Благодарю Джейсона Кауфмана за его великолепное руководство
| Вид материала | Руководство |
- Благодарю Джейсона Кауфмана за его великолепное руководство, 5931.38kb.
- Stephen King "The Shining", 5979.84kb.
- Ученом Совете Института философии ран 14 июня 2007 г. Почтеннейшие коллеги, благодарю, 349.51kb.
- Петр Аркадьевич Столыпин и современность; профессор В. Ф. Колесник декан исторического, 53.22kb.
- А. М. Степанова александра Михайловича благодарю за то, что он развивает основную тему, 80.58kb.
- Руководство по эксплуатации, 3324.72kb.
- Благодарю своего любимого сына, 4247.61kb.
- Майские праздники, 416.67kb.
- На свете лучше не найти, 427.31kb.
- На свете лучше не найти, 402.79kb.
В «гардеробной» хабисферы Рейчел Секстон влезла в один из специальных микроклиматических костюмов НАСА, носящих название «Марк-9». Черный сплошной комбинезон с капюшоном очень напоминал подводный скафандр. Пространство между двумя слоями пористой ткани заполнялось густым гелем. Он помогал тому, кто носит костюм, регулировать температуру тела и в жару, и в холод.
Рейчел натянула на голову плотно облегающий капюшон и взглянула на администратора НАСА. Тот стоял возле двери, словно часовой, и был явно не в восторге от этой вылазки.
Нора Мэнгор руководила сборами, не переставая ругаться.
- Вот, как раз подойдет для маленького толстячка, - язвительно прокомментировала она, выдавая костюм Мэрлинсону.
Толландуже наполовину надел свой «скафандр».
Как только Рейчел полностью застегнула комбинезон, Нора нашла у нее на боку клапан и подсоединила к нему трубку, выходящую из серебристой канистры, очень напоминающей акваланг.
- Ну-ка вдохни! - скомандовала она, открывая клапан. Рейчел услышала шипение и почувствовала, как костюм наполняется гелем. Теперь он плотно облегал тело, соприкасаясь с одеждой. Ощущение было похожим на то, которое испытываешь, опуская в воду руку в резиновой перчатке. Капюшон теперь слегка сдавливал голову, плотно закрывая уши. От этого все звуки слышались смутно. Рейчел почувствовала себя заключенной в кокон.
- Самое лучшее в «Марке-9» - это подкладка, - пояснила Нора. - Ты можешь очень сильно стукнуться задницей и ничего не почувствуешь.
Рейчел кивнула. Действительно, ощущение было такое, словно ее засунули внутрь толстого матраса.
Нора принесла необходимое снаряжение - ледоруб, крепления для веревки-связки - и подвесила все к толстому ремню на поясе Рейчел.
- Столько всего? - удивилась та, разглядывая снаряжение. - И лишь для того, чтобы пройти двести ярдов?
Нора прищурилась:
- Ты хочешь идти или нет? Толланд усмехнулся:
- Нора всего лишь выполняет инструкции. Безопасность - прежде всего.
Корки сам подсоединился к баллону с гелем и надул свой костюм. Выглядел он довольным, процедура его явно веселила.
- Ощущение такое, словно залез в гигантский презерватив, - признался он.
Нора презрительно фыркнула:
- Будто ты что-то знаешь об этом, девственник!
Толланд присел рядом с Рейчел, с улыбкой наблюдая, как она натягивает огромные тяжелые ботинки и прицепляет к ним шипы.
- Ты действительно хочешь пойти?
В его глазах светилось участие. Рейчел кивнула, надеясь преодолеть возрастающее волнение. Всего-то двести ярдов, успокаивала она себя, совсем недалеко!
- А ты, наверное, считаешь, что приключения можно встретить только в открытом море?
Толланд усмехнулся, тоже занятый шипами.
- Я подумал и решил, что больше люблю воду в жидком состоянии, чем эту замороженную субстанцию.
- А я никогда особенно не любила ни то ни другое, - призналась Рейчел. - Еще девочкой провалилась под лед. И с тех пор при виде воды страшно нервничаю.
Толланд взглянул сочувственно:
- Жаль слышать это. Когда наша эпопея закончится, ты обязательно погостишь у меня на «Гойе». И я заставлю тебя изменить отношение к воде. Обещаю.
Приглашение удивило. «Гойя» - исследовательское судно Толланда. Оно приобрело известность благодаря телепрограмме «Удивительные моря». Кроме того, оно пользовалось репутацией одного из самых необычных океанских судов. Визит на «Гойю» оказался бы для Рейчел серьезным испытанием, но отказаться от такого приглашения было очень трудно.
