Горчичное зерно
| Вид материала | Документы |
- Поэзия как состояние, 205.01kb.
- Жила-была женщина; очень ей хотелось иметь ребенка, да где его взять, 126.81kb.
- Програми "Зерно Херсонщини 2012 2015", 218.44kb.
- Міністерство аграрної політики україни наказ, 1004.2kb.
- Курсовая работа на тему: " технология выращивания кукурузы на зерно в краснопольском, 490.09kb.
- Каталог предприятий кубани, 4664.63kb.
- Каталог конкурентноспособных предприятий кубани, 4664.91kb.
- Закупочные цены на зерно и маслосемена подсолнечника в Тамбовской области по состоянию, 52.29kb.
- «Тверская государственная сельскохозяйственная академия», 354.52kb.
- С. Есенин и Р. Бернс, как выразители национального менталитета. На примере сравнительного, 142.52kb.
Когда вы говорите: «Бог не имеет формы», — дошли ли вы до его границ и увидели, что формы нет? Если вы дошли до границы, у него есть форма. А если вы не дошли до границы, тогда не говорите, что он бесформен, так как Он может иметь форму. Когда вы дойдете до границы, только тогда вы можете знать. Так что те, кто действительно споткнулся о Бога, кто упал в него, не говорят ничего, даже этого, потому что это - противоречие.
Один из самых проницательных логиков этого столетия, Витгенштейн, написал прекрасные строки. В своей книге «Трактат логической философии» он делает много прекрасных утверждений. Это — наилучшее; он говорит: «Ничего не должно говориться о чем-то, о чем не может быть сказано. Если ничего не может быть сказано о предмете, говорящий должен оставаться молчаливым».
Фома подошел ближе всех, но расстояние осталось. Он все еще пытался говорить, пытался выразить невыразимое.
Фома сказал ему: «Господи, мои уста никак не примут сказать, на кого ты похож».
Иисус сказал:
«Я не твой господин... потому что никто не понимает меня, так, как я могу быть твоим господином?»
Если вы понимаете, только тогда вы можете быть учеником. Если вы понимаете, только тогда вы можете войти в храм. Если вы понимаете, только тогда вы можете вступить в существо Мастера.
Иисус сказал: «Я не твой господин...».
Всем трем он сказал: «Я не твой господин». Фома подошел ближе всех, но остался утратившим. Он — наилучший, но остается несовершенным, он лишь относительно лучший; он подошел ближе, но барьер остался: он по-прежнему верит в слова, так как он пытается выразить то, что не может быть выражено.
«Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился от кипящего источника, который у меня, который я измерил».
Здесь он выражает очень глубокую истину. Он говорит: вы все трое говорите из разума, кипящего источника, который я измерил, который я оставил позади, «измерил». Вы по-прежнему говорите от разума: один говорит с помощью моралистического разума, другой - с помощью теологического разума, третий — с помощью мистического — но все они являются частями разума. А если вы говорите с помощью разума, я не ваш господин, так как весь акцент здесь на этом — отбросьте разум! Вот на чем настаивает Мастер: отбросьте разум! А вы трюкачествуете, вы начинаете говорить о Мастере из того самого разума, на отбрасывании которого он настаивает. Вот почему я говорю, что Бодхидхарма был более удачлив: у него был ученик, который остался истинно молчаливым, он не ответил.
Были даже еще более удачливые Мастера. Одним из них был Риндзай. Он спросил о том же самом — так как в действительности это все та же история снова и снова: Будда и его ученики, Иисус и его ученики, Бодхидхарма и его ученики — история все та же. Она не может быть другой, так как отношения — те же самые, явление — то же самое. Риндзай был даже более счастлив. Что произошло? Когда он спросил своего главного ученика: «Скажи что-нибудь об истине», как поступил ученик? Вы знаете? Вы даже не можете себе представить. Он ударил Мастера! А Мастер засмеялся и сказал: «Правильно, ты поступил хорошо, потому что спрашивать нельзя, ведь каждый вопрос неверен!»
