Жития святых

Вид материала

Документы

Содержание Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть Чье это изображение и надпись? Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое

Подобный материал:

• Жития святых, 10366.77kb.
• Жития святых, 6640.2kb.
• Доклада: «Жития святых в современном православном книгоиздании», 36.21kb.
• Жития святых, 5802.93kb.
• Жития святых, 7938.16kb.
• Жития святых, 7854.3kb.
• Жития святых, 7704.84kb.
• Жития святых, 8940.13kb.
• Жития святых, 11124.36kb.
• Вопросы к вступительному экзамену в аспирантуру, 89.29kb.

Они проклинают, а Ты благослови".

3) Повелевалось исповедывать, что не только святые, по смерти своей, не могут помочь нам своим ходатайством, но и Сама Матерь Божия.

4) Запрещалось нарицать святыми Апостолов, мучеников, исповедников, преподобных, и всех угодивших Богу.

5) Сей нечестивый собор, сделавший такие определения, причислялся к первым шести вселенским соборам и повелевалось называть его седьмым вселенским собором. Всякий же, непризнающий того собора, подвергался анафеме, подобно Арию, Несторию, Евтихию и Диоскору²⁰.

На соборе этом важнейшими епископами после патриарха были: Феодосий, епископ Ефесский, Константин - Никомидийский, Наколий - Наколийский, а также Сисиний и Василий.

Совершив беззаконное дело, епископы подписали составленные определения, так что исполнились на них слова Писания: "беззаконие вышло из Вавилона от старейшин-судей, которые казались управляющими народом" (Дан. 13:5), и еще: "множество пастухов испортили Мой виноградник, истоптали ногами участок Мой; любимый участок Мой сделали пустою степью" (Иер. 12:10).

По окончании соборных совещаний епископы, участвовавшие на соборе, на­учили народ с веселием торжественно возглашать: "сегодня спасение миру", так как твоими заботами, царь, мы от идолов избавились" .

Между тем беззаконный царь, Константин Копроним, услыхал о преподобном Стефане, подвизавшемся на Авксентиевой горе. Царю сделались известными и его благочестие и добродетельная жизнь, и то, что он премудр в Священном Писании, и то, что слава о нем распространилась далеко, так что все ставят его на ряду с древними святыми отцами, - наконец, и то, что он ревностный иконопочитатель, поучающий и других поклоняться святым иконам. Узнав все это, Копроним задумал прельстить блаженного Стефана и привести к единомыслию с собою, надеясь, что если он привлечет его на свою сто­рону, то этим придаст особенную твердость и силу своему зловерию. И вот он призывает одного из своих приближенных патрициев, именем Каллиста, который был первым лицом в государственном совете. Каллист был искусным и красноречивым оратором, и нечестивый царь понадеялся на силу его искусства. Он повелел ему отправиться к преподоб­ному Стефану и возвестить ему царский приказ о том, чтобы преподобный отвергся от иконопочитания и подписался бы под определениями, составленными на беззаконном иконоборческом соборе. При этом царь послал преподобному чрез Каллиста и различные дары,- однако не золото и не серебро (ибо знал, что преподобный в этом не нуждается), а различные овощи, кото­рыми преподобный обычно питался: финики, мигдалы и смоквы²¹.

Придя к преподобному Стефану²², Каллист предложил ему дары и затем обратился к нему с искусно составленною речью, в которой долго убеждал преподобного повиноваться царю и подписаться под определениями иконоборческого собора. Свои слова Каллист старался подкрепить изречениями от святых книг, перетолковывая по своему некоторые места Писания. Но святой на все слова Каллиста находил мудрые возражения и, наконец, с дерзновением сказал ему:

- Я определений собора вашего, исполненного лжи и неправды, не подпишу, ибо не хочу наречь "горькое сладким, и тьмы светом", чтобы не навлечь на главу свою пророческого проклятия²³ царских же угроз не боюсь и готов за святые иконы при­нять даже смерть.

Затем он простер руку и, сложив пальцы в горсть, сказал:

- Если бы даже было во мне крови только с эту горсть, то и тогда я не побоялся бы пролить ее за изображение Христа моего. Дары же, которые ты принес мне от царя твоего, от­неси обратно; ибо я хочу поступить согласно с святым Писанием, которое говорит: "Елей грешнаго да не намастит главы моея, и еретическая пища да не насладит гортани моего" (ср. Пс.140:5).

