Geum.ru

Век криминалистики

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   39

5. Победное шествие сравнительного микроскопа. Европейское межвременье. «Атлас пистолетов». Сравнительный микроскоп пересекает Атлантику. Промежуточная станция Каир. 19 ноября 1924 г.— убийство сэра Ли Стэк-паши. Шесть пуль и шесть гильз. Разоблачение убийц с помощью сравнительного микроскопа. Дискуссия среди экспертов.


Не ошибся ли Годдард? Действительно ли Соединенные Штаты благодаря Уэйту, Грейвеллу и Годдарду обогнали Старый Свет?

Буря первой мировой войны преобразила лицо преступности и в Европе. Конечно, вряд ли правы были пацифисты, утверждая в 20-х годах, что убийцы только потому стали убийцами, что именно война научила их убивать, а государства к тому же провозгласили убийство противника деянием во славу отечества. Но очевидно, что война вследствие колоссального производства винтовок и пистолетов и массового обучения стрельбе обусловила совершенно иные, чем прежде, масштабы преступности. И Европе ввиду роста числа преступлений, совершенных с использованием огнестрельного оружия, пришлось глубже, чем прежде, заняться судебной баллистикой. В судебно-медицинские институты при университетах, в судебно-химические лаборатории вернулись пионеры судебной баллистики довоенного времени, чтобы вместе с новым пополнением ученых и техников продолжить прерванную войной работу — довольно часто самыми скромными средствами.

Пьер Мединже в 1919 г. в Люксембурге снова взялся за изучение следов на патронных гильзах. Доктор Г. де Рештэ, возглавивший в 1920 г. только что образованную бельгийскую Школу криминологии и полицейской науки, и подполковник Маже, профессор бельгийской военной школы, были самыми выдающимися в Европе пионерами исследований в этой области. Год за годом работали они, снимая слепки и отпечатки с гильз, фотографируя и микроскопируя эти гильзы, позолачивая свинцовые пули, чтобы -они лучше получались на фотоснимках.

Именно благодаря им европейские учреждения по идентификации огнестрельного оружия долгое время занимались гильзами в гораздо большей степени, чем американские. В Париже вернулся к своей работе профессор Балтазар. Другой французский исследователь — Локар из Лиона — шел собственным путем. В Голландии доклады о своих опытах делали такие криминалисты и химики, как Гульст и Ван Ледден Гульзебош. В Афинах ставил эксперименты греческий исследователь Георгиадис. Русские Матвеев и Зускин, как и поляк Соболевский, выступили с рядом научных работ по экспертизе огнестрельного оружия. В Германии занимались научными изысканиями и экспериментами Август Брюнинг и д-р Крафт из Берлина, Фридрих Петруски из института судебной медицины университета в Бреслау, советник полиции Вайценеггер из управления полиции Штутгарта, а также Отто Мецгер, директор бюро химических экспертиз города Штутгарта. Мецгер был страстным охотником, и эта страсть привела его к судебной баллистике. Он сам проектировал аппараты для своих исследований и передавал заказы на их изготовление в мастерскую своего друга — знаменитого Роберта Боша. Шаг за шагом эти люди добивались успехов в новой области. Они накатывали пули по пластилину, копировальной бумаге и оловянной фольге, по свинцовым пластинкам и массе для снятия слепков с зубов. Они копировали каналы стволов оружия, вскрывали оболочку пули и развертывали ее, чтобы получить всестороннюю картину пули. Они создавали даже аппараты, которые с помощью чувствительных иголок исследовали поверхность вращающихся пуль и выявляли при этом неровности, которые изображались подобно температурной кривой. Они произ-водили пробные выстрелы и долго искали наилучшую среду Для того, чтобы уловить затем эти пули, не повредив их: стреляли в мягкую древесину, в восковые плиты, в ящики с ватой, а корзи-ны с тряпьем и землей, в толстые книги или в трубки, наполнен-ные водой. Они фотографировали с микроскопом и без него, при искусственном освещении, при дневном свете и с помощью выпуклых кассет, чтобы точнее отразить изгибы пуль и гильз. Они наклеивали микрофотографии для сравнения одну возле Другой или одну над другой. Отто Мецгер и его сотрудники Хеес и Хасслахер пошли с 1923 г. по тому же пути, который за четыре года до того проложил Уэйт: собирали все доступные им виды личного огнестрельного оружия и боеприпасов к нему и замеряли их характерные признаки, составляя соответствующие каталоги. Таким путем они создали наконец «Атлас пистолетов», который, правда, охватывал не 1500 видов оружия, как коллекция Уайта, а лишь 100, но для тесной территории Европы и он имел бодрое значение. Однако в одном отношении европейским пионерам баллистики не повезло: путь к настоящему сравнительному микроскопу остался для них закрытым. Правда, Отто Мецгер в ходе своих работ обратился к фирме «Ляйц» и осведомился, можно ли сконструировать такую аппаратуру, в которой удалось бы одновременно обследовать две пули, но еще прежде, чем у него согрела эта мысль, изобретение Грейвелла перешагнуло Атлантику, придя из Нового Света в Старый.

