Моей матери, Кэнди, которая научила меня, что в любой истории главное любовь
| Вид материала | Документы |
- Из города Ткварчели, которая научила меня работать, когда я работаю, Аркадию Иосифовичу, 31629.42kb.
- Жизни, обучившим меня волшебной науке превращения вожделения в любовь: моей матери, 2578.05kb.
- Как получить то, чего ты действительно хочешь Моей матери, которая всегда верила, 3370.59kb.
- Любовь да не умрет любовь и не убьет, 863.74kb.
- Праздник «Песни для моей мамы», 46.01kb.
- 1. я благодарна бабушке за её теплоту, за то, что она растила, воспитывала меня. Она, 20.41kb.
- Избавление (Автор – Джеральдина Хьюз) Посвящение, 1577.77kb.
- Фукалова Светлана Алексеевна. Она научила меня жить, и я решил в своём сочинении рассказ, 19.18kb.
- Сердце матери, 35.59kb.
- Элис Сиболд Почти луна, 2781.05kb.
Конфликт
Для нас обеих это было слишком… увидеть его здесь, сейчас, когда мы уже смирились с мыслью, что больше его не увидим, успели поверить, что навсегда его потеряли. Я замерла, не в силах пошевелиться. Мне хотелось посмотреть в глаза дяде Джебу, понять, зачем он разбил мне сердце своим ответом тогда, в пустыне, но я не могла оторвать взгляд от лица Джареда. Смотрела и не находила ответа.
Мелани отреагировала иначе.
— Джаред, — вскрикнула она, и хрип вырвался из моего израненного горла.
Она рывком увлекла меня вперед, почти совсем как в пустыне, подчинив себе мое застывшее тело. Единственное различие: на сей раз она это делала против моей воли.
Я не успела ее остановить.
Раскинув руки, она кинулась к нему. Я мысленно окликнула ее, пытаясь предупредить. Напрасно: она меня не слушала. Она вообще словно забыла о моем присутствии.
Мелани, пошатываясь, шла к нему, и никто даже не пытался ее остановить — никто, кроме меня. Еще чуть чуть, и она до него дотронется… Вот только она не заметила того, что видела я. Она не заметила, как изменилось лицо Джареда за долгие месяцы разлуки, как оно ожесточилось… Как вдруг исказились его черты. Не заметила, что на этом новом лице не осталось места улыбке, которую она помнила — родной, прятавшейся в краешках глаз улыбке. Лишь однажды, давно, ей довелось увидеть, как его лицо темнеет, лишь однажды в глазах у него мелькнула угроза, но разве могло сравниться то выражение с угрозой, что сверкала в них сейчас!.. Она не заметила — а может, не хотела замечать.
Его руки были длиннее моих.
Прежде чем Мелани дотянулась до него моими пальцами, рука Джареда поднялась в замахе и тыльная сторона ладони врезалась мне в скулу. Страшной силы удар подкосил меня, я стукнулась головой о камень, мое тело глухо рухнуло на пол, глаза закатились. В ушах стоял звон, все плыло. Я изо всех сил цеплялась за ускользающее сознание.
«Глупо, ой, глупо, — простонала я Мелани. — Я же тебе говорила, не надо».
«Джаред здесь, Джаред жив, Джаред здесь», — бессвязно, словно слова привязавшейся песенки, бубнила она.
Я попыталась сфокусировать взгляд, но странный потолок слепил. Я отклонила голову от света, и едва удержалась от стона: скула раскалывалась от дикой боли. А ведь это всего лишь один удар, на который я сама и напросилась. Что же со мной сделают долгие часы планомерных побоев?
Рядом прошаркали ноги; мой взгляд неосознанно взметнулся в поисках новой угрозы… надо мной стоял дядя Джеб. Он вроде бы собирался протянуть мне руку, но обернулся и передумал. Стараясь не застонать, я приподняла голову и увидела то, что видел он.
