Ричард Бах Хорёк-писатель в поисках музы
| Вид материала | Документы |
СодержаниеКакой бы вред я ни вознамерился причинить другому, сперва я причиню его себе самому |
- Салов Алексей Игоревич доклад на тему: Ричард Бах. Евангельские мотивы в его творчестве., 125.25kb.
- Иоганна Себастьяна Баха. Давно полюбившаяся нашему читателю философская сказка, 426.78kb.
- Ричард Бах Чайка по имени Джонатан Ливингстон, 416.97kb.
- Ричард и Лесли Бах. Единственная, 3014.79kb.
- Севастьян Бах в Кётене (1717), 44.83kb.
- Ричард бах джонатан ливингстон чайка, 401.69kb.
- Ричард Бах Хорьки спасатели на море, 810.85kb.
- 5 класс «Музыка» Тематическое планирование, 353.46kb.
- Фрагменты из дидак тического спектакля ”Две музы А. П. Бородина”, 33.55kb.
- История джаза джаз (англ jazz), 205.59kb.
Глава 4
Вот уже несколько недель подряд, с понедельника по четверг, он замечал ее — тоненькую фигурку, которая неизменно появлялась ранним утром на берегу пруда, на одном и том же месте, с пакетом семечек для воробьев и с булкой для уток. Она рассыпала корм и тихонько сидела, а птицы собирались вокруг нее в кружок и завтракали. Потом она раскрывала книгу и читала. От Баджи не укрылось, что она всегда приходит одна, всегда приносит угощение для обитателей парка и всегда берет с собой книгу.
Другие хорьки были здесь случайными гостями — и щенки, что в выходные дни пускали кораблики в пруду и гоняли на траве мячи-погремушки, и взрослые, что щелкали фотоаппаратами или делали зарисовки с натуры.
Но она была величиной постоянной — такой же, как и он сам.
«Она тоже меня заметила, — думал он. — Меня нельзя не заметить. Каждый день — один и тот же шарф, один и тот же желтый блокнот». Только она не знала, что он приходит сюда каждое утро — и по пятницам, и в выходные.
Они сидели не так уж далеко друг от друга, но никогда не здоровались: оба уважали чужое право на уединение.
Шли дни — и вот он уже стал отвлекаться от работы, чтобы полюбоваться ее изящной лапкой, посмотреть, как она протягивает кусочек хлеба гусю или утке. Птицы ее не боялись и подходили совсем близко. Когда она уходила, они не возмущались — понимали, что она отдала им все, что могла.
Но однажды, утром очередного четверга, она ушла слишком рано. Баджирон как раз потерял нить повествования и рассматривал рощицу в другой стороне, чтобы сосредоточиться. А когда он повернулся, ее уже не было. Лишь несколько уток и одинокий гусь доклевывали последние крошки.
«Странно, — подумал он. — Почему она ушла так внезапно?» Он снова бросил взгляд на опустевший берег. Никого... только забытая книга на траве. Он встал и огляделся по сторонам... Никого.
— Вы забыли книгу, — тихо сказал он.
«Как же так? Как она могла забыть? Может, она опаздывала на работу? Или на свидание?»
— Что же теперь станется с этой книгой? — подумал он вслух. — Наверное, я должен о ней позаботиться? Взять ее с собой до завтра?
И высшее чувство справедливости велело ему взять книгу под защиту и вернуть хозяйке, когда она снова придет. Не могла же она бросить ее здесь намеренно!
Баджирон подошел к книге. Еще не коснувшись обложки, он уже каким-то образом знал... Странное, очень странное предчувствие охватило его. Он поднял книгу.
«Лапа — раз, лапа — два »... Его книга. Она оставила его книгу лежать на траве.
Сердце его заколотилось. Он снова осмотрелся вокруг — что, если она вспомнит и вернется? Он вдруг почувствовал себя непрошеным чужаком. Вопреки самым лучшим своим намерениям он все-таки нарушил ее уединение, вторгся в жизнь молодой хорьчихи, делившей с ним эти часы утренней свежести.
Он крепко зажал книгу в лапе.
По дороге домой его осенило. Завтра — пятница. Теперь она не вернется в парк до понедельника.
И этот момент ему все стало ясно.
Коридоры так и кишели щенками. Он остановил одного и спросил, в каком классе ведет занятия мисс Хорьчиха Уиллоу.
Малыш вытянулся перед ним в струнку:
— Сюда, сэр. В конце коридора, 410-я комната.
— Спасибо, — поблагодарил Баджирон.
— Не за что! Я... — щенок на мгновение замялся, вспоминая урок. — Всегда рад помочь, сэр! — добавил он и от волнения, что ему выпал случай беседовать с незнакомцем по всем правилам этикета, тут же плюхнулся на все четыре лапы и удрал.
«Ах, да», — припомнил Баджирон. «Правила этикета старших» и повышенный уровень «Правил этикета для младших». «^ Какой бы вред я ни вознамерился причинить другому, сперва я причиню его себе самому ».
Сколько раз ему доводилось применять это правило — и от скольких угрызений совести оно его спасло! А «Хорошие манеры для хорьков» — сколько радости ему принесли эти уроки! А «Сила учтивости»! Став взрослым, он понял, как это важно, как это практично и полезно — самая элементарная доброта, простейшая, забота об окружающих, уважение к старшим, уважение к сверстникам, уважение к щенкам.
Баджирон отыскал нужную дверь с табличкой «Мисс Хорьчиха Уиллоу» и заглянул сквозь стекло. Его сестры в классе не было.
Урок уже начинался: щенки расселись полукругом, приготовившись слушать учительницу — аккуратненькую, подтянутую хорьчиху. Та повернула голову, потянулась за книжкой, бросила взгляд на дверь и замерла, приглядываясь, затем коротко махнула ему лапой, ослепительно улыбнулась и снова повернулась к щенкам.
Волна тепла окатила его, схлынула и вернулась вновь; жар обступил его стеной. Да, это была Хорьчиха Даниэлла. Не кто иной, как она, Даниэлла, делила с ним часы утренней свежести, и день за днем сидела в парке рядом с ним, и так любила этот парк, и уток, и книги. Даниэлла.
Он посмотрел через ее плечо на хорьчат. Они уже утихомирились и в ожидании повернули к Даниэлле внимательные мордочки. Тогда она раскрыла книгу и начала читать.
«Давным-давно, — едва слышно донеслось до Баджирона сквозь стекло, — компания щенков отправилась в поход. И пришли они на берег огромного океана. Щенки были смелые и мечтали о приключениях, но знали они не так-то много...»
Баджирон с трудом оторвал взгляд от этой картины. Затем он улыбнулся, повернулся и пошел прочь по коридору. Торопиться было некуда. Он снова встретит ее в парке в понедельник, он вернет ей книгу, он принесет семечки и хлебные крошки. И скажет Хорьчихе Даниэлле: «Привет! Как поживаете?»