Авторская песня в контексте лингвокультурной ситуации 1960-1970-х годов (на материале поэтического творчества Б. Окуджавы, А. Галича, Ю. Визбора, В. Высоцкого)

Вид материала

Автореферат

Содержание Фархутдинова Фения Фарвасовна Третьякова Ирина Юрьевна Общая характеристика работы Научная новизна Практическая значимость На защиту выносятся следующие положения Основное содержание работы Первая глава «Методологические основы, терминологический аппарат, методы и приемы исследования» Вторая глава «Культурно-языковое и историко-культурное состояние СССР в 1960-1970-е годы в свете теории лингвокультурной ситуаци Путь/дорога – надежда Основные положения диссертации отражены в следующих

Подобный материал:

• Образ советского обывателя в песенной поэзии Александра Галича, 200.09kb.
• Темы контрольных работ для студентов-заочников, 80.9kb.
• Темы контрольных работ для студентов заочников, 169.02kb.
• Задачи :      Ознакомить с историей становления и развития бардовской песни.      Знакомство, 224.19kb.
• Возьмемся за руки, друзья Литературно-музыкальный вечер, посвященный творчеству, 111.02kb.
• Военные баллады Владимира Высоцкого, 139.46kb.
• Авторская песня. Творчество Юрия Визбора, 53.02kb.
• Чугунова Наталья Петровна, учитель русского языка и литературы моу кошкинская средняя, 115.63kb.
• Владимир Семёнович Высоцкий родился в Москве в 1938 году рассказ, 49.13kb.
• Б. А. Макарова Фольклорные мотивы в лирике В. Высоцкого, 114.3kb.

На правах рукописи


ПОТАПОВА Ирина Сергеевна


АВТОРСКАЯ ПЕСНЯ В КОНТЕКСТЕ

ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ 1960-1970-х годов

(на материале поэтического творчества

Б. Окуджавы, А. Галича, Ю. Визбора, В. Высоцкого)


Специальность 10.02.01 — русский язык


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Иваново – 2009

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Ивановский государственный университет»


Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

^ Фархутдинова Фения Фарвасовна


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Токарев Григорий Валериевич

ГОУ ВПО «Тульский государственный

педагогический университет имени Л.Н.Толстого»


кандидат филологических наук, доцент

^ Третьякова Ирина Юрьевна

ГОУ ВПО «Костромской государственный

университет имени Н.А.Некрасова»

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Ярославский государственный

педагогический университет имени К. Д. Ушинского»


Защита состоится «29» сентября 2009 г. в “14” часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.062.06 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г.Иваново, ул.Ермака, 39, корпус №3, ауд. 459.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.


Автореферат разослан «___» _________ 2009 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета Ф. И. Карташкова


^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Возникнув в конце XX столетия в русле антропоцентрической парадигмы, лингвокультурология сегодня, на исходе первого десятилетия XXI века, уверенно занимает одну из лидирующих позиций в языкознании. Все больший интерес исследователей вызывают проблемы взаимоотношения языка и культуры, поскольку их решение позволяет выявить национальную самобытность через язык как главную форму выражения и существования национальной культуры. По определению В. А. Масловой, наука о языке в настоящее время переживает лингвокультурологический «бум». Успешно и продуктивно работают школа культурологического анализа фразеологизмов (во главе с В. Н. Телией), школа логического анализа языка Н. Д. Арутюновой (в ней исследуются универсальные термины культуры, извлекаемые из дискурсов разных языков), школа Ю. С. Степанова, изучающая константы русской культуры, и особенно интенсивно набирающая силу и мощь в последнее время школа В. М. Шаклеина¹, занимающаяся проблемами описания лингвокультурной ситуации. Активно участвуют в укреплении и развитии нового научного направления многие другие образовательные центры страны.

Настоящее исследование является синтетичным по своей сути, поскольку посвящено изучению лингвокультурной ситуации (далее – ЛКС) 60-70-х годов XX века на основании лингвокультурологического анализа языка произведений поэтов-бардов. В этой связи актуальность работы определяется тем, что она реализуется в рамках антропоцентрической парадигмы современной науки о языке и продолжает традиции лингвокультурологии, изучающей человека как языковую личность, непосредственно отражающую сложившуюся на конкретном этапе картину мира. Воссоздание общей картины мира невозможно осуществить без рассмотрения вопроса о языковой личности. Языковая личность представляет собой определенного носителя языка, способного понимать, воспроизводить и продуцировать тексты, это личность, выраженная в языке и охарактеризованная на основе анализа созданных ею текстов с точки зрения использования в них системных средств языка для отражения видения ею окружающей действительности. Теория языковой личности, описание ее концептосферы представляет собой одно из перспективных направлений современной лингвистики. Актуальность настоящего исследования определяется и стратегической установкой современной лингвистики на полную реконструкцию русской языковой картины мира и выявление ценностных установок лингвокультурного сообщества, ментальных представлений русского народа на этапе 1960-1970-х годов.

Объектом исследования стал язык поэтических текстов Булата Окуджавы, Александра Галича, Юрия Визбора и Владимира Высоцкого, созданных преимущественно в период 1960-1970-х годов. Выбор авторов не случаен. Несмотря на неоднозначную оценку авторской песни (далее – АП) как жанра в научных кругах, произведения перечисленных поэтов заслуживают общественного признания, поскольку все несостоявшееся и несостоятельное, как правило, не выдерживает испытания временем – самым объективным критерием, чего нельзя сказать о тех, чьи поэтические строчки стали крылатыми, а мелодии легко узнаваемы каждым, что возможно только при наличии тесной связи песен бардов со временем, их породившим.

В языке поэтических произведений выбранных песенников особое внимание было уделено семантике лексических и фразеологических единиц, формирующих лингвокультурологическое поле константных (повторяющихся в творчестве каждого из анализируемых авторов) и индивидуально-авторских лингвокультурем, а также лексических и фразеологических единиц, культурная коннотация которых позволяет классифицировать их как лингвокультурные детали или лингвокультурные универсалии, отражающие реалии эпохи 60-70-х годов XX века. Все это является предметом настоящего исследования. Обращение к лексико-фразеологическому уровню языка объясняется тем, что он наиболее тонко и наглядно отражает особенности национального мировидения. Языковой материал извлекался методом сплошной выборки из написанных в 1960-1970-е годы поэтических произведений Б. Окуджавы, А. Галича, Ю. Визбора и В. Высоцкого.

