Пятая политическая ментальность

Вид материала

Документы

Содержание Политическая ментальность в ракурсе 2. Структурные компоненты идеологий как составляющие политической ментальности 3. Политические установки и ценности 4. Психологический базис политических идеологий 5. Политическое мышление и механизмы 6. Исследования современной российской Цитируемая литература Политическое сознание 1. Структура и содержание политического сознания Социологический анализ состояния Глава седьмая Субъекты политики 1. Лидеры и лидерство 2. Человек как субъект политики 3. Политические партии Цитируемая литература Протестное политическое поведение Отношение населения к различным Групповые особенности протестной активности. Таблица 1. Отношение к формам протестной активности ... Полное содержание

Подобный материал:

• Ментальность, так и в древние воззрения на мир, общество и самих себя, которые сохранились, 31.38kb.
• Политология справочные материалы для подготовки к тестированию содержание, 784.53kb.
• «Кропоткинская», 324.53kb.
• 1 Политическая философия, 332.1kb.
• @заголовок = Международная конференция "Арктические рубежи" в Норвегии @автор = /Анатолий, 61.59kb.
• Пятая Банковская Конференция управление рисками, 287.13kb.
• Образовательная программа подготовки бакалавра по специальности 350300 Регионоведение, 113.99kb.
• Лекция от 11. 11. 05 Политическая система общества, 41.39kb.
• Н. С. Хрестоматия по курсу «Политическая имиджелогия», 4312.46kb.
• Subject: Пятая международная конференция по когнитивной науке в Калининграде,, 88.45kb.

Глава пятая

ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ

Политическая ментальность является одним из час­то употребляемых и вместе с тем неоднозначно толку­емых понятий в современном гуманитарном знании. В последнее время этот термин стал использоваться не только в научном, но и в политическом языке средств массовой информации. Поэтому в поисках ответов на насущные вопросы политики и исследова­тели с неизбежностью сталкиваются с вопросами теоретико-методологического осмысления и эмпири­ческого анализа феномена политической ментальности.

1. ^ Политическая ментальность в ракурсе
   

социологического анализа

В целом при трактовке понятия «менталитет» оче­видным является акцент на его психологических ос­нованиях. Так, например, в опубликованной недавно работе «Ментальность россиян» это понятие опреде­ляется как некая специфика психической жизни пред­ставляющих данную культуру (субкультуру) людей, де­терминированная в историческом аспекте эконо­мическими и политическими условиями жизни. Мен­талитет как область психологической жизни людей проявляется через систему взглядов, оценок, норм, умонастроений, представлений, которые основывают­ся на имеющихся в данном обществе знаниях и веро­ваниях. Последние наряду с доминирующими потреб­ностями и архетипами коллективного бессознательно задают иерархию ценностей и соответственно характерные для представителей данной общности убеждения, идеалы, социальные установки¹.

Каковы особенности интерпретации понятия ментальности применительно к сфере политики? В эн­циклопедическом словаре «Политология» отмечается, что понятие «менталитет» используется главным об­разом для обозначения оригинального способа мыш­ления, склада ума или умонастроений социальной группы, слоя, класса. В широком смысле оно охватыва­ет совокупность и специфическую форму организа­ции, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений. В бо­лее узком, политическом смысле ментальность — «об­щая для членов социально-политической группы или организации своеобразная политико-психологиче­ская основа, позволяющая единообразно восприни­мать и оценивать окружающую политическую реальность, понимать друг друга и действовать в соответст­вии с определенными устоявшимися в общности нор­мами и образцами»².

