Школьников, гуляющих рядом с памятником Маршалу Советского Союза Г. К
| Вид материала | Документы |
- Маршалу Советского Союза Жукову. Командовать Парадом Победы Маршалу Советского Союза, 36.96kb.
- Соревнований по огневой подготовке среди впк г. Курска и Курской области, посвященных, 28.25kb.
- Положение, 230.09kb.
- Мероприятия Губернатора Московской области Областное совещание по итогам работы Правительства, 1406.06kb.
- Средняя общеобразовательная школа с. Орлов-Гай, 182.64kb.
- Советского Союза Васильева В. В. с. Большая Шатьма, 2006 Оглавление. Введение Основная, 122.48kb.
- Президиума Верховного Совета ссср, повторно получая высшую награду Советского Государства, 296.17kb.
- А музы не молчали… (Литературно-музыкальная композиция, посвященная Великой Победе), 84.58kb.
- Н. С. Хрущев о международном положении и внешней политике советского союза доклад, 467.08kb.
- Маршала Советского Союза Г. К. Жукова публичный доклад, 483.09kb.
душе. Говорите честно, как коммунист.
- Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя
бы двести танков. [29]
- Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и
договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите.
Они будут готовы в конце ноября. Танков пока у нас нет.
Через полчаса мы договорились с А. М. Василевским о том, что Западному
фронту будут переданы 1-я ударная и 10-я армии, а также все соединения 20-й
армии. Формируемая 1-я ударная армия должна быть сосредоточена в районе
Яхромы, а 10-я армия - в районе Рязани.
На тульско-московском оперативном направлении противник перешел в
наступление 18 ноября. На веневском направлении, где оборонялись 413-я и
299-я стрелковые дивизии 50-й армии, ласту-пали 3, 4-я и 17-я танковые
дивизии противника. Прорвав оборону, эта группа захватила район Болохово -
Дедилово. Для противодействия в район Узловой нами были спешно брошены 239-я
стрелковая и 41-я кавалерийская дивизии. Ожесточенные сражения, отличавшиеся
массовым героизмом наших войск, не прекращались здесь ни днем, ни ночью.
Особенно упорно дрались части 413-й стрелковой дивизии. Однако 21 ноября
Узловая и Сталиногорск были заняты главными силами танковой армии Гудериана.
В направлении Михайлова наступал 47-й моторизованный корпус противника. В
результате в районе Тулы создалась довольно сложная обстановка.
В этих условиях Военный совет фронта принял решение усилить каширский
боевой участок 112-й танковой дивизией, которой командовал полковник А. Л.
Гетман (ныне генерал армии); рязанский боевой участок - танковой бригадой и
другими частями: зарайский участок- 9-й танковой бригадой, 35-м и 127-м
отдельными танковыми батальонами; лаптевский участок- 510-м стрелковым
полком с ротой танков.
23 ноября развернулись тяжелые бои за город Венёв. 25 ноября, обойдя
Венёв, 17-я танковая дивизия гитлеровцев устремилась своими передовыми
частями к району Каширы, где сосредоточивался усиленный 1-й гвардейский
кавалерийский корпус генерал-майора П. А. Белова, перебрасываемый из района
Серпухова.
26 ноября 3-й танковой дивизии противника удалось потеснить наши части
и перерезать железную дорогу и шоссе Тула-Москва в районе севернее Тулы.
Однако 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала П. А. Белова, 112-я
танковая дивизия и ряд других частей фронта в районе Каширы не дали
противнику продвинуться дальше на этом участке. На помощь сражавшимся там
частям были дополнительно переброшены 173-я стрелковая дивизия и 15-й
гвардейский минометный полк.
27 ноября кавкорпус П.А.Белова во взаимодействии со 112-й танковой
дивизией, 9-й танковой бригадой, 173-й стрелковой дивизией и другими частями
нанес стремительный контрудар по войскам Гудериана и отбросил их на юг на
10-15 километров в сторону Венёва. [30]
До 30 ноября шли напряженные бои в этом районе к югу от Мордвеса. Враг
не смог здесь добиться успеха. Командующий 2-й танковой армией Гудериан
убедился в невозможности сломить упорное сопротивление советских войск в
районе Кашира-Тула и пробиться отсюда в сторону Москвы. Гитлеровцы вынуждены
были перейти на этом участке к обороне.
