Geum.ru

А. Н. Стрижев Настоящий том Полного собрания творений святителя Игнатия содержит капитальный богословский труд «Аскетическая проповедь» ибольшой массив вновь публикуемых текстов, собранных в разделе «Приложение»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   ...   69


Вдовицею названа в притче душа человеческая, разлученная грехом от Бога, сознающая и ощущающая это разлучение. Градом назван мир, как создание Божие. Очень немногие в этом городе исповедуют духовное вдовство свое; большинство пребывает вне воспоминания о смерти и о Суде Божием, пребывает погруженным всецело во временных попечениях и наслаждениях. Так мало помышляющих о вечности {стр. 338} и приготовляющихся к ней, что помянуто во всем городе одно такое лицо. Состояние вдовства есть состояние одиночества, беспомощности, состояние, не разлучающееся с печалию, состояние непрестанного сетования. В такое состояние приходят, приводят себя, приводятся Богом ощутившие духовное вдовство свое, лишившиеся общения со Святым Духом посредством греха, жаждущие и усиливающиеся возобновить это общение посредством покаяния, мертвые для Бога по причине расторгнутого общения с Ним, мертвые для мира по причине несочувствия миру. Это состояние души необходимо для успеха в молитвенном подвиге: Бог внемлет молитвам одних вдовиц, то есть одних нищих духом, преисполненных сознания своей греховности, своей немощи, своего падения, чуждых самомнения, которое состоит в признании за собою достоинств, добродетелей, праведности. Самомнение есть самообольщение. Признающие за собою достоинства, добродетели, праведность названы в Священном Писании богатящимися. Богатящиеся суть те, которые на самом деле не имеют никакого богатства, но, обманывая себя, думают иметь его и стараются представиться богатыми пред человеками. Тщеславные, гордые понятия, из которых составляется самомнение, разрушают в человеке тот духовный престол, на который обыкновенно восседает Святой Дух, разрушают то единственное условие, которое привлекает к человеку милость Божию. Напротив того, из понятий смиренных престол для Святого Духа в человеке зиждется, условие, залог к получению милости Божией составляются. Самомнение само собою уничтожает возможность преуспеяния в молитве, почему Писание и говорит: Расточи гордыя мыслию сердца их. Низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя. Алчущия исполни благ и богатящияся отпусти тщы [1130]. Молитва гордых уничтожается рассеянностию. Они лишены власти над собою: не повинуются им ни мысли их, ни чувствования. Их ум не может сосредоточиваться в самовоззрение, от которого рождается в душе чувство покаяния и умиления. Сеющий на камне семена свои не пожинает никакого плода; так и молящийся без умиления, молящийся холодно и поверхностно отходит, по {стр. 339} совершении молитвы своей, чуждым плода духовного, не допущенным к общению с Богом. Бог приемлет в общение с Собою одних смиренных.


Совсем иным представляется подвиг молитвы для тех, которые только мечтают о нем, довольствуясь самым скудным упражнением в нем, нежели для тех, которые тщательно занялись молитвенным подвигом, изведали его опытом. Первые признают этот подвиг самым легким, совершенно зависящим от воли человека, соделывающимся собственностию его во всякое время, когда бы он ни вздумал вступить в обладание этою собственностию. Они полагают, что едва оставят попечения и вступят в безмолвие, как уже встретит их там обильнейшее духовное наслаждение. «Мы будем постоянно беседовать с Богом», — думают и говорят они и сочиняют уже для себя разные высокие духовные состояния, как-то: состояние прозорливства, пророчества, чудотворения и врачевания недугов. Так мечтает и блуждает неведение, руководимое не понимаемою страстию тщеславия. Опыт показывает и доказывает совсем другое.