Джаред направлялся к нам. Лицо его исказилось от ярости — совсем как у тех варваров, там, в пустыне, — но даже в гневе оно было не пугающим, а прекрасным. Сердце дрогнуло и забилось… Мне хотелось смеяться над собой. Мой родной, любимый Джаред шел меня убивать. Всматриваясь в кровожадное выражение любимых глаз, я молила, чтобы ярость взяла верх над расчетом. Хотя нет… Я лукавила: умирать не хотелось.
Взгляды Джеба и Джареда встретились. Казалось, прошла вечность. Джаред стиснул зубы, Джеб сохранял невозмутимость. Наконец Джаред сердито выдохнул и отступил. Молчаливое противостояние закончилось.
Джеб протянул мне руку и, поддерживая меня за спину, помог встать. Тошнило, голова кружилась и раскалывалась от боли. Если бы не пустой желудок, меня наверняка бы вырвало. Ноги не держали: я шаталась и норовила завалиться вперед. Джеб поймал меня и крепко ухватил за локоть.
Джаред наблюдал за нами, скрипя зубами. Эта идиотка опять рванулась к нему, но я уже оправилась от потрясения и могла рассуждать здраво — в отличие от Мелани. Больше ей не вырваться. Я прочно отгородила ее мысленными заслонами.
«Сиди тихо. Он же меня ненавидит. Что бы ты ни сказала, будет только хуже. Мы умрем».
«Но Джаред жив. Джаред здесь», — канючила она.
Тишина распалась, по пещере пошел шепоток, со всех сторон одновременно, словно по какому то незамеченному мной сигналу. Мне никак не удавалось различить, о чем они шепчутся.
Я оглядела толпу — все взрослые, ни одной детской фигурки. Сердце ныло, с языка Мелани рвался вопрос. Я твердо отказала. Здесь нас ждали лишь злоба и ненависть: злоба на лицах незнакомцев, злоба на лице Джареда.
Толпа расступилась, пропуская высокого худощавого мужчину — под его кожей явственно выступали кости. Волосы выцвели, не разобрать — то ли светло каштановые, то ли темно русые. Меня привлекли тонкие черты его лица с мягким, беззлобным выражением. Все уступали дорогу этому непритязательному на вид человеку. Видимо, его здесь уважали. Джаред, однако, не сдвинулся с места и не сводил с меня глаз. Высокий незнакомец обошел его, словно какое то препятствие — например, лежащий на дороге камень.
— Так, так, — со странной веселостью в голосе произнес он, подойдя ко мне. — Я на месте. Что тут у нас?
Ответила возникшая подле него тетя Мэгги:
— Джеб нашел эту тварь в пустыне. Когда то она была нашей племянницей, Мелани. Похоже, шла по оставленным Джебом ориентирам. — Она смерила Джеба уничижительным взглядом.
— Х м м… — Сухопарый с любопытством обратил на меня странный, оценивающий взгляд. Казалось, он остался доволен увиденным. Я никак не могла понять, что же ему так понравилось.
Пряча глаза, я перевела взгляд на яркие волосы его спутницы.
«Шэрон!» — вскрикнула Мелани. Двоюродная сестра Мелани по моим глазам поняла, что я ее узнала, и ее лицо застыло.
Я грубо оттеснила Мелани на задворки сознания: «Т с с!»
— Х м м, — повторил незнакомец и протянул руку к моему лицу. Я отпрянула, метнувшись к Джебу. — Не бойся! — Высокий ободрительно улыбнулся. — Я не сделаю тебе больно.
Он снова протянул руку. Я снова дернулась к Джебу, но тот убрал руку и подтолкнул меня вперед. Высокий осторожно коснулся моей скулы чуть ниже уха и мягко повернул мне голову. Его пальцы нежно ощупывали шею сзади — он изучал шрам, что остался после моего внедрения.
Краешком глаза я следила за выражением лица Джа реда. Действия незнакомца явно его расстроили, и я знала почему — Джаред ненавидел тонкую розовую полоску на моей шее…
Джаред нахмурился, но я с удивлением заметила, что его лицо уже не пышет злобой. Он хмурился, выдавая свое смущение.
