Geum.ru

За горизонтом истории

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
неправедной гордостью и тщеславием. Иными словами, Гоббс требует, чтобы люди прекратили борьбу за признание, в частности, борьбу за признание себя высшими на основе того, что они готовы рисковать жизнью в битве за престиж. Ту сторону человеческого характера, которая заставляет -человека показывать, что он выше других, стараться доминировать, потому что его доблесть выше, благородный характер, который борется против своих «слишком человеческих» ограничений, следует убедить в безумии подобной гордости. Поэтому либеральная традиция, исходящая от Гоббса, явным образом направлена на тех немногих, кто стремится преодолеть свою «животную» натуру, и ограничивает этих людей во имя страсти, составляющей наименьший общий знаменатель человека — самосохранение. И конечно, знаменатель этот общий не только для людей, но и для «низших» животных. В противоположность Гегелю, Гоббс считает, что желание признания и презрение к «всего лишь» жизни есть не начало свободы человека, а источник его несчастья. Отсюда и название прославленной работы Гоббса: объясняя, что «Бог наделил Левиафана великой силой и назвал его Царем Гордых», Гоббс сравнивает свое государство с Левиафаном, поскольку он есть «Царь всех детей гордости». Левиафан не удовлетворяет свою гордость, но смиряет ее.

Расстояние от Гоббса до «духа 1776 года» и до современной либеральной демократии очень невелико. Гоббс верил в абсолютную суверенность монарха не из-за какого-либо наследственного права королей, но потому что считал, будто в монарха может быть вложено нечто вроде народного согласия. Согласие управляемых, считал он, может быть получено не только как сегодня, с помощью свободных, тайных, многопартийных выборов на основе всеобщего избирательного права, но и некоторым молчаливым образом, выраженным в желании граждан жить под конкретным правлением и подчиняться его законам. Для Гоббса существует очень четкая разница между деспотизмом и легитимным правлением, хотя со стороны может показаться, что это одно и то же (поскольку и то, и другое имеет форму абсолютной монархии): легитимный правитель получает согласие народа, а деспот — нет. Предпочтение правления одного человека парламентской или демократической форме правления связано с верой Гоббса в необходимость сильного правительства для подавления гордых, а не с тем, что он отрицал принцип суверенности народа как таковой.»*

Согласно Гоббсу, люди нуждаются во внешнем авторитете, в «учителе» из приведенного мной выше примера. Понятно, что средний уровень людей намного возрос со времен Гоббса и требования к источнику внешнего авторитета значительно изменились. Как утверждает Инглхарт:


«Общество постмодерна характеризуется упадком иерархических институтов и жестких социальных норм и расширением сферы индивидуального выбора и массового участия.»


«Уровень взрослости» людей возрос вместе с уровнем образованием и достижением большинством экономической самостоятельности и эти новые люди оказались гораздо менее склонны к подчинению и гораздо менее нуждающимися во внешнем авторитете:


«Все общества нуждаются в какой-либо легитимирующей формуле власти: реше­ния их лидеров только в том случае не опираются исключительно на принуждение, когда они воспринимаются как легитимные. Одной из центральных компонент мо­дернизации был сдвиг от религиозной к рационально-бюрократической власти, оп­равдываемой претензиями на то, что правящие институты содействуют общему благу.

Важной же компонентой сдвига постмодерна является сдвиг, отвращающий и от религиозной, и от бюрократической власти и приводящий к снижению значимости любых видов власти и авторитета.»

Инглхарт отмечает, что переход к модернизации сопровождался ужесточением власти, усилением ее авторитета. Добавлю от себя, что люди эпохи модерна нуждались в этом усилении власти в том числе и для избавления их от хаоса в отношениях друг с другом. Но в настоящее время потребность во внешнем авторитете все более слабеет. Ученики выросли, многие превзошли своих одряхлевших учителей. Но вернемся к рассуждениям Фукуямы:

«Слабость аргументов Гоббса в том, что легитимные монархи имеют тенденцию сползать к деспотизму.»

Слабость аргументов Фукуямы – в том, что либеральные демократии имеют тенденцию сползать в олигархическую псевдодемократию.

«Без институциональных механизмов регистрации народного согласия (вроде выборов) иногда трудно заключить, обладает ли данный конкретный монарх народным согласием.»

Часто и с выборами не легче.

«Поэтому Джону Локку было относительно просто модифицировать учение Гоббса о монархическом суверенитете в учение о суверенитете парламентском или представительном, основанном на правлении большинства. Локк соглашался с Гоббсом, что самосохранение есть самая основная страсть и что право на жизнь есть право фундаментальное, от которого происходят все остальные. Хотя взгляд на естественное состояние у него не такой жесткий, как у Гоббса, он согласен, что это состояние склонно вырождаться в состояние войны или анархии и что легитимное правительство возникает из потребности защитить человека от его же насилия.»

Да, за ребенком надо присматривать, чтобы не поранился, но когда уже не отдельные люди, но целые общества начинают перерастать свои правительства, это говорит о том, что впереди отнюдь не «Конец Истории», а начало процесса значительных перемен.

Ознакомившись в общих чертах с концепцией, предложенной Фукуямой, в следующих главах перейдем к ее более подробному разбору.