Осмысление современных значений понятий власть и авторитет в рамках христианской традиции

Вид материала

Документы

Содержание Ожегова С. И., Шведовой Н. Ю.

Подобный материал:

• Традиции и инновации в наследовании культуры, 25.58kb.
• Варианты контрольных заданий (тем рефератов), 31.58kb.
• Доклад, прочитанный на международной конференции «Слово и/как власть»: авторство, 97.45kb.
• Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) Имена Божии в книге Откровения Иоанна, 166.72kb.
• Линейного представления об истории, свойственного иудео-христианской религиозной традиции., 5682.54kb.
• А. П. Глебов Политология одна из базовых современных дисциплин, изучающих общество., 1351.35kb.
• Вопросы к экзамену по админитсративному праву соотношение понятий «управление», 39.92kb.
• Сочинение по теме «Традиции нашей семьи», 66.5kb.
• Объяснение значений слов детям средней группы. Объяснение значений слов, 99.64kb.
• Народовластие: Власть Народа + Управление мудрых, 418.97kb.

Осмысление современных значений понятий власть и авторитет в рамках христианской традиции


Не отрицая известных различий в понимании терминов власти и авторитета, необходимо все же уделить некоторое внимание определению их сущностного значения и определить эти понятия так точно, как только это можно сделать, не обладая обширными знаниями в научных областях, занимающихся разъяснением значения языковых единиц. Не пытаясь абсолютизировать правильное понимание терминов власть и авторитет, необходимо ограничить их значения рамками, которыми они, впрочем, уже ограничены, будучи изначально рассматриваемы в контексте христианской традиции¹. Заранее стоит оговорить особенность работы, заключающуюся в том, что здесь отсутствует комплексный анализ употреблений данных понятий библейскими авторами или святыми отцами – это немыслимо в рамках работы небольшого формата (доклада). Нет здесь также и подробного анализа употребления этих терминов каким-либо одним христианским автором – это было бы однобоко и не вмещало бы и малой части их понимания в христианской традиции. Это попытка осмыслить современные, во многом секулярные, значения слов для лучшего их понимания в рамках христианского мироощущения.

В то же время используемые нами значения ни в коем случае не являются продуктом адаптации с нашей стороны и не приобретают в этой работе никакой принципиально новой смысловой нагрузки.

За образец современного, секулярного, понимания терминов власти и авторитета будут взяты словарные определения.

В толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой² мы, в качестве первых и основных, видим следующие дефиниции:

Авторитет – Общепризнанное значение, влияние, общее уважение.

Власть – право, сила и воля (над чем-либо), свобода действий и распоряжений; начальствование³.

Принципиальное различие между этими определениями заключается в их идентификации относительно субъекта действий, связанного с этими понятиями. То есть авторитет есть продукт суммы утверждений кого-либо в качестве авторитета, а не продукт субъективного самовосприятия, ибо даже если некто говорит, что он ощущает себя авторитетом для кого-либо, он в таком утверждении отправляется от субъективного ощущения того, кто его авторитетом признает. Власть же, наоборот, представляется понятием субъективным, и ее осознание происходит в рамках обладающего ею субъекта. Так как даже если некто предположит, что он находится в чьей-либо власти, отправляться он будет не от собственного ощущения подвластности, а от предположения о наличии ощущения власти у того, кому он «подвластен». Власть (своя) в данном случае сопрягается с глаголами «ощущать», «осознавать», а авторитет – с глаголом «признавать» (чужой). Сочетание власти с глаголом «признавать» (чужую), равно как и авторитет в сочетании с глаголами «ощущать», «осознавать» (свой), понимаются в данной работе как лишенные смысла.

1. Авторитет
   

Если всмотреться пристальнее в современное значение авторитета для тех субъектов, на которых его авторитетность распространяется, можно заметить, что авторитет становится таковым путем совершения действий качественно превосходных, что приводит этих субъектов к осознанию собственной некомпетентности (или недостаточной компетентности) в области тех действий, выполнение которых делает потенциальный авторитет авторитетом в их глазах. В зависимости от степени осознания собственной некомпетентности в области каких-либо действий, может и изменятся степень полноты восприятия того или иного субъекта в качестве авторитета в этой области.