- Сейчас судно стоит на якоре в двенадцати милях от побережья Нью-Джерси, - сказал Толланд, борясь с застежками шипов.
- Достаточно странное место.
- Вовсе нет. Побережье Атлантики удивительное, невероятное. Мы как раз собирались снимать новый фильм, и в самый ответственный момент меня грубо вырвали из процесса.
Рейчел рассмеялась:
- Собирались снимать фильм? О чем же?
- Называется он «Sphyrna mokarran
- Как я рада, что спросила!
Толланд наконец прикрепил шипы и посмотрел на нее:
- Нет, серьезно. Я собираюсь снимать в том районе примерно две недели. Вашингтон ведь недалеко от Нью-Джерси. Когда вернешься домой, обязательно приезжай. Нет никакого смысла проводить жизнь в страхе перед водной стихией. Моя команда раскатает для тебя красный ковер.
В эту минуту раздался недовольный, скрипучий голос Норы Мэнгор:
- Ну как, ребята, мы выходим, или принести вам свечи и шампанское?
ГЛАВА 45
Гэбриэл Эш не знала, как реагировать на множество документов, разложенных по всему столу в кабинете Марджори Тенч. Здесь были и фотокопии писем, и факсы, и записи телефонных разговоров. Все они подтверждали слова Тенч о том, что сенатор Секстон поддерживает тайную связь с частными космическими компаниями.
Марджори подвинула к гостье две зернистых черно-белых фотографии:
- Возможно, это покажется вам неожиданным?
Гэбриэл внимательно посмотрела на снимки. Первый показывал сенатора выходящим из такси в каком-то подземном гараже. Гэбриэл удивилась. Секстон никогда не ездил на такси. Потом девушка взглянула на вторую фотографию. На ней ее босс забирался в припаркованный белый фургончик. На водительском месте сидел пожилой человек, явно ожидавший Секстона.
- Кто это? - поинтересовалась она, подозревая, что фотография может оказаться фальшивой.
- Крупная шишка из ФКИ.
Гэбриэл расшифровала аббревиатуру: Фонд космических исследований.
Этот фонд представлял собой своеобразный «союз» частных космических компаний. Он объединял аэрокосмических предпринимателей, строителей, биржевых игроков и вообще всех, кто стремился к прибылям от освоения космического пространства. Они все беспрерывно критиковали НАСА, утверждая, что космическое агентство Соединенных Штатов ведет нечестную политику для того, чтобы помешать частным компаниям посылать собственные экспедиции.
- ФКИ в настоящее время представляет больше ста крупных корпораций. Некоторые из них очень богатые фирмы, с нетерпением ожидающие принятия «Акта содействия коммерциализации космоса».
Гэбриэл задумалась. По понятным причинам ФКИ открыто поддерживал избирательную кампанию Секстона, хотя сенатор и старался соблюдать определенную дистанцию в силу противоречивой лоббистской тактики фонда. Не так давно организация опубликовала резкий материал, заявляя, что НАСА, по сути, представляет собой «незаконную монополию». Смысл заключался в том, что, несмотря на постоянные провалы, монопольное агентство сохраняло возможность продолжать деятельность. А это ставило частные фирмы в условия несправедливой конкуренции. По данным фонда, если какая-нибудь крупная телекоммуникационная компания нуждалась в срочном запуске спутника, несколько частных космических компаний предлагали выполнить работу за вполне разумную плату в пятьдесят миллионов долларов. Но в дело тут же вмешивалось НАСА, предлагая сделать то же самое за двадцать пять миллионов. И это несмотря на то, что самому агентству запуск обходился раз в пять дороже. Юристы ФКИ обвиняли НАСА в том, что оно умудряется оставаться в бизнесе потому, что имеет возможность работать себе в убыток. Но расплачиваются за подобную политику всегда налогоплательщики.
- Это фото ясно показывает, - пояснила Тенч, - что ваш кандидат не брезгует тайными встречами с представителями организации, которая объединяет частные космические предприятия. - Советница сделала жест в сторону других документов, разложенных на столе. - Мы также обладаем данными о внутренних распоряжениях фонда, согласно которым входящие в него компании обязаны выделять средства, причем в огромных масштабах, сопоставимых с их собственной стоимостью. Больше того, эти средства предписывается перечислять на счета, контролируемые сенатором Секстоном. В результате эти частные космические фирмы оплачивают вступление сенатора в Белый дом. Поэтому вполне логично предположить, что он обещал в случае своей победы на выборах поддержать законопроект о коммерциализации космоса и приватизации НАСА.
