Н. Я. Болотников могила таме-тунга приключенческо-фантастический роман "Могила Таме-Тунга" вторая книга

Вид материала

Книга

Подобный материал:

• Николаевич Верстовский "Аскольдова могила", 105.67kb.
• Е. Е. Черный замок: Фантастический роман": армада: "Издательство Альфа-книга, 6811.04kb.
• Александр Дюма-сын арман дюваль. Маргарита готье роман в 2-х частях Инсценировка Натальи, 459.36kb.
• Содержание урока, 132.75kb.
• Orbita@peterlink, 187.86kb.
• Мировая и зарубежная художественная литература, 625.65kb.
• Еженедельные программы по Москве «Дорогая моя Столица», 98.41kb.
• Автобусные экскурсии по субботам и воскресеньям, 331.63kb.
• Дорогая моя столица Осень-зима 2011, 129.55kb.
• На семи холмах агентство путешествий, 36.73kb.

Глава 17


Его Тень и Большой Глаз встречаются


После приема, оказанного сагамором, Сергей готов был ко всяким

неожиданностям, но не к подобной встрече: на пороге хижины стоял Жоан

Кольеш.

Несколько секунд юноши, не веря своим глазам, рассматривали друг друга.

- Каррамба! Саор! Неужели это ты? - бросился обрадованный Жоан в

объятья изумленного Сергея.

Иого, не успевший еще отойти от хижины, услышав крики, остановился и с

изумлением глядел, как два мори тискают друг друга, выпаливая при этом

величайшее количество слов.

"У мори язык не слушает головы, а руки и ноги живут отдельно и делают

все, что им захочется", - пожал плечами индеец.

Когда первый восторг прошел, Сергей спросил:

- Значит, ты и есть Большой Глаз?

- А ты - Его Тень?

- Так назвал меня вождь, но откуда это тебе известно? Имя я получил

всего несколько минут назад.

- Так назвали тебя воины еще вчера, когда нашли в лесу. Им показалось,

что поблизости от тебя мелькали какие-то тени. Кстати, тот, у кого ты

только что был в хижине, вовсе не вождь, а колдун, Тако Шестипалый...

Оказывается, молодой вождь утонул перед началом дождей. Теперь вождем

мог стать только тот, кто заслужит это право силой, смелостью, умом,

хитростью. Временно власть взял в свои руки Тако Шестипалый. Он родился с

шестью пальцами на левой ноге, и это так поразило индейцев, что, как

говорится, еще с пеленок его возвели в ранг колдуна и предсказателя

будущего.

- По-моему, у него не все в порядке с головой, - продолжал Жоан. - При

первой же встрече он набросился на меня и...

- Можешь не рассказывать, Жоан! Я догадываюсь, как он встретил тебя. Но

послушай, о Большой Глаз, откуда ты получил столь достойное имя? Его Тень

хочет это знать.

- А вот... - и Жоан вытащил из кармана увеличительное стекло. -

Удовлетворен ли ты ответом, о Его мудрая Тень? А сейчас отвечай, не сходя

с места, куда ты исчез?

- Большой Глаз хотел, чтобы ему развязали руки, и Его Тень это сделал,

- невозмутимо ответил Сергей.

- Глупое бревно! Как ты мог так подло думать обо мне? Пока ты валялся в

палатке, я построил плот, а когда вернулся, ты бессовестным образом исчез.

Я тебя разыскивал два дня. Ты же вообразил себя благородным рыцарем и даже

не объяснился как следует со мной. Но сейчас настала пора великой мести.

Большой Глаз должен расквитаться за позор и унижение. Смерть белокожей

обезьяне! - Жоан схватил толстую палку и стал размахивать ею с самым

воинственным видом. Сергей не сердился на брань товарища. Он сам так

обрадовался встрече, что его глаза искрились.

Понемногу друзья успокоились. Они зашли в хижину. Из веток и пальмовых

листьев Жоан соорудил в углу громадную постель, на которой свободно могло

уместиться человек пять. На полу были разбросаны циновки и шкуры оленей. В

небольшом углублении, вырытом в земляном полу, стояли кувшины, плошки и

другие сосуды с питьем и едой. Было видно, что бразилец успел основательно

обжиться.

- И давно ты здесь? - поинтересовался Сергей.