Правда, по прихоти судьбы, в силу случайного стечения обстоятельств, которое так часто встречается в сфере международных научных связей, сравнительный микроскоп на своем пути в Европу сделал крюк — никем не объясненный, но документально подтвержденный — в сторону Средиземного моря, до Каира в Египте.

С 1917 г. шотландец Сидней Смит руководил отделом судебной медицины министерства юстиции Египта. Судебно-медицинская экспертиза по всем серьезным делам о преступлениях, совершенных на берегах Нила, проходила через его умелые руки, так что его положение было единственным в своем роде. В мемуарах Смит вправе был с гордостью отметить: «В течение ряда лет мы имели, вероятно, самые лучшие судебно-медицинские лаборатории в мире». Но вряд ли кто знал об этом. Лондон, Париж, Берлин, Рим — это были известные каждому центры криминалистики. Но Каир?...

С 1905 г. в Египте стало нарастать национальное движение против господства англичан, а с 1919 г. началась непрекращавшаяся вереница революционных вспышек. «Когда волнения достигли своего апогея,— вспоминал Смит несколько десятилетий спустя,— мой морг оказался слишком малым». Не только в англичан, но и в египтян стреляли почти без разбора. При этом чаще всего никогда не было свидетелей, готовых дать показания. Такая ситуация побудила Сиднея Смита, подобно многим европейским судебным медикам, заняться совершенно новой для него областью — идентификацией огнестрельного оружия. Раз в Египте молчали свидетели, то показания против убийц должны были давать пули и гильзы.

Приступив к этой работе, Смит не знал многого из того, что знали Уэйт или Калвин Годдард в начале своей деятельности. Но число убитых, множество гильз и пуль, которые тащили в его институт, предоставляли ему широкие возможности для быстрого и основательного изучения новых проблем. Он доказал египетским правительственным чиновникам, что патроны, которыми стреляли во время одного из бунтов, были добыты из арсеналов их собственной полиции. У него появилось много врагов, но он не дал сбить себя с толку. В 1924 г. он случайно прочел небольшую заметку о том, что Уэйт и Грейвелл совместили в одной конструкции два микроскопа, чтобы лучше сравнивать пули. Смит тотчас же взялся за работу и смастерил свой первый сравнительный микроскоп. Все это было как нельзя кстати, ибо уже через несколько недель произошло сенсационное событие, повлекшее принципиальную проверку его мастерства.

19 ноября 1924 г. на улицах Каира был застрелен британский сардар, то есть главнокомандующий египетской армией сэр Ли Стэк-паша. В центре города его автомобиль должен был пересечь трамвайные рельсы, поэтому он замедлил ход, и в тот же момент несколько заговорщиков открыли огонь. Стреляя, они еще пару минут бежали за машиной, а затем скрылись на ожидавшем их такси. Сардар скончался от внутреннего кровотечения, его телохранители были ранены.