Гэбриэл смотрела на ворох бумаг, все еще не чувствуя себя полностью убежденной.
- Вы хотите, чтобы я поверила, будто Белый дом обладает свидетельствами нечестного поведения оппонента, в частности, его вовлеченности в нелегальную финансовую деятельность? И в то же время продолжает держать эти свидетельства в тайне от всех?
- А во что бы вы поверили? Гэбриэл заглянула в глаза собеседнице:
- Честно говоря, зная вашу способность к манипуляциям любого рода, больше всего я верю в то, что вы пытаетесь обмануть меня фальшивыми документами и фотографиями, сделанными каким-нибудь ловким сотрудником Белого дома на компьютере.
- Признаюсь, такое возможно. Но это не так.
- Нет? Тогда каким же образом вам удалось заполучить от корпораций сугубо внутренние документы? Чтобы украсть все эти бумаги у такого количества компаний, нужны огромные ресурсы - вряд ли Белый дом ими обладает.
- Вы правы. Информация поступила к нам в качестве совершенно безвозмездного дара.
Гэбриэл растерялась.
- Да-да, - подтвердила советник. - Мы получаем много подарков. Президент имеет немало могущественных политических союзников, которые хотели бы продлить его пребывание на посту. Не забывайте, что ваш кандидат планирует урезать все, что можно, и везде, где можно. Причем многие сокращения он планирует осуществить прямо здесь, в Вашингтоне. Сенатор Секстон не стесняется приводить в качестве примера расточительности даже раздутый, по его мнению, бюджет ЦРУ. Он нацелился и на исследовательские центры. И вполне естественно, что кто-то из руководителей данных структур слегка обиделся и не желает видеть мистера Секстона в Белом доме.
Гэбриэл прекрасно поняла, о чем идет речь. Люди в ЦРУ, разумеется, знают способы получения подобной информации. А потом вполне могут послать ее в подарок президенту как свой вклад в его избирательную кампанию. И тем не менее она все еще не могла допустить, что ее босс вовлечен в нелегальную финансовую деятельность.
- Если ваши данные правдивы, - с вызовом заговорила она, - в чем я, впрочем, очень сомневаюсь, то почему же Белый дом их не опубликует?
- А что вы сами думаете?
- Ну, они получены незаконным путем.
- Способ, каким они нам достались, не имеет значения.
- Да нет же, как раз имеет. От этого зависит, будут ли сведения приняты к слушанию.
- К какому слушанию? Мы просто отдадим информацию в газету, а журналисты напечатают ее в виде истории «из надежного источника», с фотографиями и документами. И Секстон останется виноватым до тех пор, пока не будет доказано обратное. А его активная антинасавская политика послужит прямым доказательством получения взяток от частных компаний.
Гэбриэл понимала, что все это так.
- Прекрасно, - согласилась она, - тогда почему же вы до сих пор не обнародовали столь ценную информацию?
- Да просто потому, что она негативна. Президент обещал не прибегать в своей избирательной кампании к негативным аргументам и готов, пока может, держать слово.
Гэбриэл скептически поморщилась:
- Вот как? Президент настолько честен, что отказывается опубликовать сильнейший аргумент против своего оппонента лишь потому, что информация может быть воспринята американским народом как негативная?
- Она негативна не для одного человека, а для страны. Затрагивает множество частных компаний, в которых работает немало честных людей. Она очерняет сенат США и может плохо отразиться на настроениях в стране. Нечестные политики вредят всем остальным политикам. Американцы нуждаются в доверии к собственным лидерам. А это расследование окажется очень некрасивым. В результате в тюрьму отправятся и сам сенатор, и многие очень видные деятели аэрокосмической отрасли.
Логика Тенч выглядела непогрешимой, но Гэбриэл все-таки не хотела верить обвинениям.
- Какое же отношение вся эта история имеет ко мне?
- Очень просто, мисс Эш. Если мы обнародуем эти документы, ваш кандидат будет обвинен в незаконном финансировании своей избирательной кампании, а следовательно, потеряет место в сенате. Более того, скорее всего он отправится в тюрьму. - Тенч сделала паузу. - Если...
Гэбриэл не могла не заметить, как по-змеиному блеснули глаза старшего советника.
- Если что?
