II. Философия в эпоху развития рабовладельческой демократии

Вид материала

Документы

Содержание Душа человека

Подобный материал:

• План работы: Введение Реформы Эфиальта и Перикла. Их место в истории Афинского государства, 243kb.
• Лекция №5 тема: Европейская философия, 482.06kb.
• Философия Ф. Бэкона, 86.15kb.
• Швырков А. И. Конец демократии? Или демократия как научно-исследовательская программа, 123.88kb.
• Современное понимание демократии. Теоретические модели и концепции демократии, 952.13kb.
• Проблема человека в философии средневековья реферат по дисциплине «Философия» РФ 270102., 364.83kb.
• Новой конституции республики беларусь, 42.46kb.
• План: введение. Понятие "демократия" и ее основные признаки. Идеи демократии в истории., 6.78kb.
• Развитие науки в Эпоху Возрождения. Леонардо да Винчи, 48.78kb.
• Ю. М. Бохенский современная европейская философия, 3328.46kb.

517

шее от вечности. Материя чувственного мира есть материя, вечно рождающаяся, вечно происходящая. Второй после «вещества» момент Ума есть мыслимое бытие, или существование. Необходимость этого момента следует из природы Ума. Ум не может быть обращен к низшему, так как он первее низшего Он может быть обращен только на самого себя и на высшее. Но так как созерцающее есть истинная мысль, то и созерцаемое должно быть истинно существующим или даже высшим. чем существующее, — в случае, если созерцаемое есть само Единое. Третий момент Ума — мышление. В качестве ума Ум необходимо есть мышление. Этим трем моментам в понятии Ума соответствуют три момента в его образовании. Для материи (вещества) ее основанием будет иное по отношению к единому. Так как Единое — безусловно единое, то все, кроме одного, есть иное, или «инаковость». В противоположность Единому иное есть множественность. Сама по себе «инаковость» — нечто безусловно неопределенное, и только обращаясь к Единому, она впервые получает определение и впервые становится бытием. В то время как обращение «инаковости» на Единое впервые порождает определенность и вместе с определенностью бытие, обращение «инаковости» на себя порождает мышление. Однако обращение «инаковости» на Единое и на себя не следует понимать как два различных во времени процесса. Это один и тот же акт, и только анализ выделяет в нем его различные моменты. Мысль может быть обращена, согласно Плотину, только на самое себя, только к своему исходному началу. Но так как это начало получается от Единого, то мысль, обращенная на себя, необходимо будет обращена и на единое. Перед Плотином, развившим изложенное учение о первоедином и об Уме, должны были неизбежно возникнуть вопросы: почему из Единого возникает Ум? Каким образом из первоначально Единого может произойти многое? Ответ на них следующий. То, что близко стоит к совершенному, совершеннее того, что дальше стоит от совершенства. После Единого Ум всего совершеннее, так как он непосредственно созерцает единое. Как наиболее совершенное, Ум ближе всего к Единому по степени единства. В Уме пребывают все

518

виды и все формы, не отделенные друг от друга пространством Эти виды и формы отличаются от высшего единства только «инаковостью» Поэтому Ум следует непосредственно после Единого. Что касается теперь множественности, то она возникает в силу закона, согласно которому производимое всегда ниже производящего По отношению к Единому низшим является многое. Единое есть всюду и вместе с тем нигде. Поскольку оно всюду, оно позволяет возникнуть многому, поскольку оно нигде, оно не есть та множественность, которая впервые должна произойти из самого единого. Так как Ум — высшее совершенство после Единого, то Уму принадлежит и высшее единство. В нем не могут происходить никакие логические действия. Мышление Ума не может протекать в форме силлогизмов. Как чистая мысль. Ум может созерцать только истинное. Он не подвержен никаким ошибкам, и о нем нельзя заключать по аналогии с нашим человеческим умом. Вместе с бытием в Уме появляется возможность категорий. Как сущее. Ум подлежит всем категориям. Он подлежит категории движения, так как Ум есть мышление, и подлежит категории покоя, так как его мышление утверждается в понятиях, которые всегда остаются неизменными. Ум есть иное, так как в нем имеется многое, и он есть тождество, так как во всем своем содержании он остается тем же самым. Поскольку в Уме заключаются все эти категории, к Уму применима категория количества. Поскольку же в Уме различаются его идеи. Ум подлежит категории качества. Постоянно определяясь первоединым. Ум производит множество идей, или «умов». Все категории Ума приложимы также и к идеям, сущность идей та же, что и сущность Ума. Подробности отношения между Умом и идеями у Плотина неясны Ум определяется как сила,составляющая основу идей, а идеи — как энергия (или как возможность и действительность). Но вместе с тем Ум определяется как целое, а идеи — как части целого, и отношение между Умом и идеями разъясняется как отношение между родом и видами рода. В то время как у Платона идеи рассматриваются как первообразы вещей чувственного мира, его сознатель-

