Geum.ru

Бойко Виктор Сергеевич Йога. Скрытые аспекты практики

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18
(«Ев. от Луки», 17, 21).

Молитва Иисусова - это есть призывание Бога нашего Иисуса Христа во всякое время, при всяком занятии и во всяком месте.

Неправильное и опасное развитие внутренних и внешних процессов психики при практике «умного делания» отцы Церкви называли «прелестью».

Когда разбиралась практика асан, шла речь о принципе «у-вэй», о «действии недействием». Собственно говоря, этот принцип реализуется в любой медитативной технике, будь это «чидакашадхарана» или Иисусова молитва. Человек создает условия для того, чтобы включился и пошел естественный процесс. Создание таких условий, как и выбор метода, - прерогатива человека. Но когда процесс начался, человеку и его желаниям больше здесь делать нечего.

Вот как говорит об этом святой Игнатий Брянчанинов: «В молитве Иисусовой есть два главнейших периода. В первом молишься при одном собственном усилии. Божья благодать несомненно присутствует, но не обнаруживает себя. Во втором периоде благодать обнаруживает свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно (безусилия, как бы само собой- В.Б.). Молитва первого периода - трудовая, деятельная, второго - благодатная и самодвижная».

Святые отцы категорически настаивают на том, что высшее состояние и благодать Божия не приобретаются собственным усилием! Они указывают также, что «пребывать в мире с Богом нельзя без непрерывного покаяния».

Понятно, что ощущение покаяния есть прежде всего осознание своей ничтожности перед лицом Бога или мироздания, что ведет к необходимому уменьшению масштаба самооценки. Только в этом случае человек не станет пытаться пройти самостоятельно от начала до конца весь путь, надеясь исключительно на самого себя. Недаром на латыни слово «сатана» пишется как «IPSE», что означает «сам». Любой переход, в медитации ли Тантры или в Иисусовой молитве, за ту грань, где человеческие полномочия кончаются, аннулирует все достижения, затраченные усилия и ведет к неприятностям. Поэтому самыми страшными грехами отцы Церкви считали самомнение и самочиние. Они настаивали на том, что гораздо предпочтительнее падающий и встающий, нежели стоящий и не кающийся. С одной стороны, понятна и естественна человеческая гордость с ее вопросом: «Тварь я дрожащая или право имею?», с другой стороны, как уже отмечалось, аналитический разум привык брать на себя слишком многое.

Конечно, не слишком большое число людей только из чистого интереса и по собственному желанию приходят к йоге, чтобы выполнить огромный труд самопознания и самореализации, гораздо чаще к этому подталкивают насущные проблемы бытия и собственного здоровья. Но можно сказать иначе: лишь тот, кто желает, быть может, сумеет самореализоваться.

«Людям часто приходится жить и действовать в ситуациях, когда уже поздно. И по отношению к этим ситуациям есть только одна свобода - свобода знания закона и свобода не ставить себя в такое положение, когда уже поздно», - говорил М.К. Мамардашвили.

В связи с этим я вспоминаю печальный случай, когда женщина средних лет, назовем ее Т., попала на один из семинаров нашего центра в 1992 году. Ее нервнопсихическое состояние было достаточно скверным. В силу ряда травмирующих ситуаций детства и периода взрослой жизни ей была показана только йога тела. Это быстро дало эффект - ей удалось расслабиться и получить ощущение устойчивости, хотя до полного вывода напряжений из личного бессознательного предстоял еще долгий путь. Однако в промежутках между нашими семинарами она, к сожалению, посещала некие йоговские «предприятия» в г. Тула, где ее учили медитировать. Когда появился внутренний голос, ей порекомендовали слушать его и говорить с ним. Увидев ее год спустя, мы были потрясены ее выраженной неадекватноетью и заторможенностью. На мой вопрос по поводу «голосов» она лишь слабо улыбнулась: «Я теперь все время с ними говорю...» Она выбросилась из окна 8-го этажа, оставив без матери троих детей.

Закон - это точное знание того, что делать нельзя. Это было хорошо известно отцам Церкви. Симеон Новый Богослов объясняет две неправильные разновидности образа внимания и молитвы в «умном делании». В первом неправильном образе преобладает воображение. Святой Феофан говорит об этом так: «В естественном порядке наших сил на переходе извне внутрь стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы попасть на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на воображении и думать по незнанию, что ты вошел внутрь, тогда как это - преддверие, и застреванию всегда сопутствует самопрельщение...

Самый простой закон для молитвы - ничего не воображать! До тех пор, пока наше помышление о Боге несовершенно, оно связано с какой-либо формой (в ранних памятниках буддизма место Будды всегда оставалось пустым - В.Б.). Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божьих. Стой в сердце с верою, что Бог есть тут же, а как есть -не соображай!»

Как мы видим, отцы христианской Церкви вообще были против созерцания образов, очевидно, не отдавая себе полностью отчета, что стоит за этим, и лишь по опыту зная, что контакт неискушенного человека с образным материалом бессознательного чрезвычайно опасен - без соответствующих знаний и навыков.

«Некоторые, - говорит Симеон Новый Богослов, - предстоя на молитве, возводят очи на небо и ум, и воображают в уме своем Божественное промышление, небесные блага, чины, святых ангелов и обители святых - все, что говорится в Писании об этих предметах, вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти этим свои чувства, в чем иногда и успевают... Это многие и считают проявлением подлинного религиозного настроения».

Святой же Феофан говорит: «Представлять предметы Божественные под теми образами, как они представляются в Писании, нет ничего худого и опасного. Мы и рассуждать о них иначе не можем, как облекая понятия в образы, - но не должно никогда думать, что и на деле так есть, как эти образы являются, и тем более останавливаться на этих образах во время молитвы.

Во время благочестивых размышлений это уместно, или при Богомыслии, но во время Иисусовой молитвы - нет! Образы держат внимание вовне, как бы священны они ни были, а во время молитвы вниманию надо быть внутри, в сердце.

Если кто зрит образы в начале практики Иисусовой - он не прав! Но в этой неправости - только начало беды, которое наводит на нечто худшее и опасное.

Созерцание образов этих бывает весьма приятным и разнеживает душу, ей кажется, что это именно то, что надо, человек начинает молить Бога, чтобы он оставил человека в этом состоянии, - а это прелесть!

У такого человека путь пресекается в самом начале, так как искомое считается достигнутым, хотя достижение еще и не начато».

Здесь речь идет об управлении обычным потоком образов, при естественном их течении, что не имеет никакого отношения к контакту с бессознательным. При соответствующей тренировке человек способен достаточно легко оперировать воображением - К.Г.Юнг называл это свободным фантазированием, что не связано с медитацией.

«Далее же самомнение еще более разгорячает воображение и рисует новые картины, вставляя в свои мечтания личность мечтающего и представляя его всегда в привлекательном виде, поблизости к Богу, ангелам и святым, и чем более так мечтает, тем больше укореняется в нем убеждение, что он точно уже друг неба и небожителей, достойный осязательного с ними сближения и особых откровений. На этой степени начинается визионерство {видения, «глюки» - В.Б.), как естественная болезнь душевная.