Вступившего в истинный молитвенный подвиг руководствует в нем Сам Бог, с премудростию, непостижимою для тех, которые не посвящены в ее таинства. «Молитва, — сказал святой Иоанн Лествичник, — сама в себе содержит учителя себе, Бога, Который научает человека уразумевать (молитву), Который дает молитву молящемуся и благословляет лета праведных» [1131]. По распределению Божественной премудрости вступившему в молитвенный подвиг первоначально предоставляется вкусить утешение от молитвы [1132]. Так, удачно избранное лекарство от какой-либо застарелой болезни, прикоснувшись к поверхности ее, немедленно, при первых приемах, доставляет облегчение. Это же лекарство, при дальнейшем употреблении его, начиная проникать в телосложение, растревоживает болезнь и, постепенно исторгая ее, усиливает боли, приводит иногда больного в мучительное состояние. При таких явлениях неопытный больной легко может усомниться в благотворности лекарства; но искусные врачи в этих-то именно явлениях и видят его благотворность. Точно то же случается и при молитве. Когда христианин постоянно и тщательно займется ею, тогда {стр. 340} она мало-помалу начнет открывать в нем страсти его, о существовании которых в себе он доселе не ведал. Она обнажит пред ним в поразительной картине падение естества человеческого и плен его. Когда же христианин вознамерится возникнуть из падения и освободиться из плена, тогда придут те духи, которые поработили нас себе, и с упорством восстанут против молитвы, усиливающейся доставить христианину духовную свободу. Это служит доказательством действительности молитвы, как сказал тот же великий наставник иноков: «О пользе молитвы мы заключаем по тому противодействию от бесов, которое встречаем при совершении ее, а о плоде ее заключаем по побеждению нами врага» [1133]. В невольном созерцании нашего падения и в борьбе со страстями нашими и духами злобы очень часто, наиболее весьма долгое время, держит Божественный Промысл подвижников для их существенной пользы. «Видя постоянно возникающие в себе страсти, видя постоянное преобладание над собою греховных помыслов и мечтаний, приносимых духами, подвижник стяжавает нищету духа, заповеданную Евангелием, умерщвляется для мира, соделывается истинною вдовицею в духовном отношении и, от сильнейшего ощущения вдовства, сиротства, одиночества, бесприютности своей, начинает с особенным бесстудием, с особенною неотвязчивостию стужать молитвою, соединенною с плачем, Судии, не боящемуся Бога и человек не срамляющемуся, — утомлять Неутомимого. Хотя этот Судия, будучи Бог, и не боится Бога, но зане творит Ему труды душа, соделавшаяся, по причине греха и падения, вдовою по отношению к Нему: Он сотворит отмщение ея от соперника ея — тела и от ее супостатов — духов» [1134]. Каким образом совершается это отмщение, эта защита? Дарованием Святого Духа подвижнику, истомленному молитвенным подвигом: Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется… Отец, Иже на небесе, даст Духа Святаго просящим у Него [1135], так удостоверяет нас Господь. Но, чтоб получить дар, поведено просить, искать, стучаться неотступно в духовные двери милосердия Божия.


{стр. 341}


Не полезно нам, даже вредно, скорое и беструдное приобретение духовного богатства [1136]: легко получив его, мы не сумеем сохранить его; оно может послужить нам поводом к тщеславию, к презрению и осуждению ближних, что ведет подвижника к тяжким падениям, которые обыкновенно последуют за гордостию и служат наказанием и вразумлением для увлеченных пагубнейшею страстию, низвергшею с неба падших ангелов. По этой причине Бог оставляет подвижников молитвы долгое время томиться в нерешенной борьбе со страстями и духами, посреди надежды и безнадежия, посреди частых побед и побеждений. Во обличениих о беззаконии наказал еси человека, говорит великий делатель молитвы, и истаял еси яко паучину душу его [1137]. В это трудное время подвижники основательно изучаются опытному знанию разнообразных страстей и демонских козней, основательно изучаются евангельским заповедям, которые соделываются достоянием их от продолжительного и тщательного изучения. В это трудное время подвижники основательно приготовляются к принятию и хранению Божественной благодати. Бог не имать ли, заключается этими словами евангельская притча, сотворити отмщение избранных Своих, вопиющих к нему день и нощь, и долготерпя о них. Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре. Долготерпением Божиим названа здесь продолжительность борьбы с грехом, попускаемая избранным Божиим никем иным, Самим Богом. Отмщение или защита названы подаваемыми скоро, потому что и во время борьбы Бог постоянно поддерживает избранных Своих; по прошествии же борьбы и по обновлении Святым Духом человека в него изливается такое блаженство, что он немедленно забывает все томление борьбы; она представляется ему как бы действовавшей в течение кратчайшего времени. Исполнихомся заутра милости Твоея, Господи, и возрадовахомся и возвеселихомся — так исповедуются Господу те, которые удостоверились, что молитва их услышана, которые узрели в душах своих явление духовного утра после мрака ночи — во вся дни наша возвеселихомся, за дни, в няже смирил ны еси, лета, в няже видехом злая [1138]. {стр. 342} Но борьба столь бывает тяжка, что молитвенный вопль избранных по причине ее постоянно усиливается; по причине ее он не прекращается ни днем, ни ночью; расстояние между молитвословиями уничтожается, и рабы Божии начинают стужать Богу непрерывающимися молитвою и плачем, производимыми тем смиренным понятием о себе, которое является от зрения своей греховности. Весь день сетуя хождах, говорит святой пророк Давид, яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей. Озлоблен бых страстями моими и духами злобы, и смирихся до зела [1139]. Доколе, Господи, забудеши мя до конца? доколе отвращаеши лице Твое от мене? Доколе Ты долготерпишь? Доколе не совершаешь отмщения Твоего над супостатами моими? Доколе положу, по причине недоумения моего, многие и бесплодные советы в души моей, болезни в сердцы моем день и нощь? доколе вознесется враг мой на мя? [1140] Врази мои душу мою одержаша… Объяша мя яко лев готов на лов, и яко скимен обитаяй в тайных. Воскресни, Господи, предвари я, и запни им! избави душу мою от нечестиваго… [1141] …Боже мой! на Тя уповах, да не постыжуся во век, ниже да посмеютмися врази мои: ибо вси терпящии Τя не постыдятся. [1142]