И это — самый удачливый Мастер! Как вы можете ответить на вопрос, когда сам вопрос неверен? Ученик говорит: «Не будь глупцом, не играй со мной в игры, не пытайся поставить меня в тупик, не ввергай меня в нелогичную чепуху! Ведь если я отвечу, это будет неверно, и если я не отвечу, это тоже будет неверно — так как Мастер спрашивает. Если я отвечу, это будет неверно, так как сама природа Истины такова, что она не может быть выражена. Если я не отвечу, это будет невежливо — Мастер спрашивает, я должен отвечать». Вот что он сказал, когда ударил Мастера. А Риндзай засмеялся и сказал: «Правильно! Когда ученик может ударить Мастера, он сам стал Мастером. Теперь иди и учи остальных!»
Иисус сказал: «Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился от кипящего источника, который у меня, который я измерил».
Вы остаетесь пьяницами, пьяными - все от того же безумия разума!
Разум — источник всего безумия, могут быть разные степени, но каждый, у кого есть разум, более или менее безумен. Разум — это эквивалент безумия. Вы можете быть не очень безумным, вы можете быть слегка безумным, так что вы не кипите, не испаряетесь — никто не собирается сажать вас в сумасшедший дом. Вы лишь слегка безумны, трудоспособно-безумны; вы можете работать, вы можете действовать и удерживать свое безумие внутри. Человек оставляет безумие позади, только когда он оставляет позади разум. Вот почему Иисус говорит, что вы пьяны.
«...вы пьяны от кипящего источника, который я измерил.
Вы все трое говорите от разума. Вы не смотрите на меня, ведь если вы смотрите, разума нет». Не приносите разум к Мастеру. Это глупость, так как если вы приносите разум к Мастеру, вы к нему не подойдете ближе. Вы не достигнете сатсанга, вы не будете в присутствии Мастера, вы будете наполнены разумом, вы будете пьяны вашим разумом. Когда он — там, вы будете думать, болтать. Внутри разум будет крутиться, и крутиться, и создаст стену, и Иисусу будет невозможно проникнуть к вам. И он взял его, он отвел его, он сказал ему три слова. Когда же Фома пришел к своим товарищам, они спросили его: «Что Иисус сказал тебе?»
Он должен работать с наилучшим, наилучший же отсутствует. Был избран Фома, он взял его и сказал три слова.
Когда же Фома пришел к своим товарищам, они спросили его: «Что Иисус сказал тебе?»
Они все еще интересуются тем, что Иисус говорит, а не тем, что Иисус есть. Они все еще интересуются знанием, словами, и не интересуются бытием.
Фома сказал: «Если я скажу вам одно из слов, что он сказал мне, вы возьмете камни и бросите в меня, и огонь выйдет из камней и сожжет вас».
Это все очень таинственно. Эти три слова не были записаны, и Фома никогда не говорил остальным ученикам, что это были за слова. Но он дал указания — так как когда вы не готовы, могут быть даны лишь указания; когда вы не готовы, могут быть даны лишь намеки. Если вы действительно исследователь, то через намек вы достигнете тайны. Конечная тайна не может быть дана, вы должны быть готовы к ней. Чем больше вы готовы, тем более она становится явной. Он намекает, так что сначала попытайтесь понять намеки.
«Если я скажу вам одно из слов, что он сказал мне, вы возьмете камни и бросите в меня, и огонь выйдет из камней и сожжет вас».
