А. С. Пушкин величайший русский поэт и прозаик прошлого века. Он является основоположником новой русской литературы, одним из первых реалистов в нашей литературе. Именно после него раскрылись таланты других писате
| Вид материала | Творческая работа |
- А. С. Пушкин величайший русский поэт и прозаик прошлого века. Он является основоположником, 50.36kb.
- Немеркнущее солнце русской поэзии, 28.58kb.
- Биография пушкин александр Сергеевич (1799 — 1837), 202.17kb.
- Пушкин александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русской литературы,, 18.73kb.
- Проект по литературе «Лицей в жизни А. С. Пушкина», 225.81kb.
- Мария Алексеевна Ганнибал, превосходно говорившая и писавшая по-русски (явление редкое, 152.49kb.
- Величайший поэт Польши. Его роль для польской литературы можно сравнить с ролью Пушкина, 126.49kb.
- Пушкин Александр Сергеевич величайший русский поэт, род, 778.58kb.
- Подлинным создателем новой русской литературы и литературного языка стал великий Александр, 117.05kb.
- Михаил Алексеевич Кузмин (6 (18) октября 1872(18721018), Ярославль 1 марта 1936, Ленинград), 30.52kb.
относится уже к самому Алеко, к его будущему.
В конечном выводе - также и зерно философских размышлений Пушкина над страстями и судьбами современного человека. Предстояло быть "и злым, и смелым", чтобы разобраться не в идиллической, а в подлинной жизни. Для самого Пушкина это означало принести решение проблемы героя времени с почвы "байронической" традиции на новую, реалистическую основу, связать проблему с российской социальной действительностью, с жизнью тех самых "душных городов".
Поэма была настолько не похожа на другие произведения романтической музы, что Пушкин некоторое время даже не решался её никому показывать. Особенно тревожил его взгляд Вяземского. Пушкин однажды сказал Вяземскому, что поэма "не удалась". Но потом поправился: "Я, кажется, писал тебе, что мои "Цыгане" никуда не годятся: не верь - я соврал..."
Первые сто стихов поэмы были напечатаны в "Полярной звезде" у Рылеева и Бестужева в 1825 года. "Песня цыганки" с нотами появилась в "Московском телеграфе". А вся поэма оставалась в рукописи до 1827 года. Почему? Потому что она встретила холодный приём у романтиков, которые видели, что Пушкин уходит от них на какие- то другие дороги.
Поэма в целом вызывала возражения не только у Вяземского, но и у Рылеева, который считал, что "характер Алеко несколько унижен". "Рылеев негодовал, зачем Алеко водит медведя и ещё собирает деньги с глазеющей публики. Вяземский повторил то же замечание",- пишет Пушкин. И лишь в "Московском телеграфе", где поэму Пушкина называли "повестью", все же признавали, что это, "без сомнения, лучшее создание Пушкина, по крайней мере, из напечатанного".
Странно, что именно с поэмы "Цыганы", которая впоследствии вызывала такое пристальное внимание Льва Толстого и Достоевского, которая стала началом новой эпохи в русской поэзии, начинается охлаждение к Пушкину со стороны современной ему критики.
В Михайловском Пушкин работал над несколькими принципиальными литературно-критическими статьями, посвященными вопросам народного и литературного языка. Большим трудом, отнявшим много усилий, стала работа поэта над своими записками. Надо учесть серьезный, на уровне науки тех лет, интерес к фольклору, который поэт удовлетворял как знакомством с печатной литературой, так и записью устных источников. Брату он писал: "Вечером слушаю сказки - и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма! "Арина Родионовна была, видимо, талантливой сказительницей с выразительной манерой исполнения и разнообразным репертуаром.
Напряженный труд, скрывавшийся под маской "легкого безделья", не был продиктован простым желанием самообразования - он имел отчётливую цель. В Петербурге и на юге Пушкин чувствовал себя учеником своих друзей - декабристов. Его интеллектуальные усилия были направлены на то, чтобы "в просвещении стать с веком наравне", догнать учителей и получить их признание. Однако тяжелые размышления 1823 года породили глубокие сомнения в идеях без народной революционности. Одновременно народ предстал как огромная загадка - сочетание силы и рабского терпения ставило в тупик.
