А. И. Соловьев введение в политологию Издание третье, переработанное и дополненное Рекомендовано Государственным комитетом РФ по высшему образованию в качестве учебник

Вид материала

Учебник

Содержание Антагонистические классы и современность Трактовка классов М. Вебером Функциональный подход к классам Средний класс Тенденции развития социальной структуры в странах Запада Социальные источники политических отношений в России Политические элиты

Подобный материал:

• А. И. Соловьев введение в политологию Издание третье, переработанное и дополненное, 6711.57kb.
• Н. Е. Булыгин дендрология 2-е издание. Переработанное и дополненное допущено Государственным, 5091.23kb.
• В. И. Кузищина издание третье, переработанное и дополненное рекомендовано Министерством, 5438.98kb.
• Р. Н. Герчикова менеджмент учебник, 9303.37kb.
• В. М. Смолевского Издание 3-е, переработанное и дополненное Допущено Государственным, 5319.11kb.
• Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное, 10138.23kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11230.01kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11433.24kb.
• Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное, 10586.44kb.
• К. С. Гаджиев введение в политическую науку издание второе, переработанное и дополненное, 7545.88kb.

§ 2. Роль социальных классов в политике


Наблюдающаяся в демократических индустриально развитых странах мира тенденция роста социальной мобильности, расши­рения возможностей повышения статуса для представителей раз­личных групп общества сочетается с сохранением в них устойчи­вого группового социально-экономического и политического не­равенства. Субординацию основных общественных групп, их де­ление на высшие и низшие с точки зрения обладания важнейши­ми общественными и прежде всего социально-экономическими ресурсами (богатство, доход, престиж, образование) отражает понятие «социальный класс».

Современные трактовки классов и их политической значи­мости достаточно разнообразны, порою произвольны и не всегда отличают класс от других страт общества. Некоторые авторы, например Г. Моска, Р. Михельс и другие), исходя из идеи при­оритетной значимости политических различий в социальном структурировании общества, используют понятие «политичес­кий класс» («класс управляющих»), которым обозначают класс, выделяющийся на основе обладания властью. Однако в этом случае речь идет уже не о социальных классах, а о политичес­ких элитах, анализу которых посвящена следующая глава учеб­ника. О социальных же классах «можно говорить лишь в том случае, когда экономическое положение групп связывается с характерными условиями и стилем жизни, с социальными и политическими установками людей. При этом важную роль играют также такие факторы, как уровень образования, «культурный капитал» (Бурдье) и образец социальной мобильности и иммобильности поколений»⁶⁷.

Социальные классы обычно выделяются среди других страт на основе их экономического положения, устойчивости социаль­ного положения их представителей, затрудненности социальной мобильности, перехода из низшего класса в высший, а также многочисленности их представителей. Все это обусловливает их существенное, а иногда и определяющее воздействие на политику. Рассматривая разнообразные определения классов, можно выделить три главных подхода к их трактовке: марксистский, веберовский (в честь М. Вебера) и стратификационный (функцио­нальный) (Т. Парсонс, У. Уорнер и др.). Из всех этих подходов наибольшее влияние на политическую мысль и политическую историю XX в. оказала марксистская теория классов, придающая им приоритетную значимость в детерминации политических процессов и политического строя.


С
Марксистская трактовка политической роли

классов

точки зрения марксизма, любое об­щество, основанное на господстве частной собственности, состоит из классов — «больших групп людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают»⁶⁸. Одни классы бла­годаря своему экономическому положению могут присваивать труд других классов.

Капиталистическое общество делится на два основных анта­гонистических класса: класс собственников — буржуазию и класс наемных рабочих — пролетариат. Все другие группы (землевла­дельцы, ремесленники, крестьяне, интеллигенция, служащие и т.д.) так или иначе примыкают к основным классам. Класс, вла­деющий средствами производства, является и политически гос­подствующим, руководит государством. Интересы основных классов несовместимы, антагонистичны. Осознание своего положения в обществе приводит к формированию у рабочих классового сознания и к развитию классовой борьбы, высшей формой кото­рой является борьба за государственную власть — борьба полити­ческая. Последняя в ходе обострения противоречий капитализма и роста классовой борьбы трудящихся завершается социалисти­ческой революцией, в результате которой рабочий класс устанав­ливает свое политическое господство и использует его для стро­ительства бесклассового самоуправляющегося общества — ком­мунизма.