Сидней Смит поспешил к месту преступления, где обнаружил девять гильз от патронов. Из тел потерпевших было извлечено шесть пуль. К тому времени Смит накопил достаточный опыт, чтобы быстро определить, что все гильзы отстреляны из автоматических пистолетов 32-го калибра, но из трех различных типов таких пистолетов. На трех гильзах были специфические следы «захватов» выбрасывателя кольта. Пули тоже были 32-го калибра. Пять из них путем надреза их головок были превращены в так называемые «дум-дум» — разрывные пули, которые, попав в человека, оказывают особенно губительное действие. Пули эти тоже вылетели из пистолетов трех различных типов: во-первых, из кольта с шестью левыми нарезами, во-вторых, из маузера с четырьмя правыми нарезами и, в-третьих, из браунинга либо из пистолета марки «Сюртэ» с шестью правыми нарезами. Кольт, по всей вероятности, был в плохом состоянии, следы его нарезов были едва видны, Кроме того, на его пулях было много бороздок, а это означало, что на дуле кольта есть дефекты. Смит задумался над этими бороздками: где-то он их уже видел. Да, он был уверен, что видел их, и не раз, а довольно часто. И он обратился к своей коллекции пуль.

Там, их за несколько лет скопились сотни, а то и тысячи. Одну за другой сравнивал он их с пулями из кольта, которыми стреляли в сардара. Сомнений не было: тот же самый кольт, который использовался во время последнего нападения, послужил орудием многих других убийств и покушений на убийство.

Тем временем египетская полиция искала виновных старым, проверенным способом — через шпиков. Наконец шпики сообщили, что покушавшиеся принадлежали к националистической группе, руководимой адвокатом Шафиком Мансуром. Чуть позже стали известны и имена двух исполнителей — это были братья Энайат. Правда, против них не было ни малейших доказательств. Но Смит обещал представить доказательства, если в его распоряжении будет оружие подозреваемых.

Смиту представилась возможность заполучить это оружие. Один из шпиков предупредил подозреваемых братьев о грозящем аресте. «Убегайте в Триполи»,— посоветовал он. И оба действительно решили бежать — бежать на поезде через пустыню. В пустыне полиция остановила поезд, арестовала Энайатов и обыскала их. В ходе обыска из корзины с овощами вывалились четыре пистолета.

Смит с нетерпением дожидался этих трофеев у себя в лаборатории. Два пистолета были 25-го калибра и не вызвали у него интереса. Однако два других, кольт и пистолет марки «Сюртэ», были 32-го калибра. Громко разносились пробные выстрелы Смита по двору его тихого института, а выстреленные пули из корзин с хлопком сразу попадали под сравнительный микроскоп. Будь в то время у Смита побольше опыта, он непременно бы достиг еще более значительных результатов. А так он провел сравнение пуль, использованных при совершении преступления, и пробных пуль, выстреленных им из пистолета марки «Сюртэ», и не очень уверенно пришел к выводу: сравнение гильз и пуль показало, что при покушении на сардара был использован пистолет «Сюртэ». Но все сомнения отпали, когда Смит перешел к исследованию пробных пуль, выстреленных из кольта. На них были те самые бороздки, которые ему часто приходилось видеть. Так как Смит всегда старался избегать скороспелых выводов, он обследовал еще несколько дюжин кольтов. Лишь убедившись, что ни один из них не оставлял на пулях бороздки, он сообщил нетерпеливо ждавшему от него известий начальнику каирской полиции, что пуля, убившая сэра Ли Стэк-пашу, была выпущена из кольта братьев Энайат.

Впервые политические убийцы в Египте столкнулись с немым и тем не менее таким красноречивым свидетельством, как их собственные пули. После первоначального скепсиса братьев Энайат охватила растерянность, сознание провала, затем они признали свою вину, выдав сообщников — Шафика Мансура и Махмуда Рашида. В доме Махмуда нашли пилки, напильники и двое тисков с колодками, покрытыми цинковыми обманками. По обманкам

Смит смог установить, что в них зажимали округлые предметы, по величине совпадающие с патронами 32-го калибра. В шарнирах тисков осталась металлическая пыль (свинец, медь, никель), которая оказалась идентичной по составу со стружкой, полученной при обработке напильником пуль, причинивших смерть. Таким путем удалось доказать, что пули, предназначенные для убийства, превращались в доме Рашида с помощью напильника в разрывные пули «дум-дум».

В конце мая 1925 г. Сидней Смит в качестве эксперта стоял перед судом в характерной для него позе: в одной руке у него был кольт убийцы, в другой — монокль. Он был последним свидетелем обвинения, и его показания легли в основу приговора.