Он сказал следующее: «Если я скажу вам одно из слов», — Иисус сказал три, но «Если я скажу даже одно слово, вы немедленно начнете швырять в меня камни». Что он имеет в виду? Человек живет во лжи, каждый человек, потому что ложь удобна, выгодна. Истина — тяжела, неудобна, неутешительна. Ложь подобна спуску — вы идете, пританцовывая, с легкостью. Истина — это подъем наверх, она трудна, вы задыхаетесь, это неудобно. Ложь — удобна, утешительна, так как вы можете ее творить, вы можете ее придумывать. Вы можете выдумать свою собственную ложь, которая вас удовлетворит, но вы не можете выдумать правду. В этом-то и проблема, и помеха. Вы можете выдумать ложь: вы просто идете к портному, и он шьет вам одежду; вы можете создать ложь для себя, как одежду; ложь, которая вас удовлетворит. Но правда вас не удовлетворит, вы ее не можете выдумать, вы должны будете себя урезать — вы вынуждены довольствоваться правдой. Правда не может быть раскроена, как одежда; чтобы удовлетвориться правдой, вы должны измениться. Ложь прекрасна, так как вам нет нужды изменяться — вы просто меняете ложь, и она вам подходит. Она очень удобна, она в вас вцепляется, она никогда не принуждает вас меняться, вы можете оставаться статичным, застывшим.
Ложь — всегда с вами, и никогда не против вас. А правда, — правда не беспокоится: если вы хотите быть правдивым, вы должны измениться сами. Правда не может быть выдумана, она должна быть открыта — она уже есть. Вот почему человек живет во лжи — потому что вы можете выдумать свою собственную ложь.
У каждой страны — своя собственная ложь, у каждой расы — своя собственная ложь, у каждой религии, церкви, храма, гурудвары — своя собственная ложь. И все они очень удобны, они вцепляются в вас — они защищают вас от правды. Вот почему, когда отстаивают истину, вы начнете швырять камни в человека, который ее отстаивает; ведь если он прав, вся ваша жизнь фальшива. Это трудно принять — вы так много в нее вложили, вы жили ради нее. Ваши мечты — это все, что у вас есть, ваша ложь - это все, что у вас есть. Но кто-то приходит и бросает в вас правду…? Так что есть только две возможности: либо вы готовы полностью разрушиться, либо вы швырнете камни в этого человека, швыряние камней в этого человека не позволит его правде разбить вдребезги вашу ложь — вы сможете снова с ней существовать.
Психологи пришли к пониманию того, что человек не может жить безо лжи. И поскольку речь идет о девяносто девяти процентах людей, они правы; мы можем отбросить один процент — это исключение. Фрейд, Юнг, Адлер, все три великих открывателя человеческого сознания абсолютно согласны в одном: что человек, как таковой, не может жить безо лжи, ему нужно лгать, это основная потребность, как пища, даже важнее. Без пищи вы можете прожить три месяца, безо лжи вы не проживете трех секунд — это как дыхание.
Посмотрите, в какой лжи вы живете. И когда кто-то поддерживает вашу ложь и делает ее похожей на правду, вы склоняетесь перед ним. Вы боитесь смерти, вот вы и верите в бессмертие души. Для вас это ложь - вы не знаете даже азбуки души; вы не знаете, существует душа или нет, но вы верите в ее бессмертие. И когда кто-то доказывает и утверждает, что душа бессмертна, вы склоняетесь перед ним, вы платите ему уважением и говорите: «Вот человек, который знает!» Что он сделал? Он просто поддержал вашу ложь, он просто дал больше жизни вашей лжи. Вы остались прежним: вы не знаете, что такое душа, вы не озабочены этим знанием. Но ложь помогает вам жить. Тогда вы не боитесь смерти, так как смерти нет — душа бессмертна.
Отсюда и произошло очень странное явление: эта страна, Индия, - самая трусливая на земле. Иначе как можно было бы держать такую огромную страну настолько рабской в течение столетий? И рабской по отношению к таким малым нациям, как англичане, которых меньше, чем население одной индийской провинции? Пятьсот миллионов человек были порабощены тридцатью миллионами человек — кажется нелогичным. Но кто бы ни приходил — гунны, монголы, турки, англичане — кто бы ни приходил, Индия всегда была готова быть рабом. Откуда столько трусости? И эти люди — «Знающие себя», они говорят, что у них — Изначальное Знание, и они знают, что душа бессмертна!