Главный смысл умственных усилий Пушкина в это время сосредоточен на том, чтобы понять ту силу, без которой всякий политический протест заранее обречен,- понять народ. Положение его как мыслителя меняется: на юг он был в толпе друзей, и главная задача состояла в том, чтобы понять, не отстать, теперь он сознает, что вырвался вперёд, идет один и именно на него возложена тяжелая работа познания. В этой ситуации мысль становится главным оружием. На юге соотношение поэта и политика рисовалось так: политик-конспиратор знает пути и цели, а поэт - его помощник - распространяет эти идеи среди читателей, воодушевляет и воспламеняет бойцов перед битвой. Его задача почетна, но главное дело делают Орлов и Пестель, Н.Тургенев или Н.Муравьев. Теперь картина рисуется в другом свете: пути еще предстоит узнать, способы - взвесить; главное дело в том, чтобы понять, что же такое народ, и быть понятым им. В этих условиях мысль становится важнейшим действием ,и именно поэт - мыслитель, вооруженный строгой правдой своего искусства, превращается в передового борца. Рылеев призывает Пушкина написать поэму в декабристском духе: "Ты около Пскова: там задушены последние вспышки русской свободы; настоящий край вдохновения - и неужели Пушкин оставит эту землю без поэмы". Пушкин не написал поэмы о Псковском месте, он написал "Бориса Годунова", не исповедь романтика, пользующегося историей как средством, а драму - исследование. История, как и фольклор, оказывается для Пушкина путем к познанию народной психологии, а историческое прошлое, изученное без романтической предвзятости,- средством познания настоящего.
"Драматизм, как поэтический элемент жизни"- писал В.Г.Белинский в "десятой" пушкинской статье, посвященной "Борису Годунову",- заключается в столкновении сшибке противоположно и враждебно направленных друг на друга идей, которые проявляются как страсть, как пафос. "Драма, отражает жизнь произведения, чувствуется в драматической коллизии.
Известно, что народ в "Борисе Годунове"- самостоятельное действующее лицо. В первоначальном варианте в перечне действующих лиц автор называет "Народ". "Народ" в пушкинской трагедии - это "хор" людей и одинаково действующих. Ремаркой "народ" начинаются три сцены:"Красная площадь", "Девичье поле. Новодевичий монастырь", "Площадь перед Собором в Москве". Сцена "Лобное место" имеет ремарку : "Пушкин идёт, окружённый народом. "Народ-это и отдельные простые люди из толпы: "один", "другой", "третий". Лишь некоторые из персонажей обозначены более определённо: "баба", "старуха", "мальчишка", "мужик на амвоне", "нищий". Особое место среди них занимает Юродивый. Только он один назван в драме по имени - Николка, все остальные герои массовых сцен без имени. Разные реплики людей из толпы, разные мнения - при всей несхожести характеров людей - сливаются в один общий голос. И этот голос и это "мнение"- великая сила. Недаром же в веках сложились мудрые изречения: "Глас народа - глас божий"; "Глас народа - глас истины".
"Концепция народа в "Борисе Годунове" очевидна: народу в истории принадлежит главная роль, именно он решает, в конце концов, участь государства и власти, судьба отдельного человека неотделима от судьбы народной. Обратим внимание в драме на трагический аспект в изображении народа, особенную поэзию народных сцен. Пушкинское изображение народа в "Борисе Годунове" одно из самых проникновенных в мировой художественной литературе.
В первой массовой сцене на Красной площади, когда людям становится известно, что престол остался без царя, один из толпы восклицает:
^ О, боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!
Сначала автор предполагал дать пространное рассуждение этого лица:
...А царство без царя
Как устоит - подымится раздор,
^ А хищный (хитрый) хан набег опять готовит
И явится внезапно под Москвой.
Кто отразит поганую орду,
Кто сдвинет Русь в грозящую дружину?
О горе нам!
