Ал-ашари

Вид материала

Закон

Содержание Ибн сина (авиценна) Обозрение четвертое.

ИБН СИНА (АВИЦЕННА)

Прославившись в средневековой Европе под латинизированным именем Авиценна, великий философ и ученый-энциклопедист Абу Али ал-Хусейн ибн Абд аллах Ибн Сына (980- 1037) на Востоке был известен также под почетными Званиями "аш-Шейх", "ар-Раис". "Худжжат ал-Хакк", которые соответственно означали Мудрец, или Духовный Наставник, Правитель, или Глава, Авторитет Истины.

Необыкновенная одаренность и огромная трудоспособность позволили Ибн Сине уже в восемнадцать лет заявить о том, что он "окончательно окреп во всех науках и стал разбираться в них в меру человеческих возможностей". Несмотря на вынужденные скитания, дворцовые интриги, жизнь, полную превратностей, Авиценне удалось оставить духовное наследие, поражающее своим объемом, многогранностью и прозрениями. Ему приписывают от 132 до 456 произведений (точный список установить не удается), включающих трактаты по философии и различным отраслям наук (медицина, минералогия. метеорология, геометрия, астрономия, арифметика), а также стихи и аллегории.

Из нефилософских трудов Ибн Сины наиболее значительным признан "Канон врачебной медицины" - фундаментальное сочинение в пяти томах, отразившее как теоретические знания Авиценны, так и его богатейшую медицинскую практику.

В философском наследии Ибн Сины центральное место занимают "Книга исцеления" ("Китаб аш-шифа"), многотомное энциклопедическое сочинение по логике, математике, физике и метафизике, а также "Книга спасения", "Книга знания". "Указания и наставления".

Последнее было написано Авиценной незадолго до смерти (приблизительно в 1035/36 г.), а потому может рассматриваться как в некоем смысле итоговое произведение мыслителя. Об особой значимости указанного трактата говорит также и тот факт, что именно он был подвергнут комментированию Насреддином Туей (XIII в.), выступившим в защиту Ибн Сины от жесточайшей критики со стороны ал-Газали, Мухаммада Шахрастани и Фахриддина Рази.

Лейтмотивом философии Ибн Сины является обоснование изначальности и вечности мира. Приведенный ниже фрагмент из "Указания я наставления" ("ол-Ишарат ва ат-танби-хат") позволяет представить взгляды Авиценны на проблемы бытия. Перевод с арабского М. Дыноршоева. Н. Рахматуллаева и Т.Мардонова в кн.: Иби Сяиа (Авиценна). Избранные произведения. М.. 1980.

"Указания и наставления"

ОБОЗРЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

О БЫТИИ И ЕГО ПРИЧИНАХ

Наставление. Знай, что в воображении людей может преобладать [мнение] о том, что сущее есть чувственное тело, и невозможно предположить бытие того, сущность чего не воспринимается чувствами, а также не обладает реальным бытием, то, что в отличие от тела не имеет по своей сущности или по причине, заключенной в нем самом, определенного места или положения. Тебе легче будит осмыслить сам чувственный предмет и, следовательно, познать несостоятельность утверждения этих людей.

Ты и тот, кто проницателен, знайте, что эти чувственные тела называются одним именем не по чистой полисемантичности, а в одном-единственном смысле, как; например, имена Людей, ибо вы не сомневаетесь, что, назвав Зейда или Амра, вы имеете в виду одну существенную сущность. Стало быть, эта сущность либо чувственно познаваема либо непознаваема. Если она далека от чувственного познания, то из исследования чувственнопостигаемого вытекает нечувственнопостигаемое, что забавнее всего. А если она чувственнопостигаема, то должна обладать состоянием, местом, определенным количеством и качеством. Ее познают не чувствами, а представляют себе в определенном состоянии. Ибо .всякое чувствуемое и представляемое неизбежно обладает каким-либо из названных свойств. Если это так, то они не соответствуют тому, что не Обладает подобным состоянием. Следовательно, [данное понятие] не может высказываться о многих различающихся по состоянию вещах. Итак, в силу своей однозначности и благодаря своей истинной непротиворечивой сущности понятие "человек" является не чувственнопостигаемои, а чисто умопостигаемой сущностью. Taкое состояние любого общего понятия.

Размышление и наставление. Может случиться, что , кто-то из них скажет:

- Человек потому есть человек, что имеет руки, глаза, брови и тому подобные органы. Поскольку он таков, постольку является чувственным телом.