Если душа бессмертна, как вы можете быть трусом? Если душа бессмертна, тогда никто не может быть храбрее вас, так как никто не умрет, даже когда кто-то вас убивает, вы не будете бояться, так как никто не умирает. Но дело не в этом, дело, как раз в противоположном: душа бессмертна, и все же индийцы — самые большие трусы. В действительности, так как они трусы, они прячут свою трусость в философию бессмертной души. Бессмертие — это не их знание. Будда может знать, Яджиавалхья знал, но это — не знание, которое может быть передано.
Самопознание остается индивидуальным. Ни одна страна не может им обладать, оно не может стать достоянием, это не традиция. Человек знает, и когда этот человек умирает, это знание исчезает из мира. Оно должно быть открыто снова, вы не можете сделать его собственностью.
Эта страна труслива, но у нее есть прекрасная теория. Они боятся смерти, вы не можете себе представить, как сильно они боятся смерти. Даже, чтобы покорить Эверест, приходят иностранцы. Индийцы не озабочены этим, так как каждый скажет: «Что за глупости вы творите? И что вы получите там? Зачем подвергать себя опасности?» Индийцы всегда боялись опасности, если существует опасность, они не двинутся с места. И эти люди думают, что они знают, что душа бессмертна. Нет, это ложь! Нет, это неправда — для вас это ложь, и вы при помощи ее защищаете свою трусость.
Смотрите! Индия — это явление — смотрите вокруг! Вы не сможете найти столько алчных людей, бедных людей, нигде в мире. И они называют весь мир материалистическим, прекрасный трюк для ума — они духовны, а весь мир — материалистический. Когда они смотрят на людей Запада, в глубине себя они говорят: «Вы — материалисты!» Вы не можете найти большего материалиста, чем индиец. Он живет ради денег, жаден к имуществу, для него невозможно дать кому-нибудь что-нибудь, он забыл, как давать, он вцепляется во все. Но он называет весь мир материалистическим, «а мы — духовные», — ложь, патентованная ложь, но повторявшаяся так много раз, что она выглядит правдой. Это фальшивка.
Каждый придумывает и свою собственную ложь. Есть публичная ложь, потом вы придумываете свою частную ложь, и в них всех вы и живете. Они много вам позволяют: вы можете быть трусом, но вы думаете о себе, как о храбреце, и вы пытаетесь действовать, как храбрец. Это немного помогает, потому что если вы — трус и чувствуете, что вы трус, вы перестанете двигаться в жизни. Вы скажете: «Я — трус», — и будете парализованы.
Вот психологи и говорят, что безо лжи человек не может жить — даже трус в жизни действует. И это происходит почти всегда: кем бы вы ни были, вы создадите противоположную ложь, и вы переигрываете свою роль, чтобы поверили другие, и чтобы вы поверили сами. Вы переиграете ее — трус переиграет — он станет сорвиголовой, но он — трус, иначе игры не будет. Он может искать опасность, даже если в этом нет нужды, только чтобы показать другим и убедить себя, что он — не трус. Но в глубине он боится своей трусости. Вот он и проецирует противоположное.
Алчный человек может отказаться от мира, стать нагим, только чтобы убедить себя, что: «Я — не алчный». Но это не помогает. Это — ложь. Только сбрасывая одежды и покидая дом, вы не оставите алчность, так как она — внутри. Это не часть дома, это — не часть ваших сокровищ, это — часть вас. Как бы вы ни ходили — нагим или одетым — нет никакой разницы. Просто алчность пытается спрятаться переигрыванием, движением к противоположной крайности — отречению.
Человек без алчности будет и без отречения, так как ему не нужно переигрывать. Человек без страха, будет и без так называемой храбрости, ему не нужно переигрывать. Человек, пришедший к пониманию своей сущности, не впадет ни в ту, ни в другую крайность. Он будет уравновешен, его жизнь станет равновесием.