Высокий убрал руку, пожевал губами, в глазах блеснул огонек.
— Она вполне здорова, если не считать последствий крайнего истощения, обезвоживания и недоедания. Впрочем, похоже, воды в нее влили предостаточно, так что об обезвоживании речи уже нет. Ну что ж… — И он странно и, видимо, неосознанно задвигал руками, как бы омывая их. — Приступим.
И тут в голове у меня щелкнуло… Все сходилось: его слова, краткий осмотр — этот мягкий с виду человек, пообещавший не делать мне больно, и был доктор.
Дядя Джеб тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Доктор протянул мне руку, ожидая ответного жеста. Я сжала кулаки за спиной. Он снова участливо на меня посмотрел, оценивая горящий в моих глазах ужас. Уголки его рта опустились, но он не хмурился, а лишь обдумывал свои дальнейшие действия.
— Кайл, Иен? — окликнул он, оглядываясь в поисках помощников. Два темноволосых брата здоровяка выступили из толпы. У меня затряслись коленки.
— Мне нужна ваша помощь. Пожалуй, придется… — Рядом с Кайлом доктор казался не таким уж и высоким.
— Нет.
Все обернулись к несогласному. Мне не требовалось оборачиваться на знакомый голос, но я все равно подняла взгляд.
Брови Джареда сошлись на переносице, рот сжался в страшной гримасе. Буря эмоций отражалась на его лице, и сложно было выделить какую то одну: злость, неповиновение, смущение, ненависть, страх… Боль.
Доктор моргнул, его лицо удивленно вытянулось.
— Джаред?… Что то не так?
— Да.
Все ждали. Джеб старательно кусал губы, как будто пытался прогнать с лица наползающую ухмылку. Если я угадала, значит, старик отличался весьма своеобразным чувством юмора.
— А именно? — спросил доктор. Джаред ответил сквозь зубы.
— Я тебе скажу, что не так, док. Скажи мне, что лучше: отдать ее тебе или позволить Джебу всадить пулю ей в лоб? В чем разница?
Я вся дрожала. Джеб похлопал меня по плечу.
Доктор снова моргнул.
— Н да… — вот и все, что он сказал. Джаред сам ответил на свой вопрос:
— Разница в том, что если это сделает Джеб, по крайней мере, она умрет достойно.
— Джаред… — Голос доктора звучал ласково, эту же интонацию он использовал, когда говорил со мной. — С каждым разом мы узнаем все больше. Может быть, на этот раз…
— Ха! — фыркнул Джаред. — Что то я не замечаю особого прогресса, док.
«Джаред нас защитит», — еле слышно подумала Ме лани.
Я не могла сосредоточиться, с трудом складывала слова. «Не нас, а лишь твое тело».
«Хоть что то…» — Ее голос звучал как бы издалека, а не из моей раскалывающейся головы.
Шэрон встала перед доктором. Странно, она как будто пыталась его защитить.
— Нельзя упускать такую возможность, — жестко проговорила она. — Мы все понимаем, как тебе нелегко, Джа ред, но не тебе решать. Нужно действовать в интересах большинства.
Джаред злобно на нее посмотрел.
— Нет, — рявкнул он, именно рявкнул, а не шепнул, но почему то голос прозвучал приглушенно. Все вдруг стало каким то тихим. Губы Шэрон двигались, ее палец яростно тыкал в Джареда, однако до меня доносилось только тихое шипение. Они не сдвигались с места, но вдруг куда то поплыли.
Темноволосые здоровяки братья со злобными лицами наступали на Джареда.
Я попыталась поднять руку… мышцы не слушались. Губы Джареда раскрылись, лицо покраснело, жилы на шее вздулись так, словно он кричал, но я ничего не слышала. Джеб отпустил мой локоть, мелькнул серый ствол ружья.
Я отпрянула при виде оружия, пусть даже направленного на кого то другого, и потеряла равновесие. Комната медленно накренилась набок и опрокинулась.
— Джейми… — выдохнула я. Перед глазами плясали цветные огоньки.
Лицо Джареда, злобное, яростное, внезапно нависло надо мной.