519

ные образцы, у Плотина идеи и Ум — скорее действующая причина по отношению ко всему остальному. Третьим после Единого и Ума оказывается у Плотина Душа. Она так относится к Уму, как Ум к единому. В то время как Ум есть обращение на самого себя. Душа есть обращение во вне. В то время как Единое и Ум остаются безусловно неподвижными, Душа обладает движением. С одной стороны, Душа обращена к высшему началу. созерцает высшее начало и действует по закону этого высшего начала. С другой, она частично погружается в порядок мировой жизни, является бессознательным активным началом, осуществляет первообразец на материи. Находясь на грани божественного Единого и естественного множественного. Душа в силу природной необходимости соприкасается с обоими. Но и погружаясь в чувственный мир, она остается вечным и божественным началом, созерцающим высшее. Душа находится посредине между безусловной неделимостью истинно-сущего и безусловной делимостью чувственного бытия. Она делима лишь в отношении к телу, но сама по себе остается неделимой, относится ко всем частям тела: она вся целиком в глазе, в ухе, во всем теле. Все отдельные души происходят из одной Души как из высшего божественного начала. Существенное единство Души проявляется в способности людей сочувствовать друг другу, радоваться чужой радостью и печалиться чужой печалью. Материя Учение Плотина об обращении души вовне приводит его к материи. Вслед за Платоном Плотин доказывает, что образование мира предполагает материю, или небытие. Так как качества, необходимые в чувственном мире, возникают и исчезают и так как возникновение из ничего невозможно, то должен существовать субстрат, на котором существуют те или другие свойства. Этот субстрат не есть тело, так как тело состоит из материи и формы. Поэтому, чтобы получить понятие о материи, необходимо отвлечься от всех свойств, приписываемых телесному бытию, даже от величины и от сложности. Поэтому материя есть нечто безусловно простое, безусловно лишенное всех качеств, безусловно неопределенное. В качестве безусловно неопределенного материя есть безусловное

520

лишение формы, лишение красоты и, стало быть, безусловно злое, не сущее (). От мира идей чувственный мир отличается как мир 1) протяженный в пространстве, 2) длящийся во времени, 3) неистинный. Чувственному миру доступна только тень, или призрак истины. Но если сама по себе материя рассматривается как злое начало, то в учении Плотина о происхождении мира есть и другая сторона. Рождающийся мир должен носить в себе хотя бы след того порядка, который принадлежит его первообразу. Силы, образующие мир, — разумные мысли (). В них бессознательно запечатлены понятия, источник которых — в идеальном мире. Поэтому порядок событий, происходящих в чувственном мире, — не наихудшее, а наилучшее подражание миру идей. В этом смысле Плотин рассматривает чувственный мир даже как совершенное существо, поскольку вообще, при существовании материи, он может быть совершенным. Даже борьба и антагонизм элементов, борющихся в чувственном мире друг с другом, есть средство осуществления единства. В мире, как в драме, где борьба действующих лиц способствует осуществлению единой мысли трагического произведения. Единство борющихся друг с другом элементов осуществляется мощью души, преодолевающей их антагонизм. Нет оснований для предположения, чтобы единство это не осуществлялось. Без различия частей предметов в мире не существует ни красоты, ни гармонии. Указывают на наличие в мире бедствий. Однако бедствия — не что иное, как детская игра, и существенны они только с нашей точки зрения, а в отношении к целому значения не имеют. Не имеет значения и наличное в мире нравственное зло, так как оно карается либо в настоящей жизни, либо в будущей. Даже печальнейший факт в жизни чувственного мира — поедание живыми существами друг друга — не столь ужасен, если учесть, что существа этого мира должны иметь конец, а потому лучше, если своей гибелью они будут поддерживать жизнь других существ. Из небесных тел наихудшее — Земля, самые совершенные существа — ближайшие к небесной периферии. Звезды и планеты состоят из эфира — особой стихии — и находятся в круговом движении, наиболее совершен-