- Считай! Скоро исполнится полгода, как наш самолет потерпел крушение.

Половину этого времени я прожил среди индейцев-рыболовов, а другую

половину - здесь.

- И у тебя нет особого желания вернуться в Рио?

- Сейчас это невозможно. Дождливый период еще не кончился. Ну, хватит

обо мне!

Расскажи лучше, где ты пропадал все это время?

- Я полагаю, что по закону гостеприимства сначала ты должен меня

накормить, предложить хорошенько отдохнуть и выкурить несколько трубок...

- Вижу, что ты тоже не терял времени в джунглях, если знаешь обычаи.

Прошу к столу...

Они позавтракали вяленой рыбой и сухими лепешками, из смеси маниока,

тертых орехов и кокосового масла. У запасливого бразильца оказалась и

какая-то густая настойка, похожая на какао.

- Гуарана, - объяснил Жоан, когда сам утолил жажду. По старой привычке

он вернулся к своим обязанностям добровольного гида Сергея. А тот вспомнил

ягоды гуараны, которые однажды им встретились в сельвасах. Бодрые, с

приподнятым настроением, старые друзья полулежали в хижине и, не обращая

внимания на шум дождя, рассказывали о своих злоключениях.

- И ты так и не знаешь, куда исчез Аоро? - спросил Жоан, когда Сергей

рассказал о своей жизни в джунглях.

- У меня теплилась надежда, что именно эти индейцы побывали возле

нашего ручья и, возможно, повстречали Аоро. Они интересовались его следами.

Жоан задумался.

- В этом селении индейцы иногда уходят небольшими группами в лес, но

они не говорят, с какой целью. По-моему, их походы связаны с религиозными

обрядами.

Как-то одна группа вернулась и принесла с собой человеческую голову, но

голова принадлежала жителю этого селения, погибшему в джунглях. Вторая

группа индейцев ходила совсем недавно и тоже возвратилась с человеческой

головой, но опять-таки это была голова их соплеменника, который в пути

заболел, и индейцы его убили.

Еще одна группа вернулась из джунглей вчера и, оказывается, принесла

тебя. Я слышал, что принесли из джунглей тяжело больного и поместили его в

хижине умершего индейца, но мне никто не обмолвился, что у больного белая

кожа. Иначе я еще вчера увидел бы тебя. Почему они скрывали это от меня -

не знаю.

Сергей намекнул насчет обряда отрезания голов: не угрожает ли им двоим

стать жертвами столь милого обычая? Но Жоан это отверг.

- Хотя здешнее племя индейцев и называется по старой памяти - охотники

за черепами, но они отрубают головы только у мертвых или безнадежно

больных соплеменников. Голова бальзамируется, сушится и хранится в семье

родственников.

Ей оказываются всяческие почести, устраиваются ритуальные празднества.

У наших индейцев как раз сейчас пора таких празднеств, но белым на них

запрещено присутствовать. Наверное, это очень интересное зрелище.

Сергей промолчал, что прошедшей ночью был невольным свидетелем древнего

индейского обряда, а Жоан продолжал свой рассказ:

- Через определенное время голова умершего вывешивается над входом в

жилище родственников и служит своего рода талисманом или защитой от дурных

болезней.

Больше всего в этом селении боятся болезней.

- Зачем же меня принесли в селение, если считали больным? - удивился

Сергей.

- Вот это мне не совсем понятно. Своих больных они убивают или изгоняют

из селения, что одно и то же. Я думаю, когда-то в этом племени вспыхнула

какая-то страшная болезнь - оспа или чума. Отголоски давнишней трагедии

докатились до наших дней, поэтому здешние индейцы и боятся всякой болезни.

- Скажи, Жоан, ты знаешь, что такое Злой Сагуртан?

- Нет, понятия не имею.

- Ну, так слушай... - И Сергей подробно рассказал все, что случилось с

ним на развалинах храма.

Его рассказ произвел на Жоана огромное впечатление.

- Странно, чертовски странно! Почему же тогда индейцы не прикончили

тебя или, в лучшем случае, не оставили там, где нашли? Ты думаешь, потерял

сознание от того, что тебя укусила какая-то муха?