Следует специально оговорить специфический ра­курс подхода к анализу политической ментальности, который задается в значительной степени рамками политико-социологического изучения. В наиболее общем плане, как уже отмечалось, в задачи полити­ческой социологии входит изучение и объяснение взаимосвязей и отношений между политикой и обще­ством, между социальными и политическими ин­ститутами, между политическим и социальным пове­дением. Причем в первую очередь внимание сосредо­точивается на тех сторонах сознания, поведения, ментальных структур, которые дают возможность объяснить процессы и явления в области политики. Подобное рассмотрение проблематики политической ментальности современного российского общества диктуется также и тем, что в целом «политическая социология раскрывает отношение общества к госу­дарству и институтам распределения и формирования власти, которое проявляется прежде всего в направ­ленности политического сознания и поведения людей. Политическая социология призвана ответить на воп­рос, как осознаются индивидуумом, социальными группами и слоями, партиями и общественными организациями существующая политическая реаль­ность, система властных отношений, политические права и свободы»³.

Исходя из этого становится понятным, что одним из существенных моментов политической менталь­ности является процесс отражения в сознании людей сложившихся социальных отношений, формирования схемы восприятия, оценки людьми своего положения в социуме. Таким образом, если говорить о методах изучения политической ментальности, то речь среди прочего должна идти об анализе эмпирических прояв­лений идеологий.

В этом плане обращает на себя внимание иссле­довательская традиция школы «Анналов». В трудах ее представителей проблемы исторической ментальности получили основательную разработку. Це­лесообразно, по нашему мнению, принять во вни­мание точку зрения о том, что было бы опасно заключать понятие политической ментальности в рам­ки как чисто психологические, так и истории идей, которой свойственно выводить ментальности из док­трин и интеллектуальных творений ученых людей⁴. Важно, что в русле этой исследовательской традиции достаточно широко распространены интерпретации, в рамках которых ставится знак равенства между «ментальностями», «картинами мира», «идеологиями»⁵.

В этой связи представляет несомненный интерес рассмотрение (хотя бы и краткое) подходов к изу­чению идеологий. Это тем более важно, поскольку методология подходов к эмпирическому анализу по­литических ценностей и убеждений (опора, на кото­рую необходима при практическом исследовании по­литической ментальности) в значительной своей час­ти формировалась в связи с прикладными задачами изучения политических идеологий.


^ 2. Структурные компоненты идеологий как составляющие политической ментальности

Известно, что проблемы исследований идеологий прошли через всю историю Нового времени и дошли до наших дней. Причем терминологическое поле ис­пользования этого понятия было и остается весьма широким. Показателен в этом плане следующий пе­речень вариантов интерпретации данного феномена. Идеологию понимают, например, как процесс произ­водства значений, знаков и ценностей в социальной жизни; как совокупность идей, присущих конкретной социальной группе или классу; как идеи, необходимые для легитимации доминирующей политической силы; как ложное сознание, способствующее политическому господству; как систематически разрываемая, иска­женная коммуникация; как форма мышления, детер­минируемая социальными интересами; как социально необходимые иллюзии; как канал или пространство, в рамках которого актор определяет смысл окружаю­щего его мира; как совокупность убеждений, ориен­тированных на действие; как семиотическое блокирование⁶.

В рамках каких конкретных подходов к изучению идеологий интересующая нас проблематика разраба­тывалась наиболее активно?

Прежде всего, речь должна идти о получившем до­вольно широкое распространение аттитьюдо-бихевиористском подходе, где идеология определялась в тер­минах взаимосвязи между установками (ценностями, идеями, убеждениями) и поведением (мобилизацией, действиями, движениями)⁷. Следует обратить внима­ние на предложенные здесь «координатные оси» ана­лиза политических идеологий: когнитивную (знания и убеждения), оценочную (нормы и ценности), праг­матическую (планы и цели), социальной базы (группы, общности). Немаловажной также является трактовка идеологии как проявления массовой психологии. В этом случае идеология понимается как субъективная система мышления, которую составляют всевозмож­ные формы рационализации, совокупности образов и восприятие социальной реальности, эмоционально окрашенное отношение к политическим идеям и дей­ствиям⁸.

