Geum.ru

Австро-Венгрия XVI века

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   35

Таким образом, земские выборные старосты собирали в казну прямые налоги. Сбор налогов косвенных, таможенных пошлин, также эксплуатация доходных казенных статей (питейное дело, соляные и рыбные промыслы и т. п.) отдавались на веру. Для этого земские тяглые общества обязаны были из своей среды выбирать верных, т. е. присяжных, голов и целовальников, которым вверялся сбор таких доходов. Исправность сбора обеспечивалась кроме веры, присяги, еще имущественною ответственностью сборщиков и поручительством ставившего их земского общества. Таможенные сборы в крупных торговых пунктах и казенные монополии берут на откуп в одиночку и "кумпанствами" московские гости - "коммерции советники".

В царствование Ивана Ивановича относительно регулярными становятся созывы Земского Собора, который несколько раз созывал до этого Иван Грозный. Иностранцы называют Собор "сословиями", но сами русские сильно удивились бы, если бы узнали, что это называется "сословным представительством". В тогдашнем понимании выборные "излюбленные головы" в городах и уездах благодаря их фискальным функциям считались государственными служащими, которых выдвигала на службу община. Так смотрели на них и правительство, и избиратели. Собор, таким образом, был совещанием правительства с местными управленцами, на которых правительство получало нужную информацию о местных делах и нуждах и доводила до местных обществ свои директивы. Законодательный почин мог исходить от Собора в форме челобитной. В этом случае проработкой нового закона обычно занималась комиссия, составленная из нескольких депутатов Собора и нескольких государственных чиновников, и в окончательной редакции он шел на обсуждение в Думу и на утверждение царю.


Московская Академия к этому времени является практически аналогом РИ Славяно-Греко-Латинской. Ее филиалы возникают в других городах при епископских кафедрах. Основная часть учащихся рекрутируется из "поповичей". Часть из них позднее идет на службу Церкви, часть - государству.

Учебный курс епархиальных не ограничивался церковно-религиозными дисциплинами, но согласно с задачею школ включал в себя ряд научных светских предметов. Учащимся вменялось в обязанность ежедневно спрашивать друг друга по-гречески и отвечать по-славянски, а также спрашивать по-славянски, а отвечать на простом языке. Но, вообще, учащиеся не должны были разговаривать между собой на одном простом языке, но на славянском или греческом. Кроме языков в епархиальных школах преподавались грамматика, поэзия, риторика, диалектика и другие части философии и арифметики. Общий порядок изучения наук в епархиальных школах был такой: сперва учили складывать буквы, потом обучали грамматике, церковному порядку, чтению, пению. Далее следовали высшие науки: диалектика и риторика, которые переводились на славянский язык. На русский язык были переведены диалектика, риторика и другие философские сочинения, касающиеся школы. Проповеди собственного сочинения в церквях становятся нормой.

Широким тиражом был напечатан и пущен в продажу учебник по арифметике -- "Книга, рекомая по-гречески Арифметикой, а по-немецки Алгоризмой, а по-русски цифирной счётной мудростью". В этом и других пособиях XVI в. по арифметике рассматривалось сложение, вычитание, умножение, деление и действия с дробями; при этом, как правило, приводились примеры из области торговли. В качестве наставления для измерения "сох" (единица обложения) была создана "Книга сошному письму", которая свидетельствует о знании довольно сложных приёмов математических расчётов. К этой книге была приложена статья "О земном верстании, как земля верстать", которая была первым в России геодезическим руководством. Являясь практическим пособием, статья на конкретных примерах указывала способы приведения земельных участков разной формы к образцовым фигурам (треугольник, прямоугольник, квадрат, трапеция) и пути измерения их площадей. Сочинения, излагавшие гелиоцентрическую систему Коперника, которая являлась важнейшим достижением европейской научной мысли XVI в., появились в русском переводе уже в это время.

Представление о развитии биологических и медицинских знаний дают имевшие широкое распространение "травники" и "лечебники". Травники давали подробное описание растений, а после этого говорили об их лечебных качествах; в лечебниках сообщалось прежде всего об общих свойствах лекарств, а затем рассказывалось о способах их использования. В XVI в. было сделано несколько переводов на русский язык латинских медицинских книг.

