Школьников, гуляющих рядом с памятником Маршалу Советского Союза Г. К

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   58   59   60   61   62   63   64   65   ...   68
принять от немецкого командования безоговорочную капитуляцию.

На тот же аэродром из города Фленсбурга прибыли под охраной английских

офицеров генерал-фельдмаршал Кейтель, адмирал флота фон Фридебург и

генерал-полковник авиации Штумпф, имевшие полномочия от Дёница подписать акт

безоговорочной капитуляции Германии.

Здесь, в Карлсхорсте, в восточной части Берлина, в двухэтажном здании

бывшей столовой немецкого военно-инженерного училища подготовили зал, где

должна была проходить церемония подписания акта.

Немного отдохнув с дороги, все представители командования союзных войск

прибыли ко мне, чтобы договориться по процедурным вопросам столь волнующего

события.

Не успели мы войти в помещение, отведенное для беседы, как туда

буквально хлынул поток американских и английских журналистов и с места в

карьер начали штурмовать меня вопросами. От союзных войск они преподнесли

мне флаг дружбы, на котором золотыми буквами были вышиты слова приветствия

Красной Армии от американских войск.

После того как журналисты покинули зал заседания, мы приступили к

обсуждению ряда вопросов, касающихся капитуляции гитлеровцев.

Генерал-фельдмаршал Кейтель и его спутники в это время находились в

другом здании.

По словам наших офицеров, Кейтель и другие члены немецкой делегации

очень нервничали. Обращаясь к окружающим, Кейтель сказал:

- Проезжая по улицам Берлина, я был крайне потрясен степенью его

разрушения. [331]

Кто-то из наших офицеров ему ответил:

- Господин фельдмаршал, а вы не были потрясены, когда по вашему приказу

стирались с лица земли тысячи советских городов и сел, под обломками которых

были задавлены миллионы наших людей, в том числе многие тысячи детей?

Кейтель побледнел, нервно пожал плечами и ничего не ответил.

Как мы условились заранее, в 23 часа 45 минут Теддер, Спаатс и Латр де

Тассиньи, представители от союзного командования, А. Я. Вышинский, К. Ф.

Телегин, В. Д. Соколовский и другие собрались у меня в кабинете,

находившемся рядом с залом, где должно было состояться подписание немцами

акта безоговорочной капитуляции.

Ровно в 24 часа мы вошли в зал.

Начиналось 9 мая 1945 года...

Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены

государственные флаги Советского Союза, США, Англии, Франции.

В зале за длинными столами, покрытыми зеленым сукном, расположились

генералы Красной Армии, войска которых в самый короткий срок разгромили

оборону Берлина и вынудили противника сложить оружие. Здесь же

присутствовали многочисленные советские и иностранные журналисты,

фоторепортеры.

- Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных

Сил и Верховного командования союзных войск, - заявил я, открывая

заседание, - уполномочены правительствами стран антигитлеровской коалиции

принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного

командования. Пригласите в зал представителей немецкого главного

командования.

Все присутствовавшие повернули головы к двери, откуда сейчас должны

были появиться те, кто хвастливо заявлял на весь мир о своей способности

молниеносно разгромить Францию, Англию и не позже как в полтора-два месяца

раздавить Советский Союз.

Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил

порог генерал-фельдмаршал Кейтель, ближайший сподвижник Гитлера. Выше

среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим

фельдмаршальским жезлом вверх, приветствуя представителей Верховного

командования советских и союзных войск.

За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф. Невысокий, глаза полны

злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся

преждевременно состарившимся.

Немцам было предложено сесть за отдельный стол, который специально для

них был поставлен недалеко от входа.

Генерал-фельдмаршал не спеша сел и поднял голову, обратив свой взгляд

на нас, сидевших за столом президиума. Рядом с Кейтелем сели Штумпф и

Фридебург. Сопровождавшие их офицеры встали за ними. [332]

Я обратился к немецкой делегации:

- Имеете ли вы на руках акт безоговорочной капитуляции Германии,

изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?

Вопрос мой на английском языке повторил главный маршал авиации Теддер.

- Да, изучили и готовы подписать его, - приглушенным голосом ответил

генерал-фельдмаршал Кейтель, передавая нам документ, подписанный

гросс-адмиралом Дёницем. В документе значилось, что Кейтель, фон Фридебург и

Штумпф уполномочены подписать акт безоговорочной капитуляции.

Это был далеко не тот надменный Кейтель, который принимал капитуляцию

от побежденной Франции. Теперь он выглядел побитым, хотя и пытался сохранить

какую-то позу.

Встав, я сказал:

- Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы

подпишете акт безоговорочной капитуляции Германии.

Кейтель быстро поднялся, устремив на нас недобрый взгляд, а затем

опустил глаза и, медленно взяв со столика фельдмаршальский жезл, неуверенным

шагом направился к нашему столу. Монокль его упал и повис на шнурке. Лицо

покрылось красными пятнами. Вместе с ним подошли к столу генерал-полковник

Штумпф, адмирал флота фон Фридебург и немецкие офицеры, сопровождавшие их.

Поправив монокль, Кейтель сел на край стула и слегка дрожавшей рукой

подписал пять экземпляров акта. Тут же поставили подписи Штумпф и Фридебург.

После подписания акта Кейтель встал из-за стола, надел правую перчатку

и вновь попытался блеснуть военной выправкой, но это у него не получилось, и

он тихо отошел за свой стол.

В 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года подписание акта безоговорочной

капитуляции Германии было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть

зал.

Кейтель, Фридебург, Штумпф, поднявшись со стульев, поклонились и,

склонив головы, вышли из зала. За ними вышли их штабные офицеры.

От имени советского Верховного Главнокомандования я сердечно поздравил

всех присутствовавших с долгожданной победой. В зале поднялся невообразимый

шум. Все друг друга поздравляли, жали руки. У многих на глазах были слезы

радости. Меня окружили боевые друзья - В. Д. Соколовский, М. С. Малинин, К.

Ф. Телегин, Н. А. Антипенко, В. Я. Колпакчи, В. И. Кузнецов, С. И. Богданов,

Н. Э. Берзарин, Ф. Е. Боков, П. А. Белов, А. В. Горбатов и другие.

- Дорогие друзья, - сказал я товарищам по оружию, - нам с вами выпала

великая честь. В заключительном сражении нам было оказано доверие народа,

партии и правительства вести доблестные советские войска на штурм Берлина.

Это доверие советские войска, в том числе и вы, возглавлявшие войска в

сражениях за Берлин, с честью оправдали. Жаль, что многих нет среди нас. Как

бы они порадовались долгожданной победе, за которую, не дрогнув, отдали свою

жизнь. [333]

Вспомнив близких друзей и боевых товарищей, которым не довелось дожить

до этого радостного дня, эти люди, привыкшие без малейшего страха смотреть

смерти в лицо, как ни крепились, не смогли сдержать слез.

В 0 часов 50 минут 9 мая 1945 года заседание, на котором была принята

безоговорочная капитуляция немецких вооруженных сил, закрылось.

Потом состоялся прием, который прошел с большим подъемом. Обед удался

на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла

генерал-лейтенантом Н. А. Антипенко и шеф-поваром В. М. Петровым приготовили

отличный стол, который имел большой успех у наших гостей. Открыв банкет, я

предложил тост за победу стран антигитлеровской коалиции над фашистской

Германией. Затем выступил маршал А. Теддер, за ним Ж. Латр де Тассиньи и

генерал К. Спаатс. После них выступали советские генералы. Каждый говорил о

том, что наболело на душе за все эти тяжелые годы. Помню, говорилось много,

душевно и выражалось большое желание укрепить навсегда дружеские отношения

между странами антифашистской коалиции. Говорили об этом советские генералы,

говорили американцы, французы, англичане, и всем нам хотелось верить, что

так оно и будет.

Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками. Вне конкуренции

плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность,

сплясал "русскую". Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая

производилась из всех видов оружия по случаю победы. Стрельба шла во всех

районах Берлина и его пригородах. Стреляли вверх, но осколки мин, снарядов и

пуль падали на землю, и ходить утром 9 мая было не совсем безопасно. Но как

отличалась эта опасность от той, с которой все мы сжились за долгие годы

войны.

Подписанный акт безоговорочной капитуляции утром того же дня был

доставлен в Ставку Верховного Главнокомандования.

Первый пункт акта гласил:

"1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени германского

верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех

наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил,

находящихся в настоящее время под немецким командованием, Верховному

Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию

союзных экспедиционных сил".


Днем 9 мая мне позвонили из Москвы и сообщили, что вся документация о

капитуляции немецко-фашистской Германии получена и вручена Верховному

Главнокомандующему.

Итак, закончилась кровопролитная война. Фашистская Германия и ее

союзники были окончательно разгромлены.

Путь к победе для советского народа был тяжел. Он стоил миллионов

жизней. И сегодня все честные люди мира, оглядываясь на прошлые страшные дни

Второй мировой войны, обязаны с глубоким уважением и сочувствием вспомнить

тех, кто боролся с [334] нацизмом и отдал свою жизнь за освобождение от

фашистского рабства своей Родины, за судьбу всего человечества.