Советские войска, сражавшиеся в этом районе, отразили все удары врага,
нанесли ему большие потери и не пропустили к Москве.
Еще более тяжелая обстановка сложилась на правом крыле фронта, в районе
Истра-Клин-Солнечногорск, где упорно оборонялась 16-я армия.
23 ноября танки противника ворвались в Клин. Чтобы не подвергать наши
войска угрозе окружения, в ночь на 24 ноября их пришлось отвести на
следующий тыловой рубеж. После тяжелых сражений 16-я армия отошла от Клина.
В связи с потерей Клина образовался разрыв между 16-й и 30-й армиями,
который прикрывался лишь слабой группой наших войск.
25 ноября 16-я армия отошла и от Солнечногорска. Здесь создалось
катастрофическое положение. Военный совет фронта перебрасывал сюда все, что
мог, с других участков фронта. Отдельные группы танков, группы солдат с
противотанковыми ружьями, артиллерийские батареи и зенитные дивизионы,
взятые у командующего ПВО генерала М. С. Громадина, были переброшены в этот
район. Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом
опасном участке до прибытия сюда 7-й гвардейской стрелковой дивизии из
района Серпухова, двух танковых бригад и двух противотанковых артиллерийских
полков из резерва Ставки.
Фронт нашей обороны выгибался дугой - образовывались очень слабые
места. Казалось, вот-вот случится непоправимое. Но нет! Войска стояли
насмерть, а получив подкрепление, вновь создавали непреодолимый фронт
обороны.
Вечером 29 ноября, воспользовавшись слабой обороной моста через канал
Москва-Волга в районе Яхромы, танковая часть противника захватила его и
прорвалась за канал. Здесь она была остановлена подошедшими передовыми
частями 1-й ударной армии, которой командовал генерал-лейтенант В. И.
Кузнецов, и после ожесточенного боя отброшена обратно за канал.
Состояние фронта было действительно чрезвычайно сложным. В результате
иногда происходили события, которые можно было объяснить только величайшей
напряженностью момента. Вот один пример.
К Верховному Главнокомандующему каким-то образом поступили сведения,
что наши войска северо-западнее Нахабина оставили город Дедовск. Это было уж
совсем близко от Москвы.
И. В. Сталин, естественно, был сильно обеспокоен таким сообщением: ведь
еще 28 и 29 ноября 9-я гвардейская стрелковая дивизия, [31] которой
командовал генерал-майор А. П. Белобородов, не без успеха отражала
неоднократные яростные атаки противника в районе Истры. Но прошли какие-то
сутки, и, оказывается, Дедовск в руках у гитлеровцев...
Верховный вызвал меня к телефону:
- Вам известно, что занят Дедовск?
- Нет, товарищ Сталин, неизвестно.
И. В. Сталин не замедлил раздраженно высказаться по этому поводу:
- Командующий должен знать, что у него делается на фронте. Немедленно
выезжайте на место, лично организуйте контратаку и верните Дедовск.
Я попытался возразить:
- Покидать штаб фронта в такой напряженной обстановке вряд ли
осмотрительно.
- Ничего, мы как-нибудь тут справимся, а за себя оставьте на это время
Соколовского.
Положив трубку, я сразу же связался с К. К. Рокоссовским и потребовал
объяснить, почему в штабе фронта ничего не известно об оставлении Дедовска.
И тут сразу же выяснилось, что город Дедовск противником не занят, а речь,
видимо, идет о деревне Дедово. В районе Хованское-Дедово-Снигири и южнее 9-я
гвардейская стрелковая дивизия ведет тяжелый бой, не допуская прорыва
противника вдоль Волоколамского шоссе на Дедовск-Нахабино.
Я решил позвонить Верховному и объяснить, что произошла ошибка. Но тут,
как говорится, нашла коса на камень. И. В. Сталин окончательно рассердился.