Когда Господь окончил притчу обетованием сотворить отмщение вскоре тому, кто молитвенно будет вопиять к Нему день и ночь, тогда Он сказал: обаче Сын Человеческий пришед убо обрящет ли веру на земли? К чему сказаны эти слова? Они сказаны, по истолкованию Отцов, по следующей причине [1143]. Господь, исчислив признаки, которые будут предшествовать Его Второму пришествию, произнес учение о молитве, особенно необходимой в эти тяжкие и бедственные времена, как и в другой раз по тому же поводу Он сказал: бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся убе{стр. 343}жати всех сих хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим [1144]. Обаче Сын Человеческий егда приидет, обрящет ли веру на земли? Это значит: обрящет ли Он истинно верующих, доказывающих веру делами, особенно же истинною и действительною молитвою, которой подвиг и основывается на вере, и совершается, постоянно опираясь на вере? Такой оборот, по употреблению его Писанием, равносилен следующему [1145]: Сын Божий, пришедши на землю, почти не найдет никого, или найдет весьма-весьма мало таких, которые имели бы истинную веру и зависящее от нее, являющее ее молитвенное преуспеяние. А тогда-то это преуспеяние и нужно в особенности! Кончина приближися, говорит святой апостол Петр, уцеломудритеся убо и трезвитеся в молитвах [1146]. Ни преуспеяния в молитве, ни истинного делания молитвы не будет: все человеки займутся вещественным развитием, займутся тем, чтоб обратить обреченную на сожжение землю в свой рай, сочтут, в самообольщении, временную жизнь вечною, заботы о приготовлении себя к вечности отвергнут и осмеют. Для тех, которых мысли всецело устремлены к земле и заняты землею, нет Бога. Возносящийся к Богу чистою и частою молитвою стяжавает живую веру в Бога, ею видит Его, и прелетит, как крылатый, чрез все превратности и бедствия земной жизни. Он узрит, отмщение свое от соперника своего, и возрадуется не только о прощении грехов своих, но и об очищении своем от греховных страстей. Это состояние святые Отцы называют святостию, блаженным бесстрастием, христианским совершенством. В этом состоянии он сподобится убежати всех бедствий, хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим, когда будет востребован пред него и смертию и тою трубою, которая соберет живых и мертвых на Суд пред Сына Божия. Аминь.


{стр. 344}


Поучение


на 54 зачало Евангелия от Луки,


читаемое во все праздники Божией Матери


О телесном и душевном подвигах


Спаситель мира во время странствования Своего по земле в юдоли нашего изгнания и страданий посетил двух благочестивых жен, родных сестер, Марфу и Марию, живших в селении, соседнем Иерусалиму, Вифании. У них в Вифании был свой дом. Они имели брата — Лазаря, удостоившегося именоваться другом Богочеловека и Его Апостолов [1147]. Из Евангелия видно, что Господь не раз посещал дом благочестивого семейства. При одном из таких посещений Он воскресил Лазаря, уже четыре дня лежавшего во гробе.