Согласно марксизму, классы — главные субъекты политики, а классовая борьба — движущая сила истории в тот ее период, ког­да общество оказывается расколотым на противоположные, ан­тагонистические классы. Она является важнейшим источником динамики всей политической жизни, в частности, капиталисти­ческого общества, а также международных отношений. Поэтому классовый анализ необходим для правильного, научного понима­ния любых политических институтов и процессов, характерных для классового общества.


В
Антагонистические классы и современность

конце XIX — первой половине XX вв. историческая практика давала известные подтверждения марксист­ской концепции политической роли классов. В то время на исто­рическую арену вышли массовые политические партии рабочего класса, в России и некоторых других странах мира под классовы­ми лозунгами прошли революции, главной движущей силой ко­торых, однако, были скорее руководимые компартиями военные, маргиналы и низшие слои общества в целом, чем рабочий класс.

По мере развития капиталистического общества, повышения благосостояния и расширения социальных прав трудящихся и всего населения политическая практика стала все больше расходиться с классовой теорией марксизма. Большинство рабочих не под­держали классовые партии, звавшие к насильственной револю­ционной борьбе против капитала, встали на путь социал-реформизма и социального партнерства или проявляли политическую индифферентность. Эта тенденция сохраняется и по сей день. В Великобритании, например, в последние десятилетия пример­но одна треть рабочих на выборах отдает свой голос за партию консерваторов, традиционно являющуюся партией крупного капитала. По результатам эмпирических исследований, в ФРГ лишь 10% населения считают принадлежность к социальному классу в его марксистском понимании важнейшим фактором общественной дифференциации, причем рабочие составляют среди них лишь 5%, чиновники — 3, служащие — 15, предпри­ниматели — 18%⁶⁹.

В 80—90-х гг. в странах командного социализма рабочие также не проявили классовой сознательности и не выступили в поддержку социалистического строя и «своей» власти. Более того, в некоторых странах, прежде всего в Польше, организованное рабочее движение выступило основным политическим оппонентом коммунистических режимов и главной силой в борьбе за демо­кратизацию общества и формирование социально ориентирован­ной рыночной экономики.

Эти и другие подобные факты, ставящие под сомнение клас­совую теорию марксизма, получают неоднозначную интерпрета­цию среди ученых. Радикальные противники марксизма видят в них доказательство ошибочности марксистской классовой тео­рии или, по меньшей мере, ее явного несоответствия реальнос­тям современного постиндустриального общества. Сторонники же марксизма объясняют отсутствие у широких слоев рабочих классового сознания и включенности в политическую борьбу формированием рабочей аристократии, которой капитал создает благоприятные жизненные условия за счет эксплуатации прежде всего трудящихся других стран (В.И. Ленин); интегрированием рабочего класса богатых стран Запада, кроме его низших слоев и иностранных рабочих, в капиталистическую систему (Г. Маркузе); экономической стабилизацией «позднего капитализма» и со­зданием достаточно эффективной системы идеологического и политического господства капитала, обеспечивающей массовую политическую лояльность (Ю. Хабермас и другие неомарксисты).

Современные неомарксисты, считая социально-экономический классовый конфликт основополагающим для современного запад­ного общества, критикуют противников классовой теории за узкий эмпиризм и функционализм, простую констатацию корреляций между объективным социально-экономическим положением и по­литическим сознанием людей, за игнорирование сложного меха­низма, опосредующего это взаимодействие. По их мнению, факто­рами, препятствующими адекватному отражению классового поло­жения в сознании и политической борьбе рабочих и других лиц наемного труда, являются рост их благосостояния и социальной обеспеченности, контролирование капиталом институтов социали­зации и создание индустрии формирования массового иллюзорного сознания с помощью системы образования, СМИ и т.д.

Что же касается пассивного восприятия рабочим классом краха коммунистических режимов в странах Восточной Европы, то со­временные сторонники марксистской классовой теории объяс­няют это бюрократическим перерождением социализма, форми­рованием нового господствующего эксплуататорского класса — номенклатуры, которая, узурпировав государственную власть, дезориентировала рабочий класс, отказалась от социалистичес­кой идеологии и, стремясь превратить свое политическое господ­ство в господство экономическое, ликвидировала социализм как общественную систему.