Коммунистическая партия и Советское правительство, исходя из своего

интернационального долга и гуманных убеждений, приняли все меры к тому,

чтобы своевременно разъяснить советским воинам, кто является истинным

виновником войны и совершенных злодеяний. Не допускалось и мысли о том,

чтобы карать трудовой немецкий народ за те злодеяния, которые фашисты

творили на нашей земле. В отношении немецких трудящихся советские люди имели

ясную позицию: им необходимо помочь осознать свои ошибки, быстрее

выкорчевать остатки нацизма и влиться в общую семью свободолюбивых народов,

высшим девизом которых в будущем должны быть мир и демократия.

В Берлине и его окрестностях еще шли бои, а советское командование на

основании решений ЦК партии и Советского правительства уже приступило к

организации нормальных жизненных условий для населения Берлина.

Основой для создания и деятельности военных и гражданских органов

власти был приказ Военного совета 1-го Белорусского фронта № 5 от 23 апреля

1945 года. Приказ гласил:

"Вся власть управления на территории Германии, занятой Красной

Армией, осуществляется военным командованием через посредство военных

комендантов городов и районов.

Военные коменданты назначаются в каждом городе. Исполнительная

власть создается из местных жителей: в городах - бургомистры, в более мелких

городах и селах - старосты, которые несут ответственность перед военным

командованием за выполнение населением всех приказов и распоряжений..."


В соответствии с этим приказом 28 апреля 1945 года был опубликован

приказ № 1 советского военного коменданта Берлина Героя Советского Союза

генерал-полковника Н. Э. Берзарина о переходе всей полноты власти в Берлине

в руки советской военной комендатуры.

В этом приказе он объявил населению города, что фашистская партия

Германии и ее организации распускаются и деятельность их запрещается.

Приказ устанавливал порядок поведения населения и определял основные

положения, необходимые для нормализации жизни в Берлине.

Центральная военная комендатура создала во всех двадцати районах

Берлина районные военные комендатуры, которые были укомплектованы нашими

офицерами, и в первую очередь специалистами-хозяйственниками и

инженерно-техническим персоналом. В некоторых подрайонах были созданы

участковые комендатуры. С первых же шагов своей работы советским военным

комендатурам пришлось в весьма сложной обстановке решать многие трудные

задачи.

В результате боев Берлин сильно пострадал. Из 250 тысяч зданий города

около 30 тысяч было совершенно разрушено, более 20 [335] тысяч зданий

находилось в полуразрушенном состоянии, более 150 тысяч зданий имело средние

повреждения.

Городской транспорт не работал. Более трети станций метро было

затоплено и разрушено, 225 мостов подорвано немецко-фашистскими войсками.

Вагонный парк и силовая сеть городского трамвая почти целиком были выведены

из строя. Улицы, особенно в центре, завалены обломками. Вся система

коммунального хозяйства - электростанции, водокачки, газовые заводы,

канализация прекратила свою работу.

Необходимо было спасти берлинское население от голодной смерти,

организовать продовольственное снабжение, которое было прекращено до

вступления в Берлин советских войск. Были установлены многочисленные факты,

когда целые группы населения в течение нескольких недель не получали

никакого продовольствия. Советские войска, расположенные в Берлине, начали

тушить пожары, организовали уборку и захоронение трупов, производили

разминирование.

Однако советское командование не могло решить все эти задачи без

массового привлечения к активной работе местного населения.

Военные советы, военные коменданты, работники политических органов

прежде всего привлекали к работе в районные магистраты немецких коммунистов,

освобожденных из концлагерей, антифашистов и других немецких демократов, с

которыми у нас сразу установилось дружеское взаимопонимание.

Так начали создаваться немецкие органы самоуправления - органы

антифашистско-демократической коалиции. Примерно одну треть в них составляли

коммунисты, которые действовали в товарищеском согласии с социал-демократами

и лояльно настроенными специалистами.

Большую работу в Берлине проводил политический отдел комендатуры во

главе с полковником А. И. Елизаровым.

В мае 1945 года Военный совет фронта в целях нормализации жизни в

Берлине принял ряд важных решений, в частности:

11 мая - постановление № 063 о снабжении продовольствием немецкого

населения Берлина. В нем устанавливался порядок и нормы выдачи

продовольствия.

12 мая - постановление № 064 о восстановлении и обеспечении нормальной

работы коммунального хозяйства Берлина.

31 мая - постановление № 080 о снабжении молоком детей Берлина.

Были приняты и другие решения о нормализации питания и быта населения,

и в первую очередь трудового народа, занятого на восстановительных работах.

В качестве первой помощи со стороны Советского правительства в Берлин

поступило 96 тысяч тонн зерна, 60 тысяч тонн картофеля, до 50 тысяч голов

скота, сахар, жиры и другие продукты.

В результате этих срочных мероприятий была ликвидирована угроза голода

немецкого населения. [336]

Значительную роль в нормализации жизни в Берлине сыграли советские

комендатуры, политорганы фронта, гарнизона и комендатур, вокруг которых

быстро нарастала активность демократически настроенного населения.