521

ном, так как оно — точнейший образ «Ума»; в качестве внутреннего, движение «Ума» есть вместе и движение и стояние: в чувственном мире оно наиболее приближается к круговому, так как заставляет предмет двигаться в одном и том же месте. Так как мир — порождение вещества и мысли, то и движение мира должно быть замкнутым в себе, круговым движением. Плотин утверждал высшую разумность небесных светил: они лишены всех низших психических функций, каковы, например, память и восприятие, и деятельность их — исключительно деятельность разума. Поэтому все, кто обращается к светилам с молитвой и рассчитывает быть услышанным, надеясь на способность их к чувственному восприятию, ошибаются. Не только светила — разумные существа, но и наша Земля одушевлена, так как одушевленный в целом мир не может состоять из существ неодушевленных, и состоящая из огромного множества одушевленных существ Земля не может не быть сама одушевленной. По учению Плотина, в чувственном мире, кроме видимых богов, существуют и невидимые. Видимые боги — небесные светила. Не ясно представление Плотина о невидимых богах чувственного мира. Плотин, помимо богов, признает также существование демонов, сближаясь в этом веровании с греческим народным политеизмом. Демоны — существа средние между богами и душой человека. Демоны имеют больше силы, чем душа человека, однако не лишены низших проявлений психической жизни. Так единое божество расширяется у Плотина в одну непрерывную иерархию, или градацию божеств. ^ Душа человека На грани мира божественного и мира чувственного — Душа человека. Велико ее единство с Душой божественной. Связь эта стоит в зависимости от действий Души в земной жизни. Как и Платон, Плотин пользуется мифами при изображении судеб Души. Однако между обоими есть и отличие. У Платона мифический образ — только покров мысли, миф остается мифом. Плотин относится к мифам с большей наивностью: он верит прекрасным художественным образам загробной жизни. Образы эти были у него частью пифагорейские, частью измышленные Платоном. Представление Плотина о загробной жизни опреде-

522

ляется его представлением о цели земной жизни. Цель эта — отрешение от телесности и возвращение Души к первоначальной жизни, т. е. к той, когда Душа находилась в тесной связи с Умом и когда она созерцала идеи. Условие достижения этой цели — совершенство нравственной жизни. Души людей, сумевших вполне отрешиться от всего чувственного, после смерти сливаются с божеством. При этом исчезают все низшие психические функции и явления: восприятие, память, воображение, аффекты. Если же душа не возвышается до божественного, то низшие психические функции остаются с ней и после смерти: тогда возникает ряд душепереселений. Они определяются склонностями, которые Душа проявила в земной жизни человека. Уже Платон утверждал, что души людей, страстно любящих пение, переселяются в певчих птиц, а души людей с хищными склонностями — в хищных зверей. Новое состояние Души соответствует ее прежним склонностям и вместе с тем представляет собой возмездие за ее прежнюю жизнь: так, совершивший, беззаконие по отношению к другому должен сам претерпеть беззаконие от другого человека. Плотин отвергает все обычные, сложившиеся в обычной науке и распространенные среди людей взгляды на отношение души к телу: к понятию о Душе неприложимо, например, никакое представление о пространственном отношении души к телу. Душа относится к телу, как к своему органу, через который Душа, соответственно потребности, может вступать в сношения с внешним миром. И все же связь Души с телом Плотин признавал чрезвычайно тесной: связь эта, с одной стороны, не дает возможности развиваться во всей полноте собственным задаткам Души, а с другой — развивает в ней деятельности и отношения, которые соответствуют особому положению Души в теле. Существует три рода деятельностей Души. Это, во-первых, деятельность, которая не только определяется связью души с телом, но в которой Душа непосредственно зависит от своего тела. Таковы низшие психические функции. Во-вторых, это деятельность, которая хотя и возможна только при условии существования Души в теле, но в своих функциях не зависит от тела. В-третьих, это деятельность, которая относится к Душе независимо от связи души с телом.

523

К первой области деятельности Души относятся низшие волнения и чувства, сопровождающиеся удовольствием или неудовольствием; субъект этих состояний — Душа и тело вместе: телу здесь принадлежат сами движения или волнения. Душа — сознание этих волнений. Нечто подобное можно сказать и о чувственном желании: предоставленное себе, тело не ощущало бы в себе желания перемены, а Душа, не соединенная с телом, не испытывала бы желаний. Только связь между Душой и телом заставляет Душу сознавать некоторые состояния тела как желание; это те состояния, в которых выражается его неудовлетворенность; здесь сознание принадлежит Душе, а состояние неудовлетворенности — телу. Высшие волнения — гнев, храбрость, страх и пр. Плотин также относит к этому же второму виду деятельности. Сюда же, согласно его утверждению, относятся и низшие функции познавательной деятельности — чувства. Деятельность эта — не пассивное состояние Души, и восприятие — не просто отпечаток состояний, протекающих в теле или вне тела: как психическое состояние, оно не может быть совершенно пассивным, но должно быть активным состоянием. Второй род деятельности Души хотя и обусловлен существованием Души в теле, но не зависит от тела. Сюда относятся высшие функции познавательной деятельности. Первое место среди них принадлежит памяти. Оригинальное учение Плотина о памяти совершенно идеалистично. Плотин, во-первых, отрицает всякое физиологическое объяснение памяти: во-вторых, он нацело отрицает взгляд на память как хранительницу или вместилище представлений. Если бы Душа была хранительницей представлений, то чем больше было бы в ней представлений, тем больше соответственно хранилось бы в ней воспоминаний. Но этому противоречит хотя бы сравнение стариков с юными. Противоречит предположению о Душе как о хранительнице представлений также и тот факт, что извлечение одних представлений требует от Души больших усилий, чем извлечение других. Непонятной осталась бы при этом предположении причина зависимости воспоминания от частоты повторения представления. Ко второму роду психической деятельности относятся, согласно Плотину, и высшие функции познания, например мышление и с ним вместе также науки.