Здесь же следует иметь в виду активно разрабаты­вавшуюся проблему структурных составляющих иде­ологии. Потребность в ее решении была вызвана сре­ди прочего необходимостью определения таких ком­понентов идеологии, которые были бы доступны для непосредственного эмпирического изучения. Несмот­ря на продолжающиеся дискуссии по этому вопросу, можно говорить о наличии в структуре идеологии элементов различного уровня обобщения и система­тизации. Можно сослаться в этой связи на опыт выч­ленения различных уровней идеологии⁹.

При таком подходе первым выступает уровень, на котором мировоззрение получает более или менее систематическое, последовательное и четко сформу­лированное выражение. Вторым является уровень так называемой «параидеологии». Здесь получают выраже­ние разнообразные идеологические элементы, однако в значительно менее систематизированном виде. Тре­тий уровень идеологии непосредственно связан с практикой, опытом индивида и нерефлективно вы­ражается как здравый смысл. По всей видимости, по­литические ценности, установки, убеждения, как интериоризированные индивидами характеристики социума — эмпирические проявления идеологии, — в наиболее отчетливом виде проявляются на втором и третьем из предложенных выше уровней.


^ 3. Политические установки и ценности

Эмпирические исследования политических устано­вок и ценностей как составляющих идеологий в нача­ле своего появления имели преимущественно описа­тельный характер. В большей части они опирались на концепции и методы, предложенные в начале 60-х годов в США. Широко известными в этой связи явля­ются работы Ф. Конверса, А. Кэмпбелла и других ав­торов¹⁰. Остановимся несколько подробнее на цент­ральных посылках и результатах, которые были полу­чены в ранних работах Ф. Конверса и позднее подтверждены другими авторами.

Здесь идеология определялась как система убежде­ний, с которой соотносится совокупность индивиду­альных установок. Понимание людьми политической реальности, возникающие в этой связи оценки рассматривались в терминах систем убеждений индиви­дов. Системы убеждений определялись через образую­щие их элементы и отношения. Причем каждый эле­мент, по мнению авторов, имеет определенное, не сводимое к другому значение и входит одновременно в более широкую совокупность. Наличие фактора ограничений или внутреннего соответствия системы убеждений приводит к тому, что изменение одного из элементов влечет изменение другого. Отношения меж­ду элементами системы убеждений структурируются посредством специфических параметров, определяю­щих ассоциативные или диссоциативные отношения между ними.

Системные качества убеждений, характеризующие их внутреннюю структуру в целом, определяются тре­мя факторами: логическими, психологическими и со­циальными. Наибольшая роль, по Конверсу, принадлежит социальным факторам. Это значит, что природа социально-политической среды, в которую включен индивид, оказывает решающее влияние на формиро­вание систем убеждений. Социальное окружение индивида обеспечивает его информацией о значимости тех или иных сторон политической жизни, о возможных параметрах их оценки, о соотнесении друг с другом.

На основе приведенных посылок системы убежде­ний изучались с помощью опросных методик, позволявших анализировать эмпирические данные в обоб­щенном виде. Последнее давало возможность описы­вать идеологию в терминах системы убеждений не­скольких типологических групп индивидов, которые в совокупности представляли исследуемое население. Основные результаты исследований в рамках этой концепции можно сформулировать следующим об­разом.

Во-первых, составляющие системы политических убеждений «среднего индивида» оказываются не столь взаимосвязанными друг с другом, как это можно было предполагать. Так, американские избиратели в зна­чительной части одновременно разделяли два типа представлений, которые в собственно идеологическом смысле слабо стыкуются между собой. Так, избиратели поддерживали усиление роли государства и правительства по обеспечению различных форм социаль­ной защиты и в то же время выступали за необхо­димость снижения налогов, «несмотря на то что это приведет к сокращению важных социальных про­грамм»¹¹. Результаты английских исследователей по­казали, что даже применительно к меньшинству людей, обладающих хорошо артикулированными и стабильными политическими представлениями, ло­гическая взаимосвязь установок оказывается относи­тельно слабой¹².