Постепенно исчезала неуверенность и боязнь репрессий, которыми всех пугали

нацисты.

Как-то, проезжая по окраинам Берлина, я обратил внимание на необычно

пеструю толпу, в которой находились наши солдаты. Там было много детей и

женщин. Остановив машину, мы подошли, полагая, что гражданские лица - это

наши советские люди, освобожденные из фашистских лагерей. Но оказалось, что

это жители Берлина. Стою, наблюдаю и слышу, как один из солдат, держа на

руках белокурого немецкого мальчугана лет четырех, говорит:

- Я потерял жену, маленькую дочку и сынишку, когда эвакуировалась семья

из Конотопа. Погибли они в поезде от бомбежки. Война кончается, что же я

буду жить как бобыль. Отдайте мне мальчугана. У него ведь эсэсовцы

расстреляли мать и отца.

Кто-то пошутил:

- А парнишка-то похож на тебя...

Стоявшая рядом женщина сказала по-немецки:

- Нет, не могу отдать. Это мой племянник, буду растить сама.

Кто-то перевел. Солдат огорчился. Я вмешался:

- Слушай, друг, вернешься на Родину, там найдешь себе сына - сколько у

нас сирот осталось. Еще лучше - возьмешь ребенка вместе с матерью!

Солдаты расхохотались, улыбнулся и немецкий мальчуган. Наши бойцы,

развязав свои сумки, тут же роздали детям и женщинам хлеб, сахар, консервы,

сухари, а мальчуган, сидевший на руках солдата, получил еще и конфеты.

Солдат расцеловал парнишку и тяжело вздохнул.

До чего же добрая душа у советского солдата, подумал я и, подойдя к

солдату, крепко пожал ему руку.

Я был без погон, в кожанке, но скоро меня узнали, пришлось задержаться

еще на полчаса и ответить на многие вопросы окружавших. Жаль, что я не

записал фамилии тех солдат. Запомнилось лишь, что эта группа была из 5-й

ударной армии генерала Н.Э. Берзарина.

9 мая по поручению Государственного Комитета Обороны к нам в Берлин

прилетел Анастас Иванович Микоян. Он тут же захотел посмотреть, как

налаживается мирная жизнь.

Выйдя из машины около одного из продовольственных магазинов, где уже

выдавался по советским карточкам хлеб немецким жителям, А. И. Микоян

обратился к женщинам, стоявшим в очереди. Вид их был крайне истощенный.

- Как чувствуете себя после занятия Берлина советскими войсками? -

спросил Анастас Иванович. - Говорите смелее, вот маршал Жуков, он учтет ваши

нужды и сделает все, что будет в наших силах. [337]

- Это Анастас Иванович Микоян, - сказал я, - заместитель Председателя

Совета Народных Комиссаров. Он прибыл по поручению Советского правительства

посмотреть, как вы живете и в чем нуждаетесь, чтобы оказать берлинцам

возможную помощь.

Переводчик перевел.

Нас тут же окружили и заговорили наперебой:

- Никогда бы не поверили, что такой большой русский начальник может

ходить по очередям и интересоваться, в чем нуждаются простые немцы. А нас

все время пугали русскими...

Пожилая женщина, подойдя к А. И. Микояну, заметно волнуясь, сказала:

- Большое спасибо от нас, немецких женщин, за то, что не даете нам

умереть голодной смертью.

И тут же обратилась к стоявшему рядом мальчику:

- Кланяйся советским начальникам за хлеб и хорошее отношение!

Мальчик молча поклонился.

Вместе с А. И. Микояном, А. В. Хрулевым и Н. А. Антипенко мы тщательно

изучили наши возможности по оказанию продовольственной и медицинской помощи

населению. Несмотря на собственные большие трудности, средства были найдены

и помощь была оказана. Надо было видеть лица жителей Берлина, когда им

выдавали хлеб, крупу, кофе, сахар, иногда немного жиров и мяса.

Руководствуясь указаниями Центрального Комитета партии и Советского

правительства, мы помогали немецкому народу всем, чем только могли, чтобы

быстрее организовать его трудовую жизнь. Из числа трофейного имущества

выделялись грузовые машины, семена, а лошади и сельскохозяйственный

инвентарь, взятые в поместьях немецких баронов, передавались

сельскохозяйственным рабочим, которые создавали трудовые артели.

В Берлин прибыли В. Ульбрихт и другие руководители немецких

коммунистов. Немецкие товарищи подчеркивали, что рабочие, простые люди

Германии уже видят в Красной Армии не карателя, а освободителя немецкого

народа от фашизма.

Мы рекомендовали немецким коммунистам отправиться в части Красной Армии

и побеседовать с советскими бойцами. Это предложение было принято.