Сколько в этих словах тревоги за судьбу государства, если вдруг нападет "хан"! В трагедии Пушкина, в первоначальном варианте этой сцены, человек из народа с беспокойством говорит о возможном "раздоре", о том, что должен быть кто-то, кто объединил бы силы "в грозную дружину". На протяжении всей трагедии Пушкин показывает стихийный характер народного движения, взрывчатость массовых волнений, и такими они действительно и были в эпоху "многих мятежей". И потому, попробовав дать это логично построенное рассуждение человека из толпы о "царстве без царя", автор опускает его, всем дальнейшим изображением народа в драме подтверждая оправданность такой правки. В окончательной редакции этой сцены лишь сжатая эмоциональная реплика: "О горе нам!" Во второй массовой сцене народ избирает Бориса. Каким образом "избирает"? У собравшихся около Новодевичьего монастыря вопрошающее отношение к тому, что происходит. Реплики из толпы чаще всего звучат как вопрос: "Что слышно?"; "нельзя ли нам пробраться за ограду?"; "Что там за шум?"; "Послушай! Что за шум?". Люди хотят знать о том, что делается за стенами монастыря. И остаются в полном неведении, не понимая происходящего, в народе лишь подражают тому, что делают другие.
^ Народ завыл, там падают, что волны,
За рядом ряд... ещё... ещё... Ну, брат,
Дошло до нас; скорее! на колени!
Ярко, образно это сравнение человеком из народа падающей на колени ряд за рядом толпы с набегающими волнами.
^ Народ (на камнях). Вой и плач
Ах, смилуйся, отец наш! властвуй нами!
Будь наш отец, наш царь!
Это голос не одного человека, а множества людей, собравшихся вместе. На драматической сцене воспроизвести этот голос тысячной толпы как выражением единого мнения очень трудно.
После всеобщего "воя и плача", по ремарке автора, "один" из толпы "тихо" спрашивает: "О чем там плачут?" Этот "один" ведь тоже из этой же массы людей. Но он не знает и не понимает, чем вызваны вокруг эти слезы. В ответ на недоуменный
вопрос «одного» из толпы "другой"говорит: А как нам знать? то ведают бояре, Не нам чета". И он прав, этот "другой": как видно из первой сцены, бояре, которые" наряжены" "город ведать", уже знают о Годунове то, чего ещё не подозревают в народе каким образом престол оказался "безвластным". Но смысл этого ответа и в другом: не всё ли равно, "о чём там плачут", решать будем не мы, а бояре "не нам чета". Человек из народа прочеркивает как бы демаркационную линию, отделяющую бояр от народа. Копируя друг друга, люди у стен Новодевичьего монастыря сами же над собой и смеются:
^ Один.
Все плачут,
Заплачем брат, и мы.
Другой.
Я силюсь, брат
Да не могу.
Первый.
Я также. Нет ли луку?
Потрем глаза.
Второй.
Нет, я слюнёй помажу.
В планы автора не входило показать в этой сцене народ легкомысленно бездумным. Цель автора была подчеркнуть, что при всём желании серьёзно отнестись к происходящему избранию царя, в народе не могут этого делать - молить царя, не зная, "о чем там плачут". И Пушкин опускает эти колоритные сами по себе реплики, оставляя лишь слова о "слюне", в контексте всей сцены остроумные и выразительные. Комическое в сцене у Новодевичьего монастыря достигается часто вопреки воле и желанию людей комизмом самой ситуации.
^ Баба (с ребёнком)
Агу! не плачь, не плачь, вот бука, бука
Тебя возьмет! Агу, агу!.. не плачь!
Начинается всеобщий "вой и плач". И внимание вновь привлечено к знакомой уже женщине.
^ Баба (с ребёнком)
Ну, что ж? как надо плакать,
Так и затих! вот я тебя! вот бука!
Плач, баловень!
(Бросает его об земь. Ребёнок пищит.)
Ну, то-то же.
Противоречие между тем, что должно было бы быть, и тем, что есть в реальной действительности, приводит к скрытой борьбе, которая развивается на протяжении всей трагедии, отражая, в конечном счете, социальные противоречия занимающих противоположные позиции классов.
В народе ничего не знают о Годунове, явно досадуя: "Что там ещё?"- "Да кто их разберет?" Люди ничего не знают о Годунове и вместе с тем избирают его:
^ Народ:
Венец за ним! он царь! он согласился!