— Джейми? — на этот раз в моем голосе был вопрос.
— Джейми? — хриплый голос Джеба ответил откуда то издалека. — С ним все хорошо. Джаред его привел.
Искаженное лицо Джареда быстро таяло в темном тумане, застилавшем глаза.
— Спасибо, — прошептала я. Все вокруг поглотила тьма.
Глава 15
Под охраной
Дезориентация исчезла. Я пришла в себя, четко представляя, где нахожусь, и решила не открывать глаз, дышать ровно — в общем, притворяться спящей. Я намеревалась как можно больше узнать о своем положении.
Хотелось есть. Желудок сжимался и сердито ворчал. Эти звуки вряд ли меня выдадут: наверняка живот бурчал и во сне.
Голова раскалывалась. Неясно, какую роль тут сыграла усталость, а какую — перенесенные накануне побои.
Я лежала на твердой поверхности, жесткой и почему то дырявой — не плоской, а странно выгнутой, словно дно огромной миски. Лежать было неудобно, спина и бедра ныли из за полусогнутой позы. Возможно, боль меня и разбудила, потому что отдохнувшей я себя совсем не чувствовала.
Было темно — это я поняла даже с закрытыми глазами. Не кромешная тьма, просто очень темно. В затхлом, удушливом воздухе чувствовалась сырость и странный едкий привкус, который как будто лип к небу. Здесь было прохладнее, чем в пустыне, но из за влажности почти так же неуютно. Я снова вспотела — вода, которую дал мне Джеб, искала путь обратно, через поры.
Дыхание отдавалось эхом всего в нескольких футах от меня. Возможно, я просто слишком близко лежала к одной из стен, но почему то я была уверена, что нахожусь в очень небольшом помещении. Я прислушивалась изо всех сил: эхо вроде бы шло с обеих сторон.
Стало быть, я находилась где то в пещерах, куда привел меня Джеб. Если открыть глаза, увижу большое углубление в красновато буром камне, испещренное дырами, как сыр.
Тишину нарушали только звуки, издаваемые моим телом. Опасаясь открывать глаза, я полагалась на свои уши и без конца вслушивалась в напряженное безмолвие… безрезультатно. Неужели меня оставили без охраны? На роль охранника подошел бы дядя Джеб с его вездесущим ружьем или кто нибудь менее жалостливый. Оставить меня одну… это не вязалось с жестокими человеческими нравами, с естественным страхом и ненавистью, которые они ко мне испытывали.
Разве что…
Я попыталась сглотнуть, но страх комком встал в горле. Нет, меня не оставили одну, если только не решили, что я умерла или вот вот умру. Наверняка в этих пещерах существовали места, откуда не возвращаются.
Воображение услужливо дорисовало жуткую картину: меня опустили на дно глубокой шахты или замуровали в тесную могилу. Я задышала чаще, ища в спертом воздухе признаки того, что кислород кончается. Легкие растянулись от глубокого вдоха, готовые исторгнуть зарождающийся крик. Я покрепче сжала зубы и сдержалась.
И вдруг что то резко заскрежетало на полу у самого моего уха.
Мой пронзительный визг прорезал замкнутое пространство, я открыла глаза, отпрянула от зловещего лязга, вжалась в неровную каменную стену, закрыла руками лицо и больно стукнулась головой о низкий потолок.
Тусклый свет осветил совершенно круглое входное отверстие каменной, похожей на пузырь камеры, просунувшееся в дыру лицо Джареда и протянутую ко мне руку. Крепко сжав губы, Джаред следил за моей панической реакцией, на его лбу билась жилка. Я пыталась прийти в себя, а он все стоял и пожирал меня горящими от гнева глазами. Наконец сердце забилось ровнее, дыхание выровнялось. Я встретилась с ним взглядом и вспомнила, что при желании Джаред мог быть бесшумным, как призрак. Теперь понятно, почему я не слышала, что он сидит у входа.