Хотя аргументация этого рода не лишена определенных ос­нований, в целом трактовка классов как главных субъектов поли­тики, а классовой борьбы как движущей силы истории в свете современного исторического опыта и эмпирических исследова­ний выглядит если не ошибочной, то по меньшей мере далеко расходящейся с действительностью. Ни в одной стране мира ра­бочий класс так и не смог установить свое политическое господ­ство. В развитых странах мира традиционные классовые партии либо изменили свою ориентацию, либо не •пользуются поддерж­кой сколько-нибудь значительной части населения.

Это, однако, не означает, что марксистский классовый ана­лиз полностью исчерпал себя. В демократических постиндустри­альных странах классовая (в марксистском понимании) принад­лежность остается одной, хотя и не главной, социально-эконо­мической детерминантой политики. В странах же с «диким», не­социализированным капитализмом, где произвол частных собст­венников не имеет жестких государственных ограничений, клас­совые конфликты могут приобретать большую остроту и выхо­дить на передний план политической жизни. К числу таких госу­дарств принадлежит и современная Россия.


Х
Трактовка классов М. Вебером

отя марксистская теория классов до сих пор имеет немалое влияние, мно­гие современные ученые широко используют и иные трактовки классов, их роли в политической жизни. Основополагающее зна­чение для них имеет концепция классов М. Вебера, который при­знавал «неизбежное существование на земле вечной борьбы лю­дей против людей» и выступал с критикой одномерности (лишь на основе отношения к собственности) и жесткого экономичес­кого детерминизма марксистского подхода к классам. Согласно М. Веберу, классы — это группы людей с примерно одинаковыми жизненными шансами, интересами и ценностными ориентациями, общность экономического положения которых отличает их друг от друга и создает возможность классовых конфликтов. Специфическими классовыми признаками, по его мнению, выступают не толь­ко контроль над средствами производства, но и над имуществом, .а также профессия, квалификация и некоторые другие социаль­но-экономические признаки. К важным характеристикам клас­сов он относил также доступ к власти и политическую организо­ванность.

В работе «Экономика и общество» (1922) М. Вебер выделил три типа классов: имущие, получающие доход от собственности; приобретающие, доход которых определяется от продажи рабочей силы и ситуации на рынке труда, и социальные классы, особенностью которых является высокая внутригрупповая мобильность, легкость и типичность внутригрупповых перемещений отдельных индивидов и целых поколений. Классами современного ему об­щества он называл 1) рабочий класс; 2) мелкую буржуазию; 3) не имеющую собственности интеллигенцию и специалистов; 4) класс собственников и лиц, привилегированных в силу высокого образования. Современные последователи М. Вебера выделяют два новых класса: 1) работники сферы услуг и 2) лица, живущие за счет государственных пособий (пенсионеры, студенты и т.п.). Все классы имеют специфические общественные и политические интересы.

Хотя проблема классов не получила у М. Вебера детальной разработки (а некоторые ее аспекты были лишь намечены и по­-разному интерпретируются в современной науке, его подход к классам преодолевает жесткий экономический детерминизм теории классов К. Маркса, позволяет учитывать различные стороны положения класса в обществе, аккумулирующиеся в его жизненных возможностях и интересах. Многомерность такого подхода к классам повышает применимость этого понятия к сложному, плю­ралистическому обществу наших дней. На веберовском понима­нии классов базируются преобладающие в науке современные трактовки, в частности конфликтная концепция классов немецкого социолога Р. Дарендорфа, который рассматривает экономические классы в марксистском понимании лишь как их частный случай и выделяет классы прежде всего в зависимости от их обладания (или необладания) властью и авторитетом. В силу различного положения в системе власти классы выступают потенциальным источником общественных конфликтов. В це­лом же «класс — это категория, которая используется при ана­лизе динамики социального конфликта и его структурных кор­ней, и именно этим он может быть четко отделен от слоя как: категории, используемой для описания иерархических систем в текущий момент»⁷⁰. Не претендуя на универсальность, трактовка классов Р. Дарендорфом ориентирует на выявление и анализ по­тенциальных политических конфликтов.