Борис наш царь! да здравствует Борис!
Комизм "избрания" царя в этом эпизоде драмы был настолько острым, звучание реплик столь дерзким, что вся эта сцена была опущена в первом издании "Бориса Годунова" в 1831 году.
Обдумывая замысел трагедии, Пушкин конспектировал главы "истории Государства Российского" Н.М.Карамзина, где было сказано: "Тогда же был в Москве юродивый,......, он предсказывал бедствия и торжественно злословил Бориса; а Борис молчал и не смел, сделать ему ни малейшего зла, опасаясь ли народа, или веря святости сего человека". Для мышления Карамзина - историка было важно этическое освещение событий. Поэтому и о юродивом Карамзин как о человеке, которому Борис не смел сделать "зла", хотя юродивый и "злословил" царя.
Какой глубочайший драматический смысл приобретает сцена с Юродивым в трагедии Пушкина! Юродивый не есть ещё одно эпизодическое лицо из народной толпы, как "один", "другой", "третий". Роль Юродивого в идейном содержании произведения - и социальном, и этическом - настолько важна, что этот эпизод драмы можно считать кульминационным.
Драматически сцена "Площадь перед Собором в Москве" построена таким образом, чтобы оттенить появление Юродивого:
^ Третий
Чу, шум. Не царь ли?
Четвертый
Нет, это юродивый.
Появление Юродивого сопровождается шумом, какой мог быть вызван лишь выходом из Собора царя, и это показательно. Окружающие Юродивого мальчишки дразнят его, в жизни он беспомощнее даже детей. В то время как обиженный "плачет", в народе раздаются возгласы: "Царь, царь идёт". Ремарка: "Царь выходит из Собора. Боярин впереди раздаёт нищим милостыню Бояре". И вдруг этот беспомощный, больной человек жалуется царю: "Борис, Борис! Николку дети обижают". Царь, решив, что плачущегося человека можно утешить подаянием, обращается, очевидно, к боярину, который от имени царя одаривает людей: "Подать ему милостыню", И только после этого царь спрашивает: "О чем он плачет?" Ещё раз беспомощный повторил свою жалобу на детей. Юродивый обращается к царю со словами: "Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича". В этих наивных словах глубокая мысль о повторяемости зла, утрате в народе доверия к царю. Перед нами трагедия потерянного народного доверия.
Бояре готовы схватить сказавшего неслыханную дерзость - не спасло бы его и то, что он Юродивый. Царь останавливает стражу: "Оставьте его". В начале сцены "старуха" просит Юродивого: "Помолись, Николка, за меня грешную". С такой же просьбой, как и богомольная женщина, обращается к Юродивому царь: "Молись за меня, бедный Николка". Просьба царя вызывает у Юродивого возмущение. Кроткий и безответственный, он бросает вдруг "вслед" царю: "Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода - богородица не велит".
В народе верили Юродивому как провидцу, хотя порой и потешались над его беспомощностью, как смеются над Николкой мальчишки. В наивности Юродивого отражается и совесть народа и прозорливость. В пушкинской драме Юродивый произносит своё трагическое слово.
Кто из простых людей мог осмелиться бросить царю такое ужасное обвинение? Только Юродивый. "Вслед" Борису раздаётся слово "Ирод" не только потому, что Годунов виновен в смерти царевича Димитрия, а и потому, что виновен во множестве других смертей, о чём говорят в народе. И сам царь сокрушается из за этой народной молвы. В мысли о повторении злодеяний лицами, стоящими у власти,- те смелые идеи трагедии, о которых автор говорит в письме Вяземскому, отправленном сразу же, как только произведение было закончено: "Жуковский говорит, что царь меня простит за трагедию - навряд ли, мой милый. Хоть она и в хорошем духе намешана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак юродивого. Торчат!" Нужен был бесхитростный, защищённый своей святостью от кары мира блаженный, чтобы в его уста вложить те слова, которые относились не только к Годунову. Не один не достиг престола ценой преступления. И преступление - не только в убийстве наследника престола. Проблема народа и власти была поставлена Пушкиным на материале событий смутного времени, в котором поэт видел "одну из самых драматических эпох новейшей истории". В пушкинское время особенно чувствовалась острота этой проблемы. И именно об этой остроте, об "ушах" из-под колпака Юродивого и говорит Пушкин в письме вяземскому. Произведение на историческую тему поэт рассматривал как злободневное в условиях Александровской эпохи, а затем николаевского времени.