При дворе тон задает царица Анна Стефановна. В ее кружке переводятся на русский латинские и немецкие книги, а так же драматические произведения. При дворе она устраивает спектакли в исполнении уже местных актеров, в основном из Академии, а после них - ужины, за которыми гостей развлекают европейской музыкой и не подают спиртного. Женщины присутствуют на этих мероприятиях наравне с мужчинами, постепенно выходя из теремного затвора. Появляется портретная живопись - парсуны. Проникшее было в иконопись западное влияние было жестко пресечено - патриарх собрал собор духовенства, на котором было предписано писать иконы "как древние греческие мастеры и как Андрей Рублев". Русская иконописная школа в XVI веке остается традиционной, равно как и архитектура.


Продолжение. "Твой щит на вратах Цареграда".


В второй половине XVI века Турцию охватил экономический и демографический кризис, вызванный перенаселением в Анатолии. В результате произошло уменьшение

райятских наделов и повышение удельного веса среди деревенского населения холостых крестьянских юношей, лишенных возможности получить надел земли и завести семью. Хотя увеличение численности райи привело к расширению площади запашки и соответственному росту сборов зерновых, но в конечном итоге низкий уровень обработки почв и ограниченность ресурсов свободных земель определили возраставшую напряженность продовольственного баланса. Это вызывало прогрессирующее обнищание крестьянства. Рост населения, на прокорм которого наличных ресурсов не хватало, вызвал стремительный рост цен. В совокупности с притоком дешевого испанского серебра это обрушило турецкий акче, вызвав его стремительную инфляцию. Выяснилось, что прежние источники доходов не покрывают постоянно возраставших расходов на содержание армии и огромного военно-административного аппарата. В следствии инфляции, обесценивающей налоговые поступления, начался стремительный рост налогов, и именно тогда, когда правительство Порты все более и более сталкивалось с затруднениями при сборе налогов с беднеющего населения.. Впервые дефицит поступлений был отмечен в 1564 г, тогда доходы казны составляли 183 млн., а расходы около 190 млн. акче. К 1596 г. сборы в казну равнялись 300 млн., а издержки - 900 млн. акче. Однако следует учесть, что за тот же срок стоимость акче упала примерно в три раза, поэтому реальные доходы правительства составляли всего около 100 млн.

акче.

Стремясь покрыть нехватку денежных средств, османское правительство прибегло к

уменьшению серебряного содержания акче, а затем и к ухудшению пробы серебра. Выпуск испорченной монеты на некоторое время обеспечивал казну ценным

металлом, однако не мог решить трудностей, стоявших перед правительством. Более того, употребление испорченной монеты повлекло за собой настоящий хаос в государственных финансах и значительно осложнило внутриполитическую обстановку в стране.

Кризис сипахийской системы был вызван той же клятой "мальтузианской" проблемой - перенаселением, и вытекавшими из него обнищанием райатов, инфляцией, снижением доходов. К концу XVI в. сложилось такое положение, когда потребности османских феодалов в деньгах росли, а поступления сокращались. Уменьшение военной добычи толкало сипахи на усиление эксплуатации крестьян. Однако тимарная система не могла удовлетворить возросшей жажды денег, так как размеры поступлений и права сипахи в отношении своих держаний были строго регламентированы законом. Поэтому османские "мужи меча" стали стремиться к превращению тимаров из условных владений в наследственные и безусловные. Так постепенно менялась сущность служебного землевладения. Если жесткая регламентация прав рядовых тимариотов препятствовала им в реализации подобных замыслов, то большой объем прав и привилегий правящей верхушки облегчал ей концентрацию в своих руках многих вакантных тимаров, ставших фактически наследственными владениями, не связанными с выполнением военной службы.

В первую очередь тимариотские земли пыталась присвоить придворная знать, чтобы меньше зависеть от смены султанского настроения. "Зеаметы и тимары, - писал в XVII в. защитник интересов сипахи Мустафа Кочибей, - сделались жертвой вельмож". С неменьшим возмущением авторы того времени писали о проникновении в среду турецких феодалов "подонков из народа", в частности о ростовщиках и "торговцах-шакалах", стремившихся с помощью подкупов заполучить земли или должности в государственном аппарате.