Как вы думаете? Идет Будда, и появляется змея. Что он сделает? Он просто отпрыгнет с дороги! Как вы его назовете? Трусом или храбрецом? Он просто чувствительный человек, человек понимания. Вам понравится человек, который там останется, не заботясь о том, что сделает змея — змея его даже ужалит, а он там останется — вы назовете того человека храбрым. Но он глуп, а не храбр. А глубоко внутри он трус; он остается там, чтобы спрятать эту трусость.
Но если вы увидите Будду, отпрыгивающего с пути змеи, вы подумаете: «За каким человеком я иду? Это — трус!» Он не трус. Кто-то должен сойти с дороги. Это — простая разумность. Это, как если бы кто-то сигналил вам в клаксон, а вы стояли бы на дороге и думали, что вы — храбрец. Вы - просто глупец! И кого вы убеждаете, оставаясь там? Себя, глубоко внутри в том, что вы — храбрец.
Человек понимания никогда не движется к противоположному, он движется с пониманием. Что бы ни происходило, как бы ни развивалась ситуация, он отвечает ей с бдительностью; он — ни храбрый, ни трус. Вы — либо трус, либо храбрый, но другое — прячется: даже трусливый человек может стать храбрым в определенных ситуациях, даже храбрый человек может оказаться трусом в некоторых ситуациях.
Поглядите на проблему: храбрейший человек становится трусом, когда он приходит домой — даже Наполеон — трус перед Жозефиной. Почему случается так, что муж, который является таким великим борцом в мире, в соревновании, перед своей бедной женой, становится просто трусом? Что происходит? И не думайте, что это — о других, что вы — не такой, каждый муж — под каблуком у жены! Это кажется преувеличением. Но это так. Каждый муж должен быть под каблуком: весь день он храбрый, так что дома он хочет расслабиться от храбрости; а если он даже дома не расслабляется, тогда где он найдет расслабление? Так что в тот момент, когда он входит в дом, он сбрасывает свои доспехи...
Он был храбрым на рынке, постоянно сражаясь — соревнование, враги. Там — война, постоянная война в мире, весь день он сражается. Когда он приходит домой, он устал от сражения, устал от храбрости — вы не можете быть храбрым двадцать четыре часа в сутки. Помните, никто не может быть чем-то, двадцать четыре часа в сутки — вы можете быть, только бдительным двадцать четыре часа в сутки. Примите, что все движется к противоположному.
Вы приходите домой, вы устали, вы хотите отдыха, теперь вы не можете сражаться — вы уже сражались весь день. А что весь день делала ваша жена? У нее не было соревнований, вокруг нее не шла война, она была дома защищенной; весь день она отдыхала. За весь день ей не представилось, ни одной возможности проявить свою храбрость. Вот она и устала быть трусом, быть лишь женой. Вы приходите домой — она готова. Она на вас набрасывается.
Однажды случилось так: жил-был укротитель львов, очень храбрый человек. Но он всегда боялся своей маленькой жены. И всегда, когда он опаздывал домой, это было бедой. Однажды вечером, с друзьями, он полностью обо всем позабыл, выпил слишком много, а потом, к полуночи, вспомнил, что у него есть жена и дом. И возвращаться домой теперь стало очень затруднительным; где же спрятаться? Не найдя ни одного места - это был маленький городок, и если бы он пошел в любую гостиницу, его жена нашла бы его — не найдя подходящего места, он вошел в клетку со львами в зоопарке, где он был дрессировщиком. Ключ был с ним, он открыл дверь: шесть больших свирепых львов в клетке! Он спал, используя спину льва, как подушку.
Его жена обыскала весь город. Рано утром, не найдя его нигде, она пошла туда, где он работал. Он крепко спал, храпя. Она ткнула его через прутья клетки своим зонтиком и сказала: «Ты, трус! А ну-ка выходи, я тебе покажу!»