Если он скажет так, то вразуми его и скажи, что состояние каждого из тех органов, что он перечислил, и тех, что он назвал, таково же, как и состояние самого человека.

Наставление. Если все сущее было бы чувствуемо и воображаемо, то чувство и воображение сами неизбежно были бы чувствуемы и воображаемы и познали бы себя; и разум, являющийся властелином истины, был бы чувствуем и воображаем.

Исходя из этого принципа, знай, что ни любовь, ни стеснительность, ни боязнь, ни мужество, ни корысть не относятся к категории тех вещей, которые познаются чувством и воображением, хотя принадлежат к чувственным вещам. Если дело обстоит так с чувственными [предметами], что же ты сомневаешься относительно сущих, сущность которых находится вне чувственных вещей и их связей?

Дополнение. Каждое реальное сущее, существующее в силу своей истинной сущности, является единым сущим, не поддающимся чувственному обозначению. Поскольку это относится ко. всем реалиям, то каково же будет это в отношении того, что обусловливает бытие всех сущих?!

Наставление. Вещь является следствием чего-либо или по своей сущности и реальности, или по своему бытию. Представь это себе на примере треугольника, сущность которого зависит от плоскости и линии, являющейся его стороной. Оба они актуализируют его как треугольник, являются как бы его двумя причинами: одна - материальной, а другая - формальной. Но бытие треугольника зависит от другой причины, а не от тех, указанных. Эта причина не актуализирует треугольность треугольника, а составляет часть его определения. Это есть производящая, или конечная причина, являющаяся производящей причиной для другой производящей причины.

Наставление. Знай, что ты можешь понять смысл этого треугольника, но будешь сомневаться в том, существует ли он реально или не существует. Это сомнение возникнет в тебе после того, как в твоем сознании отразятся стороны и плоскость треугольника, но ты не можешь представить, существует ли он реально.

Указание. Производящая причина вещи, имеющей причины, актуализирующие ее сущность, неизбежно является причиной некоторых других причин, как, например, форма, или причиной всех причин, что представляет собой их общую причину. По своей сущности и своему значению конечная причина, в силу которой существует вещь, является причиной причинности причины. По своему же бытию она является действующей причиной, ибо действующая причина есть одна из причин ее бытия (если она относится к категории тех конечных [целевых] причин, которые возникают актуально), а не причина ее -причинения и сущности.

Указание. Если существует первая-причина, то она есть приятна каждого сущего к причина причины каждого реально сущего яго бытию.

Наставлемые. Если "никать в сущность любого сущего, не обращая внимания ни на что другое, то оно либо является необхо-димосущим само по себе, либо не является таковым. Если оно необходимо, то стало быть, является реальным, необходимосущим, вечным по своей сущности. А если оно не необходимо, то, после того как ты допустишь его бытие, нельзя сказать, что оно в сущности невозможно. Если же к этому присовокупить другое условие, как, например, отсутствие причины, тй оно превратится в невозможное, А если допустить наличие причины, то оно становится необходимым. Если же не присовокупить к этому другие условия, т.е. наличие причины или ее отсутствие, то тогда у него останется еще третье; качество - возможность. Следовательно, возможное по своей сущности есть нечто такое, что ни необходимо, ни невозможно. "Следовательно, все сущее есть либо необхо-димосущее по своей сущности, либо возможносущее по своей сущности.

Указание. Все, что само по себе возможно, возникает не благодаря своей сущности, ибо его бытие, поскольку оно,лишь возможно" ничуть не предпочтительнее его небытия. Следовательно, если одно из этих двух состояний становится предпочтительнее, то это происходит в силу наличия или отсутствия третьей вещи. Стало быть" бытие всего возможносущего обусловлено другим сущим.

Наставление. [В противном случае] возможносущее образует бесконечную цепь и каждый компонент этой цепи в сущности будет возможным. Это относится и ко всей цепи возможносущего. Стало быть, она также не является необходимой и становится необходммосущей через иное. Вдумайся в это объяснение.

Объяснение. Любое общее, каждый компонент которого является следствием [чего-либо], нуждается в причине, находящейся вне этих компонентов. Ибо дело обстоит следующим образом:

- либо общее совершенно не нуждается в причине и является необходимым, а не возможным. Но тогда каким образом оно возникает и становится .необходимым через свои компоненты?

- либо оно нуждается в причине, которая есть его компоненты в целом. Стало быть, общее является следствием своей сущности, ибо целое и общее одно и то же.