Таким образом, многие прельстились, видя свет и сияние очами телесными, обоняя благоухание обонянием своим, слыша гласы ушами своими и т.п., иные из них повреждались в уме и переходили с места на место, как помешанные. Иные, приняв беса, являвшегося в образе светлого ангела, до того утверждались в прелести, что до конца оставались неисправимыми, иные, по внушению бесовскому, сами себя убивали, низвергались в стремнины, удавливались. И кто может исчислить прельщения, в какие ввергал таковых враг.

Бывают видения и истинные - опытные умеют их различать от порождений своего воображения и привидений бесовских. Но так как на деле людей больше неопытных, чем опытных, то поставлено вообще законом духовной жизни - не принимать никаких видений и не доверяться им!»

Вот наставления от Григория Синаита: «Если увидишь свет или огонь вне себя, или внутри, или образ какой, Христа, например, или ангела, или иного кого, не принимай это, чтобы не потерпеть вреда. И уму своему не попускай строить в себе такие образы, это внешнее дело ведет к прелести. Если заметишь, что будто тянет кто ум твой таким внешним воображением, не поддавайся, держись внутрь, и совершай дело внимания Богу без всяких образов». Мы четко видим здесь, что Святые отцы говорят об опасности неконтролируемой и неоцениваемой самим человеком работы воображения, которая является паразитной и не имеет ничего общего с путем к бессознательному. Это не что иное, как фантастический бред, героем которого нередко становится тот, кто молится или «медитирует». Случается и так, что человек сам верит в достоверность этих видений, что произошло, например, с небезызвестной Марией Дэви Христос из «Белого братства».

Хотя Отцы не проводят ощутимого разделения между образами внешней игры воображения и формами, идущими изнутри (которые называются «истинными» видениями), они прямо заявляют: ничего не принимать и ничему не доверяться. А картина весьма опасных последствий контакта с отрицательным материалом бессознательного в комментариях не нуждается.

Второй неправильный образ в Иисусовой молитве - это препятствия ума, рассудка. Это не что иное, как препятствие на пути «ничто», когда ум должен отслеживать собственные модификации вплоть до их полного затухания. Но если в буддийской йоге сохраняется необходимая отрешенность и неподвижность тела, то в практике Иисусовой молитвы подобное состояние втягивало молящегося в противоречие, когда ум собственным усилием пытался себя остановить и запутывался в этих движениях, не понимая, что происходит. Тем не менее, святые Отцы утверждали, что этот вид ошибки не так опасен, как первый.

В третьем же, правильном образе молитвы: «Имея безпо-печение о всякой вещи, благословной и неблагословной, совесть чистую во всем, чтоб она тебя не обличала, и беспристрастие ко всему мирскому - сядь в каком-нибудь безмолвном месте, наедине, в углу, затвори дверь, собери ум свой, отвлеки его от всякой привременной и суетной вещи, прижми к груди бороду («джаландхара банндха» - В.Б.), сдерживай немного дыхание, низведи ум свой в сердце свое, обрати туда и чувственные очи и, внимая ему, держи там ум свой, и пробуй умом найти, где находится сердце твое, чтоб и был там совершенно ум твой.

Вначале ты встретишь там тьму и жесткость, но потом, если будешь продолжать это дело внимания день и ночь, найдешь там непрестанное веселие».

Святой Иоанн Лествичник уподобляет дело спасения лестнице о четырех ступенях: одни укрощают и ослабляют страсти (карма-йога - В.Б.); другие молятся устами своими и поют (мантра-йога - В.Б.); иные упражняются в умной молитве (что-то среднее между мантра- и карма-йогой:- В.Б.); иные восходят к видению (самадхи-йога - В.Б.).

Святой Феофан замечает также: «Когда сия благодать Духа Святого сойдет на кого-либо, то не что-либо обычное показывает ему из вещей чувственного мира сего, но то, чего тот никогда не видел и не воображал» (мыуже отмечали подобный момент в практике «чидакашадхараны»: если пошли образы «оттуда» - их не спутаешь ни с чем - В.Б.).

Как мы видим, практика Иисусовой молитвы весьма похожа на то, что в Индии называется «мантра-йогой», происходит по той же схеме, имеет такие же опасности. Другими словами, путь един, независимо от способа его прохождения. Правда - разные цели, вернее, под целью подразумевается различное. Святой Игнатий показывает то, к чему должен стремиться христианин: «От непрестанной молитвы подвижник приходит в нищету духовную (отсюда: «Блаженны нищие, ибо их есть Царствие Небесное» - В.Б.}. Приучаясь непрестанно просить Божьей помощи, он постепенно теряет упование на себя... Это ощущение мало-помалу может усилиться до такой степени, что око ума яснее будет видеть Бога в промысле Его, нежели видит глаз предметы мира... Непрестанная молитва вводит в святую простоту, отучая ум от разнообразных помыслов (т.е. торможение мыслительной деятельности становится постоянным - В.Б.}, всегда содержит его в скудости и смирении мыслей... Наконец, молящийся может прийти в состояние младенчества, заповедованное Евангелием, соделаться буим (сумасшедшим - В.Б.) ради Христа, т.е. утратить лжеименной разум мира и получить от Бога разум духовный».

Цель классической «Раджа-йоги» Патанджали - какой она была тысячи лет назад - почти такая же: слияние частной души с душой всеобщей - Атман есть Брахман, - интуитивное прозрение ситуации «тат твам аси» - «ты есть то».

Цель этой работы - обсудить пути достижения различных уровней самореализации, начиная с индивидуального уравновешивания, с достижения целостности личности. Что же произойдет, если после этого мы захотим продолжить процесс самопознания? Какой вид приобретет этот процесс и как он будет осуществляться? Каковы его последствия?

Если принять как гипотезу, что при самопознании психический «объем» личности растет, то возникает вопрос: до каких пределов? Здесь необходимо отступление.

В своей футурологической работе середины 60-х годов, которую Станислав Лем назвал «Суммой технологии», он характеризовал самадхи как нулевое информационное состояние только потому, что в медитационном процессе якобы нет прироста информации. Сегодня мы знаем, что это утверждение ошибочно. Откуда, скажем, возникают удивительные по глубине знания и суждения у тех великих йогов, которые достигли самореализации, не являясь до этого учеными либо философами? На чем основаны их удивительные способности?

Много лет назад Хосе Дельгадо установил в своих знаменитых опытах, что в субстрате человеческого мозга зафиксировано все, что от момента рождения (или даже до него - В. Б) оказалось в объеме восприятия, охватываемом органами чувств. Раздражение отдельных участков мозга дает возможность с абсолютной идентичностью пережить ситуации, имевшие место далеко в прошлом. Это подтверждает слова известнейшего физиолога, основателя теории функциональных систем П.К.Анохина: «Тщательно изучая реакции мозга, мы забываем, что за пределами фокуса сознания остается огромный багаж, который можно назвать памятью мозга; этот багаж накапливается в течение всей жизни и оказывается, как показывают некоторые гипнотические опыты, поразительно стойким» (П.К.Анохин «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности», М., 1963, стр. 453).

Сегодня отечественные исследователи подразделяют память вообще на целый ряд ее отличающихся, хотя и связанных между собой форм: органическую, физиологическую, двигательную, образную, вербальную - это кроме обычной памяти сознания.

Если суммировать все это, то мы неизбежно приходим к выводу, что «организм несет с собой всю, непрерывно и на разных уровнях фиксируемую историю контакта с тем, что не есть данная личность и ее телесная оболочка. Как увязать между собой эту разнородную информацию и вывести на воспринимаемый сознанием и, значит, контролируемый волей личностный уровень - вот вопрос.