Во-вторых, широко распространено непостоян­ство политических установок. Поддержка предлагае­мых решений тех или иных вопросов может меняться во времени весьма стремительно, в зависимости от хода политических процессов, особенностей социаль­но-экономической ситуации и прочих обстоятельств.

В-третьих, наблюдаются очевидные индивидуаль­ные различия в концептуализации политического вы­бора. Было изучено, в какой степени при объяснении людьми конкретных явлений из мира политики, про­явлений индивидуальной политической активности они опираются на те или иные идеологические ка­тегории. При этом выяснилось, что только сущест­венно меньшая часть населения мыслит «идеологи­чески». Оказалось также, что характеристики респо­ндентов отличаются в зависимости от того, на каком уровне исследуются идеологические составляющие структуры сознания. На «операциональном уровне», где выявлялась степень поддержки конкретных прави­тельственных программ, большая часть американских избирателей проявляли себя как либералы. На уровне «идеологическом» при выявлении представлений о ро­ли правительства в более общем, «концептуальном плане» большинство американцев оказываются кон­серваторами. На уровне самоидентификации, когда респонденты сами относили себя к либералам или консерваторам, число сторонников каждого идеоло­гического направления оказалось примерно одинако­вым¹³.

Особо следует остановиться на исследованиях по­литической социализации. Центральная посылка это­го направления также заключалась в том, что полити­ческие убеждения индивида определяются окружаю­щими его условиями. Особенно активно исследова­ния политической социализации проводились в 60—70-х годах. Изучались разнообразные факторы — агенты социализации, опосредующие первичные контакты детей с окружающей их сферой политики. На больших массивах первичных данных анализу подвергались политические установки детей и в то же вре­мя характеристики политического сознания их роди­телей, сверстников, доминирующих представлений в школе и т. п. факторы¹⁴. Среди основных выво­дов этого направления можно выделить нестабиль­ность политических установок. Кроме того, получило эмпирическое подтверждение то обстоятельство, что лишь в меньшей части наблюдений проявляется значимость факторов непосредственного социокультурного окружения как детерминант политического со­знания.

При этом взгляды на содержание и особенности политического сознания претерпевали изменения. Приведенные выше выводы строились на исследова­ниях 50—60-х годов и стали широко признанными в последующие десятилетия. Позднее были получены данные о большей степени стабильности и последова­тельности политических ценностей, что дало возмож­ность говорить об известной абсолютизации перво­начальных выводов. При этом серьезной критике под­вергались исходные методические посылки, инстру­ментарий исследований, характер интерпретации первичных данных¹⁵.


^ 4. Психологический базис политических идеологий

Отдельное направление исследований идеологий связано с поиском их психологических оснований. В русле этого направления утверждается, что изучение идеологий в рамках таких дисциплин, как история, политические науки, социология, дает позитивные ре­зультаты, однако ряд важных составляющих анализа остается за кадром. С одной стороны, идеологии дете­рминируются реакциями конкретных индивидов на политические и социальные условия. С другой сторо­ны, идеологии как совокупность установок, разделя­емых людьми, являются продуктом сознания. Другими словами, идеологии можно рассматривать как явле­ния, имеющие в своей основе психологические со­ставляющие.

Одним из широко известных проектов этого на­правления является исследование «авторитарной лич­ности», которое проводилось Т. Адорно и его кол­легами¹⁶. Исходный замысел психологов состоял в поиске личностных характеристик, которые спо­собствуют предрасположенности индивида к приня­тию фашистской идеологии, а также выявлению особенностей личностной динамики, обусловливающих подобные установки. В ходе эмпирического анализа использовались так называемые F- шкалы. Последние были образованы совокупностью шкал антисемитиз­ма, политико-экономического консерватизма (под­держка сложившегося статус-кво в интересах предста­вителей бизнеса), этноцентризма (идентификации с представителями «своей группы» и неприятия «чу­жих», например мигрантов или чернокожих). В соот­ветствии с концепцией авторов эти три характерис­тики коррелируют между собой и объединяются по­средством более общего, интегрального показателя личностных диспозиций, определяемого как синдром авторитаризма.