-либо общее нуждается в причине, которая представляет собой некоторые его компоненты. Но одни компоненты общего не являются превосходнее других, если каждый их них есть следствие [чего-либо другого]. Поэтому причина это- нечто превосходящее их.

- либо общее нуждается в причине, лежащей вне всех его компонентвв. Она и остается [истинной причиной бытия общего].

Указание. Каждая причина общего, которая есть нечто иное, чем его компоненты -сначала, является причиной компонентов общего, а лишь потом-причиной самого. общего. Если 6ы это было не так, то компоненты не нуждались бы в ней. Стало быть, не нуждалось бы в ней и общее, актуализирующееся через свои компоненты. Но может существовать такая вещь, которая является причиной некоторых компонентов общего, а не самого общего.

Указание. Каждое общее сострит, из причин и следствий, связанных между собой. Если в общем есть причина, не являющаяся следствием, то она есть его крайний термин, ибо "если в нем есть средний термин, то он, есть следствие:

Указание. Всякая цепь, состоящая из причин-и следствий, - будь она конечной или бесконечной". Как выяснилось, нуждается в причине вне ее самой, поскольку она состоит из одних следствий, Однако данная внешняя; причина неизбежно Должна быть связана с каким-нибудь концом; и [названная цепь] следствий должна завершиться им. Очевидно, что если в этой -цепи имеется нечто такое, что не есть следствие, то это и есть тот самый конец, которым заканчивается цепь. Отсюда следует, что каждая цепь должна заканчиваться необходимосущим.

Указание. Вещи, различающиеся по реальности, имеют -один общий актуализатор. Следовательно, дело обстоит так:

- либо то, в чем они совпадают, является атрибутом того, нем они различаются. Следовательно, различные вещи имеют один общий атрибут. Это положение не подлежит отрицанию.

- либо то, чем вещи различаются, является атрибутом того, в чем они совпадают. Тогда выходит" что одна и та же вешь нуждается в "разных противоположных-друг другу атрибутах. Но это невозможно.

- либо то, в чем вещи совпадают, является акциденцией того, чем они различаются! Это положение не подлежит отрицанию.

- либо то, чем они различаются" есть акциденция того в чем они совпадают. И это положение не подлежит отрицанию.

Указание. Возможно, что сущность вещи была причиной одного из ее качеств, а это качество - причиной другого качества, подобно тому как видовое отличие есть причина особенного. Но невозможно,, чтобы наличное качество вещи послужило причиной ее неналичной сущности или другого качества, ибо в бытии причина должна предшествовать [следствию], нр бытию ничего не предшествует.

Указание. Необходимосущее является определенной сущностью. Если его определенность обусловлена тем, что является необходимосущим, то кроме него нет другого необходимосущего. А если его определенность обусловлена не этим, а чем-то другим, то оно является следствием. Ибо если бы бытие необходимосущего было атрибутом ere определенности,- то бытие, явилось бы атрибутом сущности или качества, отличного от него. Но это абсурдно. Если же бытие необходимосущего является акциденцией, то оно возникает по какой-либо причине. Но если то, что определяет необходимесущее через другую причину, хотя эта акциденция, то, через что определяется необходимосущее, представляют собой единую сущность, стало быть, эта причина есть причина такого свойства, которое само по себе делает необходимым бытие необходимосущего. Но это абсурдно. А если проявление необходимосущего совершается после первой предшествующей определенности, то наша речь о том и есть. Остальное же абсурдно.

Вывод. Отсюда знай, что вещи, имеющие единый род, различаются. по другим причинам. Если одна из них, например материя, не обладает способностью принять действие причины, то она становится определенной только тогда, когда в природе ее рода есть нечто индивидуальное. Но если природа ее рода допускает множественность, то каждая из них обусловлена определенной причиной. Стало быть, в одной вещи не может быть две черноты или две белизны, если между ними дет различия по субъекту или по тому, что подобно ему.

Дополнение. Из сказанного вытекает, что необходимосущее по своей сущности едино и совершенно не высказывается о многом.

Указание. Если бы. сущность необходимосущего состояла из двух или многих вещей, то одна из них или каждая из них предшествовала бы необходимосущему и была бы его актуализатором. Но необходимосущее не делится ни по сущности, ни по количеству.

Указание, Бытие, как объяснили раньше, не является актуализатором сущности всякой вещи, в понятии сущности которой не заключено бытие. Недопустимо также, чтобы оно, как объяснено, было атрибутом ее сущности. Стало быть, ее бытие исходит от чего-то иного.