- Понимаешь, Жоан, я и сам не знаю. Но когда я находился внутри башни и

рассматривал фрески, у меня все время было неприятное ощущение, будто

поблизости кто-то находится. Выйдя из храма, я опять-таки почти ощутимо

почувствовал возле себя людей. Это было очень неприятно и даже

страшновато. Ну, а потом укус в шею, и я потерял сознание. Послушай, Жоан,

тебе ничего не говорит, что индейцы назвали меня "Его Тенью"? О чьей тени

идет речь?

- Получается, что мухой-то управляла человеческая рука, - заключил Жоан.

- Да. Я в этом убежден. В меня стреляли из какого-то оружия. Следы еще

видны.

Вот посмотри... - Сергей показал на шее красное пятнышко, величиной с

ноготь. - Стрелял какой-то неизвестный человек, а подобрали меня и сочли

больным здешние индейцы. Понимаешь? И имя, данное ими, - Его Тень -

обозначало, что я - тень человека, стрелявшего в меня. Почему он скрылся?

Да потому, что ему нежелательно было встречаться с индейцами. Они, видимо,

помешали ему. Разве не так?

- Что же, твои рассуждения логичны, - согласился Жоан. - Скоро придет

индеец, который привел тебя, постараемся выведать что-либо у него. Кстати,

его имя Ходи Тихо. Это отличный охотник. Он может подобраться на пять

шагов к гнезду тукана и не вспугнуть его. Но две недели назад Ходи Тихо в

чем-то провинился перед Тако Шестипалым, и тот на некоторое время лишил

его имени. Это большой позор для индейца. Поэтому все должны называть его

"иого". Для индейцев это слово столь же обидно, как для американца кличка

"гринго". Не вздумай так называть Ходи Тихо.

Он очень самолюбив и смертельно обидится. В деревне лишь один сагамор

унижает его.

Сергей с досадой подумал, что он уже совершил эту ошибку, и поспешил

переменить разговор.

- Однако, что же мы будем делать?

- Поживем до конца дождей. Сейчас нам не выбраться из джунглей. Эти

индейцы вполне мирные и не причинят нам зла...

Прошло несколько дней. Дождь то хлестал, как из ведра, то делал

передышку, словно собираясь с новыми силами. В такие перерывы почти все

женщины и дети деревни выходили на полевые работы. Мужчины небольшими

группами отправлялись на охоту. Иногда с ними ходили и Сергей с Жоаном.

Теперь-то Сергей был куда опытней своего товарища. Сказывалась все та же

школа Аоро. Он отлично стрелял из лука, умел скрадывать зверя, чем

заслужил у индейцев уважение, не говоря уж об ореоле непобедимости,

окружавшем его, как владеющего искусством сагу-сагу.

Ежедневно в одно и то же время к ним приходил Ходи Тихо. Он усаживался

на циновке возле входа в хижину и молча курил трубку. Посидев так с

полчаса, он поднимался и, кивнув на прощание головой, уходил. Это

считалось "визитом вежливости". Возможно, здесь преследовались и другие

цели - сагамор опасался, как бы его гости не удрали...

Если у Ходи Тихо что-нибудь спрашивали, он отвечал односложно: "да",

"нет", "не знаю". Язык у него, как выразился Жоан, "был пришит крепкими

нитками".

Большинство индейцев относилось к ним почти по-дружески, один Ходи Тихо

был заметно сдержан с белыми, хотя и посещал их чаще других. Сергей ломал

голову, стараясь понять причину этой неприязни, но так и не смог понять.

Узнал он это значительно позже.


Как-то Сергей подошел к Ходи Тихо и долго наблюдал, как тот мастерил

стрелы. У индейца был заранее приготовлен пучок стеблей с мягкой

сердцевиной, которая после просушки удалялась особым шомполом-палочкой. Из

этих стеблей Ходи Тихо нарезал обрезки длиной около метра. Конец обрезка

он расщеплял на два-три сантиметра, туго-натуго обматывал вощеной ниткой и

затем укреплял бамбуковый наконечник с ушком в середине, через которое

пропускал укрепляющую нить.

Противоположный конец стрелы он также расщеплял и вставлял два тонких

перышка, смазывал смолой и обматывал вощеной ниткой. Когда стрела была

готова, Ходи Тихо раскрашивал ее охрой и покрывал тонкой блестящей пленкой

растительного воска.

Другие стрелы он готовил из бамбука, предварительно сточив сочленения

ножом и пристроив наконечник из обсидиана - вулканического стекла. Эти

стрелы предназначались на крупных зверей и птиц.