Тенч не спешила с ответом, с удовольствием вдыхая дым сигареты.
- Если вы не решите помочь нам избежать всех этих неприятностей.
В комнате повисло напряженное молчание. Тенч хрипло откашлялась.
- Послушайте, Гэбриэл, я решилась поделиться с вами этой неприятной информацией по трем причинам. Во-первых, чтобы показать, что Зак Харни - приличный человек, который ставит хорошую работу правительства выше собственных интересов. Во-вторых, чтобы поставить вас в известность о том, что, к сожалению, ваш кандидат не настолько заслуживает доверия, как вам может казаться. И в-третьих, чтобы убедить вас принять то предложение, которое я сейчас сделаю.
- А именно?
- Хочу дать вам шанс на правильный, разумный поступок. Патриотичный поступок. Осознаете вы сами это или нет, но положение уникально в том смысле, что именно вы в силах избавить Вашингтон от возможного скандала. И если удастся сделать то, что я сейчас вам предложу, то, вполне возможно, вам будет обеспечено место в команде президента.
Место в команде президента? Гэбриэл с трудом верила собственным ушам.
- Мисс Тенч, что бы вы ни имели в виду, мне очень не нравится, когда меня шантажируют, принуждают или унижают. Я работаю в избирательной кампании сенатора потому, что верю в его политику. И если подобный разговор хоть в какой-то степени указывает на те методы, какими Зак Харни добивается политического влияния, то мне совсем не хочется иметь с ним дело. Если вы имеете серьезные аргументы против сенатора Секстона, то я рекомендовала бы опубликовать их в прессе. Честно говоря, я считаю, что все это просто фальшивки. Тенч устало вздохнула.
- Гэбриэл, противозаконное финансирование кампании вашего кандидата - это факт. Мне очень жаль. Я знаю, что вы искренне ему доверяете. - Она понизила голос. - Послушайте, дело вот в чем. Президент и я - мы бы опубликовали информацию, будь это необходимо, но неприятности окажутся просто огромными. В скандал будут вовлечены несколько крупных корпораций, нарушающих закон. Множество ни в чем не повинных людей окажутся под ударом. Платить за все придется именно им.
Она затянулась, потом не спеша выпустила кольцо дыма.
- Президент надеется найти какой-нибудь иной способ дискредитировать действия сенатора. Более аккуратный, что ли... от которого не пострадают невинные люди. - Тенч положила сигарету в пепельницу и скрестила руки на груди. - Короче говоря, нам хотелось бы, чтобы вы открыто признались в своей интимной связи с сенатором.
Гэбриэл похолодела. Тенч говорила так, будто не сомневалась в обоснованности своих слов. Но почему? Откуда такая уверенность? Доказательств не существовало. Все произошло один-единственный раз, за запертой дверью кабинета Секстона в сенатском офисе. Нет, эта женщина определенно не может ничего знать. Она закидывает удочку просто так, наугад. Гэбриэл постаралась говорить спокойно и уверенно.
- Вы слишком многое домысливаете, мисс Тенч.
- Что именно? Что между вами существует связь? Или что вы способны отвернуться от своего кандидата?
- И то и другое.
Тенч улыбнулась и поднялась из-за стола.
- Ну хорошо, давайте прямо сейчас проясним один из этих пунктов, согласны?
Она снова подошла к сейфу и опять вернулась с конвертом, на сей раз красным. На нем стояла печать Белого дома. Советница сломала печать, перевернула конверт и высыпала перед гостьей его содержимое.
На столе оказались десятки цветных фотографий. Перед глазами Гэбриэл рушилась вся ее так удачно начинавшаяся карьера.
ГЛАВА 46
За стенами хабисферы продолжал дуть сильный ветер. По сравнению с океанскими ветрами, к которым привык Толланд, он представлял собой совсем иную, непривычную и опасную стихию. На океанских просторах ветер - следствие приливов и фронтов повышенного давления, а потому дует порывами. Здесь же это был тяжелый холодный воздух, словно приливная волна, скатывавшийся с ледника. Наиболее мощный поток воздушных масс из всех, какие приходилось испытывать Толланду. О таком ветре, дуй он со скоростью в двадцать узлов, мечтал бы каждый моряк. Но при восьмидесяти узлах он был проклятием даже для тех, кто ощущает твердую землю под ногами. Толланд чувствовал, что, если сейчас остановиться и расслабиться, ветер легко может сбить с ног.