В
Функциональный подход к классам

современной западной, особенно американской, социологии широко распространена трактовка классов в русле стратификационной теории, т.е. как одной из основных общественных страт. В рамках этого подхода центральное место занимает функциональная (статусная) концепция классов, соглас­но которой классы — это группы людей примерно одинакового социального статуса, определяемого величиной дохода, престиж­ностью профессии, уровнем образования, доступом к власти. Эти статусные параметры проявляются в политическом поведении, чувстве коллективной идентичности, сознании и образе жизни класса.

Само классовое деление функционально, полезно для обще­ства. В нем всегда существует дефицит талантов и заинтересо­ванность в распределении социальных позиций, должностей в соответствии со способностями индивидов. Классовое деление помогает реализовать эту социальную потребность, поскольку с помощью растущего по мере продвижения по социальной лест­нице материального и идеального (престиж, общественное при­знание и уважение) вознаграждения оно стимулирует активность и соревновательность индивидов за более высокие позиции в со­циальной иерархии и тем самым способствует занятию наиболее важных для общества постов самыми талантливыми и подготов­ленными к соответствующей деятельности людьми. Функциональ­ная классовая структура, согласно сторонникам данного подхода к классам, необходима для нормального развития общества, поэ­тому всякие попытки ликвидации классов и социального нера­венства противоестественны и дисфункциональны. Исходя из этого, главной задачей политики в современном обществе при­знается обеспечение открытости классовых позиций для каждого человека, создание для всех примерно равных стартовых возмож­ностей.

Результаты эмпирических исследований в значительной мере расходятся с важнейшими положениями функциональной тео­рии классов. Прежде всего они свидетельствуют о том, что во многих областях общественной жизни (статусных иерархиях) не существует ни открытой соревновательности за занятие высоких позиций, ни рационального распределения вознаграждений в соответствии со значимостью профессии и (или) поста. Более того, как показывает повседневная практика, определяющее влияние на распределение вознаграждений зачастую оказывают традиции, идеологические и политические факторы, в том числе полити­ческая организованность и активность той или иной профессио­нальной группы.

В
Средний класс

русле функционального подхода к классам возникла весьма распростра­ненная в современной политической мысли теория среднего (или нового среднего) класса (X. Шельский, Р. Арон, Д. Белл и др.), который характеризуется различными авторами в качестве сред­него по отношению либо к буржуазии и пролетариату, либо (что обычно связано с первым) к высшему и низшему классам. Сред­ний класс рассматривается сторонниками этой теории как глав­ная социальная база и опора демократии. В силу своего положе­ния в обществе он заинтересован в политической стабильности, высоко почитает ценности свободы и прав человека, склонен к компромиссам и примирению политических крайностей, облада­ет умеренностью политических требований, относительно высо­кой компетентностью и активностью при принятии электораль­ных и других политических решений. В то же время, как отмеча­ет С. Липсет, нисходящие слои среднего класса служат благопри­ятной питательной почвой для экстремистских движений, осо­бенно фашистского и правоэкстремистского толка.

Теории среднего класса явились отражением количественно­го роста в странах Запада служащих, интеллигенции, менедже­ров, сохранения значительной численности мелких предприни­мателей, повышения социальной защищенности и уровня обра­зования рабочих и ряда других групп, а также сближения дохо­дов, уровня потребления и образа жизни широких слоев населе­ния. По мнению последователей теории среднего класса, данный процесс привел к устранению традиционных классовых различий между буржуазией и пролетариатом и образованию новой соци­альной группы, охватывающей и ценностно объединяющей боль­шинство населения индустриально развитых стран, — она-то и составляет средний класс. К нему относятся индивиды, обладаю­щие близким уровнем дохода, образования, престижности про­фессии, образа жизни и идентифицирующие себя с этой группой общества. По результатам опросов, в странах Запада свыше по­ловины населения (до 70—80%) причисляют себя к среднему клас­су. Формирование среднего класса обеспечивает обществу высокий уровень социальной однородности, сглаживает или вовсе уст­раняет классовые конфликты, помогает сближению позиций пар­тий, профсоюзов и т.д.

Отражая реальный процесс сглаживания социального нера­венства и сближения статусных позиций широких слоев населе­ния индустриально развитых стран, формирование среднего класса не отменяет существования традиционных классовых и страти­фикационных различий, которые нередко имеют большую поли­тическую значимость, чем принадлежность индивидов к средне­му классу.