Однако при подобном понимании авторитета необходимо сделать некоторые оговорки. Под авторитетом может пониматься лишь нечто разумное и лишь в области доступной для освоения человеком, т. к. первичным в данном случае является не умение, а «знание как» (а любое знание a priori прерогатива разумного существа) и чувство авторитета оказывается действительным лишь в случае потенциальной возможности его достижения человеком. Так в области летательных способностей у человека не может быть авторитета: птица не может им стать, т. к. «не знает как», человек, управляющий летательным средством, знает лишь как им управлять, человек, его сконструировавший, знает лишь как его сконструировать. В то время как в областях, доступных для постижения человеком, будь то бег, изучение истории или еще какое-либо умение, наличие авторитета возможно.

Если предположить, что под авторитетом «в области» для одного человека понимается другой человек, чья способность и чье «знание как» в этой области качественно лучше, чем у него самого, то в качестве абсолютного Авторитета, следует понимать нечто, все существо и образ действий которого качественно превосходит существо и образ действий субъектов. Первый человек, учитывая свое как минимум сущностное равенство авторитету «в области», по причине того, что авторитет «в области» всегда второй человек, признавая его авторитет, первый человек воспринимает для себя в качестве руководства к действию способ действия второго человека. Таким образом, если проецировать данное соотношение в плоскость отношений с Авторитетом абсолютным, единственным способом признания такого авторитета является акт делегации ему всей полноты своей воли.

Своевременным было бы задать вопрос: если лишь такое действие является единственным способом признания абсолютного авторитета, то не получается ли, что человек живет в мире, не признающим Бога в качестве такового. Здесь следует сделать оговорку, что формальное «признание» Бога и принятие христианской морали и модели мира не является фактом признания, а лишь обозначает факт движения к этому признанию. Евангельская притча о «званных» и «избранных» наиболее точно излагает отношение признания Бога авторитетом «формально», к признанию абсолютному, исключающему проявление собственной воли, вернее, сводящему ее к попытке оказаться в рамках воли авторитета. Мы могли бы назвать это уверенностью в большей компетентности Бога в вопросе управления действиями человека. Во многих православных молитвах встречаются прошения о вмешательстве божественной воли или даже о замене воли человека на волю Бога, прошения эти отражают стремление признать божественный авторитет и всецело следовать образу его действий.

Тема уподобления образа бытия человека образу бытия Бога встречается и Священном Писании: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48), «Дети! да не обольщает вас никто. Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он праведен» (1 Ин. 3:7.).


2. Власть

Власть (по крайней мере, в том значении, в котором это понятие используется в данном докладе) является понятием субъективным, власть не существует без осознания ее наличия субъектом, ею обладающим, и ее наличие или отсутствие не зависит от признания ее тем, на что она может распространяться.

Власть есть воля, облеченная возможностью актуализации. Производя аллюзию на слова Фейербаха: «Что такое воля, лишь застревающая в мысли? Она подобна мечу, остающемуся в ножнах»⁴, можно в свою очередь заметить, что власть – это воля, пронизывающая мысль в стремлении актуализоваться, как бы будучи мечем, приходящим в действие.

Так, меч в ножнах – лишь воля; меч, извлеченный из ножен – воля и возможность актуализации... Однако необходимо заметить, что сама только возможность или способность никак не ведет к актуализации чьей-либо воли. Действительно, в нашем мире не представляется иного понимания власти, как только в качестве ее возможности, т. к. непрерывное действительное воздействие субъектов друг на друга всегда ограничено некоторого рода общественным договором, как и любое непрерывное действие всегда ограничено законами природы. О. Сергий (Булгаков) очень точно заметил принципиальную разницу между действием и его возможностью, рассуждая о творческой способности человека: «Само собою разумеется, что образ, в отличие от Первообраза, имеет эту черту (способность к творчеству) лишь как формальную возможность, жажду, порыв, выражающийся в жесте, который не следует смешивать с действием. Было бы величайшим заблуждением их приравнивать и, справедливо утверждая их сродство и соотносительность, не видеть бездны, отделяющей потенциальность от актуальности»⁵.

Так Первообраз, понимаемый в качестве непрерывно властвующего абсолюта, и является абсолютной властью. Власть же эта представляется властью актуализирующейся непрерывно посредством бытия материального мира. А власть земного субъекта, власть образа, подразумевает лишь моментное вкрапление усилий его воли в процессы существования всего, само существование которых есть не что иное, как одно и непрерывное волеизъявление, одна непрерывная актуализация воли.