Сергея заинтересовал новый вид стрел. Он решил попробовать изготовить

стрелу по способу Ходи Тихо, а не так, как учил его Аоро. Острым обломком

обсидиана он сточил на бамбуковом стебле сочленения, изготовил наконечник,

подобрал перья и, когда все было готово, собрал, как это делал Ходи Тихо.

Затем он раскрасил стрелу узорами, покрыл воском и молча положил к ногам

индейца. Тот осмотрел стрелу и ничего не сказал.

В другой раз Ходи Тихо сплел из тонких, окрашенных в разные цвета

прутиков корзиночку для хранения мелких рыболовных принадлежностей. Делал

он это не только с большим терпением, но и с особым вдохновенным

мастерством.

На стенках коробочки постепенно появлялись силуэты - голова ягуара с

закрытыми глазами; повисшая на ветке змея и возле нее причудливый цветок;

высунувшаяся из воды пасть крокодила; ленивец, свисающий с дерева вниз

головой; тонконогий олень; обезьяна. Сергей так понял язык символов

мастера-художника:

"Джунгли тихи, как спящий ягуар, прекрасны, как распустившийся цветок,

но в то же время они коварны, как притаившаяся змея, обманчивы, как

спокойная поверхность реки, где скрываются злобные кайманы. Если хочешь

стать другом джунглей, будь осторожен, как олень, ловок, как обезьяна и

т.д."

Сергей и на этот раз не уступил Ходи Тихо. Он сплел и разрисовал

коробочку, но по своему вкусу. Индеец осторожно взял ее в руки и стал с

большим вниманием ее рассматривать. Вот рисунок хижины, рядом очертания

какого-то огромного зверя, яростно топчущего ягуара, фигурки двух

маленьких человечков, голову одного из которых украшала широкополая шляпа,

а второго - орлиное перо.

В глазах Ходи Тихо вспыхнул интерес. Он с недоумением спросил:

- Кто писал это?

Именно так он спросил: писал, а не изготовил, сделал, сплел, нарисовал.

Сергей скромно подтвердил, что коробочку "писал" он. Ходи Тихо еще раз

пробежал глазами по рисункам, бережно, точно хрупкий сосуд, положил

коробочку на циновку возле Сергея и тут же ушел.

На следующий день Ходи Тихо принес и молча протянул Сергею его

потерянный нож.

После этого случая отношения Ходи Тихо к Сергею внешне оставались

прежними, но теперь индеец подолгу глядел на юношу своими вдумчивыми, чуть

раскосыми глазами, как будто не решаясь его о чем-то спросить. Но как-то

молчание было нарушено.

- Ты сам видел духа? - спросил Ходи Тихо с таким видом, словно их

разговор был прерван минуту назад.

Сергей пожал плечами, но вдруг вспомнил, что Ходи Тихо больше всего

заинтересовало изображение на коробочке чудовища, растоптавшего ягуара

возле ручья.

- Видел, вот так. - И Сергей показал, на каком расстоянии он был

свидетелем драмы на берегу ручья.

- И дух тебя не тронул?

Сергей подробно рассказал о происшествии. Ходи Тихо долго молчал,

задумчиво посасывая бамбуковую трубку, и, когда выколотил ее о большой

палец ноги, сказал:

- Лесной дух не трогает людей с белой кровью.

Кроме Ходи Тихо хижину друзей посещали и другие индейцы, большей частью

пожилые.

Они усаживались в кружок, поджав под себя ноги, и часами молча,

сосредоточенно курили трубки с длинными мундштуками. Сергей и Жоан, хотя и

без трубок, сидели вместе с ними и тоже молчали. Так продолжалось до тех

пор, пока один из гостей не выколачивал свою трубку и совал ее за пояс.

Его примеру следовали остальные, и визитеры так же молча удалялись.

Игра в молчанку раздражала Жоана. Сначала он из вежливости терпел такие

визиты, но однажды не выдержал и не явился домой в обычное время. Индейцы

постояли возле хижины и, узнав, что Большого Глаза нет, молча ушли. По их

понятиям, если одного из хозяев нет дома, непристойно оставаться в гостях.