В целом же классовый анализ во всех его основных проявле­ниях, дополняемый и обогащаемый стратификационными мето­дами исследования, позволяет раскрыть социальные истоки по­литики, ее наиболее мощные и обычно скрытые движущие силы, дает возможность обнаружить тенденции и перспективы полити­ческих изменений.

§ 3. Динамика социальной структуры в современном мире


К
Тенденции развития социальной структуры в странах Запада

олоссальное многообразие социаль­ных связей в обществе порождает столь же богатейшие отношения и в сфере политической власти. И все же, если говорить о развитых индустриальных странах, то можно обозначить ряд устойчивых тенденций в изменении социальной структуры и их политичес­ких последствий.

В целом, как показывает практика, изменения в социальной структуре происходят здесь прежде всего под влиянием новых производственных и информационных технологий, роста мате­риального благосостояния граждан, усиления их ценностных ори­ентаций в пользу свободного времени и культуры, расширения межгосударственных связей и отношений. Заметно возрастает доля населения, занятого в непроизводственной сфере (услуги, обслу­живание коммуникаций, банковское дело и пр.), растет числен­ность дееспособного населения, существующего благодаря поли­тико-административному обеспечению со стороны государства (учащиеся, пенсионеры, инвалиды, безработные и т.п.). Наблю­дается уравновешенность межнациональных и расовых отноше­ний, рост разнообразия социокультурных стилей жизни. В ряде стран образовалась весомая страта иностранных рабочих и т.д.

Однако важнее всего отметить ведущие социальные позиции среднего класса в этих странах. Жизнь не подтвердила предполо­жение К. Маркса о слиянии данного класса с буржуазией или рабочим классом. В настоящее время он занимает центральное место в социальной структуре общества. Благодаря занимаемому в обществе положению, он заинтересован в политической ста­бильности и защите идеалов свободы и прав человека. Мента­литет же и поведение принадлежащих к нему граждан уравно­вешивают крайности социально-политических противоречий между бедными и богатыми слоями населения. Его социально лидирующая роль демонстрирует и то, что различия в собст­венности в основном воспринимаются людьми как временные статусные различия и все меньше и меньше выступают как фактор, способный инициировать существенные политические потрясения.

Конечно, не все процессы формирования и функционирова­ния среднего класса имеют политически нейтральный характер. Например, из того факта, что образование для его членов стало абсолютно доступным, отнюдь не вытекает беспроблемности за­нятия ими ограниченного числа рабочих мест. Разгорающаяся же конкуренция за эти места подчас стимулирует проявления раз­личных форм политической активности. Вызывает отдельные политические колебания и нисходящая мобилизация этого клас­са. Переток населения из среднего в более низкие слои общества сопровождается возникновением стрессов и массовых индивиду­альных разочарований, вызывающих определенные изменения в политической атмосфере общества.

Одним словом, индустриальные общества отнюдь не бескон­фликтны. Социальные противоречия, вызванные безработицей, перестройкой экономических отношений, национальными и ра­совыми проблемами, способствуют возникновению подчас доволь­но острых политических противоречий. В то же время наличие такого мощного социального стабилизатора, каким является сред­ний класс, господство разделяемых подавляющим большинством общества идеалов и ценностей, доминирование законов и уваже­ние традиций ограничивают уровень политических притязаний разнообразных групп и слоев отдельными поправками к полити­ческому курсу режимов. Политические требования групп не под­рывают стабильности существующего строя, а смены кабинетов министров, парламентов, правящих партий осуществляются при незыблемой власти закона.

В противоположность этой группе стран, к примеру, в пост­коммунистических государствах социальные противоречия групп вызывают значительно более острые политические процессы. В целом, видимо, можно говорить о двух наиболее крупных макро-тендендиях. С одной стороны, отмена запретов на хозяйствен­ную инициативу, рост городов, структурная перестройка эконо­мики, укрепление рыночного уклада хозяйствования, а также ряд других аналогичного действия факторов способствует укрепле­нию открытой социальной мобильности, распространению и уко­ренению либерально-демократических ценностей в обществе. Но с другой стороны, влияние интересов низкодоходных групп об­щества, в том числе работников физического труда, части управ­ленческого аппарата, пенсионеров и др., усиливает требования социальной справедливости и равенства, укрепления порядка и усиления государственного патернализма. Характер столкнове­ния этих социальных и политических интересов групп хорошо виден на примере современной России.