Поскольку йога доводит волевое управление произвольными и непроизвольными процессами тела и сознания до не представимых в обыденности пределов, то, очевидно, профессиональному йогу в процессе пути самореализации приходится впрямую иметь дело со всеми модификациями памяти.

Сенсорный поток воспринимаемых раздражителей делится на две неравномощные части и поступает в психику по разным «епархиям» - в сознание и в бессознательное. Количество материала, воспринимаемого неосознанно, примерно на три порядка больше, чем аналогичная способность сознания. Оно слишком точечно. Процесс осмысления дискретен, требует времени, а сенсорная информация в режиме бодрствования поступает непрерывно, и, обладая направленностью, сознательное восприятие успевает лишь выхватывать из потока самое важное или то, в чем человек участвует непосредственно.

Соответственно и личное бессознательное разделено на два объема, содержащие осознанный и неосознанный материал, количество последнего как минимум в тысячу раз больше, и он обладает странной особенностью - это нечеловеческий материал. Он воспринят без участия Я-сознания, которое, собственно, и есть человек. Это поразительный факт: информация зафиксирована моими органами чувств и все же она неизвестна моему сознанию.

Что же происходит после удачного разрешения начальной двуединой задачи - «выжигания» вытесненного и достижения личностной целостности?

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», - говорил поэт, но это было еще «до исторического материализма». Во второй половине нашего века (особенно в государстве рабочих и крестьян) все обучались всему, много и подолгу. Но лишь малая толика из того, мимо чего школьники и студенты «успешно проходят», оказывается впоследствии востребованным в реальной жизни. Этот материал «складируется» в памяти, со временем теряет энергию и уходит за порог восприятия. Но даже оставаясь там, он является воспринятым осознанно, структурированным по законам сознания. Поэтому, раз за разом погружаясь в медитационный процесс, когда внутренние напряжения устранены и ничто больше не «мутит воду», мы попадаем в область давно забытого материала, постепенно эти подпороговые информационные массивы выводятся в область сознания и могут быть усвоены заново.

Этим и отличается картина происходящего от концепции Лема. Информация действительно не поступает извне, она приходит изнутри, где, как сказал поэт Атилла Йожеф, «все наше прошлое в нас нагромождено». Происходит перераспределение информации посредством интегрирования в сознание данных всего объема его памяти. Конечно, заново получив такое количество информации, человек не может остаться прежним. Он начинает по-иному, нежели раньше, видеть и понимать мир, то есть процесс осознавания забытых содержаний памяти имеет познавательный характер и, в свою очередь, является пульсирующим. Первая его фаза - накопление информации до тех пор, пока в имеющейся структуре представлений не возникают противоречия. Они же в итоге эту структуру и разрушают. Прежнего смысла уже недостаточно, он не объясняет удовлетворительно той суммы данных, которая поступила к текущему моменту. Иными словами, от прежних представлений надо отказаться. Отказ есть переход в нулевое, неустойчивое состояние между уже отброшенным старым и непроясненным новым. Это есть не что иное, как нулевое состояние знания. Мои представления расширились, возникает новая, более совершенная, отвечающая сегодняшним представлениям область структурированного знания. Оно способно как включить прежние представления, так и отбросить их. В медитации новое может возникать изнутри ежедневно, и сознанию все это необходимо переработать. Процесс расширения сознания здесь является постоянным. Это серьезная работа, но результат ее аналогичен тому, что Кастанеда называет «воспоминанием». С какого-то момента времени сознание начинает располагать всей когда-либо осознанно воспринятой информацией. Ясно, что при этом интеллектуальный калибр личности претерпит существенные изменения. По завершении этого процесса личность открывает в себе непосредственный источник способностей, кажущихся для окружающих совершенно необъяснимыми. Например, монахи в тибетских монастырях помнят наизусть сотни томов Канона.

Иными словами, объем действующей памяти многократно возрастает.

К.Г.Юнг говорит о разумных границах Эго, имея в виду, что при диффузии забытых содержаний из бессознательного в сознание критическая масса Я-сознания подвергается опасности быть растворенной громадным количеством ассимилированного материала в случаях его неуправляемого прорыва. Но при длительном и естественном медитационном процессе сознание успевает «переваривать» поступающую изнутри информацию и адаптироваться к ней. Венкатараман Айер и ученики дона Хуана «вспоминали» по-разному, но у каждого из них процесс длился годами. Естественный темп прироста информации в правильно организованном медитационном процессе не способен привести к инфляции структуры Эго. На самом деле каких-либо четких пределов емкости сознания не существует, они лишь могут быть индивидуально определены.

При многократно расширяемом объеме ассоциативного пространства сознания базовые свойства структуры Эго всегда остаются незыблемыми. Если сознание данной личности располагает возможностями проделать работу по ассимиляции личного бессознательного, то наверняка оно обладает и способностью усвоить эту информацию и оперировать ею. Без каких-либо претензий на свою внезапную гениальность.

Итак, мы решили три задачи: избавились от вытесненного, дополнили свою личность до целого и восстановили в сознании весь полный объем памяти.

Нет сомнений в том, что на время подобной деятельности субъект должен быть полностью исключен из социума, потому что процесс психологической дезориентации и переориентировки не может быть прерван. Недаром Венкатараман пребывал в состоянии перманентного йогического погружения несколько лет, что соизмеримо со временем припоминания прошлого учениками дона Хуана.

Следует отметить важную деталь: если Бахиранга-йогу (или внешнюю, в том числе и йогу тела, - В.Б.) можно практиковать, не устраняясь из «мирского бытия», то Антаранга-йога такого положения не потерпит. Этому виду деятельности должно быть посвящено все время без остатка, он требует задействования всей человеческой энергии. Когда приходят промежуточные результаты, на которых вы хотели бы остановиться, то на какое-то время процесс может быть прекращен и из него можно выйти. Одному из моих знакомых, востоковеду, который, будучи в индийской командировке, посещал один из центров Бихарской школы йоги, сказали, что он мог бы уже практиковать созерцание. Он ответил, что займется этим, когда вернется в Россию и приступит к своей работе. В ответ на это востоковеду настоятельно порекомендовали не искушать судьбу. Практика высших стадий йоги для достижения успеха требует всего времени без остатка. Только после достижения самореализации поддержание мастерства обеспечивается часом-двумя практики подлинной самьямы, и тогда такая практика совместима с обычной жизнью. В период же овладения мастерством попытки совмещения есть не что иное, как прямой путь в сумасшедший дом.

По мере самоуглубления растут результаты, но растет и «цена» - величина затрачиваемого времени и усилий - до какого-то момента.

Говоря об интеграции сознанием всех содержаний памяти, мы непременно сталкиваемся с вопросом о ее границах.

Пусть в своем внутреннем путешествии мы добрались до момента возникновения сознания, до той давней младенческой поры, когда оформлялась структура личности, когда ребенок, которым вы были, начал говорить о себе «Я». До этого момента было сознание, но не самосознание. Что вообще происходит с сознанием при развитии индивида?

На первом этапе, от зачатия до родов, очевидно, идет развертывание структуры тела и сознания, когда «изделие» проявляет и отвергает признаки предыдущих этапов телесной истории, пока не «остановится» на человеческом «варианте», который и начинает развиваться. К моменту родов организм ребенка готов к перемене водной среды на воздушную.