Святой евангелист Лука повествует, что при упомянутом ныне посещении Господом этого дома Марфа занялась угощением вожделеннейшего Гостя, а Мария села у ног Его и внимала слову Его. Марфа, заботясь единственно о том, чтоб угощение было самым удовлетворительным, просила Господа, чтоб Он повелел Марии помочь ей. Но Господь отвечал: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея [1148]. По объяснению святых Отцов, Марфою таинственно изображается благочестивый телесный подвиг, а Мариею — душевный [1149]. Повесть о настоящем посещении Господом двух сестер читается, по установлению Церкви, во все праздники Божией Матери. По этим двум причинам рассматривание содержащихся в повести события и учения должно быть и особенно знаменательным и особенно назидательным.


Марфа была старшею сестрою, и представляется Евангелистом как хозяйка дома. Она принимает Спасителя в дом, она распоряжается угощением, приготовляет пищу, убирает трапезу, приносит блюда. Служение ее — непрерывающаяся{стр. 345} деятельность. И телесный труд, по старшинству, занимает первое место в подвижнической жизни каждого ученика Христова. «Телесным деланием, — сказал святой Исаак Сирский, — предваряется душевное, как сотворением тела Адаму предварено сотворение души его. Не стяжавший телесного делания не может иметь делания душевного: второе рождается от первого, как колос от посеянного нагого пшеничного зерна [1150]. Телесный подвиг заключается в исполнении евангельских заповедей телесно. Сюда относятся: подаяние вещественной милостыни, принятие странных, участие в разнообразных нуждах и страданиях нуждающегося и страждущего человечества. Сюда относятся целомудрие тела, воздержание от гнева, от роскоши, от увеселений и рассеянности, от насмешек и пересудов, от всех слов, которыми выражается злоба и нечистота сердца. Сюда относятся пост, бдение, псалмопение, коленопреклонения, стояние на молитве в храме и в келлии. Сюда относятся монастырские послушания и другие наружные подвиги. Телесный подвиг требует непрерывной деятельности тела: он переходит от одного телесного доброго дела к другому, а иногда совокупляет в себе и несколько благих деланий, совершая их в одно время. Телесный подвиг постепенно очищает душу от страстей и знакомит ее с духом Евангелия. Евангельские заповеди, будучи исполняемы на деле, мало-помалу передают исполнителю живущие в них глубокую мысль и глубокое чувство, сообщают исполнителю Истину, Дух и Жизнь. Телесный подвиг имеет свой предел и конец: эти предел и конец заключаются в решительном переходе подвижника к подвигу духовному. Решительным переходом увенчивается переход постепенный. Служение Марфы окончилось, когда угощение Господа было совершено.


Мария, седши при ногу Иисусову, слышаше слово Его [1151]. Положение, принятое Мариею, служит изображением состояния души, удостоившейся вступить в духовный подвиг. Состояние это есть состояние вместе и спокойствия и смирения, как сказал преподобный Варсонофий Великий: «Внутренним деланием, соединенным с болезнию сердечною (с плачем сердца), производится истинное безмолвие сердца; от такого безмолвия рождается смирение; смирение делает человека обителию Бога» [1152]. Достигший служения Богу духом, оставляет наружные делания, {стр. 346} оставляет попечения о иных способах Богоугождения, или употребляет их умеренно и редко, в случаях особенной нужды. Духом своим он повержен к ногам Спасителя, внимает единственно Его слову, сознает себя созданием Божиим, а не самобытным существом [1153], сознает себя возделываемым, а Бога — делателем [1154], предает себя всецело воле и водительству Спасителя. Очевидно, что такое состояние доставляется душе более или менее продолжительным телесным подвигом. И Мария не могла бы сидеть у ног Господа и устремлять все внимание к учению Его, если б Марфа не приняла на себя попечение о приеме. Служение и поклонение Богу Духом и Истиною есть та благая часть, есть то блаженное состояние, которое, начавшись во время земной жизни, не прекращается, как прекращаются телесные подвиги, с окончанием земной жизни. Благая часть пребывает неотъемлемою принадлежностию души в вечности, в вечности получает полное развитие. Благая часть не отъемлется от души, стяжавшей ее, пребывает навсегда ее собственностию.