Не меньшее значение имела "нерентабельность" тимара в глазах их владельцев. ВXVI в. средний доход тимариота равнялся примерно 5 тыс. акче, а дом в провинциальном городе стоил от 1 до 4 тыс. акче, водяная мельница 5200 акче, раб - от 1 до 4 тыс.,

лошадь - 800-900 акче. Таким образом, учитывая цены того времени, можно видеть, что поступления от тимара обеспечивали сипахи весьма низкий прожиточный

минимум. Поэтому столь важна была для сипахи военная добыча, которая могла удвоить и утроить доходы "людей меча".Но теперь Порта была со всех сторон окружена мощным государствами, имевшими регулярные войска, обученные более передовой тактике

боя и оснащенные новым вооружением. Эти обстоятельства привели к полному прекращению завоевательных войн и резкому сокращению военной добычи. Сокращение военной добычи нанесло первый серьезный удар по материальному

положению сипахи.

Вторым ударом стало значительное падение стоимости акче (в 2-2,5 раза по официальному курсу и в 4 раза на "черном рынке") в конце XVI в. (по вышеуказанным

причинам). В то время как цены на рынке, а также государственные налоги резко выросли, размеры поступлений сипахи с их держаний остались на прежнем

уровне. В итоге доля тимариотов в общем объеме феодальной ренты, получаемой с крестьян, резко сократилась. Так, в начале XVI в. в пользу сипахи

Румелии шло примерно 50-70 % всех сборов с сельского населения, а в конце XVI в. - лишь 20-25 %. В конце концов военные расходы, лежавшие на плечах "мужей

меча", перестали окупаться сборами с тимаров, сипахи стали терять интерес к своим земельным держаниям, их боевой дух и желание воевать также неуклонно падали.


Тем не менее Османам было необходимо поддерживать на уровне военные силы страны - сильно увеличенное янычарское войско и мощный флот, который особенно дорого стоил. Выход из тяжелого положения, в котором оказалось османское правительство, османские власти видели в усилении эксплуатации народных масс и особенно крестьянства. В конце XVI в. были значительно увеличены размеры податей с зависимого населения и введены новые поборы. Так, подушная подать с немусульман-джизья - к началу XVII в. выросла с 20-25 акче до 140, а сборщики налогов на местах временами взимали по 400-500 акче. Еще быстрее росли налоги, относившиеся к категории "чрезвычайных". Поскольку, они вводились государством в зависимости от конкретных, главным образом военных, нужд, то их размеры не были точно установлены. Турецкий хронист Мустафа Селяники писал: "В провинциях государства чрезвычайные налоги довели подданный народ до того, что ему опротивел этот мир и все, что находится в нем".

Вместе с усилением налогового гнета правительство стало в широких размерах практиковать сдачу государственных земель на откуп" Расширение деятельности откупщиков, быстро превратившихся в подлинных хозяев целых районов страны, означало, прежде всего, усиление хищнической эксплуатации зависимого населения. Крестьянам для уплаты своих налогов приходилось продавать не только излишек, но и значительную часть необходимого продукта. Райят, оказавшись не в состоянии выполнить свои повинности, был вынужден прибегать к услугам ростовщиков. Ростовщические операции приобрели в это время большой размах. Значительная часть сельских жителей оказалась в долговой кабале, заложив свои дома, скот, землю.

Ко второй половине XVI в. стало ясно, что османские города оказались не в состоянии принять всего "избыточного" сельского населения. В силу ограниченности сырьевой базы, незначительности спроса, господства ручного труда ремесленное производство не могло поспеть за темпами роста числа городских жителей. Поэтому крестьянская молодежь заполнила религиозные училища - медресе, начала вливаться в ряды янычар, искать места среди челяди провинциальных феодалов. Специфической чертой жизни городов того времени стало умножение численности городского плебса, всегда готового к бунтам и возмущениям. Фактически для османского общества XVI в. значительная масса покидавших деревни крестьян и обширный слой лиц без определенных занятий в городах оказались "лишними людьми".

Проблема "лишних людей", получивших в османских документах название левендов, решалась Портой путем их привлечения к участию в завоевательных войнах в качестве стрельцов - тюфенкчи. Со временем отряды левендов превратились в грозную мятежную силу, угрожавшую порядку в Османской империи. Отказываясь сдавать оружие по возвращении из походов, левенды большими и малыми группами расходились по

анатолийским и балканским провинциям в надежде найти место в военной свите того или иного крупного феодала, губернатора провинции или уезда. Те, кто не

смог обрести себе такого пристанища, легко превращались в разбойников. В конце XVI в. число последних выросло настолько, что слово "левенд" обрело значение мятежного человека, разбойника.

