Лео Таксиль священный вертеп святые распутники
| Вид материала | Документы |
СодержаниеСтарый петух с двумя курицами Кто в лес, кто по дрова |
- Лео Таксиль. Священный вертеп, 2498.18kb.
- Лео Таксиль Священный вертеп, 6268.27kb.
- Лео Таксиль Священный вертеп, 6471.32kb.
- Лео Таксиль, 5158.52kb.
- Лео Таксиль, 4782.8kb.
- Лео Таксиль, 6284.65kb.
- Первые шаги 5 Избавил ли Иисус от наследственных болезней (Дмитрий Лео), 42.95kb.
- Святые ислама, 6482.03kb.
- Святые благоверные князья, 535.84kb.
- Темы рефератов по дисциплине: Происхождение театра, 19.28kb.
СТАРЫЙ ПЕТУХ С ДВУМЯ КУРИЦАМИ
Урбан восьмой умер 29 июля 1644 года. Его преемником стал Иннокентий десятый.
Новый папа был отталкивающе безобразен и к тому же глупее гусыни. Прибавим для полноты портрета, что он был лжив, хитер, лицемерен, труслив, мстителен, жесток и очень похотлив. В течение всего понтификата он был послушным исполнителем воли своих любовниц и избранников.
Когда он всходил на апостольский трон, его любовницей была Олимпия, женщина поразительной красоты и притом весьма сообразительная. Она сразу же взяла в руки бразды правления, а Иннокентий был рад освободиться от всех забот, чтобы без помех вкушать все радости распутной жизни.
Олимпия была вдовой одного из братьев первосвященника, то есть его невесткой. Их отношения с папой не являлись ни для кого тайной — все знали, что Иннокентий — послушный раб ее капризов; недаром ее называли папессой. Она ничуть не обижалась и не возражала против множества карикатур, куплетов и шуток, открыто распространявшихся в Риме. Правда, святого отца высмеивали в них куда злее, чем его прекрасную возлюбленную.
Приезжая в Рим, иностранные послы прежде всего просили аудиенции у Олимпии; в знак почтительного уважения рядом с изображением папы кардиналы вешали в своих апартаментах портрет могущественной куртизанки. Иностранные дворы открыто покупали ее покровительство, все просители обращались только к ней; она принимала дары и денежные суммы, а затем действовала, следуя своей фантазии, вернее, своей выгоде. Вскоре она стала обладательницей большого состояния.
В течение некоторого времени ничто не нарушало идиллии папского семейства.
Занимаясь делами государства, папесса находила время и для устройства развлечений его святейшества. Она добывала для него смазливеньких девушек и пухленьких юнцов, да и сама продолжала дарить его самыми пылкими ласками.
Разнообразя забавы перезрелого шалуна (ему было около семидесяти лет), она всегда умела оставаться необходимой для него. Олимпия хорошо понимала, что мимолетные связи не могут угрожать ее влиянию. Так оно и было до поры до времени.
И вдруг папа познал любовь, поколебавшую могущество всесильной Олимпии.
Вот как это произошло.
У Иннокентия десятого было несколько детей от его любовницы. Надев тиару, он, по примеру своих предшественников, позаботился о благоденствии своей семьи: выдал замуж дочерей за богатых сеньоров, а сына Камилла еще раньше определил на духовную должность. Сей молодой человек, разум которого не достигал даже отцовского уровня, вопреки своей глупости, а быть может, благодаря ей очень быстро дослужился до кардинальского звания. Должность, кажется, превосходная, но папаша счел ее недостаточной. Как только представилась возможность блестящего брака, его святейшество освободил Камилла от обетов и женил на молодой вдове, состояние которой было одним из самым крупных в Риме.
Олимпия Россано — так звали женщину, ставшую снохой святого отца, — была очень хороша собой, как нельзя более остроумна и не менее властолюбива. Она обладала всеми качествами, чтобы затмить старшую Олимпию. Переехав в папский дворец, она употребила все средства женского кокетства и приворожила сластолюбивого старца.
Ее успех был молниеносным, но не полным. Став ее покорным рабом, Иннокентий продолжал подчиняться всем прихотям и другой своей любовницы. Каждая из женщин, шансы которых были примерно равны, употребляла все силы, стремясь взять верх над соперницей. Их обоюдная ненависть стала вскоре выражаться в таких бурных формах, что первосвященник был вынужден выпроводить одну из них. Не без горьких сожалений он попросил сына сменить местопребывание и увезти жену. Олимпия э 1 торжествовала.
^
КТО В ЛЕС, КТО ПО ДРОВА
Не успел Иннокентий расстаться с очаровательной молодой супругой чересчур снисходительного Камилла, как начал горько раскаиваться в своем решении. Страсть к этой женщине завладела им; надеясь, что папа в конце концов забудет об Олимпии э 2, его старая любовница (старая по стажу, по возрасту она была еще далеко не так стара) всячески старалась отвлечь святого отца, обеспечивая его разнообразными удовольствиями. Да и она сама почти ничего не утратила из притягательных свойств своей юности; и если весенний цветок несколько увял, то этот легкий недостаток с лихвой покрывался житейским опытом.
Она устраивала для него самые игривые развлечения. По ночам в парках Ватикана появлялись юные подростки обоего пола в костюмах, которые, согласно библии, носили наши прародители, пока не приключилась известная история с яблоком.