Цель настоящего исследования заключается в изучении и описании лингвокультурной ситуации 60-70-х годов XX века на основании лингвокультурологического анализа языка поэтических произведений бардов.

Достижению намеченной цели способствовало последовательное решение ряда задач:

1) описать методологические основы исследования; 2) определить его категориальный аппарат, уточнив содержание ряда терминов лингвокультурологии, не имеющих однозначного прочтения (концепт, лингвокультурема, лингвокультурологическое поле, лингвокультурная ситуация и др.); 3) охарактеризовать особенности социально-экономического и историко-культурного развития страны в период 1960 – 1970-х годов, нашедшие отражение в содержании и языке авторской песни; 4)  осуществить разностороннее описание авторской песни как особого явления в жизни общества рассматриваемого периода отечественной истории; 5) описать основные фрагменты картины мира 1960 – 1970-х годов на основе лингвокультурологического анализа языка поэзии Б. Окуджавы, А. Галича, Ю. Визбора и В. Высоцкого; 6) описать лингвокультуремы, повторяющиеся в творчестве каждого из поэтов-бардов, и индивидуально-авторские лингвокультуремы, отражающие общую лингвокультурную ситуацию эпохи; 7) произвести анализ языковой личности В. Высоцкого, в поэтическом наследии которого наиболее отчетливо представлена картина мира 1960-1970-х годов.

Достижению намеченной цели и выполнению поставленных задач способствовало применение комплекса методов, приемов, реализующих ряд методик. Доминирующими в исследовании являются:

– методика лингвокультурологического анализа текста, базирующаяся на методе концептуального анализа, системно-полевом методе описания лексических и фразеологических единиц, методе идеографического описания лексики (тезаурусный метод) с использованием отдельных приемов статистического анализа и выявления приоритетных оценок (т. е. ключевых и опорных ценностей) и др.;

– элементы методики описания ЛКС В. М. Шаклеина, связанные с выделением в тексте лингвокультурных универсалий, лингвокультурных деталей и культурно-тематических полей;

– методика анализа языковой личности, восходящая к работам Ю. Н. Караулова. При этом методами описания языковой личности явились: 1) для вербально-семантического уровня языковой личности – анализ лексики, в которой отразились особенности определенной лингвокультурной ситуации; 2) для лингво-когнитивного – системно-полевый, а именно: метод построения лингвокультурологических полей в тексте, и тезаурусный – метод составления тезауруса по тексту, принадлежащему языковой личности, а также описания концептосферы языковой личности; 3) для мотивационного – выявление и описание прецедентных феноменов, имеющих место в индивидуальном когнитивном пространстве языковой личности и отразившихся в текстах. В работе также применялся статистический метод, синхронно-описательный метод, сочетающий такие приемы, как наблюдение, сопоставление, интерпретация и обобщение, методы фразеологического анализа (семантический анализ фразеологической единицы (далее – ФЕ), метод контекстуального анализа ФЕ, метод компонентного анализа ФЕ с опорой на словарные дефиниции, метод фразеологической идентификации), а также методика сплошной выборки и методика количественного подсчета.

^ Научная новизна исследования определяется его целью, объектом и предметом. Выбранный период отечественной истории неоднократно оказывался в фокусе внимания исследователей, представляющих различные научные направления. Однако описание ЛКС 1960 – 1970-х годов через лингвокультурологический анализ творчества представителей авторской песни, феномен которой, как представляется, изучен еще не в полной мере, предпринимается впервые. Впервые также была предпринята попытка описать модель языковой личности В.С.Высоцкого.

Научная новизна исследования объясняет его теоретическое значение, которое заключается в том, что в работе дальнейшую разработку получает категориальный аппарат лингвокультурологии, осуществляется его экспликация на изучение ЛКС, что способствует совершенствованию существующих и разработке новых принципов описания взаимодействия языка и культуры, в частности, лингвокультурного анализа текста.

^ Практическая значимость работы связана с применением методов лингвокультурологического анализа и элементов методики описания лингвокультурной ситуации по отношению к текстовым произведениям, созданным в период 60-70-х годов XX века, что позволяет определить отличительные черты ЛКС рассматриваемого исторического периода. Полученные результаты могут быть использованы при подготовке учебных пособий по лингвокультурологии, а также в практике вузовского преподавания: при чтении лекционных курсов (лексикологии современного русского языка, исторической лексикологии, теории и практики межкультурной коммуникации, истории русской литературы XX века), спецкурсов и проведении спецсеминаров по культурологии и лингвокультурологии, этнолингвистике, культуре речи, в методике преподавания русского языка как иностранного.

Исследование прошло апробацию в форме докладов и сообщений на научных конференциях различного уровня. В их числе: Научная конференция «Малые жанры: Теория и история» (Иваново, 2005), Научно-методическая конференция «Русский язык и культура речи в системе профильного образования: VIII Ушаковские чтения» (Иваново, 2005), Международная научно-практическая конференция «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2006), I Международная научная конференция «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2006), Международная научная конференция «Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы» (Волгоград, 2007), IV Всероссийская научная конференция «В.И. Даль в парадигме современной науки: язык – словесность – культура – личность» (Иваново, 2007), VI Всероссийская научно-методическая конференция «Литература и личность: методический и литературоведческий аспекты (методические чтения памяти В.П. Медведева)» (Иваново, 2008) и мн.др.

Цель и задачи исследования определили его структуру. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Списка использованной литературы.


^ На защиту выносятся следующие положения:

1. Описание лингвокультурной ситуации служит действенным способом реконструкции языковой картины мира этноса. Осуществляемое на материале художественного текста, оно позволяет выявить и проанализировать лингвокультуремы, лингвокультурные универсалии и детали, маркированные с точки зрения сложившейся лингвокультуры.
   
2. Сущностные черты лингвокультурной ситуации 60-70-х годов XX века проявляются в творческом наследии поэтов-бардов через имплицитно выраженную оппозицию я (лирический герой) – власть, каждый член которой представлен собственными лингвокультурными деталями; через лингвокультуремы ПУТЬ/ДОРОГА и ЛЮБОВЬ, которые в означенный период получают новое содержание, включающее семантику эпохи, а также через индивидуально-авторские лингвокультуремы: НАДЕЖДА (Б. Окуджава), ВЛАСТЬ (А. Галич), ЗВЕЗДА (Ю. Визбор), концепты ДРУЖБА и ДУША (В. Высоцкий).
   