Что такое рост тела или сознания? Изменения происходят от точки к точке, по всему объему, но в разное время, непрерывно, микроскопическими шагами. В какой-то момент можно сказать, что тело уже больше «новое», чем «старое», или объем сознания превысил прежний.

Я-сознание развивается только через некоторое время как результат контакта ребенка с окружающим. Сам этот контакт движет развитие мозга в человеческом «направлении». У младенца представлены лишь инстинкты. Личное же бессознательное с момента рождения пополняется нечеловеческим материалом - человека еще нет. Отсюда вопрос к концепциям Грофа: когда люди якобы вспоминают или переживают процесс рождения - кто вспоминает? И что? Во время родов той личности, которая потом вспоминает, не существовало. Был комок материи, с рефлексами и инстинктами, с подосновой сознания. Тело новорожденного и взрослого - тоже разные тела. Как может Я-сознание воспроизвести содержания, состояния, случившиеся до его возникновения? Гроф мог бы привести стопроцентные доводы: взять тех, кто родился с помощью «кесарева сечения», «обойдя» процесс родов, подвергнуть их холотропному дыханию и сравнить с прочими! Чего проще! Либо, для чистоты эксперимента, зафиксировать какое-то число родов - все «от и до», - и когда люди вырастут, лет через 20-25 (а метод Грофа уже и постарше), провести с ними ту же практику. И сравнить их переживания с действительным описанием бывшего процесса. Скептики сразу умолкнут. Но Гроф не делает этих простых ходов. Он предпочитает интерпретировать именно субъективные данные, причем в огромном количестве. Неудивительно, что к нему относится с предубеждением серьезная наука.

Итак, сознание. Оно возникает у ребенка, но почему -вот вопрос вопросов. Можно представить, что запрограммированное развертывание материи индивидуального человеческого существа предусматривается достижением определенной степени сложности мозговых нейронных сетей. И когда она достигнута, происходит - что? Или сознание - по Грегори Бейтсону - это самовозникающее свойство материи, достигнувшей определенной степени сложности? Или сознание - процесс отражения мира в нейрохимических реакциях мозга? Когда и как оно возникает? Подобно росту кристаллов в насыщенном растворе? Когда образуется некий центр самосборки? Может быть, суммарное давление сенсорных возбуждений инициирует возникновение виртуального центра координат - «Эго»?

Но вернемся к работе с памятью. С какого-то момента животная целостность сознания у ребенка исчезает, и оно раскалывается. Я-сознание со временем приобретает все больший вес и становится главным, полностью отрываясь от основы. У взрослого человека при удержании депривации, пониженном тонусе и опустошенности сознания «перегородка», или анамнестический барьер, теряет свои качества, информационные массивы начинают «просачиваться» в сознание. Но здесь мы пока говорим о барьере между человеческим и нечеловеческим. Единственная разница между этими частями информации - один вид материала постоянно находится в обращении, а другой не востребовался, отчего «выбыл из игры». При достижении определенной глубины транса и достаточной его длительности возможности человека меняются. Это обусловлено тем, что, во-первых, достигнута целостность личности, во-вторых, сознание включило в себя такое количество бессознательного прежде материала, который по объему во много раз больше самого сознания. Даже при успешной интеграции «центр тяжести» требовал смещения точки сборки в концепции дона Хуана Матуса. Но если в его доктрине меняются границы спектра восприятия, то при йоговской самореализации -лишь внутренний масштаб личности. Это не связано с органами внешнего восприятия, поэтому здесь ни при чем «фиксация» точки сборки, нужная для того, чтобы воспринимаемый мир не оказался полностью искаженным. Из-за внутреннего перераспределения сознания и бессознательного в йоге меняется сама сознательная личность, меняется количество информации, которой располагает тот, кто воспринимает, а не восприятие. Приходит понимание изнутри того, что Данте называет поворотом «глаз души». То же находим и в дзен: «Когда я не знал дзен, горы были горами, а реки были реками. Когда я начал понимать дзен, горы перестали быть горами, а реки - реками. Когда я узнал дзен - все стало как прежде».

Все осталось прежним, изменяется человек. Лао-цзы так говорил об отсутствии опыта самопознания: «Весь мир ярко освещен, только один я погружен во мрак».

Когда человек становится целостным и, по Юнгу, достигает Самости, то он видит мир таковым, какой он есть, без тени, отбрасываемой самим собой. Внутренний мрак перестает проецироваться вовне, и вы не сталкиваетесь с ним. Таким образом, на индивидуальном уровне проясняется проблема добра и зла. Человек видит зло, являющееся составной частью его собственной природы, и способен в какой-то мере тормозить его. Человеческие проявления подобны взаимодополняемости «инь» и «ян». Всегда преобладает то одно, то другое, равный баланс удержать нельзя. А преобладание только «инь» или только «ян» в древнекитайской традиции означает вообще ничто. Недаром в некоторых древних верованиях сатана считался старшим братом Христа.

Юнг утверждает, что символом Самости является Христос. Гностики считали, что «познание человека есть начало целостности, но познание Бога есть совершенная целостность». Реальность на самом деле невозможна без поляризации.

Итак, процесс самопознания добрался до той границы, где кончается человеческое и начинается нечеловеческое - но свое, личное. Это материал, воспринятый органами моих же чувств, но без участия сознания. И объем его чрезвычайно велик.

Эго уже и без того перестало быть центром личности, расширившей свое сознание до пределов человеческого. Что будет, если попытаться пройти дальше? Ведь если мы хотим продолжать развитие, то должны «распредметить» и нечеловеческий информационный слой!

Судя по описаниям и согласно внутренней логике мысли, можно заключить, что ассимиляция внесознательной, но личностной части психики происходит по тем же законам, что и с материалом забытого. Только здесь иная природа фильтра, «перегородки» между двумя видами поразному организованной информации. Если материал внеличного способен пройти фильтр под организованным давлением энергетической «разности» потенциалов, то сознание вряд ли способно соотнести с упорядоченными элементами своей структуры аморфную и неизмеримую массу нечеловеческого.

Есть свидетельства тому, что память, то есть емкость сознания, может быть приведена в состояние отсутствия видимых границ, но...

Как бы то ни было, но неоднократные «погружения» в океан воспринятой когда-то бессознательной информации, с одной стороны, могут еще расширить объем сознания, с другой - быть может, это и есть зона прорывающихся содержаний, о которых говорит Юнг? Этот материал не обладает смыслом, зато он энергетически однороден, потому что воспринятое вне сознания - безэмоционально. Это как бы своеобразный демпфер, энергетически нейтральный слой, разделяющий личное и архетипическое, отдельное и общее, гребень волны и ее основание.

Когда наступает первая стадия самадхи - сосредоточения, - то сначала мы «работаем» в слое содержаний, имеющих «форму мысли». То есть сведенная к минимуму часть «эго-сознания» погружается в анизотропное пространство личного бессознательного, имеющего внешнюю природу происхождения. При многократном воспроизведении процесса остаток «Я» может соприкоснуться с фундаментом, с единой архетипической базой психики всего человеческого рода. Это как мицелий, из которого вырастают отдельные грибы, разница лишь в том, что в каждом из пяти миллиардов типовых случаев развития в отдельной человеческой особи база возникает всякий раз заново. Как, впрочем, и надстройка.