Среди особенностей авторитарных убеждений на­блюдались высокий уровень озабоченности пробле­мами власти; стереотипность мышления; жесткое сле­дование «конвенциональным», т. е. доминирующим, ценностям; неприятие перемен; подчинение власти и поддержка санкций по отношению к нарушителям существующего порядка; положительное отношение к созданию барьеров, минимизирующих «чужое влия­ние», и некоторые другие характеристики.

Последующие исследования были связаны с ви­дением авторитаризма как проявления сущностных характеристик мышления как левого, так и правого политического спектра, как идеологии в целом. В этой связи была выдвинута концепция догматизма, предложенная М. Рокичем. Для догматически мыс­лящего индивида свойственна относительно «замк­нутая система убеждений», закрытость по отношению к новым идеям, низкий уровень терпимости¹⁷. Из­вестны также работы X. Айзенка, посвященные концептуализации и эмпирическому обоснованию жест­кого (авторитарного) и мягкого (либерального) ти­пов или стилей мышления в отношении политики¹⁸. Анализ проводился в пространстве двух координат­ных осей: знака политических идеологий (лево-пра­вой) и социально-классовых параметров. Айзенк при­шел к выводу, что фактор социально-классовой принадлежности позволяет наиболее точно предска­зывать характер политического мировоззрения. Не­зависимо от того, являются ли ориентации респондентов левыми или правыми, представителям ра­бочего класса в значительной степени свойствен жесткий тип мышления, тогда как представители среднего класса обладают мягким, или либеральным, мышлением.

Впоследствии упомянутые психологические подхо­ды были подвергнуты серьезной критике. В частности, отмечалась неадекватность индикаторов-ценностей, используемых в F-шкалах Адорно¹⁹. Повторные иссле­дования фиксировали недостаточную надежность эм­пирических процедур, когда изменение формулиро­вок и порядка переменных приводит к существенному изменению результатов в сторону ослабления прояв­ления авторитаризма²⁰. Были подвергнуты сомнению интерпретации, объясняющие политические установ­ки исключительно личностными и статусными харак­теристиками²¹.

Исследования психологических особенностей со­знания, опосредующих политические ориентации, продолжались и в дальнейшем. Было выявлено, напри­мер, что радикалы зачастую более импульсивны, чаще испытывают потребности в автономии, изменениях. Для консерваторов характерна тяга к порядку, приня­тию социальной реальности; готовность к помощи оказавшимся в сложном положении; стремление из­бежать возможных ситуаций, когда наносится вред другому²². Индивиды, разделяющие радикальные на­строения, оказываются также более мобильными, в большей степени ориентированными на поиск чувственных переживаний. Консервативно ориенти­рованные индивиды зачастую стараются сохранить свою анонимность, среди них шире, чем в других группах, распространена боязнь смерти²³.


^ 5. Политическое мышление и механизмы

предпочтений

Данное направление получило развитие в 70 — 80-е годы. По сути оно связано с переходом от пред­ставлений о несвязанности и непостоянстве полити­ческих установок среднего индивида, от представле­ний, ставящих под вопрос наличие индивидуальной системы политического сознания как таковой, к более тщательному изучению возможных факторов детерминации особенностей политического сознания и мышления.

В исследовании Стимсона стабильность и после­довательность политических установок изучалась в связи с дифференциацией так называемых когнитивных возможностей индивидов. Особое внимание; в этой связи уделялось уровню образования и степени политической информированности людей. Было по­казано, что для лиц с развитыми когнитивными спо­собностями характерной является высокая степень последовательности и стабильности политических установок. Низкие когнитивные возможности не пред­полагают стройной системы политических предпоч­тений²⁴.

В ряде работ сделана попытка разрешить следую­щую проблему. Если большинству людей свойственна крайне невысокая информированность о политике, то каким образом они формируют свое отношение к конкретным вопросам, каков механизм принятия тех или иных политических решений на индивидуальном уровне? Сошлемся в этой связи на известную работу П. Снидермана и его коллег²⁵.