3. В поэтическом наследии В. С. Высоцкого ПУТЬ/ДОРОГА и ЛЮБОВЬ обретают статус концептов, отличаясь от одноименных лингвокультурем в творчестве других авторов содержанием и способом репрезентации, что свидетельствует о поэте как о яркой языковой личности.
   
4. Комплексная реконструкция четырехуровневой модели языковой личности В. С. Высоцкого вносит существенные дополнения в описание картины мира 1960-1970-х годов и позволяет утверждать, что невозможно однозначно характеризовать жанровую природу произведений поэта.
   
5. Описание лингвокультурной ситуации 1960-1970-х годов на основе лингвокультурологического анализа поэтического наследия поэтов-бардов позволяет сделать вывод о том, что они, являясь «продуктом» своей эпохи, во многом оказывали влияние на ее развитие силой поэтического слова, что доказывает наличие в творчестве каждого из поэтов индивидуально-авторских лингвокультурем и концептов.
   

^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор и актуальность темы диссертации, формулируются цели и задачи, теоретическая и практическая значимость, определяется материал, предмет и объект исследования, описываются его методологические основы и используемые методы, отмечается научная новизна работы, перечисляются основные положения, выносимые на защиту.

^ Первая глава «Методологические основы, терминологический аппарат, методы и приемы исследования» посвящена рассмотрению, систематизации и уточнению существующих терминов и их определений в лингвокультурологии, основных принципов лингвокультурологического анализа, способов изучения и реконструкции языковой личности с опорой на методику, предложенную Ю. Н. Карауловым.

Первый параграф «Понятие лингвокультурной ситуации и методы ее описания» посвящен вопросам развития языка того или иного этноса в условиях конкретного культурно-исторического периода. Значительный вклад в решение этих вопросов внесли В. В. Виноградов, А. Д. Швейцер, Ю. Д. Шмелев, А. Едличка, Л. Г. Чапаева и др.

Комплексная методика описания взаимодействия языка и культуры в конкретный временной срез разработана В. М. Шаклеиным. В монографии «Лингвокультурная ситуация и исследование текста» (1997) ученый представил методику лингвокультурологического анализа текста, позволяющего охарактеризовать породившую текст ЛКС. Понятие лингвокультурной ситуации, как отмечает исследователь, характеризуется двумя основными факторами. Во-первых, временным фактором, который представляется, с одной стороны, как «перманентно и волнообразно меняющийся процесс, а с другой – как подготовленный данным процессом статический временной «срез», служащий подготовительным этапом для следующего формирующегося среза. Во-вторых, вхождением в его состав, как правило, не одного, а нескольких общественных формирований, нескольких языков и культур, которые сами по себе уже являются сложными системами, поскольку один язык обычно обслуживает несколько культур и субкультур, имеющих и свои (национальные, субэтнические) языки, которыми зачастую владеют представители других культур и субкультур². Таким образом, ЛКС представляет собой «динамичный и волнообразный процесс взаимодействия языков и культур в исторически сложившихся культурных регионах и социальных средах»³. Сущностные черты ЛКС составляет сочетание общенационального, группового и индивидуального в языке конкретной эпохи. При изучении авторского текста обращается внимание на следующие свойства этого текста: индивидуальность речетворческого процесса, отражение сути историко-культурного временного среза в момент его создания, системные связи и отношения текста.

В рамках настоящего исследования для описания ЛКС 1960-1970-х годов на материале творчества поэтов-бардов применяются также термины концепт, лингвокультурема и лингвокультурологическое поле. Уточнению и указанию на то, в какой трактовке данные термины используются в ходе анализа, посвящен второй параграф «Концепт, лингвокультурема, лингвокультурологическое поле как термины лингвокультурологии». Принципиально важным является использование термина концепт, отличительными чертами которого служат: принадлежность к ментальному миру индивида (автора), связь с культурой этноса, ассоциативность, многослойность (понятийный, культурно-исторический, образный, ценностный и ассоциативный пласты), преимущественная реализация средствами лексико-фразеологической системы языка.

Лингвокультурема, совмещающая в себе языковую и внеязыковую (культурную) информацию, отличается от художественного концепта большей степенью предметной отнесенности к породившему ее культурному контексту и в этой связи отсутствием в своем содержании авторских образных коннотаций и ассоциативных связей. Совокупность лингвокультурем формирует лингвокультурологическое поле. Оно, хотя и имеет изоморфоное строение с семантическим полем (в нем можно выделить ядро, центр, периферию), тем не менее отличается от него двухслойностью содержания, обусловленной синтезом языкового и культурного содержания.

Описание ЛКС 1960-1970-х годов на основе лингвокультурологического анализа стихов поэтов-бардов во многом опирается на изучение особенностей языковой личности (далее – ЯЛ) автора. Вопросы изучения и описания ЯЛ составляют содержание третьего параграфа «Языковая личность: понятие, способы изучения и реконструкции». Вслед за Ю. Н. Карауловым под ЯЛ в исследовании понимается «любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности и для достижения определенных целей в этом мире»⁴. Однако, помимо трех уровней (вербально-семантического, лингво-когнитивного, прагматического), выделенных в структуре ЯЛ Ю. Н. Карауловым, считаем вслед за З. А. Кузневич, еще одним самостоятельным уровнем грамматикон. При этом в качестве самого высокого в иерархии уровней признается не прагматикон, как это было у Ю. Н. Караулова, а тезаурус, представляющий «когнитивную карту»⁵ личности.

^ Вторая глава «Культурно-языковое и историко-культурное состояние СССР в 1960-1970-е годы в свете теории лингвокультурной ситуации» представляет собой историко-культурный портрет СССР, содержит аналитический обзор общественно-политической, экономической и культурной жизни, характеризует языковую политику, разносторонне описывает авторскую песню как неотъемлемую часть культурной жизни общества. Эти сведения помогают установить связь культурных и языковых явлений, определив тем самым отличительные черты картины мира, нашедшей непосредственное отражение в творчестве поэтов-бардов. Лингвокультурологический анализ их стихов позволяет выделить специфические черты ЛКС рассматриваемого периода.