Ничего не добившись, Каллист возвратился обратно и рассказал царю обо всем, что слышал от Стефана. Царь, выслушав это, пришел в сильную ярость и тотчас же послал того же Каллиста, вместе с воинами, на Авксентиеву гору с повелением схватить преподобного, отвести в находившийся под горою монастырь Трихинария и заключить там в темнице. Каллист и посланные с ним воины так и сделали: напали на келлию святого, отбили дверь ногами и, извлекши преподобного без всякого милосердия, отвели в монастырь Трихинария, где заключили его в темницу. Вместе со святым Стефаном были схвачены и отведены в ту же темницу и все ученики его. Воины стали у дверей темницы и стерегли всех заключенных, ожидая дальнейших распоряжений царя.

Находясь в заключении, блаженный Стефан и все ученики его дерзновенно воспевали: "Пречистому образу Твоему покланяемся, Благий"²⁴.

И они пребывали в темнице шесть дней, во всё это время совершенно не вкушая пищи. На седьмой день пришло от царя повеление возвратить Стефана обратно в келлию его; ибо тогда царь получил известие о нападении скифов на его царство²⁵. Намереваясь отразить нашествие скифов, царь на время отложил преследование преподобного.

Но Каллист, имея против него одинаковую с царем злобу, тайно призвал к себе одного из учеников блаженного, имен­но - Сергия, о котором мы хотели рассказать. Призвав, Каллист прельстил его льстивыми словами, большим количеством золота и серебра, склонив его изобресть различные клеветы на преподобного. Поступая так, Каллист надеялся, что клеветам, измышленным учеником преподобного, скорее поверят, ибо подумают, что свидетельствует о Стефане человек, знающий жизнь его. Сергий же, как второй Иуда, возлюбив серебро и золото, предал своего учителя и начал всячески измыш­лять, как бы сплести сеть ложных клевет на святого и ни в чем неповинного отца. Но во всей непорочной жизни его он не мог найти, как в солнце, ни одного пятна; поэтому, выйдя из монастыря святого Стефана, подобно заблудшей овце, оставившей стадо, он свел дружбу с одним сановником царским, по имени Авликаламом, который собирал в Никомидии подати для царя: его то он и сделал пособником своей злобе, и оба искали ложных обвинений против святого. Согласившись друг с другом, они составили пространную запись, в которой говорили, будто бы Стефан хулит царя и гнушается им, как еретиком, - и будто бы он смущает народ и всех, приходящих к нему, возбуждает к восстанию против царя. Много и иных клевет они составили против преподобного, упоминать о которых мы не будем, чтобы избежать многословия и не оскорбить слуха читателей (ибо нечестивые клеветники нагово­рили много непотребного). Написали беззаконные и о блаженной Анне, которая, оставив суетный мир, была пострижена рукою преподобного Стефана в Ангельский образ и проводила иноче­скую жизнь в монастыре Трихинарийском. Клеветники на­лгали на нее, будто бы она ночью сходилась со Стефаном, предаваясь вместе с ним нечистому греху. К участию в сей клевете они привлекли одну рабыню блаженной Анны, уговорив ее свидетельствовать о том же; в награду за это они не только обещали ей свободу и большое количество золота, но и говорили, что они отдадут ее в супружество одному сановитому мужу, служащему при царском дворе. Составив такую, исполненную клевет на преподобного, запись и приложить к ней лжесвидетельство рабыни Анны, Сергий и Авликалам послали всё это вместе с одним воином к царю, в то время находив­шемуся в Скифской стране.

Когда царь прочел присланные к нему записи, то сильно обрадовался и тотчас же послал к своему наместнику в Царьграде, Анфиту, письмо с повелением идти в женский монастырь, стоящий при Авксентиевой горе, и, извлекши оттуда инокиню Анну, послать к нему. Получив сие царское повеление, наместник немедленно отправился к Трихинарийскому монастырю, взяв с собою, как на войну, множество вооруженных воинов. Пришедши к монастырю, они напали на него с обнаженными мечами. В это время все инокини собрались в церкви и пели третий час; увидев напавших на монастырь воинов, они пришли в великий ужас, и одни из них скры­лись в алтаре под божественным престолом, другие же пы­тались убежать в горы; но воины всех их поймали. Тогда престарелая игуменья монастыря, выйдя к воинам, дерзновенно сказала им:

- Что вы делаете, называясь христианами? Зачем напали на посвященных Богу невест Христовых, которые не сделали вам никакого зла.