И вот на этом уровне контакта начинается самое интересное. Шри Ауробиндо и Мира Ришар заявили когда-то, что полная индивидуальная трансформация человека невозможна, пока в этом направлении не сдвинется весь человеческий мир в целом. Но он никогда не сдвинется ни в какую сторону, потому что сумма направлений всех движений всех людей (в смысле стремления к совершенству) равна нулю, если вообще не есть величина отрицательная, т.е. регресс - из-за преобладания сознательного модуса бытия.

Скорее всего, основатели Интегральной Веданты не поняли и не устранили корни проекций, отсюда и непреодолимость препятствий, так как идти внутрь можно только в целостности, уравновешенности, а не с преобладанием абстрактных добрых побуждений.

Если Ауробиндо «пытался избавиться от индивидуальности», от Эгосознания, то понятно, чем это могло окончиться, учитывая тот материал, который накопился в вытесненном за период его революционной деятельности.

В конце концов, концепция Ауробиндо есть только личное мнение, сложившееся на основе его личного опыта. Следовательно, она не лучше и не хуже любой другой доктрины. Если бы только все они не претендовали на исключительность! И не назначали себя абсолютной системой координат, единственно правильной точкой отсчета. Если бы...

Впадание в «высшее» и «низшее» - равнозначная бессмыслица.

Резюме юнгианцев по йоге таково: «Подобно алхимии, различные виды йоги также стремятся к освобождению души, к состоянию "отрешенности от предметного мира"...»

Йога стремится к трансформации посредством физических и духовных упражнений, которые мыслятся как способ непосредственного воздействия на душу. Все шаги и этапы этого процесса предписываются с величайшей тщательностью и требуют от человека исключительной физической выносливости и сосредоточенности. Для йоги «цель духовного бытия состоит в сотворении и увековечении психического неосязаемого тела, обеспечивающего непрерывность внетелесного сознания. Это рождение духовного человека... символа духа, трансцендентного по отношению к преходящему. Здесь также «видение» внутренней «реальности» - то есть интуитивное постижение того мира, в котором царят пары противоположностей, - служит посылкой искомого единства и цельности. Сама последовательность стадий йоги живо напоминает об алхимии и процессе индивидуации, лишний раз свидетельствуя о единстве психической основы всех феноменов.

...Этот проецирующий Будду психический инструмент основывается на том самом активном воображении, которое у юнговских пациентов ведет к аналогичному переживанию символов, и через него - к познанию человеком своего «центра», Самости. Воображение должно пониматься как буквальная способность создавать образы. Это активное воспроизведение внутренних образов... это настоящий подвиг мысли и мышления...» (И. Якоби «Дух и жизнь», стр. 523-524).

Два момента в этой обширной цитате требуют уточнения.

Первый: йога не может напоминать о «сходных процессах алхимии и индивидуации» только потому, что она неизмеримо старше обеих.

Второй: если в буддизме и его йоге последовательности смены форм в медитации созерцания предписаны, то в йоге Патанджали и Тантре - иначе. У Патанджали происходит концентрация на Едином, замыкание сознания на объекте и через это полное его торможение, что выводит на контакт с Абсолютом. В медитациях Тантры - упор на спонтанность, бессознательное идет на контакт с сознанием, а не наоборот. Никакого воображения! Здесь ему нет места. Буддийская медитация - частный случай «перевода» сознания на мифологические «рельсы», что ведет к контакту с персонифицированным, мифологическим же Абсолютом.

Итак, Большой Контакт. «Свидание» с архетипическим -что это? Сколько уже сказано о «высших» состояниях! Хотя деятели науки единодушно сходятся на том, что переживания контакта с Единым - невербализуемы. Только метафора может связать переживание бесконечности с ограниченностью смыслового и словарного запаса. Меня всегда интересовало: почему эти состояния сознания называются только «высшими»? Почему никак иначе?

«Человек купается в неописуемом состоянии истины, причем не анализирует происходящее - оно просто есть» (Сатпрем «Шри Ауробиндо, или путешествие сознания», стр. 187). М.К.Мамардашвили заметил, что «высокие понятия отнюдь не содержат в себе состояний мысли». Так же, как и переживания, потому что подлинное творчество всегда включает в себя спокойствие.

В главе о структуре психики уже обсуждалось происхождение иллюзии истинности, а ярлык «высшего» - это уже от че-ловеков, которые всегда полагали рай на небе, или за ним.

Есть древнее определение: Бог мыслится как окружность, центр которой везде, а периферия - нигде. Другими словами, неважно, откуда начинать и каким путем идти; если наш путь истинный, мы отовсюду и везде придем к природе Единого. Это подобно наблюдению через электронный микроскоп: что бы мы ни выбрали в качестве препарата, с какого-то уровня будет видна одна и та же атомная структура. Это и есть окончательная истина: основа и материального, и духовного - едина. Если в медитациях мы видим инвариантные образы, то, приходя к своей глубинной основе, мы переживаем одинаковость. Сами эти ощущения и переживания также едины, они - типовые. Правильнее будет сказать - одно и то же переживание, только люди разные, потому и разнятся описания, что их окрашивает личностное. Сколько людей, столько и описаний. Более того - столько интерпретаций переживания контакта. Как правило, оно трактуется в рамках культурных представлений индивида, его религиозной принадлежности и является подтверждением истинности именно тех религиозных представлений, которые исповедует данный субъект. Кто видит факты - не видит законов. Экзюпери говорил: «Человек, будучи не в силах охватить умом многообразие мира, усваивает ряд маленьких, однобоких истин и изо всех сил воюет с другими из-за таких же маленьких однобоких истин».

«Одно во всем и все в одном» - вот, видимо, наиболее компактная формула. Все и всегда видели предметы, падающие на землю. Люди наблюдали факты. А Ньютон увидел закон, и мир - как поле проявления закона.

Физики «шли» вглубь материи с помощью приборов, которые не были их собственным телом. Мистики двигались вглубь своей собственной материи. И те, и другие столкнулись с проблемой наблюдателя и преодолели ее разными способами. Физики сформулировали принципы относительности, дополнительности и неопределенности, математики - теорему Геделя. Йоги и мистики нашли возможность сделать наблюдателя временно независимым от своего тела, неподвижным, безучастным, уменьшили его «масштаб», уподобили воспринимающему устройству, временно свободному от человеческого.

И естественно, что результаты или выводы совпали. Только физики «увидели» закон умозрительно, мистики, кроме того, ощутили и пережили. Физикам и мистикам (лирикам) были предъявлены два лица Единого. Может быть, этих ликов и больше, но за ними сегодня для тех, кто способен это понять, стал различим закон.

Во все времена были те, кто прикасался к Единому, но они не знали, что это и как его назвать. Информационное поле человечества было слишком разрежено, только когда технология нашего времени максимально его уплотнила, единство сделалось очевидным, как и взаимодополняемость путей к нему.

Сегодня мы знаем, что пустота не является противоположностью материи. Динамический вакуум потенциально содержит в себе все непроявленные формы энергии. Проявления материальных форм многообразны, и в нашем мире осуществляются в виде четырех типов взаимодействий, которые на сегодня известны. Мы наблюдаем два типа развития материи - живая и неживая. Какой-то этап усложнения живой - материя мыслящая, человек. Есть общие принципы организации телесной материи как субстрата мыслящей. Один из общих принципов организации сознания - так называемый семантический вакуум, концепция которого сформулирована Налимовым. С таким же успехом можно говорить о вакууме пространства мысли - это поле действий бодрствующего сознания. И так далее. Но нас интересует другой слой, а именно - слой архетипического бессознательного.