524

От мышления должна быть отличаема область ума: в мышлении знание достигается посредством процесса исследования; в уме все дано одновременно, без необходимости прибегать к силлогизмам, к различениям, объяснениям и доказательствам. Человек, которому предстоит ознакомиться со множеством предметов, находящихся перед ним на равнине, может сделать это последовательно, шаг за шагом, обходя все пространство. Но он может подняться на возвышенность и обозреть их сверху все сразу. Так обстоит и с познанием. Человек может либо последовательно знакомиться с существующим, либо сразу возвыситься до ума, и тогда, не нуждаясь в процессе движения, он обнимает все в одновременном акте познания. В уме знание дано все, но, чтобы сделаться доступным человеку как существу эмпирическому, знание должно вступить в область сознания. Этика Плотина завершается его учением об очищении души. В очищении этом он видит средство, необходимое для достижения наивысшего совершенства. Именно очищение есть освобождение Души от телесного, от земных интересов и возвышение ее до божественного. Венец этого состояния — экстаз, экстатическое погружение в божество, слияние с неизреченным первоединым. Философия Плотина — философия эпохи мировой катастрофы рабовладельческой культуры. Она, говоря словами советского исследователя, есть символ и выражает настроение «бесконечного уныния, тоски, социально-политического отчаяния и бегства от реальной жизни в иллюзорное прошлое» [30, с. 277]. Венец этой философии — виртуозная диалектика мифа. Наиболее яркую и выразительную характеристику этой «диалектики» дает К. Маркс: «Смерть и любовь являются мифами отрицательной диалектики, потому что диалектика есть внутренний простой свет, проникновенный взор любви, внутренняя душа, не подавляемая телесным материальным раздроблением, сокровенное местопребывание духа. Итак, миф о ней есть любовь; но диалектика есть также бурный поток, сокрушающий вещи в множественности и ограниченности, ниспровергающий все в единое море вечности. Итак, миф о ней есть смерть. Таким образом, она есть в то же время и носительница жизненности, расцвета в садах духа, пена в искрометном кубке тех точечных солнц, из которых распуска-

525

ется цветок единого духовного пламени. Поэтому Плотин называет ее средством, ведущим к «упрощению» души, т. е. к ее непосредственному единению с богом, — выражение, в котором смерть и любовь, и в то же время «теоретическое познание» Аристотеля соединены с диалектикой Платона. Но так как эти определения, так сказать, предопределены у Платона и Аристотеля, а не развиты в силу имманентной необходимости, их погружение в эмпирически индивидуальное сознание появляется у Плотина как состояние, а именно — состояние экстаза» [2, с. 203].

525

ПОРФИРИЙ Крупнейшим и талантливейшим из неоплатоников после Плотина был Порфирий (232 — ок. 301-304). Учеником Плотина он стал в 262 — 263 г. Плодовитый писатель, ученый и философ, Порфирий был в различных областях философии и религии, как ученый работал в сфере математики, гармоники, риторики, грамматики и истории. Из теоретических философских работ Порфирия мировую славу приобрело «Введение в Категории Аристотеля», известное также под названием «О пяти звучаниях». Трактат этот неоднократно переводился и комментировался многими учеными Византии, Востока и Запада. Он излагает логическое учение о признаках понятия (род, вид, видовое различие, признак собственный и несобственный, или случайный). Порфирий писал также космологические и астрологические сочинения, полемические работы против христианства и многие другие. Им были написаны комментарии к лекциям Плотина и к ряду важнейших диалогов Платона. Он комментировал не только Платона, но также и Аристотеля, особенно логические труды, и был вообще крупнейшим логиком неоплатонизма. Рядом с теоретическими трактатами у него идут работы, посвященные практической философии. Разработка ее вопросов по интенсивности даже превосходит разработку вопросов теоретических. Такими были сочинения, в которых он излагал учения о политических добродетелях, об очищении от аффектов, о добродетелях, обращающих к уму, и о добродетелях, в которых сам ум становится образцом для духовной жизни. Порфирий придавал большое значение практической