Но я ведь точно что то слышала. Едва я об этом вспомнила, как вытянутая рука Джареда дернулась и скрежет повторился. У моих ног лежал отломанный кусок пластика, служивший подносом. А на нем…
Я вцепилась в открытую бутылку с водой, прильнула губами к горлышку, не обращая внимания на гримасу отвращения, что исказила лицо Джареда. Само собой, позже я еще обольюсь горючими слезами, но в ту секунду меня интересовала лишь вода. Смогу ли я теперь спокойно смотреть на воду? Учитывая, что жить мне оставалось всего ничего, ответ, вероятно, был отрицательным.
Джаред исчез за круглым входом — в проеме виднелся лишь край рукава. Тусклый искусственный свет голубоватого оттенка мерцал где то рядом с Джаредом.
Бутылка с водой наполовину опустела, и тут мое внимание привлек новый запах, суливший кое что помимо утоления жажды. Я снова посмотрела на поднос.
Еда. Меня кормят?
Большой ломоть хлеба, рядом миска с прозрачной жидкостью, остро пахнущая луком. Наклонившись над миской, я рассмотрела темные кусочки на дне. Рядом лежали три белых клубня. Наверно, какие то овощи, только я не могла понять какие.
На эти открытия мне понадобилось всего несколько секунд, но в эти короткие мгновения мой желудок чуть не выпрыгнул через рот, пытаясь дотянуться до еды.
Я вгрызлась в черную корочку. Явно здешней выпечки, хлеб был из непросеянной муки, неочищенные крупинки и шелуха застревали в зубах. Мякоть зернистая, но запах! М м м… Ничего вкуснее я в жизни не ела, даже божественное крошево «Твинкиз» из хижины в пустыне с этим не сравнится. Челюсти работали, как заведенные, и все равно не поспевали. После каждого глотка в животе урчало. Впрочем, скоро выяснилось, что я переоценила свои возможности — отвыкший от пищи желудок реагировал слишком болезненно.
Не обращая внимания на дискомфорт, я принялась за жидкость, которая оказалась супом. Суп пошел легче. Не считая лукового запаха, вкус был мягким, зеленые кусочки на дне — нежными и мясистыми. Я выхлебала все до последней капли, жалея, что нет добавки, и чуть не вылизала миску, чтобы ничего не пропало. Белые овощи оказались волокнистыми и пресными на вкус — какие то коренья, не столь питательные, как суп, и не столь вкусные, как хлеб, но за неимением лучшего вполне сошли. Я не наелась, даже не утолила голод — и, наверное, сжевала бы поднос, если бы не опасалась обломать зубы.
Лишь когда я доела, до меня вдруг дошло, что меня не должны кормить. Разве что Джаред проиграл, уступил меня доктору… Но тогда почему Джаред меня охраняет?
Я оттолкнула пустой поднос, и он со скрежетом проехал по полу. Я съежилась, вжалась в стенку каменного пузыря, дожидаясь, пока поднос заберут. В этот раз Джаред даже не взглянул на меня.
— Спасибо, — шепнула я. Он, разумеется, не ответил, даже бровью не повел. На этот раз и рукав рубашки скрылся, но я не сомневалась: Джаред у входа.
«Поверить не могу, что он поднял на меня руку», — изумленно думала Мелани. Она до сих пор была под впечатлением, а вот я ни капельки не удивилась. Ударил, и ладно — хорошо хоть не убил…
«Куда ты делась? — спросила я. — Заварила кашу, а сама в кусты… Некрасиво».
Она пропустила мое замечание мимо ушей.
«А я то думала, он не сможет. Что бы ни случилось. Я бы ни за что не смогла».
«Еще как смогла бы. Если бы он пришел к тебе с отражающими зрачками, ты бы поступила так же. Люди по природе своей агрессивны». — Я вспомнила, как когда то она мечтала задушить Искательницу. Казалось, с тех пор пролетели месяцы, хотя на самом деле прошло всего лишь несколько дней. Странно… Непонятно, как за столь короткий срок я умудрилась так вляпаться.
Мелани попыталась быть честной с собой.