В параграфе первом «Особенности историко-культурного состояния СССР в период 1960-1970-х годов» отмечается следующее. С одной стороны, 60-е годы ознаменованы созданием мощного топливно-энергетического комплекса, прорывом в жилищном строительстве, интенсивным развитием науки и образования. Однако, по свидетельству историков (С. И. Дегтев), уже в 70-е годы СССР стал терять завоеванные позиции в различных отраслях науки и техники. Нестабильные явления в сфере экономики сказывались на социальных процессах. Современные исследователи отмечают изменения в структуре общества: увеличивалась численность рабочих при сокращении крестьянства. Практически на каждом промышленном предприятии и стройке, в колхозах и совхозах, учебных заведениях функционировали партийные организации, регламентирующие и контролирующие деятельность учреждения. Разрастались и государственные структуры. Новые министерства и ведомства появлялись почти каждый год (И. С. Дегтев, А. С. Сенявский). На социально-экономическом развитии страны сказывалось и ее международное положение. Очевидным было противостояние СССР и США – великих держав, выделившихся после второй мировой войны. Стоявшие за ними военно-политические блоки НАТО и ОВД избегали прямой военной конфронтации. Однако соперничество за влияние в развивающихся странах приводило к локальным военным конфликтам, что активизировало, по мнению исследователей (Г. М. Лакшин), деятельность общественных организаций за мир.

В годы «оттепели» (начало 1960-х годов) был сделан решающий шаг в возвращении культурного наследия эмиграции, в восстановлении культурной преемственности и международного культурного обмена, сформировалось поколение "шестидесятников", которое сыграло важную роль в развитии страны. Большие последствия для общественного сознания имело возникновение альтернативных источников информации – "самиздата", передач зарубежных радиостанций.

Годы «оттепели» сменились так называемой эпохой «застоя» и усилением идеологического контроля над творчеством писателей, поэтов, художников и композиторов. В целях регулирования тематики художественных произведений с середины 70-х гг. была введена система государственных заказов. В полузапрете находилось творчество поэтов-бардов Б. Ш. Окуджавы, А. А. Галича, В. С. Высоцкого. В 70-е гг. началась так называемая «магнитофонная революция». Песни бардов записывались в домашних условиях и передавались из рук в руки. Так в 70-е гг. выделились два пласта в художественной культуре – официальный и неофициальный, то есть поддерживаемая государством культура и не поощряемая им. Происходящее в стране сказывалось на духовной атмосфере в обществе. Кризис переживала сама объединительная идея построения коммунизма. В результате обострился конфликт между понятиями «советский» и «русский». П. Вайль, А. Генис отмечают, что в обществе менялся культурный код. Если с оттепелью вошли ключевые слова «искренность», «личность», «правда», то теперь опорными стали «родина», «природа», «народ», свидетельствующие об активизации духовного поиска, который в 70-е годы способствовал осмыслению культурного наследия прошлого. Повысился интерес к отечественной и зарубежной классике. Использование ее для выражения актуальных проблем стало специфической чертой художественной жизни, попыткой обойти цензуру.

Очевидные изменения в общественно-политической жизни страны, укрепление ее международного положения отражались на языке (И. П. Мучник, М. В. Панов), что отмечается во втором параграфе «Языковая политика СССР 1960 – 1970-х годов и культурно-языковая характеристика периода». В эти годы активно происходит процесс заимствования иноязычной лексики. Пополнили лексический состав русского языка в это время группы слов из бытовой, повседневной жизни (мотороллер, транзистор, кемпинг, нейлон), спортивной и культурно-бытовой (акваланг, биатлон, джинсы, шорты), экзотизмы (сафра, смог, битники), названия модных в 60-70-е годы в Америке и на Западе танцев (хали-гали, твист) и др. Изменение характера политической власти неизбежно изменяет характер языка, что, в свою очередь, приводит к возникновению различного рода оруэлловских новоязов (Б. Сарнов, Е. А. Земская). На фонетическом уровне это выражалось в смягчении согласных в суффиксе –изм: коммунизьм, ленинизьм и т.п. На графическом уровне это использование прописных и строчных букв в идеологических целях: Партия, Родина, Первомай писались, как правило, с прописной буквы, тогда как Бог (бог)– только со строчной.

Чрезвычайно сложен советский синтаксис, одной из функций которого было сокрытие малой смысловой нагрузки. Синтаксические конструкции советского языка – это прежде всего шаблоны. Особую роль играют слова, сигнализирующие о «ритуальных действиях» (М.А.Кронгауз), такие, например, как обращения товарищи, граждане. Показательным примером ритуализации речевой деятельности является ряд отличительных черт в словообразовании. В их числе: увеличение слов, образованных путем интерфиксации (вододром, теплофикация), аббревиации (ОСФРУМ – Общество содействия физическому развитию учащейся молодежи), субстантивации (посевная, передовая, буровая), оканчивающихся на фикация, -изация, -ость и мн. др. К важнейшим чертам новояза исследователи относят: высокую степень клишированности, эвфемистичность, нарушение основных постулатов общения, применяемых с целью лингвистического манипулирования. Однако в реальном советском обществе новояз не вытеснил обыденный язык, а существовал параллельно с ним. Ритуализация речевой деятельности как ключевая установка в языковой политике рассматриваемого периода привела к специфической диглоссии (М.А.Кронгауз), впрочем, достаточно привычной для России в разные времена. В ее основе оказалось одно из самых принципиальных свойств ритуальной речевой деятельности – десемантизация слова, высказывания, текста. Именно это свойство во многом определяет перечисленные выше изменения, происходящие на более поверхностных уровнях. Десемантизация – это не полное обессмысливание. Так, например, слова ритуального языка часто теряют не весь смысл, но часть его, как правило, сохраняя или даже приобретая оценочное значение. Отсюда – длинные ряды синонимов, не являющихся таковыми в обыденном языке. В качестве примера можно привести представительную группу синонимов со значением «хорошая связь» (дружба, братство, семья, сообщество, единство, единение, сплочение) в контекстах на тему дружбы народов. В итоге десемантизация приводит к тому, что на ритуальном языке можно говорить лишь о самых общих вещах. Интересно в этой связи пронаблюдать, как языковая политика и практика отражались в языке произведений поэтов-бардов (это составляет содержание третьего и четвертого параграфов данной главы).