Физики, дойдя до возможного на сегодня уровня глубины погружения в микромир, столкнулись с пустотой. Внутриатомные состояния несоизмеримы с размерами ядра и электронов. Но с чем сталкиваются йоги и мистики? Что представляет собой проявление Единого на предельном уровне интроспекции? Если нам удалось ценой бесчисленных потерь состояния равновесия проникнуть до основания, с чем мы сталкиваемся? И кто, собственно, сталкивается?

Тексты и свидетельства великих йогов всех времен утверждают, что в состоянии самадхи нельзя оставаться долго. То же самое мы находим у дона Хуана: сместить точку сборки - не штука, вот зафиксировать ее... Может, поэтому появилась в эпопее Кастанеды абсолютно нелогичная фигура Арендатора?

На вопрос «кто видит то, что происходит в процессе дхья-ны?» следует ответить, видимо, что все же это субъект, тот самый свидетель, который в этот момент не знает сам о себе. В очень своеобразной познавательной форме, но часть Я-сознания. Можно описать этот процесс двояко. В качестве метафоры я говорю, что внутрь психики движется - стремясь к контакту с основой духа и материи - не обычное сознание, а, скорее, конгломерат восприятия, структура, которая воспринимает происходящее «без хозяина», стертого почти до конца. Или же, напротив, сколько и чего бы ни было в сознании, но его опустошенность от «Я» при наложенном долговременном процессе медитации приводит к «высвечиванию» базы до ее восприятия остатками Эго-комплекса, который затем должен полностью восстановить свою «конфигурацию».

В определенных условиях или при специфической предрасположенности индивидуальное сознание способно настолько приблизиться к тому, что является его истоком, что появляются ощутимые последствия столкновения взоров человека и «Медузы». Они имеют ментальный (информационный), эмоциональный или вещественный характер, о чем пойдет речь в главе «Сиддхи».

Почему утром каждый из нас просыпается самим собой? В бессознательном существуют механизмы, «включающие» в действие структуру бодрствующего сознания, которое, в свою очередь, укореняется в личном бессознательном, из него сознание восстанавливается после сна, обморока или глубокого торможения. В самадхи же, не имеющем форму мысли, сознание остается в виде «оттиска», минимального объема, который лишен движения и прочих своих качеств, кроме номинального присутствия. Эта точка «Я» является свидетелем, регистрирует, не реагируя, предоставляя возможность объему сознания воспринять проявления родственной ему структуры архетипичес-кого. Лишь позволяя переживание, которое является одним и тем же. Все остальное - его интерпретация. Масштабность и ценность ее зависит от калибра личности, достигшей контакта.

Что происходит при возвращении из состояния клинической смерти? Человек становится немного иным, что-то в-нем неуловимо меняется (если мозг не был затронут достаточно сильно). Возникают экстрасенсорные способности. Человека начинают тревожить странные вопросы.

В момент контакта «остаток» воспринимающего сознания ощущает себя абсолютной системой отсчета. Юнг утверждает, что Бог - также архетип бессознательного.

Предел контакта по времени также, видимо, существует, и пересечение этого рубежа называется Махасамадхи или Па-ринирваной. Если сознание «наберет» слишком большой «объем» воздействий архетипического, может случиться «замыкание», конечная структура, подошедшая слишком близко, может быть притянута беспредельностью. И тогда личность перестает существовать, растворившись в Едином. Во вспышке растворения, как утверждают тексты, субъект одномоментно познает все мировые связи, но исчезает сам. Конечное существование несовместимо с бесконечным знанием. Иногда исчезает только личное - человек не возвращается из самадхи, оставаясь в «священном безумии», иногда вместе с личностью гибнет тело, как это произошло у Вивекананды. Видимо, были и есть такие личности, которые в силу уникальных особенностей имеют свободный доступ к архетипическому «слою». Быть может, такими людьми и были мистики.

По определению, состояние просветления, контакта есть свобода от человеческого. Эта парадоксальная формулировка подчеркивает, что только сильно измененная личность может «войти» в иной, общий слой материи психики, который гораздо ближе к животному сознанию, а быть может, таковым и является.

Переживание всеединства - уход от человеческой обособленности в то полусонное состояние, которое свойственно миру живой природы в краткие мгновения отсутствия потребностей.

Существуют люди с пониженным уровнем интеллекта. Их сознание обладает пониженной энергетикой, слой его тонок. Они лучше и четче обычных людей чувствуют бессознательное, оно довлеет над ними. Казалось бы, это ценное свойство, ведь часто подобные субъекты с детства «видят» и «слышат» необычайное, недоступное людям. В обычных условиях необходим временный сознательный «демонтаж» структуры Я-сознания, а тут все уже готово, бери и пользуйся. Но все не так просто. Оказывается, что те, кто от природы имеет, казалось бы, все возможности самопознания, далеко не всегда располагают средствами их использования. Норму сознательной части психики можно представить как определенную «массу» сознания, «контрольный пакет акций». Если преобладает бессознательное, то нет управления, сознание не является хозяином восприятий и реакций на них. Являясь большей частью личности, бессознательное, можно сказать, недвусмысленно проявляет себя, само «нарывается» на контакт, и можно свободно идти вглубь. Но одновременно и нельзя, нет устойчивости, необходимой автономии, «жесткости» Эго-комплекса.

В любом случае после медитационного транса Эго-сознание должно восстановиться в полном объеме, его целостность сильнее деструктивного влияния бессознательного в бодрствующем модусе существования. Если же «слабее» - восстановится или нет? И с какой степенью целостности?

Американцы пробовали применить виртуальную компьютерную реальность в подготовке пилотов ВВС. Был создан совершеннейший тренажер, в котором на все сенсорные каналы испытуемого подавались согласованные, не противоречащие друг другу сигналы полной виртуальной боевой реальности, которую смоделировала компьютерная система. Пилоту казалось, что он участвует в реальном воздушном бою (подобный эпизод был в одном из рассказов Лема в цикле «Навигатор Пирке»). Но произошел целый ряд «случаев», когда после отключения системы, создающей реальность, участвовавший в ней человек неожиданно впадал в кому (отключение сознания, равносильное психическому шоку), из которой его не удавалось вывести.

Что вообще вызывает потерю сознания здорового человека? Какая-то внезапная катастрофа тела или запредельной силы нервнопсихическое воздействие. При этом в результате нарушения параметров гомеостаза сознание «гаснет», наступает торможение коры. Цепочка такова: развитие катастрофы - прекращение восприятия - потеря сознания. Когда человек втянут в виртуальную реальность, будучи неприродной средой, она, видимо, по характеру как-то отличается от реальных воздействий. Но даже само резкое отключение восприятия вообще, пусть искусственно, способно вызвать потерю сознания, становящуюся катастрофой для мозга и тела, и она тем опаснее, что не имеет «корней» в физиологическом состоянии, воздействуя на которые можно привести человека в чувство.