«Нет, не смогла бы. Только не Джареда… и не Джейми… Я не могла бы причинить Джейми вред, даже если он…» — Она запнулась, отказываясь думать о подобном исходе.
Она говорила правду. Даже если бы наш Джейми стал кем то или чем то еще, ни у одной из нас не поднялась бы рука…
«Это другое. Материнское. Трезвый расчет тут бессилен. Слишком много эмоций».
«Материнство — эмоциональное состояние. Даже для вас, Душ».
Я промолчала.
«Как думаешь, что теперь будет?»
«Ты же у нас эксперт по людям, — напомнила я. — Кажется, все довольно скверно. С чего бы им так стараться поставить нас на ноги? На ум приходит лишь одна причина…»
Запечатленные в памяти подробности зверств из истории человечества перемешались со статьями старой газеты, найденной накануне. Огонь — одна из самых страшных пыток. Когда то давно Мелани случайно обожгла правую ладонь, схватившись за раскаленную сковороду. Я помнила страшную боль ожога — внезапную, острую, всепоглощающую. Но тот ожог был случайным — быстро приложили лед, компрессы, смазали лекарством. А каково придется, если боль будут причинять умышленно, продлевая и растягивая пытку…
Мне еще не доводилось жить на планете, где происходили бы подобные жестокости, пусть даже до появления Душ. Безусловно, в этом мире смешалось все самое возвышенное и самое низкое — самые удивительные чувства… и самые низменные пороки, самые мрачные злодеяния. Вероятно, это закономерно: без минусов не существует плюсов, без горя — радости. Станут ли Души исключением из этого правила? Получится ли у них использовать светлые стороны этого мира, поборов темные?
«Я… Когда он тебя ударил, я кое что почувствовала», — отвлекла меня Мелани. Она говорила медленно, выдавливая слова, словно через силу.
«Представь себе, я тоже. — Удивительно, как просто мне давался сарказм после долгого общения с Мелани. — Рука у него тяжелая, не спорю».
«Яо другом. Мне… — Она надолго умолкла, а затем выпалила на одном дыхании: — Я думала, что наши чувства к Джареду… они, ну… исходят от меня. Мне казалось… я могу их контролировать».
Мысли, которые стояли за ее словами, были яснее слов.
«Ты считала, что тебе удалось привести меня сюда по твоему желанию. Что ты управляешь мной, а не наоборот. — Я старалась подавить досаду. — Тебе казалось, ты можешь мной манипулировать».
«Да. — Голос ее был печален, но не оттого, что я огорчилась: она не хотела признавать свою ошибку. — А на самом деле…»
Я слушала.
Слова опять полились потоком: «Ты тоже любишь его, но не так, как люблю я. Иначе. Пока он был далеко, я не замечала, и только когда ты впервые его увидела… Как же так? Как трехдюймовый червяк мог влюбиться в человека?»
«Червяк?»
«Прости. Ну, эти ваши… конечности…» «Не совсем. Это скорее антенны. И в распрямленном состоянии они куда длинней трех дюймов». «Но ты же не человек».
«У меня человеческое тело. Пока я в нем, я человек. Если бы не твои воспоминания о Джареде… Ты сама во всем виновата».
Она задумалась. Ей не понравилась эта мысль.
«Значит, если бы ты поехала в Тусон, в новом теле ты бы его разлюбила?»
«Мне очень, очень хочется в это верить».
Ни меня, ни ее не устраивал подобный ответ. Я уткнулась лицом в колени. Мелани сменила тему.
«По крайней мере, я спокойна за Джейми. Я знала, что с Джаредом он будет в безопасности… Вот бы его увидеть…»
«Я об этом даже не заикнусь!» — Меня затрясло, когда я представила, какой ответ последует на подобную просьбу.
Одновременно я сгорала от желания увидеть лицо мальчика. Мне хотелось убедиться, что он действительно здесь, в безопасности, что его кормят, что за ним ухаживают так, как никогда не смогла бы Мелани. Так, как хотелось бы мне, несостоявшейся Матери. Кто споет ему колыбельную? Кто расскажет сказку на ночь? Новый, озлобленный Джаред не станет тратить время на подобные пустяки. Кто согреет Джейми, кто утешит, кто прогонит страхи?…
«Интересно, ему сообщат, что я здесь?» — спросила Мелани.