В третьем параграфе «Авторская песня как неотъемлемая составляющая культурной жизни 1960-1970-х годов» отмечается сложность периода 1960-1970-х годов отечественной истории, его необычайная насыщенность событиями, что объясняет наличие большого количества неоднозначных трактовок среди ученых и исследователей. В этой связи получению информации, максимально приближенной к реальной действительности времени, способствовал и выбор в качестве предмета исследования авторской песни, распространение которой, как известно, было весьма затруднено рамками цензуры, поскольку она открыто выражала позицию ее создателей по отношению к происходящему. Обостренно-личностный характер АП сделал ее не столько художественным, эстетическим, сколько социокультурным явлением и предопределил ту особую роль, которую АП сыграла в процессе смены ценностных ориентаций, характерном для 60-70-х гг. XX века. АП и была порождена этим процессом, став одной из наиболее действенных форм самосознания и самовыражения.

В четвертом параграфе «Фрагменты картины мира 1960-1970-х годов сквозь призму авторской песни» содержится лингвокультурологический анализ поэтического творчества поэтов-бардов, который позволяет выделить специфические черты ЛКС рассматриваемого периода. Скрытый конфликт официальной и оппозиционной культур, специфическая диглоссия, о которых говорилось в предыдущих параграфах, подтверждают выявленные в творческом наследии Б. Окуджавы лингвокультуремы РОДИНА (‘страна, государство’) и АРБАТ (‘малая родина поэта’). Лингвокультурему РОДИНА репрезентируют следующие лексические единицы и их сочетания: снег, ночь, вьюга, слеп, безуст, сухарь, употребленные в переносном значении; невзгоды, гульба, пальба, зло, обиды, клевета, страх, поневоле и др. слова абстрактной семантики, а также словосочетания грехи родины, встать над другим, засыпать все живое, продавать судьбу и таланты, пропасть поодиночке, негативно характеризующие события современной действительности. Очевидно, слова в переносном значении и абстрактные слова использованы, чтобы обобщить и подчеркнуть масштабность происходящего. Лингвокультурему АРБАТ в основном раскрывают лексические единицы, употребленные в прямом значении. Среди них также можно выделить две группы: слова и словосочетания конкретной предметной отнесенности (березы, поленья, камин, занавеска, самовар, чашка из фарфора, серебряная ложка, счастливое питье, шотландский плед, стеариновая свечка), описывающие домашний быт; слова и сочетания слов абстрактной семантики (естество, рай, счастливые люди, все равны), характеризующие жизнь с положительной стороны.

В поэтическом дискурсе А. Галича ЛКС эпохи получает достаточно полную характеристику. Для ее описания автор использует разнообразные единицы лексико-фразеологической системы, которые образуют следующие лексико-тематические группы: приоритеты и ценности - богачи, икра, балычок, чаек, пастила, номенклатурные блага, все – как один, «дорогие» органы, с одной стороны, и свобода, правда по сердцу, совесть с другой; образ жизни - дозоры, обыск, лгать, предавать, слукавить, надзирать, блудить, грешить, с одной стороны, и удержаться, выдержать, выжить, выдюжить, с другой; духовная атмосфера - страх, безумие, горькость, подлость, скверна. непротивление совести, с одной стороны, и отчаянье, обида, боль, с другой. авторские слова-оценки - мура, миф, безумие, непрочно, скверна, тленье, позор вранья, фанфарное безмолвие, многодумное безмыслие и др. Проведенный анализ обнаруживает наличие скрытой оппозиции «я – власть», описанной с позиций общечеловеческой морали, о чем свидетельствуют лексико-тематические группы, составляющие содержание лингвокультуремы.

В стихах Юрия Визбора встречаются ЛК-детали ракета, Енисей (который олицетворяет укрощение советским человеком природных стихий), Луна, балет и др., характеризующие уровень технического развития страны, его положение на мировой арене. Они уступают место ЛК-деталям, связанным с процессом становления личности, закаливанием характера человека: Арктика, пустыня, тайга, морские дороги, Курильские острова, Полярное кольцо, Памир и мн. др.

В. Высоцкий ироничен по отношению к возводимым в культ достижениям страны в различных сферах деятельности. На это указывают лингвокультурные детали, отражающие и достижения в научно-технической сфере (освоение космоса, полеты на Луну), переходящее в противостояние самых мощных на тот исторический момент держав мира («Но вскорости мы на Луну полетим, - / И что нам с Америкой драться:/ Левую – нам, правую – им,/ А остальное – китайцам» (Высоцкий, «Есть на земле предостаточно рас»), и общегосударственный атеизм («На Бога уповали бедного,/ Но теперь узнали: нет его. - / Ныне, присно и во век веков!» (Высоцкий, «Песня космических негодяев»), и отсутствие гласности, информационный вакуум («Все на дому – самый полный обзор:/ Отдых в Крыму, ураган и Кобзон… Потом – ударники в хлебопекарне, - / Дают про выпечку до десяти» (Высоцкий, «Жертва телевиденья»), и мн. др.

Исследование стихов представителей АП позволило выделить повторяющиеся у каждого из них, а значит, ключевые для характеристики ЛКС лингвокультуремы ПУТЬ/ДОРОГА и ЛЮБОВЬ, содержание которых раскрыто в параграфе пятом «Лингвокультуремы, характеризующие эпоху, в творчестве поэтов-бардов». Понятия, выраженные данными единицами абстрактной семантики, являются общечеловеческими и изначально имеют яркую национальную маркированность, а, следовательно, играют первостепенную роль в воссоздании языковой картины мира.

Содержание лингвокультуремы ПУТЬ/ДОРОГА в творчестве поэтов-бардов включает в себя характеристику направления, по которому идет развитие страны, а вместе с ней общества, и личный выбор каждым из авторов жизненного пути. Не случайно в этой связи оказываются тесно связаны с ней (то есть с лингвокультуремой ПУТЬ/ДОРОГА) лингвокультуремы, присущие идиостилю каждого из поэтов. Так, например, Б. Окуджава по преимуществу характеризует направление, по которому идет развитие. При этом он вновь использует лексику с абстрактной семантикой: счастье – беда, Было – Не стало, через мир и войну, во тьму и др. Однако главной дорогой в жизни человека является дорога любви. Тесно связанной с лингвокультуремой ПУТЬ/ДОРОГА в идиостиле Б. Окуджавы является лингвокультурема НАДЕЖДА, понимаемая как некая идеальная, данная Богом субстанция, как символ спасения, который направляет человека.