Иннокентий не пренебрегал этими сельскими радостями, охотно принимая участие в похотливых забавах. Но мысли его были далеко; он не переставал вспоминать о юной Олимпии, быть может менее опытной и ловкой, но зато такой желанной.
Боясь рассердить строптивую матрону, папа терпел сколько мог, но в конце концов не выдержал, пренебрег неистовым гневом невестки, громкими скандалами и постоянными стычками, неизбежными при контакте обеих женщин, и вернул Камилла с женой.
О том, что последовало за возвращением Олимпии э 2, можно было бы сложить эпическую поэму. Не проходило дня, чтобы свекровь и невестка не выносили своих ссор на улицу. Ничуть не стесняясь, они публично устраивали там такого рода дискуссии, которые писатели называют изящным словом «потасовка». После нескольких таких встреч весь город узнал о неприличных скандалах в папском семействе.
В течение некоторого времени старый папа был целиком во власти обеих прелестниц, слепо подчиняясь то одной, то другой. Он даже восхвалял себя за твердость, якобы проявленную им в сохранении обеих Олимпий возле себя. Сегодня невестка склоняла папу к одному решению, назавтра по настоянию снохи он принимал диаметрально противоположное.
Мы не будем подробно рассказывать о каждодневных баталиях, происходивших при римском дворе, во-первых, потому, что методы соперниц в подавлении остатков разума первосвященника были более или менее одинаковы, а во-вторых, потому, что их описание граничит с порнографией. О нравах, царивших в папском дворце, можно судить хотя бы по тому, что папа получал информацию о поведении своих любовниц из их собственных уст: они сами рассказывали ему о своих похождениях, и эти рассказы чрезвычайно забавляли его. Когда нужно было добиться милости для своего протеже, обе прибегали к самому верному аргументу: «Вы не можете ему отказать — ведь он мой любовник». Именно таким образом Олимпия э 2 добилась выгодного поста для одного молодого кардинала.
Вскоре первосвященник совсем уподобился кляче, управляемой двумя седоками — один тянет в лес, другой по дрова.
Олимпии э 1 пришла в голову мысль укрепить свои позиции, введя в коллегию кардинала своего любовника Асталли. Сперва святой отец противился этому, но едва увидал Асталли, мгновенно переменил решение: его молодость и красота сразу воспламенили развратное воображение старого сатира.
В восторге от своей удачи Олимпия рассыпалась в благодарностях, не подозревая, что легкая победа обернется скоро горестным поражением. Возводя своего фаворита в кардинальский сан, она видела в нем опору в борьбе со снохой. Она еще не знала, что собственными руками создает для себя самого опасного противника. С того самого вечера, как Асталли был ему представлен, Иннокентий велел поместить юношу в Ватикане, рядом со своими интимными апартаментами. Наутро у наместника Иисуса Христа появился еще один фаворит. По случаю назначения нового кардинала были устроены пышные торжества, гремела пушка, народу раздавали милостыню. С того дня Асталли стал распоряжаться всеми делами, и многочисленные придворные подхалимы отвернулись от обеих Олимпий. Папская сноха утешалась тем, что могла лицезреть падение свекрови; что же касается старшей Олимпии, то, не скрывая гнева и досады, она пустила в ход все средства: мольбы, слезы, уговоры, — но бесполезно: Асталли приобрел неограниченное влияние на папу.
Но Олимпия не могла покинуть поле сражения. Надеясь, что боязнь огласки сломит сопротивление папы, она решила сжечь корабли и прибегла к угрозам. Между прежними любовниками состоялась весьма оживленная и продолжительная беседа, которую мы вкратце излагаем.
Олимпия. Итак, вы приняли решение? Вы передаете руководство церковью своему фавориту? Подумайте, остановитесь на той опасной тропе, куда вас завела пагубная страсть к этому молодому человеку.
Папа. Я его люблю? Обожаю? Оставьте меня в покое!
Олимпия. Это ваше последнее слово?
Папа. Да, мое последнее слово.
Олимпия. Тогда я вас заставлю лишить его власти.
Папа. В самом деле? Любопытно, на что вы рассчитываете?
Олимпия. Очень просто: я разоблачу ваши постыдные связи.
Папа. Мне это совершенно безразлично.
Олимпия. Всему христианству станет известно о ваших гнусностях.
Папа. Христианство уже знает о них!
Олимпия. О вашей кровосмесительной связи со мной и с женой вашего сына. Папа.
Это уже давно ни для кого не тайна!
Олимпия. О чудовищных оргиях, в которых вы погрязли вместе со своими мерзкими куртизанками и еще более мерзкими юнцами.
Папа. Это все?
Олимпия. От вас отвернутся все католики. Какой моральный авторитет вы сохраните после таких разоблачений?
Папа. Моя дорогая невестка, вы безумны. Разве я вам не сказал, что вы не сообщите ничего нового? И в чем моя вина, кроме того что я следовал примеру моих предшественников? Поймите, я не боюсь вас, но хочу сохранить мир у себя в доме, и потому, будьте любезны, убирайтесь немедленно. Счастливого пути!
Олимпия была в ярости — последняя попытка потерпела крах. Быть столько лет верховной владычицей и покинуть папский дворец! Уступить место предателю, который в ответ на ласки похитил у нее сердце папы? Какое унижение, какая катастрофа!
Чтобы не доставлять удовольствия врагам видеть ее поражение, Олимпия тайно покинула дворец и стала обдумывать планы мести.