...Таким образом: меч наносящий удар – воля облеченная возможностью и усилием, что и составляет полноту власти, как абсолютного понятия. Однако кто может представить меч непрерывно бьющий? Так же и человек не может представить власть властвующую непрерывно.

Власть человека, обращенная во вне, потенциальная и ограниченная, самостоятельна и свободна и может противопоставляться и еще на уровне воли противопоставляется власти абсолютной всегда, когда с ней не согласна. Учитывая наличие множественности воль и принимая за аксиому наличие одной божественной, истиной, являющейся причиной бытия всего сущего, не возможно не сделать вывода о противоречии большинства из них этой истиной по причине не возможности множества истин. «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30.).

Однако, как мы знаем, кроме власти внешней, направленной во вне, есть власть внутренняя, власть «наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10:19.), власть над бесплотными существами, поражающими душу⁶, данная человеку, дабы ему самому не оказаться в их власти. Святитель Григорий Нисский пишет о подобных качествах души следующим образом: «Душа обнаруживает собой царственность, совсем далекую от тупой приниженности, потому что, не имея владыки над собой и будучи самовластной, она самодержавно располагает своими хотениями»⁷.

Таким образом, отрицательная потенциальная власть, направленная во вне, может стать властью положительной, если направлением ее станет внутренний мир человека (субъекта власти), и как будет видно далее, может стать и властью актуальной именно на уровне власти над «хотениями», что неразрывно связанно с проблемой полноты принятия авторитета Бога.


3. Соотношение власти человека с авторитетом Бога

Говорить более о власти Бога не представляется допустимым в виду ограниченности того, что можно сказать на эту тему, используя апофатические принципы. Было выяснено, что власть Бога не ограничена, для своего существования не имеет необходимости в соработничестве других «властей», не может являться потенциальной и т. д. (все что можно сказать о Боге путем осознания того что, про него сказать нельзя, можно косвенно отнести и к свойствам его власти). Говорить же об авторитете человека для другого человека бессмысленно, ведь любой не абсолютный авторитет не абсолютен, а что не абсолютно, то профанно. Поэтому последним и наиболее волнующим нас аспектом соотношения власти и авторитета в христианской традиции будет вопрос о том, что же должно находиться во власти человека, что могло бы привести его к полному и осмысленному признанию авторитета Божественного? Самым важным, целью для человека, считающего себя членом Церкви, является спасение, и в случае, если мы рассматриваем христианскую традицию, то именно в соотношении с этим понятием и следует располагать все остальные. Недаром обычным вопросом при освоении чего-либо или при совершении какого-либо действия для носителя христианского мироощущения становится вопрос – спасительно ли это? И именно по причине не спасительности подмены абсолютного авторитета авторитетом в области т. к. «Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения» (Пс. 145:3.), мы и не рассматриваем здесь аспект признания авторитета «в области» (то есть не рассматриваем проблему признания авторитета человека человеком). Для нас важно понять, в каком соотношении выявленные значения понятий власти и авторитета ведут к спасению души? В этом случае принятие какого-либо иного авторитета кроме абсолютного не является конечным пунктом, не может это спасение гарантировать (при этом ни в коей мере не отрицается спасительность признания авторитета святых, отрицается лишь принятие их ограниченного авторитета за авторитет абсолютный, что и является сотворением себе «кумира»).

Итак, авторитет Бога, в недостижимом идеале, признается человеком: человек отказывается от собственного волеизъявления, вручая руководство своей волей Богу, как существу, понимаемому властным над всем, и как существу несогласие или несогласованность с которым неизменно ведет к погибели. Следовательно, воля человека, и этим осуществляется признание, должна идти в русле воли авторитета а, следовательно, направляться и управляться ей. Однако действие это (признание божественного авторитета – отказ от собственной воли) не может не сопровождаться этой воли максимальным напряжением – то есть актуализацией – то есть властью. Это происходит потому, что в случае прекращения усилий, направленных на актуализацию воли, мгновенно воля становится согласной воле сил противных Богу, и при наличии усилий, направленных на ее актуализацию, актуализация произойдет, и будет заключаться во власти не согласной (не согласованной) с волей Бога, а, следовательно, будет небытием (властью направленной во вне) – погибелью.

Вывод: Воля, сопряженная с усилиями, направленными на борьбу с внутренними врагами, является согласной с волей божественной, то есть становится ею ведомой, что делает божественный авторитет признанным, что и является актуальной властью над внутренними врагами, что есть спасение.