В творчестве А. Галича содержание лингвокультурологического поля рассматриваемой лингвокультуремы раскрывают следующие лексико-тематические группы единиц: образ движения - шагать в ногу, ать-два-три, набекрень, шиворот-навыворот, гремя ошейником, повесив голову, сбиваться с ног, с одной стороны, и налегке, при попутном ветре, как вольный цыган, с другой; направление движения - в тайгу, в лагеря, на расстрел, не туда, в никуда, в князья, с одной стороны, и куда хочется, на поиски Бога, к острову Спасения, с другой. В творчестве А. Галича доминирует лингвокультурема ВЛАСТЬ. Ее содержание фактически полностью определяет содержание лингвокультуремы ПУТЬ/ДОРОГА. Очевидно, в этом сказывается личная драма поэта, чей жизненный путь был указан властью.

Ю. Визбор четко выделяет два пути. Один из них – это путь открытий и достижений, по которому следует страна. Его репрезентируют словосочетания искание дорог, лестница до звезд, ракета в лунный рог и др. Однако этот путь автор характеризует сочетаниями слов скоростной спуск, гром трясет, попасть в домоседы, пойти в пираты и др. Второй путь, сложный и тернистый, закаляет человека. Слова и словосочетания кручи каменистые, перевалы, перейти бури, мчаться сквозь беды, решать неразрешимое, к вершинам это подтверждают. Именно ему отдает предпочтение автор из-за конечного результата следования этому пути: чист, остаться самим собой, приближаться к Богу. Подобно Б. Окуджаве Ю. Визбор считает главной дорогой в жизни человека дорогу любви, которую называет то льдистой тропинкой любви, то верстами любви. С лингвокультуремой ПУТЬ/ДОРОГА в поэтическом дискурсе Ю. Визбора тесно связана лингвокультурема ЗВЕЗДА. Как правило, звезда освещает путь героя, а значит, становится путеводной.

Как показывает исследование, соотношение лингвокультурем ^ ПУТЬ/ДОРОГА – НАДЕЖДА у Б. Окуджавы, ПУТЬ/ДОРОГА – ВЛАСТЬ у А. Галича, ПУТЬ/ДОРОГА – ЗВЕЗДА у Ю. Визбора обнаруживает лежащую в основе их содержания оппозицию «я (лирический герой) – власть. Эта оппозиция сохраняется и в лингвокультуреме ЛЮБОВЬ. Способы ее репрезентации подчеркивают доминанту лишь одного члена оппозиции. В творчестве Б. Ш. Окуджавы отражено понимание любви, свойственное представителям элитарной культуры, о чем свидетельствует рыцарское преклонение перед женщиной лирического героя, возведение любви в смысл жизни: «Тьмою здесь все занавешено/ И тишина, как на дне.../ Ваше Величество, Женщина,/ Да неужели – ко мне?» («Ваше Величество, Женщина») (доминанта «я/лирический герой»).

А. Галич описывает ее с позиций восприятия им современной действительности. В его стихах речь идет о так называемой любви в образцовой советской семье, распространенным является мотив предательства в любви мужчины и женщины и предательства, которое государство совершает по отношению к своим гражданам (доминанта «власть»). Так, например, стихотворение «Красный треугольник» воспроизводит классическую ситуацию измены мужа («Да я с племянницей гулял с тетипашиной,/ И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники») в отсутствие жены («А жена моя, товарищ Парамонова,/ В это время находилась за границею»). Естественно, подобное поведение в советском обществе неприемлемо, оно всегда подвергалось резкой критике, поскольку «для нашей эпохи,/ Не годятся эти "ахи" и "охи"» («История одной любви, или Как это все было на самом деле»). В дальнейшем осуждение столь нелицеприятного поступка выливается в партийное разбирательство так называемой аморалки на собрании. После партсобрания семья не просто сохранилась и не распалась, но вдруг получила статус образцовой: «Она выпила "дюрсо", а я "перцовую"/ За советскую семью образцовую!».

Ю. Визбор в стихах о любви, следуя традициям русского народного творчества, использует прием параллелизма, называя возлюбленную «солнышко лесное», «луна», «звезда», любовь сравнивает с песней, весной, продолжая лучшие тенденции романсовой поэтики (доминанта «я/лирический герой»).

Как показало исследование, в творчестве В.Высоцкого сложившаяся ЛКС отражена наиболее полно. Это явилось свидетельством яркости ЯЛ поэта, что доказала реконструкция четырехуровневой модели последней, результаты которой представлены в третьей главе «Языковая личность В. Высоцкого как отражение картины мира 1960-1970-х годов». Прямым следствием отмечаемой многими исследователями эволюции мотивов поэзии В. Высоцкого являются значительные изменения в языке. Это, в свою очередь, определило логику рассмотрения и анализа сначала лексикона и грамматикона ранних стихов и лишь затем − поздних, что в результате позволило произвести детальную, более выверенную реконструкцию лингвокогнитивного уровня, определить характер и направление эволюции творчества поэта.

Так, в первом параграфе «Лексикон, грамматикон и прагматикон в структуре языковой личности В.Высоцкого» отмечается, что отличительной особенностью лексикона ранних стихов (лексикон-1) является использования имен существительных следующих четко обозначенных лексико-тематических групп: слова, обозначающие реалии жизни алкоголиков, бандитов, хулиганов и др., которые являются «героями» Высоцкого в ранних стихах) (карты, драки, разбой, насилье, похмельешпана, кабак, лагеря, харчи); слова-обращения людей друг к другу (гады, змея, братцы, дяди, и мн. др.); обозначения предметов городской жизни и быта (бакалея, ларек, банкометы, коктейли, деньги, валюта, банк, квартира); обозначения реалий советской жизни, связанных с производством: (получка, премия, зарплата, неустойка, перекур, завод и др.); наименования профессий, должностей, званий (адвокат, слесарь, токарь и некоторые другие); абстрактные понятия (душа, свобода, вера, судьба). Обозначенной иерархии тематических групп имен существительных соответствует и последовательность глагольных лексико-тематических групп: глаголы, обозначающие процесс деградации человека (скурвился, пьет, сломался и др.); глаголы, обозначающие незаконные действия (грабить, проникнуть, замучить, бить); глаголы из сферы лагерно-блатного жаргона, передающие процесс донесения на преступников (навести, шепнуть, стучать); глаголы, связанные с оценкой системы наказания за совершенные поступки (осудили, переслали, мордуют, зацапала (о милиции); глаголы, передающие положительные, благородные порывы или поступки человека (влюбиться, мечтать, спасать, подарить). В поэтических текстах обильно представлены фразеологические единицы разной стилистической принадлежности, которые являются узуальными вариантами ФЕ (лечь на дно, куры не клюют и др.) и трансформированными окказиональными вариантами ФЕ (жизнь коротать – не подковы разгибать на фоне узуальной пословицы Жизнь прожить – не поле перейти; заводить язык за спину – ср.: высунув язык и язык на плечо и т. д.).