Иначе вел себя колдун. При каждом посещении хижины юношей Тако

Шестипалый без умолку болтал, покрикивал на хозяев и задавал неизменный

вопрос:

- Мори еще не нашли свои головы?

Шестипалому казалось, что, если он уговорит двух белокожих остаться

навсегда, это поднимет его шансы при выборах вождя племени. Вот почему,

получая от Сергея и Жоана отрицательный ответ, он сердился:

- У мори совсем распухла голова. Плохо, мори! - кричал он, размахивая

кулаками.

Чем ближе подходили выборы, тем чаще появлялся Тако Шестипалый в хижине

друзей и тем все более злым покидал ее.


Наконец моросящий дождь уступил место солнечным лучам. Долины окутались

туманом.

По утрам он бывал настолько густым, что в двух шагах ничего нельзя было

разобрать.

Индейцы приступили к посадкам маниока и батата. Топорами, секачами,

заостренными палками они выкапывали в земле небольшие лунки, куда сажали

растения.

Предстоящие выборы вождя взбудоражили всех. Ежедневно кто-нибудь из

охотников отправлялся к Птичьему озеру на каменную осыпь, чтобы

посмотреть, не сбросила ли змея-предсказательница свою старую шкурку. Пока

же в селении шли приготовления к празднествам, заготовлялись еда и

напитки. Прибрали и подремонтировали сахо - сооружение на сваях,

предназначенное для подобного рода обрядов.

Кажется, один только Ходи Тихо оставался равнодушным к этим

приготовлениям, хотя, как и все охотники племени, добытых зверей и рыбу

отдавал в общий котел.

Сергей освоился с языком племени и старался ни на шаг не отставать от

Ходи Тихо.

Индеец по-прежнему оставался хмур и неразговорчив, но теперь уж смотрел

на Сергея несколько мягче. Между ними как будто даже завязывалась дружба.

По крайней мере, если Сергей или Ходи Тихо не виделись сутки, то

кто-нибудь из них отправлялся проведать другого.

А вот с Жоаном отношения у Ходи Тихо не налаживались. Индеец явно

недолюбливал бразильца. Сергей пытался выведать причины этой ненависти у

обоих. Жоан недоуменно пожимал плечами, а Ходи Тихо отмалчивался. И

все-таки как-то индеец проговорился:

- Твой брат Большой Глаз пришел в хижину моих сестер и принес им горе.

- Какое горе?

- Пираньи растерзали сына старшей сестры, а сыну младшей сестры

аллигатор откусил руку...

Сергей едва верил своим ушам. Нет, этого не может быть!

- Когда это произошло?

- Уже четвертый раз родилась луна. Мои сестры и их мужья дали Большому

Глазу еду и гамак, чтобы он мог набраться сил, а он сделал их

несчастными...

- Может быть, это не Большой Глаз сделал их несчастными. Он мне никогда

не говорил про твоих родичей.

- Сердце Большого Глаза скрыто, как нора тарантула, - уклончиво ответил

индеец.

Было похоже, что Ходи Тихо говорил правду: Жоан в чем-то виноват. Но в

чем?


Сергей не знал всего, что произошло с Жоаном после их разлуки. А дело

было так.

Жоан действительно искал двое суток Сергея, но не нашел и отправился в

путь один. Где-то в глубине души он был рад случаю избавиться от больного

попутчика, сильно стеснявшего его действия. Но раз Сергей ушел сам,

совесть его была чиста.

Несколько дней Жоан плыл по течению реки на плоту, пока не увидел

стойбища индейцев-рыболовов. В большой хижине жили двое мужчин с женами

(оказывается, это были сестры Ходи Тихо) и кучей детей мал-мала меньше.

Почти три месяца пользовался Жоан их кровом и, возможно, остался бы там

до конца дождей, если б не происшествие, расстроившее все его планы.

Однажды он с тремя старшими мальчиками отправился на рыбную ловлю.

Отплыли они на двух лодках, по двое в каждой.

Это была даже не рыбная ловля, а скорей охота с острогой. Мальчик,

спутник Жоана, стоял на носу лодки, метко поражая острогой мелких и

крупных рыб. Вскоре на дне лодки, казалось, трепетала радуга. Здесь были

небольшие, величиной в ладонь, рыбы-снайперы с золотисто-пурпурными

брюшками и резко обведенной белой спинкой, и какие-то желтые, как

канарейки, рыбы с большими плавниками, похожими на ласточкин хвост, и рыбы

вроде футбольных мячей; ушастые рыбы-нетопыри; рыбы, плоские, как лист

картона, рыбы-торпеды и еще много других, бог знает каких форм, расцветок,

размеров. А мальчуган продолжал и продолжал вытаскивать добычу.