Наставление. Все, бытие чего зависит от чувственного тела, становится необходимым через это чувственное тело, а не само по себе. Всякое чувственное тело в количественном отношении состоит из многих частей, а в сущностном отношении состоит из материи и формы. А также; из любого чувственного тела может исходить другое тело такого же вида или же другого вида. Следовательно, любое чувственное тело и все .относящееся к нему является следствием [чего-либо другого].

Указание. Необходимосущее не соучаствует в сущности какой-либо из вещей, ибо каждая сущность, кроме необходимосущего, нуждается в возможном бытии. А что касается бытия, то оно есть не, сущность и даже не часть сущности, вещи, Я подразумеваю вещи, обладающие сущностью, но в понятие которых бытие, не входит, а присуще им случайно. Необходимосущее не имеет ничего общего ни с одной вещью ни породу", ни по виду и потому не нуждается в отделении от них ни в видовом, ни в акцидентальном отношении, а отличается от них своей сущностью. Сущность его безгранична, поскольку не обладает ни родом, ни видовым отличием.

Размышление и наставление. Полагают, что понятие "сущее вне субстрата" охватывает Первое, все другие роды и относится к разряду субстанции, это ошибочно, ибо под сущим вне субстрата, являющимся как бы описанием субстанции, подразумевают не актуальное сущее, существующее вне субстрата, дабы, познав, что Зейд по своей сущности есть субстанция, познали бы, что он в Принципе существует актуально независимо от состояния данного бытия. Напротив, понятие, которое как описание высказывается о субстанции и в котором родовая субстанция соучаствует потенциально (подобно тому как вещи соучаствуют в роде), представляет собой сущность, бытие которой, не заключено в субстрате. Это свойство присуще Зейду и Амру по их природе, а не по какой-либо другой причине. Но актуальное бытие, являющееся компонентом актуального бытия, существующего вне субстрата, обусловлено определенной причиной. Каков в таком случае предмет, состоящий из того или другого [рода сущих]?

Стало быть, то, что высказывается о Зейде как роде, совершенно не высказывается о необходимосущем, ибо необходимосущее не обладает той сущностью, чтобы это суждение по отношению к нему было необходимым; напротив, необходимое бытие необходимосущего есть сущность других сущих.

Знай, что, поскольку актуальное сущее не высказывается о такой известной категории, как род, постольку оно не становится родом вещи и при добавлении к нему отрицательного значения. Поскольку сущее не есть актуализатор сущности, а есть ее атри бут, постольку сущее вне субстрата не становится компонентом актуализатора, а становится самим актуализатором. В противном случае оно при добавлении к нему утвердительного значения превращается в род акциденций, существующих в субстрате.

Указание. Люди подразумевают под противоположностью то, что по силе равнозначно чему-либо и противодействует ему. Все, кроме Первого, есть следствие [чего-либо], а следствие не равно необходимому началу. В среде же ученых противоположностью называют последовательное существование в одном объекте [двух различных свойств], не совмещающихся в нем в силу отличия по природе.

Сущность Первого не зависит не только от какой-либо вещи, но и от субстрата. Стало быть. Первое не имеет противоположности.

Наставление. Первое не имеет ни подобия, ни противоположности, ни рода, ни видимого отличия, ни границы. Нельзя указать на него, кроме как при помощи чисто рациональной мистики.

Указание. Первое начало является разумносущим и существует по своей сущности. Оно вечно, свободно от всяких связей, отношений, материй и т.п., что могло бы поставить его в иное состояние.

Наставление. Поразмысли над тем, как мы при доказательстве Первого, его единства и лишенное атрибутов не нуждались в нашем изложении ни в чем, кроме самого бытия, не нуждались в учете его созданий и деяний, хотя и это есть доказательство его бытия. Но этот вопрос очень сложен и тонок, т.е. если осмыслить состояние бытия, то оно свидетельствует о бытии Первого, поскольку оно есть бытие, а затем оно свидетельствует обо всем том, что в бытии следует за ним. Обо всем этом в божественной книге указывается: "Мы покажем им наши знамения в этих странах, среди них самих, так что ясно будет, что он истина". Я скажу:

- Таково состояние простолюдинов. Затем он говорит:

- Ужели для них не довольно Господа твоего? Он присущ всему.