"Уши" автора, то есть крамольные политические идеи, конечно же были в трагедии, но "уши", спрятанные под колпак. Это были не только "уши из-под колпака, но и "уши" под колпаком. Перед нами одна из вечных проблем искусства - о гармонии содержания и формы, тенденциозности произведения. Не только смелой, но и дерзкой, дерзновенной сценой с Юродивым не кончается в пушкинской трагедии решение проблемы народа как судьи истории - народу предстоит ещё веское, действенное слово в заключительных эпизодах. В последних массовых сценах особенно чувствуется стремление автора показать неодинаковость людей из народа, различие и даже противоположность их мнений, наметить эскизы народных характеров. Как не похожи один на другого эти люди, обсуждающие события! К Москве приближается Самозванец, чтобы низвергнуть унаследовавшего от отца престол Феодора. В народе по-разному относятся к новоявленному Димитрию: одни верят тому, что он действительно спасённый царевич, другие уверенно говорят об обмане. Когда боярин Пушкин обращается к народу с призывом целовать крест "законному владыке", бить "челом отцу и государю", сначала народ, поверив этим словам, готов поступать именно так
^ Народ
Что толковать? Боярин правду молвил,
Да здравствует Димитрий, наш отец.
Из массы людей выделяется "мужик на амвоне"- значительная в идейном содержании трагедии фигура. Он бросает в толпу клич:
^ Народ, народ! в Кремль! в царские палаты!
Да гибнет род Бориса Годунова!
В этой сцене показан как бы самый момент возникновения народного бунта, взрыв всеобщего людского негодования. Автор рисует стихийность порыва: Народ "несется толпою". Люди всё еще продолжают оставаться в неведении о действительно происходящем, как это было когда-то у Новодевичьего монастыря. Они хотят лишь одного, чтобы что-то изменилось, лишь бы был на престоле кто-то другой, лишь бы новый царь. Народ выплёскивает веками накопившуюся ненависть к царскому престолу, независимо от того, кто его занимает. А на престоле совсем ещё юный, ни в чём неповинный Феодор Годунов.
Следующая сцена "Кремль. Дом Бориса. Стража у крыльца" начинается ремаркой - одной - единственной: "Феодор под окном". После слов Феодора нищему "Поди, старик, я беднее тебя, ты на воле"- ремарка "Ксения под покрывалом подходит также к окну". Дети царя под стражей, но не народ лишил их свободы. Как будто ничего не осталось от неистовой враждебности к "роду Бориса Годунова" в предыдущей сцене. "Один из народа" жалеет детей: "Брат да сестра! бедные дети, что пташки в клетке". У "другого" нет снисхождения: "Есть о ком жалеть? Проклятое племя!" Мы чувствуем ту же настроенность, которая привела к народному взрыву в предыдущей сцене.
^ Первый
Отец был злодей, а детки невинны.
Другой
Яблоко от яблони недалеко падает.
О Борисе Годунове прямо говорится, что он "злодей". В народе уверенно говорят об этом. Тот же человек из народа, который называет Годунова "злодеем", о детях царя говорит, что они "невинны". Этот человек прав в своём противопоставлении отца детям. Но прав и тот, кто вспоминает народную поговорку о яблоне и яблоке. Он как бы постигает в душе тот наказ, который дал перед смертью Борис сыну - наказ царя: "Затягивай державные бразды". В диалоге людей из народа в образной, доступной народному представлению форме обсуждаются важнейшие социальные и нравственные вопросы человеческой жизни. Верх берёт в народе доброе отношение к детям царя - именно потому, что они дети.