Возможно, одной из причин столь печального исхода было то, что люди не имели реального опыта в самопогружении, их сознание не знало иных участков спектра восприятия, кроме состояния бодрствования, что и повлекло за собой обвальное срабатывание типовых реакций.

Возможно, что-то не в порядке с характеристиками компьютерной реальности. Известны опыты, когда испытуемым давали очки, вызывающие перевернутое изображение. Человек переживал сильнейшее головокружение, общий дискомфорт и терял способность к передвижениям и действиям. Однако через некоторое время зрительный анализатор перестаивался, испытуемый вновь начинал видеть мир правильным. Когда очки снимали, наступала такая же потеря ориентации, и снова необходимо было время, чтобы состоялась обратная адаптация.

Возможно, виртуальная реальность в сенсорном исполнении все же отличается от реальной. Энтузиазм пилотов, их эмоции приводили к тому, что этот диссонанс был сначала не замечен, а затем подавлен напряжением всех сил в процессе виртуального боя. Но перегрузка сразу по всем каналам восприятия могла сказаться в момент резкого «снятия» параметров искусственной реальности, что и вызывало шок с последующей комой.

Кстати, проблема нагвалей, в том числе и дона Хуана Матуса, состояла в том, что они могли произвольно смещать «точку сборки», т.е. так перестраивать восприятие, все его пять каналов, что спектр сознания смещался. Это означало одновременную перестройку зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса, которая должна была быть взаимоувязанной и согласованной, чтобы восприятие - пусть новое - не стало какофонией. В результате сам Кастанеда мог в восприятии «встать на точку зрения» койота или любого другого живого существа. Но весь фокус в том, что они не могли сами фиксировать новое положение «точки сборки», то есть сознание «норовило» восстановить обычный спектр восприятия, на который эволюционно запрограммированы человеческие органы чувств. Фиксацию «точки сборки» давал нагвалям Арендатор. Что они вообще могли бы без Арендатора?

Медитация в йоге также отчасти запрограммированная, отчасти спонтанная перестройка спектра сознания при неподвижности тела и при полном или частичном отключении восприятия. После снятия депривации имеет место самовосстановление обычной работы органов чувств. У Кастанеды сложнее: тольтеки имели дело с измененным восприятием во внешнем мире, и они действовали в этом новом восприятии, но и в обычной реальности.

Быть может, с помощью тех же компьютерных систем возможно последовательно, шаг за шагом «сдвигать» согласованное восприятие к новым уровням, характерным для других людей или не людей - главное, чтобы его можно было скопировать. Тогда, подобно нагвалям, человек сумеет - в переделах системы, создающей виртуальную реальность, - воспринимать мир как угодно. Вопрос в другом: как, опять же, зафиксировать это новое восприятие и как без ущерба совершить обратную перестройку? За простым хлопком нагваля по спине может стоять очень многое, о чем Кастанеда не упоминает.

После столь пространного отступления вернемся к типу людей, у которых преобладает бессознательное. Для них любые действия, связанные со специально отклоняющим влиянием на сознание, подобны «русской рулетке», как и для тех, кто имеет диагноз «пограничное состояние». Именно поэтому при несбалансированной психике любая практика йоги, кроме единственной - Хатха-йоги, - чревата опасными последствиями.

Многие, занимаясь медитацией, ищут или ждут от нее только позитивных переживаний - еще одно заблуждение. Любая трансформация, расширение или сужение сферы сознания даже при здоровой психике несет в себе элементы кризиса. Чтобы стать иным, нужно потерять то, что было. Поэтому специалисты по «благостной» медитации на самом деле в лучшем случае могут дать временное облегчение и успокоение, что не имеет никакого отношения к подлинным проблемам человека.

Можно представить семь путей или способов контакта с Абсолютом, достижения экстраординарных состояний, при которых человек каким-то образом сталкивается с архетипичес-ким бессознательным.

Первое - Карма-йога - самореализация гениальных личностей во всех областях искусства. Гении имеют доступ к архе-типическим образам и переживаниям, они располагают также высшей степенью способности к сублимации, обладая при этом средствами для выражения пережитого. При этом устойчивость сознания максимальна при врожденной способности к контакту. Примерам нет числа, каждый может отыскать их в истории науки и искусства. Юный Рамакришна впадает в транс, увидев журавлиный клин на фоне грозовой тучи. Юный Сальватор Дали падает без чувств перед картинами Эль Греко. Кто-то создает духовные и философские шедевры - Будда, Христос, Магомет, Лао-Цзы; кто-то - произведения материальные - бронза, колесо, лук, купольный свод. Кто-то - картины, музыку, статуи, книги. Ученые - произведения мысли. Некоторые становятся завоевателями, разрушителями социального порядка, вождями масс. В любом случае, этими личностями реализуется огромная энергия архетипического, которой они в состоянии управлять, трансформируя в какие-то смысловые действия. Многие из них проповедуют свой путь к контакту, пытаясь навязать свой смысл понимания духовных проблем всему миру.

Путь следующий - Бхакти-йога - слияние с божеством путем экстаза и веры. К этой группе контактеров относятся верующие люди, и ярчайшие их представители - мистики. Эти люди не вносят в мир того, чего в нем не было с материальной точки зрения, но они влияют своим примером на поведение масс.

То, что разбираем мы - Раджа-йога, - специфически индийское изобретение, безличная технология, ведущая к Контакту. Но этот путь производит также и мастеров виртуальной реальности, «игроков в бисер». Отдельные звенья технологии являются уникальными, имея выдающуюся перспективу применения и теперь, и в будущем.

Путь четвертый - случайный. Это катастрофы тела и сознания (в том числе и «проколы» в обращении с древними средствами и методами). Люди, возвращаясь к нормальному состоянию, получают случайный несвязный опыт, который в какой-то степени может повлиять на их дальнейшую жизнь и развитие.

Пятый путь - Джняна-йога - размышление, создание произведений мысли, но без конкретного материального воплощения. Скорее, это произведения смысла - философские шедевры.

Путь шестой - «изобретение велосипедов». Сюда входит бесконечное число всяческих «терапий», как угодно ориентированных, от «жизни по кайфу» до самоистязания. Видно, Запад и в самом деле отчасти повредился в уме, потому что весь этот мусор не что иное, как разновидность давно известных в Индии «джет-гуру», «реактивных учителей», у которых скорость обучения зависит от величины гонорара. Йога за две недели? Нет проблем! Мгновенное освобождение от болезней и психических перекосов? Совсем просто. В принципе, все это осознанная или неосознанная фальсификация пути к подлинному Контакту, который легким и простым не бывает. Это всегда личная работа, а не коллективные радения с распеваниями мантр. Кроме фальсификаций предметных методик и способов с хлесткими названиями, - есть фальшивки духовные, больших или меньших масштабов. Начиная от изобретателей всемирно известных «систем» и «доктрин» до мелких шизоидных концептуаторов.

В России парапсихологически-экстрасенсорный бум конца 80-х - начала 90-х годов канул в прошлое, колдуны и астрологи также вязнут в зубах, примелькались с «голубых экранов», в нудной рекламе. Поэтому на сцену жизни выходят другие затейники, призванные потрясти кошельки и сознание масс. Например - «учитель-четвертопутчик», «живущий танцуя», «духовные акушеры» и «техношаманы», а также холонавты, визионеры, интеграторы, гиды трансперсонологи и т.д.