О
Социальные источники политических отношений в России

собенности состояния и динамики социальной структуры в современном российском обществе прежде всего определяются переходным состояни­ем общественных отношений. Наиболее важные изменения со­стоят в том, что реально произведенные демократические преоб­разования (хотя они и не гарантированы от обратимости) поро­дили новые социальные механизмы перераспределения ресурсов и статусов, формы социальной стратификации.

Эти социальные процессы существуют как бы параллельно тра­диционным механизмам структурирования, которые прежде всего связаны с функционированием дотационных и неконкурентных секторов экономики, старой инфраструктурой хозяйствования и разделением труда, прежним привилегированным положением ряда национальных групп и т.д. С этими факторами стратификации, как правило, связаны работники малорентабельных и нерентабельных предприятий госсектора, ряда госучреждений, слабо вписывающихся в рыночную экономику, жители малых городов и сельской мест­ности, где менее всего заметны результаты реформ, пенсионеры, некоторые категории учащейся молодежи и др.

Наряду с указанными источниками структурирования скла­дываются и его новые механизмы, вызванные введением част­ной собственности, капитализацией хозяйственных отноше­ний, урбанизацией, перестройкой коммуникаций, ростом на­ционального самосознания и др. Они привели к возникнове­нию групп предпринимателей, фермеров, крупных и мелких собственников, высококвалифицированных менеджеров, уве­личили разнообразие этнокультурных групп (казачество) и стилей жизни, не сводимых к традиционным классовым характерис­тикам.

В целом в социальной структуре российского общества можно выделить три группы макросоциальных противоречий, вызываю­щих мощные политические потоки, а именно: внутри традицион­ной стратифкации, внутри новой (условно говоря, рыночной) стра­тификации, а также между этими двумя типами социальности. В то же время наблюдаются противоречивые тенденции, свидетельст­вующие не только об объективном усложнении, но и упрощении социальной структуры.

Так, существеннейшее влияние на политические отношения оказывают противоречия между привилегированной, сильно кор­румпированной частью госчиновничества и остальным населени­ем, а также между работниками монополизированных государст­вом сфер и тружениками иных экономических областей. Содержа­ние политических отношений стало в значительной мере зависеть и от наличия экономических классов, различающихся по степени дохода принадлежащих к ним лиц. На одном полюсе сосредоточи­лось 5% богатых и сверхбогатых и 10—15% обеспеченных слоев населения, а на другом — 15—20% наименее обеспеченных граж­дан. Еще одной тенденцией изменения социальной структуры, имеющей существенные политические последствия, служит марги-нализация общества, связанная, в частности, с массовым обнища­нием части населения, последствиями безработицы, значительно разросшимися миграционными процессами, прежде всего за счет граждан из бывших республик СССР и рядом других социальных процессов.

Многообразие и богатство социальных взаимосвязей в совре­менном российском обществе порождают переплетение множе­ства политических процессов: группы, заинтересованные в ры­ночных преобразованиях и побуждающие государство к расши­рению поддержки предпринимательства, соперничают с силами, не заинтересованными в структурной перестройке экономики и стремящимися сохранить политику госрегулирования и патерна­лизма; номенклатурные кланы в государственном аппарате, пы­тающиеся поставить себе на службу ход реформ, сталкиваются с протестом широких социальных слоев, пытающихся утвердить в обществе принципы социальной справедливости и свободы; бо­рение сил и слоев, связанных с криминализированной и «чест­ной» экономикой, приобретает острейшие формы, вплоть до ак­тов политического террора и т.д.

В целом же столкновение разнообразных политических по­токов вызывает серьезные кризисы в деятельности государства, поддерживает ценностный раскол в политической культуре об­щества, инициирует политический протест широких социальных слоев населения.

Опыт показывает, что смягчение политической напряженности в России, как и в других странах с переходной социальной струк­турой, как правило, связано с усилением социальной направлен­ности деятельности правительства (особенно в отношении наиме­нее защищенных слоев населения), борьбой с привилегиями гос­бюрократии и преступностью, расширением возможностей профес­сиональной переподготовки граждан и рядом других мер.


Глава 8

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭЛИТЫ