Насо беhаалотха
| Вид материала | Документы |
Основные эпизоды недельной главы “Бшалах” (“Когда отпустил”) — выход евреев из Египта, переход чудом через Красное море, первое проявление недовольства в Синайской пустыне и первая война евреев с Амалеком. Но, как и прежде, мы с вами затронем лишь отдельные темы, связанные с этой главой.
Вспоминаю Шестидневную войну 1967-го года. Советские газеты тревожились о судьбе египетских солдат: случись им отстать от своих частей — они обречены на гибель. Безжалостная жара, ни деревца, ни тени, ни капли воды, никакой возможности раздобыть пищу.
Какое-то время Синай находился в руках Израиля, и евреи, служившие там в армии, прекрасно знают, что это такое. Раскаленное небо без единого облачка, жара градусов за сорок-сорок пять — и никаких источников воды, и никакой растительности... А пить здесь надо много, иначе — смерть от обезвоживания.
И еще мне помнятся путевые заметки советского дипломата Майского о Синайской пустыне. Майский писал: “Проезжая Синай, я понял слова 'великая и страшная пустыня'. Я бывал в Каракумах и других пустынях Союза. Но такого не видел. Как будто идешь по поду раскаленной печи...”
Как же могли жить там евреи? Многодетные семьи с маленькими детьми, 603 550 мужчин в возрасте старше двадцати лет? А ведь они пробыли там не день, не два, не месяц, а сорок лет!
В этой неразрешимой, казалось бы, ситуации Израилю является чудо мана, падающего с неба (ман — это особые питательные крупинки), чудо колодца, чудо облачного столпа впереди стана днем и огненного столпа — ночью, чудо облаков, окутывающих стан евреев, чтобы защитить их от жары.
Чудо мана явилось тогда, когда кончились запасы пищи, взятой с собой из Египта.
“И сказал Б-г Моше: “Вот Я дождем ниспошлю вам хлеб с небес, и выйдет народ, и будет собирать ежедневно, сколько нужно на день в этот день... И будет в шестой день, и приготовят они то, что принесли, и окажется вдвое больше, чем собирали каждый день” (16:4-5).
И сделали так сыны Израиля, и собирали — кто больше, кто меньше. И измерили омером (омер — около 2,5 литра), и у того, кто собирал много, не было лишнего, и не было недостатка у того, кто собирал мало. Каждый собрал столько, сколько надо для еды.
И сказал им Моше: “Пусть никто не оставит от этого до утра”. И не послушались люди, и оставили от мана до утра, и завелись в нем черви, — он стал зловонным, и рассердился на них Моше.
Люди всегда “собирают” по-разному: одному хочется принести в дом как можно больше, а другому достаточно необходимого на день. Но после “усушки и утруски” у каждого остается ровно столько, сколько надо, чтобы прожить.
“Не гонись за многим”.
Сорок лет учились евреи верить в то, что Б-г “даст день, даст и пищу”. Для нас это значит: надо трудиться честно, сколько можешь, надо работать, чтобы прожить. Но там, где кончаются твои возможности, неожиданно является помощь свыше. Такое отношение к жизни называется “битахон” — уверенность в помощи Б-га. Нельзя быть лентяем, бездельником. Но если ты сделал все, что в твоих силах и что должен сделать по закону, ты можешь рассчитывать на помощь свыше.
Поэтому ман не оставался на утро. Привыкай верить, что Б-г даст.
Ман был легкоусвояемой, очень питательной пищей и обладал одной интересной особенностью: каждый чувствовал в нем вкус того продукта, какого ему хотелось.
Утром появляется роса, начинает выпадать ман, и на мане оседают капли росы. Ман как бы упакован в росу — и сверху, и снизу. Поэтому в субботу и праздники принято класть на стол скатерть, две булки и сверху на булки — еще одно покрывало. Две булки — потому что в пятницу собирали две нормы мана, а “упаковка” булок — потому что на мане сверху и снизу была роса.
В пятницу все главы колен пришли к Моше и сообщили: Все собрали сегодня двойную порцию мана! — Говорит им Моше: Об этом и сказал Б-г — покой, святой покой во имя Б-га завтра. Что хотите печь — пеките, что хотите варить — варите, а что останется — оставьте на утро. — И люди оставили ман до утра, и ман не испортился. Моше предупредил людей: “Шесть дней собирайте [ман], а в седьмой день — суббота, не будет в этот [день ничего]” (16:26).
Почему не будет? В субботу нельзя выносить вещи из дома и вносить с улицы в дом там, где нет эрува (особого ограждения), и поэтому нельзя вынести из дома посуду для собирания мана и вносить ее с маном в дом. Пророк Ирмеяhу обличал евреев Йерушалаима за то, что они носили ношу в субботу, и говорил, что это угрожает безопасности страны.
“Так сказал Г-сподь: Берегите души ваши и не носите ноши в день субботний... и не делайте никакой работы, а святите день субботний, как Я заповедал отцам вашим... И будет, если вы послушаете Меня, — сказал Г-сподь, — и не будете вносить ношу в ворота этого города в день субботний, и будете святить день субботний, не делая в этот [день] никакой работы, то войдут в ворота этого города [Йерушалаима] сановники и цари, сидящие на престоле Давида... и город этот будет обитаем вечно. И будут приходить из городов Иудеи и из окрестностей Йерушалаима, и из земли Биньямина, и из долины, и с гор, и из Негева, принося всесожжения и [другие] жертвы, и хлебное приношение, и ладан, и благодарственные жертвы в дом Б-га. А если не послушаетесь Меня... то Я зажгу огонь в воротах... и пожрет он дворцы Йерушалаима, и не погаснет” (Ирмеяhу, 17:21-22, 24-27).
Таким образом, нарушение субботы было одной из причин разрушения Иерусалима.
Выпадение мана в пятницу на два дня показывало, что необходимое для питания и существования Б-г обеспечит без работы в субботу. Наоборот — говорят у евреев, что заработок во всю неделю посылается, чтобы в субботу отдыхать. Еврей, прекращающий работу в субботу, заявляет всему миру: “Я верю, что Б-г сотворил мир, что Он вывел нас из Египта и в память об этом велел не работать в субботу”.
В разгар обличений “агрессоров-сионистов” в Союзе газеты, очень стараясь быть “объективными”, делили евреев на злодеев-сионистов и на добропорядочных советских граждан. И вот, помнится, Хрущев в одной из своих речей обмолвился: “Есть плохие евреи (имея в виду сионистов. — И.З.), а есть и хорошие. На заводе, где я работал, был один еврей, который выходил в субботу на работу, но ничего не делал. Так вот, это — хороший еврей”.
Неожиданный для советского вождя подход к делу, но совершенно верный. Я и сам семь лет трудился в Союзе на одном предприятии и отдавал половину заработка за то, чтобы, приходя в субботу в цех, не работать. Я был счастлив. Рядом точно такой же рабочий — работал и в субботу, и даже сверхурочно. У меня четверо детей, у него — трое. Я покупал кашерное мясо по пять рублей за килограмм, а он некашерное мясо — по три рубля. И вот мы встретились в Израиле. Кто у кого берет в долг? Он у меня. Спрашиваю: А где же деньги за работу в субботу? — Ответ: Что сгнило, что пропало, что на врачей ушло. И точно то же я слышал от моего нынешнего соседа, американского еврея, совершенно такую же историю. Его отец, строго соблюдавший заповеди тридцать лет работал вместе с евреем, неизменно их нарушавшим. И вот как-то за столом между ними произошел знаменательный разговор.
— Послушай-ка, уважаемый Гольд (так звали отца моего соседа), — задумчиво произнес еврей, работавший по субботам, — как это так получается? Субботы и праздники — это примерно шестая часть года. Значит, в год я зарабатываю на две месячных зарплаты больше тебя. За шесть лет — на целый год больше! За тридцать лет, что мы работаем вместе, я получил на пять годовых заработков больше! А я денег не вижу. Питаемся мы примерно одинаково, одеваемся тоже. Единственная разница — ты сидишь и поешь песни в субботу, а я вкалываю. Где деньги за мои субботы?
— Говорят, — отвечал его собеседник, — у того, кто нарушает субботу, деньги уходят на врачей да адвокатов...
Есть браха (благословение) на деньгах, заработанных без нарушения субботы.
Вот так и надо понимать слова: “И благословил Г-сподь седьмой день и освятил его” (20:11).
“И освятил его” — в семье, где соблюдают субботу, даже дети знают, что есть вещи, которые не меняются на деньги. Есть нечто святое!
ИТРО
Итак, евреи в пустыне. В недельной главе “Итро” рассказывается о том, как тесть Моше — Итро — приехал в пустыню Синай, к зятю (это очень важный эпизод, хотя мы здесь и не будем на нем останавливаться), и о величайшем событии в истории евреев и всего человечества — получении Торы на горе Синай.
“И отправились они из Рфидим, и пришли в пустыню Синай, и встали станом в пустыне, и расположился там Израиль против горы” (19:2).
Интересно, что обо всех передвижениях евреев в Торе говорится “и отправились”, “и пришли” — во множественном числе, а в единственном числе — “и расположился там Израиль” — сказано только здесь. Это значит, что евреи в тот момент были едины, как никогда, и поэтому Б-г считал их достойными получить Тору — учение о том, как надо жить. В Торе изложена вся наша история до смерти Моше и предсказано все наше будущее. Она содержит 613 обязательных для нас заповедей.
Однажды мне задали вопрос: “Как выполнить слова Торы “Да вернет похищенное, что он похитил” (Ваикра, 5:23), если человек никогда ни у кого ничего не похитил?”
И я ответил: “Чтобы выполнить все заповеди Торы, надо одновременно быть и жуликом (возвращать то, что похитил), и царем (не обзаводиться множеством жен, денег и лошадей), и первосвященником (не жениться на вдове). Но это же невозможно! Однако есть одна заповедь: “люби ближнего, как самого себя” (Ваикра, 18:18), выполнение которой делает нас причастными ко многим заповедям, прямо нас не касающимся. Существует, например, заповедь о разводе: если муж хочет разойтись с женой, он должен написать ей гет, разводное письмо. Случается, что муж бросил жену, и его приходится искать, чтобы помочь бывшим супругам совершить развод по Торе. Тот, кто участвует в этом, выполняет заповедь развода. Кто-то присвоил себе чужие деньги или вещи, а другой объясняет и доказывает ему, что украденное надо вернуть. Этим он участвует в выполнении заповеди “да вернет то, что похитил”.
Мы знаем, что Б-г велел ежедневно изучать Тору.
“Слушай, Израиль, уставы и законы, что Я говорю во услышание вас сегодня; изучайте их и старайтесь выполнять” (Дварим, 5:1). “Да не отходит эта книга Торы от уст твоих, и занимайся ею днем и ночью, чтобы в точности исполнять все написанное в ней, тогда удачлив будешь на пути твоем и преуспеешь” (Йеhошуа, 1:8). Каждый еврей обязан в течение дня и в течение ночи уделить какое-то время изучению Торы. Когда он изучает законы, с которыми на практике сейчас не сталкивается, то изучение засчитывается ему как исполнение, потому что это еще одна возможность выполнить заповедь в будущем: может быть, когда-нибудь ему самому придется исполнить ее, а может быть — подсказать знакомому, как она выполняется.
Только тогда, когда евреи дружны и едины, они могут выполнить все заповеди Торы.
Получение Торы было целью Исхода из Египта. В первом видении Моше, когда ему предстал горящий и несгорающий куст “сне” (ежевики), Б-г ему сказал: “А теперь иди, Я посылаю тебя к фараону, и выведи Мой народ, сынов Израиля, из Египта... Когда выведешь народ из Египта, будете служить Б-гу у этой горы” (3:10,12). “Эта гора” — гора Хорев (она же — Синай).
В Синае еврейский народ поднялся на высшую духовную ступень, получив от Б-га Тору. Через Моше-рабейну Всевышний обратился к евреям: “И ныне, если слушать будете голоса Моего и хранить завет Мой, то будете Мне самым дорогим из всех народов, ибо Мне [принадлежит] вся земля. И вы будете Мне царством служителей святому и народом святым” (19:5,6). Ответили на это евреи: “Все, что говорил Г-сподь, исполним” (19:8). Потом они еще раз повторили свое обязательство: “Все, что сказал Б-г, сделаем и будем послушны” (24:7) — и поклялись от своего имени и от имени будущих поколений выполнять законы Торы.
Весь народ стоял у горы Синай, видел поднимавшиеся к небу языки пламени, блеск молний, слышал голос Б-га, перечислявшего десять заповедей; многие, не выдержав этого зрелища, падали в обморок. Тогда, преисполнившись страха перед Г-сподом, обратились люди к Моше: “Говори ты с нами, и послушаемся, и пусть не говорит с нами Б-г, чтобы мы не умерли” (20:19), — дав таким образом своему вождю право получить Тору от Всевышнего.
Из поколения в поколение передается в еврейском народе рассказ об исходе из Египта, о чудесах пребывания в Синайской пустыне, о получении Торы. Существуют некоторые детали нашей истории и подробности законов, которые не записаны в Письменной Торе. Это — Устная Тора (Тора шебеаль-пе). Удивительно, что за прошедшие с момента получения Торы более чем три тысячи лет забылись лишь некоторые детали (по ним возникли разные мнения — например, тфилин Раши и Рабейну Тама), но нет спора об основных фактах предания. Все евреи (русские, польские, йеменские, испанские, марокканские и т.д.) едят в первую ночь Песах ту же мацу, рассказывают ту же историю об исходе из Египта, пьют те же четыре бокала вина, поднимают и благословляют в Суккот те же четыре вида растений... Разница — только в напеве, в произношении, в дополнительных обычаях (добавлении отрывка из псалмов и т.п.). Все учат ту же Тору, буквы которой сосчитаны, учат тот же Талмуд.
Итак, сотни тысяч евреев во время своих скитаний по пустыне, продолжавшихся сорок лет, были свидетелями многочисленных чудес, явленных для них Всевышним; весь народ был очевидцем дарования Торы на Синае. Отрицать это так же бесполезно, как бесполезно, скажем, утверждать, что во время Второй мировой войны не было массового истребления евреев немцами. Тот, кто подвергает сомнению факт уничтожения фашистами в лагерях смерти шести миллионов евреев (а в последние годы опубликовано немало “научных” трудов, авторы которых пытаются отрицать очевидное), ставит себя в глупое положение: живы люди, прошедшие через этот ад, и их свидетельства никогда не изгладятся из памяти потомков.
Тысячелетиями хранит коллективная память еврейского народа правду о чудесах, свидетелями которых были наши далекие предки.
В недельной главе “Ваэтханан” книги “Дварим” еще раз повторяются десять заповедей, которые евреи услышали непосредственно из уст Б-га на Синае, и Моше, повторяя их, подчеркивает тот факт, что союз, заключенный Б-гом с еврейским народом, вечен. “Г-сподь, Б-г наш, заключил с нами союз при Хореве. Не [только] с нашими отцами заключил Б-г этот союз, но [и] с нами, мы это, которые здесь сегодня все живы. Лицом к лицу говорил Б-г с вами на горе из среды огня” (Дварим, 5:2-5).
Пятая заповедь из десяти, которые евреи услышали непосредственно из уст Б-га, говорит о почитании родителей. Рассмотрим ее в той формулировке, в какой она дана в книге Дварим, 5:15: “Почитай своего отца и свою мать, как повелел тебе Г-сподь, Б-г твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы было тебе хорошо на земле, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе”.
Как понять слова “чтобы продлились дни твои и чтобы было тебе хорошо”? Всегда ли это так на этом свете? Всегда ли так буквально вознаграждается почитание родителей?
Можно сказать, что это бывало и бывает довольно часто. Я сам видел людей, живых и активных в преклонном возрасте, далеко за восемьдесят, и окруженных глубоким уважением детей. Те, кто знал их в молодости, всегда вспоминали, что и сами они с детства почитали своих родителей и во всем помогали им. Но ведь, как правило, на этом свете нет “расчета” за выполнение заповедей. Здесь может быть только “аванс”. Сказано в Устной Торе (Пеа, 1): “И вот дела, плоды которых человек вкушает в этом мире, главное же вознаграждение дается ему в мире грядущем: почитание отца и матери, и благотворительность... и водворение мира между человеком и ближним его. А изучение Торы равноценно всему этому, вместе взятому” (т.е. изучая слова Б-га, человек будет знать, как вести себя, и будет поступать согласно своему знанию).
Случается, однако, что человек, почитающий родителей, живет недолго. Почему же ему не продлены дни его? Дело в том, что слова “чтобы продлились дни твои и чтобы было тебе хорошо” надо понимать с учетом потустороннего мира.
Р. Авраhам ибн Эзра пишет, что если в народе широко распространено почитание родителей, это продлевает пребывание народа в своей стране, препятствует изгнанию. И действительно, среди причин изгнания пророк (Йехезкель, 22:7) называет: “к отцу и матери относились пренебрежительно”.
Очень интересно рассуждает об этом раби Яаков Кранц, которого называли Магид из Дубно, проповедник из города Дубно (1740-1804). Как понять: “Чтобы продлились дни твои”? Мы понимаем это как долголетие. А Магид спрашивает: может быть, это значит — чтобы удлинился твой день? Вместо двенадцати часов в нем будет пятнадцать-шестнадцать часов? И отвечает: бывает, день прошел, а ты ничего не успел сделать. Ну, встал, поел, пошел на работу, пришел с работы, поел, лег, поспал — и ничего не сделал. И на второй день то же самое, и на третий... А бывают дни, когда все удается: встречаешь того, кого долго искал, договариваешься о том, чего хотел, и вообще переделаешь столько дел, что и в три дня не всегда успеешь. Почитай родителей, “чтобы удлинились дни твои”: чтобы ты успел много сделать в жизни. Этим Б-г тебя вознаграждает.
Имеется еще заповедь: “Всякий матери своей и отца своего страшитесь” (Ваикра, 19:3). Как понимать “страшитесь” и как понимать “почитай”? Почему в выражении “Почитай отца и мать” на первое место поставлен отец, а в выражении “Страшитесь матери и отца” сказано сначала о матери? Талмуд объясняет (Кидушин, 31):
“Страшиться” — значит не сесть на то место, где отец сидит среди старейшин или в синагоге, где он молится, не оспаривать его высказываний, или не говорить (когда отец или мать с кем-то спорят): мне кажется, отец прав — а то получится, что сын или дочь выше родителей, что они решают, кто прав.
А как быть, если отец или мать действительно неправы и нарушают закон Торы? Нельзя сказать: “Ты нарушаешь закон, делаешь плохо”. Сказать надо: “Отец, в Торе сказано так-то и так-то”, т.е. как бы рассуждать вместе с ним, но не стыдить.
А что такое “почитай”? Корми, пои, одевай, подавай, приноси, одним словом — обслуживай. Обычно дети скорее помогут матери. Поэтому в Торе сказано: “почитай отца и мать”, т.е. не только мать, но и отца. Что касается заповеди “страшитесь” — не противоречьте и т.п., то дети чаще “боятся” отца, и потому сказано: “матери и отца страшитесь”, т.е. не только отца. Выходит, что надо одинаково бояться и чтить и отца, и мать.
А где предел?
Спросили у р. Элиэзера, как надо выполнять заповедь почитания отца. Он сказал: “Поучимся у одного нееврея, Дама бен Нтина из города Ашкелон. Однажды к нему пришли купить драгоценные камни для одеяния первосвященника, а ключ от шкатулки, где они хранились, лежал под головой у его спящего отца. Покупатели торопились, но он не стал будить отца и таким образом упустил отличную сделку. Но Б-г воздал ему за этот поступок. Через год в его стаде родилась красная телка, и к нему пришли еврейские мудрецы, чтобы осмотреть ее и купить. Он сказал им: “Я знаю, что вы уплатите любую сумму, но я прошу лишь то, что потерял, когда из уважения к отцу не разбудил его”.
О Дама бен Нтина рассказывал и р. Дими. Однажды Дама бен Нтина в шитой золотом одежде сидел среди знатных римских вельмож. Дело было в Кейсарии. Вдруг вбежала его безумная мать, стала срывать с него одежды, ударила его по голове, плюнула ему в лицо. Но он никак ей не противодействовал и не сказал ни слова упрека.
Представьте себе, что в наши дни принаряженный, радостный сын сидит в президиуме какого-то общества и приходит отец (или мать) и начинает рвать на нем одежду, бить, оскорблять его. Так вот — ему нельзя ничего сказать им в осуждение, надо молчать, бояться Б-га, Который велел нам быть почтительными к родителям.
Р. Авими, сын р. Абуу, сказал: “Бывает и так: один кормит родителей лучшей птицей — и теряет будущий мир, а другой заставляет отца крутить мельничные жернова — и получит за это плату в грядущем мире. У того, кто кормил родителей лучшими блюдами, отец однажды спросил: Сын мой, откуда ты все это берешь? — Сын ответил: Старик, старик, ешь и помалкивай. Он будет в аду за такой пренебрежительный ответ отцу. А другой человек работал мельником, вертел жернова. В той стране из каждого дома брали на государственные работы по одному человеку и хотели забрать отца. Сын сказал отцу: Отец мой, лучше я пойду вместо тебя, а ты встань на мое место вертеть жернова. Если чиновник накричит, то пусть лучше кричит на меня. Этот сын будет в раю”.
Есть только одна ситуация, когда не надо слушать родителей. Если отец велит сыну или просит его сделать то, что запрещено Торой (это относится к любой из ее заповедей), отца слушать нельзя. Мы уже приводили стих: “Всякий матери своей и отца своего страшитесь”. Далее в нем сказано: “и субботы Мои соблюдайте. Я Г-сподь, Б-г ваш” (Ваикра, 19:3). И это значит: надо чтить отца и мать, но если они скажут, например: “Нарушь субботу (свари для меня что-нибудь, пойди купи что-то)”, — нельзя их слушаться, ибо Б-г выше их: “Я Г-сподь, Б-г ваш”.
Мнению родителей мы не обязаны подчиниться и еще в одной ситуации — при женитьбе. Конечно, мы должны считаться с их жизненным опытом и мудростью, но если наш избранник или избранница — хороший религиозный человек, нам надо следовать своим симпатиям, а не желаниям родителей. Привязанность между супругами — основа правильного еврейского дома, и ее отсутствие может привести к печальным последствиям.
Уважение к родителям не кончается с их смертью. Каждый добрый поступок, совершенный детьми, засчитывается в заслугу родителям. Ведь дети воспитаны родителями, родители много в них вложили. Поэтому принято в течение почти года после смерти родителей читать Кадиш, посещать синагогу, учить Тору, мишнайот, давать пожертвования и т.п.
Много, много великих дел было совершено в память родителей, много книг написано, построено много больниц, синагог и ешив.
МИШПАТИМ
Недельная глава “Мишпатим” (“Законы”) продолжает изложение заповедей, которые Всевышний дал Моше с тем, чтобы Моше объяснил их народу. Глава содержит 53 заповеди из 613. Большинство из них касается взаимоотношений между людьми.
Тора придает огромное значение отношению к людям. Выше мы уже разбирали эпизод с филистимским царем Авимелехом, забравшим у Авраhама его жену Сару (глава “Ваера” книги “Брешит”). Поговорим о нем еще раз.
Авимелех должен был не только вернуть Авраhаму жену, но и добиться, чтобы Авраhам за него помолился. Зачем?
Если человек согрешил перед Б-гом и раскаялся, сожалеет о прошлом и не повторяет дурного поступка — Б-г прощает ему вину. Но если человек обидел человека или не вернул ему долг, Б-г не простит, пока виноватый не извинится и не добьется прощения у того, кого обидел. Можно без конца поститься, жертвовать миллионы на благотворительные цели, помочь сотням людей, но пока вы не отдали конкретного долга тому, кому должны, или его наследникам, и не добились по-хорошему прощения, Б-г не прощает. Тут не помогут ни пост в Йом-Кипур, ни покаяние.
Обидев человека словом или делом, мы согрешили и перед Б-гом, и перед человеком. Авраhам должен помолиться за Авимелеха. Кому будет молиться Авраhам? Одному только Б-гу! Но Б-г заступается за обиженных. И пока обиженный Авраhам не попросит за Авимелеха, ничто тому не поможет. Б-г простит только после того, как простит человек.
А если обиженный умер? Когда дело касается денег, то надо вернуть долг наследникам (наследникам по закону Торы, а не по обычаю страны). Если покойному была нанесена душевная обида, надо пойти на его могилу, снять обувь и в присутствии миньяна (десяти мужчин-евреев) сказать: “Я согрешил перед Б-гом и перед этим человеком”. А присутствующие скажут: “Прощено тебе” (“Махул леха”). Случается, что обидчик не может сам пойти на кладбище. Тогда следует послать вместо себя кого-то другого. Я сам два раза был таким посланцем.
В главе много говорится об ответственности человека за причиненный другому физический или имущественный ущерб.
Допустим, один человек нанес другому телесное повреждение. Он обязан уплатить пострадавшему крупную компенсацию, рассчитываемую по пяти статьям: за инвалидность (если потерпевший лишился глаза, пальца и т.п.); за перенесенную боль; за расходы на лечение; за потерю рабочего времени и связанный с этим убыток; за пережитый позор.
Даже за пощечину (ущерб лишь в двух аспектах — унижение и боль) взыскивали, например, двести зуз, очень значительную по тем временам сумму.
Представим себе, что человек вырыл яму в общественном месте и не прикрыл ее как следует. В яму упало животное и погибло. Вырывший яму обязан уплатить компенсацию хозяину животного.
Человек выкинул на улицу осколки стекла, обломки металла и т.п. Кто-то споткнулся о них и получил травму. Выкинувший мусор обязан уплатить пострадавшему.
Если кто-то разжигал огонь, ставший причиной пожара, он обязан оплатить ущерб от пожара. Мы ответственны за последствия наших поступков.
В Талмуде (Бава кама) рассказывается интересный случай. Человек убирал камни со своего поля и выкидывал их на дорогу. Проходивший мимо мудрец заметил ему: “Зачем кидаешь из чужого в собственное?” Тот посмеялся над прохожим, сочтя его чудаком.
Прошло какое-то время. Человек продал поле. Как-то ночью, идя по дороге (улицы тогда не освещались), он упал и сильно расшибся о камни. От всей души проклиная негодяя, набросавшего камни там, где ходят люди, он едва добрался до ночлега. На следующий день, проходя там же, он, к стыду своему, увидел, что сам на себя навлек беду. Тут и вспомнились ему слова мудреца. Талмуд заключает: стремящийся к благочестию (хасид) пусть остерегается, чтобы беда не пришла к другому через него, т.е. чтобы не причинить кому-либо ущерба даже опосредованно, даже косвенно.
На человека возлагается также ответственность за ущерб, нанесенный принадлежащим ему животным — собакой, козой, быком и т.п. Если, скажем, ваша коза забралась в чужой огород и потоптала или поела там зелень, вы обязаны возместить ущерб хозяину огорода.
Раби Исроэл Салантер (день его смерти — 25 швата — приходится на неделю, когда читают главу “Мишпатим”) очень внимательно изучал вопросы морали и законы взаимоотношений между людьми. Он говорил: не случайно у евреев принято начинать обучение детей Талмуду именно с тех трактатов, где говорится о возмещении ущерба. Это делается для того, чтобы они научились с молодых лет отвечать за свои действия и за все, что находится в их ведении.
Раби Салантер говорит: нельзя выполнять одни законы Торы, попирая другие. И приводит поучительный пример. Набожный еврей ранним утром, еще до рассвета, спешит в синагогу, чтобы прочесть перед Новым годом слихот — молитвы об отпущении грехов. Он так поглощен мыслями об этом, что уходит из дому, сильно хлопнув дверью (а время — около пяти утра). Соседка, у которой несколько месяцев тому назад умер муж, проснулась: что за стук? И сообразила, что это сосед пошел читать слихот. Ей вспомнилось, как в такие же ночи уходил молиться ее муж, и она заплакала. Так этот человек совершил сразу два греха: украл у другого сон, нанес душевную травму вдове. Он продолжает спешить и, не заметив, толкает кого-то. Подойдя к синагоге, он видит, что она закрыта. Синагогальный служка — шамес — еще не пришел. Все ждут его на улице. И вот прибежал шамес, он стыдится, что пришел позже других, в растерянности бросается к дверям, но, как назло, то ли не тот ключ взял, то ли замок заело. Наш еврей не выдержал и крикнул: “Ну, давай быстрее! Мы теряем время!” Шамес побледнел. Снова совершено два греха: пристыжен человек и поставлено под угрозу его пропитание — из-за замечания, сделанного при всех, он может потерять работу.
Однажды перед Песах р. Салантер со своими учениками пек мацу. Ученики спросили его: на что особенно надо обращать внимание? И раби ответил: надо, чтобы маца была кашерной не только относительно пасхальных правил. Надо следить, чтобы не обидеть резким словом женщин, которые месят и раскатывают тесто, потому что обычно это вдовы или бедные сироты.
В годовщину смерти его матери р. Салантер, как это принято, хотел прочесть в миньяне “Кадиш” (поминальную молитву) по матери. В синагоге он узнал, что другой человек тоже хочет прочесть “Кадиш” хазаном в миньяне — этот день был годовщиной смерти его дочери. Несмотря на то, что поминающий покойную мать имеет преимущество перед поминающим дочь, р. Салантер подошел к нему и предложил ему читать. Заметив общее удивление, р. Салантер объяснил: “Моя мама заслужила, чтобы я сделал в такой день приятное этому человеку”. Раби Салантер считал, что доброе дело — дело не менее Б-гоугодное, чем чтение “Кадиш”.
Однажды в гостях р. Салантер спросил, кто приносит в дом воду. Ему показали — какая-то служанка. И он постарался совершить омовение рук очень скупо. “Если бы я сам носил воду, — сказал раби, — я бы лил пощедрее. Но выполнять заповедь с особой строгостью (у евреев есть такое понятие — устрожение закона) за счет труда другого человека не стоит”. Благословенна память праведника.