Исходным здесь было предположение о том, что рядовые граждане не обладают «законченным» набо­ром мнений по широкому кругу политических воп­росов. Поскольку вынесение суждения является слож­ным по своей природе феноменом, то оптимизация процесса его принятия предполагает использование специфических схем упрощения. Эти средства упро­щения позволяют рядовому гражданину выносить суждения о конкретных политических вопросах, не обладая при этом всей полнотой информации. Среди подобных средств упрощения — эвристик — значительную роль играют эмоционально-оценочные ком­поненты.

На основе эмпирических исследований было по­казано, как индивидуальное принятие или непринятие тех или иных вопросов, эмоционально окрашенное отношение к ним влияют на структуру политических убеждений. Отчетливо это проявляется в связи с изу­чением расовых проблем. Респонденты принимают решение о принятии или непринятии политики, ориентированной на поддержку черного населения, чаще всего в связи с их эмоциональным отношением к этой группе населения в целом. Однако влияние чувств и эмоций может быть как явным, так и не столь очевидным. По мнению авторов, фундаменталь­ным способом, с помощью которого индивиды обес­печивают субъективную стабильность своих полити­ческих убеждений, является их соотнесение с индивидуальными эмоционально-оценочными предпочте­ниями²⁶.

Достаточно активно в последнее десятилетие раз­рабатывается проблема политического мышления. Од­на из наиболее известных в этом плане работа Ш. Розенберга «Смысл, идеология и политика», методологической основой которой является когнитивная психология Ж. Пиаже²⁷. Здесь знания рассматривают­ся не просто как отражение объективной реальности. Между актом опыта и процессом понимания включа­ется мыслительная активность индивида, предпола­гающая в свою очередь процесс субъективного описа­ния или интерпретации. Цель последнего состоит в поддержании адаптивных отношений индивида с окружающей его реальностью. Установки и убежде­ния, по мнению автора, являются производными этого процесса. Их следует анализировать через соотне­сение со структурой мышления, с тем, как люди ду­мают.

Результаты эмпирического исследование того, как люди мыслят о международных отношениях и внутренней политике США, позволили сделать вывод о серьезной дифференциации мышления. Причем различия здесь касались не столько степени «включен­ности» индивида в данные предметные области, сколь­ко самой структуры мышления, типа используемой логики. Были зафиксированы последовательное, линейное и систематическое мышление.

Последовательное мышление присуще индивидам, для которых не свойствен причинный анализ явлений в области политической жизни. В целом предмет по­литики как таковой имеет для них весьма отвлеченное значение. Мышление при этом строится в категориях индивида, а не группы. Действия других не рассмат­риваются во взаимосвязи, а интерпретируются в их конкретности. Линейное мышление является более аналитичным. Политика здесь рассматривается как ие­рархически структурированное пространство, где происходит борьба за власть между индивидами и между группами. Социальные группы определяются в связи с их непосредственными действиями. В рамках этого типа мышления возникает вопрос о полити­ческой самоидентификации. Для систематического мышления свойственно рассмотрение политики как системы «регуляций», созданных для достижения определенных целей и принципов. Именно в этом свете рассматриваются конкретные политические си­лы, предпочтения или политические решения. Подоб­ным образом мыслящие индивиды рассматривают се­бя как свободно действующих и думающих граждан, являющихся одновременно членами больших со­циальных общностей.


^ 6. Исследования современной российской

политической ментальности

Во второй половине 90-х годов в целом ряде ис­следований отечественных авторов аналитические усилия были направлены на выявление отношения населения к базовым социально-политическим ценностям в постперестроечной России. Вопрос о выясне­нии доминирующих типов политических ценностей, которые присущи тем или иным социальным слоям или группам, решался на путях построения типологий. Иными словами, делались попытки определения типов политического мировоззрения как ценностной осно­вы политической ментальности. Говоря об особенно­стях теоретических и эмпирических типологий, сле­дует отметить ряд обстоятельств.