«Думаешь, стоит?» — ответила я вопросом на вопрос. Ее мысли прозвучали глухо, словно шепотом. «Не знаю… Мне хочется, чтобы он знал: я сдержала обещание».
«Ну конечно, сдержала. — Мелани не переставала меня удивлять. — Ты же вернулась…»
«Спасибо», — едва слышно поблагодарила она. Не знаю, что она имела в виду — мои слова или ситуацию в целом: ведь это я привела ее сюда.
Я вдруг поняла, что очень устала. Мелани тоже устала, это чувствовалось. Теперь, когда я утолила муки голода и в некотором роде насытилась, даже боль во всем теле не помешает мне заснуть. Какое то время я раздумывала, боялась лишний раз пошевелиться… однако в конце концов желание лечь и вытянуться пересилило, и я потихоньку заворочалась смелее. В итоге я устроилась в тесном каменном мешке, просунув ноги в круглое отверстие. Мне не особенно это нравилось: Джаред мог решить, что я собираюсь сбежать, но он никак не отреагировал. Вместо подушки я подложила под уцелевшую щеку локоть и, стараясь не обращать внимания на боль в спине и неудобную позу, закрыла глаза.
Мне казалось, я сплю, но, наверное, я все таки дремала, потому что, как только вдалеке раздался звук шагов, я тут же проснулась. На этот раз я сразу же открыла глаза. Мало что изменилось — все тот же тусклый свет, проникающий сквозь круглую дыру входа; Джареда снаружи по прежнему не видно. Кто то шел сюда — шаги явно приближались. Я осторожно убрала ноги от входа и скрючилась у дальней стены, чувствуя себя слишком уязвимой…
Распрямиться бы… Однако низкий потолок каменного пузыря едва позволял встать на колени.
За пределами моей темницы происходило какое то движение. Мелькнула брючина Джареда.
— А, вот ты где! — В гулкой тишине слова прозвучали так громко, что я даже подскочила. Знакомый голос: один из братьев здоровяков — Кайл, обладатель мачете.
Джаред промолчал.
— Так не пойдет, Джаред, — произнес другой, более рассудительный голос. Возможно, младший брат, Иен. Голоса братьев были бы похожи, не срывайся Кайл так часто на крик и злобный звериный рев. — Мы все кого то потеряли — черт, да можно сказать, всех близких. Это просто смешно.
— Раз по твоей милости тварь не досталась доку, она сдохнет прямо сейчас, — прорычал Кайл.
— Нельзя ее тут держать, — подхватил Иен. — Рано или поздно она сбежит и выдаст нас.
Джаред отступил на шаг и встал напротив входа в камеру.
До меня дошел смысл услышанного, и сердце заколотилось. Меня не подвергнут пыткам. Меня не убьют — по крайней мере, не сейчас. Джаред настоял, чтобы меня держали в плену.
Плен… Каким же сладким показалось мне это слово.
«Яже тебе говорила, он нас защитит».
— Не усложняй ситуацию, Джаред, — произнес незнакомый мужской голос. — Не лезь не в свое дело.
Джаред ничего не ответил.
— Джаред, не нарывайся. Мы же все тут братья. Не вынуждай нас. — Кайл не блефовал. — Отойди.
Джаред не сдвинулся с места.
Сердце у меня затрепетало, заколотилось о ребра. Стало трудно дышать. Страх парализовал Мелани, мысли ее бессвязно блуждали.
Они готовы его избить. Эти безумцы, люди, нападают на своего же сородича.
— Джаред, послушай… — обратился к нему Иен. Джаред не ответил.
Звук тяжелых шагов… прыжок — как будто что то тяжелое с размаху налетело на что то твердое. Кто то охнул, послышалось сдавленное бульканье, словно кого то душили.
— Нет! — закричала я и метнулась в дыру.