Он потребовал немедленно выехать к К. К. Рокоссовскому и сделать так, чтобы
этот самый злополучный населенный пункт непременно был отбит у противника.
Да еще приказал взять с собой командующего 5-й армией Л. А. Говорова:
- Он артиллерист, пусть поможет Рокоссовскому организовать
артиллерийский огонь в интересах 16-й армии.
Возражать в подобной ситуации не имело смысла. Когда я вызвал генерала
Л. А. Говорова и поставил перед ним задачу, он вполне резонно попытался
доказать, что не видит надобности в такой поездке: в 16-й армии есть свой
командующий артиллерией генерал-майор Казаков, да и сам командующий
Рокоссовский знает, что и как нужно делать, зачем же ему, Говорову, в такое
горячее время бросать свою армию.
Чтобы не вести дальнейших прений по этому вопросу, пришлось разъяснить
генералу, что таков приказ Верховного.
Мы заехали к К. К. Рокоссовскому и вместе с ним тут же отправились в
дивизию А. П. Белобородова. Вряд ли командир дивизии обрадовался нашему
появлению в расположении своих частей. У него в то время и так было забот по
горло, а тут пришлось еще давать объяснения по поводу занятых противником
нескольких [32] домов деревни Дедово, расположенных по другую сторону
оврага.
Афанасий Павлантьевич, докладывая обстановку, довольно убедительно
объяснил, что возвращать эти дома нецелесообразно, исходя из тактических
соображений. К сожалению, я не мог сказать ему, что в данном случае мне
приходится руководствоваться отнюдь не соображениями тактики. Поэтому
приказал А. П. Белобородову послать стрелковую роту с двумя танками и выбить
взвод засевших в домах немцев, что и было сделано.
Но вернемся к серьезным вещам.
1 декабря гитлеровские войска неожиданно для нас прорвались в центре
фронта, на стыке 5-й и 33-й армий, и двинулись по шоссе на Кубинку. Однако у
деревни Акулово им преградила путь 32-я стрелковая дивизия, которая
артиллерийским огнем уничтожила часть танков противника. Немало танков
подорвалось и на минных полях.
Тогда танковые части врага, неся большие потери, повернули на Голицыне,
где были окончательно разгромлены резервом фронта и подошедшими частями 5-й
и 33-й армий. 4 декабря этот прорыв противника был полностью ликвидирован.
На поле боя враг оставил более 10 тысяч убитыми, 50 разбитых танков и много
другой боевой техники.
Это были последняя попытка немецких войск прорваться к столице. В
первых числах декабря по характеру действий и силе ударов всех группировок
немецких войск чувствовалось, что противник выдыхается и для ведения
наступательных действий уже не имеет ни сил, ни средств.
Развернув ударные группировки на широком фронте и далеко замахнувшись
своим бронированным кулаком, противник в ходе битвы за Москву растянул
войска до такой степени, что в финальных сражениях на ближних подступах к
столице они потеряли пробивную способность. Гитлеровское командование не
ожидало таких больших потерь, а восполнить их и усилить свою подмосковную
группировку не смогло.
Из опроса пленных было установлено, что в некоторых ротах осталось по
20-30 человек, моральное состояние немецких войск резко ухудшилось, веры в
возможность захвата Москвы уже нет.
Войска Западного фронта тоже понесли большие потери, сильно
переутомились, но сдержали оборону и, подкрепленные резервами, удесятерили
силы в борьбе с врагом.
За 20 дней второго этапа наступления на Москву немцы потеряли 155 тысяч
солдат и офицеров, около 800 танков, сотни орудий и значительное количество
самолетов. Тяжелые потери, полный провал плана молниеносного окончания
войны, незавершенность в осуществлении стратегических задач посеяли в
немецких войсках сомнения в успешном исходе войны в целом. Фашистское
военно-политическое руководство потеряло престиж непобедимости в глазах
мирового общественного мнения. [33]
Бывшие гитлеровские генералы и генерал-фельдмаршалы пытаются в провале
плана захвата Москвы и планов войны в целом обвинить Гитлера, который якобы
не посчитался с их советами и приостановил в августе движение группы армий
"Центр" на Москву, повернув часть ее войск на Украину.
