы его таким образом. Возможно, он был бы огорчен поступком сына – ведь, по его мнению, над всегда оказывать помощь человеку, сильно нуждающемуся в ней. Но тогда, по крайней мере, он бы не приговорил его к смерти. Но в данном случае Фортунато не достоин, как считает отец, жалости.

Возвратившийся домой Матео узнает о проступке сы­на и вершит над ним суд, застрелив своей рукой «первого из рода, кто совершил предательство», и это притом, что Матео Фальконе любил сына, гордился его смелостью и храбростью, видел в Фортунато надежду семьи. Неожи­данна концовка новеллы. Не бросив даже взгляда на тело, Матео направляется к дому, чтобы взять заступ и похо­ронить сына. Едва он делает несколько шагов, как встре­чает жену, которая бежит, встревоженная выстрелом:

«— Что ты сделал? — закричала она.

— Свершил правосудие.

— Где он?

— В овраге. Сейчас я похороню его. Он умер христиа­нином. Я велю отслужить мессу за упокой его души. Надо сказать моему зятю Теодору Бьянкн, чтобы он переехал к нам жить».

Последняя фраза вводит в новеллу новый персонаж – зятя и как будто не связана с трагической историей отца, убившего собственного сына. Но вся логика повествова­ния свидетельствует об ином. В представлении такого че­ловека, как Матео, сын для него потерям не тогда, когда он спустил курок, а тогда, когда он узнал о поведении Фортунато. С этого мгновения у него нет колебаний. В новелле реплики и поступки корсиканца не выражают ни его колебаний, ни растерянности. Он поступает так, как должен, по его понятиям, поступить. И жена Матео при всем материнском отчаянии не решается противоречить мужу, потому что она тоже принимает его правоту.

Рассказчик встречает Фальконе через два после описываемых событий, но в его облике не отмечает признаков безна­дежной скорби: «Когда я видел его два года спустя после того происшествия <…> ему было на вид не больше пятидесяти лет. Представьте себе человека небольшого роста, но крепкого, с курчавыми волосами, черными как смоль, орлиным носом, тонкими губами, большими и живыми глазами и лицом цвета дубленой кожи». Он также ходил на охоту, метко стрелял, показывая всем чудеса ловкости. Для Матео смерть Фортунато не убийство, а именно «происшествие». Он живет в мире с собой и нравственными законами своего края.

Несмотря на романтические элементы в выборе места действия, в использовании «местного колорита», в романтическом «ядре» характера главного героя, связанном с его нравственной цельностью и бескомпромиссностью, с тем, что Л.Я. Гинзбург называет «метафизически понимаемой целостностью души», Мериме снимает идеализацию образа Матео и патетику описания, свойственную романтикам, реалистическими средствами. Его герои – предельно живые люди, органически слитые со своей социальной и исторической обстановкой. Его Матео зависим от обстоятельств, от общества, которое его воспитывает и окружает. Он, как герой реалистической литературы, связан множеством нитей с другими людьми – нитей социальных, семейных, профессиональных.

И все же даже в дикие маки начинают проникать де­нежные отношения, меняющие нравы. Жадность толкнула мальчика на предательство. Но ведь и первая мысль Мат­ео Фальконе, еще не похоронившего сына, — мысль о но­вом наследнике, которым он собирается сделать зятя, Червоточина есть и в душе самого Матео.

Таким образом, автор подводит читателя к справедливому выводу о том, что цельность натуры не всегда безоговорочное благо, что оборотной стороной цельности характера Фальконе, «сына природы», становится ограниченность и жестокость.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Таким образом, в новелле П. Мериме «Матео Фальконе» несмотря на то, что романтические и реалистические элементы переплетаются, все же реалистические установки автора превалируют над чисто внешними романтическими чертами.

Во-первых, несмотря на романтически окрашенный местный колорит, Мериме, как и другие писатели реалисты, утверждает понятие среды. Конечно, те типические обстоятельства и исключительные ситуации, в которые он ставит своих героев, – наследие романтизма. Но его изображение типических обстоятельств неизбежно связано с попытками уловить закономерности развития жизни, постигнуть материальные, социальные и другие факторы, влияющие на поведение людей, формирующие их характеры.

Характеры, которые изображает Мериме, лишены романтической привлекательности. Романтики, как мы помним, чаще всего рисовали одинокую личность, проявляющую себя в противопоставлении среде, в стремлении к самовыражению. Поэтому они часто передавали психологическое состояние героя пространными описаниями, в которых большое место отводится чувствам и переживаниям героев. Мериме же, как истинный реалист, предпочитает раскрывать переживания персонажей через их жесты и поступки. Писатель заменяет описания показом действий и передачей речей героев, изображая таким путем и среду, и нравы, и характеры. Поэтому особое место в сюжетно-композиционной структуре произведения занимают диалоги. Психологическое состояние действующих лиц писатель раскрывает сухим перечислением немногочисленных движений. Этот прием передачи глубоких внутренних переживаний через точное воспроизведение их внешнего проявления характерен для большинства новелл Мериме и придает им лаконизм и динамичность.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Виппер Ю.Б. Творческие судьбы и истории. – М., 1990.
   
2. История зарубежной литературы XIX века. / Под ред. Я.Н. Засурского, С.В. Тураева. - М.: Просвещение, 1982. – С. 299 – 304.
   
3. История французской литературы. Т. II. – М., 1956.
   
4. Кирнозе З.И. Страницы французской классики. – М., 192.
   
5. Мериме П. Соч. в 3-х томах. Т. I. – М., 1995.
   
6. Яхонтова М.А., Черневич М.Н. , Штейн А.Л. Очерки по истории французской литературы. – М., 1958.