Телесный подвиг очень часто скрадывается весьма важным недостатком. Недостаток этот заключается в том, когда подвижник упражняется в подвиге безрассудно, когда дает подвигу излишнюю цену, когда совершает телесные подвиги для них самих, ошибочно заключая в них и ограничивая ими все жительство свое, все Богоугождение свое. С такою неправильною оценкою всегда сопряжено уничижение духовного подвига, стремление отвлечь от него занимающихся им. Это случилось с Марфою. Она сочла поведение Марии неправильным и недостаточным, а свое более ценным, более достойным уважения. Милосердый Господь, не отвергая служения Марфы, снисходительно заметил ей, что в ее служении много излишнего и суетного, что делание Марии есть делание существенное. Этим замечанием Господь очистил подвиг Марфы от высокоумия и научил совершать телесное служение со смирением. Точно! телесный подвиг, еще не озаренный духовным разумом, всегда имеет в себе много суетного и излишнего. Трудящийся в нем хотя и трудится ради Бога, но трудится в ветхом человеке; на ниве его с пшеницею вырастают плевелы; он не может быть свободным от влияния на его образ мыслей и деятельность плотского мудрования. Необходимо всем нам обратить должное внимание на наставление, сделанное Госпо{стр. 347}дом, и добрые дела наши, совершаемые при посредстве тела, совершать с величайшим смирением, подобно рабам, обязанным исполнять волю Господа своего, не могущим исполнять эту волю как должно по причине немощи и греховного повреждения. Занимающимся телесным подвигом очень полезно знать, что есть другой подвиг, подвиг несравненно высший, подвиг душевный, подвиг, осеняемый Божественною благодатию. Не имеющий душевного делания, сказал святой Исаак Сирский, пребывает чуждым даров Духа [1155], каковы бы ни были его телесные подвиги. Великий наставник монашествующих уподобляет телесное делание, одно само по себе, когда ему не содействует делание ума во внутренней клети, ложеснам бесплодным и сосцам сухим, потому что телесное делание разуму Божию приближиться не может [1156]. Это видим на Марфе. Она так занята была своим трудом, так уверена была в значении его, что не просила у Господа распоряжения, Ему благоугодного, но предложила свое разумение и свое распоряжение, ходатайствовала, чтоб они были исполнены.


Почему чтение этой евангельской повести установлено Святою Церковию во все праздники Божией Матери? Потому что Богоматерь принесла Богочеловеку возвышеннейшее телесное служение и возвышеннейшее служение духа, слагая все глаголы Его в сердцы Своем [1157], соблюдая все, случавшееся с Ним с младенчества, и все, относившееся к Нему, слагающи в сердцы Своем [1158]. Для объяснения этого прилагается к повести из следующей главы Евангелия от Луки воззвание к Господу некоей жены, слышавшей учение Господа: блаженно чрево носившее Тя, и сосца, яже еси ссал [1159], и ответ Господа на это воззвание: темже убо блажени слышащии слово Божие и хранящии е [1160]. Ответ Божий на суждение человеческое! Суждение человеческое признало Богоматерь блаженною единственно за рождение Ею Богочеловека: Богочеловек возвышает достоинство Богоматери, назвав особенно блаженными слышащих слово Божие и хранящих его. Это блаженство Божия Матерь имела превыше всех человеков, внимая словам Богочеловека и храня их с таким сочувствием, какого не имел {стр. 348} никто из человеков. Здесь опять дано преимущество служению духа пред служением телесным, в противоположность суждению человеческому.


Милосердый Господь призывает всех человеков в служение Себе. Служение Господу, сопряженное с распятием ветхого человека, с отвержением плотских и греховных пожеланий и разумений его, имеет свой труд; но этот труд имеет и свое утешение, утешение, подаваемое благою совестию и Божественною благодатию. Иго Христово благо, и бремя Его легко есть [1161]. Желающие вступить в служение Господу с целию приять Его в дом души своей и упокоить Его заповеданным Им упокоением, должны начать с телесного подвига, с совершения заповедей евангельских при посредстве телесных действий. Душа наша находится в связи с телом по сотворению, в зависимости от него по причине падения. Она заражается греховными недугами, страстями, по причине действий телесных; истребляются в ней страсти, вводятся в нее благие навыки, добродетели при посредстве действий телесных. Позволяющий себе действовать по влечению гнева порабощается по причине навыка, образуемого действиями гневной страсти; позволяющий себе действовать по внушениям корыстолюбия заражается страстию сребролюбия, лихоимства, скупости. Подобным образом все страсти входят в душу, основываясь на наружной деятельности человека. Отсюда видна необходимость телесного подвига; он существенно нужен для изгнания страстей действиями, противоположными требованию страстей; он необходим для насаждения в сердце добродетелей по указанию Евангелия. Благоразумный телесный подвиг, основанный на слове Божием, озаряемый словом Божиим, совершает в значительной степени освобождение человека от греха, образует из него в значительной степени наперсника добродетели, служителя Христова. Таким телесным подвигом в самом скором времени возбуждается подвиг душевный, способный доставить спасение.