Эта воздушная река оказывалась еще более неприятной из-за небольшого наклона ледника. Угол был совсем незначительным, понижение продолжалось две мили - до самого океана. Но даже несмотря на острые шипы, прикрепленные к ботинкам, Толланда не покидало неприятное чувство, что любой неосторожный шаг способен лишить его опоры и отправить в неприятное путешествие по бесконечному ледовому склону. Двухминутная лекция, прочитанная Норой Мэнгор о безопасности на леднике, оказалась совершенно бесполезной.
- Это ледоруб «Пиранья», - поясняла она во время сборов, прикрепляя легкое орудие в форме буквы «Т» к его поясу. - Лезвие стандартное, в форме банана, полу-трубчатое. Если кто-то поскользнется или не сможет устоять перед порывом ветра, надо схватить ледоруб одной рукой за рукоятку, другой за головку, с силой воткнуть в лед лезвие и упасть рядом, упираясь шипами.
С этим вселяющим уверенность напутствием Нора связала всех четверых подобием упряжи. Все надели защитные очки и вышли в полярную ночь.
Сейчас четыре фигуры двигались вниз по леднику, отделенные друг от друга десятью ярдами веревки. Нора шла первой, за ней Мэрлинсон, потом Рейчел, а Толланд выполнял функцию якоря.
Чем дальше уходили они от хабисферы, тем острее становилось беспокойство Толланда. В надутом костюме, хотя и очень теплом, он чувствовал себя лишенным координации астронавтом, который с трудом пробирается по далекой планете. Луна спряталась за плотные штормовые облака, погрузив ледовую пустыню в непроглядную тьму. Ветер с каждой минутой становился все сильнее, ощутимо подгоняя вниз.
Постепенно защищенные очками глаза начали различать огромное пустынное пространство вокруг, а с осознанием пустоты пришло и ощущение грозящей опасности.
Излишни ли предосторожности НАСА или нет, Толланд не переставал удивляться решению администратора рискнуть жизнью четырех человек, хотя можно было ограничиться двумя. Тем более странно, что две дополнительные жизни принадлежат дочери сенатора и знаменитому астрофизику. Толланд испытывал потребность защитить Рейчел и Корки. Как капитан он привык брать на себя ответственность за членов команды и всех, кто находится рядом.
- Держитесь позади меня! - скомандовала Нора, с трудом перекрикивая ветер. - Пусть санки прокладывают путь.
Алюминиевые санки, на которых Нора везла необходимое оборудование, напоминали огромного кузнечика. На них аккуратно поместились исследовательские приборы и средства обеспечения безопасности, которые Нора использовала на протяжении нескольких последних дней. Все оборудование, включая запасные батареи, сигнальные ракеты и мощный фонарь, было спрятано под надежно закрепленным пластиковым чехлом. Несмотря на большой вес, санки легко скользили по гладкой поверхности на длинных, широких полозьях. Даже на почти незаметном склоне они сами ехали вниз, Нора лишь слегка удерживала их, прокладывая путь.
Толланд обернулся, оценивая, как увеличивается расстояние между ними и хабисферой. Они прошли всего-то каких-нибудь пятьдесят ярдов, однако бледный изгиб купола почти совершенно исчез из виду, погрузившись во тьму.
- А как мы найдем обратную дорогу? - прокричал Толланд, обращаясь к Норе. - Хабисфера уже почти...
Он не успел договорить - его голос утонул в громком свисте и шипении. В руке Норы зажглась сигнальная ракета. Яркая красно-белая вспышка озарила пространство десяти ярдов в окружности. Ногой Нора сделала небольшое углубление в снегу, оставив с наветренной стороны защитный бугорок. Потом вставила в углубление горящую ракету.
- Высокотехнологичные хлебные крошки, - пояснила она.
- Хлебные крошки? - переспросила Рейчел, защищая глаза от неожиданно яркого света.
- Гензель и Гретель! - прокричала в ответ Нора. - Ракеты протянут еще с час - с лихвой хватит, чтобы по ним найти обратную дорогу!
И четыре фигуры снова побрели вниз по леднику - в кромешную полярную тьму.
ГЛАВА 47
Гэбриэл Эш пулей выскочила из кабинета Марджори Тенч, почти сбив с ног секретаршу. Перед глазами у нее все еще стояли ужасные фотографии - переплетенные руки и ноги, лица, на которых читается экстаз.
Она не имела ни малейшего понятия, каким образом сделаны снимки, но в их достоверности сомневаться не приходилось. Они действительно показывают то, что происходило в офисе сенатора, причем фотографировали откуда-то сверху, точно с потолка.