В отдельных работах российских авторов особое внимание было уделено типологии политических цен­ностей, их теоретическому основанию. В качестве по­следних зачастую (особенно в конце 80-х — начале 90-х годов) использовались оппозиция «либерализм — консерватизм»²⁸.

Нисколько не умаляя значения подобных исследо­ваний, нельзя не обратить внимание на то обстоятель­ство, что теоретические типологии по своей природе являются идеально-типическими конструкциями, не имеющими в реальности своего конкретного эквива­лента. Идеальные типы при этом разрабатываются для того, чтобы сравнить, в какой мере наблюдаемое в ре­альности явление отличается по своим характеристи­кам от некоторой идеальной модели. Применительно к анализу реального состояния политической мен­тальности современного российского общества по­добные подходы имеют определенные ограничения. Во-первых, сами типы зачастую не являются исчер­пывающими и взаимно исключающими. Во-вторых, при их создании используется небольшое число оснований. В-третьих, критерии, используемые для обо­снования типологии, могут быть выбраны весьма про­извольно, что в свою очередь скажется на познавательных возможностях теоретических моделей.

Значительно более многочисленными были проек­ты изучения структуры политических ценностей с применением «жестких» исследовательских практик. Здесь для изучения того, в каком сочетании базовые политические ценности находят отражение в массо­вом сознании и тем самым образуют реальные типы политической ментальности, применялись различные процедуры многомерной классификации. Показатель­ными в этом плане являются интересные результаты, приведенные в работах Рукавишникова В. О., Лапина Н. И., Шмелева А. Г., Дубова И. Г. и других авторов²⁹.

Какие ресурсы для продвижения в изучении фе­номена политической ментальности имеются в на­стоящее время? Целесообразно, по нашему мнению, обратиться к возможностям качественных методов сбора и интерпретации данных. Особенное значение этот исследовательский «ход» приобретает в связи с тем, что в предметном плане политическая ментальность изначально предполагает «понимание», интерпретацию.

Остановимся более конкретно на вопросе о том, чем конкретно могут обогатить качественные подхо­ды исследования политической ментальности?

Заранее оговорим, что мы рассматриваем количест­венные и качественные методы как взаимодополня­ющие, а отнюдь не конкурирующие. Тем не менее количественные и качественные исследования серьез­но отличаются друг от друга уже по своим целям. Так, количественные подходы к изучению политической ментальности позволяют квантифицировать и выра­зить в форме конкретных эмпирических индикаторов те или иные ее устойчивые черты. Это в свою очередь позволяет «измерить» исследуемые ценностные ком­поненты политической ментальности с точки зрения степени их распространенности в выборочной сово­купности. На этой основе правомерным становится распространение полученных результатов на более широкие по численности группы населения, представ­ляющие собой генеральную совокупность по отноше­нию к совокупности выборочной.

Отсюда логика количественного исследования, ориентированного на получение репрезентативных данных о характеристиках политической менталь­ности, определяет и его конкретную методическую специфику. Это означает, что выборка исследования должна состоять из статистически значимого числа наблюдений; методика сбора первичной информации представляет собой структурированное интервью по преимуществу с закрытыми вопросами; в процессе анализа эмпирических данных используются вероят­ностные математические методы.

Естественно, что любая исследовательская процеду­ра имеет как преимущества, так и недостатки. При исследовании различных компонентов политической ментальности жестко структурированными, количест­венными методами не всегда удается получить от рес­пондента именно ту информацию, которая необходи­ма. Наиболее часто, как показывает исследовательская практика, это может быть связано со следующими обстоятельствами.