Анализ лексикона стихов более позднего периода (лексикон-2) обращает внимание на серьезные изменения в составе лексико-тематических групп. Так, среди существительных можно выделить группы: наименования явлений природы, стихий (ветер, туман, ураган, тепло, мороз, вьюга, полярный день); к этой же группе примыкают и названия животных и птиц (кони, волки, чайки); обозначения «пограничных» мест, которые служат метафорическим изображением критических ситуаций в жизни лирического героя (обрыв, пропасть, край, граница, туннель, ручей); слова, передающие состояние души человека (восторг, счастье, слабость, отчаянье, надежда, страх, любовь); слова, связанные с религией, верой (благодать, благословенье, омовенье, небеса, душа, смрад, крещенье, Бог, ангел, рай); слова, связанные с бытом и занятиями людей (магнитофон, торшер, квартира, стакан, бутылка, нож). Аналогичным образом выделяются лексико-тематические группы и среди глаголов: глаголы движения, передающие стремительность происходящего (погонять, успеть, смести стремиться, лететь); глаголы с семантикой «Предчувствия», запечатлевающие близость неотвратимых событий и попытки их предотвратить (чуять, сгинуть, умолять, кричать, растаять); глаголы, выражающие эмоции, состояние души, настроение (любить, петь, аплодировать, выстрадать, забыться); глаголы, связанные освобождением от греха или порока (ниспослать (благодать), испариться, очиститься (от скверны), освободиться, прозреть); глаголы с семантикой «Повседневные действия», обозначающие действия, привычки людей (врать, хлебнуть (вина), жевать, глотать и т. д.).

Соотношение лексико-тематических групп с «высоким» или нейтральным содержанием и лексико-тематических групп с очевидной грубо-просторечной окрашенностью в поздних и ранних стихах диаметрально противоположное. Если на начальном этапе в поэтических текстах преобладала разновидность слов второго типа, то стихи заключительного периода творчества в основном базируются на лексике книжного стиля. Немаловажной особенностью лексикона стихов этого периода является наличие разноплановых ФЕ: фразеологизмы библейского происхождения, выражения из античной мифологии, устойчивые сочетания официально-делового стиля и др. Отличительной чертой использования ФЕ в поэтических текстах этого периода является образование фразеологических доминант, фразеологических конфигураций, наделение ФЕ текстообразующей функцией. Доказательством тому служат такие стихи-песни, как «Чужая колея», «Нить Ариадны», «Про Козла отпущения» и мн. др. В их названия вынесены устойчивые сочетания, содержание которых раскрывается, конкретизируется, дополняется на протяжении всего стихотворения. Показательной в этом отношении является песня «Про Козла отпущения». Стихотворение представляет собой аллегоричное «повествование»: под волками подразумевается застывшее общество штампов и клише, в котором нет места естественным взаимоотношениям; козел – это «личность», особняком существующая в окружающем ее мире волков. С целью продемонстрировать покорность судьбе, смирение (что является типичной чертой русского менталитета) В.Высоцкий органично вводит в стихотворение аллюзию к толстовскому «непротивлению злу насилием» и делает это: «Не противился он, серенький, насилию со злом,/ А сносил побои весело и гордо». Покорность и смирение Козла делали его незаменимым. Именно поэтому «берегли козла как наследника». Обращает на себя внимание сочетание берегли как наследника. Замена компонента как зеницу ока на оборот как наследника актуализирует в качестве базовой метафоры одну из наиболее типичных черт русского менталитета эпохи далекой монархической России: поклонение перед царем-батюшкой, трепетно-бережливое, почти отеческое, отношение к его наследнику. В этой связи следует признать успешным окказиональный фразеологизм Высоцкого, поскольку он «работает» в тексте много эффективнее и сильнее узуальной ФЕ. Внутренний протест зарождается в тот момент, когда козёл «очередное отпущение получал». В результате авторского переосмысления знакомое выражение получает совершенно противоположное значение: получать отпущение – быть наказанным.

Воспользовавшись раздором в стае волков, Козёл вдруг превращается в мощную и гневную фигуру, устрашающую волков неминуемой расплатой за всё, что ему пришлось испытать по их вине: «покажу вам „козью морду”» (возникает определённый комический эффект: козёл грозится показать козью морду. Не случайны, по-видимому, в этой связи и кавычки). Апофеоз всех угроз Козла звучит в следующих строках: «Отпускать грехи кому – это мне решать:/ - Это я – козёл отпущения!». Снова появляется ФЕ отпускать грехи, но возвращается его привычное значение, а выражение Это я – Козёл отпущения – результат авторского переосмысления, а значит, окказиональный фразеологизм: козёл отпущения – теперь уже вовсе не безвинная жертва, это тот, кто считает себя в праве отпускать грехи, превращаясь в результате из пассивного, страдательного объекта в активного, действующего субъекта, тем самым напоминая об извечном законе бумеранга. В заключительной строфе «Он с волками жил – и по-волчьи взвыл,-/ И рычит теперь по-медвежьему» утверждается справедливость, непоколебимость народной мудрости: с волками жить – по-волчьи выть. Вводя в поэтическую речь ФЕ (в данном случае пословицу), Высоцкий подвергает её трансформации: изменяет видо-временную форму глаголов (жить – жил) и помещает её в состав фразеологической конфигурации).