Господи, помоги! На одной из фотографий сенатор совокуплялся со своей молодой ассистенткой прямо на рабочем столе, на разложенных там официальных документах.
Марджори Тенч догнала Гэбриэл возле Комнаты карт. В руке она держала тот самый страшный красный конверт.
- Судя по вашей реакции, вы признаете правдивость этих снимков? - Старший советник президента явно наслаждалась. - Думаю, теперь вы не будете сомневаться в неподложности остальных документов. Тем более что они пришли из того же самого источника.
Идя по фойе, Гэбриэл чувствовала, как покраснела с головы до пят. Где же, черт возьми, здесь выход?
Тенч на своих длинных ногах с легкостью поспевала рядом.
- Сенатор Секстон клялся перед всем миром, что вы с ним просто сотрудники. И это его утверждение звучало чрезвычайно убедительно. Если хотите освежить его в памяти, то у меня есть видеозапись.
Гэбриэл вовсе не нуждалась ни в каком освежении. Она прекрасно помнила ту пресс-конференцию. Слова Секстона звучали яростно и искренне.
- Как ни прискорбно, - продолжала Тенч, вовсе не выглядя при этом расстроенной, - сенатор Секстон нагло лгал американскому народу. Но народ имеет право знать. И он узнает. Этим я займусь лично. Остается лишь решить, каким именно способом он узнает истину. Лучше, конечно, если бы это исходило от вас лично.
Гэбриэл остановилась, пораженная.
- И вы действительно надеетесь, что я помогу вам линчевать моего шефа?
Лицо советника приняло непроницаемое выражение.
- Я пытаюсь занять как можно более благородную позицию, Гэбриэл. Даю вам шанс избавить нас всех от неприятностей, признав правду с высоко поднятой головой. Все, что мне нужно, - это подписанное заявление с признанием сексуальной связи.
Гэбриэл подумала, что ослышалась.
- Что-что?
- Именно так. Это заявление даст нам в руки необходимое оружие, чтобы тихо разобраться с сенатором, избавив страну от безобразных сцен. Мое предложение очень простое: подпишите заявление, и эти фотографии никогда не увидят свет.
- Вам нужно мое письменное признание?
- Строго говоря, требуется письменное показание под присягой, но у нас есть нотариус, который может...
- Вы сошли с ума!.. Гэбриэл зашагала дальше.
Тенч шла рядом, не отставая. Она явно сердилась.
- Сенатор Секстон провалится так или иначе, Гэбриэл. А я даю вам шанс выйти из этой переделки, не увидев в утренних газетах собственную голую задницу. Президент - приличный человек, он не хочет публиковать эти снимки. Если вы просто предоставите мне ваши показания и признаете связь, тогда мы все сможем сохранить достоинство.
- Я не продаюсь.
- Ну а ваш кандидат определенно продается. Он очень опасный человек и нарушает закон.
- Он нарушает закон? Да это вы нарушаете все на свете! Устанавливаете слежку, фабрикуете чудовищные улики! Слышали такое слово - «Уотергейт» <«Уотергейт» - отель в Вашингтоне, где в 1972 г. в период предвыборной кампании была сделана попытка установить подслушивающее устройство в штаб-квартире демократической партии.>?
- Мы не имеем ничего общего со сбором всякой грязи. Фотографии явились из того же самого источника, что и информация о сборе средств на избирательную кампанию путем взяток. Просто кое-кто пристально наблюдает за сенатором.
Гэбриэл пронеслась мимо стола, у которого получала пропуск. Разорвала карточку на мелкие клочки и швырнула в лицо ошарашенному охраннику. Тенч не отставала, держась рядом.
- Вам придется решать все очень быстро, мисс Эш, - говорила она. - Или предоставьте мне показания, подтверждающие вашу связь с сенатором, или уже сегодня, в восемь часов, президент будет вынужден обнародовать все сразу - финансовые махинации Секстона, эти фотографии и еще кое-что. И поверьте, когда люди поймут, что вы стояли рядом с Секстоном и позволяли ему лгать насчет ваших отношений, вы сгорите вместе с ним.
Гэбриэл увидела дверь и стремительно бросилась к ней.
- Мне на стол, до восьми, запомните, Гэбриэл. Будьте умницей!
Уже на выходе Тенч сунула девушке конверт с мерзкими снимками:
- Это вам на память. У нас подобного добра еще полно!