Так, немецкий генерал Ф. Мелентин пишет: "Удар на Москву, сторонником
которого был Гудериан и от которого мы в августе временно отказались, решив
сначала захватить Украину, возможно, принес бы решающий успех, если бы его
всегда рассматривали как главный удар, определяющий исход всей войны. Россия
оказалась бы пораженной в самое сердце"{6}.
Генералы Г. Гудериан, Г. Гот и другие основной причиной поражения
немецких войск под Москвой, наряду с ошибками Гитлера, считают суровый
русский климат.
Конечно, и погода, и природа играют свою роль в любых военных
действиях. Правда, все это в равной степени воздействует на обе
противоборствующие стороны. Да, гитлеровцы кутались в теплые вещи,
отобранные у населения, ходили в уродливых самодельных соломенных калошах.
Полушубки, валенки, телогрейки, теплое белье - все это тоже оружие. Наша
страна одевала и согревала своих солдат. А гитлеровские войска не были
подготовлены к зиме.
Произошло это потому, что гитлеровское руководство собиралось налегке
пройтись по России, исчисляя сроки всей кампании неделями и месяцами.
Значит, дело не в климате, а в политических и военно-стратегических
просчетах фашистской верхушки.
Другие генералы, буржуазные историки винят во всем грязь и распутицу.
Эта версия тоже не нова. Наполеон, загубивший свою армию, тоже ссылался на
русский климат.
Но я видел своими глазами, как в ту же самую распутицу и грязь тысячи и
тысячи москвичей, главным образом женщин, не приспособленных, вообще-то
говоря, к тяжелым саперным работам, копали противотанковые рвы, траншеи,
устанавливали надолбы, сооружали заграждения, таскали мешки с песком. Грязь
прилипала к их ногам, к колесам тачек, на которых они возили землю,
неимоверно утяжеляя и без того несподручную для женских рук лопату.
Могу еще добавить для тех, кто склонен непогодой маскировать истинные
причины поражения под Москвой, что в октябре 1941 года распутица была
сравнительно кратковременной. В первых числах ноября наступило похолодание,
выпал снег, местность и дороги стали всюду проходимыми. В ноябрьские дни
"генерального наступления" гитлеровских войск температура в районе боевых
действий на московском направлении установилась от 7 до 10 градусов мороза,
а при такой погоде, как известно, грязи не бывает. [34]
Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более
чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную
стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их
народ, столица, Родина.
Что касается временного отказа от наступления на Москву и поворота
части сил на Украину, то можно сказать, что без осуществления этой операции
положение центральной группировки немецких войск могло оказаться еще хуже,
чем это имело место в действительности. Ведь резервы Ставки, которые в
сентябре были обращены на заполнение образовавшихся брешей на юго-западном
направлении, в декабре - при контрнаступлении - могли быть использованы для
мощного удара во фланг и тыл группы армий "Центр" при ее наступлении на
Москву.
Взбешенный провалом второго этапа наступления на Москву, срывом своего
плана молниеносной войны, Гитлер нашел "козла отпущения" и отстранил от
должности главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала
Браухича. командующего группой армий "Центр" генерал-фельдмаршала фон Бока,
командующего 2-й танковой армией генерала Гудериана и десятки других
генералов, которых он за полтора-два месяца до этого щедро награждал
крестами. Гитлер объявил себя главнокомандующим сухопутными войсками,
видимо, считая, что это магически подействует на войска.
11 декабря 1941 года гитлеровское правительство объявило войну США.
Этим актом Гитлер, видимо, преследовал две цели. Во-первых, он хотел
показать, что Германия, несмотря на потери, все еще настолько сильна, что
способна вести войну не только с Советским Союзом и Англией, но и с США.
Во-вторых, он хотел скорее толкнуть Японию против Соединенных Штатов, чтобы
исключить участие США в войне против Германии в Европе. Когда И. В. Сталин
узнал об этом, он рассмеялся:
- Интересно, какими силами и средствами гитлеровская Германия
собирается воевать с США? Для такой войны она не имеет ни авиации дальнего
действия, ни соответствующих морских сил.