Во-первых, в предметную область эмпирического исследования политической ментальности попадают такие вопросы современной российской действитель­ности, относительно которых в обществе наблюдается серьезная поляризация. Вместе с тем относительно этих же вопросов осуществляется достаточно жесткий нормативный «прессинг» со стороны подавляющего большинства отечественных средств массовой инфор­мации. В этой ситуации относительно высокой оказы­вается вероятность нежелания части респондентов от­вечать на предложенные вопросы. Во-вторых, оценоч­ные суждения о тех или иных сторонах политической жизни, а именно они зачастую используются в ис­следовании в качестве эмпирических индикаторов конкретных политических ценностей, могут предъяв­лять слишком высокие требования к когнитивным возможностям отдельных респондентов. В-третьих, среди изучаемых составляющих политической мен­тальности имеются чувственно-эмоциональные ком­поненты, непосредственная фиксация которых с помощью структурированных опросных методик с за­крытыми вопросами представляется затруднительной. В-четвертых, использование в ходе исследования по­литической ментальности данных, полученных только с помощью количественных методов, чревато непол­нотой анализа в целом. В этом случае за пределами внимания исследователя могут оказаться важные осо­бенности социально-экономического и политическо­го контекста ситуации, обусловливающие конкретные проявления политической ментальности. В-пятых, не­маловажной оказывается и меньшая стоимость каче­ственных исследований.

Перечисленные содержательные «лакуны», возни­кающие в связи с применением только количествен­ных методов исследования особенностей полити­ческой культуры современного российского общества, могут быть минимизированы, по нашему мнению, если обратиться к возможностям качественных ме­тодов¹.

Общим отличием методов количественного и каче­ственного анализов является ориентация последних на выявление глубинных причин оценок и мотивов действий респондента. Особенно ценным такой ра­курс анализа является в связи с изучением полити­ческой ментальности общества в период кардиналь­ных трансформаций. Цель, на достижение которой направлены качественные подходы, диктует конкрет­ные методические способы их реализации. Исследова­нию здесь подлежит небольшое, нерепрезентативное число наблюдений; в большинстве случаев использу­ются неструктурированные способы сбора первичной информации, на этапе обработки и анализа эмпири­ческих данных применяются процедуры нестатисти­ческой природы. Говоря о качественных подходах к исследованию политической ментальности совре­менного российского общества, следует отдельно упо­мянуть о проблемах сбора эмпирической информа­ции и интерпретации качественных данных.

Как известно, существуют различные качественные методы сбора первичной информации — прежде всего фокус группы и глубинные интервью. Наиболее аде­кватным для решения задач диссертационного иссле­дования представляется использование глубинных интервью. Глубинное интервью представляет собой неструктурированное (или полуструктурированное) интервью, когда высокопрофессиональный интервью­ер в ходе прямого контакта с респондентом выявляет его мотивы, установки, чувства в отношении предмета исследования. Познавательные возможности глубин­ных интервью позволяют зафиксировать реальные особенности проявления политической ментальности во всем многообразии и богатстве их проявления. Тем самым мы выходим на уровень того, что лежит за поверхностью конкретных политических оценок и мотивировок и, таким образом, получаем возмож­ность более глубоко понять специфику современной российской политической ментальности.

Преимущества глубинных интервью по сравнению с фокус группами состоят в том, что зачастую здесь достигается более глубокий уровень проникновения в интересующую исследователя предметную область. Наше обращение к возможностям глубинных интер­вью связано также и с тем, что здесь в отличие от метода фокус групп первичная информация исходит от конкретного респондента, а не от группы (хотя и однородной) в целом. Кроме того, в случае проведе­ния индивидуального глубинного интервью, а не фо­кус группы устраняется проблема группового давле­ния. Респондент оказывается свободным в изложении своих представлений, мнений, оценок. В такой ситуа­ции повышается вероятность его искренности и пол­ноты высказываний относительно непростых проб­лем современной политической действительности России.

Вместе с тем не стоит упускать из поля зрения и ряд требований, которым необходимо следовать при ис­пользовании этого метода. К последним относятся вы­сокие требования к профессиональным навыкам интервьюеров, а также необходимость больших вре­менных затрат на этапе анализа и интерпретации ма­териалов глубинных интервью.