Это должно произойти: если вы выбираете одну крайность, другая следует за вами. Вы можете быть храбрецом в одном, но трусом в другом. Так должно быть, так как трусость будет отдыхом. Вот почему я говорю, что муж, необходимо должен быть, под каблуком. Есть только один способ для мужа, не быть под каблуком: если он выполняет дома функции жены, а она ходит на работу. Тогда он не под каблуком, так как он больше не муж. В действительности, он — жена, а жена — муж.
Каждая крайность прячет в себе противоположную, и вы должны проявить ее где-либо. Иначе это будет слишком обременительно, с этим невозможно будет жить. Только разумность, сознательность, то, что буддисты называют праджнян, медитативное состояние, приходящее из уравновешенности, расслабляет. Состояние сознательности подобно кошке: даже когда она спит, она бдительна. Всего лишь слабый звук извне — и она вскочит на лапы, она бдительна. Всего лишь слабый звук извне — и она вскочит на лапы, свежая, бдительная, пробудившаяся. Разум того, кто остается посередине — уравновешен, даже если он спит, остается бдительным. Здесь нет расслабленности, так как она не нужна — он никогда не был напряженным, он никогда не был храбрецом или трусом. Он понял и то, и другое, и вышел за пределы.
Человек живет во лжи. Он должен жить так, потому что он пытается не принимать все свое существо целиком, принята только часть. Что тогда делать с другой частью? Он должен создать некую ложь, чтобы спрятать ее.
Фома сказал: « Если скажу вам одно из слов, что он сказал мне, вы возьмете камни и бросите в меня...».
Истину всегда встречают таким образом. Нелегко утверждать истину: те, кто ее слышат, станут вашими врагами, они начнут швырять камни. В действительности, они не против вас, они просто защищают себя, свою ложь: «...вы возьмете камни и бросите в меня...»
А потом он говорит прекрасную вещь: «...и огонь выйдет из камней и сожжет вас».
«Вы бросите в меня камни, вы бросите камни в Истину — но из камней выйдет огонь и сожжет вас».
Вы не сможете сжечь Истину, вы не сможете распять Истину. Вы распяли Иисуса. Вот почему вчера я говорил, что когда Иисус был распят иудеями, он не был распят — они распяли себя. И с тех пор горит огонь, и они уклоняются, они бегут от огня — но он следует за ними. Вы можете швырять камни, но Истину нельзя поранить.
В тот момент, когда вы швыряете камни в Истину, это значит, что, в конце концов, будете ранены вы, вы будете сожжены; огонь выйдет из ваших собственных камней. И такова вся история евреев: постоянно, в течение двадцати веков, их сжигают. И я не говорю, что те, кто их мучают, правы. Нет! Я — не сторонник Гитлера или других, кто сжигает или убивает евреев; нет, они поступают неправильно. Евреи несут свою рану в себе — они творят своих гитлеров. Это желание очень трудно понять.
Виновный человек живет в поисках того, кто его накажет. Когда его никто не наказывает, он чувствует, что жить трудно. Когда его кто-то наказывает, он чувствует облегчение. Наблюдали ли вы за детьми: если вы их не наказываете, они наказывают себя сами; они сами надают себе пощечин — это даст им расслабление. Ребенок сделал что-нибудь плохое, и он хочет увидеть, узнали ли об этом отец и мать, он в поисках этого. Если они узнали, они могут побить ребенка, и ребенок — в облегчении, он наказан. Кончено. Счет закрыт: он сделал плохое, и он наказан. Но если никто не знает, тогда он в затруднении: что-то остается неполным. Он пойдет в угол и отшлепает себя по щекам. Тогда он в облегчении.
Вот что происходит с людьми, которые живут в строгости: они сделали что-то плохое — плохое оно или нет, не важно, они думают, что сделали плохое — и тогда они наказывают себя. Вы думаете, что они живут в глубоком