Те отвечали:

- Отдай нам Анну, блудницу Стефанову; ее требует от вас царь.

Тогда игумения, призвав Анну вместе с другою инокинею, Феофанною, стала наставлять их, чтобы они соблюдали себя от вражеского искушения и безбоязненно стояли за невинность святого и преподобного отца и учителя своего, Стефана. Потом, вручив их Божьему заступлению, она отпустила их с воинами.

Воины, взяв инокинь под стражу, немедленно отвели их к царю, а тот повелел их разлучить и стеречь каждую особо. Потом, призвав к себе Анну, царь начал так говорить ей:

- Без всяких сомнений верю тому, что говорили мне о тебе. Поэтому я призвал тебя, чтобы ты сама без утайки добровольно рассказала, чем прельстил тебя тот волхв и без­законный человек, побудив тебя оставить свои имения, ни во что вменить благородный род свой и облечься в черническую одежду? Всё это он сделал, как я слышал, для того, чтобы ты была его блудницею. И что хорошего ты нашла в нем, прельстившись им и беззаконно любодействуя с нечестивцем?

Услышав от царя такие скверный слова, блаженная и целомудренная Анна сказала:

- Нет, царь! Не для того я оставила наследство, перешед­шее мне от родителей, оставила и своих родных и все прелести мира сего, чтобы поработить душу свою плотским страстям и любодейству. Те же, которые оклеветали меня в этом, по слову Давидову, "изощряют язык свой, как змея; яд аспида под устами их" (Пс. 139:4). Пред тобою мое тело, и каким бы мучениям ты ни подверг его, я не изменю истине. Пока дух мой будет в теле, ты ничего иного не услышишь от меня, как только то, что Стефан есть муж святой и праведный и виновник моего спасения.

Когда царь услышал эти слова, он сильно удивился и молчал в продолжение целого часа. Потом повелел отвести Анну под стражу, а Феофанию отослать обратно в монастырь. Воз­вратившись, та поведала игумении и преподобному Стефану о всем бывшем.

По прошествии некоторого временя, Копроним возвратился с войны в Константинополь. Здесь он повелел заключить инокиню Анну в одну мрачную и страшную темницу, а потом послал к ней Кувикулария своего²⁶. Тот, пришедши к Анне, начал говорить ей:

- Сжалься над собою, женщина, и, сложив с себя черные ризы, избери честную жизнь; тогда будешь жить с царицею во дворце, если только исповедуешь завтра пред всеми на допросе истину о себе и о Стефане. Тут есть одна рабыня, которая всё знает и готова в лицо говорить тебе о делах ваших. И если ты захочешь что-нибудь скрыть, та изобличит тебя. Тогда я, как судия и защитник правды, раздроблю на части тело твое и сделаю так, что ты узнаешь, что может сделать царь и что Сте­фан, обольстивший тебя. Если же послушаешь моего доброго совета и откроешь Стефановы блудные дела, то удостоишься от нас больших почестей.

Услышав такие слова, святая Анна, тяжко вздохнув, про­слезилась, и потом отвечала:

- Что хочет царь, то пусть и творит. Я же не хочу го­ворить неправды на святого и преподобного отца. Пусть испол­нится воля Господня!

На другой день, утром, царь вышел из дворца своего и, став на возвышены пред всем собравшимся народом, повелел вывести из темницы целомудренную Анну и обнажить ее на позор всем. На виду у святой положили целую связку палок и поставили пред ней лжесвидетельницу, рабу ее. Не­винная жена стояла пред всеми нагой, ограждаясь от нечестивых только стыдом, который имела вместо одежды. Когда спросили ее о том, в чем ее оклеветали, она молчала, под­ражая Господу своему, Который неправым судьям Своим "не давал ответа"²⁷. Между тем, бесстыдная рабыня лжесвидетельствовала на нее, подтверждая ложь и выдавая ее за истину. Тогда снова начали принуждать блаженную Анну, чтобы она сказала, будто бы Стефан вступил в греховную связь с нею, но святая, как "агница пред стригущим" была безгласна²⁸, не отверзала уст своих.