Я говорю:

- Это есть состояние праведников, доказывающих через бытие Первого бытие всего остального сущего, а не наоборот.

АЛ-КИРМАНИ

Наряду с каламом и суфизмом, наиболее тяготеющим к философской рефлексии, существовало влиятельное течение шиитской ветви ислама - цсмаилизм. Возникновение его связано с именем старшего сына шестого имама Джафара ас-Садика - Исмаила, который был признан исмаилитами законным седьмым имамом. Они .утверждали, что младший брат Исмаила не в праве занимать пост имама, поскольку его старший брат не умер в 762 г., а, вскрывается. Вера в "скрытого" имама легла в основу политической борьбы, за власть ив то же время обусловила превращение исмаидизма в оппозиционное течение, основывавшееся на учении о существовании внешнего, экзотерического смысла исламского вероучения и скрытого, эзотерического, доступного только избранным.

Исмаилиты отрицали за Богом все без исключения атрибуты и утверждали, что тот не находится ни в состоянии бытия, ни небытия.

Как и мутакаллимы, исмаилиты придавали огромное значение разуму. Можно даже сказать, что их воззрениям был присущ онтологический рационализм, поскольку они считали, что Мировой Разум- источник бытия и времени. Исмаилитская космогония напоминает неоплатоническую. Ими признается семеричная иерархия бытия: Бог, Мировой Разум. 'Мировая Душа. Первичная материя, пространство, время. Совершенный человек. Они придавали символическое значение числам: семь ступеней иерархии бытия, семь стадий эманации в горнем мире, семь пророческих циклов, семь "кварталов" града знания и т.д.

Многие столетия, практически до самого недавнего времени. исмаилитское учение было окружено ореолом таинственности, оставаясь недоступным для непосвященных. Лишь в последние десятилетия исмаилиты позволили публиковать произведения своих мыслителей. К разряду "шейхов исмаилит-ских философов" причисляют Хамид ад-Дина ал-Кирмани (X-XI вв.). Его трактат "Успокоение рлзума" ("Рахат ал-акл") до сих пор не переводился на европейские языки. Перевод А.В.Смирнова является первым. См.: Хамид ад-Дин ал-Кирмани. Успокоение разума. М. 1995.

"Успокоение разума"

II. 7. [О божественных атрибутах] Мы скажет: разумы стремится утвердить единственность Всевышнего Бога, превознести, восславить и восхвалить Его достойным образом. К тому есть два пути: утверждать за Ним наивысшие атрибуты или отрицать атрибуты и- не приписывать их Ему. Поскольку утверждение единобожия и Прославление [Бога] путем приписывания Ему атрибутов ведет ко лжи и вымыслам о Всевышнем, когда соотносят с Ним Его не достойное и уподобляют Его же творениям, что ниже Его, то наиправдивейшйй способ утверждения единобожия и восславления состоит не в приписывании атрибутов, но в обратном, а именно в отрицании их.

И вот мы вслед за праведниками единобожия, последователями чистых имамов встали на путь утверждения единобожия и восславлення чрез отрицание атрибутов, ибо сие и есть истинная правда. Поскольку правдивость заключается в том, чтобы утверждать в вещи что-либо действительно в ней сущее и отрицать за ней то, чего в ней нет, то мы считаем, что если мы Припишем Всевышнему какой-либо атрибут, а тот атрибут - не Его, а иного (ибо он относится к сущему, получившему бытие от Него, кое отлично от Всевышнего), то тем самым солжем-- ведь ложь и состоит в том, чтобы приписывать-вещи то, чего у нее нет, или отрицать за ней то, что у нее есть. А если мы будем отрицать за Ним какой-нибудь атрибут и тот атрибут будет не Его, а кого-либо иного, то мы в том будем держаться правды. Вот мы и встали на сей путь утверждения единобожия, очерченный руководящими столпами водительства пути к Истине (да пребудет с ними благословение Божье!). Ведь именно так мы будем утверждать, восславлять, превозносить и восхвалять [Бога] правдивым словом и, утверждать Всевышнего без какого-либо обращения к атрибуту, без всякого сравнения, (ташбих), уподобления (тамсиль) или определения Его: имеющий разумение, истинный брат наш ясно видит такой смысл наших речей.