И, наконец, путь седьмой - это серьезные попытки понимания, объяснения и реальных действий. Плеяду этих людей представлять не нужно: Фрейд, Адлер, Райх, Фромм и другие. Особняком здесь, конечно, стоит Карл Густав Юнг, человек абсолютно уникальный, поиски которого вдохновляли и автора этих строк.

Упоминая об «изобретении велосипедов», хотелось бы коснуться методов энергетической «накачки», которые почему-то отождествляют со школой Кастанеды. На самом деле это разновидность энергетического онанизма, когда различными способами (в том числе и извращенной практикой асан) возбуждается нервная система, а затем происходит ошеломляющий одномоментный сброс, который доставляет переживания, сопоставимые с сильным оргазмом и последующим блаженным отупением. Эти методы далеко не безопасны для многих по состоянию здоровья и, в общем, являются способами промывания мозгов, специфической разновидностью наркомании, которая не стимулирует, а, скорее, тормозит личностное развитие. Как и систематическая практика грофовской гипервентиляции, в результате которой поведение человека становится более инстинктивным. Но как быть в этих случаях с культурой и этикой личности?

Тем не менее, эти скептические высказывания автора не претендуют на объективность оценок - это мое личное мнение. В конце концов, на то и демократия, чтобы бьш представлен весь спектр, и человек мог сделать свободный выбор.

Когда личности удается выйти на Контакт, и он - плод его деятельности, то полученный результат значим. Дело в том, что естественный ход человеческой жизни не обеспечивает ее смыслом, будь он хоть трижды благополучен. Духовное развитие - когда то, что ты понял или к чему пришел абстрактно личной работой, воплотилось в жизнь.

Лучший учитель - добротная информация, собственные муки и достигнутое равновесие, когда бессознательное становится вашим союзником, «внутренним гуру». Йогу, как и любой другой путь, человек может пройти только лично.

Юнг, кстати, говорит, что конечная цель психического развития - самодостаточность. То есть такая степень уравновешенности, которая не предполагает никаких радикальных действий во внешнем мире. Каждый определяет цель для себя самостоятельно, в том числе и в йоге.

Разница же между просветлением в йоге и, скажем, христианстве, такова:

Святой Павел: «Сейчас уже не я живу, а Христос живет во мне» (т.е. он есть я).

Трактат о медитации Амитабхи, 424 год н.э.: «Узнаешь, что ты и есть Будда» (я есть он).

В первом случае «стакан наполовину пустой», во втором - «наполовину полный». Стоит ли ломать копья? Тем более в

рамках демократической свободы совести.

Человек выбирает сам, и я снова напомню скептикам-христианам слова Апостола Павла: «Все испытывайте, хорошего держитесь».

Алхимики, например, во все века стремились к уединению - «каждый получает свое по-своему». В йоге следует «лишь»

понять и применить то, что известно тысячи лет.

Но даже если Контакт и бьш, то пережитую истину передать нельзя. Каждый получает личный результат. Лживы многие учителя, даже если они узнали Единое. Нет возможности научить, проповедуемый путь бессмыслен, потому что он именно личный. Чтобы пройти путем Гурджиева, надо быть вторым Гурджиевым. Можно научить методу безличному, который применим равно ко всем и каждому в отдельности, - это йога. Нет гарантий достижения Контакта, равно как и предыдущих ступеней самореализации. И не может быть. Есть вероятность, что у вас это получится. Если ничего не делать, то и такой вероятности нет.

Йога - универсальная вневременная технология контакта с внутренним миром, с собственным бессознательным. Она разработана с немыслимой степенью детализации, но все равно не может быть каждому главной и единственной дорогой к Истине. Для всех и каждого она пригодна лишь как метод оздоровления и уравновешивания души и тела.

Способы Контакта с Абсолютом (кроме случайных) не могут быть «лучше» или «хуже», они просто есть. Им тысячи лет. Их можно узнать.

Есть ложное мнение, что, достигнув самореализации, человек на каком-то этапе избавляется от страданий. Конечно, это иллюзия. Любое существование в социуме - источник дисбаланса. Но это и есть жизнь. Выпадение из социума - исчезновение человека. Вообще для обычной реальности практика йоги как бы избыточна. Посредством йоги человек не создает каких-либо материальных ценностей. Йога не из тех вещей, которые нужны для обыденной жизни, скорее, она принадлежит к разряду таких явлений (с учетом сегодняшнего положения человека на земле), без которых ненужной становится сама жизнь, стремительно теряющая качество. С помощью йоги не достигаются реальные цели, поэтому она в акте осуществления не исчерпывается. Сама ее безличная технология является инвариантом, законченной формой трансформации человеческого бытия и личности.

Практикуя йогу, мы на время выходим из пространства фактов действительности, попадаем в «Зазеркалье» самих себя, в область, откуда видны и где действуют законы. Практикой йоги мы создаем как бы особый орган восприятия, не совпадающий с теми, что даны нам от природы. Этим органом мы начинаем воспринимать пространство психики. Мы чувствуем в одном мире, мыслим в другом, и разрыв между ними непреодолим. Их можно только связать, навести мосты, и йога - один из способов сделать это.

Переменчивость, нестабильность сознания дает возможность воспринимать только факты - проявления того же «ранга» изменчивости, что и оно само. Но когда мы временно уменьшаем «разницу» между телом и сознанием, то вначале сознание понижает свою размерность, а затем может выработать навыки к интроспекции.

Хотя К.Г.Юнг возражал против применения йоги человеком западной формации, я считаю, что как с помощью йоги адаптируются к жизни с максимальным эффектом отдельные личности западного типа культуры, так и сама йога с течением времени через людей адаптируется к человеку Запада. Ведь смогли же усвоить йогу китайцы (в присущей им форме) и вся Юго-Восточная Азия. Это и будет эволюционный вариант собственной, адаптированной йоги Запада. Создавать же ее на христианской основе вряд ли имеет смысл. Юнг говорил о христианстве следующее: «Христианская цивилизация оказалась удручающе пустой: все только оболочка, а внутренний человек остался нетронутым, и потому не претерпел изменений. Душа его осталась закрытой - формальное внешнее формирование не раскрыло ее; душа христианина не успевала следовать за внешними изменениями жизни. Да, все можно найти снаружи - в образе и слове, Церкви и Библии, но ничего этого нет внутри! Внутри царят архаические боги, могущественные, как и в древности. Другими словами, внутреннее соответствие внешнему образу Бога не состоялось из-за отсутствия психологической культуры... Лишь немногие переживали Бога как сокровенный опыт собственной души. Большинство же встречалось с Христом только во внешнем мире и никогда не находило его внутри.

Давно пора понять, что бессмысленно восхвалять свет и проповедовать его, если никто не может видеть этот свет.

Гораздо важнее обучать людей искусству видения».

Сарвепалли Радхакришнан писал: «Йога Патанджали формулирует методы достижения наших более глубоких функциональных уровней. Многие из нас проходят через жизнь с полузакрытыми глазами, с затемненным разумом и тяжелым сердцем, и даже те немногие, которые когда-то имели редкие моменты прозрения и пробуждения, снова быстро впадали в дремотное состояние. Приятно узнать, что древние мыслители призывали нас остаться наедине с самими собой, в молчании осознать возможности души и превратить то вспыхивающие, то угасающие моменты прозрения в равномерный свет, который мог бы осветить долгие годы нашей жизни».