Реконструкция тезауруса ЯЛ В. Высоцкого, результаты которой представлены во втором параграфе «Тезаурус в структуре языковой личности В.Высоцкого» обнаруживает очевидное противопоставление двух культурно-тематических полей СВОЕ-ЧУЖОЕ, определяющих содержание концептов ПУТЬ/ДОРОГА и ЛЮБОВЬ, которые отличаются от одноименных лингвокультурем в творчестве других бардов содержанием и способом репрезентации. В. Высоцкий в противовес пути, который характеризуют слова и словосочетания спиваться, катиться (т. е. деградировать), воровать, от двери до стены (о жизни в тюремном заключении), гололед, падать, сойти с ума, замкнутый круг, попасть в чужую колею, совать палки в колеса, вылететь в трубу (о жизни поколения) и др., предлагает свой путь – путь свободного человека, описанный в его стихах с помощью сочетаний выбираться своей колеей, скакать иначе, не как все, выйти из повиновения и др. Понимание любви у В. Высоцкого глубже, чем в творчестве поэтов-бардов, анализированных выше. В его стихах описаны проявления любви представителей разных культурных стратов, а само содержание концепта ЛЮБОВЬ шире традиционной трактовки. В ранних произведениях любовь предстает как испытание. Возлюбленная доставляет герою множество неприятностей грузом своих «сомнительных связей», делая его жизнь невыносимой, еще более сложной, чем разгибать подковы. Стихотворение «Два письма» правдиво и тонко раскрывает грани любовных взаимоотношений героев из народной среды. В более поздних стихах В.Высоцкого есть описание возвышенной, романтической любви. Это и любовь к малой родине («Большой Каретный»), и любовь к другу, ради встречи с которым герой готов многим пожертвовать. Однако высшим проявлением любви в стихах В.Высоцкого является любовь к ближнему как воплощение христианской заповеди возлюби ближнего, как самого себя. О ней его стихи-вехи. Это и молитва за всех людей («Баллада о бане»), и желание просто дарить людям мир («Черные бушлаты»), и любовь к человеку как созданию Божьему («Тот, который не стрелял»). Центральное место в поэзии В.Высоцкого занимают концепты ДРУЖБА и ДУШАУША А иллюстрируют концепты кий герой остается патриотом:х параграфов__________________________________________________________.

Содержанием лингвокультурологического поля концепта ДРУЖБА являются лингвокультуремы ПРИЯТЕЛЬ, РЕБЯТА и ДРУЖКИ с негативной коннотацией, лексемы стукач, водка, пить, продать (в значении предать, донести), с одной стороны, и защищать (спину), верить, товарищ, брат и пр., с другой. Содержание лингвокультурологического поля концепта РОДИНА раскрывают такие слова и их сочетания, как загранка, цинизм, сплетни, насилье, бессилье, наветы за глаза, тюрьма, лазарет, лагеря, барак, кабак, падать, жизнь проклятая, власть непонятная, пусто, прозябанье, страх и мн. др. Пересечение лингвокультурологических полей двух концептов наблюдается в области репрезентантов с семантикой предательства, что, в свою очередь, наводит на размышления над вопросом становления национального самосознания в эпоху 60-70-х годов XX века. Анализ стихов В. Высоцкого позволяет сделать вывод о том, что в коллективной национальной идентичности (НИ) доминирующим был национально-государственный/ гражданско-правовой элемент: система ценностей, формируемая в обществе, базировалась исключительно на советской идеологии. Однако НИ В.Высоцкого опирается преимущественно на этнико-культурную составляющую (по терминологии М.К.Поповой). Таким образом, обнаруживается тесная связь поэта с живыми народными традициями и русской культурой в целом.

Лингвокультурологическое поле концепта ДУША в поэзии В.Высоцкого являет собой прообраз креста, поскольку представляет трехмерное пространство, включающее в себя верх (душа поэта – песня, серебряные струны, босая) и низ (больная раздвоенная душа – смрад, язвы, уродства) как воплощение двух абсолютных начал (добра и зла), право (нежная душа юнги) и лево (проколотая душа наркомана) – полярные явления, которые в равной степени встречаются в реальной жизни и из которых соткан русский национальный характер.

В Заключении подводятся общие итоги исследования, одним из наиболее важных является тезис о том, что лингвокультурологический анализ стихов-песен поэтов-бардов и реконструкция языковой личности В. Высоцкого позволяет сделать вывод о взаимонаправленности влияния сложившейся в конкретный временной срез лингвокультурной ситуации на языковую личность и языковой личности на состояние духовной атмосферы и развитие общества.


^ Основные положения диссертации отражены в следующих

публикациях:

1. Потапова И. С. Репрезентация концепта ЛЮБОВЬ в творчестве поэтов-бардов 60-70-х годов XX века // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А.Некрасова. Т.XIV. Спец. вып. 2 (38). Кострома, 2008. 0,6 п.л.
   

2. Потапова И. С. Фразеологическая единица как стилеобразующий элемент поэтического текста В.Высоцкого // Малые жанры: Теория и история: Сборник научных статей. Иваново, 2006. 0,6 п.л.
   
3. Потапова И. С. Речевые ритуалы эпохи 60-70-х годов XX века и языковая игра В. С. Высоцкого // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых, Иваново, 17 – 28 апреля 2006 г.: В 7ч. – Иваново,2006. – Ч.6. Русская словесность: текст и контекст. 0,1 п.л.
   
4. Потапова И. С. Семантическое поле концепта душа в поэзии В.С. Высоцкого // Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты): Международная научно-практическая конференция 17 – 19 марта 2006 г. – М., 2006. 0,3 п.л.
   
5. Потапова И. С. Проблема национальной идентичности (на материале стихов В. Высоцкого) // Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик: Материалы I Международной конференции. – Курск, 2006. 0,4 п.л.
   
6. Потапова И. С. Язык поэзии В.С.Высоцкого: опыт лингвокультурологического анализа // Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы: Сборник научных статей по материалам Международной конференции 10-12 октября 2007 г. Волгоград, 2007. 0,3 п.л.
   
7. Потапова И. С. Лингвокультурема ДРУЖБА в поэзии В.С.Высоцкого // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых, Иваново, 16 – 27 апреля 2007 г.: В 8ч. – Иваново,2007. – Ч.6. Русская словесность: текст и контекст. 0,1 п.л.
   
8. Потапова И. С. Лингвокультурема ЛЮБОВЬ в русских паремиях и творчестве В.С.Высоцкого // В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык – словесность – культура – личность: Материалы IV Всерос. науч. конф. Иваново, 2008. 0,5 п.л.
   
9. Потапова И. С. Особенности функционирования лексических единиц в поэзии В.С.Высоцкого: опыт лингвокультурологического анализа // Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней: Сборник научных статей. Вып. 5. Иваново, 2008. 0,4 п.л.
   
10. Потапова И. С. Творчество В.С.Высоцкого в контексте авторской песни 60-70-х годов XX века // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых, Иваново, 21-25 апреля 2008 г.: В 8ч. – Иваново,2008. – Ч.6. Русская словесность: текст и контекст. 0,1 п.л.