Вот под водой промелькнула какая-то огромная тень. Мальчик на секунду

замер и метнул в нее острогу. Взвился огромный каскад воды, чуть не

захлестнувший лодку.

Это была гигантская, полутораметровой длины рыба - пираруку.

Мальчуган едва успел выбросить моток жил и поплавок, как рыба ушла в

глубину, увлекая за собой острогу. И тут он, зажав в зубах нож, бросился в

воду. От толчка лодка отошла к середине реки, на сильное течение. Жоан

растерялся. Вместо того чтобы схватить весло и постараться удержать лодку

там, где нырнул мальчик, Жоан стал звать ребят с другой лодки,

находившихся выше по течению. Мальчики, увлеченные рыбной ловлей, не

слышали криков Жоана.

В течение нескольких секунд вода в реке бурлила и внезапно стала

красной. На какой-то миг на поверхности показалась окровавленная голова

мальчика. Жоан изо всех сил нажал на весло, пытаясь направить к нему

лодку, но тут заметил, что лодка, влекомая быстрым течением, неслась прямо

на острый камень, торчавший из воды. И снова Жоан дрогнул. Он бешено

заработал веслом, стараясь отвести лодку в сторону от камня и... от

гибнущего мальчугана. Юный рыболов звал на помощь, делал отчаянные

попытки, чтобы добраться до лодки, одновременно отбиваясь от невидимых,

скрытых под водой врагов.

Жоан, занятый лишь мыслью о собственном спасении, проплыл мимо.

Крики о помощи услышали мальчики со второй лодки. Они нажали на весла,

но было уже поздно: их отважный братишка был растерзан пираньями -

небольшими хищными рыбешками с тупыми бульдожьими мордами и мощными

челюстями.

В этот день судьба словно взялась до конца испытать Жоана. Ребятишки с

другой лодки, стараясь поскорей добраться до гибнущего брата, сломали

весло. Их лодку несло прямо на лодку Жоана. Еще миг - и лодки столкнутся.

И снова, в третий раз, Жоан дрогнул.

Вместо того чтобы попытаться схватить потерявшую управление лодку

мальчиков, он свернул в сторону. Лодка с ребятишками наскочила на камень.

Мальчуганы оказались в бурной реке. Что с ними случилось, Жоан не знал. Да

ему уже было не до них.

Берега реки сужались, течение убыстрялось. Теперь все внимание Жоана

было сосредоточено на том, чтобы держать лодку на быстрине и не налететь

на какой-нибудь из камней.

Больше часа шла эта борьба Жоана с бурной рекой, но река одолела. Лодку

бросило на прибрежные скалы. Жоан чудом добрался до берега и только тут,

вспомнив события дня, вдруг ясно осознал низость своего поведения. Он упал

на прибрежный песок и, схватившись за голову, стал рыдать. Здесь его нашли

индейцы.

О том дне Жоан ничего Сергею не рассказал.

...Дожди кончились, тропы подсохли, реки входили в свои берега. По

словам индейцев, до ближайшего селения, где находился правительственный

чиновник - алькальд, было всего три недели пути. Хотя Шестипалый и

продолжал настаивать на том, чтобы Его Тень и Большой Глаз остались у них

навсегда, была надежда, что новый избранник на пост вождя отпустит их с

миром, даст проводника.

Казалось бы, друзьям оставалось лишь набраться терпения и ждать. И все

же у них возникли разногласия. Сергей чувствовал себя в какой-то мере

виноватым перед Аоро. Ему хотелось перед тем, как навсегда покинуть

джунгли, побывать в хижине у ручья, может, Аоро окажется в ней...

Жоан возражал. В первую очередь, считал он, надо найти не хижину, а

развалины храма и затем уж возвращаться в цивилизованный мир. Был ли это

чисто научный интерес или тут примешивались еще какие-то иные мотивы,

Сергей понять не мог. К счастью, пока эти разногласия носили лишь

теоретический характер. Сергей и Жоан решили пока ждать, а там - что

покажет время.