Меня не раз спрашивали: как удалось советским войскам разгромить
сильнейшую немецко-фашистскую группировку и отбросить ее остатки на запад,
ведь до битвы под Москвой Красная Армия отступала и нередко оказывалась в
тяжелом положении?
О разгроме немцев под Москвой написано много и в основном, на мой
взгляд, правильно. Однако, как бывшему командующему Западным фронтом, мне
хочется высказать свое мнение по этому вопросу.
Как известно, предпринимая операцию на московском направлении под
кодовым наименованием "Тайфун", немецко-фашистс-кое командование
рассчитывало разгромить советские войска на вяземско-московском и
брянско-московском направлениях и, обойдя Москву с севера и юга, овладеть ею
в возможно короткий [35] срок. Противник намеревался достичь этой
стратегической цели последовательно, методом двойного охвата. Первое
окружение и разгром советских войск планировалось провести в районах Брянска
и Вязьмы. Второе окружение и захват столицы замышлялось осуществить путем
глубокого обхода бронетанковыми войсками города с северо-запада через Клин и
Калинин и с юга через Тулу и Каширу, с тем чтобы замкнуть клещи
стратегического окружения в районе Ногинска.
Однако, планируя такую сложную стратегическую операцию, гитлеровское
верховное командование допустило крупную ошибку в расчете сил и средств. Оно
серьезно недооценило возможности Красной Армии и явно переоценило
возможности своих войск.
Тех сил, которые сосредоточило немецко-фашистское командование, хватило
лишь на то, чтобы прорвать нашу оборону в районах Вязьмы и Брянска и
оттеснить войска Западного и Калининского фронтов на линию
Калинин-Яхрома-Красная Поляна-Крюково-реки Нара и Ока-Тула-Кашира.
В результате, достигнув в начале октября своей ближайшей цели,
противник не смог осуществить второй этап операции "Тайфун".
При создании ударных группировок для проведения ее были также допущены
крупные просчеты. Фланговые группировки противника, особенно те, которые
действовали в районе Тулы, были слабы и имели в своем составе недостаточно
общевойсковых соединений. Ставка на бронетанковые соединения в тех условиях
себя не оправдала. Эти части понесли большие потери и утратили пробивную
силу. Германское командование не сумело одновременно нанести удар в центре
Западного фронта, хотя здесь у него сил было достаточно. Это дало нам
возможность свободно перебрасывать резервы, включая и дивизионные, с
пассивных участков, из центра к флангам и направлять их против ударных
группировок врага.
В некоторых военно-исторических работах утверждается, что в цикл
операций битвы под Москвой не входят октябрьские сражения Западного,
Резервного и Брянского фронтов; что противник якобы сначала полностью был
остановлен на можайской линии обороны, а затем гитлеровскому командованию
будто бы пришлось готовить новую "генеральную наступательную операцию".
Все, что говорилось выше о крахе операции "Тайфун", опровергает
подобное утверждение. Ссылка на то, что гитлеровцам в ноябре пришлось
произвести значительное пополнение войск, материальных средств и некоторую
перегруппировку танковых соединений на своем левом крыле, также не является
убедительной. Ведь известно, что эти мероприятия проводятся обычно в каждой
стратегической наступательной операции, а потому и не могут служить
фактором, определяющим ее начало и конец.
Главное состоит в том, что в начале ноября нам удалось своевременно
установить сосредоточение ударных группировок противника [36] на флангах
нашего фронта обороны. В результате было правильно определено направление
главных ударов врага. Ударному кулаку противника мы противопоставили глубоко
эшелонированную оборону, оснащенную достаточным количеством противотанковых
и инженерных средств. Здесь же, на самых опасных направлениях,
сосредоточились все наши основные танковые части.
Коммуникации врага, протянувшиеся более чем на тысячу километров,
находились под постоянными ударами партизанских отрядов, которые своими
героическими действиями регулярно нарушали снабжение войск противника,
работу его органов управления.
Большие потери гитлеровских войск, затяжной характер, который приняла