Разгневался тогда мучитель и пришел в сильную ярость. Назвав Анну блудницею, он повелел простереть ее на земле и бить палками. И Анна была простерта на земле четырьмя сильными воинами и долго была бита по спине и по чреву. Перенося такие истязания, блаженная ничего не говорила, кроме следующих слов:

- Не познала я человека, как говорите вы, - нет! не по­знала, - и затем прибавила: "Господи, помилуй"!

Между тем мучители так сильно били ее, что она едва, не испустила дух свой. Тогда царь, видя, что она едва дышит, но всё-таки не говорит ничего против Стефана, встал с престола и поспешно ушел в дворец, исполненный стыда. Потом он повелел отвести Анну в одну из городских монастырей, ко­торый был пуст, и заключить ее там. Здесь чрез несколько времени святая Анна и преставилась ко Господу.

Тем временем царь долго думал, как бы ему обвинить в чем -либо Стефана, чтобы иметь возможность наказать его, как преступника. Наконец он задумал такое дело.

Призвав одного любимого им юношу, именем Георгия, кото­рый верно служил у него во дворце, Копроним спросил его:

- Георгий! как велика любовь твоя ко мне?

- Она безмерна, - отвечал тот.

- Но в состоянии ли ты, из -за любви ко мне, пойти на смерть за меня?

- С усердием готовь умереть за тебя, - отвечал юноша. Тогда царь, радостно и ласково облобызав его, произнес:

- Вот новый Исаак.

Потом сказал Георгию:

- Но я не посылаю тебя умереть за меня и не хочу даже, чтобы ты пострадал меня ради. Я прошу тебя только обо одном. Пойди в Авксентиеву гору, к недостойному даже упоминания Стефану, и упроси его постричь тебя в иноческий чин и при­нять в число своих учеников. Когда же он это сделает, тотчас возвращайся к нам.

Юноша обещался в точности исполнить всё, о чем просил его царь. Тогда Копроним стал наставлять его, как ему удобнее исполнить возложенное на него поручение; и после сих наставлений юноша отправился на Авкеентиеву гору.

Ночью он подошел к монастырю блаженного Стефана, и громко начал вопить:

- Помилуйте меня, христиане, живущие здесь, помилуйте! заблудился я в пути и не знаю, куда мне идти, чтобы не впасть в какую-нибудь пропасть, или не попасть в зубы зверю.

Услышал сии вопли блаженный Стефан и, по своему человеколюбию, сжалился над заблудившимся. Призвав инока Марина, он послал его найти заблудившегося человека и при­вести его в монастырь. Когда Марин привел Георгия, тот припал к ногам преподобного и сталь просить у него благословения. Преподобный понял, что пред ним стоит не про­стой человек, и начал вопрошать Георгия:

- Кто ты и откуда?

Георгий не скрыл, что он находился при царском дворце, и говорил, будто он из за того оставил службу при царе, что царь совратился с правого пути и увлекает за собою всех в погибель.

- Вот я, - сказал юноша, - и поспешил к тебе, чтобы ты облек меня в Ангельский чин, к которому я сильно стремлюсь. Умоляю тебя, честный отче, не отринь меня, как недостойного.

Боясь, как бы не было какой-либо неприятности со стороны царя, блаженный Стефан сначала не соглашался принять юношу в число иноков. Но тот успокаивал его, говоря, что царь не придет из -за него в гнев, и вместе с тем усердно молил святого причислить его к лику учеников своих и постричь в иночество.

- Ты дашь ответ Богу за мою душу, если теперь не по­стрижешь меня.

Преподобный от таких слов умилился и, не уразумев коварства диавольского, сказал Георгию:

- Так как я вижу, что ты пришел сюда влекомый ревностью ко спасению, то не хочу идти против заповеди Господней, и не изгоню вон тебя, пришедшего к нам.

Сказав это, он тотчас же стал наставлять его богомудрыми и душеполезными речами и затем, сняв с него мирскую одежду, облек в новоначалие, повелев ему готовиться к принятию совершенного иноческого образа²⁹. По истечении трех дней, преподобный облек Георгия и в сей образ. Тотчас же, после принятия Ангельского чина, этот коварный человек поспешил к царю, в Константинополь.