И вдруг вновь нравственное потрясение людей от сообщения Мосальского: "Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом". В драме мы видели только Феодора, Мария Годунова не показана. Реакция людей на это сообщение страшная: "Народ в ужасе молчит". Сколько раз мы уже встречались с ужасом людей от совершаемого противно законам человечности! Ведь народ молчит не только потому, что узнаёт о происшедшем, но и потому, что ясно понимает: в известии о том, что мать и сын отравили сами себя,- ложь. Люди не видели того, что происходило в доме , но они слышали. Новая власть утверждает себя опять через кровопролитие, Самозванец приближается к престолу через жертвы. И потому, когда боярин бросает призыв: "Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!"- "народ безмолвствует". Он только что пережил ужас от совершенного преступления, заставляет его ответить на призыв бояр безмолвием. В этом безмолвии - протест человеческой души. Грозный народный приговор. Перед нами уже не только трагедия потерянного народного доверия, но одновременно и обретение народом веры в свои силы. Зло царской власти предстало перед людьми вновь во всём своем ужасе. Финальная пушкинская ремарка позволяет представить возможности народа в решении им своей участи в будущем, увидеть "судьбу народную" в исторической перспективе.
Философия истории в обобщении повторяющихся социально-политических коллизий. Ещё у Карамзина мы читали, что "народ в безмолвии теснился на площадях", "народ то безмолвствовал, то хотел слиться с душою со всеми движениями..." Пушкинское "безмолвствует" лексически связано, вероятно, с "Историей" Карамзина. Общее изменение тональности жизни сказалось в стиле пушкинского досуга. Никогда ещё одиночество не занимало в его жизни такого места: одинокие прогулки верхом, игра с самим собой на бильярде "в два шара", чтение. Общество Пушкина в этот период почти исключительно составляет многочисленное семейство соседей Тригорской помещицы Прасковьи Александровны Осиповой. Пушкин любил Тригорское - на редкость красивый и поэтичный уголок, с его старинным парком, уютным домом, живописными окрестностями.
Поэт называл себя и михайловским и тригорским изгнанником. Он как бы хотел этим сказать, что в годы ссылки Тригорское стало для него вторым домом. Он писал П.А Осиповой: "Вспоминайте иногда Тригорского (т.е. Михайловского) изгнанника - вы видите, я, по старой привычке, путаю наши жилища".
Семья Осиповых - Вульф была большая: сама Прасковья Александровна, её дети от первого брака - Анна (Анета), Алексей, Евпраксия (Зизи, Зина), Валериан и Михаил Вульфы, дети от второго брака - Мария и Екатерина Осиповы; падчерица Александра Осипова (Алина). Иногда наезжали в Тригорское племянницы Прасковьи Александровны - две Анны - Анна Петровна Керн и Анна Ивановна Вульф (Нетти).
Хозяева не чуждались гостей. В доме бывало многолюдно, оживлённо, весело.
Всем властно заправляла сама Прасковья Александровна. Она была женщиной умной и начитанной. Она воспитывалась дома, под руководством своего отца А. М. Вындомского, убежденного крепостника, но человека деятельного и образованного, поддерживавшего знакомство с виднейшим русским просветителем XVIII века, литератором и издателем Н.И.Новиковым. В доме была богатая библиотека. Прасковья Александровна получила хорошее по своему времени образование, владела английским и французским языками, следила за литературой. Она была лично знакома и вела переписку с крупнейшими деятелями русской культуры начала прошлого века: В.А.Жуковским, А.А.Тургеневым. К Пушкину эта своенравная, властная женщина относилась с горячим дружеским участием, благовела перед его талантом, всячески старалась скрасить его невесомую деревенскую жизнь.
Пушкин ценил заботы и внимание Прасковьи Александровны, обращался к ней за советами в житейских делах, был с ней откровенен. Цикл своих стихотворений "Подражания Корану" Пушкин посвятил П.А.Осиповой.
Чаще, чем обычно, поэт бывал в Тригорском в те дни, когда из Дерпта приезжал на каникулы Алексей Вульф. Дерптского студента, пожалуй, больше всего на свете занимала собственная персона, но близость к Пушкину льстила ему. Они сошлись. Пушкин скучал без общества, а Вульф оказался занятным собеседником. Они играли в шахматы, упражнялись в стрельбе из пистолетов, судили и рядили обо всём. Беседы их очень напоминали разговоры Онегина и Ленского.