Если, утверждая чрез отрицание, мы говорим: Он не есть ни то, ни то и ни другое, - и все, что мы отрицали, является сущим в сотворенной Природе, то тем самым утверждается, что к Нем], не приложим никакой атрибут и; что Он отличен от всякого сущего. Это вовсе не означает отрицания [Бога], как то представляется некоторым умникам, что мнят себя в здравом уме, а на самом деле суть враги себе. Всепожирающий огонь отрицания [Бога] возгорается маяком безбожия только тогда, когда действие частицы "не" (а оно - отрицание) специально направляется на Всевышнюю оность, дабы подвергнуть ее отрицанию, например, если говорят "не-Он" или "не-Бог". Именно это означает открытое отрицание [Бога], именно оно ввергает душу в пучину гибели, в геенну огненную. Здесь же действие частицы "не" направлено на отрицание атрибутов, а не Бесславной оности, так что отрицаются именно атрибуты, но никак не Бесславная оность.

Здесь точно так же, как когда мы сначала говорим о Боге, "что Он не описываем атрибутом": частица "не" относится "атрибутам и телам, имеющим атрибуты, отрицая их у Него, сам же Он упомянут словами "что Он"; упомянутый утвержден, отрицаемы же именно атрибуты. Или 'же когда мы затем говорим, "что Всевышний не есть и не-описываемый атрибутом" - эта фраза подобна первой, поскольку отрицает за Всевышней оностью то, что не подверглось отрицанию в первой фразе (т.е. фразе "что Он не описываем атрибутом"). А именно, действие [отрицания] в нашей фразе "Он не есть и не-описываемый атрибутом" направлено на те вещи, для которых лишенность атрибутов является характерной (таковы души и Разумы, кои выше того, чтобы носить атрибуты тел), дабы отрицать за Всевышней оностью то, что является принадлежностью сих вещей с их самостями, каковые они суть; сама же Всевышняя оность упомянута нами, когда мы говорим "Он", а упомянутый утвержден, и оность есть, отрицанию же подверглось все то, что говорится о. сих вещах, так что нет здесь порочного отрицания [Бога] или чего-либо в сем роде.

Поразмыслив над сим непредвзято, всякий поймет, что все погрешившие против истины украшали учения свои, стремясь в утверждении единобожия к тому же, к чему стремимся и мы, когда используем частицу "не" для отрицания за Всевышним того, что принадлежит иному. В особенности это относится к мутазили-там, которые, начиная с изложения основ учения и украшая свои сочинения, говорили, что Всевышний не описываем атрибутами тварного. Эта фраза подобна нашей, когда мы говорим, что Всевышний не описываем атрибутом и что о Нем не говорится то, что говорится об имеющем определение; а это высказывание подобно тому, когда мы говорим, что Всевышний не описывается атрибутом и в то же время не есть неописываемый атрибутом (то есть не подобен тому, для кого отрицание определения стало атрибутом). Это их высказывание есть основа нашего учения, и, на нее опираясь, мы утверждаем, что не говорим о Всевышнем ничего не имеющих такой смысл словах. И не вследствие отсутствия способностей идти сим путем красноречия к предельной цели выразительности и понимания становятся ясные речи темными, а красноречие -косноязычием; о нет, мы шли совершенно ясным путем единобожия, на котором нет ни единого пятнышка.

Короче говоря, несостоятельность утверждения единобожия посредством приписывания Всевышнему атрибутов (а Он превыше их) как истинных (а не метафорично или как-либо еще в атом роде, к чему бывают принуждены люди ради красноречивости) становится ясной при исследовании сего вопроса. А именно, когда приписывают Ему атрибуты, то либо приходят к невозможному, чего нельзя сказать 6 Всевышнем, либо уходят в бесконечность, что означает небытие сущего; и то и .другое уничтожает единобожие. А именно, если то, на что сущее опирается в своем бытии, не является утвержденным (когда оно было бы утверждено само по себе и не нуждалось ни в чем ином), но для утверждения своей оности нуждается в ином, причем оность сего иного такова же, как и его, так что сие иное будет нуждаться в другом ином, и так до бесконечности, то от него самого не проистечет акт (ибо утвержденность его самости обеспечивается иным, и этим он отвлекается от акта), а значит, не от него самого будет существовать сущее, но всегда от иного. То же ты можешь увидеть на примере чисел, существование коих связано с единицей: если не утверждена она, то и прочие числа не удержатся в бытии. Однако само сущее, бытийствуя, бытием своим глаголет о ложности того, что уводит в бесконечность; а ложность того, что уводит в бесконечность, влечет и ложность высказываний, приписывающих Ему атрибуты (Он выше и славнее атрибутов!).