Увидев на Георгии иноческую одежду, царь обрадовался, не потому, что любил иночество, но потому, что нашел повод к обвинению Стефана в том, будто бы он отвлекает у него слуг.

Вышедши утром следующего дня на площадь, царь вывел новопостриженного инока и начал пред собравшимся народом жаловаться на всех иноков, преимущественно же на Стефана, обвиняя его в том, что он учением своим прельщает лю­дей, как он сделал, напр., с сим любимым слугою царя. Народ стал кричать:

- Смерть мерзкому обольстителю!

Тогда царь повелел совлечь с Георгия иноческую одежду и бросить ее на землю. Как только сделали это, народ начал ногами попирать то Ангельское одеяние, осыпая иноков оскорблениями и хуля иночество. После этого царь повелел принести воду и омыть Георгия, как бы смывая с него иноческий чин; наконец, облек его в воинское одеяние, возложил на голову его шлём и дал ему сан иппокома³⁰. После всего он послал воинов на Авксентиеву гору с повелением разорить монастырь Стефана.

Воины напали на монастырь, как волки на стадо. Разогнав всех иноков, они подожгли монастырскую церковь, самого же преподобного Стефана разбойнически извлекли из келлии и с бесчестием потащили в Халкидонский пригород Константино­поля. На пути они причиняли ему не мало оскорблений и неми­лосердно истязали его: одни с жестокостью влекли его по земле, другие плевали ему в очи, третьи творили иные неописуемые оскорбления. Когда они достигли морского берега, воины посадили святого в ладью и отвезли его в Филиппиков монастырь, находившийся в Хризополе³¹, недалеко от Византии. Тут свя­того продержали под стражею в оковах и в веригах железных в течение 70-ти дней, и он всё это время не вкушал пищи. И хотя царь присылал ему множество снедей, святой не принимал ничего и все отсылал обратно.

По истечении 70-ти дней, царь и патриарх прислали к свя­тому наиболее влиятельных еретиков - именно: Феодосия, епископа Ефесского, Константина Никомидийского, Наколия, Сисиния и Василия вместе с Каллистом и другими искуснейшими ораторами, чтобы они состязались со Стефаном о вере и склонили его к иконоборчеству. Последние, прибыв в Филиппиков монастырь, повелели привести к ним блаженного Стефана. Он предстал пред ними, окованный железными цепями, от тяжести не имея возможности стоять и двигаться без посторонней помощи: он шел между двух мужей, на которых и опирался.

Прежде всех начал говорить Феодосий, епископ Ефесский. Обратившись к блаженному Стефану, он сказал:

- На каком основании, человек Божий, ты почитаешь нас еретиками и ставишь себя выше царей, патриархов, епископов и всех других христиан? Неужели все мы заблуждаемся и стремимся к погибели?

На это святой кротко ответил:

- Послушайте, что говорится в Божественном Писании о пророке Илие. Он говорил однажды царю Ахаву: "не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего" (3Цар.18:18). Так и теперь: не я возмущаю Церковь Божию, но те, которые, нарушив предания древних святых отцов, вводят в Церковь новые догматы. Ибо Василий Великий говорил: "все, что издревле предано от святых отцов, достойно почитания: все же новополагаемое неуместно и не может иметь значения"; таковы суть и ваши определения против почитания святых икон, определения, составленные не сынами Кафолической Церкви, но нечестивыми прелюбодеями. Посему своевременно приходит мне на ум про­роческое изречение: Псалом 2:2 – "Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа", и на честную икону Его.

Услышав такие слова, Константин, епископ Никомидийский, быстро вскочив с своего седалища, подошел к преподобному, который сидел на земле, и ударил его ногою в лице. Точно также один из оруженосцев, присутствовавши при этом, ударил святого в чрево; блаженный пал на землю, а оруженосец стал попирать грудь его.

Каллист вознегодовал на такое бесстыдное и беззаконное дело и повелел всем молчать. Потом он обратился к Сте­фану с следующими словами:

- Тебе предстоят два исхода: или подписать определения недавно бывшего собора, или умереть, как отвергающему постановления отцов, Богом наученных. Избери себе скорее что-нибудь одно.

Боговдохновенный Стефан возгласил на это:

- Внемли словам моим, господин патриций! Сие с великим Апостолом Павлом я возглашаю: "

Содержание