Действия отрядов левендов переплетались с волнениями крестьян, протестовавших против феодального гнета и вымогательств местных феодалов и султанских чиновников. Борьба сельского населения дополнялась выступлениями софт - учащихся медресе, которые теперь были заполнены сыновьями крестьян. Налоговая политика правительства, к тому же вопиюще противоречившая шариату, вызывало негодование этого крестьянского по происхождению духовенства. Множество мулл в своих проповедях яростно обличали власти и самого султана. Малая Азия превращалась в готовую вспыхнуть пороховую бочку.

Оказавшись в окружении враждебных держав, османская дипломатия лихорадочно искала союзников. Туркам удалось установить контакты с узбекским ханом Абдуллой, заключив с ним союз против Ирана. Но в Европе османская дипломатия успехов не добилась. Старый союзник Османов Франция, терзаемая борьбой между короной, Лигой и гугенотами, оказалась не в состоянии проводить активную внешнюю политику. Надежды на союз с Польшей рухнули - КазимирV проводил политику католизации в своих государствах, опираясь при этом на Рим и иезуитов. В этих условиях он не мог идти против папы, а на папском престоле сидел КлиментVIII, ярый сторонник изгнания турок из Европы. К тому же польская шляхта отнюдь не горела желанием воевать. Со стороны Ягеллонской федерации турки могли рассчитывать только на нейтралитет.

Оставалась Англия, находившаяся во враждебных отношениях с Габсбургами. Ее армия была ничтожна, но у нее имелись флот, деньги и дипломатия. Зная, что Филипп готовится нанести ей удар в Ирландии, Елизавета решила создать Испании такие проблемы, чтобы Филиппу стало не до Англии. Наиболее же уязвимым местом Испании был Магриб. На почве изгнания испанцев из Магриба и возник союз между Турцией и Англией. Связующим звеном между ними стал султан Марокко Ахмад ал-Мансур.

Этот талантливый государь поставил своей целью изгнание из Магриба христиан и восстановление великой берберийской державы Магриба, равной Альморавидам и Альмохадам. Елизавета вступила с ним в союз, обещала поддержку и начала поставки в Марокко огнестрельного оружия. В предыдущих войнах марокканцы уже испытали превосходство испанской армии, которую не под силу было разгромить ополчениям берберийских племен. Ахмад решает создать янычарское войско по турецкому образцу. Это войско пеших гулямов рекрутировалось из рабов - суданских негров, вооружалось английским оружием и обучалось турецкими янычарскими офицерами. Ахмад так же предпринял меры к усилению артиллерийского парка.

Содержание подобного войска требовало много денег. Золотые копи было на юге, в суданской державе Сонгай в бассейне Нигера. Ахмад ал-Мансур решил взять это золото себе.

Сначала он встретил со стороны своих советников сильное противодействие: они не верили, что войско сумеет пересечь Сахару. Подобных примеров в истории еще небыло. Но ал-Мансур был непоколебим: почему армия не сумеет форсировать пустыню, если это доступно караванам обычных торговцев? Кроме того, речь идет о посылке в Западный Судан не огромного войска, а небольшого, но действенного, вооруженного огнестрельным оружием отряда, который нетрудно обеспечить всем необходимым в пути. Ал-Мансур был убежден в превосходстве, огнестрельного оружия и заставил в конце концов свой совет поверить в успех экспедиции.

Для обеспечения войск в Сахару была послана огромная масса носильщиков, землекопов и врачевателей. Армия состояла из 4000 солдат и 600 "инженеров". Ударной силой армии были мортиры, стрелявшие ядрами. Для перевозки снаряжения потребовалось 8 -- 10 тысяч верблюдов и тысяча вьючных лошадей. Артиллерийская прислуга была укомплектована англичанами, а главнокомандующим был испанец Джудар-паша. Бывший испанский полковник, на родине приговоренный судом инквизиции за баловство оккультизмом, он, бежав в Марокко, принял ислам и вскоре стал доверенным лицом султана как военный эксперт.

Марокканская армия вышла в путь 22 декабря 1590 г. Время было тщательно выбрано: это прохладный сезон, а дожди обеспечили путь водопоями. Генеральное сражение между марокканцами и войском Сонгай произошло 12 марта 1591 г. в Тандикондибугу, близ Тондиби (в 45 км к северу от Гао). Сам бой был коротким. Ал-Мансур правильно оценивал эффективность огнестрельного оружия по сравнению с луками, стрелами и дротиками. Армия Сонгай была прижата к Нигеру и почти полностью уничтожена. Тимбукту и Гао было захвачены, и царство Сонгай пало, его царь Исхак погиб. Наместником Судана был назначен шейх Махмуд Бен-Зергун. Караваны с суданским золотом пошли в Марракеш.

Теперь, имея средства, ал-Мансур резко увеличивает армию, и начинает переговоры с Турцией о союзе. Постановлено было изгнать испанцев из Магриба, причем Тунис и Триполи должны были отойти к Османам, а Кабилия и испанский Алжир - к Марокко.

В Турции в это время скончался султан МурадIII, и воцарился его сын МехмедIII, при вступлении на трон казнивший 19 братьев. При нем влияние женщин из гарема достигло апогея, а прихватизация сильными мира сего государственных и тимарных земель приняла невиданные ранее размеры.

Предложение Марокко и Англии было принято. Правительство рассчитывало, что священная война с неверными за освобождение братьев-мусульман снизит напряженность в стране. Тем более что это был шанс прорвать враждебное окружение, в котором оказалась Порта. Диван полагал, что император Рудольф скорее всего выступит на стороне Испании, и необходимо сосредоточить основную часть войск на Балканах, меж тем как флот подержит марокканцев, а "ограниченный контингент" будет высажен в Тунисе. В случае вступления в войну России предполагалось, продолжая активные действия в Магрибе и на море, на Балканах перейти к обороне - турки были уверены в непреодолимости линии мощных крепостей, которые они выстроили вдоль Дуная и в Боснии. Что же касается Ирана, то как раз в это время Абдулла Шейбанид развязал новую войну за Хорасан, и силы Ирана были заняты на востоке.

Военные действия начались зимой 1594 года захватом ал-Мансуром Кабилии. Весной этого же года турецкий корпус высаживается на восточном побережье Туниса. Правившая в Кайруане под испанским сюзеренитетом династия Гассанидов не пользовалась популярностью как "прислужники неверных". В одну неделю вся страна признала власть Османов, и у испанцев в Тунисе остались лишь крепости Голета и Бизерта. В то же время ал-Мансур напал на испанские владения в Алжире и осадил Тлемсен. В июне произошло морское сражение между испанским и турецким флотом у побережья Туниса, закончившееся вничью, но разорвать морские коммуникации турок испанцам не удалось. Испания оказалась в весьма трудном положении.

Но с началом следующего 1595 года вступают в силу и благоприятные обстоятельства. Англия так и не вступила в войну. Летом 1594 года на севере Ирландии, в Ольстере, вспыхнуло давно подготавливаемое Филиппом восстание, во главе которого встали графы Тайрон и Тирконель. во главе которого стали графы Тирон и Тирконель. Вожди восставших составили "Лигу Севера", создали и обучили армию, насчитывавшую до 16 тыс. человек.

Елизавете пришлось направить в Ирландию войска, собранные для защиты побережья. Эрцгерцог Эрнст в свою очередь привел в полную готовность Нидерландский флот и "дружески порекомендовал" Елизавете не провоцировать императора. Елизавета, оценив ситуацию, воздержалась от оказания помощи своим мусульманским союзникам.

В то же время папа КлиментVIII развил лихорадочную деятельность по организации антитурецкой коалиции. По всей Европе, от Лиссабона до Москвы его эмиссары призывали христиан к священной борьбе с неверными.

Первым откликнулся император Рудольф, давно мечтавший о военной славе (а венгерское дворянство - о боснийских землях). Португальский король Себастьян, понимавший, что в случае разгрома Испании и Португалия потеряет свои опорные пункты на побережье Марокко - Сеуту, Агадир и Могадор - начал в 1595 году войну с Марокко, что заставило султана Ахмада ал-Мансура, уже взявшего Тлемсен, резко снизить темп наступления. И наконец Венеция так же склонилась на призывы Святого Престола и соединила свой флот с испанским. Папа как светский государь так же вступил в антитурецкую лигу, и втянул туда же итальянскую мелюзгу - герцогов Тосканы, Мантуи и Феррары.

В Москве вопрос о вступлении в Лигу вызвал противоречия. В Думе многие указывали на то, что без поддержки Ирана, который занят войной с узбеками, трудно будет вести военные действия на Кавказе, и на то, что в предыдущей войне с турками Габсбурги не оказали России никакой поддержки. Еще не приняв окончательного решения, царь в 1594 решил воспользоваться отвлечением турок на запад и решить проблему Шамхалата на Кавказе.